Виталий Геннадьевич Кандалинцев
Посмотри и вернись
Утро пустынника
Наступило утро, и пустынник вышел из своей маленькой хижины. Закончилась его долгая ночная молитва, и он, как обычно, направился на небольшую поляну. Жил пустынник на горе, с которой открывался вид на город. До города было довольно далеко, и в пасмурные дни город не был виден.
На поляне пустынник присел на плоский камень. Он любил это время суток и это место. Здесь он вспоминал прошлую жизнь и предавался размышлениям. Много лет назад он молодым еще человеком поступил в монастырь. И сейчас пустынник вспомнил, как первый раз получил от своего старца послушание – вскопать огород. Дело было нелегким: и огород был немаленький, и солнце палило нещадно. Но молодой послушник справился и с радостным сердцем едва ли не побежал сообщить об этом старцу. Он ожидал похвалы и всю дорогу думал о том, что дела у него в монастыре пойдут хорошо.
Старец выслушал его и вдруг сказал:
– Все новоначальные тщеславятся. Но ты должен усвоить: твой подвиг состоит только в смирении, все остальное должно этому помогать.
Пустынник улыбнулся, вспомнив, как он тогда покраснел и вышел от старца в смятении. Лишь через много лет трудов и борений он смог убедиться, что обрел некоторый навык смирения.
Солнце еще не взошло над горой, и рассвет только начинался. Легкий ветер едва заметными волнами шевелил цветы и траву на поляне. От этого казалось, что растения слушают седобородого старика, который иногда действительно говорил вслух. «Да, состарился, – подумал о себе пустынник. – А мнилось, годы тянутся так долго…» И снова окунулся в воспоминания.
Три десятилетия провел он в монастыре, пока не решил перейти к пустынножительству. Ему хотелось более суровой школы отшельничества и безмолвия, большего отречения от мира и независимости от него. Но он также знал, что искушения в пустыне сильнее, и не каждому дано выдержать этот путь. Поэтому он пошел к своему старцу за благословением, испытывая сильное волнение.
Как всегда, старец спокойно выслушал его. И тут же ответил:
– Твой путь это, чадо. Поэтому благословляю тебя удалиться в пустынь на горе Н. Когда будет трудно, помяни и мои молитвы за тебя.
Так он стал пустынником. Быстро выстроил хижину, благо многому научился в монастыре. И три дня после этого находился в покое: молился, занимался своими грядками, носил воду из ближнего источника. Место ему очень нравилось, особенно поляна, где среди цветов и нежного ветра было так хорошо встречать утро. Он уже стал думать, что, несмотря на скудость питания и холод предстоящей зимы, к нему пришла тихая старость.
На четвертый день, когда он сидел на топчанчике в хижине, внезапно услышал резкий голос:
– Думаешь, мы тебя забыли?
И перед ним возникли четыре беса отвратительного вида. Говорившего беса пустынник сразу узнал по голосу. Это был тот самый бес, который неустанно томил и искушал его еще в монастыре. Бес поглядел в угол, где была поставлена икона, и затрясся от злости:
– Опять принес эту икону? Сейчас мы поможем тебе класть перед ней поклоны!
Бес сделал знак своей компании, и они бросились к пустыннику. Демоны подняли его под самый потолок и с силой бросили оземь. Он сильно ушибся, и из разбитой губы потекла кровь.
– Мало, мало! – завопили бесы. – Он меньше ста поклонов никогда не делает. Давай еще!
И они снова схватили его. Пустынник начал творить молитву Иисусову, как и учил его старец. И еще мысленно воскликнул, обращаясь к старцу: «Отче, помоги…».
Когда бесы второй раз подняли его к потолку, в хижину снизошел белый свет. Вражья сила мгновенно исчезла, а пустынник плавно, словно на чьих-то невидимых руках, опустился на пол.
Этот день он назвал началом своего настоящего пустынножительства. Искушения стали частыми, порой изнурительно тяжелыми. То враг нападал и подвергал жесточайшей мысленной брани, то наваливалась беспросветная скука от унылого однообразия жизни на горе, то настигала немощь, и он с большим трудом мог сходить за водой. Но пустынник все сносил терпеливо и лишь в самые трудные минуты говорил себе: «Такова пустынь. Ты стремился к ней, и это твоя жизнь».
