Владимир Александрович Андриенко
Проклятие Кантакузенов
В этот момент в кабинет вошел солдат из команды капитан-исправника.
–Ваше благородие! – обратился он к Осипову. – Дозвольте обратиться!
–Говори Гаврилин, с чем пришел?
–Нашли мы домик, о котором было говорено.
–И что там? Не томи, Гаврилин? – прикрикнул на солдата капитан. – Нашли Ипатыча? Он там?
–Так точно, ваше благородие! – гаркнул в ответ солдат. – Ипатыч в том самом домике!
–Вы нашли беглого? – спросил Волков. – Мне надобно с ним говорить!
Солдат ответил Степану:
–Сие никак невозможно, ваше благородие. Ипатыч мертвый. Зарезали его, и труп его уже окоченел. Тот, кто упокоил управителя, двери дома не запер и когда огонь погас там все и застыло.
Осипов обратился к чиновникам:
–Вот и ваша пропажа обнаружилась, господа. Коли желаете тело осмотреть, то солдат вас проводит.
–А вы не станете его осматривать? – спросил Карпов.
–Стану, но не нынче. Чего с трупом станет, коли закоченел он и мороз. Гаврилин, проводи господ офицеров к домику.
–Так точно, ваше благородие! Верхами мы быстро там будем…
***
В домике все обледенело. Через открытую дверь намело снега. Огонь в печи давно погас. На полу лежал умерший управляющий. Тело охранял другой солдат, закутавшийся в тулуп.
–Смирной ты еще не околел здеся? – спросил Гаврилин товарища.
–Околею вскорости! Когда затопить можно будет?
–Привез тебе двух офицеров. Может, посмотрят и разрешат тело мертвяка в сарай убрать. Ему сердешному все одно, а нам здеся дежурить.
Степан Андреевич осмотрел тело. Удар был нанесен мастерски. Как старый солдат Волков оценил это.
– Видал, Петр Антипович, как убили?
Карпов ответил:
– Точно в сердце. Даже сообразить не успел, что умер.
– Ты на его рожу посмотри, сударь. Он удивлен был тем, что его убивают. Значит, знал того, кто это сделал и доверял ему.
– Это и без рожи понятно, Степан Андреевич. Домишко этот как тайное убежище был надобен. Смотри сколь всего запасено! И найти его не столь просто. С большой дороги не видать.
Волков оглянулся на солдат и спросил:
– А вы как нашли сей домик, служивые?
– Наш Смирной про этот домишко давно знает! – Граврилин кивнул на усатого солдата лет сорока. – Расскажи его благородию.
Смирной рассказал:
– Проследил я однажды за Ипатычем. Летом еще то было. Сами знаете, как жалование нам платят. И полушки в кармане бывало нет. А утроба горела. И смотрю я, а управитель сам бочонок гданской водки на телегу грузит. Я подумал, а с чего он сам таскает? Чего слуг не позовет? И проследил куда он телегу гонял.
– И выследил этот домик? – спросил Волков.
– Выследил и ходил сюда, грешным делом, за водкой и вином. Управитель его много припас. Я отливал помалу во флягу. Сего и не замечал никто.
– И часто Ипатыч сюда наведывался?
–Не часто. Токмо припасы сюда свозил. Видать знал, что в бега уйти придется. И завсегда сам это делал, слуг никого с собой не брал.
Волков и Карпов осмотрели домик, но ничего по делу не нашли. Степан сразу отметил, что денег в домике не было. Это ему было понятно. Солдаты почистили все, что могли до прихода начальства.
–Едем обратно, Петр Антипович. Здесь более нам делать нечего.
Смирной спросил:
–А нам чего делать, ваше благородие?
–А что вам приказал ваш капитан? – спросил Волков.
–Оставаться при доме и при покойнике.
–Так и оставайтесь.
–Тогда мы тело покойника в сарай снесем, а здесь печку натопим. А затем и водочки примем для сугреву.
Волков махнул рукой. Делайте, как знаете…
***
Возвращаясь в имение, они верхами объехали окрестности.
– Ты заметил, как изменился к нам капитан Осипов? – спросил Волков Карпова.
– Заметил, Степан Андреевич. Мешаем мы ему в имении. Только и ждет, когда мы уберемся.
– С чего это он так, Петр Антипович?
