Владислав Зритнев
Принц, простак и король-рыбак
Глава II, в которой звучат голоса
Свежий морской ветер, залетавший сквозь открытое окно кареты, развевал темные кудри маркиза. Погода стояла несколько более теплая, чем полагалось в середине весны, и от того Арбогаст, одетый в плотный камзол, вспотел. Он тревожился, не просквозило бы его, однако все же не закрывал окно, так как тогда в карете стало бы слишком душно.
Кони быстро несли экипаж. Промелькнуло здание ратуши с башней и фигурным фасадом, затем пестрые базарные ряды на маленькой площади. Карета свернула на широкую вымощенную булыжником улицу и направилась в противоположную от моря сторону. Колеса подпрыгивали на неровных камнях, отчего маркиза сильно трясло. Не обращая внимания на проплывавший мимо него городок, он напряженно размышлял.
Много лет жизнь Арбогаста была подчинена главной цели – подтверждению статуса, который он сам себе выдумал. Вся его биография, титул и даже имя были лишь красивой фантазией, в которую он довольно успешно заставлял верить других людей. Нельзя сказать, что сочиненная им легенда совсем не имела оснований. Арбогаст действительно был сыном маркиза. Только внебрачным. А потому лишался наследования и достойного места в обществе. Тем не менее кое-какое воспитание вместе с деньгами на приличную одежду он получил. Хорошие манеры в сочетании с природной сообразительностью, смелость, а также некоторая толика везения помогли ему начать путь к успеху.
Флавий Арбогаст, такой псевдоним он взял себе в честь древнеримского полководца родом из варваров, избрал необычную стезю. Он стал авантюристом, шпионом и охотником за сокровищами. Очень скоро выяснилось, что к подобным делам у него есть талант. Услугами Арбогаста по сбору секретных сведений в разных частях Европы пользовались богатейшие купцы Флоренции и Генуи, графы и герцоги, и даже, как утверждали знающие люди, некоторые королевские дома.
Помимо шпионажа Арбогаст занимался поиском кладов. Скупая у старьевщиков старинные карты и зашифрованные манускрипты, он пытался найти сокровища, спрятанные столетия назад. Здесь достижения Арбогаста оказались скромнее, тем не менее, и в этом ему несколько раз улыбнулась удача.
С течением времени Арбогаст стал довольно богат и, уже не стесняясь, добавлял к имени титул, прав на который не имел. Самопровозглашенный маркиз вел роскошную жизнь, менял женщин, города и страны, впутывался в рискованные предприятия и повсюду искал случая приумножить свое состояние.
Около года назад он познакомился с одним человеком. Черноволосый и смуглый малый оказался бывшим слугой некоего арагонского графа. О Флоресе Арбогаст никогда ранее не слыхал. Поэтому сначала он скептически отнесся к тому, что поведал про прежнего хозяина новый знакомый.
Оставшись без господина, скончавшегося от болезни, бывший слуга бедствовал и искал пропитания. За обед и кувшин вина он намекнул Арбогасту, что Флорес был наследником великой тайны. И тайна эта не умерла вместе с графом.
Когда Арбогаст пообещал принять его на службу, он рассказал все, что знал. К сожалению, знал он немного. Но даже этого маркизу хватило, чтобы понять: перед ним дело, которому не жалко посвятить целую жизнь.
Графу Флоресу следовало тщательней подбирать себе на службу людей. Его великий секрет оказался продан буквально за миску похлебки. «И как странно, – думал Арбогаст, – что за такие сведения приходится платить совершенно смешную цену».
Бывший слуга Флореса сообщил главное: после смерти графа единственным хранителем тайны остался его старинный друг Фердинанд Маркес – арагонский нотариус, много лет живущий в Померании.
Разыскать нотариуса для маркиза не составило труда. Однако Фердинанд ловко его облапошил. Когда Арбогаст со своими головорезами ворвался в дом старика, тот успел сделать последний вдох. И все – больше от него ничего узнаешь. Они обшарили кабинет, перерыли шкафы, но без толку.
