Владимир Василенко
Дикие земли. Шарп
Глава семнадцатая. Земли кхандааров
Под скрип колес и дробный перестук копыт, приглушаемый утрамбованной колеей, дилижанс бодро катился по полевой дороге, между полями высокой, по пояс, пшеницы. Тянула его четверка вороных лошадей, одинаковых, как патроны в обойме. Возница – конечно, непись. На вид совсем еще мальчишка – вихрастый, белозубый, с обветренным и дочерна загорелым лицом. Но правит уверенно, небрежно придерживая вожжи одной рукой. На голове его вместо ковбойской шляпы – широкополая соломенная панама с расчехранными, будто пожеванными краями. В свободной руке – губная гармошка, на которой он наигрывает какую-то незатейливую мелодию в стиле кантри. Сюда, в салон, долетают только её обрывки, но и они задают атмосферу.
– Наверное, когда-то, лет двести назад, наши предки так же колесили по прериям, – задумчиво глядя в окно, проговорил один из наших попутчиков – дородный пожилой мужик с седыми усами подковой.
Он уже в который раз пытается завести разговор, но его не особо-то слушают. С нами едут еще двое нубов – парень с девушкой. Судя, по всему, пара и в реале. Но они слишком заняты разговором друг с другом. Брэндон же играет со своим псом, подставляя ему ладонь и отдергивая ее в последний момент, когда тот пытается накрыть её своей лапой. Потом они меняются ролями. Проигрывая, Скай фыркает и даже временами рычит, но зато каждый раз, когда ему удается перехитрить хозяина, морда его едва не трескается от широченной ухмылки.
Я тоже попробовал включиться в игру, но Скай мою протянутую ладонь проигнорировал. Ну что за упрямая псина!
После нашей стычки с бандитам возле Гуднайта мы с Брэндоном продолжили свой путь на запад. Какое-то время проехали зайцами на поезде, на который так удачно свалились. Потом сошли с него, выбрались на один из второстепенных трактов, идущих на юго-запад, и по дороге поймали один из рейсовых дилижансов. Наши попутчики поначалу отнеслись к нам настороженно – видно, из-за наград за наши головы. Но потом понемногу успокоились.
Чтобы скоротать время в пути, я достал из инвентаря свой дневник и, впервые за несколько последних игровых сессий, основательно его изучил.
Хоть я в игре меньше двух недель, чувствуется заметный прогресс. Все-таки каждая игровая сессия у нас – часов по 12-15 субъективного времени, так что в сумме получается уже больше сотни наигранных часов. Сольные компьютерные игры старого поколения за это время и на пару раз пройти можно было, да и в многопользовательских неплохо развиться.
В Эйдосе, конечно, все течет более неспешно, ведь игровая прокачка не сводится к кликам мышкой. Но все те дни, что мы путешествовали с Брэндоном, я старался проводить как можно эффективнее.
Я выяснил, что результативной считается стрельба по любым мишеням, а не только по мобам или другим игрокам. Поэтому каждый раз, как мы останавливались на привал, я устраивал импровизированный тир из пустых бутылок или намалеванных на стволах деревьев кругах. Извел кучу боеприпасов, но добил-таки перк «Стрелок» до 2 ранга. Соответствующая пиктограмма красовалась в дневнике, и в её описании значилось «Меткость +10, урон всех видов боеприпасов +25%». Для следующего ранга нужны были уже 2500 выстрелов, так что придется потратить куда больше времени. Ну, ничего, и это вполне достижимо.
Длительные упражнения привели к появлению еще одного перка – более специализированного: «Мастер револьвера». Бонусы были тоже приятные – еще +5 к меткости, плюс дополнительные 5% к шансу критического, то есть двойного урона. Базовый шанс крита – такой же, так что в сумме получилось уже 10%.
Как пояснил Брэндон, перк мастерства – переходящий, и зависит от того, каким оружием пользуешься чаще всего. То есть, если я, к примеру, со временем полностью переключусь на винтовку или дробовик – то перк может поменяться, и бонусы вместе с ним.
