Владимир Александрович Андриенко
Проклятие Кантакузенов
– Но кто он?
– Я не знаю его имени.
– Не знаешь?
– Не знаю. Не говорил он мне имени своего.
– А как он выглядит?
– Тоже не знаю.
– Как так?
– А вот так. Хотя, когда вижу его, то завсегда узнаю. Странно? И мне сие кажется удивительным. Ничего о нем не могу рассказать. Ни какого он роста, ни как одет, ни сколько лет ему. Ничего! Но вдруг появится он и поманит к себе – иду сразу и готова служить. Странно это. Правда?
– Стало быть, не можешь дать описание примет?
– Не могу.
– И часто сей барин к тебе наведывался?
– Часто.
– И что было между вами?
– Того сказать не могу. Была ли я в его постели? Дарила ли ему свои ласки? Не знаю. Бывало, сяду к нему в карету, а утром просыпаюсь в своей постели. И рядом никого. Он власть имеет страшную бесовскую.
– Он не был с тобой груб, Власта?
– Не помню. Не могу сказать.
– А помнишь о нашей с тобой встрече?
– Это было когда я остановила твою карету? Как того не помнить? – она улыбнулась. – Мне тогда выпал редкий случай встретить красивого мужчину. С которым в постели не было бы противно. А то меня всегда заставляли притворяться. И я всегда притворялась. С тобой того было не нужно.
– Мы были с тобой в постели, Власта? – спросил Иван Карлович.
– Я должна тебе ответить, что мы были вместе.
– Должна?
– Но я скажу правду. Мы не были с тобой вместе. Хоть я и хотела того. Вначале он приказал мне остановить карету и сделать так, чтобы ты послушал меня. Затем мы должны были провести вместе ночь. Но ты пожелал вернуться в канцелярию упредить свое начальство о засаде разбойников. Помнишь?
– Помню. А потом я вышел и не нашел тебя в карете.
– Он приказал мне уходить.
– Он?
– Мой неведомый хозяин.
– И как он мог отдать тебе приказ? Он сел в мою карету? Но там был мой слуга. Он бы увидел.
– Мой хозяин отдает приказы мысленно, барин. Он велел уходить, и я ушла.
– Но скажи, как получилось, что проснулся в постели иной женщины?
– Ты проснулся в постели женщины? Значит вот для кого они тебя готовили! Я только привлекла твое внимание.
– Что это значит? – спросил Тарле.
– Так он делает. До меня была у него девушка, которая также называлась Власта. Хотя может она и не Власта была. Про это мне трудно вспомнить. Все как в тумане в моей голове.
– И что эта девушка?
– Хозяин использовал её, как и меня. И однажды она смогла мне рассказать историю о том, как она завлекла одного знатного господина к себе. А когда он уснул, под воздействием сонного зелья, его доставили в кровать одной женщины. И утром ни он, ни она не могли понять, как это произошло.
– Похоже! – сказал Иван Карлович. – Не просто похоже, а именно так все и было со мной!
– Так сие мой хозяин и устроил, – ответила Власта. – Но только тебя, барин, забрали не из моей кровати.
– А сейчас ты не боишься мне про это рассказывать?
– Боюсь, барин. Я всегда выполняла его волю. Но потом захотела тебя спасти. Когда он далеко, он не властен надо мной. Я больше не хочу к нему.
– Я помогу тебе, Власта. Или это не твое имя?
– Меня зовут Власта. Иного имени я не знаю. Но дело не в имени. Главное, чтобы он нас не нашел. Сейчас я убежала, а ты «умер». Он наверняка так думает. Ты должен был в снегу замерзнуть.
– Вот как?
– Но я спасла тебя. И ныне мы вместе. Я не хочу больше служить ему.
– Я помогу тебе, Власта.
– Если мы затаимся, то он может и не узнает о нас. Ты его не знаешь, барин. Он страшный человек.
– Повидал я на своем веку страшных людей, Власта. Я ведь служу в юстиц-коллегии.
– Но он страшнее иных. И я видела разбойников разных. И даже знала Ваньку Каина. Но что Каин в сравнении с ним? У Каина было лицо. Я видела его глаза. Они были злые и колючие, но они были. А у хозяина нет лица. Только темный провал капюшона.
– Значит, в первый раз он велел тебе меня спасти. Так?
– Да. Я упредила тебя о засаде атамана Сильвестра Кольцо.
