Владимир Александрович Андриенко
Проклятие Кантакузенов
– Благодарствую, князь.
– Но вы не боитесь?
– Боюсь? Вашего вурдалака? Нет. Не верю я в вурдалака, князь. Слишком многие в сем деле свой интерес имеют. Главное, чтобы вы, князь, никому про сие не говорили.
– О том, что вы собрались в Архангельское?
– Да. Мне нужно чтобы никто не знал, что я собираюсь туда. Никто кроме вас и меня.
– Вы думаете, Степан Андреевич, кто-то…
– Я ничего не думаю, князь. Я просто соблюдаю осторожность. И хорошо бы, чтобы об умерших холопах и о том, что они видели также не болтали.
– Уже болтают, Степан Андреевич. И я тому никак не мог помешать.
– Но как? Письмо читали только вы!
– Слуга, что привез мне письмо из имения, успел поделиться новостями. А ему ведь читать ничего не нужно было. Он очевидец событий.
– И по Москве сии слухи уже поползли? Я не удивлен, князь. Тот, кто ведет игру против нас, знает, что делает. Все вроде бы произошло случайно. Нам остается лишь ждать, когда сии новости дойдут до императрицы. А учитывая болтушек при её дворе и прыть нашего врага, то случится сие быстро.
– Вы думаете, Степан Андреевич?
– А чего тут думать, князь? Наш враг хочет, чтобы про это знали при дворе.
– Зачем кому-то губить мою карьеру?
– Это мы узнаем, князь. А скажите, вы часто видите в последнее время Варвару Черкасскую?
– Совсем не видел, Степан Андреевич. Князь Черкасский не желает видеть меня в своем доме и не приказывает принимать.
– Вот как? – удивился Волков. – Он прямо отказал вам от дома?
– Нет, не прямо, Степан Андреевич. Для этого старый хрыч слишком хитер. Находит разные поводы, чтобы меня не принимать. Высылает слуг с извинениями, мол ныне принять меня не имеет возможности и просит в том прощения.
– Но вы в начале нашего разговора сказали мне, что видели книгу «история рода Кантакузен» у Варвары. Значит, вы с ней виделись?
– Но это было еще накануне вашего ареста, Степан Андреевич.
– Прошу вас, князь, не упоминать об этом.
– Хорошо. Потом, после того как вас… как вы пропали, с княжной я более не виделся.
– Княжна интересовалась вашим хлопом Тишкой?
– Тишкой? Нет. Не думаю, что она вообще знает, кто это такой, Степан Андреевич.
– Она знает про Тишку, князь…
Глава 15
Ведьмина гать.
1732 год. Декабрь.
За два года до основных событий.
Хроника событий декабря, года 1730-го от Рождества Христова:
Село Архангельское. Имение князей Кантемиров.
Управляющий имения Кантемиров Тит Ипатыч был давним слугой преданным и верным. Многим он был обязан покойному Дмитрию Кантемиру и жене его Кассандре Кантакузен. И грамоте его обучили и на должность хорошую поставили. Потому жил он в имении на положении господина, ибо настоящие господа мало деревенскую жизнь любили. Они больше по столицам и заграницам проживали. Вот и сейчас его сиятельство князь Константин в Париже пребывал, а семейство его было в Петербурге и о возвращении в Архангельское не помышляли.
Казалось бы, живи и радуйся. Но человек такое создание, что завсегда ему чего-то не хватает. Вот и связался Тит с женщиной. А она была той, кого Ипытыч и на старости лет забыть не мог.
В давние поры, когда был Тит молод, в окружении госпожи Кассандры встретил он молодую женщину. И провели они одну ночь. Всего одну, но помнил её Тит Ипатыч.
Тогда сказала она ему, что они еще встретятся в будущем.
– Я не хочу с тобой расставаться, – сказал он. – Разве было тебе со мной плохо?
– Нет, Тит. Но я себе не принадлежу.
