Владимир Александрович Андриенко
Проклятие Кантакузенов
Глава 2
Колдовство в доме князя Кантемира
Москва 1732 год. Сентябрь.
1
Дом князя Антиоха Кантемира.
Князь Антиох Дмитриевич Кантемир был молод, но уже прославить имя свое сумел. Это он, еще будучи совсем юным, отправил прошение на имя государя императора Петра Алексеевича в коем сказал:
«Крайнее желание имею учиться, а склонность в себе усматриваю через латинский язык познать науки, а именно историю древнюю и новую, географию, юриспруденцию. Имею такоже и к математическим наукам не малую охоту…»
В 1730 году Антиох Кантемир перевел на российский язык трактат Фонтенеля «О множестве миров» и написал ряд популярных сатир, получивших признание в высшем свете.
Молодой аристократ был весьма умен, но не богат, хотя отец его сенатор князь Дмитрий многими милостями государя Петра Алексеевича обласкан был. Но, по закону о майоратах5, основное имущество наследовал старший брат Антиоха князь Константин. Антиох же мечтал поправить свое состояние благодаря женитьбе удачной. И нынешний скандал вокруг его имени был ему не надобен. Он на дочку первого богача князя Черкасского Варвару нацелился.
***
Высокий молодой человек с красивым лицом с чертами тонкими, встретил Волкова у самого порога. Был он одет по моде. Его сорочка пышно отделана кружевами, шейный платок был батистовый с модной черной лентою. Серый камзол князя расшит серебряной нитью.
– Господин Волков? – Антиох протянул руку Степану Андреевичу.
– Надворный советник Волков.
– Много наслышан про вас. И рад, что вам сие поручили.
– Рад знакомству, князь. Весьма польщен тем, что вы слышали про меня. Я персона не великая.
– Про вас говорят на Москве. Не желаете ли откушать, чем бог послал?
– Благодарю вас, князь. Но недосуг! Дело ждет. Повеление самой государыни!
– Прошу вас, господин Волков, пожаловать в мой кабинет.
Они поднялись по лестнице на второй этаж и расположились в роскошном и просторном кабинете молодого князя. В полумраке поблескивали в резных тяжелых шкафах позолоченные корешки книг, блестели серебряные подсвечники. На дальней стене висел большой портрет государя Петра Великого. Император был изображен в доспехах с Андреевской лентой через плечо.
– Сие изображение государя было подарено моему отцу, сударь, – сказал князь, проследив за взглядом чиновника.
– Государь здесь как живой, князь. Портрет хорош. И дом у вас неплох, ваше сиятельство. Сразу видно хозяина рачительного.
– Сей дом единственное мое наследство, господин Волков. Батюшке подарил его государь Петр Великий. Имение в две тысячи душ, еще один дом в Москве, и дом в Петербурге наследовал мой брат Константин. Вы ведь богаты, сударь?
– Нет, князь. Вы судите по моему костюму? – усмехнулся Волков. – Мол с чего вырядился чиновник юстиц-коллегии?
– Нет, нет, что вы.
– Сие платье ношу не часто, князь. Люблю военный мундир, знаете ли. И ношу мундир с гордостью. Пошил я его еще когда произвели меня в поручики 1-го Московского драгунского полка.
– Отменный полк, Степан Андреевич. По указу государя Петра Алексеевича сформирован. А про богатство я так спросил. Без умысла.
– Я владелец имения по моей жене. Поместье и дом в Москве – её наследство.
– И я сударь, девушку хорошей фамилии приискивал. Невеста и роду хорошего и приданое принести должна. У меня долгов много, Степан Андреевич.
– Сие понятно, князь. Жена с приданым дело хорошее.
– Да вот эти дела много навредили мне. Да и в опалу при дворе попал я из-за того. Матушке государыне то сильно не по душе.
– Я пришел вам помочь, князь. Расскажите, что случилось у вас дома? Я немного ознакомился с делом, но хочу все узнать от вас.