Маркиз и сам не понимал, к чему этот обыск. Ведь тайна, за которой он охотился, нематериальна. И теперь она была навсегда потеряна. С досады Арбогаст едва не вырывал собственные волосы. Но вдруг судьба вновь предоставила ему шанс.
В доме нотариуса обнаружилась перепуганная кухарка. Она ничего не знала о делах хозяина, но слышала, как Фердинанд передал горничной какое-то важное письмо. Маркиз мгновенно понял, что это может значить.
Легко было предположить, куда отправится девушка в небольшом городке. Вскоре экипаж Арбогаста остановился возле высокого трехэтажного здания, сложенного из ракушечника. Густые заросли плюща частично скрывали его за зеленой шубой.
Выбравшись из кареты, маркиз поднялся на крыльцо. Над головой стучала по стене раскачиваемая ветром вывеска. Полустертые буквы с трудом можно было прочитать. Лишь приглядевшись становилось понятно, что там написано: «Сытый баран».
Арбогаст осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. В нос ударили ароматы острого жаркого с луком и пива. Из помещения раздавался смех. Несколько мгновений маркиз рыскал взглядом по залу трактира, затем, удовлетворенно, кивнул и жестом подозвал подручных, ожидавших на облучке экипажа.
– Она там, – промолвил Арбогаст, указав на дверь, – по крайней мере, по описанию очень похожа.
– Прикажете привести? – рослый громила с жесткими как проволока волосами, нетерпеливо потирал руки. Кажется, парню искренне нравилась его работа.
– Да, но действуйте аккуратно, – строго предупредил маркиз. – Нам не нужны лишние разговоры в этом городе.
– Как быть, если за девушку кто-нибудь вступится? – уточнил второй из громил.
– В таком случае примените силу.
– А если она сама станет сопротивляться?
– Не нужно ее обижать, – подумав ответил Арбогаст. – Впрочем, если будет сильно упираться, можете и обидеть.
Посмотрев, как подчиненные, заходят в трактир, маркиз возвратился в карету. Ему ни к чему было лично участвовать в этом деле. Арбогаст расслабленно откинулся на подушки, уверенный в легком успехе. Да и что может пойти не так, когда противник – слабая женщина? Очень скоро письмо с тайной окажется у него в руках…
Внезапно послышавшиеся из трактира крики и грохот заставили маркиза понять, что события развиваются не по плану. Он успел лишь увидеть красивую девушку (горничную нотариуса) и какого-то молодого человека (кажется, рыцаря), выскочивших на улицу и побежавших прочь.
Рыцарь с девушкой так спешили, что, конечно, не слышали раздавшегося за спиной холодного, привыкшего приказывать голоса:
– Рыцарь с этой девкой, кто он?
В пухлую руку трактирщика упала золотая монета. И тут же другой голос, привыкший прислуживать, с готовностью отвечал:
– Персиваль, мой сеньор. Персиваль Вент из Мекленбурга.
Глава III, в которой девушка не остается в долгу
Незнакомка стремительно бежала по извилистой улице. Узкая, стиснутая с обеих сторон нависающими домами, та петляла, как козья тропа, но при этом была вымощена отличной брусчаткой, поэтому бежать по ней получалось легко. Впрочем, не так уж и легко. Персиваль, к собственному удивлению, с трудом поспевал за быстроногой спутницей, которая продолжала тащить его за собой. Несколько раз он споткнулся и чуть не упал. В конце-концов, рыцарю это надоело.
– Стойте! Куда мы бежим? Кто вы такая? Что происходит?! – он мог задать еще много вопросов.
Не останавливаясь, девушка быстро обернулась и растерянно взглянула на него.
– Не знаю… – в ее голосе звучал страх. – За нами не гонятся?
– Вроде бы нет, – Персиваль, наконец, высвободил свой рукав из ее цепких пальцев. – Давайте передохнем!
Убедившись, что погони не видно, блондинка замедлила шаг.
– И все-таки, кто вы? – рыцарь вынужден был повторить вопрос.
