Владимир Юрьевич Харитонов
Путь в никуда…
По дороге домой Александру, почему-то вспомнился случай, когда он нашел в парке рядом с бараком кошелек с деньгами. Рядом никого из взрослых не оказалось, друзей тоже. А сумма купюр ему показалась огромной. Он не затаил находку, не спрятал от посторонних глаз, а принес ее домой и…отдал маме, посчитав это правильным поступком. Правда, при этом он рассчитывал, что родительница на эти деньги купит ему какой-то приятный подарок. Сам он осознавал, что для посещения магазина без взрослых слишком мал. У любого продавца возник бы законный вопрос: а откуда у ребенка деньги? И чтобы не попадать в неудобную для него ситуацию, Сашка внешне правильный поступок пытался использовать в свою пользу… Однако Альбина Николаевна дала объявление в местной газете о найденном кошельке с деньгами и пришедшему через два дня владельцу вернула его потерю. Кстати сказать, им оказался мужчина явно пенсионного возраста. Два дня обижался Ершов-младший на родительницу, считая, что она поступила несправедливо, почти предала его. И он не заговаривал с ней сам и не отвечал на ее вопросы… Между тем, если бы в этот момент кто-то из членов семьи смог доступным языком объяснить своему потомку, что легкие деньги не приносят счастья, скорее наоборот, воспитательный эффект оказался бы значительно выше. Но этого никто не сделал, даже не попытался. А Сашка оказался уверенным в своей правоте, ведь он нашел, а не украл… Тот же Боголепов считает, что для правильного воспитания ребенка нужно жестко ограничивать его с самого начала. Чтобы он понимал, что нельзя брать чужое. Подросток только протянул руку, ему сразу надо объяснить недопустимость этого и вернуть хозяину то, что тому принадлежит. Закрывая глаза на подобные поступки, взрослый не помогает своему потомку, а наоборот – поощряет отрицательные формы его поведения…
Придя домой в мокрых штанах и хлюпающих от воды сапогах, Сашка увидел, что все члены семьи – и мать, и отец, и даже сестра находились в квартире. Значит «суд» над ним станет показательным. По крайней мере, так думал он. По этой причине вид у Александра оказался грустным и покорным, голова, как и положено, в таких случаях, опущена вниз. Но…присутствующие просто рассмеялись, наказывать никто не стал. Взрослые судили по себе, считали, что их ребенок и так все понял сам. Понять-то он понял, но только с другой стороны, со стороны вседозволенности и возможности избегания заслуженного наказания. Правда, отец явно с целью поиздеваться морально над сыном, предложил:
– Давайте наденем на него охотничьи сапоги и завяжем их на ушах.
Все засмеялись, а упрямец, восприняв это всерьез и представив, как смешно он станет выглядеть перед друзьями, решительно произнес:
– Наказывайте, как хотите, но так я не согласен.
Оставили дома, гулять в этот день родители больше не разрешили. Конечно, и это являлось в определенной степени наказанием, но не тем, законно ожидаемым самим ребенком. Если не получается подростку объяснить словами «что такое хорошо, и что такое плохо», то он не должен совершать недопустимых поступков хотя бы из страха перед неминуемой карой. Впрочем, данное утверждение, безусловно, является спорным… Криминогенные последствия может иметь и то, что ребенка не приучают к выполнению обязанностей по отношению к другим, к соблюдению тех или иных нравственных норм. В этих случаях возникает наивный детский эгоизм, грозящий превратиться впоследствии в значительно более опасный эгоизм взрослого.