– А кому ты принадлежишь? Моему барину? Так я уговорю его! Я ведь у барина Дмитрия Кантемира в чести. Он выделяет меня.
– Твой барин не может решить моей судьбы, Тит. Но не задавай лишних вопросов. Я не могу тебе открыть всего.
–Значит, они сказали правду?
– Кто они?
– Бабы наши, говоря, что ты ведьма.
– А разве я похожа на ведьму? – смеясь, спросила она.
– Ты слишком красива. Разве может бог даровать такую красоту?
– Я не успею погубить твою душу, Тит.
– А хоть и погуби!
Но более они после той ночи не виделись…
***
И по прошествии двадцати лет она явилась ему, как и обещала.
Он почувствовал, что она рядом. Хоть на женщине и была длинная накидка, и капюшон скрывал её лицо.
– Это ты? – прошептал он.
– Ты сразу узнал меня, Тит. Я говорила, что меня трудно забыть.
Она откинула капюшон плаща, и он отступил на шаг. Молодая! Словно вчера все было, а не многие годы пролетели!
– Как же это? Возможно ли?
– Но ты сам тогда назвал меня ведьмой, Тит.
– Ты совсем не изменилась. Ты прекрасна. Значит все, что говорили о золотом составе правда?
– А ты постарел, Тит, – сказала она, не обратив внимания на его вопрос.
– Годы мои немалые. Нет более князя Дмитрия Кантемира благодетеля моего.
– Но я знаю, что его сын, князь Константин, не оставил тебя милостями своими.
– Это так. Я служу ныне управляющим в имении Архангельское.
– Значит ты на положении хозяина? Ты уже не крепостной?
– Крепостной, но здесь распоряжаюсь именем князя Константина. И могу сказать, что в этот час я хозяин Архангельского. Здесь все подчинено мне. Барин и его жена здесь жить не хотят и здешних людишек не знают, как знаю их я. Доходы от имения они исправно получают. Чего им быть мною недовольным?
– Ты женат, Тит?
– Был женат, но померла моя Матрена два года назад. Отмучилась сердешная. Я ведь так и не смог забыть тебя. И потому её все с тобой ровнял.
– Зачем же женился?
– Дак барин заставил. Его воля, а мое дело холопье. Да и отец моей Матрены первый здешний богатей. Был управляющим до меня.
– И детей имеешь?
– А как без детей? Два сына живут в Петербурге. Туда вместе с барином уехали. Оба уже вольные грамоты получили.
Она засмеялась в ответ. Затем спросила его:
– Ты готов мне служить, Тит?
– Тебе? Смотря какая, будет мне за то награда.
– Я смогу тебя наградить.
– Чем же?
– Я подарю тебе еще одну ночь.
– Только одну?
– А ты хочешь больше? – спросила она.
– Я хочу много больше. Помню, как два года назад прискакал сюда со свитой князь Ванька Долгорукий. Искал он золотой напиток или секрет того состава. Про то даже барин мой Константин Кантемир не ведал. Думали мы, совсем Ванька с ума спятил. Искал того, чего нет. Но ныне вижу, что не просто так приезжал сюда Долгорукий. И мог он умирающего императора спасти!
– Ты поверил в эликсир жизни, Тит?
– Ты и есть тому прямое подтверждение! И я хочу то испробовать на себе. И уже потом возьму свою награду.
Она только рассмеялась в ответ.
– А ты не смейся, красавица. Я ведь знаю, что нужен тебе. Не просто так пришла ты сюда.
– Думаешь, я одна? За мной стоят иные.
– Но здесь мы с тобой одни. В этой комнате, в кабинете моего господина. И здесь я твой хозяин.
Тит Ипатыч схватил женщину за горло. Она захрипела, и в её глазах появился страх.
– Стало быть, и ты смерти боишься? – сказал он. – Нет у тебя зелья отмогильного?
– Пусти…
Он слабил хватку, но руки не убрал.