– Шарлотта, – ответила девушка, видимо решив, что может ему доверять. – Спасибо, что пришли мне на помощь. Понятия не имею, кто эти люди и чего они от меня хотели.
– Ну, об этом догадаться не трудно, – усмехнулся Персиваль, взглянув на ее декольте.
К его удивлению, Шарлотта при этом вскрикнула, словно ее ужалила змея. Побледнев, девушка в панике сунула под корсаж руку.
– Слава Богу! Цело! – с облегчением выдохнула она через несколько секунд.
Заметив недоумение на лице рыцаря, Шарлотта вытащила спрятанный на груди помятый конверт.
– От страха я совсем забыла о нем, – пояснила девушка. – И решила, что могла его потерять. Это письмо поручил мне отправить нотариус.
– Вы затем и пришли в трактир? – сообразил Персиваль.
– Да, чтобы найти мясника.
– Ну, конечно! – рассмеялся рыцарь, поняв теперь смысл разыгравшейся в обеденном зале сцены. – То-то я заметил у него на боку воловий рожок…
В те времена гильдии мясников существовали почти в каждом городе. Их представители регулярно отправлялись за сотни миль, чтобы купить у пастухов скот, а потом возвращались обратно, ведя стадо.
Путешествия эти были трудны и опасны. Приходилось ночевать под открытым небом, отбиваться от грабителей и хищных зверей. Но наградой храбрецам служили высокие цены, которые не скупясь платили состоятельные любители грудинки и антрекота. Кроме того, существовал дополнительный способ подзаработать в странствиях.
Все горожане знали, куда отправляются мясники. И если в ту сторону нужно было передать письмо, люди обращались к ним. В пути мясники трубили в воловьи рога, оповещая народ о своем прибытии. Услугами «мясной почты» пользовались и бедные, и богатые: мастеровые, купцы, и даже городской магистрат. Исключение составляли лишь религиозные ордена – те для своей корреспонденции держали собственных курьеров.
– Как вы, наверное, видели, мне не удалось договориться с тем мясником, – продолжала Шарлотта. – Слишком много он выпил и потому плохо понимал, что от него хотят. Теперь придется искать кого-то другого для отправки письма.
– Не отчаивайтесь, – подбодрил ее рыцарь, – думаю, что это не проблема. В крайнем случае, к завтрашнему утру ваш пьяница протрезвеет.
– Да, – согласилась девушка, – но будет потеряно время. А нотариус просил меня отправить письмо как можно скорей.
– Вы уже второй раз упоминаете некоего нотариуса. Кем вы ему приходитесь? – с интересом спросил Персиваль – Если это, конечно, не тайна.
– Я его горничная, – ответила Шарлотта и после паузы добавила. – И секретарь.
– Секретарь? Вы?!
– У меня очень хороший почерк.
Рыцарь опять взглянул на ее декольте и ничего не сказал. В этот момент его посетила новая мысль.
– А не может быть так, что те двое охотились за вашим посланием? – предположил он.
Шарлотте эта версия показалась маловероятной.
– Вряд ли, – сказала она, – я отправляла множество писем и всегда обходилась без неприятностей.
– Все когда-то случается в первый раз, – глубокомысленно изрек рыцарь.
– О письме никто не мог знать, – покачала головой Шарлотта. – Хозяин написал его буквально на моих глазах и сразу же велел отправить.
– На это трудно что-нибудь возразить, – признал Персиваль.
– Однако вы правы, – неожиданно произнесла горничная, – странное совпадение. Следует немедленно рассказать обо всем господину Маркесу.
Она сделала шаг, чтобы уйти, но вдруг задержалась.
– Простите, а вы не проводите меня?
Рыцарь не ожидал такой просьбы.
– Здесь совсем недалеко, – проговорила Шарлотта. – Просто мне теперь будет очень страшно идти одной. Я понимаю, что уже доставила вам кучу хлопот. И вы не имеете никакого отношения к этой истории… Но, пожалуйста, проводите меня.
Персиваль не мог отказать девушке в такой мелочи.
– Хорошо, – сказал он. – Пойдемте.
