Владимир Юрьевич Харитонов
Иллюзия смерти
К серьезному теологическому спору Алексей оказался явно не готов и растеряно ответил:
– Что Бог един, я согласен…. Что Иисус Христос не является Богом…ну, по Библии он вел себя, как человек, чудес сделал мало и не очень впечатляющих. Может он и впрямь пророк? А про изображения…иконы, я не знаю. У нас как-то принято иметь иконы и молиться на них.
Бесы зашумели почти одновременно, их голоса приобрели какой-то противно скрипящий оттенок:
– Вот налицо явное сомнение в вере, явное неправильное мудрствование о ней. Эти грехи наравне с неверием, он наш.
Алексей с ужасом осознал, что ему не вырваться с этого адского уровня. К тому же не знал, что ответить на данное обвинение. Оно казалось справедливым, …да и Ангел Хранитель молчал.
Но вскоре, видимо тщательно обдумав ответ, произнес:
– Да, я присутствовал при этом нетрезвом разговоре. Все так…. Однако, добираясь на вокзал, нам встретился храм Пресвятой Богородицы и мой подопечный не проехал мимо…. Зашел, помолился, свечи поставил, даже протрезвел совсем. Слезы текли из глаз…. Правда, не исповедался, заторопился на вокзал.
– Слезы – признак раскаяния в грехах своих. Точно выразился преподобный Ефрем Сирин: «Угодно Небесному Врачу, чтобы каждый собственными слезами врачевал себя и спасался». И пусть наш подопечный не исповедался батюшке в храме, он молился Богородице. Очевидно, Она упросила своего Сына простить грехи рабу Божию Алексею. «Видимые и невидимые»…. – Спокойно произнес Сихаил, стоящий к дьяволу лицом, и без страха глядя ему в глаза.
– Где эти слезы, предъявите их, – потребовал старший князь.
Амалиэль достал из-за пазухи небольшой стеклянный сосуд с прозрачной жидкостью и произнес:
– Вот они, я их собирал на протяжении всей жизни моего подопечного. Как сказал наш Господь: «Блаженны плачущие, ибо они утешатся».
« Как же их мало накопилось за целую жизнь, ведь бывало, слезы текли ручьем», – подумал Алексей.
– Сейчас узнаем, достаточно ли этого. Перевесят ли они грехи, за которые не смог оправдаться этот грешник. Да и не все они пока озвучены.– С явной угрозой в голосе прошипел старший князь.
Затем он повернулся к мытарям и прорычал:
– Принесите весы. Чего мешкаете?
Бесы втроем торопливо притащили старинные весы, высотой со среднего человека с двумя большими чашами и стрелкой посередине. По виду они словно выплавлены из чугуна…. «Как же весы не расплавились при такой температуре? Впрочем, как и земля под дьяволом и его слугами? И как такую температуру выдерживаю я и Ангелы?», – пронеслось в мозгу Алексея. На левую чашу бесы положили две тяжелые чугунные гири. Их с трудом приволокли те же слуги дьявола.
– Это тяжесть твоих грехов и то не всех, а только по нашей линии, – с ехидной улыбкой проскрипел один из мытарей.
При этом он искоса взглянул на своего хозяина, чтобы понять его реакцию. «Да никаких слез не хватит, чтобы перевесить такую тягу», – подумал в отчаянии Алексей. Высшие Ангелы чуть убрали крылья, давая возможность Амалиэлю подойти к весам. Тот спокойно начал выливать из своего пузырька на правую чашу человеческие слезы. Небольшие капельки жидкости на лету превращались в золотые червонцы. Их становилось все больше и больше, стрелка весов сначала робко покачнулась, а потом уверенно пошла вправо. Ничего не сказал ни сатана, ни князья его, промолчали….
– А вот, кстати, об исповедании, – начал один из бесов, видимо читающий мысли прямо с головы испытуемого, – не любит этот греховодник исповедоваться. А как говорил ваш мученик Сергий Мечев: «Сущность исповеди есть самопосрамление, исповедь есть страдание кающегося и сострадание ему священника».