– Отпусти меня, Тит. Я ведь пришла с добром. Что тебе в моей смерти?
Он отпустил её, но заставил сесть в кресло. Сам же стал рядом.
– Говори, зачем ты здесь?
– Нужна будет твоя помощь, Тит.
– И что я должен сделать?
– Делать надобно будет не нынче, но через год-полтора. Точное время мне неизвестно. Это решат те, кто стоит за мной.
– А кто стоит за тобой? – строго спросил управляющий.
– Того тебе знать не нужно, Тит. С ними иметь дело опасно. Я стану передавать тебе приказы…
***
Женщина, исполнив поручение, вернулась в домик на лесной заимке. Там ждал её мужчина. На нем был меховой плащ, и капюшон закрывал его лицо.
Она переступила порог дома и сразу поспешила к огню.
– Мороз усилился, – сказал она.
– Все исполнила? – спросил он.
– Это оказалось не столь безопасно для меня, – сказала она с вызовом. – Этот старик меня чуть не убил.
– Но он узнал в тебе ту девку, с которой когда-то переспал?
– Да. Он сразу принял меня за неё.
– Я так и думал. Как легко обмануть сельского жителя. А ведь вы даже не совсем похожи. Хотя есть в твоем лице нечто от неё. Что может сделать красивая и опытная польская шлюха с русским мужиком.
– Та женщина была также полька? – удивилась она.
– Да.
– Она теперь постарела?
– Нет.
– Нет? Но неужели он говорил правду?
– А что он тебе сказал?
– Что я не постарела благодаря золотому напитку, который способен подарить молодость. Ты меня предупредил, что он станет так говорить. И я уверила его что так и есть. Но если та женщина не постарела…
– Она не постарела не благодаря золотому напитку, Ванда. Она умерла в тот же день и осталась вечно молодой.
– Умерла?
– Я убил её. Убил быстро. Она не мучилась. Я подарил её вечную молодость и красоту. А она больше всего на свете боялась её потерять. Знаешь, что я обещал ей в награду за работу? Не золото. Не драгоценности. Я обещал ей сохранить красоту.
– И убил?
– Но ведь это смерть сохраняет красоту, Ванда. Вот ты через двадцать лет станешь мерзкой старой мегерой, на которую ни один мужчина и смотреть не захочет. Разве тебе нужно такое будущее?
Ванда испугалась.
– Ты хочешь сказать, что и я умру вот сейчас…
– Нет. Успокойся, – мужчина сел на стул. – Я не стану тебя убивать. Тем более что ты мне нужна.
– А когда перестану быть нужна?
– В ближайшие год-два надобность в тебе будет острая.
– А потом?
– Не стоит тебе заглядывать так далеко, Ванда. Ты забыла, что подобрал тебя на улице. Твой барон, с которым ты приехала в Москву, проигрался в пух и прав и пустил себе пулю в лоб. Что ждало тебя?
– Я могла бы…
Он продолжил за неё:
– Ты могла бы снова найти себе любовника. Это так, Ванда. Вон молодой Строганов любовался тобой. Он увез бы тебя в свои вотчины на Урал, и там ты стала бы его холопкой.
– Я вольная! – вскричала она.
– А чего стоит твоя воля здесь в Москве без денег и без сильного покровителя? Я дал тебе все! И ты знаешь, что будет, если ты попытаешься меня обмануть.
Ванда сжалась в комок под взглядом этого человека. Она не могла видеть его глаз, но чувствовала его. Она ведь так и не знала, какое у него лицо. Он никогда не открывался ей, но она сразу узнавала его, когда он приходил. И прекрасной польке казалось, что рядом с ней был сам дьявол…
***
Хроника событий декабря, года 1732-го от Рождества Христова:
Село Архангельское. Имение князей Кантемиров.
Ванда снова тайно пробралась в кабинет князя Кантемира в имении Архангельское. Никто из слуг не видел её. Тит Ипатыч снабдил её ключом. Так они делали всегда, когда нужно было встретиться. Она спокойно дожидалась его там, зная, что никто из слуг кроме Тита сюда войти не может.