– А в последний раз он хотел меня убить?
– Тебя и того человечка, что сидел рядом с тобой в санях.
– Порфирия Кузьмича?
– Так он сказал. Я была в его комнате. И он сказал, что ты и тот маленький чиновник умрете. Я спросила его, неужели я должна это сделать сама? Но он ответил, что нет. Это сделают другие.
– Тогда зачем он посвятил тебя в это, Власта?
– Я должна была показать место разбойникам, что напали на вас. Место для засады. Так он приказал. Он сказал мне, что ты выпадешь из саней в сугроб. И не велел тебя спасать.
–А почему он не приказал просто перерезать мне горло?
–Он сказал, что ты должен замерзнуть в сугробе. Его приказы не выполнять нельзя.
–А ты убивала сама по его приказу? – спросил чиновник.
–И не один раз, – призналась она.
–И как ты это делала?
–При помощи яда, барин. Есть растение такое, что зовется «Красавка». Еще сие зовется у наш «бешеницей».
–Я знаю, о чем ты говоришь, Власта. Это «Белладонна», что в переводе с итальянского означает «красивая женщина». Смерть от этого яда страшна.
–Я видела, как умирают люди от «бешеницы». Но это был его приказ. Главное, чтобы он не появился рядом с нами. Тогда он почувствует меня. И тогда спасения не будет…
***
Москва.
Канцелярия юстиц-коллегии.
Волков вернулся в Москву и дома его застал приказ от начальника канцелярии – сразу как прибудет незамедлительно явиться на службу для доклада.
– Давно сие принесли? – спросил он слугу.
– Вчера, барин. Курьер из канцелярии принес. Мне велено было сразу передать барину, как только вы вернетесь, Степан Андреевич.
Степан не стал даже переодеваться и отбыл на службу. Статский советник Зотов встретил его холодно. Был он в вицмундире при орденах.
– Здравствуйте, Иван Александрович. Вы наряжены словно собрались во дворец.
– А вы изволили вернуться, Степан Андреевич? – спросил Зотов.
– Был по делам службы.
– В имении?
– В имении Знаменское, – ответил Волков.
– Которое вам принадлежит?
– Моей жене, Иван Александрович. Но вы словно недовольны этим?
– Еще бы! – прорвало Зотова. – Здесь в канцелярии был граф Остерман! Именем государыни!
Волкова это удивило:
– Остерман?
– Вице-канцлер империи Российской. Вот куда занесло, господин надворный советник. А вас на месте не оказалось.
– А что случилось?
– Снова в имении Кантемиров вурдалаки!
– В имении? В Архангельском?
– Там, господин надворный советник. А вы изволили в свое имение отъехать в такой час.
– Но я был там по делу.
– И что вы там искали? – спросил Зотов.
– Свою жену, господин статский советник. Моя жена пропала и связано сие с делом в доме Кантемиров.
– Значит, в Знаменском вашей жены нет?
– Нет.
– Но где она? – спросил Зотов.
– Этого я пока не узнал, господин статский советник.
– Но отчего же вы тогда были в Знаменском столь долго? Жены вашей там нет. Однако назад в столицу вы не спешили. Оно и понятно, господин Волков, что в имении проводить дни много приятнее чем на службе.
– Господин статский советник! Я больше вашего хочу найти свою жену! И сразу как смог вернулся в Москву! Но давайте перейдем к делу, ваше высокоблагородие! Что там за история с вурдалаками? Вы так и не сказали.
– Пришло письмо от капитан-исправника Осипова. Вот!
Зотов достал из папки лист бумаги и протянул Волкову.
– Извольте полюбопытствовать, господин надворный советник.
Волков развернул лист и прочитал:
«Господину начальнику канцелярии юстиц-коллегии, статскому советнику и кавалеру Зотову.
Доношу до Вашего сведения, как лица сим делом занимающегося по повелению вседержавнейшей государыни императрицы Анны.
Я, капитан-исправник Осипов, был вызван в дом барский, имения Архангельское в связи со случившимся.
Нашли несколько дней назад солдаты Гаврилин и Смирной тело управителя местного Тит Ипатыча. Тело задубело на морозе, и пролежало в сарае холодном не менее двух дней. На теле была рана от ножа, и я понял, что скончался управитель не сам. Помогли разбойники сердешному. Много у нас развелось их.