– А с того, Степан Андреевич, что пришло ныне его время. Имение богатое, а исполняет он обязанности временно. Сколь сможет хапнуть за сие время, то его. От того мы и застали его за бумагами. Ведь оброк барину уже отправлен, и подушная подать заплачена.
– Хорошо если только это его интересует.
– Не думаю я, Степан Андреевич, что Осипов в сем деле замешан. Мздоимец46 он, это верно. Но где такого исправника взять, чтобы мзды не брал? А тут ему так свезло.
– А мог он управителя упокоить? Как думаешь?
– Не думаю, слишком сие дело опасное. Он при должности. Зачем ему рисковать?
– В этом ты, пожалуй, прав. Не слишком хитер капитан Осипов. Коли был бы хитер, то не стал бы нам грубить. А так сразу накинулся. Нет. Простоват он для такого дела.
– А нам что делать, Степан Андреевич? Станем розыск учинять по убийству управителя?
– Розыск? Нет. Управитель крепостной князя Константина Кантемира. Сие дело капитан-исправника местного. Нам Тит Ипатыч уже ничего рассказать не сможет.
– А коли дворню опросить?
– Знаешь, сколь времени сие займет, Петр Антипович? Да и Осипов нам мешать станет.
– Думаешь, не даст проводить опросы?
– Спрашивать он позволит, но слуг запугает так, что они токмо мычать станут. И много ли толку будет от тех расспросов?
– Странное дело, Степан Андреевич. Действуем мы по приказу великой государыни, а дело может быть местным исправником заторможено.
– Или ты, Петр Антипович, с нашим сутяжничеством никогда дела не имел? Персоны высокие в столице сидят во дворцах. А здесь такие вот Осиповы хозяева. Надобно нам в Москву возвращаться…
Глава 17
Знак.
1733 год. Январь.
Хроника событий: января, года 1733-го от Рождества Христова.
Москва.
Канцелярия юстиц-коллегии.
Степан Волков вместе с коллежским секретарем Карповым возвращался в Москву. В имени им дали отличных лошадей, и они на санях быстро домчались до столицы. Погода стояла морозная. Чиновники, укрывшись теплыми тулупами, дремали, убаюканные мерным перезвоном бубенцов и стуком копыт.
У заставы ямщик разбудил их.
– Прибыли, ваши благородия! Я говорил, что мигом домчу! Эх, и кони!
– Московская застава?
– Она самая, ваше благородие!
Карпов соскочил с саней. Волков дал ямщику рубль серебром.
– Довезешь до моего дома, а затем и погулять можешь в трактирах московских. Домой не торопишься в Архангельское?
– А чего тропиться? Погулять завсегда можно! – весело отозвался мужик.
Волков посмотрел на Карпова.
– Домой, Степан Андреевич? – спросил тот.
– Да. Поеду осмотрюсь. Может от жены есть новости. Может уже и вернулась она.
– Завтра увидимся в канцелярии, Степан Андреевич?
– Да, Петр Антипович. Ты и сам домой поезжай. Выспись. Дел много еще.
– Это мне не помешает. Давно о том мечтал в своем доме на своей кровати отоспаться, после соломы в проклятой гати.
– А пуховики в доме Кантемиров как же, Петр Антипович? После гати ты мог на них вдоволь поваляться.
– А гори они огнем пуховики эти, Степан Андреевич. Не шибко доброе место дом Кантемиров…
***
Жены дома Волков не застал. Но она прислала ему письмо, в котором было сказано, что сидит она в имении. Ей ничего не угрожает, и просила не волноваться. Степан сразу отправил курьера к Тарле с приказом прибыть в канцелярию…
***
В канцелярии юстиц-коллегии Волков увидел снующих туда-сюда чиновников, и понял, что начальник Зотов нервничает. Он нагнал страху на подчиненных и канцеляристы забегали, страшась гнева Ивана Александровича.
– Что у вас, братец? – спросил он пристава Перцева.
– Страх как осерчали их высокоблагородие. Обещали всех гнать в три шеи.
– А что так?
– Так гневаются особы высокие.
– Вот как? И что сие за особы? – Волков усмехнулся.
– Дак я разве знаю? Мое дело малое, ваше благородие.
– Понятно. А ты братец, не видал ли господина Тарле?
– Как не видать? Видал. Они недавно прибыли в канцелярию.
– Пошли передать ему, что я его жду.
– Сделаю ваше благородие! – гаркнул Перцев. – Сей минут!
Тарле явился сразу. Ему было, что порассказать начальнику.