– Ты здесь? – спросил он.
– Важные вести!
– Я уже и так слишком много исполнил. Два чиновника сыскного ведомства пропали. А их искать станут.
– Скоро в имение прибудет еще один сыщик.
– Еще? Да сколько можно? Сначала Карпов всё вынюхивал. Затем второй приехал, а ныне еще и третий?
– На этот раз сам господин Волков пожалует сюда.
– Тот самый Волков?
– Тот самый. Надворный советник Степан Волков.
– С ним что? Так же как и тех? Но сие опасно! Этого уже никто мне не спустит! А награда моя где? Не видать награды-то…
Она перебила Ипатыча:
– Этому ты покажешь тайную молельню Кассандры Кантакузен.
– Показать молельню? – удивился старик.
– Так нужно.
– А зачем ему сия молельня?
– Тит, это приказ ЕГО. Ты с ним хочешь поспорить?
– Нет. Спорить не стану. Но для чего тогда все было? Для чего мы скрывали все от помощников Волкова, чтобы рассказать ему самому?
– Все делается ко времени, Тит. Пришло время и узнает господин Волков то, что узнать должен.
Тит Ипатыч сказал, что все исполнит…
***
Хроника событий декабря, года 1732-го от Рождества Христова:
Москва.
Степан Волков приказал готовить коня.
– Далеко ли собрались, барин? – спросил конюх. – Сани сейчас самое время готовить.
– Не собираюсь покидать Москву, – соврал Степан. – В санях нет надобности.
– Как прикажете, ваше благородие.
Надворный советник вскочил в седло гнедого. Он никому не сказал куда направляется.
Конюх перекинулся словом с будочником:
– Недавно из узилища вышел сердешный. И сразу в путь.
– Дак его дело такое, – важно заявил будочник. – По сыскному ведомству служит.
– И чего сразу-то в путь? Водки бы выпил для сугреву.
– Выпьет еще. Оно дело нужное. Но вот куда поехал-то?
– Дак кто его знает, – ответил конюх. – Разве поймешь…
***
У «Разгуляя» Волков остановил коня и зашел в трактир. Там чиновник выпил водки и наскоро перекусил. Затем снова в седло и через Китай-город отправился к городским воротам.
Он решил ехать в имение Кантемиров один. Хотя дороги в эту поры были опасны, и легко можно попасть в засаду, устроенную разбойниками. Чиновники ездили по казенной надобности в сопровождении вершников. Но Волкову сопровождение не было надобно. Если заложить сани и вызвать охрану, то пришлось бы говорить, куда и зачем едет. А Степан не хотел того. Может оказаться, что слежку за ним установили.
По снегу, который покрыл улицы города, стали кататься в каретах, поставленных на полозья, или на санях. Придворные дамы с кавалерами, охотно выезжали за город для удовольствий разных.
Пронеслась карета барона Строганова за которой скакали десяток всадников с ружьями. Затем проскакали гвардейские офицеры после пьяного кутежа.
Волков надвинул треуголку на глаза и выехал за ворота.
Скоро вечер. В темноту никто не поскачет далеко от Москвы. Буря могла ударить. Заметет все снегом и пропал путник…
***
Степан много раз оглядывался. Смотрел, никто ли не следует за ним на расстоянии. И, похоже, что ему удалось ускользнуть из Москвы тайно. Он подхлестнул коня и поехал по столбовому тракту до ближнего яма (станции). Углубляться ночью во тьме в лес было неразумно.
В яме он переночует и засветло тронется в путь. Если срезать дорогу, то можно добраться до Архангельского быстрее. Нужно было только путь узнать через черный лес. А кто его и знает как не хозяин станции ямской?
В яме народу в эти поры было немного. Два фельдъегеря и купец из Вологды. Степан кинул хозяину серебряный рубль и велел позаботиться о коне.