Они двинулись узкими переулками в сторону дома нотариуса. Со звонницы церкви Святой Магдалины доносился колокольный звон, разлетавшийся по небу среди перистых облаков.
Улицы оказались неожиданно пустынны – только иногда из подворотен слышались приглушенные голоса да лаяли собаки. Персиваль не забывал о произошедшем в трактире и, на всякий случай, держался настороже. Он не мог отделаться от ощущения, что за ним и горничной наблюдают. Один раз рыцарю даже померещился звук шагов за спиной. Он мгновенно обернулся, но то лишь хлопали на окне ставни.
Пройдя несколько кварталов, Персиваль и Шарлотта добрались до особняка Маркеса.
– Не заперто… – растерянно проговорила девушка, толкнув распахнувшуюся дверь.
В душе рыцаря шевельнулась тревога.
– Я зайду с вами, – решил он.
Льющийся сквозь готические окна дневной свет наполнял прихожую. Мягкие блики играли на лакированном паркете, выстилавшем пол длинного коридора. В его глубине виднелась еще одна дверь.
Персиваль осторожно направился туда. Рыцарь чувствовал необъяснимый страх. Он вошел в комнату, готовый получить удар, отразить нападение. Однако ничего подобного не случилось.
Его взору предстал разоренный кабинет. Вещи были перевернуты и разбросаны. Сам нотариус сидел в кресле. Широкая серебряная борода покоилась на его груди. С первого взгляда Персиваль понял, что старик мертв. Рыцарь услышал, как тихо вскрикнула шедшая следом за ним Шарлотта.
– Здесь что-то случилось… – только и сказал он.
Персиваль еще раз обежал глазами комнату. На стенах было много гравюр и картин. Сильнее всего внимание привлекала одна из них, висевшая над столом. На ней среди идиллического пейзажа изображались несколько человек, занятых какой-то странной медицинской процедурой. Такого рыцарю раньше видеть не приходилось!
В углу стояла мраморная скульптура – бюст древнеримского императора Гонория. Персиваль вовсе не являлся таким уж хорошим знатоком античной истории и никогда бы не смог с одного взгляда отличить Гонория от Диоклетиана или Септимия Севера. Но в данном случае дело облегчалось тем, что бюст был подписан.
В шкафу, располагавшемся возле скульптуры, хранились книги. Рыцарь задержал взгляд на одной из них. Его привлекло название «Персиваль», выведенное золотыми буквами по алому корешку. «Надо же – мое имя», – подумал он и почувствовал, что хотел бы посмотреть книгу. В другой ситуации рыцарь, наверное, именно так бы и поступил.
Внезапно с улицы послышался топот копыт и лошадиное ржание. Бросившись к окну, Персиваль увидел, как к крыльцу особняка подкатила роскошная карета. Из нее вышли трое мужчин, голова одного из которых была перевязана грязной тряпкой. Рыцарь мгновенно узнал злоумышленников из трактира. Злодеи достали мечи и устремились в дом.
– Это за нами! – предупредил горничную Персиваль.
С ее помощью он успел подпереть дверь шкафом до того, как на нее посыпались удары.
«Трое против одного – без шансов», – размышлял Персиваль. Кроме того – он был безоружен, ведь его меч остался в гостинице. Рыцарь оглядывал комнату, пытаясь найти предмет, которым смог бы обороняться. Единственное, что приходило в голову – это запустить во врагов бюстом римского императора, как в трактире – кружкой. Одного из строя можно было бы вывести, но останется еще двое. Ища спасения, он с надеждой посмотрел на окно. Но черт, оно было закрыто решеткой!
Внезапно Шарлотта толкнула Персиваля в угол и дернула какой-то рычажок, спрятанный за занавеской. В стене открылся потайной ход, ведущий в сад. Дополнительного приглашения не требовалось. Рыцарь с горничной выскочили на улицу и побежали прочь.
Через пару минут шкаф с грохотом рухнул, и преследователи ворвались в комнату. До беглецов долетел надтреснутый злобой крик:
– От нас не скроешься! Мы найдем тебя, Персиваль!
