Владимир Алексеевич Колганов
Мастер Путин и Америка
«Без сомнения, часть вины за украинский кризис лежит на странах Запада. Так же как совершенно ясно, что Запад периодически злоупотреблял теми преимуществами, которые он получил после 1991 года. Но всё это даже отдаленно не тянет на оправдание вооруженной интервенции на территорию суверенного украинского государства и захвата Крыма».
Итак, оказывается, что в основе негативного отношения России к Западу лежат всё-таки не обида и не страх, а то ощущение несправедливости, которое Запад своими действиями внушил жителям России. За давностью лет всего не в состоянии припомнить, но, безусловно, сказались и расширение НАТО на восток, и бомбардировки дружественного Белграда, и поддержка сепаратистов в Косово, и ничем не оправданное вторжение в Ирак. Хотя за гуманитарную помощь в трудные годы и за «ножки Буша» мы безмерно благодарны. Все перечисленные действия США, кроме поставок курятины, даже отдалённо не напоминают ни бескровное присоединение Крыма на основе волеизъявления крымчан, ни помощь жителям Донбасса, погибающим от рук украинских борцов с мифическими террористами.
Вроде бы Девид Ремник кое-что правильно сказал, но вот опять:
«И в риторике, и в реальных действиях Путина все жёстче и жёстче проявляется его национализм, его обида на Запад, его неоконсервативная идеология, развитием которой он занялся после митингов протеста в Москве два года назад… Америка стала гораздо более осторожным игроком, чем она была во времена Буша, но по-прежнему мировым игроком. Возможно, Владимир Путин превратно истолковал эту новую осторожность как разрешение для него сделать то, что он сделал».
Про бесконечную, непрекращающуюся, ничем не оправданную обиду Путина кто только не писал. Однако жаль, что даже Дэвид Ремник ничем не смог подтвердить такое умозаключение. Впрочем, кто знает – возможно, подслушал секретный разговор Путина со своими подчинёнными, в котором президент давал поручение своих обидчиков примерно наказать. Но нет, всё совсем не так! Оказывается, если верить Ремнику, причина действий Путина вопреки интересам США вовсе не в его обиде, а в излишней осторожности Обамы. То есть копил Путин злобу против Буша, а досталось всё ни в чём не повинному Обаме.
Что же в таком случае надо предпринять, чтобы свести на нет последствия подобной нестыковки. Как всегда в подобной ситуации, на помощь российскому президенту приходит Генри Киссинджер:
«Путин должен осознать, что, как бы он ни обижался, политика военного вмешательства приведёт к новой холодной войне. Со своей стороны Соединённым Штатам не следует относиться к России как к сбившемуся с правильного пути человеку, которого надо терпеливо учить правилам поведения, установленным Вашингтоном».
И тут снова про обиду! Сколько можно повторять одно и то же? Почтенный политик сам себе противоречит – с одной стороны справедливо отмечает, что не надо обращаться с Путиным как с плохо воспитанным мальчишкой, а с другой – в который уже раз словно бы назидательно твердит: «Володя! Не надо обижаться. Take it easy!» Ну и, конечно же, предупреждает, что военное вмешательство в события на Украине может вызвать проблемы для России.
Слова про то, что Путин должен всё осознать и не обижаться, позаимствованы из статьи Киссинджера, опубликованной в марте 2014 года, а через восемь месяцев на симпозиуме, посвященном 25-летию падения Берлинской стены, фраза про обиду Путина вновь появилась в его речи. Словно бы какое-то волшебное слово, которое должно унять, успокоить Путина, но почему-то этого не происходит. Итак, снова про обиду:
«Я не думаю, что Путин считает политическую систему России полностью несовместимой с политической системой Запада. Он обижен на Запад и действует в манере, которая была бы понятна Петру Великому. Это грубо. Но я не считаю, что мы столкнулись с таким же явлением, как "холодная война"».
И на том спасибо! Имеется в виду не только сравнение Путина с Петром Великим, но и заявление о том, что ещё не началась «холодная война».