– Про коня, барин, не беспокойся. А себе чего подать велишь?
– Неси, что у тебя есть. Знаю я ваши разносолы. Небось, кроме зайчатины, яиц и каши нет ничего?
– Зачем обижаешь, барин? Есть и курица жаренная, и грибки соленые, и яблоки, и хлеб.
– Тащи курицу да вина поставь. Вино есть ли у тебя, борода?
– Как не быть, ваше благородие.
Волков снял шляпу и плащ. Прошел в дальний угол и сел за стол. Фельдъегеря только мельком бросили на него взгляд и вернулись к своему ужину и разговору. Вологодский купчика дремал за столом.
Скоро хозяин яма принес ему вина и еды.
– Лошадка ваша в порядке, барин.
– Я утром засветло уеду.
– Велите комнатку изготовить?
– Нет. Я на лавке лягу. А ты посиди со мной. Винца своего испей.
Хозяин не заставил себя упрашивать. Отчего не выпить, коли барин за вино заплатил, а сам пить не желает? Он одним махом выпил кружку и наполнил другую.
– Спасибо тебе, ваше благородие.
– Ты скажи, борода, отчего народу так мало.
– Дак в сии поры завсегда так, барин. Я ведь сей ям больше десятка лет содержу. Это когда коронация была матушки-царицы, то господ много на Москву ехало. Ох, и времечко было! Или, скажем, когда помер император Петр Второй. Тоже в Москву дворяне валили. На похороны значит.
–А ныне и нет никого?
– Кому же ехать? Вот купчишка да господа по казенной надобности. А ты, барин, такоже по казенной? – спросил мужик, осмотрев старый мундир Волкова.
–Вроде того. А в твой ям в последнее время, какие люди заезжали?
–Да разные. Всех не упомнишь, барин.
Волков достал из кармана еще один рубль.
– А ты вспомни, борода.
– Отчего не припомнить? – мужик спрятал деньги в карман. – Коли надобно хорошему человеку, то мы завсегда готовые. Два дни назад были гвардейцы. С охоты господа возвертались и заплутали. На ночь остановились в яме и гуляли до утра. Пять бутылок выпили и заплатили хорошо.
– Что за гвардейцы?
– Преображенского полка. А дней пять назад ехал судейский чиновник.
– Судейский?
– Так он сказал. Но имени я не помню, барин. Сказал, что по судейской части служит и едет по делу.
–Куда ехал? – спросил Волков.
–Дак того он мне не сказал, барин.
–А знаешь ли краткую дорогу до имения Архангельское?
–Как не знать! Есть такая. Коли по ней поедешь, то в три часа на месте будешь. Но самому тебе той дороги не сыскать, барин. Заплутать легко.
–А кто может помочь?
– Дак брательник мой Мирон за рупь покажет тебе путь и через лес проведет. А там и сам доберешься до имения княжеского.
– Коли брательник твой за три часа управится, то три руля пожалую.
– Тогда утром я его налажу с тобой ехать, барин.
– А скажи, борода, много ли людей твой брательник водил короткой дорогой.
– Это в имение княжеское? Бывало. Не так давно баба одна просила путь показать.
– Баба?
– Красивая стерва. Но по виду не из благородных. Больно проста в обращении. Хотя заплатила хорошо. Не жадная.
– А зачем она ехала в имение Кантемира?
– Того, барин, не знаю. Не по чину нам сие спрашивать. А коли господа сами говорить не желают, то откуда нам знать?
***
Хроника событий декабря, года 1732-го от Рождества Христова:
Село Архангельское. Имение князей Кантемиров.
Хозяин яма не солгал. Утром его брат легко провел Волкова тайным коротким путем через черный лес. И потому в десять часов был Волков уже у дома барского в Архангельском.
– Отворяй ворота! – закричал Степан.
– Кого бог несет? – спросил воротник.
– Чиновник сыскного ведомства Волков! По государеву делу!