Но сие дело обычное в сию пору года. Убили и ограбили управителя. Я к дому своих людишек приставил, и приказал холопам князя Константина Кантемира беречься от воров.
Тело Ипатыча хоронить я не приказывал. Метель на погосте, да и мороз крепкий. Не выроют мужики могилу как надобно. Велел я оставить тело в сарае, где нашли его.
Но спустя три дня слуги в доме барском переполошились. Равно как переполошились крестьяне в деревне Архангельское. Явился померший управитель в дом.
Видели его холопы на кухнях. Напужал он их страшно.
Мертвяк есть просил.
Я сразу, как прознал про сие, отправился к тому сараю, где тело было положено. И там мертвяка нашел. Лежал он, как и был, в той же позе. И тело дубовое от мороза словно деревяшка.
Я снова в дом. Померещилось холопам не иначе. Но пять человек твердят, что видали помершего управителя. И люди не тараруи, а поведения трезвого и работящие. Николи за ними никаких шалостей замечено не было.
Я с их слов сказки составил и к моему докладу прилагаю.
Пусть ваше высокоблагородие примет меры безотлагательные.
Капитан-исправник Осипов».
Волков вернул лист Зотову.
– И что скажете на сие, Степан Андреевич?
– А то и скажу, что нет никакого вурдалака.
– Но во дворце думают иначе!
– Дак сие потому, что некто желает, чтобы так думали, господин статский советник. Ведь вурдалака не видал никто!
– И по чему сие видно, господин Волков? – спросил Зотов.
– По сему письму все и видно, господин Зотов. Написал его капитан-исправник то ли по недомыслию, а, возможно, и за вознаграждение.
Зотов снова взглянул на лист и спросил:
– Вы хотите сказать, что сие обман?
– Именно, господин статский советник. Ипатыч помер. И сие сам капитан-исправник подтвердил.
– Но вурдалака видели несколько человек.
– Ипатыч был убит. И «воскресшим» его никто не видел. А если холопам и показали «мертвяка», так сие ряженый был. А может они просто набрехали за деньги. Сказали то, что им было сказать велено. Вот и все. Кое-кому сия паника выгодна, господин статский советник. А сие значит, что я на верном пути, коли они мне помешать желают.
– Кто они? – спросил Зотов.
– Пока не знаю, господин статский советник.
– Этот ответ я уже неоднократно слышал от вас, господин Волков. Но что мне доложить во дворце?
– Вас вызвали ко двору?
Зотов жестом показал на свой костюм.
– Так и скажите, что де нет никакого вурдалака. Все сие проделки живого человека. И скоро мы будем знать кто он…
***
Волков отправился в свой кабинет. На столе лежал лист мятой бумаги.
Степан взял его и увидел надпись:
«Трактир «У бочки».
Спроси слугу по имени Семен.
Он кое-чего о стряпухе дома Кантемиров знает».
Подписи не было…
***
Зотову доложили, что девку именем Марфа в тайный застенок доставили. Он сразу спросил:
– Хлопот с тем не было?
– Нет. Девка вышла из дома и отправилась в трактир. Там она имела встречи с полюбовником своим. Сие мы установили. Споймали быстро и без шума.
– Что за трактир? – спросил Зотов.
– «У бочки». Места для похищения лучше и придумать нельзя.
– Она цела?
– Волос с головы не упал, ваше высокоблагородие. И в случае чего у нас есть полюбовник её. Коли надобно то и его возьмем.
– Он-то мне зачем?
–А коли девку хоронить придется? То виноватый в её смерти понадобится.
–Возможно! – сказал Зотов и положил на стол четыре серебряных рубля.
Прислужник заграбастал их и усмехнулся. Ведь и у девки тайно взяли они с приятелем пять рублей.
Зотов отправился в застенок. Поначалу решил он пытку не применять. Сия девка ему и так все поведает. Служанки крепкими не бывают. Это тебе не ямские слуги и не разбойники.
Марфа оказалась дородной девицей с широкими лицом и пышными волосами, которые заплетала в косу.
Зотов сел на табурет и посмотрел ей в глаза. Та страшно испугалась его взгляда, упала на колени и схватила руку статского советника:
– Барин! Прости!
Зотов оттолкнул её:
– Ты, девка, сие брось. Садись на стул и отвечай на вопросы.
Марфа всхлипнула и вернулась на место.