В принципе, возможно, что и так. То есть и впрямь Путин мог обидеться – как это не признать, когда столько уважаемых людей только о том нам и твердили. Обиделся и отобрал у «незалежней» Украины Крым. Но как тогда квалифицировать отношение Билла Клинтона к Милошевичу, когда бомбы сыпались на головы ни в чём не повинных граждан? Видимо, тогда имела место даже не обида, а прямо-таки чудовищное оскорбление! И ведь заметьте, никто о причинах ни слова не сказал, и даже ни разу не упрекнул Клинтона в неадекватной реакции на оскорбление. А тут, подумаешь, ну обиделся Путин, с кем такое не бывает? И вот в ответ на санкции Европы ввёл российские санкции – вполне себе симметричный, вполне оправданный ответ, как из учебника по дипломатии. А потому что не надо было подставляться! Но может быть, «шаловливому мальчишке» следовало в ножки поклониться строгому наставнику в лице ЕС и поблагодарить за суровую науку? Что поделаешь, не догадался.
Слова Девида Ремника о том, что Запад злоупотреблял своим положением, не противоречат мнению Дмитрия Саймса, высказанному на страницах журнала National Interest:
«Обязанность Америки защищать своих союзников предполагает, что она не должна подвергать их ненужным опасностям действиями, могущими подтолкнуть российских лидеров к демонстрации своей твёрдости, не сдерживая их при этом ни в каком реальном смысле… Договоренность, способная дать прочный результат, потребует такта и дипломатии, дальновидности и силы – а этих качеств администрации Обамы явно не хватает».
Вполне обоснованная рекомендация, в отличие от многих других, от которых у президента Обамы, возможно даже «уши вянут» – в некоторых советах крайне мало смысла. Действительно, если бы США не настаивали на размещении элементов ПРО вблизи российских границ, если бы не было разговоров о возможности вступления Украины в НАТО, глядишь, и Путин не стал бы обижаться. Что же касается тактичного отношения к партнёру, то оно может быть основано лишь на уважении, но как можно уважать Путина, если он не желает слушаться, и выражает возмущение некоторыми внешнеполитическими акциями США.
Однако вот очень интересный пассаж из статьи Дмитрия Саймса об отношениях между президентом США и Путиным:
«Стремление Обамы персонифицировать спор говорит о том, что он был лично оскорблён Путиным [he has been personally offended by Putin]. Нет сомнений в том, что у российского президента – уникальная биография и манера поведения в стиле мачо, в силу чего его легко изображать, как дьявола во плоти. В этом весьма преуспели западные средства массовой информации, которые высоко ценят примитивные сюжетные линии, ставя их выше сложного повествования и вдумчивого анализа».
По мнению Киссинджера и других политологов, Путин был всего лишь обижен действиями Запада, а вот Обаме от Путина досталось посильнее. Ну до чего же нежная душа у президента США!
Впрочем, если поверить Мэри Элиз Сарот, профессору из Гарварда, то российский президент гораздо впечатлительнее своего американского коллеги. Об этом к 25-летию падения Берлинской стены она написала в Guardian:
«25 лет назад город Дрезден переживал смутное время: на центральной железнодорожной станции города произошли столкновения десятков тысяч людей с полицией, армией и сотрудниками госбезопасности "Штази"… История случившегося 4 октября уже через месяц оказалась в тени другого события – падения Берлинской стены. Однако понимание того, что сотрудник КГБ Путин увидел в тот день, может послужить объяснением того, как он сегодня воспринимает кризис в Восточной Европе. Для человека, верившего в порядок мироустройства времён холодной войны, это, по-видимому, стало тяжёлым испытанием. Очевидно, что по возвращении на родину он испытывал чувство отвращения, его переполняла горечь, которая до сих пор не даёт ему покоя, что зачастую приводит к драматичным последствиям… Дрезденское происшествие, по-видимому, сильно впечатлило его. Понимание этого может помочь нам объяснить его нынешние действия».
Какое происшествие так сильно впечатлило гарвардского профессора, что стало основой для её фантазий, не удалось узнать. Возможно, неудачи США в Ираке. Или же рост экономики Китая, который грозит потеснить на пьедестале мирового лидера. Во всяком случае, не стоит делать столь глубокомысленные выводы на основе анализа тех событий, которые переживал лёжа в детской кроватке или сидя за партой в первом классе школы.
Конечно, бездарная политика руководства КПСС в 1980-е годы не могла не вызвать отторжения у Путина, как и у большинства российских интеллектуалов. Именно поэтому он оказался вскоре в стане демократов, в ближайшем окружении Анатолия Собчака. Если поверить в психологические изыскания Мэри Элиз Сарот, тогда однозначно надо сделать вывод: после возвращения из Германии Путин должен был вступить в КПРФ, а ныне наверняка бы стал преемником Геннадия Зюганова. Могу предположить, что госпожа Сарот испытала потрясение именно оттого, что ничего подобного в действительности так и не случилось. Нет, не внушает доверия логика гарвардских профессоров.