После этих слов мытарь сделал паузу, по-видимому, ожидая крайнего удивления пришельцев знанию святых писаний. При этом успел мельком взглянуть и на своих хозяев, стараясь уловить и их реакцию. Однако выражения злобных лиц нисколько не изменились, и он продолжил:
– Ведь он был у себя там, в приходе, недалеко от города прямо в день смерти. На службу опоздал, исповедаться не захотел, не причастился…. Не по-настоящему он верит, лукавит…
– Это неправда! Да, я не исповедовался и не причастился, но не по моей вине…. Батюшке Владиславу принесли детей крестить, он не успевал. Мы договорились через неделю таинства совершить, но…я умер, не смог. – Пытался защищаться испытуемый, реально пораженный цитатой святого старца из уст демона. – Да я никак не думал, что умру именно в этот день. Надеялся, что все успею.
Ремиэль спокойным голосом дополнил:
– «За всякое доброе желание, хотя и не исполненное (по разным причинам), человек будет награжден, а за злое – наказан», – утверждает святитель Григорий Богослов.
Чувствовалось, что общее напряжение спало…. Дьявол явно скучал, во время истязания он не задал ни одного вопроса и не дал ни одного указания своим слугам. Видно считал новопреставленного слишком незначительным человеком, чтобы тратить на него свое время. Или просто доверял своим князьям, а бесы не знали, как его порадовать. Вопросы кончились. Князь, сидящий на среднем троне, между двух других князей, по-видимому, являлся старшим среди них. Они молчали, как и сатана, но очевидно по другой причине – соблюдали субординацию. Именно старший слуга дьявола и закончил истязания, посмотрев на собратьев, словно согласуя свое решение. При этом он прошипел с явным коварством:
– Ну, хорошо, мы пока отпустим вас. Все равно ты останешься в нашем Царстве, не вырвешься. На прощание взгляни на рабов наших, …никого не узнаешь?
Из горящей магмы показались души мучеников. Они, скрипя зубами, кричали от боли и просили хоть малого облегчения. Вдруг в одном из них Алексей узнал Фарида, своего давнего приятеля и коллегу по работе, мусульманина. Он с нескрываемым отчаянием посмотрел на испытуемого и зарыдал:
– Погляди, как я плачу за свои ошибки!
Новопреставленный окаменел от ужаса. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, потерял способность мыслить, адекватно воспринимать действительность. Просто стоял и смотрел. Старший князь пытался изобразить подобие улыбки, но его усилия оказались напрасны. Истязаемая душа ничего не видела и не слышала….
Вдруг из расплавленного чрева Земли показалось знакомое лицо прадедушки. Алексей его видел на фотографиях у родителей, когда те были живы. Красивый, высокий, молодой мужчина в кожаной куртке с маузером на боку, в форме сотрудника ОГПУ. А теперь – онемевшее от страха и боли подобие некогда человека, со страшными выпученными глазами, кричало на грани истерии одно слово: «Пить, пить»…Однако никто не обращал ни малейшего внимания. «Необъяснимо, как именно эти души оказались перед моим взором? – В панике подумал истязаемый человек, как только к нему вернулась способность мыслить. – Может это бесовской гипноз, и я в любом чужаке «узнаю» своих знакомых и родственников?». Но вслух этого вопроса он не задал, мечтал только об одном – быстрее покинуть страшное место. Забыть его и никогда не вспоминать…. К счастью, именно в этот момент высшие Ангелы взяли под руки новопреставленного и стали взлетать. А в спину им слышался дикий смех дьявола, от которого содрогались недра Земли. Так смеяться мог только он…
Глава 9. В круге втором
Не сразу Алексей пришел в себя, перед глазами стояли перекошенные от боли и страданий лица Фарида и прадедушки. А когда энергия, исходящая от Ангелов помогла ему немного успокоиться, он спросил:
– Почему слезы превращались в золото? Разве в аду оно имеет значение?