– Одну минуту! Сейчас все сделаем!
Воротник принял коня и сказал:
– Погода ныне разыграется, барин.
– Быть метели, – Волков соскочил с седла.
– И не побоялся ты, барин в такие поры скакать. Ведьмы шалят у нас.
– Разберусь я с вашими ведьмами, борода.
Волков зашел в дом и кинул заспанному слуге меховой плащ и треуголку. Хитрый управляющий Тит Ипатыч был тут как тут.
– Прошу вас к огню, ваше благородие. Замерзли с дороги.
Волков прошёл к камину. Расположился в удобном кресле и протянул ноги к огню.
– Ты здешний управитель? – спросил он.
– Я, ваше благородие. Волею барина моего…
– Стало ты за все и в ответе! – перебил Тита Ипатыча надворный советник.
– Ты про что молвишь, сударь? В толк никак не возьму.
– Я, мил человек, не первый год по сыскному ведомству служу. Много повидал на своем веку, таких как ты. Барин твой по заграницам ездит, а ты здесь хозяин полновластный.
– Дак я токмо слуга барина мово. Какой я хозяин?
– Я, Тит Ипатыч, долго болтать не стану. Недосуг мне. Хочу понять, что делается у вас.
– Дела страшные! Силы бесовские, колдовские…
– Хватит! – прервал его Волков. – Я и поверил бы тебе, что бесовские силы действие имеют. Но меня, как только я за сие дело взялся, упекли в подвалы. А стало не бесы играют, но человеки. Все нити обрезали кроме одной. Той, что меня к тебе привела. И коли ты говорить со мной не начнешь по-доброму, я тебя заберу на Москву и к пытке поставлю.
Управляющий пал на колени перед Волковым.
– Не губи, барин! Не своей волей!
– Встань. Садись вот здесь, напротив меня, и говори.
Тит Ипатыч сел на табурет.
– Говори.
– Я только правду, барин. Дух мне явился покойной старухи Кантакузен.
– Чего врешь?
– Вот те крест! Проснулся я от холода могильного. И вижу, что стоит у окна в лунном свете старуха Кантакузен. Я перекрестился, но она токмо засмеялась…
***
Лицо у ведьмы было страшное. Глаза навыкате, большие, словно блюдца, и кожа синюшная. А губы алые. Словно в крови измазанные.
– Я пришла за твоими детками, Ипатыч, – сказала она. – И не хватайся за крест свой нательный. То не поможет тебе.
– А зачем тебе детки мои? – тихо спросил я.
– Или не помнишь кому обязан? Ведь не было детей у твоей жены. Я смогла тебе помочь.
– Помню о том.
– Дак не жить им на свете. Коли не выполнишь приказа, то конец придёт роду твоему.
– Все исполню, – сразу согласился я.
– Так-то лучше. Чего тебе за чужие дела страдать? Про погосты проклятые слышал ли? – спросила ведьма.
–Слыхал. Там упокоились проклятые, что покоя в могилах не знают.
–Верно. Вурдалаки и есть такие проклятые души. И телам страдание записано в книге Бытия. Скоро холопа одного хоронить придется. Да ты не дрожи. Не тебе придется. И не здесь его хоронить станут.
– А где?
– Ты слушай. Тебе надобно человека в Москву снарядить.
– В Москву?
– Он будет надобен в доме князя Антиоха Кантемира.
– Дак хозяин наш Константин Кантемир. Антиох здесь не господин, – сказал я.
– Скоро попросит барин Антиох несколько холопей из сего дома к нему на Москву. И барин твой на то согласится. Вернее, ты согласишься за него. Ведь не станешь ты князя своего беспокоить из-за такого пустяка?
– Сие можно устроить.
– Я скажу тебе кого надобно отправить на Москву.
– А для чего сие?
Она перебила меня:
– Тебе старик знать ничего не надобно. Ибо, коли узнаешь тайну, то и твоя смерть не за горами…
***
Степан выслушал управляющего и не поверил ни одному слову. Играет с ним старик. Но вот зачем он это делает и по чьему наущению? Ведь не сам он придумал эту сказку о старухе.