– По Москве пошли слухи, сударь, что наш род занимается черным колдовством. Но хочу вас уверить…
Волков прервал князя:
– Не стоит, князь. Я не верю в магию черную.
– Не верите?
– Не верю, – еще раз заявил надворный советник. – Все сие страшные сказки для болтливых кумушек.
– Но вы верите в бога?
Волков перекрестился, достал нагрудный крест и показал Кантемиру.
– Ну, знаете ли, это не есть доказательство. Вера живет в сердце, господин Волков.
– Но вера не имеет отношения к сему делу, князь.
– Как знать, – загадочно произнес Антиох. – В моем доме произошли страшные события. Началось все с того, что мой холоп Тишка, который помер, стал являться в мой дом.
– Кто сей Тишка? – уточнил Волков.
– Я сказал, что это мой холоп.
– Но кто он? Медник? Каретник? Кузнец? Откуда родом? Давно у вас в услужении?
– Тишка перешел ко мне от братца Константина Дмитриевича. Сей дом мне достался, а в слугах был недостаток. Вот мне мой старший брат и прислал нескольких холопов из имения.
– Тишка один из них?
– Да, Степан Андреевич. Его отец и мать служили Кантемирам. И Тишка стал слугой, как подрос. Братец его мне и отправил месяца три назад. Он чистил мои кафтаны. Подавал на стол. Выполнял обязанности посыльного. Да много всего.
– И что за человек был сей Тишка?
– Да малый добрый и спокойный. Исполнительный, расторопный. Не могу сказать о нем плохого слова.
– Отчего он умер?
– Чахотка, – ответил Кантемир. – Простыл и стал кашлять. И болезнь извела его. Братец знал, кого посылать! Знал, что от сего холопа в имении мало толка. Бери боже то, что нам негоже!
– Где схоронили Тишку?
– За городскими воротами на Веденском погосте, господин Волков. Но через три дня его снова видели. Стряпуха моя увидела. Затем лакеи видели.
– А вы? – спросил Волков.
Антиох покачал головой. Он лично никого не видел.
– Значит все сие лишь со слов ваших холопей известно, князь?
– Да, сударь. Но не думаете же вы, что сие выдумки?
– В последнее время, князь, много чего на Москве происходит. Атаман Ванька Каин шалит. И не он ли к вашему Тишке касательство имеет? Ибо зело хитер сей атаман. Многие пакости придумывает.
– Слыхал я про Каина, но не думаю, что к делу сему он касательство имеет. Не мог Тишка знать Ваньку Каина.
– А вот сие, вы, ваше сиятельство, наверное, знать не можете. Каин способен на многое. За ним и не такое водится.
– Но Каин вор, Степан Андреевич. А что красть в моем дому? Большого богатства здесь не найти. В стенах нет тайников с золотом и каменьями. Нет у меня книг старинных дорогих с украшенными переплетами. Нет икон в драгоценных окладах. С чего Каину затевать такое дело в моем доме?
– В этом вы правы, князь. Но может быть Каину не золото надобно? Знаю одно – хитер сей вор изрядно.
– Прибыл из имения братца моего некий старик именем Войку. Называют его колдуном. Хотя он вполне безобидный. Не подумайте плохого, сударь. Изволите побеседовать с ним?
– Готов послушать его, – сказал Волков.
– Сейчас я прикажу его позвать…
***
В кабинет вошел пожилой, но еще крепкий мужик. Он был кожей черен как цыган и бороду имел черную окладистую. На нём добротный кафтан аглицкой шерсти без позументов и украшений. Опирался Войку на трость с набалдашником серебряным.
– Звали, батюшка Антиох Дмитрич?
– Проходи, Войку. Видеть тебя хотел, и говорить с тобой станет надворный советник, его благородие господин Волков. Чиновник сыскного ведомства юстиц-коллегии.
Старик поклонился. Антиох усадил его в кресло напротив Волкова.
Старик немного «посверлил» своими жёсткими и колючими глазами Волкова и произнес:
– Вижу, не веришь в колдовство, барин? А зря. Я ведь валах родом. И еще покойного князя Дмитрия Кантемира от зла оберегал.
