Владимир Юрьевич Харитонов
Бильярдист
Глава 11. Дом, милый дом
Несмотря на довольно приличное расстояние от ворот до собственно дома, Александр явственно рассмотрел изумление, появившееся на лице сочинского бильярдиста. Алексей Анатольевич буквально остолбенел, превратившись на некоторое время в пресловутый соляной столб. Быстрым шагом, почти бегом молодой человек двинулся навстречу другу и учителю. Посторонился, чтобы пропустить колоритную группу задержанных и спецназовцев. Кавказец повернул голову и ожог Соболева взглядом, от которого в другой ситуации кинешемцу стало бы очень не по себе. Но сейчас Соболеву было не до Гиви с его злобой. Александр бросился к другу и сжал его в объятиях. Анатолич дернулся и вскрикнул от боли.
– Черт, прости, – молодой человек отодвинулся, взглянул на перевязанную руку. – Как ты, Анатолич?
– Да так себе… – хрипло ответил катала. – Теперь уже лучше. А ты что здесь делаешь?
– Тебя вот спасаю, – улыбнулся Соболев. – Ну что, пойдем отсюда, что ли?
– Пойдем, – как-то совсем тихо согласился Анатолич.
Когда вышли за ворота, из дома появились еще спецназовцы, нагруженные знатной добычей. У шедшего последним Сергея Владимировича на лице играла довольная усмешка. Ну, еще бы. Бойцы тащили гранатомет, четыре пистолета явно иностранного производства, маленькие серые мешочки, на одном из которых виднелись следы белого порошка. А у самого фээсбэшника в руках – большой мешок, наполненный какими-то брикетами. Когда офицер поравнялся с Александром, молодой человек догадался, что в мешке – банковские упаковки. «Полный бандитский набор, однако», – без особого удивления подумал бильярдист.
Спустя некоторое время всех доставили к зданию ФСБ. В коридоре возле одного из кабинетов сидели на лавочке Юля, Оля и Евгений. «Значит, дело целиком перешло в ведение «конторы», – мысленно констатировал Соболев. – Пожалуй, оно и к лучшему. Спокойнее как-то». Девушки не удержались от удивленных возгласов, увидев Анатолича. «Все расскажу потом», – устало отмахнулся катала, опускаясь на скамью. Через пару минут сотрудник в штатском пригласил в кабинет именно его. Всю компанию поочередно допрашивали до двух часов ночи.
– Вообще-то, не положено вас ночью допрашивать, – извиняющимся тоном сказал офицер ФСБ Александру после того, как молодой человек уселся на предложенный стул напротив сотрудника. – Но это в ваших же интересах. Не нужно будет являться сюда завтра. Закончим все и отпустим вас домой.
– Конечно, – кивнул Соболев.
И опять все сначала….
Пока сидели в коридоре, Оля сообщила, что из гостиницы они выписались, а вещи отнесли в машину Евгения. Предусмотрительные все же девушки. И решительные. Но допросы, наконец, закончились, и компания проследовала на улицу. Ночной августовский воздух казался особенно приятным и свежим после многочасового сидения в стенах «конторы». Уселись в машину. Соболев, Оля и Анатолич уместились на заднем сиденье.
– Как смотришь на то, чтобы скататься в Кинешму? – поинтересовался молодой человек у друга. – Поживешь у меня, отдохнешь, я тебе город покажу, Волгу. Помнишь, я рассказывал, как красив мой город?
Анатолич лишь пожал плечами и молча кивнул. Когда проезжали мимо круглосуточно работающего супермаркета, непривычно молчаливый катала попросил Евгения остановиться.
– Я недолго. Куплю кое-что, – сообщил Анатолич молодым людям.
– А деньги-то у тебя есть? – спросил Александр.
– На карте еще достаточно, ее не отняли.
Катала открыл дверцу и вышел из машины. Соболев выбрался следом.
– Погоди, Анатолич. У тебя же рубашка порвана и в крови. Как пойдешь в таком виде?
Мужчина растерянно остановился, опустил глаза, рассматривая свою рубашку, действительно являвшую собой весьма жалкое зрелище.