Самое главное – что я уже стал куда более сносно стрелять. Прицел на объектах в десяти-пятнадцати метрах был уже размером не с гимнастический обруч, а эдак с чайное блюдце, и этого вполне хватало, чтобы охотиться на дичь. Да и в перестрелках теперь уже не буду чувствовать себя таким бесполезным.
Еще два перка у меня появились исключительно из-за метки Мериманге, благодаря которой я уже несколько дней находился в состоянии перманентного отравления. А заодно и перманентного опьянения, поскольку снимать симптомы приходилось смесью алкоголя и противоядий.
На пиктограмме первого перка была изображена зеленая капля яда. «Змеиная кровь. Все виды ядов действуют на вас на 20% меньше времени, а их воздействие на организм на 15% слабее». Правда, никакой разницы после получения перка я не почувствовал. Брэндон предположил, что яд Мериманге имеет особую природу, поэтому перк на него не действует. Но вот если меня, к примеру, укусит какая-нибудь другая змея – то ее яд на меня будет действовать слабее.
Проверять эту теорию мне не особо-то хотелось. Хотя, не так давно такая возможность едва было не представилась – там, у Гуднайта. Но там мне жутко повезло – хоть я и угодил в змеиное гнездо, ни одна из гадин меня не укусила. Позже, когда я вспоминал этот момент, мне это показалось странным. Змеи ведь кружили вокруг меня, опутывали, но не кусали. Мы с Брэндоном пришли к выводу, что это побочный эффект от проклятия Мериманге, не указанный в основном описании.
Второй перк, видимо, прокачался за счет того, что моя шкала здоровья все эти дни не заполнялась до максимума, а значит, был постоянно запущен процесс регенерации. Естественная регенерация в игре была на уровне 1 хитпойнта в минуту. Перк «Живучий» 1 ранга дал мне прибавку еще +1 хп в минуту к регенерации, а также +20 общих хп, и появился уже через день после нашего похода в Желтые пещеры. А недавно прокачался и до второго ранга, что дало бонус к регенерации +3 хп в минуту и 50 хп общего здоровья.
Когда я показал этот перк Брэндону, тот одобрительно цокнул языком и сказал, что штука очень полезная, и обычно игроки прокачивают его гораздо дольше. Некоторые особо упоротые даже время от времени специально наносят себе раны, прокачивая регенерацию.
Метка Мериманге – «Поцелуй кобры» – тоже отображалась в дневнике на странице с перками, и описание ее не изменилось. Она все так же давала единицу к удаче, но снимала 2% хп раз в тридцать секунд.
А еще один перк подарили мне наши недоброжелатели. Появился он недавно, в аккурат до заварушки в Гуднайте, и назывался «Неуловимый» 1 ранга. «За вас была назначена награда, но вы в течение 7 дней скрывались от охотников за головами. Ваша удача повышена на 1».
У Брэндона был такой же. Перк не очень сложный в получении – по крайней мере, 1 ранга. Вот более высокие ранги заработать куда сложнее – после того, как кто-то убьет тебя и получит награду за голову, счетчик времени сбрасывается. И просто не заходить в игру месяц-другой, чтобы прокачать ранг, тоже не получится – в зачет для перка идет только время, проведенное в игре.
Ну, и наконец, последний мой перк – это «Благословение Ошалла», заработанный в Желтых пещерах. 5% защиты от темной магии, 5% к усилению заклинаний вуду.
Для основных характеристик все наши передряги и скитания по Диким Землям тоже не прошли даром. Видимо, за счет упражнений в стрельбе подросла Сноровка – на четыре пункта, и Восприятие – на два. Ловкость – всего на одну единицу, Сила, Дух и Харизма – остались на месте. Больше всего выросла Стойкость – аж на 9 пунктов. Видимо, все из-за той же метки Мериманге.