– Я во всем разобраться должен, старче. На то повеление от самой государыни имею.
– Дак, как разбираться станешь? Коли корня зла того не ведаешь? Тишка тот ранее в имени жил и там касательство имел к вурдалаку. И изловить сего Тишку, ой как тяжко будет. И многие беды он принести сможет.
– И что сие за беды? Поясни, старче.
– Мир наш, в котором мы живем ныне, есть мир срединный, – сказал Войку. – Ибо находится он посредине. Но есть и нижний мир, который называется навь – откуда могут прийти в наш мир наваждения и духи. И слишком мало знаем мы о мире нави.
– И как умерший холоп к тому миру относится? – спросил Волков старика.
– Ты, сударь, слушать меня не желаешь. Я сказал тебе о нави, но ты словно не слышал меня. Снова про умершего холопа. Разве дело в холопе токмо?
– А в чем дело, старче? Ведь это мертвый холоп из могилы вынулся. Или нет?
– А ты послушай, сударь. Есть легенда о камне Алатырь. Небесный учитель сделал его Грюч камнем и из него родились светлые боги. Но после богов завладел камнем Великий черный змей, и родились из него темные силы и расползлись по миру демоны. Потому дело не в холопе, а в силах, что телом его завладели.
Волков усмехнулся и спросил:
– А кто свидетелем был смерти Тишкиной? Вы, князь?
– Нет, – ответил Антиох. – Знал я о хворости Тишкиной, и сказали мне, что помер он. Доктора ему вызывали. Но, ни тела его не видал сам, ни как хоронили не знаю.
– Ты ведаешь ли, старче? Видел смерть Тишкину? – Волков посмотрел на Войку.
Но и тот мертвым Тишку не видал. Он прибыл в Москву позже.
– Вот видите! – сказал Волков. – Никто из вас его мертвым не видал.
– Дак мне и видеть не надобно, барин! Я с тем уже сталкивался. Первый раз, когда молод был.
– Сталкивался с чем, старче? – спросил Волков.
– Дак коли человек при жизни муки от вурдалака претерпел, то и сам может им стать после смерти! И вот Тишку как раз вурдалак мучил. Смолоду мучил.
– Смолоду? – спросил князь Антиох. – Я про это не слыхал ничего.
– Дак, давно то было, барин, – ответил Войку. – Ты тогда в колыбели лежал. Но тогда в деревне вскрыли по приказу батюшки твоего могилу кузнеца да кол ему в сердце вбили и сожгли вместе с домовиной.
– Какого кузнеца? – спросил Волков.
– Кузнец Лукьян дядей тому Тишке приходился родным. И был он знаком с молодой девицей из дому Кантакузенов. Она твоей матери, князь, приходилась служанкой. И от Кантакузенов она тайную науку познала.
– И что? – спросил Антиох Кантемир.
– Потому я здесь, барин. Помогать вам стану.
– Помогать в чем? – спросил Волков.
– С нечистым бороться и тех, кто душу ему продал, найти помогу…
***
Вскоре Степан Волков спустился на кухни и переговорил со стряпухой Дарьей и та ему все рассказала. Что де видала она Тишку собственными глазами.
– И ничего странного в нем не было? – спросил Волков.
– Дак помер Тишка-то. И после того как схоронили его и приходил он.
Стряпуха стала креститься и шептать молитвы.
– Стало быть, ты утверждаешь, Дарья, что покойника здесь видела?
– А то кого же? Коли схоронили его!
– И ты не испугалась, когда увидела ночью покойника, из могилы восставшего?
– Дак коли б я знала, барин! Я-то не знала, что Тишка помер!
– И ты приняла его за живого? Так? – допытывался Волков.
– Так.
– Но, стало быть, он выглядел словно живой?
– Про сие ничего не знаю, барин.
– Но ты же видела его.
– Видела, – согласилась стряпуха.
– Стало быть, можешь сказать, как выглядел Тишка?