– Давай-ка я схожу в магазин, – продолжил Александр. – Куплю тебе все, что нужно. Денег у меня сегодня – вагон и маленькая тележка.
– Хорошо, – вздохнул Алексей Анатольевич. – Купи мне, пожалуйста, бутылочку коньяка, одноразовый стаканчик, лимончик порезанный…. Ну, и перекусить что-нибудь.
– Без проблем. А вам что купить? – спросил молодой человек, наклонившись к машине.
– Да перекусить бы можно уже. Давай на твое усмотрение, – за всех ответил каратист.
– Окей, – Соболев повернулся в сторону магазина.
– Нам сладенького чего-нибудь не забудь, – вдогонку крикнула Оля.
Затарился молодой человек на совесть. Даже фруктов купил – виноград, мандарины, бананы. Вручил другу заветную бутылку коньяка. Анатолич сразу открыл, налил почти полный пластмассовый стаканчик, опорожнил в три жадных глотка. Закусил долькой лимона. Лицо мужчины мгновенно как-то изменилось, расслабилось, линия губ потеряла жесткость, в глазах появился едва заметный блеск. Вздохнув, катала налил себе еще полстакана. Спохватившись, обвел глазами компанию друзей.
– Кто-нибудь выпьет со мной?
Все дружно отказались. Для достаточно крупного Анатолича и вся бутылка – явно весьма незначительная доза, чего там еще делить. Оля извлекла из принесенного пакета хлеб и мясную нарезку, принялась делать для всех бутерброды.
– Ну, как знаете.
Эту порцию сочинский бильярдист выцедил уже неторопливо, со вкусом. Утолившие чувство голода молодые люди повеселели, принялись перешучиваться. А вот Алексей Анатольевич от выпитого веселее не становился, скорее, наоборот. Пил, закусывал и молчал.
– Ты чего грустный какой, Анатолич? – не выдержав, спросил Соболев.
– Да кий жалко, – хмуро ответил катала. – Это подарок одного мастера. Как-то забыл я про него в суматохе.
– Ну, я думаю, нас еще вызовут для всяких там уточнений, в ФСБ или в полицию. Попросишь помочь тебе вернуть кий. Вернут, никуда он не денется, – уверенно заявил молодой человек. – Расскажешь про свои приключения? Как вообще здесь оказался?
– Расскажу, – вздохнув, кивнул мужчина, наливая себе еще коньяка.
Евгений дождался, когда Анатолич выпьет, и завел машину. А катала начал свой невеселый рассказ.
– Сижу я, короче, как обычно, в «Абриколе», никого не трогаю. Жду лоха с деньгами. Он и пришел, лох этот, Гиви, так его перетак. С тремя амбалами. «Хачу, – говорит, – в «Масковская пирамида», пятьдесят тысяч партия». Ну, хочешь – пожалуйста. Сыграли три партии, два раза пирамиду я разбивал. Ну, в лоб, с двумя забитыми в дальние лузы шарами. Тот удар, которому я тебя учил. Сильно этот прием кавказца впечатлил. Все три партии он проиграл, расплатился наличными. Больше играть не стали. Гиви угостил меня хорошим коньяком и дал еще полтинник. Чтобы я научил его разбивать также, значица. Весь вечер с ним мучился, и объяснял, и показывал. Но не получалось у кавказца, хоть ты тресни. Он уже злиться начал, я, помаленьку, тоже. Наконец Гиви бросил кий на стол и предложил мне поехать с ним, с Гиви, а не с кием, в Нижний Новгород. Чтобы я научил всему, что знаю. «Такие бабки заплачу, – говорит, – каких ты в жизни не видывал». Только бабки – ведь не все, что есть в жизни, есть ведь и сама жизнь, и душевное спокойствие дорогого стоит. Поэтому отнекивался я, как мог. Только бесполезно. Гиви этот, если что вбил себе в голову, – похоже, не отступит. Сделал знак амбалам своим, они подошли ко мне почти вплотную, и один руку на плечо положил, ненавязчиво так. И я как-то сразу понял – если сейчас не соглашусь, то, возможно, даже и инвалидностью не отделаюсь. Постарался сделать хорошую мину – мол, уговорили меня, добрый я, вот и согласился…. Даже за вещами моими