– Здравствуй, Степан Андреевич. Рад что ты вернулся в здравии, и рад что господина Карпова привез.
– Здравствуй, Иван Карлович. И я рад тебе. Но ныне дело на первом месте.
– Прибыл по твоему приказу.
Они заперлись в кабинете Волкова. Там было холодно, ибо слуги камин не растопили и дров не принесли.
Волков выругался про себя на нерадивость обслуги, но вслух говорить того не стал. Ныне недосуг. Он сел в кресло и закутался в меховой плащ. Тарле сделал тоже.
– Что скажешь, Иван Карлович? Как ныне тебе сие дело видится?
– Путанное дело и конца ему нет. Чем больше тянем за ниточку, тем клубок более. Вот что я узнал по твоему делу, Степан Андреевич.
– Говори.
– Был у старухи-кормилицы жены твоей Степан Андреевич.
–И что?
–Как и сказать не знаю.
–Ты говори, Иван Карлович. Мы люди свои.
–Дело касаемо твоей жены, сударь.
–И что ты узнал, Иван Карлович? Говори, не томи.
–Получается, что твоя жена не дочь Варвары Арсеньевой. Сказала это старуха Лавреиха и отставной генерал Арсеньев сие подтверждает.
–А чья она дочь? Что сказала Лавреиха?
–Того она не знает, Степан Андреевич. Но сказала, что детей у Вареньки не было. И пожаловала Варвара сию Лавреиху слишком щедро. Генерал Арсеньев считает, что Елизавета Романовна дочь майора Салтыкова от неизвестной метрессы. А Варвара лишь признала её своей.
–А если врут они? – спросил Волков.
–Кормилица или Арсеньев?
–Оба.
–Зачем сие, Степан Андреевич? Что им с того вранья?
–Возможно, что имеют они резоны лгать, Иван Карлович. Но если они и не врут, то как сие к делу Кантемиров относится?
–Кто знает, Степан Андреевич? Но отец жены твоей – Роман Салтыков! Родня государыни! Смекни, Степан Андреевич! А если сие дело против государыни направлено?
– Какая родня, Иван Карлович? Такой родни у государыни пруд пруди.
– Но он роду Салтыковых! Никто не знает, чья дочь твоя жена Елизавета Романовна. Кто мать её?
–Всегда думал, что её мать Варвара. Она её матерью величала всегда. Так и все наши знакомые думают.
–А если она дочь иной особы? – тихо спросил Тарле.
–Какой?
–Вот в сем и может быть весь секрет, Степан Андреевич. В сем и может быть та самая связь, о которой ты упомянул. Надобно её саму расспросить.
– Лизу?
– Ведь сам посуди, тебе некий голос сказал, что у Варвары Арсеньевой детей не было. И где сие произошло? В доме в молельне бесовской, где старуха Кантакузен поклонялась дьяволу. Все на этой старухе замкнулось.
– Все это пустое, Иван Карлович, – отмахнулся Волков.
– Пустое? Ты что, Степан Андреевич? Сии сведения весьма интересны. Здесь можно связь с Водой жизни усмотреть.
– Вода жизни? Ты снова про эликсир философов, Иван Карлович?
– Кассандра Кантакузен той тайной владела. И называют иногда её «старуха Кантакузен». А если не старуха она вовсе?
– Не понял тебя, Иван Карлович.
– Если не старуха она. Вспомни, Степан Андреевич, что узнали мы. Прибыла Кассандра Кантакузен и была среди её свиты девка именем Власта. Я говорил со слугами в имении, которые давно в услужении у Кантемиров состояли. И сказали мне, что де слишком опекала Власту Кассандра. А с чего сие?
– И каково твое мнение?
– Думаю, Степан Андреевич, что Власта была той, на ком эликсир пробовали.
– Но тогда если он подействовал на Власту, отчего сама Кассандра не приняла его?
–А с чего ты взял, что не приняла? Возможно, что она как раз принимала Воду жизни.
– Но Кассандра умерла!
– А как бы смогла она объяснить свою молодость? Возможно, что умерла не она. А настоящая Кассандра здравствует и поныне. Вот ты говорил мне, Степан Андреевич, что княжна Черкасская книгу Кантакузенов читала.
– Сказала она, что передали ей книгу от меня, Иван Карлович. Но я сию книгу тебе отдал.
– Вот и здесь еще одна странность, Степан Андреевич. У меня сию книгу похитили, и оказалась она у Варвары Черкасской.