– Дак ночь была, господин. Свечи не больно много света дают. Да и сколь свечей дали мне? Я ведь говорила управителю, давай больше свечей! А он чего? Говорит свечей жжем не по достатку. Да рази мне много надо? Сколь свечей…
Волков прервал стряпуху:
– Дарья, вернемся к Тишке. Хочу знать, как выглядел он, когда ты его встретила.
– Поди разбери, как выглядел, коли темно. Явился, поесть просил. Я дала мяса, да хлеба. Он поел да и был таков.
– Стало быть, Дарья, покойник мясо ел?
– Стало быть, ел. Я же говорю, барин. Ночью пришел, и поесть просил.
– Хорошо! А скажи мне, Дарья, ты того Тишку знала хорошо?
– Дак при доме служил он. Видала его.
– Но знала ли ты его? Видать можно и фельдмаршала Миниха.
– Я же говорю, что сей Тишка при доме барина служил. Я и знала его.
– Стало быть знала? Поведения какого сей Тишка был? – спросил надворный советник.
– Тихий был. Недаром Тишкой прозвали. Чтобы с глупостями какими – ни-ни. Не то, что конюхи! Иной раз конюх Семен зайдет на кухню, и давай руки свои распускать. Срамник.
– А водку пил ли?
– Семен? Да пьет как лошадь.
– Погоди, Дарья. Какой Семен?
– Конюх. Я же говорю, барин, конюх Семен, как зайдет на кухню…
– Дарья. Я про Тишку спрашиваю. Про того, кто помер.
– Тот Тишка тихий был.
– Это понятно. А водку пил ли Тишка?
Стряпуха ответила:
– Дак есть ли мужик, кто водки не пьет? Но Тишка допьяна не пил. Того за ним не водилось…
***
Затем имел Волков разговор с конюхом Иваном. Тот и хоронил Тишку самолично.
– Стало быть, ты и хоронил его?
– Я. Как дохтур-то сказал, что помер сердешный. Так и стали готовить его. Бабы-божедомки омыли тело, в новую рубаху и порты нарядили. А мужики его в домовину поклали. И я с лакеями схоронил его на погосте, за воротами городскими.
– И ты самолично забил домовину?
– А то как же! Забил гвоздями и сам гроб опускал в могилу. И крест ставил. Все честь по чести.
– И как тот Тишка мог после того в дом прийти?
– Дак ежели он душу нечистому запродал. Как водится, и встал из могилы.
– Как водится? И часто у вас покойники из могил встают? – насмешливо спросил Волков.
– Да в первый раз такое, барин, – ответил Иван серьезно. – Но Тишка тот с валахами дружбу водил, от них нечисти и набрался. Да и дядя его Лукьян-кузнец знался с нечистым.
– А как доктора звали?
– Доктора? – не понял Иван.
– Того, что Тишку осматривал.
– Дак немец он, барин.
– Но звали его как?
– Дак нежто можно имена немцев то запомнить. Фамилия его такая… Такая…вроде «геенны огненной». Бесовская фамилия.
– Геенны?6
– Вроде адского пламени, барин.
– Де Генин? – догадался Волков.
– Точно, барин! Лекарь де Генин.
Волков более Ивана задерживать не стал. Лекаря этого он знал.
Князь Кантемир остановил его у двери и спросил:
– Вы уже покидаете мой дом, Степан Андреевич?
– Да.
– Дал вам что-то разговор со слугами?
– Мало, князь. Утверждают они, что видели покойного. Иными словами мертвец покинул свою могилу. Но это по словам ваших слуг.
– И те слова уже по всей Москве гуляют, сударь. И вреда мне много приносят.
– Вот этим я и займусь. Хочу говорить с тем доктором, кто тело холопа видел мертвым. А это личность известная.
– Доктор де Генин?
– Именно! Вы его хорошо знаете?
– Достаточно хорошо, Степан Андреевич. Он ведь часто бывал в моем доме.
– Вы дружны?