не заехали, только кий я с собой взял. – Анатолич вздохнул, плеснул себе граммов пятьдесят коньяку, выпил, поморщился, зажевал лимоном. – Ну, дорогой кормили-поили, как родного, продолжил катала. – Гиви много рассказывал о Грузии, где он родился, о родне своей многочисленной. Говорил, что очень авторитетны они даже в России, и сам он, мол, не последний человек. Короче, типа, выпал мне счастливый лотерейный билет, когда появился Гиви в моей жизни. Ну да, ну да…. Когда приехали – показал дом, угощал хорошими винами, бильярдной своей похвастал. Мол, на таком столе, да с такими киями – грех мастером игры не стать. Только не дано кавказцу этому стать мастером, точно не дано. То, что ты, к примеру, за час усваиваешь, у Гиви и через неделю не получается. И от того, что не получалось у него ни черта, он временами впадал в ярость. Однажды кий свой об колено сломал, очень даже недешевый. И отношение ко мне ухудшалось день ото дня. Как-то кавказец заявил гневно, что я, видите ли, негодный учитель, раз не могу научить его играть так же, как играю сам. Имбицил чернозадый…. А потом его амбалы явились в комнату на втором этаже, которую мне хозяин предоставил поначалу, и приказали выметаться. Мол, нечего такие шикарные апартаменты занимать. И отвели в подвал, в какую-то клетушку типа камеры. Бросили матрац, подушку, и дверь заперли снаружи. Вот с этого момента я стал самым настоящим заключенным. Еду приносили прямо туда, и кормежка эта была не чета той, что потчевали поначалу. Собак своих, наверное, Гиви лучше кормил. Выводили погулять на пару часов. И – в бильярдную, обучать хозяина. Если последний недоволен оставался, могли и в зубы дать. А он почти всегда был недоволен…. Знаешь, я даже представить себе не мог, что такое возможно в наше время. А вот поди ж ты…. А однажды кавказец сказал, что к нему придет играть по-крупному сильный бильярдист. И если Гиви проиграет после моих уроков, его телохранители сломают мне правую руку. – Анатолича передернуло, он открыл бутылку и сделал глоток прямо из горлышка, отвернулся к окну. – Получается, этим бильярдистом был ты. Значит, из-за тебя мне и сломали руку. Такие дела…. Остальное ты знаешь.
Воспользовавшись возникшей паузой, в разговор вмешался Евгений.
– Неудобно было перебивать человека, и я не спросил, а свернул на Кинешму. Я правильно понял, что мы едем в Иваново через Кинешму? – полуобернулся он к девушкам.
– Правильно, – ответила Юля. – Нам-то с Олей завтра, – она взглянула на наручные часы, – точнее, уже сегодня надо быть на работе. А Сашу и Алексея Анатольевича завезем в Кинешму. По-моему, в район Томны?
– Да, к двадцать пятому магазину, – сказал Соболев. – Анатолич, у тебя рука ведь сломана, тебе в травмпункт надо. Гипс наложить, и все такое. Кто тебя перевязывал вообще, тряпка какая-то....
–Так сам. У Гиви в доме травматолога не нашлось, там одни костоломы, – хмуро пошутил катала.
– До утра потерпишь?
– Так куда ж я денусь. Наркоз имеется, опять же, – Анатолич постучал пальцами здоровой руки по почти пустой уже бутылке.
– Ну, приедем, прикупим еще, если потребуется, – обнадежил друга Александр. – Знаю я один ларек, где ночью продают. А утром, как выспимся, отвезу тебя к врачам.
– Угу.
Евгений подвез бильярдистов прямо к дому Соболева. Александр поблагодарил каратиста, попрощался с Юлей, неловко чмокнул в щеку подругу, девушка сунула ему в руку пакет с бутербродами, и машина покатила дальше, в областной центр. «Вот ведь засада, девчонки и поспать толком перед работой не успеют, – подумал молодой человек, глядя вслед удаляющимся габаритным огням. – Тот еще денек у всех нас выдался, однако».