Теперь мой список характеристик на первой странице дневника выглядел так:
Сила – 12
Стойкость – 24
Ловкость – 11
Сноровка – 18
Восприятие – 16
Дух – 5
Харизма – 5
Здоровье – 370
Мана – 10
Удача: +2
Карма: отрицательная (преступник)
Дополнительные свойства:
Защита от яда: – 15% урона, -20% времени воздействия (перк «Змеиная кровь»).
Защита от темной магии: 5% (перк «Благословение Ошалла»).
Меткость: +20 (оружие – Точный армейский «Скофилд», перк «Мастер револьвера», перк «Стрелок 2 ранга»).
Снижение физического урона: 5 (по 1 единице за каждые 5 единиц Стойкости).
Регенерация: 4 хп/минуту (перк «Живучий» 1 ранга)
Шанс критического урона при стрельбе: 10% (перк «Мастер револьвера»).
Итого мой общий ранг – сумма основных характеристик – с 75 стартовых подрос уже до 91. У Брэндона, когда мы с ним встретились, было всего 88. Сейчас – чуть больше сотни, но и то это за счет бонусов от маски Осайе. Я его почти догнал. Впрочем, он же говорил, что развивает Дух, а его качать сложнее, чем другие характеристики. К тому же, в Диких землях он тоже не очень давно, и познания у него, по большей части, теоретические.
Больше всего меня порадовал прирост к Стойкости – благодаря ему у меня количество хитпойнтов выросло почти вдвое, да еще и что-то вроде естественной брони появилось. Это должно здорово помочь в дальнейшем. Метка пророчества Мериманге, действительно, оказалась очень полезной. Вот уж действительно – то, что не убивает тебя, делает только сильнее.
Единственное, что вызвало саркастическую усмешку – это карма. Ирония судьбы – в реальном мире большую часть жизни был копом, а в этом превратился в преступника.
– Позвольте спросить вас, джентльмены, а чем вы занимаетесь в Диких землях? – будто угадав мои мысли, спросил наш седоусый попутчик, поправляя свой черный котелок с загнутыми кверху полями.
– А с какой целью интересуетесь? – недоверчиво прищурился Брэндон.
Седоусый сконфуженно помялся.
– Да нет, я… Просто любопытно. Судя по вашему виду, вы десперадос? Искатели приключений, стало быть?
– Что-то вроде того, – отозвался я.
– А вы? – он обернулся к воркующей парочке.
Парень пожал плечами.
– Да мы здесь второй день всего. И у нас это пока просто что-то вроде туристической прогулки. Мы первый день провели в Дримерс-Бэй, потом путешествовали на поезде.
– Теперь вот едем посмотреть на индейцев, – добавила девушка и почему-то покраснела.
– Да, до земель кхандааров тут рукой подать. А я вот там участок земли застолбил и начал постройку собственной фермы. Если бы вы видели, какое красивейшее место я выбрал! – седоусый мечтательно закатил глаза. – Удивляюсь я, почему большинство игроков ударяются в странствия, когда Дикие земли – это еще и такая возможность созидать. Вернуться к истокам. К земле. Пожить спокойной, умиротворенной жизнью – на просторе, на чистом воздухе… Чего это вы так усмехаетесь?
Мы с Брэндоном переглянулись.
– Да так, знавали мы уже одного такого добрячка фермера, – проворчал я. – Тоже нам все втирал про чистый воздух да про созидание.
Седоусый заулыбался и довольно кивнул.
– Ну, вот, видите! А что потом?
– Его затоптал бык.
– Угу. А его помощнику я вышиб мозги из дробовика, – добавил Брэндон.
– Эм… – землевладелец открыл было рот, но не нашелся, что ответить, и просто захлопнул его, так что слышно были, как клацнули зубы. Девчонка напротив нас прыснула со смеху.