«Меня?!» – ошалело подумал рыцарь.
Глава IV, в которой герои строят теории
– Простите, что втянула вас в неприятности! – на бегу проговорила Шарлотта. Кажется, она и вправду сожалела об этом.
Улица резко повернула вправо. Нырнув в узкий лаз между покосившимися домами, рыцарь с девушкой побежали мимо зацветающих палисадников, огороженных невысокими заборами. Персиваль чувствовал, как начинает колоть в правом боку. Слишком много на сегодня выдалось приключений. Силы Шарлотты тоже подходили к концу. Задыхаясь, она стала сбавлять темп. За углом одноэтажного особняка беглецы спрятались, чтобы перевести дух.
– Теперь, надеюсь, вы не будете отрицать, что охота идет за вашим конвертом? – уточнил Персиваль, когда они немного пришли в себя.
– Похоже на то, – кивнула Шарлотта. – А теперь и за мной. Да и за вами тоже.
Она достала сложенный пергамент и недоверчиво оглядела его, словно пытаясь понять, как такой маленький предмет может быть причиной столь больших неприятностей.
– Вы знаете, что в нем? – спросил Персиваль.
– Нет.
– Давайте откроем.
– Ну, не здесь же, – заколебалась Шарлотта.
– Найдем укромное место, – предложил рыцарь.
– Вообще, есть одно такое…
Жестом пригласив Персиваля следовать за собой, девушка повела его по запущенным переулкам в сторону реки, делившей городок на две части. На противоположном берегу, прямо возле моста, каменным горбом перекинутого через журчащую воду, стоял маленький домик. Его стены, сложенные из серого булыжника, тонули в разросшихся лопухах. В них пролегала протоптанная к низкой двери тропинка. Рыцарь обратил внимание, что по странной прихоти владельцев, на крыше домика был не один, а целых два флюгера.
– Один – мой, а второй – его, – загадочно пояснила Шарлотта, заметив заинтересованный взгляд гостя.
Она постучала в дверь.
– Входите! Не заперто! – послышалось из глубины дома.
Вслед за девушкой Персиваль шагнул в тесную прихожую. Ему пришлось сильно наклониться, чтобы протиснуться через низенький вход. Из коридора они прошли в гостиную, служащую по совместительству столовой, а иногда, видимо, и спальней. Такой вывод рыцарь сделал потому, что на одной из лавок, стоящих у стены, лежали подушка и одеяло.
В центре комнаты стоял стол. Во главе его сидел молодой человек, одетый в просторную домашнюю тунику с синими заплатами. У него были веселые глаза цвета майской листвы, слегка красный нос и пушистые рыжие усы.
– Наконец-то ты нашла себе друга, Шарлотта! – приветливо улыбнулся он, лишь только вошедшие переступили порог. – Давайте знакомиться!
Молодой человек выудил из-под стола большую бутылку вина и с гордостью водрузил ее перед собой.
– Сейчас принесу стаканы!
– Шарль, мы не за этим! – строго сказала Шарлотта, и повернувшись к Персивалю пояснила: – Это мой брат. Он – бывший трубадур из Прованса.
– Трубадуры бывшими не бывают! – серьезным тоном поправил молодой человек.
Его сестра деликатно не стала развивать тему. Как поэт, Шарль прошел несколько этапов творческого пути: на первом – просто писал стихи, на втором – пил и писал, на третьем же – просто пил.
– Шарль, есть дело, – промолвила девушка. – Надо поговорить серьезно.
Тот не спорил, но и бутылку не убирал. Персиваль и Шарлотта вкратце рассказали ему о произошедших событиях.
– Ну и ну… – присвистнул трубадур, выслушав их историю, – конверт надо вскрыть.
– Мы тоже так думаем.
С взволнованно бьющимися сердцами компания приступила к делу. Сломав сургучную печать, они развернули пергамент, ожидая найти там что-то ценное или важное. Каково же было их удивление, когда внутри обнаружились лишь три нарисованные фигурки. Выполненные не очень тщательно, однако с вниманием к мельчайшим деталям. Видимо, художник получал удовольствие, когда работал над ними.