– Ну что, за спиртным пойдем? – поинтересовался у друга.
Тот отрицательно покачал головой:
– Мне хватит, пожалуй. Пара глотков здесь еще осталась, – продемонстрировал сжатую в руке бутылку, – ну, и ладно. Если только ты хочешь выпить, тогда пошли.
– Ну, мне тем более не надо, среди ночи-то. То бишь, столь ранним утром. Пойдем домой….
Когда вошли в квартиру, Анатолич первым делом попросил разрешения сходить в душ.
– Конечно. Чувствуй себя как дома, Алексей Анатолич.
– Спасибо, Сань. А еще, мне бы нитку с иголкой, рубашку зашить надо чуток.
– Да как ты зашивать будешь одной-то рукой, давай я тебе футболку свою какую-нибудь дам.
– Ну, размеры у нас с тобой очень уж разные, – хмыкнул гость Александра. – Зашью я и застираю чуток, не переживай. В армии чему только не учат, при необходимости и ногой зашью.
– Ну, как скажешь, – слегка неуверенно протянул молодой человек и принялся вспоминать, где у него лежат иголки и нитки.
Поздним утром Соболева разбудил непонятный шум на кухне. Спросонья он не сразу вспомнил, что у него гость в доме, и некоторое время пытался понять, что происходит. А гость разогревал на газовой плите чайник. Рубашку он уже успел довольно аккуратно зашить, и выглядела она вполне прилично. После утреннего туалета бильярдисты перекусили бутербродами с чаем, молодой человек вызвал такси, и друзья отправились в травмпункт.
Посмотрев рентгеновский снимок, врач сообщил, что у Анатолича имеет место перелом лучевой кости. Ну, чего-то такого и следовало ожидать. Руку сочинскому бильярдисту загипсовали по локоть и порадовали, что снять гипс можно будет не раньше, чем через месяц. Ну, что ж теперь поделаешь…. Когда вышли на улицу, Анатолич попросил показать какой-нибудь магазин, где можно купить новые брюки и рубашку.
– Не могу же я ходить, как бомж, – будто бы извиняясь за что-то, сказал он Соболеву. – Тем более, с моими деньгами.
Заехали в центральный универмаг. Светлые летние брюки и цветная рубашка с коротким рукавом буквально преобразили Алексея Анатольевича. Он внимательно осмотрел себя в зеркале и, судя по всему, остался доволен.
– А теперь покажи мне Волгу, – потребовал на правах гостя.
– Это уж само собой….
Прогулялись до речного вокзала, постояли у причала. Великая река неторопливо несла свои воды к далекому морю, точно также, как неделю, год, и, наверное, тысячу лет назад. Разве что, по берегам ее наличествовали иные пейзажи. Хорошо, когда есть на свете нечто столь постоянное и почти неизменное. Не спеша прошлись по набережной, вдыхая напоенный влагой воздух и слушая крики чаек. Молодой человек заметил, как взгляд Анатолича зацепился за вывеску ресторана «Мирная пристань», легонько толкнул друга локтем:
– Зайдем, что ли?
– Всенепременно, – прозвучало в ответ.
В ресторане уселись за столик на открытой веранде с видом на Волгу. Заказали бутылочку коньяка, традиционный резаный лимончик, пару салатов, по порции горячей солянки и шашлыки. Пока ждали заказ, неторопливо беседовали о жизни, о судьбе, всевозможных совпадениях и предначертаниях. Да и то, непередаваемо спокойная обстановка, легкий, приятно обдувающий лица ветерок и созерцание величавой водной глади безусловно способствовали лирически-философскому настрою.
– Хорошо тут у вас. Красиво, несуетно, – задумчиво констатировал Алексей Анатольевич. – Были бы еще богатые лохи, играющие в бильярд, вообще было бы замечательно. Переехал бы жить сюда, не задумываясь.