– Нет. Я его собственно почти никогда не звал, но мой дворецкий часто посылал именно к этому доктору, если что-то случалось с кем-нибудь из слуг.
– А почему именно к нему?
– Он помогает всем. Так говорят. Но я сам его не выбирал. Хотя не могу сказать ничего плохого о его медицинских талантах, Степан Андреевич.
– Я должен переговорить с доктором де Генином, князь. Но завтра утром я снова у вас.
– Буду ждать, Степан Андреевич…
***
2
Дом лекаря Шарля де Генина в городе Москве.
Большой каменный добротный дом лекаря был заметен издали. Богато жил лекарь франкского происхождения господин Шарль де Генин, которого именовали на Москве Карл Карлович. Имел он практику знатную и многие богачи его услугами пользовались. Лечил купцов и мещан, а не токмо дворян, и многих от смерти спас. Слава о нем шла добрая.
Содержал при себе не менее 10 душ в дому своем. Слуги русские на господина де Генина не нарадовались.
Волков и сам знал лекаря и даже был с ним в приятельских отношениях. Ибо Генин супругу его пользовал разными снадобьями заморскими. И Степану Андреевичу просто повезло, что осмотр Тишки проводил этот лекарь.
Генин обрадовался приходу Волкова.
– Есть с кем водки выпить! Рад тебе Степан Андреевич!
– Прости, сударь, но у меня дело срочное. Не до водки нынче.
– Тогда, может, наливочки откушать изволишь, сударь? У меня Парашка знатные наливочки ставить мастерица. Не откажи.
– Согласен, сударь. С превеликим удовольствием, – согласился Волков.
– Эй, Парашка! Подь сюда! – лекарь позвал молодую девку-горничную.
– Да батюшка-барин? – молодая дородная девица тут же появилась из-за дверей.
– Прикажи там наливки нам подать. И посуду серебряную да закусок. Гость дорогой прибыл к нам. Уважить нужно.
Девка убежала.
– Садись, сударь, Степан Андреевич. Неспроста, видать, прибыл ко мне? Так?
– Так, сударь, Карл Карлович – Волков опустился в удобное кресло. – По государеву делу к тебе.
– По государеву? Ко мне? – искренне удивился де Генин. – Неужто случилось чего?
– Я назначен вести следствие по делу в доме князя Антиоха Кантемира.
– Вот как! – вскричал де Генин. – Стало быть, дошло дело до государыни.
– И до графа Бирена!
– И что они узнали про это дело? Насколько поняли, что за штука здесь сокрыта?
– Ты про что, Карл Карлович?
– Можешь мне сказать, Степан Андреевич, что тебе выяснить поручено?
– Я только начал дело, Карл Карлович. И меня оно к тебе привело. Ты мне кое-что сможешь рассказать.
– Дело сие больно запутанное, Степан Андреевич. Ты про холопа того вызнать все желаешь. Тишкой звали сердешного.
– С него все и началось, Карл Карлович.
– Помер он от чахотки.
– Стало быть, Карл Карлович, ты ручаешься, что мертв был тот Тишка?
– Да, Степан Андреевич. За то поручиться могу. Но и того не отрицаю, что тот самый Тишка после смерти своей мог в дому Кантемира объявиться.
Волков был удивлен такому заявлению де Генина. Ведь лекаря знали, как безбожника, который в науку токмо верил.
– Как же так, Карл Карлович? Не могу понять тебя!
– Я ведь Степан Андреевич бывал в валашском замке рода Кантакузенов! И там слыхал историю одну. Тебе будет полезно знать. В деревушке, что стоит неподалеку от замка как-то помер старик. Но через два дня после похорон явился он ночью к своему сыну и просил дабы ему поесть дали. Старика накормили и он ушел. Но спустя неделю снова явился и сына его нашли наутро мертвым.
– Похоже на историю в доме Антиоха Кантемира.
– Его мать из Кантакузенов, Степан Андреевич! Еще бы было не похоже. И тогда в деревне, по которую я тебе говорил, померло больше ста человек. И токмо сожжение трупов, и ритуалы тайные помогли тогда остановить зло, которое вырвалось на свободу.