– Да расслабься, старина, – смягчился я. – Просто…
Договорить я не успел – грохнул выстрел, и пуля, отщелкнув длинную белую щепу от края окна, угодила усатому в висок. Алые капли щедро брызнули на сидящую рядом девчонку – вся ее левая половина лица, шея, белый пышный рукав блузки стали в крупную крапинку.
Сразу же следом невпопад затрещали револьверные выстрелы, истошно заржали напуганные лошади, и дилижанс, дернувшись так, что мы едва не попадались с сидений, рванул вперед с удвоенной скоростью. Я едва успел ухватить заваливающийся на меня труп усатого.
Снова раздался более мощный выстрел, и тяжелая пуля ухнула в верхнюю часть дилижанса, насквозь пробив тонкую деревянную стенку. Опомнившись, завизжала девица. Её кавалер, выпучив глаза, обхватил её в охапку и скорчился в углу сиденья. На бедре у него болталась кобура с револьвером, но про оружие он, похоже, забыл.
– И… и… индейцы?! – заикаясь, пролепетал он.
– Вряд ли, – помотал головой Брэндон и попытался выглянуть в оконце.
Я пригнул его голову вниз.
– На пол!
– Но…
– На пол, говорю! И не высовывайся!
Труп усатого все еще был в дилижансе – бедолага, похоже, все не мог опомниться. Возможно, умирает в первый раз. Но, пока он не сообразил воскреснуть на ближайшей Святой земле, его бренное тело послужит нам щитом.
Я, перехватив грузное тело поудобнее, развернул его спиной к стенке и забаррикадировал им узкое оконце. Бандиты, преследовавшие фургон как будто только этого и ждали – в спину бедолаге угодили еще две пули.
Стрельба была плотной, но не особо прицельной – палили прямо на скаку, пытаясь поравняться с несущейся во весь опор четверкой вороных, тащивших дилижанс. Усатому просто не повезло – сидел у окна и поймал шальную пулю. Я, чуть сдвинув труп в сторону в сторону, выглянул в образовавшийся проем.
– Да, на индейцев не похоже, – согласился я.
– Говорю же! – проворчал Брэндон из-под сиденья. – Кхандаары не грабят дилижансы. Они мирные ребята, если их не трогать. Есть еще роа – вот те настоящие отморозки. Но у них нет огнестрелов, да и на лошадях они ездят редко. Они их едят. Как и людей.
– Ч-что нам де… делать?! – наш молодой попутчик все никак не мог взять себя в руки. А заодно взять в руки пушку. Девчонка – и та оказалась шустрее – по примеру Брэндона сползла на пол, залезла под лавку и вытянула из кобуры кавалера револьвер.
Я снова выглянул – на этот раз в прореху в стенке.
Преследователей как минимум шестеро. Ковбойские шляпы, длинные плащи, хлопающие по ветру полами. Вооружены в основном револьверами, и от их пуль довольно надежно защищают стенки дилижанса. Но у одного – винтовка, и весьма серьезного калибра.
В подтверждение моим наблюдениям грохнул еще один выстрел, погромче остальных, и в стенке дилижанса образовалась еще одна дыра. Скай в ответ громко гавкнул и еще дальше забился под лавку.
Дилижанс несся по колее, опасно накреняясь то в одну, то в другую сторону. Я поудобнее перехватил труп усатого, почти взвалил его на левое плечо. Немного отстранился от окна, оставляя себе место для того, чтобы высунуть ствол револьвера.
Поймать в прицел скачущих галопом всадников, к тому же наполовину скрытых высокой пшеницей, было непросто. Область прицеливания, мало того, что раздулась до неприличных размеров, так еще и дергалась совершенно непредсказуемо. Да уж, это вам не профессиональный цифровой прицел, встраиваемый в НКИ. Но все же лучше, чем ничего.
Я опустошил барабан за пару секунд, но добился лишь того, что всадники чуть отстали и перегруппировались. Один из них, пустив скакуна во весь опор, обогнал дилижанс, заходя с фланга по широкой дуге. Я успел разглядеть светлый плащ с темной аппликацией на спине, и выругался.