– Ну, здесь люди небогато живут, – ответил кинешемец. – Максимальная ставка на бильярде – пятьдесят рублей за шар. Сам понимаешь – ни о чем…. Да и то, через неделю с тобой никто играть не станет, как только уяснят твой уровень. Вот, кстати…. Пока ты здесь, отдыхаешь, выздоравливаешь, не мог бы подучить меня еще своим приемам? Уверен, тебе есть что показать.
– Ну, а ты как думаешь, – усмехнулся сочинский бильярдист. – Конечно, есть. Ни один мастер все свои секреты так сразу не откроет. Полагаешь, Максим, который тебя в Сочи тренировал, все тебе показал? Как бы ни так. Едва-едва верхушку айсберга. Если когда-нибудь с ним всерьез играть придется, сразу поймешь, о чем я. Ты сам-то, кстати, как дальше жить собираешься? Станешь играть на нормальные деньги где-нибудь в крупных городах? Или как?
– Скорее всего, «или как», – подумав, ответил Соболев. – Честно сказать, что-то нет большого желания этим всем заниматься. Гиви хорошим уроком стал, думаю, нам обоим. Но бильярд не брошу, конечно. Если подумать, это – именно то, что мне по-настоящему нравится, и что я умею делать достаточно хорошо. Вот в середине мая следующего года в Москве турнир крупный будет, на кубок мэра Москвы. Аж в спорткомплексе «Олимпийский» проводится. Призы на этом турнире обычно очень приличные. Хочу там свои силы попробовать.
– Ну, задачу ты себе ставишь амбициозную, – неторопливо сказал Анатолич. – Но и весьма достойную. Постараюсь помочь тебе, чем смогу. А свою жизнь менять не собираюсь. Я ведь тоже, по большому счету, кроме как играть на бильярде, ничего по-настоящему хорошо делать не умею. Да и нравится мне это дело, тоже, само собой…. Что ж, давай с завтрашнего дня и начнем тебя готовить. А ты подумай, где это делать лучше всего.
– Пожалуй, лучше всего – в кафе «Восход», это не так далеко отсюда, в смысле – от центра города. Там небольшая бильярдная, всего три стола, но один практически всегда свободен. Всегда тихо и спокойно, народу много не бывает. Я знаю всех, все знают меня. Работает кафе с двенадцати дня и до ночи. Хозяин-азербайджанец – сам большой любитель игры на бильярде. Столы своевременно перетягиваются, сто пятьдесят рублей в час – недорого. Полагаю – оптимальный вариант.
– Хорошо. Как гипс сниму, быстренько восстановлюсь здесь же в плане уровня игры. И – домой, в Сочи. Ну, а пока будем делать из тебя будущего чемпиона.
На том и порешили. Пришли в бильярдную на следующий день, и там действительно имел место быть один свободный стол. Александр познакомил Анатолича с присутствующими постоянными посетителями, и друзья приступили к тренировке. Довольно скоро Соболев убедился, что учиться игре на бильярде можно до бесконечности. Сочинский бильярдист показывал и объяснял такие тонкости, которые самостоятельно молодому человеку пришлось бы постигать, возможно, годами. Воистину, нет предела совершенству. И Александр жадно совершенствовался под руководством своего друга. Прочие игроки довольно скоро привыкли к этой паре и перестали обращать на нее внимание.
Время летело незаметно. Через пару недель Алексей Анатольевич самовольно снял гипс и начал потихоньку разрабатывать занемевшую от бездействия руку. Пробовал несильно бить по шарам. Поначалу получалось не очень, но с каждым новым днем катала чувствовал себя за бильярдным столом все увереннее.
Как и предполагал Соболев, всех свидетелей по делу Гиви и компании через три недели после первого визита вновь вызвали в ФСБ Нижнего Новгорода. Для проведения очных ставок. Поехали в том же составе и на той же машине. После того, как все закончилось, Анатоличу вернули кий, чему он был безмерно рад. Бильярдист был рад, а не кий, понятное дело. Хотя, кто его знает, возможно, и инструмент для игры испытывал удовольствие от встречи с хозяином, только выразить это не имел ни малейшей возможности. Всю обратную дорогу Анатолич сыпал прибаутками и рассказывал всевозможные смешные истории из своей жизни. И даже рука его с этого момента, кажется, стала восстанавливаться быстрее.