– Значит, веришь ты, сударь, что подобное могло произойти?
– Я ведь сказал тебе, Степан Андреевич.
– Но в чем причина, Карл Карлович? В чем причина воскрешения Тишки?
– Болезнь особая, Степан Андреевич!
– Болезнь? И что сие за болезнь, что покойников из могил поднимает?
– Ну, может, и не болезнь, Степан Андреевич. Это я так сказал про болезнь.
– Карл Карлович, ты врач и научными знаниями богат. А ныне про вурдалаков говоришь?
– Не сказал я ничего про вурдалаков Степан Андреевич. Это невежественные крестьяне так именуют сие явление. Что могут они понимать? Вот и видят во всем магию и бесовские силы.
– Но тогда что это? Пусть ты прав. Предположим. Но как ты можешь сие пояснить без бесовщины?
– Слыхал ты, Степан, про «фараонов состав»?
– «Фараонов состав»? Нет, – признался Волков. Он никогда ранее не слышал про это.
–Это средство особенное, пришедшее к нам из глубины веков. Потому оно так и названо «фараонов состав». Хотя его называли и по-иному. «Яд роковой змеи». «Зелье Клеопатры» и еще много как. Есть сведения, что в роду Кантакузенов знали про сие средство. И я хочу побольше узнать про него.
– Но что это такое?
– Говорят средство тайное. То, что жизнь продлить способно. И здесь есть след того состава, Степан. Ведь что мне ведомо? Токмо слухи да россказни. А я истину знать желаю, Степан Андреевич.
– Что сие значит? – Волков внимательно посмотрел на де Генина.
Доктор откинул ворот своей рубахи и показал Волкову шею.
– Вот здесь! – он указал пальцем. – Здесь у Тишки было два едва заметных следа.
– И что это за следы были?
– Вроде укуса змеиного. И боюсь здесь не в змее дело, Степан.
– А в чем, Карл Карлович? Поясни?
– «Фараонов состав» содержится в особом предмете. Каков он на вид я не могу знать. Но Тишку тем составом пользовали.
–Кто пользовал?
–Да кабы я знал, Степан Андреевич! Я с тобой тем делом заниматься стану, коль ты не против.
– А с чего мне быть против? У нас в сыскном все бегут от дела сего. Шишек токмо нажить можно, а более ничего.
– Дак мне, Степан, чинов ваших не надобно. Я давно понять хотел тайну рода Кантакузен. Рад, что тебе сие дело доверили.
– Со мной еще коллежский асессор Тарле Иван Карлович к тому делу назначен.
– Слыхал про него, – ответил де Генин. – То человек добрый. Но скажи мне, Степан, что сам про сие думаешь?
– После следов на шее у Тишки на Ваньку Каина думаю.
– Каин? Разбойник? А он то здесь каким боком?
– Это не просто тать и вор, Карл Карлович. Это шельма известная. Я по делам проследил путь сего злодея. Сын крестьянский из села Иваново на Москву в 1718 году попал. Был он определен к барину майору Заславскому как слуга. Слыхал про сие, Карл Карлович?
– Нет, Степан Андреевич. Расскажи!
– Дак майора Заславского обокрал сей Ванька да сбежал из дома. Майор в розыск подал и Ваньку поймали. И быть бы ему биту на конюшне батогами, но сей вор хитер оказался. Он донос на барина подал.
– Вот как? – удивился де Генин…
***
История Ваньки Каина.
Высокий и сильный сын крестьянский Иван не дураком уродился. С малых лет понял он, что жизнь крестьянская трудна и не столь радостями богата. Видал он, как батя его спину гнул, и как по той спине плети гуляли. От того и напросился он на Москву в дом барский. Сумел угодить управляющему и тот отправил его к их природному господину, майору гвардии Алексею Заславскому.
Попав на Москву, пристрастился молодой слуга в трактире бывать «У Большого моста», где воровские людишки гуляли да подвигами своими похвалялись. Вот там и набрался молодой слуга мудрости житейской и сам решил к гулящим людям пристать.