И снова об обиде, на этот раз вполне оправданной. В конце 2013 года Александру Бороде, председателю правления Федерации еврейских общин России, был задан вопрос о его отношении к известному киевскому персонажу Тягнибоку: можно ли доврить этому человек, получившему «Золотой крест за заслуги перед Украиной» из рук ветеранов дивизии войск СС «Галичина», вести за собой киевский Майдан. Вот что ответил Борода:
«Это аморально, это перечёркивает дань жертвам фашизма и перечёркивает всю историю Украины в том числе. Это обидно не только России, но и всем странам, которые пострадали от фашизма. Должно быть обидно также украинцам, потому что количество украинцев, погибших от фашистов, измеряется многими миллионами».
Вполне очевидно, что многие жители Крыма и Донбасса были обижены, следствием чего стало их желание уйти подольше и от Тягнибока, и от киевского Евромайдана. Наверняка немало обиженных и в других регионах Украины. Но все обиды перекрывает их мечта о том, чтобы войти в Европу. Тут чисто экономические соображения, надежда на процветание, которое не смогла им дать Москва, даже существенно снизив цену за поставляемый на Украину газ. Что поделаешь, много лет не удавалось киевским властям свести концы с концами, а для того, чтобы оправдать собственную нерадивость, нужно подыскать виновника на стороне – нельзя же во всём винить местных олигархов, наложивших лапу на украинскую экономику. Так и возникает образ душителя, который устроил на Украине голодомор в 30-х годах и поставлял газ по немыслимо высоким ценам. На этом фоне даже Тягнибок смотрится как ангел, ниспосланный на Украину свыше.
Однако от удушливого смрада современного нацизма вернёмся к основной теме этой главы – обидам президента Путина. Слово Збигневу Бжезинскому:
«Мы имеем дело с полноценным мировоззрением – амбициозным мировоззрением, которое оправдывает утверждение о том, что Россия – это мировая держава. И ничто в международном диалоге с Западом не задевало господина Путина так сильно, как слова президента Обамы, который назвал Россию сильной региональной державой. Более обидной характеристики он дать не мог».
Пришла пора эту тему обсудить всерьёз. Путин был обижен – так ли это? Скорее всего, он был разочарован. Разочарован в политике США, особенно в способности президентов США действовать в интересах всего мирового сообщества, а не только ради процветания собственной страны. В принципе, здесь тот самый случай, когда, что называется, с больной головы валят на здоровую, поскольку Путину обижаться не на что – уверен, что он допускал подобное развитие событий. А вот ващингтонские политики наверняка были обижены. Обида проистекала из неудач США в Грузии, которые привели к отделению Южной Осетии и Абхазии. Обижены были и тем, что Путин не согласился выдать Сноудена. Спрашивается, ну здесь-то Путин почему упёрся? Что ему стоило отправить беглого агента АНБ, что называется, «по этапу», прямиком в американскую тюрьму. Да если бы так… Но дело в том, что конечным адресом наверняка была бы не комфортабельная одиночная камера, а электрический стул или иное аналогичное устройство. Слава богу, что не было ни у кого повода обижаться на Путина за то, что творилось в Афганистане и в Ираке – Россия тут явно ни при чём.
Но с Украиной всё значительно сложнее. Тудно поверить, что у тех политиков и правдолюбов, которые видели в Путине виновника кровавых событий на Украине в 2014 году, такая убогая фантазия. Они даже не сумели толком обосновать свои обвинения в адрес российских властей, которые будто бы способствовали уничтожению пассажирского Боинга, пролетавшего над Украиной. Кому и зачем понадобилось сбивать самолёт на такой большой высоте? Ответа пока нет, а в Европе и США окончательные политические выводы уже сделаны.
Так вот по поводу фантазии. Можно предложить антироссийским агитаторам такую конспирологическую версию. Путин так сильно обиделся на Запад, что сам инициировал массовые акции протеста против политики Януковича, сам организовал кровавые столкновения на Майдане Незалежности и, по сути дела, сам сверг порядком надоевшего всем украинского президента. И всё с единственной целью – оттяпать у Киева восточные территории!