– Ныне я не велел звать сюда плача. Но коли не получится у нас с тобой разговора, то в другой раз я не один приду.
– Я все скажу, барин! Никакой вины за собой не знаю.
– Ты Марфа крепостная в доме гишпанца де Лириа?
– Не крепостная я, барин. Мне уже два года тому дали вольную грамотку. И с тех пор я служу по вольному найму.
– В доме де Лириа ты давно служишь?
– Меньше года, барин. А вот брат мой Максим все еще в крепости в доме барина Кантемира.
– Про него и станем с тобой говорить, Марфа. Прознал я о том, что ты принесла на Москву слух об ожившем вурдалаке в имении князя Кантемира. Сие так?
– Дак я про сие от братца слыхала. Говорил он мне держать язык за зубами, но разве такое удержишь? Страсть как рассказать захотелось.
– И кому ты рассказала про сие?
–Дак почитай всем слугам в доме гишпанского дюки (испанского герцога).
–А как тебе самой про сие рассказали?
–Дак братец Максим был на Москве три дни. Привозил сено и дрова на торг. Жил у меня в каморке и про все, что делается у них, мне и поведал.
–Поведал и сказал держать язык за зубами? Так?
–Точно так, барин.
–Али брат не знает тебя? – спросил Зотов уже не Марфу, но сам себя. – Знает. Но рассказал. А с чего рассказал? Надобно ему было, чтобы о сем на Москве узнали. Но разве сие конюху надобно? Нет. Тому, кто стоит за конюхом…
***
Москва.
Трактир «У бочки».
Слуга Семен действительно был среди трактирной обслуги. Волков нашел его и заставил сесть рядом. Даже водки налил.
Был тот Семен росту среднего, в плечах широк, руки имел могучие, лицо плоское с бородой и усами.
–Ты от Каина, барин? – спросил тот.
–От Каина? – не понял Волков.
–Сказал мне Ванька, перед тем как из Москвы убег, что придет к тебе барин. И я должен тебе рассказать кое-что.
–Стало быть, сие Каин мне записку оставил?
–Того не знаю, барин. Но все чего тебе надобно про стряпуху знать – скажу.
– Стряпуху? – не понял Волков.
– Стряпуха именем Дарья. Из дому Кантемиров на Москве.
– И ты про сию стряпуху знаешь?
– Токмо то, что она сама мне сказывала.
Волков заинтересовался.
– Ты говорил с ней?
Семен молчал. Ждал. Надворный советник все понял и вытащил из кошелька три рубля серебром. Положил на стол.
Семен рубли сгреб и спрятал в кушаке.
– Говори.
– Та самая стряпуха со мной была после того, как из дому Кантемиров сбежала.
– С тобой?
– Дак баба крепкая и ядреная. С такой чего не поиграть?
– Я не о том знать хочу, Семен. Что говорила она о смерти своей? Ведь уже после «смерти» она к тебе попала?
– А то и сказала, что не помирала никогда…
***
Стряпуха испугалась словам этого странного человека.
– Али не знаешь ты, Дарья, что коли вурдалак явился, но не отстанет от тебя.
– Но я ничего не сделала, барин.
– А того вурдалаку и не надобно. Ты смотри сколь людишек вокруг. А он к тебе пришел. Стало быть, твой черед скоро.
– Помирать? – вскричала стряпуха.
– Все под богом ходим. Знать пришло твое время.
– Но я еще не старая, барин. Помилосердствуй!
– Дак я чего могу? Я разве власть над нечистью имею?
– Но ты знаешь, что делать, барин. Век за тя стану бога молить.
Барин спросил:
– Стало, спастись желаешь?
– Желаю, барин. Очень желаю!
– Тогда слушай! Дабы не помереть взаправду, ты помрешь на время.
– Помру?
– Жизни тебя никто лишать не станет. Но ты прикинешься мертвой. Сие спасет тебя от вурдалака.
– Дак рази смогу я прикинуться?
– Я тебе зелье дам одно. «Мертвая вода» зовётся. Ты примешь его, и все сочтут тебя мертвой. Но сие токмо казаться будет, что ты мертва. Затем я дам тебе «Живую воду» и ты снова будешь жить, Дарья.
– Боязно, барин.
– Боязно тебе здесь оставаться. Боязно жить, коли вурдалак на тебя охотится. Но я не неволю тебя, Дарья. Коли не желаешь помощь мою принять, то прощай.