Вообще Сергей Константинович ни сына, ни тем более дочь физически никогда не наказывал, считал, что строгого взгляда вполне достаточно, ну или пары слов воспитательного характера. Но однажды, даже он видимо не сдержался. К описываемому времени семья Ершовых сменяла барак, в котором Александр жил до шести лет, на трехкомнатную квартиру в современной пятиэтажной «панельке» на третьем этаже. Дом находился рядом, на улице Правды с другой стороны парка или, как его еще называли – сквера. Будущему спортсмену на тот момент исполнилось где-то 12-13 лет. Гулял он теплым осенним днем после первой смены в школе с теми же детскими друзьями возле своего подъезда. Солнце грело по-летнему, обогревая мальчишек своими лучами и поднимая без того веселое настроение. Они шутили и смеялись. Ничто не предвещало беды. А мимо проходили старшие по возрасту, мальчишки и грубо спросили у «малолеток»:
– Что сопливчики, вам мамы гулять в это время разрешают?
Они явно хотели испортить пацанам игривый настрой. Может просто позавидовали их беззаботности. И сказаны эти слова, как показалось Ершову, обидно пренебрежительным тоном. В общем, задели Сашу за больное место. Ну, он и рванул на них, чтобы кулаками доказать их неправоту. Кто-то из незнакомых мальчишек исподтишка подставил подножку, Ершов, запнувшись, упал. Сразу же вскочил и грубым матом обозвал обидчиков. Но вдруг откуда-то справа неожиданно «прилетел отцовский лещ» … Отец как раз шел домой на обед и, по сути, успел услышать только мат своего чада. А удар у мастера спорта по боксу совсем не слабый. Вообще Сергей Константинович сам не любил ругаться матом и терпеть не мог его слышать от других, тем более от своего малолетнего сына. Ершов – старший резко произнес:
– Ну, ты все сказал? Домой!
Спорить Саша с отцом не решился, молча поплелся следом за ним. Конечно, такая расправа несоизмерима с конкретным проступком, но видимо у Сергея Константиновича в этот день оказалось плохое настроение. Независимость размера наказания от серьезности и размера вины не способствует закреплению понятий, что делать можно, а что нельзя. Это все равно, что за превышение скорости водителю давать пятнадцать лет тюрьмы, а за убийство наказывать штрафом. Теряется понятие справедливости карательной меры, а в детском возрасте это недопустимо…
Несмотря на то, что Сергей Константинович в молодости серьезно занимался боксом, в секцию этого вида спорта своего сына отдавать не хотел. Хотя понимал, что для правильного воспитания мужчины спорт просто необходим. Но, во-первых, в боксе много бьют по голове и не для всех это проходит бесследно, а во-вторых, не хотел провоцировать и без того задиристого потомка к дракам в будущем. Как сказал всемирно известный боец Брюс Ли: «Вместо того чтобы покупать детям все то, чего у вас не было – лучше учите их тому, чего вы не знали. Вещи изнашиваются, а знания остаются». Поэтому почти сразу после случая с лужей, в шесть лет он привел сына к знакомому тренеру по борьбе Зинкевичу и попросил его принять участие в воспитании Александра. Хороший тренер, как известно, зачастую становится вторым отцом для своих учеников и иногда не менее авторитетным. А следом за Ершовым-младшим, естественно, пришел в секцию и Дима Башарин. Целый год пацаны регулярно посещали тренировки, но как-то не увлекала их эта «возня на полу». Естественно подобную оценку борьбе дал Ершов. При этом добавил:
– Слушай, Димон, мне нравятся ударные виды спорта – бокс, каратэ. Борьбой я заниматься не хочу. А тебе самому как? Может нам уйти из секции?
Диме, однако, все равно, где тренироваться, лишь бы рядом с другом. И он ответил:
– Да как скажешь, Санек. Я тоже не очень люблю такие тренировки.
Потом, уже по своей инициативе, Ершов-младший вместе с другом пришел в секцию футбола к Валерию Ивановичу Голубеву. Зачем? Он и сам толком не мог ответить на этот вопрос. Однако без ясной цели и футбол быстро надоел. Саша вновь сменил секцию. Теперь на легкую атлетику. Ею руководил известный наставник Евгений Иванович Мухин, заслуженный тренер России. Конечно, эти метания из одного вида спорта в другой за своим лидером повторял и Дима. Между тем братья Гладышевы смотрели на попытки друзей найти себя в каком-то виде физической культуры с философским безразличием. При этом родители Ершова и Башарина считали быструю смену спортивных направлений поиском чего-то своего, сугубо индивидуального. Впрочем, к Башарину это не подходило в любом случае, он словно жил чужими интересами и его подобное положение вполне устраивало.