– Да это, кажется, Диксоны! Как они нас выследили?!
Брэндон бессильно зарычал от досады. Приставил револьвер к виску.
– Может, нам проще отправиться на респаун, а потом удрать? Пусть они гонятся дальше за пустым дилижансом?
Я хлопнул его по руке, отводя ствол револьвера в сторону.
– Не вздумай! Если это и правда облава на нас, то они наверняка и кучу засад устроили в округе – на каждой Святой земле, где мы можем появиться!
Пронзительно вскрикнул паренек-возница, и через окошко в передней стенке дилижанса я увидел, как он завалился на бок, а потом и вовсе вывалился на дорогу. Лошади, оставшись без контроля, кажется, понесли еще быстрее. Это просто чудо, что мы до сих пор не перевернулись – дилижанс мотало из стороны в сторону так, что сложно было удерживаться на месте даже сидя.
– Брэндон, где там твоя магия-шмагия? Сможешь сделать что-нибудь с лошадьми?
– Нужен прямой зрительный контакт… Но я попробую.
Он нацепил свою жутковатую маску, тут же вспыхнувшую зелеными глазницами. Девчонка-попутчица в очередной раз взвизгнула от страха.
Труп усатого вдруг начал растворяться в воздухе и быстро исчез. Я откинулся назад на сиденье, отстраняясь от окна. Преследователи сгруппировались и скакали с левой стороны дилижанса. Выглянув в окно справа, я понял, почему. Обработанные поля вокруг закончились, мы мчались вдоль длинного оврага, и справа в нескольких метрах от колес тянулся обрыв. Высунувшись чуть дальше, я разглядел дорогу впереди.
Дальше овраг загибается влево, а дорога разветвляется. Левая ветка идет дальше вдоль обрыва, правая же – через мост и на равнину на другой стороне оврага.
А на той стороне…
– Брэндон, глянь – что это там за хрень впереди?
Он тоже выглянул в окно, и тут же шальная пуля сбила с его головы шляпу – один из преследователей пристроился позади дилижанса, чтобы обстреливать его и с правого борта. Я выставил руку с револьвером из окна и, не глядя, расстрелял барабан. Ответом был удаляющийся крик.
Попал, что ли? Не иначе, как модификатор удачи помогает.
Глазницы на маске Брэндона полыхали зеленым пламенем. Он, прижав кончики пальцев к вискам, явно что-то колдовал. Я, чтобы выиграть для него хоть несколько секунд, развлекал наших преследователей, стреляя в них через окна и прорехи в стенках дилижанса. Больше попасть ни в кого не получалось, но, по крайней мере, бандиты не приближались к фургону вплотную. И, слава всем богам, до сих пор их пули не зацепили наших лошадей. Достаточно будет одной из четверых завалиться – и мы все полетим кубарем.
Под колесами загрохотали доски моста – похоже, Брэндону, удалось направить лошадей вправо, через овраг. Но что там впереди? Я, выглянув в узкое горизонтальное оконце в передней стенке дилижанса, попытался разглядеть хоть что-нибудь поверх лошадиных спин.
И вдруг фургон резко затормозил, получив мощный удар справа, будто в него врезался пикап. Заднее правое колесо, похоже, отвалилось – фургон сильно накренился на тот бок, но не повалился. Обезумевшие от страха лошади продолжали тянуть его вперед. В окнах мелькали огромные темные силуэты. Я выглянул наружу и, наконец, сообразил – мы со всего разгона вклинились в огромное стадо. Вот только не коровье.
– Туурги! – вскрикнул наш попутчик. Девица привычно взвизгнула, но уже без особого огонька – похоже, её запас эмоций иссяк.
Я раньше видел этих зверюг только на этикетках местного виски, и, признаться, не думал, что они такие здоровенные. На вид что-то среднее между буйволом и носорогом – огромная рогатая башка, пластины панциря на спине и боках. И, пожалуй, тонны три-четыре живого веса каждый.