– Погоди, барин. Не уходи. Я согласна. Давай зелье свое…
***
Волков выслушал и спросил Семена:
– И сие тебе сама Дарья поведала?
– Она и поведала. А кто же еще?
– А сказала она тебе, что был за барин?
– Того она не помнит.
– И ты поверил ей?
– Божилась она, что не помнит. Странный господин. Вроде и есть он, а вроде и нет его.
– И как это понимать?
– А поди разбери баб? Что у них на уме? Но не врала она мне, барин. Слишком напугана была.
– Больше она не говорила о встречах с тем господином?
– Нет. Сказала, ничего про него не знает.
– И ты молчал про то, Семен?
– Дак боязно мне, ваше благородие. Я и ныне бы ничего не сказал. Даже за рубли твои. Но Каин велел, а Каина я боюсь больше всего.
– Но он ушел из Москвы.
– А коли вернется? Сколь раз уже уходил он, а завсегда возвращался. Сколько раз говорили в народе, что нет больше Каина. Дескать, поймали его и повесили в Вологде. Иные говорили, в Рязани казнили его на площади. А он все живой…
***
Придорожный трактир.
Тарле и Власта.
Иван Карлович Тарле думал. Хотели или не хотели разбойники его смерти? Ведь нападения в последнее время на кареты и купеческие обозы стали частыми.
Напали на них с Дурново, и выбросило его в снег. Пролежи он без чувств час, то замерз бы. Вроде спасла Власта его от смерти. Но говорит ли она правду или лжет?
Тарле стал задавать себе вопросы.
А если все было подстроено? Как узнали разбойники о том, что он вместе с Дурново поедет в Архангельское?
Знал о задании только он сам, его начальник Зотов и Порфирий Дурново. Да еще он имел разговор с господином Карповым накануне путешествия.
Дурново с ним в одних санях сидел и к сему нападению отношения иметь не мог. Ведь пуля, как известно дура, и могла и в него попасть. Даже если и не хотели тати никого убивать, всякое случиться могло. Зотов? Но он сам его в сие путешествие отправил. Хотя мог статский советник кому-то и проболтаться. Не сильно умен начальник канцелярии. Карпов? Этот мог свой интерес защищать, коли он у него был.
Получалось, что кто-то из них мог сие подстроить.
Скрипнула дверь. Вошла Власта.
– Я принесла поесть, барин.
Она поставила тарелку перед ним. Он взялся за ложку. Она расположилась рядом с ним.
– Ты, барин, не думай плохо про меня, – сказала она. – Я ничего плохого не хотела тебе. В том могу клятву дать.
Тарле ответил:
– Чего ныне стоят клятвы?
Она обиделась:
– Мое слово крепкое. Хоть и не дворянка я.
– Ныне и дворянское слово стоит не столь дорого.
– Стало быть, не веришь мне?
– Слишком рассказ твой на сказку смахивает. Отчего не помнишь того человека, что приказы тебе отдавал. А ведь он приказал тебе прыгнуть в постель незнакомого человека. Ты всегда так делаешь?
– Коли он приказ отдает, то ему противиться нельзя. Колдун он. Настоящий колдун.
– Ты его боишься? – спросил Тарле, отставив тарелку в сторону.
– А его все боятся.
– Все?
– Разбойнички-душегубы и те дрожат перед ним. Говорят, что это сам черт.
Тарле засмеялся.
– А ты не хохочи, коли не знаешь! – обиделась она.
– Не обижайся, Власта. Я хочу тебя о другом спросить.
– О чем?
– Ты слышала про Воду жизни?
– Да, – ответила она. – И про Воду смерти слышала.
– И веришь в то, что они существуют?
– А как не верить в это? Вода смерти убивает человека, а Вода жизни может его воскресить. Ты говоришь, что сие сказки? Но я видела темный провал капюшона колдуна. Там была тьма.
– Тьма?
– Там жил страх. Я словно в омут черный опускалась. И все внутри меня дрожало от ужаса…
Глава 21
Архив чиновника Шубина.
1733 год. Январь.
Хроника событий: января, 27 дня, года 1733 от РХ.
Москва.
Дом Кантемиров.
Князь Антиох Дмитриевич Кантемир был в отчаянии. Он получил послание от графа Бирена, обер-камергера двора, в коем указывалось на неудовольствие императрицы.