– Любовь к золоту, деньгам, страсть обогащения испокон веков являлись ипостасью дьявола. Все ценности он меряет золотом, людские слезы и страдания сами по себе для него никакой ценности не представляют. Да и золото ему так же не нужно, но на пристрастие к нему, он ловит души, – ответил Ремиэль.
– А как демоны узнают про мои грехи, порой очень давние?
– С попущения Господня при мытарствах бесы могут читать воспоминания и мысли, возникшие в голове у истязаемой человеческой души. Но это скорее исключение, чем правило. При других условиях бесы мысли людей не читают…. Ни на Земле, ни в аду,– вмешался в разговор Сихаил.
– А что покаяние в грехах имеет такую большую силу для спасения души? – Спросил человек.
–Покаяние это самое сильное лечение для грешной, то есть больной души, – ответил Сихаил. – Если душа при жизни в теле не получила исцеления, то после своего исхода из тела она мучается и страдает от страстей, не ощущает никакого утешения, не приобщается просветляющей и боготворящей энергии Божией. Это и является тьмой и несветлым образом жизни, мучением, страданием. Это и называется адом. Изнемогают всякие уста человеческие к объяснению страха и трепета, объемлющего узников адских; нет уст человеческих, могущих выразить томление и плач их; непрестанно и вечно стонут, но никто их не милует; испускают глубокие воздыхания, но никто не слышит; рыдают, но никто не избавляет; взывают и бьются, но никто не милосердствует.
После такого ответа Алексей, вновь переживая увиденные ужасы, замолчал и задумался. Ему почему-то вспомнилась недослушанная проповедь батюшки Владислава в последний день жизни новопреставленного. «Ведь именно об подобных адских мучениях он и говорил, а я не дослушал, пошел свечки ставить к иконам»,– подумалось ему.
– А вот я видел вынырнувшего из магмы своего прадедушку и знакомого Фарида. Это на самом деле были они или мне привиделось?
– Трудно сказать. Бесы, чтобы запугать могли внушить тебе, в незнакомых душах узнавать своих родственников. Как говорил Макарий Оптинский: «Причиной упадка духа и страха, конечно, есть наши грехи».
– А зачем им пугать меня? Я и так находился в ужасе, и меня знобило от страха….
– Запуганный человек легко впадает в панику и отчаяние. Это ослабляет волю, и душа сама может согласиться на все, что угодно…. « Человек боязливый дает о себе знать, что страждет двумя недугами, т.е. животолюбием и маловерием», – так учил Исаак Сирин Ниневийский.
– А там внизу один из мытарей дословно процитировал святого старца…. Разве они знают их высказывания и…разве им можно их произносить? – Спросил новопреставленный.
– Слуги дьявола, преследуя свои цели, даже писания святые могут цитировать. В свое время библейские мудрости для них являлись основой жизни…. Но это было давно.
Через какое-то время Алексей задал главный вопрос, который волновал его в эту минуту:
– Куда мы сейчас? Какие испытания меня ожидают?
– Ты сейчас должен пройти мытарства убийства, – ответил Ремиэль, тот высший Ангел, которого дьявол пытался сжечь своим огнем. Помнишь шестую библейскую заповедь: не убий?
– Помню…. Это я легко должен пройти, ведь я не убил за всю жизнь ни одного человека.
– Ответить придется не только за разбойничество и убийство, но и всякое ударение, заушение, толкание, – поубавил уверенности испытуемому Сихаил….
– А там тоже будет сам дьявол, – спросил погрустневший новопреставленный.
– Нет, на каждом уровне ада свой князь и его слуги. И виду они самого разного. Однако все находятся в подчинении у сатаны, которого ты уже видел.