Волков спросил:
– И как давно сие было?
– Дак с полгода назад. Затем велено мне было отобрать холопов для посылки в Москву.
– Вот как? И среди них был некий Тишка?
– Тишка? Был такой холоп.
– Не путаешь ничего, старик?
– Тишку я в тот список и вставил, – сказал управляющий.
– Сделал, как тебе приказали?
– Точно так, ваше благородие.
– Тогда объясни мне, Ипатыч, а откуда сей Тишка взялся?
– Как откуда?
– Неужто не понял вопроса моего? Я спрошу по-иному. Где ты отыскал сего Тишку?
– Дак в деревне. Наш он здешний. Племяш Лукьяна-кузнеца.
– Кузнеца? – спросил Волков. – Но я слышал, что не было у Лукьяна никакого племянника.
– Много болтают, барин. Но верить можно не всему.
– Тебе можно?
– Мне можно. И могу сказать, что Тишка был послан мною на Москву в дом князя Антиоха Дмитрича Кантемира. Ты, барин, пойми, что холопей можно хошь год опрошать. А они все разное молвить станут. Вот ваш Карпов сколь времени здесь потратил?
– Стало быть, ты желаешь сказать, что холоп по имени Тишка не выдумка?
– Дак я записи тебе, барин, показать могу.
Ипатыч взял со стола бархатную папку с гербом Кантемира и достал оттуда лист бумаги. В нем значилось, что выданы пропускные документы трем слугам имения Кантемира.
– В каждом документе, заверенном мною и капитан-исправником, все приметы холопов описаны. Я, барин, все записи исправно веду. Вот записано, что холоп княжеский именем Тихон…
– Я и сам умею читать, Ипатыч.
Волков понял, что с этой стороны Тита не прижать. Так можно еще год по имению носиться и ничего не выяснить. Потому он стал спрашивать про Карпова.
Ипатыч ответил:
–Прознал он про девку именем Власта. А сие знание опасное. Без надобности крайней туда совать нос не следует.
– И ты ему про Власту рассказал?
– Он хотел знать, я сказал. Слишком боязно мне было, но сказал я все.
– А чего боязно было тебе, Ипатыч? – спросил Волков.
– Ведь Власта та годков много за спиной имеет. Постарше меня самого будет. А нисколько не изменилась за годы.
– Расскажи по порядку. Кода ты увидел Власту в первый раз?
– Годов двадцать, а то и более назад. Тогда я увидел эту девку впервые. Что сказать о ней? Вроде на первый взгляд и нет в ней ничего. Девка и девка. Таких много в имении у барина моего. Но сие токмо на первый взгляд. А коли заговорит она с тобой, и ты в глаза её посмотришь, то и пропал.
–Пропал?
–Глаза словно омуты, барин. В таких утонуть можно. А в любви сколь искусна девка. Кто ночь с ней провел, тот отказаться от неё не сможет. Так и было со мной. Ни о ком думать не мог окромя неё.
–Но насколько я знаю, ты женат Тит Ипатыч?
– Не договорил я, барин. Имей терпение. Был я до встречи с Властой еще не женат, но невеста у меня имелась. И я собирался жениться. Но потом и смотреть не мог на Матрену мою. Уж сколько она тогда слез пролила.
– Но потом ты все женился на Матрене?
–Да, барин. Но Власту не позабыл. Хотя, я вижу, что ты не веришь в мои слова.
– А чего мне верить тебе, Ипатыч? Столько много раз лгал ты чиновникам юстиц-коллегии. Но хватит болтать о пустом. Теперь говори, что стало с коллежским секретарем Карповым и коллежским асессором Иваном Тарле.
– Дак ведьмы их прибрали.
– С твоей помощью?
– А рази мог я отказать, барин? Сам посуди. Но вреда им лично я не причинил. Токмо помог заманить их в Ведьмину гать. И все.