Собственно, из-за известности Мухина и заслуженных регалий в спортивном мире и решили друзья тренироваться в его секции. Учились прыгать в высоту долго и упорно, а много позже поняли, что высот в спорте можно достичь, высоко и не прыгая. Точнее сказать «понял» Ершов-младший, а Башарин как всегда с ним согласился. Месяца через два довольно тяжелых тренировок Саши тренер при встрече с его матерью сказал:
– Из твоего сына спортсмен никогда не получится. Он слишком ленив и нет у него целеустремленности, да и особого желания заставлять себя напрягаться.
Вот прямо так и без обиняков. Альбина Николаевна даже растерялась от неожиданности и произнесла:
– Евгений Иванович, вы уж не прогоняйте сынка-то, пропадет ведь на улице. А мы с отцом дома еще поговорим с Сашкой.
Знал бы Мухин дальнейшую судьбу своего воспитанника, наверное, просто бы промолчал. Проблема-то совсем не в лени и отсутствии целеустремленности, а абсолютно в ином. Не всегда заслуженные наставники и тренера являются хорошими пророками. Не зря люди говорят – каждому свое. Но тренировки проходили в новом спортзале района «Лесозавод» и друзья, проявляя завидное упрямство, целый год все-таки посвятили этому виду спорта. «Сакральная жертва» принесена Ершовым, несмотря на некорректное высказывание тренера. О нем, естественно, Саша узнал со слов матери, которая пыталась ругать его за недостающие для спортсмена качества. Ей и в голову не пришло, что ему прыжки в высоту просто разонравились, стали неинтересны. Любое занятие с ребенком должно вызывать у него, прежде всего интерес.
Сергей Константинович думал, что понимает своего сына лучше кого бы то ни было, внимательно следил за его спортивной карьерой, особо не вмешиваясь. Он как-то слышал передачу по радио о немецких подростках. В ней утверждалось, что в Германии до совершеннолетия никто особо воспитанием подрастающего поколения не занимается. К совершеннолетию они сами начинают подражать своим родителям и важно в этот момент личным примером наставить их на правильный путь. Только Ершов старший не учитывал абсолютно разного менталитета в Германии и у нас, в России. Однако, когда Александру исполнилось десять лет, отец взял его за руку и привел в секцию каратэ к Олегу Ивановичу Шалаеву. Тренер арендовал тот же новый спортзал на лесозаводе, и ходить к нему на занятия даже пешком недалеко. Примерно через месяц изучения восточных единоборств Сашка спросил у своего друга:
– Скажи Димон, ведь тренироваться стало гораздо интереснее?
– Конечно, интереснее, – явно подыгрывая другу, ответил Башарин.
Еще до занятий каратэ Саша любил ставить пластиковую банку на кресло и вертушкой сбивать ее ногой. Со стороны смотрелось довольно эффектно и ему это очень нравилось. Забегая много вперед, можно сказать, что наработанный удар станет «коронным» в арсенале каратиста. Отец сам не раз наблюдал подобную самодеятельность с банкой, почему и решил попробовать увлечь его именно восточными видами борьбы. Стиль, которому обучал Шалаев, назывался кекусинкай. Но, к сожалению, дисциплина в секции поддерживалась очень слабо, на тренировках кто хотел – работал, кто не хотел – сачковал. Да и за пропуски занятий никакого наказания не предусматривалось. Зато Сашиному другу такие необременительные упражнения не до пота, явно нравились. Он вообще бы не ходил на тренировки, но привык во всем соглашаться со своим инициативным товарищем. И эта привычка еще не раз сыграет с ним злую шутку…и даже роковую. Однако осень и зиму друзья почти регулярно отрабатывали довольно сложные удары и защитные блоки от них. Тренировки неплохо совмещались с занятиями в школе, по крайней мере, оценки от них хуже не стали, а по физкультуре так даже улучшились. Для родителей школьников оценки потомков во все времена носили приоритетный характер.