Не убедительно? Но эта версию куда более логична, чем инсинуации о сбитом российскими ракетами малайзийском Боинге и вводе в Донбасс нескольких дивизий регулярных войск.
Увы, некоторые политические неудачники не знают, что каждое утверждение должно быть доказательным, к нему обязательно должны быть приложены объективные свидетельства, общественности должны быть представлены не домыслы, а факты. Иначе сотрясающего воздух политика следует назвать банальным пустословом, и более того, усомниться в его праве занимать ответственные должности, поскольку после лживых заявлений веры ему уже нет. Речь тут, конечно, не о президенте США, а лишь о тех, кто куролесил в Киеве.
Глава 8. Крым наш!
Отклики западных политиков на присоединение Крыма к России были весьма разноречивы. В апреле 2014 года видный деятель умеренно консервативной партии «Союз в поддержку народного движения», депутат Национального собрания Тьерри Мариани ответил на вопросы «Российской газеты». Вот как французский политик воспринял события на Украине:
«На Украине свергнуто законное правительство, а нынешнее пришло к власти в результате государственного переворота. Вместо того, чтобы способствовать единению нации, в качестве первого шага оно решило, наоборот, внести ещё больший раскол, приняв решение отменить русский язык в качестве второго государственного, что было воспринято русскоязычными гражданами в ряде регионов как прямая провокация. Так что неудивительно, что Крым, где большинство составляют этнические русские, решил свою судьбу в пользу России».
Увы, единение нации киевские власти понимали весьма своеобразно. Новоизбранный президент Порошенко, выступая в Верховной Раде 27 ноября 2014 года, заявил, будто 100% жителей Украины считают, что страна должна быть унитарным государством.
Можно согласиться с тем, что после варварских обстрелов городов Донбасса число активных сторонников федерализации Украины сократилось. Кому захочется, чтобы его дом разбомбили, а дети погибли под завалами? Что же касается жителей взбунтовавшихся территорий, то их Киев, судя по всему, гражданами Украины не считал. Но даже тогда 100% никак не набирается. Так можно ли после такого заявления президента Украины говорить о том, что к власти в Киеве пришли серьёзные, ответственные люди?
Однако вернёмся к словам Тьерри Мариани:
«Западу надо оставить сейчас в покое Крым, судьба которого окончательно определилась. На повестке дня – будущее самой Украины. Интерес Евросоюза и России, как мне представляется, состоит в том, чтобы она обрела политическую систему, отвечающую чаяниям как тех её граждан, кто ориентируется на Запад, так и тех, кому близка Россия».
Против этого трудно возразить, но, к сожалению, на Западе преобладают совсем другие настроения. Их выразителем в какой-то степени являлся вице-президент США Джозеф Байден. Вот что он заявил 21 ноября 2014 года:
«Соединённые Штаты Америки никогда не признают российскую оккупацию и аннексию Крыма. И мы будем настаивать на том, чтобы наши международные партнёры не признавали аннексию. Сейчас путь для России и её сторонников – выполнение ряда обязательств: делайте то, на что вы согласились, господин Путин… Господин Путин должен был это сделать, но этого не проиошло. Если бы это произошло, то мы бы могли начать рациональные дискуссии относительно санкций. Вместо этого мы видим более провокационные действия… Если так будет продолжаться, то Россия будет платить всё дороже, и она будет всё более изолирована».
Тут речь идёт о Минских договорённостях, к выполнению которых столь активно призывал Байден. Вроде бы всё справедливо, однако следует напомнить, что первый пункт подписанного 5 сентября Протокола гласит:
«Обеспечить незамедлительное двухстороннее прекращение применения оружия».
Гарантией прекращения огня мог бы стать в какой-то мере отвод тяжёлой артиллерии, причём украинские войска имели гораздо больше орудий и танков, чем ополченцы. Но вот наконец-то 19 сентября в Минске был подписан Меморандум, в четвёртом пункте которого записано:
«В течение суток с момента принятия данного Меморандума – отвод средств поражения калибром свыше 100 мм от линии соприкосновения на расстояние не менее 15 км с каждой стороны (за исключением обозначенных ниже), в том числе из населённых пунктов, что даст возможность создать зону прекращения применения оружия шириной не менее 30 км (зону безопасности)».