Знал Ванька, что барин его при войсковой кассе состоит и ворует оттуда безбожно. И решил он взять то, что барином украдено. Взял золото да сбежал.
Но майор был ушлый и Ваньку через два дня поймали. Был он доставлен в допросную, и собирались его бить батогами нещадно и барину выдать головой.
– Я государево дело скажу! – заорал тогда Ванька. – Государево дело знаю!
И те слова пойманного холопа услыхал фискал7 господин Нестеров.
– Стоп! – сказал он. – Подать сюда того холопа!
И Ваньку перед очи Нестерова поставили.
– Говоришь, что государево дело ведаешь? Так?
– Так, ваше благородие! – ответил Ванька.
– Коли солжешь, быть тебе на плахе! Мое слово крепкое!
– Не лгу, ваше благородие! Знаю государево дело! На майора Заславского знаю! И показать могу!
И выдал Ванька своего барина и про все его дела рассказал. Майора за караул взяли и в допросную направили. А Ванька вольную получил и вышел с награждением в пять рублёв серебром. Так он и получил прозвище Каин…
***
3
Трактир «У Большого моста».
В трактире было тепло, пахло щами, мочеными яблоками да грибами сушеными.
Статный парень в красной рубахе перепоясанной кушаком сидел за столом с десятком собутыльников и пил хлебное вино (водку), заедая его пирогами и да блинами с икрой. То и был знаменитый Ванька по прозвищу Каин.
Михайло Голубев бывший солдат, ныне дезертир и вор, хвастал, что де нет силы которая его хитрость преломит.
– А все отчего сие? – говорил Голубев. – Талисман заветный имею! Вот и везет!
– Брешешь! – выкрикнул один из собутыльников.
– Брешу? – вскричал бывший солдат. – Дак нет же! Я сбег из полка и никто не поймал меня! То раз!
Солдат стал загибать пальцы.
– Затем, когда всех наших в трактире взяли, кто спасся? Я токмо один! То два! И послух* (*Послух – доносчик) на меня не показал на допросе! Во как! То три!
Каин токмо ухмылялся похвальбе солдата. Ему ещё ничего не пришлось пережить, а он дурак накликает беду на свою голову. Сам Ванька многое испытал. Били его плетьми год назад и потом на раны порох сыпали и жгли.
Того Каин вовек не забудет. Той пытки никто не выдержит.
– Да погодите вы! – прекратил спор бывший каретник Кузьма. – Слыхали, чего на Москве говорят?
Все посмотрели на него.
– А говорят, что, дескать, вурдалак в дому Кантемиров!
– Брехня!
– А вот и не брехня! – стал доказывать Кузьма – Дело до царицы уже дошло!
– Иди ты!
– Дошло! Про сие точно знаю. И повелела царица то дело расследовать со всем тщанием.
– И чего?
– А того, что назначили Волкова Степана!
– Волкова? Не брешешь? – спросил Каин.
– А чего мне брехать? У меня знакомец в доме у Кантемира. И сегодни Волков в дому у князя был! Во как!
Ванька задумался. Волков слишком ему не нравился. И не сребролюбив и честен. Будь все такие на государевой службе, давно его голова на плахе бы скатилась.
– А может просто так Волков к Кантемиру заехал?
Каретник Кузьма возмутился.
– Да с чего Волкову, сыскного ведомства чиновнику, посещать князя? Не дружны они чай.
– А ты откудова знаешь, кто у князя Кантемира в друзьях? – спросил Каин.
– А вишь знаю! Не бывал ранее никогда в дому у князя Степан Волков. Не бывал! А ныне приехал? С чего? Повеление есть дело расследовать! С того и прибыл!
– С вурдалаком только свяжись, – сказал кто-то.
– Осиновый кол надобно для вурдалака! То первое дело. Но коли кола не вогнали, то жди беды.
– Она уже пришла.
Каин усмехнулся и сказал:
– Кому беда, а кому мать родна…