– Похитили? – удивился Волков. – Я не знал этого.
– Не стал я тебе говорить, Степан Андреевич. Тогда у тебя и без этого забот хватало.
– И кто мог её похитить?
–На этот вопрос я не могут ответить, Степан Андреевич. Пропала книжица и все.
–Но где пропала? В твоей квартире или здесь в канцелярии?
–Из квартиры пропала, сударь.
–Но точно ли украли её? Может ты сам кому отдал?
–Нет, Степан Андреевич. Похитили. И оказалась книга у Варвары Черкасской. Вот бы узнать, откуда она взяла её.
–Уже сказала княжна, что предали ей книжку от моего имени.
–А если она солгала?
– И что с того? Кто даст нам с тобой княжну Черкасскую допросить? Она сама мне все пояснения дала. Чего еще? Я не могу обвинить княжну во лжи. Да и нет полной уверенности, что она лжет, Иван Карлович.
– А мне думается, что знает она гораздо больше, чем говорит, Степан Андреевич.
– Возможно это так. Но с этой стороны нам ничего не светит.
– А если тебе Бирена попросить? Пусть поспособствует.
– О допросе княжны? Ты в уме ли, Иван Карлович? Она дочь Сибирского губернатора и первого богача империи! Не станет нам в том граф помогать…
***
Хроника событий: января, года 1733-го от Рождества Христова.
Москва.
Трактир «У бочки».
На следующий день Иван Карлович Тарле получил странное приглашение. Его передал на словах молодой трактирный служка.
– Вы будете его благородие господин Тарле?
Иван Карлович осмотрел слугу. Был это малый высокого роста с шельмовской рожей. К такому спиной не повернись. Пырнет ножиком и ограбит подчистую.
– Я коллежский асессор Тарле. А ты кто такой? Что-то рожа твоя мне знакома.
– Слуга в трактире «У бочки». Вы меня там видели, ваше благородие.
– Может и так. Чего тебе нужно?
– Есть поручение до вас.
– Поручение? От кого?
Слуга сказал:
–Вчера был в трактире нашем один слуга именем Петр. И служит тот Петр в доме у генерала Арсеньева. И он попросил меня передать вам, ваше благородие, что имеет, что вам сказать.
–Слуга назначил мне встречу? – удивился Тарле.
–Но сказал Петр, что станет с вами говорить не просто так, а за 25 рублей серебром.
–Что?
–Это его слова, ваше благородие. Так и сказал: «Двадцать пять рублей серебром». И ждать он вас станет сегодня. Но коли не придете, или платить не пожелаете, то ваше дело.
– Говори время встречи.
– А денег вы не пожалеете? Токмо после уплаты говорить с вами станет Петрушка.
Тарле протянул служке рубль и спросил еще раз:
– Время, когда станет ждать меня Петрушка?
Слуга ответил и, сунув монету в карман, тотчас исчез…
***
Иван Карлович в назначенный час отправился в трактир «У бочки». Конечно, это было большой наглостью со стороны простого крепостного слуги назначать ему встречу. Как ни как, а он был коллежским асессором. Но знал Иван Карлович, как много полезного могут сообщить слуги в богатых домах о тайнах своих хозяев.
Камердинер генерала Арсеньева Петр ждал чиновника в дальнем углу, закутавшись в кучерский армяк.
– Ты и есть Петр? – спросил его Тарле.
– Я, господин. Я Петр и состою при моем барине в должности камердинера.
– Ты камердинер генерала?
– Да. Но говорите тише. Никто не должен знать, что я здесь. Садитесь рядом и выпьем водки, дабы никто в вас полицейского не заподозрил.
Тарле сел на лавку.
– Я чиновник юстиц-коллегии, а не полицейский.
– А вот сие без разницы, сударь. Ни вам, ни мне, лишняя слава не нужна. Вы принесли, что я просил?
Тарле вытащил бархатный кошелек из кармана своего кафтана.
–Там все? Все двадцать пять рублей?
–Здесь тридцать рублей серебром, Петр. Но ты должен мне сказать свою тайну. Может и не стоит она такой суммы.
–Стоит, сударь.
Тарле отдал кошель. Слуга быстро спрятал его.
–А теперь говори, – приказал чиновник.
–Мой господин, его превосходительство генерал Арсеньев, не все вам сказал, когда вы к нему приходили.
–А ты знаешь то, о чем он промолчал?