Как прошли сквозь некую твердь, появившуюся над головами, Алексей не обратил внимания. Слишком важные для него вопросы он обсуждал с Ангелами и, как говорится, переваривал в голове полученную информацию. Вдруг какая-то земля оказалась под путниками внизу. Высшие Ангелы, махнув пару раз крыльями плавно опустились на нее…. Огромная, бесконечная пещера, в которой, то тут, то там виднелись округлые столбы. Диаметры каждого из этих столбов не меньше тридцати метров. Невольно возникает ощущение, что на них держится потолок адского подземелья, который, однако, находился достаточно высоко и тонул в темноте. Моря из расплавленной лавы не оказалось, оно, вероятно, находилась ниже. Однако озера, реки и лужи, вместо воды, состоящие из раскаленных до жидкого состояния земных недр, виднелись повсюду. Только они и освещали тусклыми отблесками мрачное место. Меж расплавленного нутра земли, словно огромная змея, текла река человеческой крови, алой и густой…. По ней плыло бесчисленное множество бывших убийц. Эти грешные души пытались выйти на берег, но встречали яростные атаки многочисленных бесов, не позволявших сделать это. А вдоль реки людские сущности догоняли огромные змеи, имеющие черные чешуйчатые тела. Некоторые из них кусались своими ядовитыми зубами, и потерпевший уходил с головой в кровяную жидкость, а некоторые обвивали мученика мощными кольцами и шли на дно вместе с жертвой. Температура воздуха оказалась запредельной, она мало отличалась от предыдущего адского уровня. «Каким образом не выкипает кровь, – изумился про себя Алексей, – по всей видимости, законы физики в аду не работают. Не все охватывается человеческим разумением. «Хотящий получить небесную премудрость должен оставить свою собственную, земную, и, как бы она велика ни была, отречься от нее», – примерно так писал святитель Игнатий Брянчанинов».…Вспомнилась и библейская история о том, как разгневанный царь приказал разжечь печь и бросить в нее трех иудейских юношей. Пламя было так сильно, что воины, бросившие осужденных в печь, упали мертвыми. Однако Анания, Азария и Мисаил, так звали юношей, остались невредимыми ….
У одного из столбов стоял трон, чуть-чуть поменьше, чем у дьявола, но оформленный точно так же. На нем восседал князь. Видом словно брат-близнец своего господина, однако, явно слабее и чуть ниже ростом. Зато злоба, исходящая из красных глаз и перекошенное гневом лицо нисколько не уступали сатане. За троном стояли демоны поменьше чином, вроде ближней дружины или охранников князя, один в один, как и на предыдущем уровне ада, с точно таким же оружием в руках, копьями и трезубцами. И числом не менее десяти. Подземелье имело множество лабиринтов и тупиков. Всюду виднелись приспособления для убийства людей – гильотины, виселицы, плахи. Вокруг каждого из них толпились и те, кого казнили, и бесы-палачи и любопытные людские души, которые сами в любой момент могли стать жертвой казни. Слышны мольбы о пощаде и стоны от нестерпимой боли. Но даже эти крики перекрывались громким звуком, крайне неприятным для человеческого уха, словно кто-то невидимый огромным ножом царапал по стеклу. Алексей видел, как на гильотине отлетала в сторону отрубленная голова, затем она невообразимым способом оказывалась на месте. Повешенные дрыгались на веревках до полного обездвиживания. Когда веревки обрезались палачами, души падали на землю, словно умерщвленные, затем вскакивали и убегали. На плахах рубили ноги, руки, головы, а затем душа, натерпевшись боли и страха, восстанавливалась и пыталась скрыться в протекающей кровяной реке.
По мрачному подземелью в слабых отблесках красноватого света от расплавленной магмы, металось в страхе неисчислимое количество бывших убийц и разбойников. За ними гонялись бесы-охотники. Видом они оказались разные, но большинство внешне похожи на людей. Даже можно бы спутать их с жертвами, если бы не оружие в руках – палки, дубины, кистени, крюки на длинных цепях или палках, топоры, копья и трезубцы. «Возможно, и среди людей на Земле обитают такие сущности», – подумал Алексей. Еще их отличала какая-то необузданная злоба и ярость, которая черной энергией изрыгалась во все стороны. Редкая душа рядом с этими тварями не наполнится страхом и ужасом. Бесы гонялись за грешниками и били их своим оружием до полного обездвижения, иногда толпой. Некоторых мучеников тащили силой к гильотинам, плахам и виселицам. Их жертвы кричали от нестерпимой боли, просили пощады…. После обездвижения, вызванного казнью, через какое-то время приходили в себя, вскакивали и убегали. Охота начиналась вновь. Иногда в пробегающих мимо людей кто-то из охраны просто ради забавы бросал свое копье или трезубец. Боль от этого оружия, видимо, еще более сильная и душа долго лежала без малейшего движения. «Даже самому жестокому убийце и насильнику не пожелаешь такого наказания за совершенные им злодеяния», – промелькнуло в голове новопреставленного.