Наши преследователи тоже резко сбросили скорость, завязнув в стаде – туурги брели куда-то плотным потоком, и всаднику было сложно потеснить их, чтобы продвинуться дальше. Я, воспользовавшись заминкой, высунулся из окна и снова открыл огонь – на этот раз уже более прицельно. Даже удалось зацепить в плечо одного из Диксонов – того, что в темном плаще.
– Не стрелять! – прорычал Брэндон, вцепившись мне в рукав. – Не злите туургов!
Сам он, скорчившись на полу и прижав ладони к вискам, что-то бормотал. Светящиеся глазницы его маски пульсировали, будто в такт бьющемуся сердцу.
Снаружи снова затрещали револьверные выстрелы, но быстро потонули в могучем реве рогатых исполинов. Вдруг истошно заржала лошадь, следом полился поток отборной брани – кого-то из преследователей вышибли из седла. Снова выстрелы, снова ругань и рев.
Наши лошади упрямо тащили оставшуюся без колеса повозку дальше, и туурги почему-то пропускали ее дальше. Похоже, благодаря стараниям Брэндона. А вот наши преследователи завязли. Выглянув в очередной раз, я увидел, что они отстали уже метров на тридцать, и беспомощно бьются, пытаясь продвинуться в плотном потоке огромных туш.
Кто-то из них додумался даже выстрелить в одного из туургов. В ответ зверюга одним движением мощной шеи подбросила всадника вверх вместе с лошадью. Остальные еще плотнее сгрудились вокруг обидчиков, и те отчаянно заверещали. Бежать им было особо некуда – ни верхом, ни спешившись. Стадо тянуло их все дальше за собой, а тех, кому не повезло оступиться – просто перемалывало в кашу огромными копытами.
Наш фургон тоже шатался от ударов, но все они проходили вскользь. Хотя продвинуться далеко все равно не получилось – один из туургов, снес еще одно колесо, и дилижанс завалился на заднюю ось. Лошади встали.
– Скорее, наружу! – крикнул Брэндон. – Скай, за мной!
Пес мохнатым комом выкатился из-под сиденья и завилял хвостом, прижимаясь к ногам хозяина.
– Да вы что? Я не полезу! – дрожащим голосом запротестовал паренек-турист.
– Да ты-то сиди, – успокоил я его. – И молись, чтобы эти зверюги не раздолбали фургон в щепки. А как стадо пройдет – спокойно вылезете наружу.
Мы выкарабкались через окно на крышу дилижанса, потом пробрались к лошадям и освободили двоих из упряжи. На то, чтобы покинуть пределы стада, понадобилось не меньше получаса – хотя благодаря маске Осайе туурги не трогали нас и даже пропускали. Просто само по себе стадо было огромным – несколько тысяч голов, и шло сплошным потоком, как оползень.
Укрылись мы в узкой полоске леса в паре миль от дороги. Лошадей отпустили – они все равно были без седел, и ехать было неудобно. Натерпевшиеся страху животные рысцой затрусили в разные стороны и вскоре скрылись из виду.
Брэндон, стянув, наконец, маску, в изнеможении распластался прямо на земле. Скай улегся рядом, прижимаясь к нему боком, и положил морду на передние лапы. Я сел неподалеку, прислонившись спиной к стволу дерева.
– Хреново дело, – констатировал я после нескольких минут тишины. – Ну, допустим, они знали, что мы были в Сэвен-Синсе. Но мы уже за много миль от тех мест. Как они умудрились нас выследить?
Брэндон, кряхтя, поднялся, обхватил руками колени. Он, похоже, был расстроен куда больше меня – едва не плакал.
– Это, наверное, я виноват, – наконец, выдавил он. – Я говорил Сельме про то, что идем к кхандаарам.
– Той девчонке? Когда?!
– Вчера… Мы виделись в реале. Она тоже живет в моем квартале, мы даже учились в одной школе. Она мне нравится с самого детства…
Я закатил глаза.