Между тем вновь наступила весна, на улице заметно потеплело, и Саша к тайной радости Димы забросил вообще все тренировки. Как и раньше он целыми днями бесцельно болтался на улице со своими друзьями. А они все те же, проверенные годами, – из старого барака. Вечерами любимым местом компании с «барачных времен» стала территория детского сада «Гнездышко». Он никем не охранялся, а там всегда найдется место, где посидеть или укрыться от дождя. Да и позаниматься на детских снарядах – стенке или горках казалось довольно весело. Туда же заглядывал иногда и знакомый мальчишек Александр Зайцев. Он постарше Саши года на полтора, повыше ростом и покрепче. При всем притом, по мнению Ершова, неприятной чертой характера Зайцева являлась крайняя заносчивость. Уверенности ему придавали занятия каратэ у известного в городе тренера – Екатерины Соковой. Да и занимался-то он на тот период уже около двух лет. При этом многие Сашкины знакомые отзывались о нем, как о хорошем каратисте. Ну и, как бывает довольно часто между подростками, возник конфликт, можно сказать, на ровном месте. Сначала словесный:
– Ты чего какой борзый, – вызывающе спросил Александр своего тезку на какую-то фразу, показавшуюся обидной.
– Нет, я не понял ты нарываешься что ли, – на грубость грубостью ответил Зайцев, – хочешь мордой о землю удариться?
В общем, слово за слово и Ершов в такой же хамской манере предложил:
– Давай один на один, хочу проверить, что ты за боец такой, зайчишко серенький.
Словом, «зайчишко» Александр умышленно передернул фамилию своего визави. Конечно, таких оскорблений Сашин тезка вытерпеть не смог, и нанес удар правой рукой в область головы соперника. Несмотря на длительный пропуск тренировок, Ершов от удара увернулся и удачно провел крюка с левой руки точно в челюсть Зайцева. Тот рухнул на землю. Правда быстро поднялся и попытался причинить ущерб обидчику ударом ногой в живот. Однако Сашка сильным лоу-кик в опорную ногу заставил противника капитулировать. Лоу-кик – специальный удар в каратэ наносится ногой в область бедра или колена. Нестерпимая боль отбила у Зайцева желание продолжать драку. В общем, как-то легко Александр разделался с заносчивым каратистом, толи духу тому не хватило, толи умения драться голыми руками и в полный контакт. Башарин после этого случая стал еще больше восхищаться своим другом. А тот и не возражал, наоборот, гордился своими «подвигами». Так незаметно и происходит подмена ценностей, и «хорошие» парни становятся «плохими». Братья Гладышевы, конечно, «болели» за своего друга, но открыто выражать восторг от его победы не спешили. Возможно, им пришелся не по душе сам повод для этой драки, а не ее результат.
В то время Ершову сильно нравилась ровесница – Лена Козлова, среднего роста, стройная, с вьющимися волосами соломенного цвета и огромными зелеными глазами. Жила она в том же панельном доме и в том же дворе, что и Саша. Молодые люди зачастую встречались и на улице, и в школе. Училась Лена в параллельном классе, считалась «круглой отличницей». Александру почему-то казалось, что и девчонка к нему небезразлична. Иногда смотрела каким-то особенным взглядом исподволь, задорно смеялась на его шутки. Козлова, как ни странно, знала про конфликт Ершова с Зайцевым. Знала и про его результат, но как бы в упрек произнесла при случайной встрече:
–Тебе надо серьезно заниматься каратэ, чтобы стать настоящим мужчиной, как Саша Зайцев.
– Раз ты так считаешь, буду заниматься, – растерявшись, ответил подросток.