Судя по всему, причиной продолжения обстрелов мирных городов стало то, что Порошенко читал только Протокол, а до Меморандума руки не дошли.
Как ни странно, гораздо больше разума и логики в словах Марин Ле Пен, лидера правой националистической политической партии Франции «Национальный фронт». В мае 2014 года на выборах в Европарламент её партия получила двадцать четыре места из семидесяти четырёх, которые предназначены для Франции. Вот что Мари Ле Пен сказала в интервью Русской службе RFI:
«Мы сейчас оказались в противостоянии: Крым – русскоговорящий и даже почти российский, мы можем сказать. И одна часть Украины – русскоговорящая, а вторая – украиноговорящая. И у каждого есть право либо повернуться к Западу, либо повернуться к Востоку. И, тем не менее, я не вижу другого выхода, чтобы поддержать мир и целостность Украины, кроме того, как создать своего рода федерацию, которая даст возможность каждому региону иметь автономию… Нужно найти такое решение, чтобы при этом Украина, естественно, осталась единой и суверенной, но которое позволит при этом трём большим регионам сохранить автономию, чтобы сохранить права меньшинств».
Словам популярного французского политика не стоит удивляться – Марин Ле Пен с симпатией относится к России, в отличие от многих европейских политиков, которые видят в России будущего конкурента и потенциального агрессора.
Вполне справедливое мнение по поводу событий в Крыму высказал и Генри Киссинджер в интервью журналу Der Spiegel:
«Крым – это особый случай. И если Запад хочет быть честным, то он должен признать, что допустил ошибку. Присоединение Крыма не было стремлением к мировому господству, и его нельзя сравнивать с вторжением Гитлера в Чехословакию».
Попробуем и мы разобраться в событиях в Крыму. Как всем известно, сепаратизм в этом мире не приветствуется. Однако были прецеденты – раздел Югославии, отделение Косово от Сербии, да и развал СССР без согласия его жителей стал следствием сепаратистских настроений среди влиятельных кругов в республиках – «удельные князья» хотели узаконить свою власть и капиталы. В Крыму весной 2014 года сложилась ситуация, схожая с тем, что случилось в Косово. Крымчане давно мечтали избавиться от слабой и непредсказуемой власти Киева, а тут как раз подвернулся повод – угроза региональному использованию русского языка, никем не сдерживаемое буйство радикал-националистов в Киеве, беспомощность Верховной Рады. Ну как этим не воспользоваться, при том, что можно рассчитывать на помощь сильного соседа, по сути, своей родины. Однако голосовать за отделение от Украины под дулами российских автоматов – такое способно подсказать только болезненное воображение. Не было ничего подобного! Хотя, кто знает, со временем кто-то из крымчан мог и пожалеть о сделанном выборе, если учесть проблемы с водоснабжением, с электроэнергией и транспортным сообщением с Россией. Но мечтать о возвращении в состав Украины, страны с полуразрушенной экономикой, с отсутствием финансовых средств, с «вольными стрелками», которые чинят расправы над теми, кто с симпатией относится к «москалям» – такая перспектива вряд ли могла кого-нибудь устроить.
К сожалению, причины, по которым Крым отошёл от Украины, а вслед за ним потянулся и Донбасс, не всем понятны либо не все хотят в этом разобраться, и для этого есть свои резоны. Возникли различные толкования места и роли России во внутриукраинском конфликте. На Западе обвинили Россию и Путина в агрессии, проводя аналогию с событиями 2008 года в Грузии. Однако ситуация на Украине существенно отличалась от того, что было в августе 2008 года, после атаки грузинских войск на Южную Осетию и на заставу российских миротворцев. Тогда Россия преподала урок Саакашвили: нельзя безнаказанно нападать на слабых. В итоге был подписан план мирного урегулирования конфликта, подготовленный при участии президента Франции, и на этом маленькая война закончилась.
На Украине всё было иначе – Киев не согласился на предоставление автономии Луганской и Донецкой областям, а их намерение выйти из состава Украины вызвало жёсткую ответную реакцию. И вот началась та самая антитеррористическая операция (АТО), хотя до сих пор никто так и не объяснил, кого и где ополченцы собирались терроризировать – в Донбассе или в Киеве?