–Про это и пришел вам поведать, сударь. Барин то мой слишком скуп со слугами верными. И полтины не пожалует. Все ключи от буфетной с собой носит. Иное дело у других господ. Вон у князя Щербатова слуги как живут? Нам ли чета?
– Ты пришел мне рассказать о своих бедах, Петр? Дело говори.
– Как прикажете, барин. Я готов все рассказать, коли денежки уплачены.
– Давай к делу!
– Снова вы голос повышаете, сударь. Нам следует говорить тихо…
***
Хроника событий: января, года 1733-го от Рождества Христова.
Москва.
Канцелярия юстиц-коллегии.
Тарле сразу после разговора со слугой отправился в канцелярию юстиц-коллегии и нашел там Волкова.
– Есть срочный разговор, Степан Андреевич.
– Что у тебя, Иван Карлович? Занят я ныне.
– Дело срочное! Отлагательств не терпящее!
– Хорошо! Говори!
– Узнал я кое-что важное. И сие может нам помочь в нашем деле, Степан Андреевич.
– Ты дело поведай, Иван Карлович. Потом решим важно сие или не важно.
– Я здесь поспрошал кое-кого и узнал…
Тарле замялся и замолчал. Степан поторопил его.
– Так говори, Иван Карлович.
– Боюсь обидеть тебя.
– Говори. Я если сие для пользы дела, то обиду стерплю.
Тарле начал:
– После того как побывал я в доме генерала Арсеньева и разговаривал с ним, мне не давала покоя одна мысль.
– И что сие за мысль?
– Я видел, что генерал не все мне сказал. И стал я искать того, кто мне помог бы узнать то, что мне надобно.
– И нашел?
– Нашел. Ныне имел я приватный разговор с камердинером генерала Петром. Благо, что Арсеньев скуп со своим слугами. А я проявил щедрость и тридцать рублей серебром слуге положил.
– И что он сказал?
– Камердинер слышал разговор генерала и его жены. Говорили они сразу после моего ухода из дома Арсеньевых.
– Говорили о чем Иван Карлович?
– Получается, что, Варвара Арсеньева и Елизавета Салтыкова есть одна и та же женщина!
– Что?
– Твоя жена Степан Андреевич и её мать это та самая женщина.
Волков рассмеялся в ответ.
– Не думаю, что сие правда, Иван Карлович.
– Слуга мне не врал, Степан Андреевич. Он сказал то, что слышал своими ушами.
– Возможно, Иван Карлович. Возможно, что слуга сие слышал. Но если сии слова специально для слуги произнесены были?
– Специально? Но кому это могло понадобиться?
– Тому, кто хотел, чтобы ты про сие узнал и мне пересказал. Такого ты не можешь предположить?
–В сем деле, что угодно можно предположить. Но слишком мудрено все. Не думаю, что все было подстроено. Слуга взаправду сие слышал.
–А если они хотят подбросить тебе наживку в виде Воды жизни, Иван Карлович? Ведь подбросили тебе и Карпову сказку про «Ведьмину гать».
–Сказку, Степан Андреевич?
–Мы с Карповым кое-что интересное узнали, Иван Карлович. Держали вас Карповым не в «Ведьминой гати».
–А где? – спросил Тарле.
–В версте от дома барского в Архангельском.
Волков внимательно смотрел на Тарле. Тот казался удивленным.
– Что? – не поверил Тарле. – Но, то было глухое место. Только тайными тропами туда добраться было можно!
– Нет, Иван Карлович. Место сие не глухое. Пустынное, но не глухое. И никакой «Ведьминой гати» нет, и не было никогда. Это пустая болтовня для запугивания приезжих. Кто-то нарочно сию байку придумал.
– Но мог же Карпов ошибиться?
– Нет.
–Но как узнал он?
–Он не стал пить сонное зелье, коим вас опоили. И если в «Ведьмину гать» он добирался долго, то обратно не более получаса. Так понял он, что место сие недалеко от имения. И он его нашел и все осмотрел. Карпов, пока вас там держали, платок в сене спрятал. Там и нашел его. И, стало, нет никакой гати Ведьминой!
–А что старик Ипатыч сказал?
–Ничего!
–Как ничего?
–Он болтал о ведьмах и следы путал. Но как только Карпов все разузнал, Ипатыч пропал. А затем мы нашли его тело.
–Черт знает что! Так нас специально туда заперли? Ждали тебя, Степан Андреевич?