«Государыня недовольна! Про сие узнали при дворе, и князь Черкасский окончательно повернется ко мне спиной. Кому надобен жених, вызвавший неудовольствие императрицы? Как выбраться из этого?»
Он схватил серебряный колокольчик и позвал слугу.
– Прибыл господин Волков?
– Уже здесь, ваше сиятельство.
– Я же сказал сразу доложить!
– Но его благородие прибыли только что. Он поднимается к вам, ваше сиятельство.
– Хорошо. Ты можешь идти!
– Слушаю, ваше сиятельство.
Слуга удалился, а Степан Волков вошел в кабинет князя. Тот бросился к нему с мольбой:
– Степан Андреевич!
– Здравствуйте, князь. У вас неприятности?
– У меня горе, Степан Андреевич. Получил письмо.
– От графа Бирена? – предположил Волков.
– Вы знаете?
– Я догадался, князь. Слухи об управителе вашего имения дошли до государыни.
– Именно так граф и сообщает. Государыня мною недовольна! И все из-за сего вурдалака. Но имение Архангельское не мне принадлежит. Это собственность моего брата, а он ныне за границей. Есть у вас хорошие новости, Степан Андреевич?
– Я только вчера вечером вернулся, Антиох Дмитриевич. Но ничего определенного сказать не могу. Только мои семейные дела странным образом переплелись с вашими.
– Как так, Степан Андреевич?
– А так, князь. Моя жена связана с Каcсандрой Кантакузен, вашей матушкой.
– Как может сие быть, Степан Андреевич? – удивился Кантемир.
– Скажите, князь, что вам известно о Воде жизни?
– Господин Волков! Какая Вода жизни?
– Я, князь, по делу спросил. Скажите мне вам известно что-то о Воде жизни?
– Но это сказки, Степан Андреевич. Время ли сейчас их пересказывать?
– Князь! – настаивал Волков. – Скажите, что вы про это знаете?
– Про это говорили многие в царствование Петра Великого. При дворе любят поговорить. Сплетни дело известное. Говорили, что моя мать владеет секретом эликсира молодости. Но сие не так, Степан Андреевич. Сие были лишь домыслы малограмотных людей. Образованный человек не может в сие верить.
– Иногда может. Доктор де Генин верит в Воду жизни, князь. И моя жена, очевидно, верит в неё. Только вот я не знаю, где она.
– Не могу вас понять, Степан Андреевич.
– Антиох Дмитриевич, я сколь бьюсь с этим делом, а толку нет. Мне намеренно вставляют палки в колеса. Все что-то скрывают и все что-то недоговаривают. Тишка холоп ваш переполошил многих на Москве. Поползли слухи о вурдалаке. Мне было приказано те слухи пресечь и найти виновного. Но как его найти, когда истории с ожившими покойниками множатся? Помер при весьма странных обстоятельствах управляющий Тит Ипатыч. С телом стряпухи Дарьи все еще сложнее, князь.
В двери кабинета постучали. Князь разрешил войти.
Вбежал коллежский секретарь Карпов.
– Беда, Степан Андреевич!
– Что еще могло случиться, Петр Антипович?
– На наших напали разбойники! На Дурново и на Тарле! Их Зотов в Архангельское послал. Но до места они не добрались.
– Кто сообщил? – Волков вскочил с кресла.
– Один из полицейских чинов возвернулся. Сказал, что напали разбойники. Стало быть, знали о цели их поездки!
Волков посмотрел на Кантемира.
– Вурдалаки своего дела не завершили, князь.
– Дак разбойники напали, Степан Андреевич. Не вурдалаки, – поправил Карпов начальника.
– А в сём деле разбойники и вурдалаки связаны, Петр Антипович.
Кантемир воскликнул в отчаянии:
– Степан Андреевич! И так мною недовольны. А если и это еще станет известно царице? Ведь они в имение моего брата ехали! Что делать?
– Странные дела в вашем имении творятся, князь. Кто-то не желает, чтобы истина о том деле раскрылась.
– Дак не мое сие имение, Степан Андреевич. Там хозяин мой брат Константин.
– Но то, что в вашем доме происходит, странным образом переплелось с тем, что происходит в имении вашего брата. Разве не так? Подумайте, князь.