Так что же нужно было делать в этой ситуации России? Спокойно смотреть на то, как украинская артиллерия обстреливала города, как гибли мирные люди, решившие строить жизнь независимо от Киева? Повода для ввода регулярных войск на Украину у России не было, поэтому на помощь обороняющемуся Донбассу пришли добровольцы, а широкомасштабное вторжение, как в Грузии, не состоялось. Можно предположить: что в Совете безопасност РФ и в правительстве не было единого мнения относительно такой военной операции – кое-кто опасался санкций со сторона США и европейских стран. Однако санкции так или иначе были объявлены – присоединение Крыма к России вызвало жёсткую ответную реакцию США и их союзников. Не иудрено, что у многих жителей России наверняка возникал вполне логичный вопрос: а не ощиблось ли руковолство нашей страны, отказавшись от принуждения Украины к миру?
Если бы состоялось вторжение российских войск на Украину, Киев вынужден был бы согласиться на серьёзные переговоры и на предоставление Донбассу автономии в той или иной форме. Вероятно, под давлением Москвы и ополченцы приняли бы этот вариант урегулирования коефликта. Впрочем, попытка давления на Киев была предпринята в августе – ополченцы при поддержке добровольцев из России перешли в наступление и вынудили киевские власти к перемирию. Однако и после этого шли локальные бои, по-прежнему гибли люди и по-прежнему Киев отказывался идти на уступки. Временный особый статус для Донбасса – это несерьёзно.
Здесь допустимо привести такую аналогию. Бомбардировки Белграда в 1999 году и нападение НАТО на Ирак четырьмя годами позже тоже можно интерпретировать как желание преподать урок, хотя в Ираке всё зашло слишком далеко, поскольку свержение Саддама Хусейна не привело к миру на земле Ирака. То же самое могло случиться в Грузии, если бы Россия силой свергла Саакашвили в 2008 году. Не исключено, что в этом случае партизанская война продолжалась бы до сих пор. Нельзя навязывать волю всему народу, но можно заставить власть прислушаться к законным требованиям части населения. На Украине за восемь лет вооружённого конфликта это никому не удалось.
Проблема в том, что США и Европа опасаются усиления влияния России на постсоветском пространстве, и не хотят понять, что теперь приходится пожинать плоды непродуманных решний, принятых в 1991 году. Тогда СССР разрезали как по живому, а в результате миллионы русских помимо своей воли оказались за границей. Именно поэтому Путин назвал распад СССР величайшей трагедией XX века. И дело тут не в количестве жертв, а в тех поспешных действиях нескольких политиков, последствия которых никто не смог предугадать. Решать эту проблему надо было не в Беловежской пуще, а в Хельсинки, в Женеве или даже в Нью-Йорке, на заседании Генеральной Ассамблеи ООН. Если бы гарантированы были права национальных меньшинств в бывших советских республиках, многих конфликтов не случилось бы.
Что же происходило в 2021 году? Киев провоцировал Россию на вторжение, рассчитывая в этом случае на вооружённую поддержку США и НАТО. Ополченцы готовились к новому наступлению киевских войск, предполагая, что неизбежные многочисленные жертвы среди мирного населения, как бы это ни было прискорбно, станут оправданием полномасштабного вторжения российских войск на Украину. А США и Европа видели лишь одно решение украинского конфликта – возвращение статус-кво, которое существовало до присоединения Крыма к Российской Федерации. Понятно, что у них не было желания вернуть ситуацию ещё на несколько месяцев назад, во времена президента Януковича.
Достаточно очевидно, что причина упорного нежелания Запада учитывать интересы жителей Крыма и Донбасса не в них самих, а в России, в Путине. Дело в том, что Россию обвиняют в намерении возродить СССР путём вооружённого захвата отделившихся республик. Вот только так и никак иначе! Но если Россия имеет агрессивные намерения, то почему она не решилась оккупировать, к примеру, Латвию, где положение русских нельзя назвать идеально соответствующим тем принципам соблюдения прав человека, которые приняты в ЕС? Казалось бы, странно, что русские, которых в Латвии немало, не попытались использовать своё право на самоопределение и спровоцировать вторжение российского спецназа? Причина в том, что в Латвии нет такой области, где бы компактно проживали русские, поэтому для борьбы за свои права они используют парламентские, демократические методы. И можно надеяться, что никто из них не мечтает отделить от Латвии какой-нибудь район Риги или курортный посёлок на берегу Рижского залива. Если же учесть, что русские не являются коренными жителями Латвии, то все инсинуации о вероятном захвате этой страны Россией не имеют под собой ни малейших оснований.