–Именно, Иван Карлович.
–А ныне ничего точно уже не разузнать? Так?
–Так, Иван Карлович. И Тит Ипатыч помер и отец Михаил на Москву отъехал. Никого нет, кто ответы мог дать.
– Так надобно найти отца Михаила.
– Уже послал людей, но пока новостей нет.
– Значит, снова тупик? Хорошо хоть никаких происшествий пока в дому Кантемиров нет. А то снова слухи поползут по Москве. А ныне праздники. Балы. Карнавалы в домах знати. Народные гуляния.
– Но что нам делать? – спросил Волков. – Я сам в растерянности. Вроде головой рисковал. Сломя голову помчался в Архангельское. Ответы думал там найти.
– Но нас с Карповым ты спас, Степан Андреевич.
– Спас ли? Может ничего вам и не грозило, Иван Карлович.
– Но как только ты в Архангельское прибыл, нас и отпустили. Значит ты и спас, Степан Андреевич.
– А скажи мне, Иван Карлович, ты был рядом со мной, когда я беспамятстве лежал в Архангельском?
–Был, Степан Андреевич.
–И я говорил что-нибудь?
–Дак бормотал что-то. Но что было не разобрать. Затем ты пришел в себя и отправил меня в Москву. Неужто сего не помнишь?
–Все как в тумане, Иван Карлович.
–Странно сие, Степан Андреевич. Вроде и не хочется верить в нечистую силу, но как сие объяснить иначе?
– Нет. С нами человек играет. Человек из плоти и крови. Сейчас мне и по начальству доложить нечего. Ничего не знаем толком.
–Нам все нити некто словно отрезал. Сам посуди. Лекарь де Генин, на которого стряпуха Дарья показала, пропал. Сама стряпуха Дарья мертва. На пытке кончилась. Тишку, коего я привел к тебе, убили. Управляющий в Архангельском убит. Священник пропал. Некто идет впереди нас, Степан Андреевич.
– Ты еще про Войку забыл. Старик так в себя и не пришел. А многое мог бы нам поведать. Не думал я, что такого можно напугать.
– Надобно с твоей женой поговорить, Степан Андреевич. По-тихому дабы слухов не возникло. Сам сие сделай.
– Она не в Москве.
– Дак поезжай в ваше имение! А здесь я сам все сделаю. Времени мало. Пока Ушаков отстал от тебя, но ежели не раскроем дела, то кто знает, что станется?
***
В канцелярии продолжались строгости. Сразу было видно, что особы высокие недовольны здешним начальством. А что могло произойти из сего? Ответит каждый писчик или канцелярист – жди скорой смены начальства! Но покуда статский советник Зотов на своем посту, то многим напакостить сможет напослед. Потому все суетились и старались на глаза главноначальствуюшему не попадаться…
***
Иван Александрович Зотов, главный начальник канцелярии юстиц-коллегии, вызвал к себе коллежского регистратора Дурново. Тот всегда был в курсе событий.
Порфирий Кузьмич сразу прибыл на его зов.
– Говорят Волков снова возвернулся? – спросил Зотов.
– Ныне здесь. В своем кабинете с Тарле толкуют.
– И чего он привез?
– Тарле и Карпов назад возвернулись. И теперь никто не скажет, что есть его вина в их исчезновении. Живы и здоровы чиновники.
– А где были? Что говорят? Отчего так долго на Москву не возвращались?
– Да ничего не говорят. Были по служебной надобности. Вот и весь сказ.
– Но что по делу вурдалака?
– Дак кто его знает, Иван Александрович. Волков пока ничего не сказал никому. Только людишек по Москве разослал.
– А что за поручения он людишкам дал?
– Мелочь всякая. Нам сие ничего не скажет. Надобно самого Волкова спросить. Ты смекай, Иван Александрович, коли из дворца отчета потребуют. Что с тобой будет тогда.
– С нами, Порфирий Кузьмич.
– С тобой, господин статский советник. Ты за все в ответе. Я человек маленький.
– Но Дарью ты отыскал в притоне разбойников. Ты её к пытке ставил, и ты вел допрос. Затем мы с тобой, Порфирий, Степашке де Генина подсунули.
– Он не захотел его во всем виноватить, Иван Александрович.
– И умно сделал. Де Генин особа большая. Со многими знатными персонами на короткой ноге. А кто показал на него? Сам подумай? Холопка Дарья! Что слово холопки стоит?