Оля приезжала в Кинешму каждые выходные. Она уже не стеснялась оставаться у Александра на ночь, квартира ведь двухкомнатная, и Алексей Анатольевич молодых людей не беспокоил, как и они его. Ну, насколько это возможно, разумеется. К тому же, дело у Соболева и Оли явно двигалось к свадьбе.
11 сентября 2016-го года произошел с молодыми людьми необычный случай. Было это воскресенье, и был в этот день большой христианский праздник – Родительский день и день усекновения главы Иоанна Предтечи. Церковью рекомендуется в этот день посещать могилы умерших родственников. Утром Александру позвонил Борис – муж умершей несколько лет назад крестной матери Соболева Альбины – и поинтересовался, не собирается ли молодой человек поехать сегодня на кладбище. Обычно они ездили туда вместе на старенькой «шестерке» Бориса. Александр собирался. Но вместе с ним изъявила желание поехать и только что вышедшая из душа и услышавшая разговор Оля.
– Анатолич, мы едем на кладбище, составишь компанию? – крикнул хозяйничавшему на кухне другу Соболев.
– Почему бы и нет? – философски ответил, заглянув в комнату, Алексей Анатольевич.
– Борис, если я буду не один, а втроем, это как? – спросил в трубку Александр.
– Да без проблем, – сказал Борис.
Когда приехали на кладбище на реке Корба, так получилось, что девушка пошла впереди, а мужчины – следом, Анатолич замыкал шествие. Соболев и Борис изумленно переглянулись, поняв, что Ольга движется прямиком к могиле крестной Александра.
– А откуда девушка знает, где похоронена моя жена? – тихонько спросил Борис у молодого человека.
– Понятия не имею, – так же тихо, не скрывая удивления, ответил Соболев.
Через пять минут выяснилось невероятное обстоятельство. Оказалось, что Олина мама похоронена по соседству с крестной бильярдиста. И звали маму тоже Альбиной. Обе женщины умерли в одном году с разницей в два месяца. Можно верить или не верить в предначертание, объяснять что угодно случайностью и совпадением, но для Александра подобное совпадение стало еще одним подтверждением не случайности встречи с Олей. Подтверждением того, что называется судьбой.
– Помнишь, о чем мы с тобой говорили в ресторане? – негромко спросил молодой человек Анатолича. – О совпадениях, судьбе….
– Конечно, помню, – кивнул мужчина. – И – да, вот лишнее подтверждение….
Все четверо возвращались в город задумчивые и молчаливые. И, разумеется, никто не мог знать, какие еще сюрпризы готовит каждому судьба.
Спустя некоторое время Алексей Анатольевич решил, что рука его практически зажила. Бил по шарам уже в полную силу, демонстрируя Соболеву настоящий высший класс. Сыграть с гостем из Сочи поначалу стремились почти все местные бильярдисты. Но выиграть никто не смог, даже с предоставляемой Анатоличем приличной форой. В результате, количество желающих помериться силами с мастером быстро сошло на ноль, и означенный мастер стал собираться домой.
– Ты проводи меня до Москвы, – сказал он своему молодому другу. – Познакомлю тебя с одним человеком. Он в свое время Максима тренировал. Фурсаев Сергей Николаевич его зовут. Сейчас его все забыли, но когда-то это имя гремело на всю столицу. Если согласится подготовить тебя к турниру, то шансы на победу будут реальные. А ты, если кием зарабатывать не хочешь, устройся опять на работу в Москве. Будешь тренироваться в свободное время, ну, там уж сами обо всем договоритесь.
Александр согласился практически без раздумий. Возможность брать уроки у еще одного настоящего мастера, с реальными шансами выиграть престижнейший турнир – да о чем тут раздумывать. Спустя два дня после этого разговора друзья сидели в купе отходящего в столицу поезда, и каждый лелеял свои планы. Совершенно не думая в тот момент о пресловутой, совершенно не предсказуемой судьбе.