Перед князем стояли приближенные, не менее тридцати, видимо мытари. Видом они оказались, как и те, что были на первом круге, покрыты шерстью по всему телу, имели длинные хвосты. Лица скорее напоминали морду какого-то фантастического агрессивного животного, напоминающая кабана с огромными клыками, торчащими из пасти. У некоторых за спиной виднелись черные крылья. Однако эти страшные сущности за душами не гонялись, и вооружения в их руках не наблюдалось. Видимо главным оружием мытарей являлся интеллект, который они использовали для истязания грешников путем коварных и бесчисленных вопросов, склонению их к признанию своей вины и добровольному согласию остаться на их круге….
Чтобы сразу запугать испытуемого, сделать его более сговорчивым, князь словно просверлил насквозь взглядом истязаемого сквозь золотистую защиту и прорычал:
– Хочешь встретиться со своим дедом Василием?
«Откуда он узнал про деда Василия? Видимо прочитал мои мысли,… не зря старые люди частенько употребляют выражение: «да у тебя на лбу написано»… Дед ведь на войне погиб»,– пронеслось в голове новопреставленного.
– А почему он здесь? – Спросил растерявшийся Алексей, – он ведь на фронте воевал, родину защищал….
Князь, изрыгнув из себя пламя не менее чем на два метра, оставил вопрос без ответа. Он явно давал понять, что вопросы здесь задавать может только он и его слуги. Зато один из бесов-мытарей, предварительно бросив взгляд в сторону своего господина, прошипел:
– То, что он вооруженных врагов убивал ему в вину и не вменено. Но за ним тянулся, и длинный хвост грехов по нашей части. Ты про них, скорее всего и не знаешь. Наш он, наш, даже не сомневайся. Твой дед Николай по линии матери тоже в войне участвовал, но у нас к нему претензий не оказалось.
« Всю родню мою знают»,– с грустью подумал испытуемый человек, – я перед ними словно голый и наизнанку вывернутый, от них ничего не утаишь».
– Быстро поймайте Василия и приведите ко мне, – прорычал князь своим помощникам, стоящим напротив него.
От его голоса у Алексея, словно мурашки пробежали по телу, только…тела-то как такового и не было. Невероятно, но среди миллионов мучеников бесы довольно скоро нашли и привели запуганного и замученного родственника. Исполнили приказ своего начальника….
Своего дедушку Алексей узнал сразу и без малейших сомнений, много раз видел его фотографии у бабушки Оли. При этом гордился родственником- героем. Тот непонятным образом тоже узнал своего внука, хоть при жизни и не видел его ни разу.
– Внучок, – только и смог произнести мученик.
Сколько горя и безысходности почудилось в одном этом слове. За ним кроме личных мучений и обреченности, чувствовалось и сострадание к своему потомку, который, как и сам он оказался в адских темницах. «Сострадание в таких условиях, наверное, совсем не характерно», – со смертельной грустью подумал Алексей. Князь с диким смехом выдохнул из себя огонь в сторону фронтовика и…тот рассыпался на мелкие кусочки. Затем немыслимым способом восстановился и бросился наутек. Следом рванули охотники. Крик отчаяния долго стоял в памяти испытуемого.
– Пора. Приступайте, – рыкнул князь подчиненным.
– Давай рассказывай сам, кого убил за свою грешную жизнь. Кого мечтал убить, да не решился? – Загалдели бесы скрипуче шипучими голосами.
– Я никого не убивал и не хотел лишить жизни, – ответил Алексей.