Возможно, Лена просто хотела посмеяться над Сашкой, которому нравилась и ожидала, что тот начнет оправдываться перед ней. При этом убеждать, что в драке победил он, а не Зайцев. Девчонки умеют изощренно издеваться над мальчишками, задевать их гордыню. Ершов знал эти девичьи приемы, но, тем не менее, Ленины слова сильно задели самолюбие. Для себя он твердо решил возобновить тренировки по каратэ, но у другого тренера. Его выбор пал, естественно, на Екатерину Сокову, которая в Кинешме имела славу непревзойденного детского тренера по восточным единоборствам…
Глава четвертая. И зачем нам тренировки мы и так довольно ловки
Занятия с подростками Екатерина проводила в спортзале воинской части химической бригады, расположенной в городе Кинешме, в районе «Сокольники». Она служила в армии по контракту и руководство, видя ее стремление к воспитанию подрастающего поколения, решило ей помочь в этом и выделило помещение. А под нужды занятий восточными единоборствами тренер подготовил его с помощью своих же учеников. Воинская часть при этом предоставила сшитую специально по размерам воспитанников Соковой парадную воинскую форму. Ну, это для поездок на соревнования, чтобы в какой-то степени пиарить и воинскую часть, как участника процесса воспитания будущих защитников Родины. А чтобы свободно ходить на тренировки, на территорию закрытой воинской части, каратистам выдали специальные пропуска. Мальчишки во все времена любили проказить, и юные спортсмены не стали исключением. Используя воинскую форму и пропуск в качестве проездного, они бесплатно ездили на городских автобусах, а иногда и на пригородных поездах. И ведь никому из контролеров и в голову не приходило, что воины то слишком молоды.
Между тем тренировки у Соковой шли, как и полагалось, по ее наработанной системе. Бойцы крепли, учились безболезненно падать на голый пол, защищаться и держать удар. Даже у Башарина, не очень стремящегося познать все тонкости рукопашного боя, стало получаться все лучше и лучше. И это несмотря на то, что тренировался он без особого увлечения и старания. Само собой, учились, бить руками и ногами, чаще по воздуху и по боксерским «грушам». А для оттачивания мастерства иногда проводились и спарринги между каратистами. Кстати сказать, против своего кумира Дима никогда не вставал, считал его заведомо сильнее себя. В общем, Екатерина неплохо знала, как надо готовить чемпионов из простых мальчишек и девчонок, и многие ее ученики в спорте достигли реально больших высот. Вот только она не знала, как внушить им в принципе миролюбивую философию каратэ-до. А может быть, просто не придавала этому большого значения.
Между тем мальчишки усиленно тренировались, готовясь к первым в их жизни соревнованиям. Летом 1995 года в Кинешме проводился открытый чемпионат города по каратэ в стиле кекусинкай в родном спортзале воинской части. Александру, которому на тот период еще не исполнилось и тринадцати лет, должен выступать в весе до 45 килограммов. Ему предстояло провести три боя. Первые два боя он выиграл как-то легко, эффектно закончив их той самой вертушкой – ударом ноги в голову с разворота. А вот третий, финальный бой, с Сергеем Завьяловым проходил очень тяжело. Начался он с обмена ударов руками. Как известно, по правилам в этом виде каратэ по лицу кулаком наносить удары нельзя, зато в грудь бьют в полную силу. Без специальной набивки там ловить нечего. Удары ставятся на реальный бой, нокауты и нокдауны на татами – обычное явление. Однако Александр оказался гораздо быстрее, поэтому Завьялов стал держать дистанцию. Он технично прерывал все атаки прямым длинным ударом ноги, мае-гери. Да и вертушки Ершова он уже видел неоднократно. Поэтому при малейшей попытке Саши сблизиться, наносил либо удар по бедру ноги лоу-кик, либо мае-гери. За три раунда по две минуты победитель не определился. Судьи дали дополнительную минуту… Александр собрался, прорвал оборону соперника и нанес удар ногой в голову маваши-гери, но в ответ сразу получил сильный лоу-кик, заставивший его слегка прихрамывать. Опять ничья, надо выстоять еще одну минуту дополнительного времени.