– Оно может и так, Иван Александрович, но холопка показала на де Генина. И показания те по всей форме сделаны. Никто не подкопается. А что померла она – так много кто с пытки помирает. Тем никого не удивить. Но скажу тебе, что дело сие мне все больше не по нраву.
– А кому оно любо? Эх, грехи наши тяжкие!
– И бывшего генерал губернатора Дугласа мы упокоили.
– Не мы, Порфирий!
– Чужими руками, но мы с тобой, Иван Александрович.
– И нечего про сие болтать. Нет следов, что к нам приведут. А Дуглас скотина был известная. Чего его жалеть?
– Твоя правда, Иван Александрович. Но крепко думать надобно, как свои головы убрать из-под топора.
– Скажешь тоже, Порфирий Кузьмич.
– А чего думаешь? Ежели что…
– Что ты каркаешь словно ворон. Не кликай беду. Она слух тонкий имеет.
– Но надобно нам знать, что там Волков раскопал.
Зотов был с тем согласен.
Ведь он уже доложил по начальству, что де по его приказу пропавших чиновников юстиц-коллегии Тарле и Карпова нашли живыми и здоровыми…
***
Хроника событий: января, года 1733-го от Рождества Христова.
Москва.
Дом надворного советника Волкова.
Утром следующего дня в дом к Степану явился человек в маскарадной маске. На нем, под меховым плащом, был костюм Арлекина.
Ныне на Москве маскарады были, и во дворце Анненгоф, и в домах придворной знати. Родные сестры императрицы Екатерина и Прасковья задавали тон столице. Екатерина Ивановна герцогиня Мекленбургская держала у себя труппу актеров и давала представления, куда съежились многие вельможи и иностранные посланцы. А маскарады в её дворце славились пышностью и соперничали с императорскими. За ней следовали многие вельможи, и потому встретить человека в маскарадном одеянии было в эти дни легко.
Арлекин сказал:
– А я к вам, Степан Андреевич, прямо с маскарада. В доме у Блументроста ныне маскарад. Там братья Левенвольде, Варвара Черкасская и красотка Наташа Шереметева.
– Простите, сударь. Не могу вас узнать в маске.
Арлекин маску снял. Волков вздрогнул. Перед ним был лекарь Шарль де Генин.
– Карл Карлович? Ты ли это?
– Я, Степан Андреевич. Ты искал меня?
– Давно искал.
– С добром искал, Степан?
– Как сказать, сударь.
– А как есть, так и говори.
– Наш Зотов хотел тебя сделать во всем виноватым. И я стал тебя подозревать, друг мой. Прости если что. Замучился с сим делом.
– Я не в обиде, Степан Андреевич. Но только скрываюсь я не от вашего Зотова. Мне ли его бояться? Если что я обращусь сразу к послу короля Франции при дворе императрицы Анны.
– До посла далеко, Карл Карлович. А Зотов может втайне сам дела свершать. Пропадешь, и никто не узнает, где искать тебя. Мало ли иностранцев на Москве пропадает?
– Думаешь, сможет решиться на такое ваш Зотов?
– А то нет? Плохо знаешь ты статского советника.
– Но ты ведь веришь мне, Степан Андреевич?
– Верю, Иван Карлович. Но много вопросов к тебе имею. Готов ли ответить мне по чести?
– Готов, Степан Андреевич. Спрашивай, что хочешь знать?
– Ты скажи мне, друг, что там произошло тогда в доме Кантемира, когда ты с Войку у тела дежурил.
– Про то ничего не помню, Степан.
– Как?
– Уснул я и ничего не помню.
– Ты шутишь, Карл Карлович? Как уснул?
– А вот так.
– Но ты хотел все узнать и потому у тела остался. А на утро и тебя и Войку нашли в беспамятстве. Но ты пришел в себя, а Войку и поныне в том состоянии обретается.
– Все так и было.
– Вот и посуди сам, Карл Карлович. Ты сбежал, а стряпуху потом живой нашли. И показала она на тебя, сударь. Ты де заплатил ей, дабы приняла она зелье и притворилась мертвой. Ты сам и признал её умершей. Ты следы на шее её видел.
– Все не так, Степан. Не хотел спать тогда, но уснул. И про то пришел тебе рассказать. В домах знати много говорят про сие дело. И надобно именно тебе сие дело раскрыть. Иначе нельзя, Степан Андреевич. Никто сим заниматься не станет.
– Так помоги мне, Карл Карлович.