– Ну что вы рожи корчите? Она хорошая девчонка. Просто… запуталась немного. Мы в последнее время часто общаемся.
– Брэндон, ты же сам рассказывал, что к Леммингам сунулся, потому что тебе они показались подозрительными. Теперь ты точно знаешь, что Профессор реально опасен. И все равно подставляешь нас под удар?
– Да наврал я! – отмахнулся он. – Я к Леммингам сунулся ради Сельмы – чтобы быть к ней поближе. Ну, и вообще, чтобы меня зауважали наши местные ребята, которые в этой банде.
– А мне тогда зачем наплел про расследование?
Он невесело покачал головой.
– Мама про вас почти ничего не рассказывала. Я знал только, что вы коп, и что одержимы своей работой. Подумал, что удастся вас заинтриговать, если попрошу помощи. Хотел узнать вас поближе. Я без отца рос, и…
Голос его предательски дрогнул, и он замолчал.
Я опустил голову. Наверное, самое время как-то его подбодрить. Но в голову совершенно ничего не лезло. Какой же я все-таки болван по этой части!
– Ладно, проехали, – наконец, буркнул я, так и не найдя, что ответить. – Что ты еще успел ей рассказать?
Брэндон поморщился и дернул плечом.
– Да ни о чем… Мы просто разговаривали. Она делилась своими проблемами в реале. А меня особо и не расспрашивала.
– Ну да, зачем. Если ты и так ей все выболтал.
– Знаете, что – идите-ка вы к черту, мистер Шарп! – взвился Брэндон.
Поднявшись с земли, он подозвал к себе пса и зашагал куда-то прочь. Затрещали ветки кустов, сквозь которые он попер напролом.
– Да куда ты? Постой!
Я догнал его уже у самой опушки.
– Ну, извини, Брэнд. Брякнул сгоряча. Но и ты тоже хорош – из-за девчонки чуть не завалил все дело!
– Какое еще дело? – огрызнулся он. – Это для вас вся игра превратилась в очередное ваше расследование. Я-то совсем не собирался заваривать такую кашу. Это же просто игра, и вас я позвал, чтобы узнать поближе.
– После той заварушки в пещерах это все перестало быть просто игрой. Ты не понимаешь! Я упустил этого ублюдка в Нью-Йорке, где он загубил с десяток таких же вот молодых недотеп, как ты. И я должен его прищучить здесь, пока он еще большего дерьма не натворил!
– Да, да, да! – издевательски рассмеявшись, закивал Брэндон. – Больше же некому охотиться за этим маньяком, кроме вас. Вы ведь на пенсии, разве нет?
– Ну и что ж теперь – молча пройти мимо? Я не могу!
– Да я уже понял. И еще я понял, что ради того, чтобы поймать этого вашего Крысолова – вы всех на задний план отодвинете. И меня тоже.
– Зря ты так…
– Да неужели? Я еще не забыл, как вы застрелили Сельму там, в пещерах. И я уверен, если похожая ситуация опять повторится – вы опять поступите так же. Вам наплевать на мое мнение. Вы через меня перешагнете. Как в свое время перешагнули через маму и бабушку.
– Брэндон…
Он выставил перед собой ладони, давая понять, что слушать ничего не собирается.
– С меня хватит, ладно? Я что-то подустал от вас. И вообще… от всего этого. Наверное, мама была права – от вас одни проблемы.
Он отвернулся, окинул взглядом расстилающуюся вокруг прерию и зашагал прочь. Скай, сидевший на земле чуть поодаль от нас, насторожил уши и заскулил. Брэндон молча похлопал себя по бедру, подзывая пса, и тот с готовностью ринулся следом.
– Ну и что дальше-то, Брэнд? – окликнул я его. – Что собираешься делать?
– А это уже не ваша забота, – не оборачиваясь, отозвался он. – Прощайте, мистер Шарп.