–Мне из имения прислали старика Войку, дабы он помогал в сём деле. Сказал братец, что Войку знающий в такого рода делах. И вот она помощь от старика.
– А где Войку сейчас, князь? – спросил Волков. – Вы ведь выполнили мою просьбу? Я просил вас приставить слуг следить за ним. Я даже приказал прислать двух соглядатаев из канцелярии для сего.
– Я так и сделал. Слуг приставил, Степан Андреевич.
– А люди из канцелярии?
– Этих никто в мой дом не прислал, – ответил Кантемир.
– Как не прислали? – Волков был удивлен. – Но я лично просил про это начальника канцелярии статского советника Зотова! Я говорил как это важно!
– Степан Андреевич, могу ли я знать, что происходит в вашей канцелярии?
– А ваши слуги?
– Приставил самых сметливых, Степан Андреевич.
– Сейчас он под строгим надзором, князь?
– В комнате, которую я отвел ему. Там за ним присматривают. Всё как вы и говорили, сударь.
– Нужно подняться к нему! Проверим!
Кантемир поспешил исполнить приказ Волкова и повел за собой чиновников сыскного ведомства.
– Где же ваши люди, князь? – Волков отметил, что у комнаты нет никого.
– Должно отошли. Но давайте зайдем в комнату.
Они вошли. В небольшой комнате была лишь кровать и столик с двумя табуретами. На кровати лежал старик. Его открытые глаза были устремлены в потолок.
– Вон он лежит на своем месте, Степан Андреевич. С этой стороны как раз все в порядке. Если, конечно, не считать бездействия сего человека, которого братец прислал мне помогать.
Волков подошел к старику. Потрогал лоб.
– Старик жив? – спросил Карпов.
– Жив. Но не в себе. А кто из слуг присматривает за ним? – спросил Волков у князя.
– Данило-лакей, да служанка Мария, А с той стороны Прошка и Захарка. Силой их бог не обидел.
– Где они нынче?
Кантемир пожал плечами. Он сам судьбой Войку интересовался мало.
– Я распоряжусь, чтобы нашли.
Князь вышел из комнаты и кликнул лакея:
– Прохор! Прошка!
– Здесь я, барин.
– Ты почему не на месте, сукин сын? Тебе где быть велено?
– Дак почитай цельную ночь здеся торчал, барин, – ответил слуга. – А чего его охранять, коли лежит словно покойник? Куды он денется?
Кантемир спросил:
–Мария где? Отчего в комнате нет её? И где Данило? Отчего я должен искать их, коли они здесь были приставлены?
Лакей ответил:
– Дак в доме они где-то, барин. Куда им отсель деваться?
– Разыскать немедля!
– Иду, барин!
Князь вернулся к Волкову и Карпову.
– Не могу я понять вашей просьбы, Степан Андреевич. Вы моих двух холопов у комнаты держите, еще двое внутри за телом сим наблюдают, и еще своих людей хотели сюда поставить. Зачем это?
– У меня были на то основания, князь. Но сейчас я хотел бы поговорить со слугами, что были при теле.
– Как угодно, Степан Андреевич. Сейчас разыщут их!
***
Служанка Мария была полной женщиной лет сорока с крупными чертами лица. Она робела перед чиновником, боялась, что станут её ругать. Но Волков голоса не повышал. Предложил сесть на стул и успокоиться.
– Ты есть Мария? – спросил Волков.
– Мария, – ответила она.
– Давно в доме Кантемиров?
– Да больше десяти годочков, барин. Всегда служила исправно господам, и они были мною довольны.
– То похвально, Мария. Но мне знать надобно, как ведет себя старик, за которым ты наблюдала.
– Войку?
– Да.
– Дак он ума лишился. Лежит и стонет.
– И ничего не говорит?
– Бормочет иногда что-то. Но что не разобрать.
– И не вставал никогда Войку за время, что ты сидела с ним?
– Дак не могёт он вставать, барин. Потому и приставили меня и Данилку к нему. Ведь надобно кормить сердешного…
–Мария! – прервал её Волков. – Ты только на мои вопросы ответ давай. Не вставал никогда Войку за время, что ты сидела с ним?
–Никогда, барин. Когда я была подле него не вставал.
–Стало быть, ничего странного ты не видала?
–Нет. Только сны мне стали сниться.
–До снов нам дела нет, – сказал за Волкова Карпов.
–Погоди, Петр Антипович. Ты говори о снах, Мария.