…Однако в памяти возникла давно забытая картина. Третьеклассник Петров, разругавшись со своей ровесницей Катькой в коридоре деревенской школы, в горячке обозвал ее дурой. Она нажаловалась своему брату из пятого «А» класса – Федьке, здоровому и глуповатому увальню. На улице весна, всюду грязь, хмурое небо время от времени выплевывает мокрый снег с мелкой изморозью. Не любил Алексей это время года, совсем не любил. В резиновых сапогах, зимнем пальто и шапке он шел после занятий домой. Предстояло учить уроки, и этот факт еще больше раздражал ленивого ученика. Вдруг в безлюдном переулке навстречу вышел Федька с двумя дружками.
– Ты почто мою сеструху дурой назвал, урод? – Резко спросил он.
– Раз назвал, значит за дело, – с дерзостью ответил Петров.
– Ах, гад, ты так, – рассвирепел Федька.
Он с силой ударил кулаком прямо в нос обидчику сестры, тот упал в грязь. Вся кампания ногами наносила удары ученику минут десять. Домой Петров пришел избитый и в грязи. Обидно, конечно, но что поделаешь? Федька и один значительно сильнее, а тут целая банда…. Потом они же встречали свою жертву еще пару раз. И каждый раз встреча заканчивалась безжалостным избиением.
Собственно из-за этого случая чуть позже Алексей и записался в секцию бокса…. А в этот раз, не видя другого пути для мести, он задумал убить брата Катьки. В сарае у него давно спрятан самопал – это такой самодельный пистолет, в ствол которого очищают серу со спичек, затем вставляют бумажный пыж, потом вгоняют дробь или пулю. Петров выбрал пулю, чтобы убить наверняка. Ее он заранее вылил из жидкого свинца, который добыл из старого аккумулятора, выброшенного на свалку за деревней. В стволе оружия выточена небольшая дырка в месте скопления серы. Там крепится спичка. По ней нужно чиркнуть коробком, от огня спички взрывалась сера в стволе, и происходил выстрел.
Несколько вечеров караулил Алексей обидчика возле его дома. И самопал заряжен, и спичка воткнута туда, куда надо, и коробок в руках. Все готово для убийства недруга. Выследил его только через три недели, когда на улицах немного подсохло, под вечер. Будущая жертва шла вразвалочку, ничего не подозревая. На этот раз он оказался один, без дружков. Шел беззаботно, не ожидая опасности, дом-то вон он в трех шагах. Вдруг из-за поленницы дров возле хаты выскочил мститель и направил оружие в сторону земляка. Тот даже не успел, как следует напугаться.
– Умри, сволочь, – сказал Алексей и чиркнул коробком по спичке.
От волнения дрожали руки, и после выстрела Петров увидел, что пуля попала не в грудь, как он хотел, а в ногу Федьке. Тот заорал от боли. Из раны брызнула кровь. Убежал стрелок домой, даже оружие свое бросил на месте преступления. Сидел дома, ждал, когда придут милиционеры его арестовывать. В тот раз обошлось без правоохранительных органов и брат Катьки больше никогда Алексея не бил. В деревне пацаны стали его побаиваться, «псих, чего с него взять»….
– Ну, что скажешь, незадачливый убийца? – Зашумели бесы.
– Но я, же не убил…. Да из самопала-то и не убьешь, – произнес испытуемый.
Кстати, последнее-то он понял уже, будучи взрослым, а в тот весенний день был уверен, что лишит жизни своего обидчика. Сожаления при этом не испытывал, скорее наоборот, считал, что совершает геройский и справедливый поступок.
– Это неважно. Главное, ты хотел сделать подростка мертвым…. А у него сестра, родители, – изобразив сострадательное выражение, насколько только позволяла хищная морда, произнес один из бесов. – И в этом грехе ты не исповедовался, забыл про него.
– Да, это имело место, – начал Амалиэль, – но много позже мой подопечный, молясь в храме в Горках, просил Бога простить ему грехи, видимые и невидимые, забытые…. Как проповедовал Феофан Затворник:
«…На все случайности… исповеди правила постановить нельзя. Молитесь, чтобы Бог вразумлял».