Прошли годы, и его положение стало меняться. Благодать все чаще посещала пустынника, и он, бывало, испытывал по нескольку дней подряд радостный покой. А однажды с ним произошло то, о чем он раньше лишь читал. Ему надо было пойти за травами, но после дождей склоны горы стали скользкими и опасными. В одном месте он понял, что дальше не пройти – слишком велик риск сорваться вниз. В этот момент услышал голос:
– Иди.
Его тело стало необычайно легким, и он пошел вперед, не касаясь земли. Перейдя по воздуху опасное место, стал собирать травы. Произошедшее взволновало его, и впервые за долгое время горделивая мысль предательски проникла в его сознание: «А все-таки я избранный, раз стали происходить такие чудеса». Пустынник гневно отсек помысел и сказал вслух, обращаясь к себе:
– Не так много дано тебе, человек, чтобы тщеславиться перед Богом.
И немедленно сотворил покаянную молитву.
Пустынник отвлекся от воспоминаний и окинул взглядом округу. Первые лучи солнца упали на поляну, и она стала дивно хороша. Тонкий аромат цветов и растений разлился в воздухе, стали отчетливо видны деревья на склонах других гор, небо засияло чистым голубым светом. Он направил взгляд в сторону города и подумал: как там живут люди?
В этот момент он словно перенесся в город, и дела жителей предстали перед ним ясно, как на ладони. Бог время от времени открывал пустыннику то, что его интересовало. Сейчас он увидел, что люди много тщеславятся и превозносятся перед другими: то мужем или женой, то домом, то умением лучше писать книги или сочинять музыку – поводы были бесчисленны. При этом гордецы наивно считали себя «белыми и пушистыми», не подозревая, что в их душах накапливается яд презрения к другим.
– Недалекие, – горестно отметил пустынник. – Не видят, что и в их жизнь уже идут те, кто тоже будет превозноситься над ними и презирать их самих. Как горько и больно будет нынешним гордецам проверить на себе справедливость их суждений о других людях. Еще не догадываются, что такая проверка неотвратима… А ведь несложно же понять: и сосед может выстроить дом лучше, чем у тебя, и с мужем или женой можешь не раз хватить горя, и написать другие тоже могут лучше, чем ты. Стоит ли бахвалиться?
Пустынник задумался и вспомнил свой жизненный опыт. Не раз он видел, как гордость поражала людей, и сам вел тяжелую борьбу с этим недугом. И много размышлял над тем, что же можно противопоставить соблазну.
В конечном счете с помощью старца он пришел к следующему рассуждению. Бог всех людей ведет к смирению, а потому гордость неизбежно заканчивается падением. Когда загордившийся человек обнаруживает, что вопреки всем его надеждам его место в жизни осталось скромным, он истолковывает это как свою неудачу. Затем начинает искать причину случившегося. Рано или поздно он приходит к выводу, что причиной является его жизненная позиция превосходства над другими. И ясно видит всю порочность этой позиции, которая скрыто, но все же предполагает, что дела человеческих рук могут быть ценнее сотворенного Богом – самого человека. С осознанием этой коренной ошибки человек приходит к главному: подлинный талант и успех в жизни всегда заключаются в способности любить других людей, а сама эта способность развивается в смирении. Если человек не может ставить себя ниже других и терпеливо сносить поношения и прочие неудобства от людей, то он не способен и по-настоящему любить их.
– Да, так, – сказал вслух пустынник и поднялся с камня.
Он возвратился в свою хижину и по дороге заметил далеко со стороны города едва различимую фигурку девушки. Она шла по узкой тропинке в его сторону. «Снова идет за водой», – подумал пустынник.
Девушка уже несколько дней подряд совершала долгий путь из города к дальнему источнику в горах. Она набирала в кувшин воду и относила ее больному брату. Болезнь была серьезной, и брат просил приносить ему воду из дальнего источника. По слухам, вода обладала целебными свойствами. Девушка, возвращаясь от источника с полным кувшином, делала крюк и заходила к пустыннику. Она предлагала ему немного целебной воды.