Совсем иначе обстояло дело на Украине, где депутаты Верховной Рады от юго-восточных регионов оказались под жёстким прессингом радикал-националистов. В таких условиях бессмысленно рассчитывать на справедливое решение проблем юго-востока. Понятна и позиция Европы – там опасались эффекта домино. Если Крым добился независимости, а там дойдёт черёд и до Донбасса, что же тогда может произойти в Европе. Да просто-напросто станут возрождаться средневековые княжества, как бы завёрнутые в современную обёртку – демократия, парламентаризм и всё такое.
Но здесь надо отделить зёрна от плевел. Одно дело, когда богатая часть какого-то государства хочет стать независимой, потому что ей это экономически выгодно, и совсем другое, если целый регион стремится к обретению самостоятельности, поскольку только в этом видит способ защититься от угроз, надвигающихся со стороны центральных властей.
Примером могут стать сепаратистские настроения на части территории Испании и Великобритании. Однако столь серьёзных причин или поводов, какие появились у крымчан после переворота в Киеве, ни у Шотландии, ни у Каталонии не было – у жителей этих регионов, выступавших за отделение, превалировали лишь экономические соображения, то есть надежда, что после обретения независимости их жизнь существенно улучшится. Подобные соображения могли быть и у крымчан до событий в Киеве, но затем ситуация кардинально изменилась, поскольку к власти в Киеве пришли националисты. Тогда на первый план вышли политические причины.
Всеми признано, что надежды значительной части жителей Украины были связаны с присоединением к ЕС. «Запад нам поможет!» – этот лозунг хорошо известен тем, кто не надеется на собственные силы. А чаяния жителей Крыма и Донбасса, как и некоторых других территорий на юго-востоке Украины, связаны с Россией – что в этом удивительного?
Глава 9. Кто есть кто?
Наряду с анализом высказываний ведущих американских политиков и политологов, пришлось в процессе работы над этой книгой поинтересоваться мнением российских аналитиков из тех, что находятся в оппозиции к Кремлю. И тут словно бы сам собой возник вопрос: так кто же у кого списал? Всё потому, что иногда возникает впечатление, будто те и другие заимствуют, возможно, даже списывают друг у друга, причём совершенно не таясь, открыто. И выводы совпадают, и даже аргументы, если они есть, не впечатляют. Посмотрим, так ли это.
В феврале 2014 года в Берлине прошла презентация книги отставного политтехнолога Станислава Белковского – «Владимир. Вся правда о Путине». Говорят, книга наделала в Германии много шума. Вряд ли этот шум докатился до стен московского Кремля, однако вот что рассказал Белковский корреспонденту Deutsche Welle:
«Книга – это первая попытка посмотреть на Путина не так, как на него смотрели до сих пор, попытка деконструкции мифа о Путине. Я хотел взглянуть на него как на человека с вполне понятным генезисом в бизнесе, который вырос из бизнес-кругов и бандитских кругов Санкт-Петербурга начала 1990-х годов. КГБ для него – давно перевёрнутая страница».
Ссылка на КГБ – это некий устоявшийся стандарт, тот самый результат списывания, когда заходит речь о Путине. Однако Белковский идёт гораздо дальше, перешагивая через «дрезденское происшествие», которое так впечатлило госпожу Сарот:
«Путин – консерватор, то есть в любой ситуации предпочитает скорее ничего не менять, чем менять, и принимает решения что-то изменить только под жёстким давлением внешних обстоятельств. Поэтому Путин так ненавидит революции. Он и на президентский пост вернулся (хотя не хотел этого) из-за революций в арабском мире. Путин опасался такого сценария в России и того, что Медведев не справится с этой ситуацией».
Тут налицо подмена фактов и понятий. Вряд ли президент Обама был бы рад революции в Соединённых Штатах, и в тоже время он способствовал свержению неприемлемых для США режимов в других странах. Ни Путину, ни большинству российских граждан очередная революция в России ни к чему, поэтому все мы немного консерваторы. Поэтому и государственный переворот на Украине не вызвал восхищения – уж лучше пусть будет непоследовательный и лицемерный Янукович, чем радикал-националисты во главе с Ярошем и Тягнибоком. Ну а по поводу того, почему вернулся Путин – на эту тему смешно строить какие-либо гипотезы, просто потому что он, по сути, никуда не уходил.