– Они живы?
– Ныне живы.
– Знаешь путь в эту Ведьмину гать?
– Знаю. Но опасное дело сие.
– Ничего. Я тебе пистолет дам.
– Да пистолетов в доме сколь хош есть у барина, князя Константина. Дак не взять ведьму пулей.
– Твоя задача путь указать.
– Ныне метель, барин. Слыш, за окном как воет? Может сие ведьмы путь заметают. Ныне хозяин и собаки со двора не сгонит.
– Дождемся когда метель кончится. Не вечно вьюге лютовать. Но не ведьмы это дело делают, Тит Ипатыч. Не ведьмы.
– А кто?
– Некто рядится под нечисть. И на Москве сие дело отголоски имеет. Слухи ползут тревожные и сама матушка-царица сим недовольна.
– Да неужто? – управляющий побледнел.
– Я по приказу высочайшему действую. И тебе следует говорить все без утайки.
Управляющий признался:
– Скажу, что приказано мне было про все разговоры с чиновниками ведомства сыскного сообщать.
– Кому сообщать? – спросил Волков.
– Им, – неопределенно сказал Ипатыч и указал пальцем в потолок.
– Кому им?
– В каморе потайной есть молельня бесовская. Тайная. Сказывали там старуха Кантакузен диаволу поклонялась. И туда я хожу и все сообщаю.
– Кому? – снова спросил Волков.
– Дак ты сам, батюшка, сходи туда и все узнаешь. Нет там никого из живых.
– Но ежели нет там живых, то кому твои доносы надобны, Ипатыч? Души умерших и так всюду присутствовать могут. Им доносчики не надобны. А вот живым иное дело.
– Про то не знаю ничего. Но моленью тайную тебе покажу.
– А что ты говорил о детках своих? – спросил Волков.
– Дак нам с женой Господь деток не давал долгое время. Я и на богомолье был с женкой, и у знахарок разных. Никто не мог помочь. А старуха Кантакузен, жена барина князя Димитрия, помогла мне в моей беде.
– И как же она тебе помогла, Тит Ипатыч?
– Женку мою позвала в ту самую бесовскую молельню. Меня оттудова спровадили.
– И что?
– А то, что родила она вскорости. Ровно через год.
– И как помогала твоей жене старуха?
– Дак я рази знаю, барин. Мне посмотреть не дали. Но сына женка родила. А затем и дочку. Так что помогла старуха.
***
Тит Ипатыч прошел в свою комнатушку. Там ждал его мужчина. Ныне в кабинете княжеском было собираться опасно.
– Прибыл к тебе сам Волков?
– Сам, – ответил Ипатыч. – Как и сказано было.
– Про что спрашивал?
– Много чего надобно знать господину Волкову. И про Тишку, и про Власту, и про то, куда пропали чиновники ведомства сыскного Карпов и Тарле.
– Ты все сказал, как велено было?
– Да. Ни слова лишнего.
– Волков поверил?
– Мало верит он в вурдалаков и ведьм.
– Ничего, еще поверит. А про молельню сказал?
– Как было велено.
– Не побоится идти?
– Пойдет. Но сейчас ему надобны те самые чиновники, что в Ведьминой гати обретаются. Что будет, коли дознается он?
– Не дознается. Мы ему сих чиновников вернем.
– Как? – спросил Тит.
– А вот так, Ипатыч.
– Но тогда зачем все сие было надобно?
– Про то знает тот, кто стоит над нами. А ты что это стал нос совать в дела хозяйские?
– Дак сунешь, коли чиновник из Москвы прибыл. А действует он по именному указу самой царицы. Шутка ли.
– Тебе надобно не царицу бояться, Ипатыч. До царицы далеко. И ты в молельне тайной все как надобно обустрой. И свечи чтобы горели, и чтобы тайна была. Уразумел?
–Уразумел. Все как надо сделаю…