– Я все что могу, Степан Андреевич.
– Значит, ты думаешь, Карл Карлович, что некто тебе сонное зелье помешал?
– Нет. Никакого сонного зелья не было. Усыпили меня тогда. Сие истина. Но усыпили не сонным зельем. Я думаю, что сие старик Войку сделал.
– Войку? Дак он сам пострадал, Карл Карлович.
– Не думаю, что это так, Степан Андреевич. Но Войку похитрее меня оказался.
– И как он усыпил тебя, сударь? Колдовство? – с усмешкой спросил Волков.
– Нет. Колдовство здесь ни при чем. Сила у сего Войку большая есть магнетическая. Он и заставил меня спать.
– Никогда о такой силе не слыхивал.
– Магнетизм есть сила внутри человека. И сила могущественная, Степан Андреевич.
– На колдовство смахивает.
– Объяснить магнетизм можно вполне научно, Степан Андреевич. Про сие у нас в Европе говорят умные люди, свободные от предрассудков.
– И что говорят?
– Силой мысли некие люди могут заставить тебя спать. В том сне ты сам себя помнить не будешь, но ежели тебе вопросы какие зададут, то станешь отвечать правдиво.
– В сыскном ведомстве сие весьма пригодилось бы, Карл Карлович. Но у нас не Европа. Сие Россия.
– И я удивился, что подобное ко мне здесь применили. Я, доктор де Генин, стал жертвой магнетизма в Москве. Мог ли я подумать про это?
– Но отчего именно Войку?
– Он рядом со мной был, Степан Андреевич. А сила магнетическая на небольшом расстоянии работает. Думал я и на слуг Кантемира, но никто кроме Войку на то не подходит. Но дело даже не в магнетизме. Главное – Вода жизни.
– Вода жизни?
– Сие есть эликсир жизни, Степан! Золотой напиток или Aurum potabile. И думаю, что есть сие у Кантемиров. Вот за этим и идет охота!
–Много про сие в последнее время слышу, Карл Карлович!
–Aqua vitae – Вода жизни! Или Aurum potabile – Золотой напиток! Сие вода обладающая свойствами особыми. Она мертвое тело способна оживить! И мыслю я, что те самые люди, что после смерти ожили, ту самую воду пили. Ты хоть понимаешь, что это значит, Степан? Некто нашел эликсир жизни! И он хранился в доме Кантакузенов!
– Не думаю, Карл Карлович. Ты мне лучше про магнетизм скажи? Что сие значит?
– Животный магнетизм есть часть силы, исходяшей от звезд.
– Но в чем сила магнетизма, Карл Карлович?
– Да в том, что магнетизер может подчинить твой разум. Он может заставить тебя поверить, что ты видишь пред собой чудовищ. Он может подчинить твой мозг и твое тело. Не это ли сделал со мной Войку?
– Спрошу тебя еще раз – почему Войку?
– Но он был тогда рядом со мной! А такое по силе воздействие на близком расстоянии токмо возможно, Степан Андреевич.
– Войку простой слуга.
– Его считают колдуном. Ты забыл?
– Но твой магнетизм не колдовство, Карл Карлович. Не так?
– Сие наука. И Войку не так прост. Он не желал, чтобы я видел, что стало с Дарьей.
– А что с ней стало? Ты осмотрел её и заявил, что она умерла.
– Она была мертва, Степан! В том могу поручиться! Но Войку знал, что жива Дарья.
– Да как она могла быть и мертвой, и живой? – спросил Волков.
– Сие и есть главный вопрос, Степан. И я не должен был видеть то, что там произошло. Войку отговаривал меня там быть! Но я настоял, и он усыпил меня.
– Может и так, Карл Карлович. Но сие мне не дает ничего в моем деле сыска.
– Как не дает? Дарья была мертва! Но потом полицейские чины её взяли живой! Ты понимаешь? И что сие значит, Степан?
– Что?
– Значит, Aqua vitae существует!
– И как сие проверить?
– То не столь простое дело, Степан Андреевич. Но вот взгляни сюда. Я принес тебе портрет!
Де Генин протянул Волкову небольшую миниатюру.
– Посмотри.
Волков открыл крышку и увидел портрет молодой красавицы.
– Но это моя жена Лиза!
– Уверен в том? – спросил доктор.
– Али я своей жены не знаю? Только не могу припомнить, чтобы некто сей портрет с её персоны рисовал.