Первой фигурой, на которую обратил внимание Персиваль, был седовласый старик в синей тунике. Он располагался в правом углу пергамента. Стоя по колени в воде, старик забрасывал в озеро невод. Примечательным было то, что голову его венчала золотая корона.
Второй изображенный напротив выглядел очень молодо. Длинноволосый юноша, в украшенной самоцветами диадеме и пурпурной мантии, находился слева от короля-рыбака. «Отец и сын?» – подумал Персиваль. В одной руке юноша держал меч, а другой – кормил зерном петушка, нарисованного у его ног.
Однако самой загадочной фигурой являлась центральная. Толстый мужчина в белой рубахе и красных штанах многозначительно показывал на раскрытой ладони камень.
Все озадаченно уставились на пергамент.
– Смотрите, – заметил Шарль, – здесь еще небольшая приписка.
Внизу и вправду было начертано несколько слов.
– Дорогой друг! – прочитала Шарлотта – Мы с тобой давно знакомы, поэтому ты, без сомнения, разберешься в моем письме. По поручению твоего дяди, Фердинанд Маркес.
– Ничего не понимаю, – сказал Персиваль. – Это что зашифрованное послание? Тайнопись?
– Скорее – просто загадка, – пожала плечами Шарлотта.
– И что это значит? – растеряно проговорил рыцарь.
Шарлотта, подумав, высказала теорию, что три изображенные фигурки символизируют три сословия: рыбак символизирует духовенство, принц – дворянство, а простак – крестьянство. Таким образом полностью обрисовывается феодальное общество. Следовательно это социальный документ, политический.
– Только какой в этом смысл?
– Никакого! – решили все.
Шарль, чего только не наслушавшийся в Провансе и Аквитании, предположил, что на картинке изображены стихии, но почему-то лишь три: вода – рыбак, земля – простак, и то ли огонь, то ли воздух – принц. Таким образом это алхимический трактат. Возможно, рецепт философского камня. Знавал он в Провансе одного алхимика, тот тоже предлагал сделать философский камень по особому рецепту. Сделали. Две недели пили…
Эту версию решили оставить без комментариев. Тем более, нотариус алхимией не занимался.
– Думаю, что рыбак в короне – это святой Петр, – проговорил Персиваль, когда очередь дошла до него. – Святое писание говорит, что до встречи с Иисусом он был рыбаком. А корона указывает, что Петр – основатель церкви.
– Стройная версия, – согласилась Шарлотта. – А юноша?
– Сначала я подумал, что это сын старика. Но если предположить, что рыбак все-таки Петр, то юноша, наверное, тоже кто-то из апостолов. Скорее всего – Иоанн…
– Возможно, – проговорила Шарлотта. – Но кто же тогда этот толстый смешной простак? Он точно не может быть апостолом. Да и одет, скорее, по нашей моде…
– Я тоже не могу понять, кто это, – признался Персиваль. – Но мне кажется, что простак – главная фигура, иначе он не был бы помещен в центр. Думаю, он – ключ к разгадке. Что если предположить, что камень в его руке – это прямое указание на Петра? Ведь имя Петр по-гречески означает камень.
– Я согласна с вами, – кивнула девушка.
– В таком случае, – подхватил Шарль, – становятся понятны и атрибуты принца. Мечом апостол Петр защищался в Гефсиманском саду, а потом трижды отрекся от Спасителя до того, как пропел петух.
– Все замечательно сходится! – обрадовалась Шарлотта.
– Однако, я думаю, что эта теория тоже ошибочна, – неожиданно пессимистически подытожил рыцарь.
– Почему это? – в один голос воскликнули брат с сестрой.
– Нотариус ведь не просто так рисовал картинки! – пояснил Персиваль, – Он явно хотел на что-то навести адресата послания. А на что может навести в данном случае апостол Петр?
Шарль о чем-то надолго задумался, потом все-таки взял стакан, налил из бутылки, выпил, налил еще.
– Ну, вообще-то, есть в городе монастырь Святого Петра, – наконец, проговорил он.