К татами, где должен продолжиться бой подошел Башарин:
– Ну, ты как, друган, выдержишь?
– Да я его сейчас просто порву, – в каком-то азарте ответил Сашка.
С первых секунд Александр пошел в атаку. Не обращая внимания на встречные удары, он что есть сил бил руками в грудь соперника, дополняя лоу-киками с обеих ног. О каких-то вертушках или других красивых приемах в этот решающий момент он не думал. Чисто на своем характере, на упрямстве Ершов по очкам бой выиграл и стал чемпионом города в своем весе. Упрямство и упорство дают возможность достичь какого-то результата, но их надо направить в нужное русло, придать им правильное направление. Как в русских сказках богатырь решал, куда ехать перед камнем с надписью: «Налево пойдешь – богатым будешь, направо пойдешь – женатым будешь, а прямо пойдешь – убитым будешь"… Между тем Дима Башарин выиграл только один бой и два проиграл, поэтому не попал даже в тройку призеров. Но он не расстроился, его захлестывала радость за своего друга, и это чувство он выражал вполне искренне.
– Ну, ты дрался мастерски, красиво,– похвалил друга Дима, – сам-то как, ничего? Тебе ведь не слабо досталось.
– Нормально,– кратко ответил польщенный Александр.
От отца он унаследовал настойчивость в достижении поставленной задачи. Зато упрямство, порой нецелесообразное, стало личной чертой юного каратиста. Это сказывалось даже на занятиях спортом, который он полюбил и занимался с большим азартом. Ершов всегда упорно шел к своей цели и, когда что-нибудь не выходило, мог прибегнуть к любым ухищрениям, чтобы обязательно добиться своего. При этом его не очень интересовало, какой ценой и как это может отразиться на его друзьях. Например, о том, как бился его лучший друг, он не спросил ни слова и самочувствием его не поинтересовался. Оказался занят только собой…самолюбованием. Он и Гладышевым рассказывал только о своих успехах, как он красиво и неожиданно ударил соперника, как тот «вырубился». Максим и Денис его не перебивали, но слушали явно без интереса. Излишнее хвастовство очень быстро надоедает. Старший Гладышев при этом спросил и у Башарина:
– А ты чего молчишь? Как выступил на соревнованиях?
– Да я чего, я проиграл, – скромно ответил тот.
А ведь он мог рассказать, как технично выиграл один бой и два проиграл совсем чуть-чуть, по очкам…
У Соковой же тренировался третий год еще один сильный и известный в городе каратист Алексей Галкин. Несмотря на то, что он на два года больше занимался каратэ и немного старше по возрасту, бойцы подружились и сильно сблизились. И это неудивительно, когда совместно на тренировках прольешь не один литр пота, невольно начинаешь друг друга уважать. К большому сожалению Ершова, в 1998 году в свои шестнадцать лет Галкин угодил на «зону», можно сказать, чисто по малолетней дурости. Тем не менее, это оказался определенный «знак с небес» и для Александра, и для Дмитрия. Но не разглядели они этого предупреждения, не поняли намека… А чуть ранее этого печального события, осенью после открытого чемпионата города, воспитанники Екатерины поехали на чемпионат Ивановской области по каратэ. Для выездов на соревнования руководство химбригады выделяло машину «Урал», у которой кабина казалась огромной как автобус. Конечно, эффектно смотрелось со стороны, когда на мощной боевой машине подъезжали мальчишки в парадной военной форме. Это, безусловно, оказывало какое-то моральное давление на соперников и накладывало определенную ответственность на воспитанников Соковой. Они воины, они представители вооруженных сил России, они должны только побеждать…
Перед поездкой на такие ответственные состязания, Ершов вместе с Башариным просмотрел множество видеокассет с чемпионатов Японии разных лет. Показательно, что отец Ершова с большим интересом присутствовал рядом и неотрывно смотрел в экран телевизора. Видимо сказывалась его любовь к боксу и единоборствам в целом. Между тем Сашке сильно понравилась манера ведения боя известного мастера каратэ Акиоси Матсуи. Он почти все поединки выигрывал наработанными до автоматизма подсечками. Это такой прием, когда своей ногой зацепляешь ногу соперника и выводишь его из равновесия.