Служанка рассказала, что трижды видала один и тот же сон. В нем была молодая женщина, которая превращалась в старуху. Затем старуха обращалась обратно в молодую женщину.
– Ладно, иди Мария. И не покидай больше Войку, когда рядом с ним нет никого. А то больно худо вы пригляд за больным держите.
– Все исполню, ваше благородие, – сказала она и вышла из комнаты.
– Магнетизм, – прошептал Волков.
– Что? – спросил его Карпов.
– Магнетизм, Петр Антипович. Явление почти научное и почти магическое. Мало знающие люди именно сие и назовут колдовством. Вишь, как дела вести надобно? А у нас все к пытке людишек ставят, и говорят, что нет средства вернее, чем жилы мотать. А на пытке чего только человек не наклепает на себя.
– Ты давний противник пытки, господин Волков. Про то всем известно.
– А вот при помощи сего магнетизма можно истину узнать, не прибегая к пыткам. И в отличие от пытки сия истина настоящая, а не та, которую дознавателю надобно знать…
***
Старый лакей Данило знал Войку давно.
– Дак почитай лет двадцать знаю. Я ведь в доме барина моего служу лакеем и мною господа Кантемиры много довольны. У нас ведь как? Коли барин прикажет, то исполнить надоть. Я ведь помню еще его сиятельство князя Димитрия Кантемира…
– Данило! Нам надо знать лишь то, что касательство к делу имеет. Я вопросы задавать стану, а ты давать ответ будешь.
– Как прикажете, барин.
Волков спросил:
– Что про Войку можешь сказать?
– Колдун он и есть колдун.
– Колдун? И в чем его колдовская сила?
– Дак повидал я, силушку его. В прежние годы. Это было когда служанка Анна пропала.
– Анна? Кто такая? – спросил Карпов.
Лакей ответил:
–Это было еще когда померла старуха Кантакузен.
Волков заинтересовался:
–Померла госпожа Кассандра в 1713 году. А ныне 1732 год.
–Верно сказали, барин. Тогда это и было. Когда померла старая барынька. И тогда при барыне покойной была служанка Анна. Сидела она у кровати покойной старухи с иными бабами-плакальщицами. Да умом и рехнулась. Говорить стала, что старуха не мертва.
–А с чего она это взяла?
–Дак сказывала, что сама видала, как та глаза открывала. Правда никто из иных баб и девок сего не видал.
–И что?
–Дак чего еще? Твердила, что мол жива старуха. Её по приказу старого барина Дмитрия Кантемира от тела убрали. И запрели в комнатке на чердаке. А утром обнаружилось, что девки служанки там нет! И более никто не видал её.
–И куда она девалась?
–Дак колдун Войку отдал её нечистой силе. Вот и пропала баба. И чиновник был там сыскного ведомства и тоже сказал.
–Чиновник? – спросил Волков. – Какой чиновник?
– Дак сыскного ведомства. Был там и все выспрашивал и вынюхивал.
– А как его имя?
– Имя?
– Ну да, как звали сего чиновника?
– Дак я разве упомню? Вроде фамилие его такое странное.
– Что в нем странного? Иноземная фамилия?
– Вроде того. На дурака схоже.
– На кого? – не понял Волков.
– Вроде дурака.
– Дурново? – подсказал Волков.
– Да! Да, барин! Именно так! Дурново!
Степан хлопнул себя по колену.
– Ай да Порфирий! Ай да Кузьмич!
Волков больше с лакеем говорить не стал.
– Иди с богом, Данило. Более нет вопросов к тебе.
Лакей вышел.
Карпов ничего не понял и спросил надворного советника:
– И что сие значит, Степан Андреевич? С чего отпустил ты холопа? Мы не узнали ничего.
– А что он еще нам скажет? Про дела колдовские? Про то нам слушать – только время терять, Петр Антипович. Но Дурново в те годы был в доме Кантемиров.
– И что с того, Степан Андреевич? Умерла Кассандра Кантакузен и чиновник сыскного ведомства прибыл в дом, где оная смерть произошла. Что такого?
– Только я Порфирия Кузьмича знаю. Он приехал бы в дом и все бумаги бы аккуратно заполнил. Мол померла барыня свою смертию, и никто на жизнь её не покушался и так далее. Но он занялся делом служанки, которая пропала. Зачем?