Один из мытарей с нескрываемой иронией прошипел:
– Молился, молился… Кому только? Может он нам молился? Так воздух сотрясал…на всякий случай.
Амалиэль, даже не глядя в сторону обвинителя, спокойно произнес:
К тому же при исповеди мой подопечный искренне каялся, иногда из его глаз текли слезы…. Преподобный Никон вразумлял: «Основание нашего спасения – покаяние».
– Видимо Господь списал этот грех с души истязаемого, иначе …он понес бы наказание еще при жизни, – вмешался Сихаил.– Не подлежит сомнению справедливость слов игумена Никона: «Все эти кары не очевидны для других людей, но вполне ощутимы для грешников. Более наглядными являются болезни, потери любимых людей, или случаи, когда за проступки родителей расплачиваются их дети».
– А вспомни, как ты беззащитного котенка убил? – Не унимались истязатели.
…Этот факт Алексей и не забывал никогда, правда, и не исповедовался в нем, не считал серьезным грехом. Произошло это событие во время летних каникул. Ученик успешно закончил четвертый класс и наслаждался заслуженным отдыхом и деревенской жизнью. На улице солнышко дарит тепло и радость. Впереди целое лето с купанием, играми, различными приключениями. По пыльной дороге из переулка на большак вышел Алексей Петров со своим закадычным другом Петькой Смирновым. Они собирались на речку Шиповку понырять с не очень крутого берега. Одеты оба легко – в шортики, да светлые рубашки с коротким рукавом, на ногах – сандалии. Отличное настроение испортил проехавший мимо на большой скорости грузовик, поднимая за собой серое облако пыли. Когда шум двигателя растворился вдалеке, а пыль улеглась, послышался жалобный писк маленького котенка. Видимо тот переходил дорогу, да не успел…. Машина сильно его зацепила, и задние лапки беспомощно волочились по земле. Малыш полз по обочине и плакал так жалостливо, что у мальчишек на глазах появились слезы. Однако помочь ему они ничем не могли. По крайней мере, так они думали в тот момент.
– Его надо добить, чтобы не мучился, – заявил Петька, – давай возьмем палки и поможем ему умереть.
– Нет, так я не смогу, – ответил Алексей, – с одного раза мы не убьем…, и котенку еще больнее будет. Подожди здесь, я сбегаю за самопалом. Лучше убить одним выстрелом, чем так, как ты предлагаешь.
Алексей прибежал в свой сарай, из дома схватил коробок спичек, быстренько зарядил оружие, которое на днях сделал взамен утерянного. В качестве ударного элемента запихал в ствол несколько дробинок и чтобы они не вылетали при ходьбе – бумажный пыж. Когда вернулся к месту происшествия, маленький серый котенок оказался еще жив. Но писк слышался не громкий и отчаянный, как вначале, а смиренно предсмертный, в глазах животного виднелись крупные слезы. Он даже не пытался ползти, а с надеждой смотрел на двух мальчишек, принимавших участие в его судьбе. Петров быстро подошел к несчастному животному, приставил к голове самодельный пистолет и чиркнул спичкой. Раздался выстрел и котенок замолчал, в его голове виднелось рваное отверстие. Мальчишки присыпали погибшего землей на обочине дороги и молча разошлись по домам. Настроение оказалось испорчено и для купания, и для общения…. Они в этот день даже не могли смотреть в глаза друг другу….
– Да, я убил его, чтобы облегчить страдания, – с сомнением произнес испытуемый.
– А разве ты дал жизнь этому котенку? У него своя судьба, и ты ее знать не можешь. Может он бы выжил? Или даже должен пройти через страдания и умереть своей смертью. – Зашипели бесы, – ты вмешался в его предназначение и умышленно убил. Ты убийца!
– Но он не человек, а животное, – начал Алексей, – этот случай не может мне вменяться, как убийство. Что мне у него надо было прощения попросить перед тем, как выстрелить?