Пустынник знал, что до него девушка доберется не скоро. Поэтому он занялся своим огородом – тщательно прополол грядки. Когда работа была закончена, он присел отдохнуть. Прошло еще некоторое время, и к хижине подошла девушка с кувшином. Пустынник поднялся ей навстречу и, сняв свою шапочку, приветствовал ее поклоном.
– Где ваша кружка, отец? – устало, но сердечно спросила девушка.
– Вот она, – протянул кружку пустынник.
Девушка налила в кружку воды и пожелала ему хорошего дня. Он поблагодарил ее и спросил, заметив печаль в ее глазах:
– Отчего невеселая, девица – брату плохо?
– Брату уже лучше.
– Тогда что ж?
Она потупила взор и ответила:
– Собираются родители меня замуж выдать за одного хорошего человека. Только не по сердцу мне он.
– Плохо, – согласился пустынник. – А где тот, кто по сердцу?
– Не встретила, – грустно сказала девушка и подняла кувшин, чтобы продолжить свой путь.
– Замуж выходить не спеши, – на прощание сказал ей пустынник. – Дай время найти тебя тому, кто будет тебе по сердцу.
Девушка ушла, а он подумал: «Хорошая душа у этой девушки – творит добро и не ищет награды. Никто ведь не видит, как она делает крюк ради того, чтобы напоить меня, убогого, водой из дальнего источника. Надо бы за нее помолиться».
Он вошел в хижину и встал перед иконой. Помолился, а потом опустился на колени. Перед его духовными очами открылась жизнь девушки. Он сразу увидел, что есть замечательный молодой человек, который и может стать любимым мужем для девушки. Беда состояла в том, что на том направлении, где была возможна встреча молодых людей, враг выстроил мощную крепость. Ни сама девушка, ни ее родители эту крепость одолеть не могли, поэтому встреча оказывалась невозможной.
Пустынник понял замысел врага: долгим ожиданием породить чувство безнадежности в девушке и вынудить ее под давлением родителей вступить в брак с нелюбимым человеком. А потом всю жизнь вызывать раздражение у супругов и заставлять их грешить друг перед другом.
Он некоторое время молчал, рассматривая крепость, затем прошептал:
– Смирение и не такие крепости брало.
И после этих слов пустынник начал читать долгое молитвенное правило, составленное в монастыре. Рядом с ним появились бесы, но он, зная по опыту, что произойдет дальше, не обратил на них внимания. В тот момент, когда враг начал нападение на него, Бог обильно послал ему благодать, и бесы оказались бессильны ее преодолеть. Они только метались вокруг него и злобно кричали.
А он сосредоточенно молился о девушке, час за часом преодолевая усталость и боль в спине и коленях. Он знал, что будет трудно, но также знал, что так надо. Закончился день, и от изнеможения пустынник стал делать небольшие перерывы в молитве. Он просто опускал голову на свой топчанчик и ненадолго забывался. Но затем снова и снова начинал молитву. Губы его одеревенели, боль в теле усилилась. Но он терпел и не отступал. Ночь казалась бесконечной…
За окошком хижины забрезжил рассвет, когда перед внутренним взором пустынника ярко вспыхнула картина: крепость пала, в ближайшее время отец девушки неожиданно возьмет ее в поездку в другой город, и там она встретит своего любимого. Он так понравится и ей, и отцу, что свадьба состоится без малейших проволочек. И супруги всю жизнь будут любить друг друга и будут счастливы.
– Слава Богу! – слабым голосом произнес пустынник и, глядя на счастливую пару, добавил, мысленно обращаясь к девушке: – Это тебе за твою доброту, дитя…
Он с трудом встал и, пошатываясь, вышел из хижины. Было раннее утро, его любимое время суток. Легкий ветерок нежно покачивал цветы и травы. Запела птичка, за ней другая. Пустынник улыбнулся и вернулся в хижину. Он прилег на топчанчик и заснул.
Москва, 2009