Александр обратился к другу Димке:
–Ну, ты видел, как мастер красиво исполняет подсечки. Давай с тобой втайне от всех и даже тренера, разучим этот прием. Доведем его до автоматизма, а потом на соревнованиях применим?
Закончил он свой монолог в вопросительной форме и Дима ответил:
– Давай, только где мы тренироваться-то будем, если не в спортзале?
– Да хоть у меня на квартире, хоть у тебя, когда дома никого нет. Только молчи, не говори никому.
– Не переживай, я могила… – Ответил верный друг.
Заговорщики втайне даже от своих друзей по команде разучили этот необычный для них прием. Естественно нарабатывали они его и доводили до совершенства друг на друге. И вот первые два боя на областных соревнованиях Ершов легко выиграл именно подсечкой. Классное использование этого приема удивило даже тренера Сокову. Зато третий бой по жеребьевке предстоял с другом Галкиным – и это оказался крайне неприятный сюрприз для них обоих. Во-первых, бить друзей само по себе не очень комфортно, во-вторых, он сильный соперник и кто кого будет бить, это еще вопрос. К тому же перед боем тренер обратился к Ершову с просьбой:
– Если ты победишь Галкина, то в финале выиграть у тебя шансов мало, а вот Алексей может. Он не в первый раз выступает на соревнованиях такого уровня. Уступи ему, не травмируя друг друга, это в общих интересах нашей команды.
Конечно, Ершов спорить не стал и согласился:
– Против интересов команды я не пойду, только и Галкин пусть не злобствует, не бьет в полную силу.
Когда вышли на татами, Алексей удачно провел лоу-кик и Саша, сделав вид, что ему очень больно, от дальнейшего боя отказался. Тренер оказалась права, в финале Алексей Галкин одолел соперника и стал чемпионом области, а Ершову предстоял поединок за третье место. Тем не менее, это не самый удачный воспитательный момент со стороны Екатерины Соковой для начинающего спортсмена. Раз можно достичь результата путем предварительного сговора в спорте, то это возможно и в обычной жизни. Так или примерно так и думал Саша. Кстати сказать, Башарин вновь один бой выиграл, к тому же достаточно легко, а два проиграл. И бился-то он практически на равных, но где-то чего-то чуточку не хватило, может быть спортивной удачи, и он выбыл из борьбы за призовое место. Однако этот факт Ершова вновь никак не заинтересовал….
В то время спонсорской помощи спортсменам практически никто не оказывал, кроме того, что воинской частью выделялся вездеход «Урал» для передвижения. Секции каратэ-до существовали кроме Кинешмы, и в Шуе, и в Родниках, и в Иванове, а вот денег даже на гостиницы у команд не хватало. Зато частенько проводились совместные спортивные сборы то в одном городе, то другом. Таким образом, Ершов и Башарин познакомились и подружились с каратистом из Шуи Алексеем Соколовым. Когда соревнования или сборы проходили в Шуе, то Саша и Дима жили у него, а когда в Кинешме, то наоборот. Соколов на два года старше неразлучных друзей и настолько же больше занимался восточными единоборствами. Однако и в этот раз судьба преподнесла очередной сюрприз, свела Ершова и Соколова на татами в борьбе за третье место на чемпионате Ивановской области. Самое интересное то, что днем раньше соперник Саши по всем критериям проиграл бой Дмитрию Башарину и тот, естественно, не сомневался в легкой победе своего друга. Перед самым поединком за призовое место Соколов сказал с улыбочкой:
– Бронза у меня в кармане, а ты сейчас получишь по полной программе.
– Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, – парировал Ершов, возможно вспомнив свои тренировки по прыжкам в высоту.
Эта перепалка придала поединку принципиальный оборот. Впрочем, Саша видел, как его соперник проиграл Башарину и тоже верил в свой успех.
Между тем Соколов предложил открытый бой и Ершов его, конечно, принял. Кинешемец заметно опережал в скорости нанесения ударов руками, шуянин вынужденно отступал. Когда соперник попытался наносить удары маваши-гери в голову, Саша применял уже наработанную подсечку, заставляя Соколова подпрыгивать. А когда житель Шуи привык технично уходить от подсечек, Ершов, неожиданно применил коронную вертушку. Хвастливый друг упал и больше не поднялся. И опять Дима с открытой душой радовался за своего друга и не упрекнул за то, что тот долго возился с человеком, проигравшим ему довольно быстро. Впрочем, такое в спорте случается довольно часто, поэтому и появилось выражение «неудобный соперник».
– Саня, ну ты красавец, такой вертушкой бой закончил, – похвалил Башарин.
– Я старался, а то хвастает перед боем, мол, мне по полной перепадет, – ответил Ершов.
А самого Диму в ответ Саша опять не похвалил, хотя тот вполне достойно дрался, видимо считал его во всем вторым номером. Мол, он просто при мне....
Несмотря на победы на соревнованиях, драться на улицах Ершов младший до девятого класса боялся, хоть и владел каратэ достаточно прилично для своих лет. «Во-первых, можно травмировать человека и попасть в тюрьму, – думал он, – во-вторых, уличная драка сильно отличается от соревнований. Можно пропустить удар и потерять авторитет сильного каратиста, в-третьих, в девяностые годы после каждой потасовки шли длительные разборки с «блатными» всех мастей, а это всегда чревато неприятностями». Дима же просто не любил уличные бои без правил, он по своему характеру склонялся к мирному разрешению любого конфликта. Однако учась в девятом классе, произошла история, которая весь страх к битвам на выживание в Ершове уничтожила.
Летом под вечер он со своим лучшим другом двигался пешком с района «Автоагрегат» по улице Правды к своему дому. Настроение у обоих хорошее, весь день оказался солнечным, теплым. А родной парк, в котором прошло все детство, настолько радовал зеленью, что невозможно просто пройти мимо и не полюбоваться его нарядом. К тому же у дома ждали друзья, братья Гладышевы, и даже возможно Лена Козлова. Это навевало на Ершова романтические мысли…
– А тебе как Ленка, нравится? – спросил он у друга.
– Да ничего, симпатичная девчонка, – ответил Дмитрий.
На самом деле Лена Башарину сильно нравилась, но он считал своего близкого друга более достойным такой девушки, и свои чувства прятал глубоко в душе. Однако порой ему это давалось с большим трудом. В этот вечер продолжить диалог они не успели. Им навстречу шла компания подвыпивших парней. Тем на вид где-то лет по двадцать и не сказать, что какие-то здоровые, скорее обычные, если не считать тюремных наколок на руках.
Дмитрий неумышленно задел плечом одного из незнакомцев. Причем сразу повернулся и извинился. Но взрослые парни видели «оборзевших малолеток» перед собой, а не мужчин. Поэтому один из парней как-то даже небрежно нанес удар в челюсть Башарину и тот от неожиданности упал. По короткому и четкому крюку стало заметно, что парень занимался боксом. Точно также он решил положить на землю и Ершова. Но Саша машинально увернулся, чуть присев вниз и двинул кулаком в солнечное сплетение. Соперник рухнул на землю. Каратист не стал ждать атаки со стороны его друзей, а первый махнул ногой в голову ближайшему из них и, продолжая вращение в туже сторону, пяткой нанес удар последнему, стоящему на ногах противнику. Со стороны все это выглядело, наверное, достаточно эффектно. Александр пожалел, что не оказалось рядом Лены Козловой. Она бы точно восхитилась им как настоящим мужчиной – суперменом.