– Безусловно душа у животных живая, – начал Ремиэль, – но она лишена того «дыхания жизни», которое присуще только человеку. Поэтому зверь не сможет услышать нас, откликнуться, простить…. В таких случаях надо просить прощения у Бога. К тому же нельзя утверждать, что данное убийство совершено без нужды и с жестокостью. Истязаемый был ребенком и не видел другого выхода.
Сихаил добавил:
–В Библии повествуется: – И Иисус ответил: – Было сказано: "Всех зверей, живущих на земле, и всех рыб морских и всех птиц парящих отдаю я во власть вам".
Новопреставленный привык к тому, что ангелы часто цитируют святые писания, но он никак не ожидал, что и адские истязатели знакомы с высказываниями святых отцов. Однако оказалось, что они преуспели и в этих знаниях, но применяли их в своих коварных целях. Один из мытарей вдруг процитировал апостола Павла, при этом старательно избегая произношения слова «Божиих»:
– Тварь с надеждою ожидает откровения сынов…, потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства. Твари, врученные вам…, с надеждой смотрят на вас, ожидая спасения.
При этом он непроизвольно и искоса бросил взгляд на своего князя, чтобы понять реакцию, не разгневал ли его. Увидев, что тот вовсе не взбешен, продолжил противно скрипучим голосом:
– От вас, людей зависит их судьба. А он убил….
– Да, факт сам по себе неприятный, – начал Ангел Хранитель. – Однако мой подопечный искренне раскаялся в содеянном по неразумению…. Я свидетельствую, он много слез пролил, каждый раз вспоминая этот случай. Пусть и не в храме. Потом он не раз оказывал помощь братьям меньшим, подбирал с улицы, сообщал добровольным помощникам тварей Божиих. А однажды приютил брошенного котенка. Тот десять лет обитал в жилище испытуемого, хоть и черным оказался с головы до хвоста.
– Очевидно, истязаемый грех прощен Создателем, – категорично заявил Сихаил.
Спорить с ним или как-то по-иному перечить, бесы не решились. Однако этот факт не освободил от дальнейших расспросов.
– Хорошо. А в армии ты сослуживцев собирался застрелить, – продолжал допытываться мытарь. – Ведь хотел? Признайся. Нескольких человек разом решил к нам отправить.
«Насколько же легко бесы читают мои мысли и воспоминания, от них и впрямь ничего не скроешь», – подумал Алексей. На эту мысль бесы откликнулись издевательским смехом. А память новопреставленного, словно пленку в кинозале прокрутила перед глазами. О далеких и почти забытых событиях….
… Зима, метель. Поздний вечер. На улице под минус двадцать, а Алексей стоит в тулупе и валенках возле военного склада с автоматом в руках, так как назначен часовым. Он вспоминает, как еще вчера в туалете его избили старослужащие. «Деды», как их принято называть. Причем дагестанцы…. Вели они себя в части нагло, по-хозяйски. Все началось с того, что месяца два назад один из них назвал Петрова «запахом», а тот не сдержался и использовал навыки, полученные в секции бокса. Ударом левой руки в печень и справа в челюсть он отключил обидчика на десять минут. Когда тот пришел в себя, то утерев рукавом гимнастерки, кровь с губы, произнес:
– Ты покойник.
И ушел. В эту же ночь «деды» накрыли голову спящего новобранца одеялом и устроили «темную». Шум разбудил всех бойцов в казарме, но никто в процесс расправы вмешаться не посмел. После этого его еще раз кавказцы избили втроем во время утренней оправки и опять никто не помог. Конечно, Алексей сопротивлялся. Одного отправил в нокаут, другого уронил на пол, но силы оказались неравны….. И вот вчера в туалете впятером ногами, причем двое русских, но из «дедов». «Так они бить меня будут до самого дембеля, – с тоской думал боксер, – надо что-то предпринимать. Сейчас горцы готовятся ко сну. Войду с «калашем», уложу двоих-троих и будь, что будет, чтобы другим неповадно». Эти мысли все больше и больше овладевали Петровым. А когда он решился воплотить их в жизнь и двинулся к казарме, передернув затвор автомата, …услышал строгий голос капитана Валуева:
