Виталий Геннадьевич Кандалинцев
Посмотри и вернись
Обними на прощание прошлое
Я сидел на скамейке в скверике на Сретенском бульваре. День был обычный – летний и солнечный. По своему обыкновению, пытался сосредоточиться на сюжете рассказа, который предполагал в ближайшее время написать. Но не получалось. Четверть часа назад я покинул бар неподалеку, где за разговором с барменом махнул чуть больше коньяка, чем обычно. От этого мысли стали явно не склонны к прыжкам в запутанном сюжете. Они лениво собрались вокруг выражения «одиночество в толпе».
Прилива творческой энергии не последовало: тема одиночества была избитой. Так, по крайней мере, мне в тот момент показалось. Тем более что никакой толпы вокруг не было. Поодаль шли нечастные прохожие, а возле соседней скамейки элегантно одетая женщина кормила голубей. Наши глаза случайно встретились. Ее рука замедлила движение, и голуби получили свои крошки на пару секунд позже. За это время я успел подумать, что голубей обычно кормят пенсионеры и есть что-то странное в том, что это делает женщина гламурного типа.
Затем снова мысленно вернулся к рассказу и с тоской понял, что он совершенно не вырисовывается. Значит, надо было оставить эту затею и куда-нибудь пойти. Например, в кино. Возможно, так бы и случилось, если бы в этот момент ко мне не подошла кормительница голубей. Она улыбнулась и спросила:
– Можно пригласить вас посетить сегодня вечером мое кафе?
– Ваше кафе? – переспросил я, не зная, как реагировать на ее слова.
– Да. Я – хозяйка кафе-клуба «Обними на прощание прошлое». Понимаю, что вы хотите знать причину приглашения. Все просто. Вы мне очень напомнили одного человека, и я хотела бы, чтобы вы провели вечер в нашем кругу. Вам будет интересно.
Последние слова она произнесла немного приглушенно, и мне почудилась в ее голосе печаль. Название кафе меня удивило, я ничего не слышал о нем раньше. Впрочем, место, где находилось кафе, мне было хорошо известно – в двух улицах от бульвара. Так явствовало из адреса, который она назвала, пока я раздумывал.
– Почему бы и нет? – ответил я беззаботно. – По правде говоря, уже думал, как провести сегодняшний вечер.
– Вот и прекрасно. До встречи.
И она покинула скверик. Оставив злополучный рассказ, я побродил несколько часов по Москве. А вечером пришел по названному адресу и действительно увидел табличку рядом с входом, на которой было выгравировано: Кафе-клуб «Обними на прощание прошлое». Дверь открылась легко и беззвучно, за ней оказалось небольшое помещение с гардеробом и лестницей. Поднявшись на второй этаж, я вошел в зал и сразу увидел сидевшую за угловым столиком хозяйку.
Она встала и подошла ко мне.
– Рада, что вы пришли, – сказала хозяйка с уже знакомой мне мягкой и немного загадочной улыбкой. – Пойдемте, в конце зала есть уютное место.
И она провела меня к столику возле пальмы, за которым сидела брюнетка средних лет. Я сел и хотел спросить меню, но хозяйка опередила меня:
– Об ужине не беспокойтесь. Сейчас его принесут. Это подарок нашему гостю от заведения. Приятно провести время!
Она вернулась на прежнее место, а я оказался в обществе брюнетки. Официантка принесла что-то вкусное, кофе и десерт. Брюнетку, казалось, ничего не интересовало, кроме ее мартини. Я осмотрел зал и не нашел в нем ничего необычного. Посетителей было сравнительно немного, но бросилось в глаза, что они были, по-видимому, хорошо знакомы друг с другом.
Вскоре я почувствовал, что молчать в присутствии дамы будет не очень вежливо. Даже если она и погружена в свои мысли. Поэтому посмотрел на брюнетку и спросил:
– Наверное, думаете о чем-то хорошем?
Ее карие глаза качнулись, и она медленно перевела взгляд с бокала на меня. Несколько секунд молчала, словно размышляя, можно ли отнести к хорошему то, о чем она думает. Потом ответила:
– Вспоминала, как мы с моим бывшим мужем трахались в сарае на даче. Я визжала как поросенок и наслаждалась, что наш сосед слышит меня.
«С чего бы такая откровенность?» – озадаченно подумал я. Но, повинуясь интуиции, задал следующий вопрос:
– Ваш ответ как-то связан с названием кафе?
– Да. Здесь собираются те, кто, как и я, прикован к прошлому. Прошло пять лет, как мы расстались с моим мужем. Мы любили друг друга, но однажды страшно и безвозвратно поссорились. Я обвиняла его, он меня… и все закончилось. Навсегда.
Музыка в кафе зазвучала громче, и слова из песни группы Metallica вклинились в наш разговор:
You label me, I label you,
So I dub thee Unforgiven…
Она усмехнулась:
– Да, я знаю английский. Здесь ничего не бывает случайного… Итак, мы расстались. А вот потом… Не было дня, чтобы я не вспоминала его и все, что с ним связано. Особенно эту сцену в сарае на даче. Она снилась мне ночью, я грезила ею днем. И хотела, чтобы она хотя бы раз повторилась. Но это было невозможно. Мой бывший муж женился на другой и уехал в ЮАР. В моей жизни не стало ни настоящего, ни будущего. Осталось только прошлое.
– Что же произошло дальше? – осторожно спросил я, видя, что она готова снова погрузиться в воспоминания.
– Дальше? Через три года я познакомилась с хозяйкой этого кафе. Она поняла с полуслова, что со мной происходит. И предложила вступить в клуб этого кафе, который работает специально для таких, как я. Услуги клуба заключаются… ну, скажем так, в имитации прошлого. Кажется, психологи называют это ролевыми играми. По желанию участников, клуб с помощью своих служащих имитирует любую ситуацию из их прошлого. Хозяйка говорит, что для расставания с прошлым надо крепко обнять его. И что прошлое отпускает нас тогда, когда мы сами отпускаем его. Вот мы и обнимаем прошлое до тех пор, пока нам самим не захочется расстаться с ним.
Я недоуменно оглядел зал. Ничего похожего на то, что я услышал, здесь явно не происходило. Да и не могло происходить. Вход-то в кафе был свободный, а обстановка – самая обычная… Брюнетка перехватила мой взгляд и пояснила:
– Мы сидим в кафе наверху. Это – вершина айсберга, открытая для всех, в том числе посторонних. Но небольшая дверь, рядом с которой мы находимся, ведет в подвал. Там и находятся помещения клуба. Вы гость хозяйки, и поэтому она разрешила мне проводить вас туда… «на экскурсию». Если, конечно, захотите.
Она спокойно и без улыбки смотрела мне прямо в глаза.
– Почему бы и нет? – второй раз за день ответил я. – Когда начнется экскурсия?
– Сейчас и начнется.
Мы встали и подошли к двери. Брюнетка достала ключ, и я услышал, как замок еле слышно щелкнул. Войдя в дверь, мы оказались перед лестницей, ведущей вниз. Вокруг царил полумрак, где-то внизу неярко светил красный фонарь. Лестница привела нас на какую-то галерею с окошечками в стене. Пол здесь был застелен толстым ковром, и наши шаги стали неслышными.
Брюнетка взяла меня за руку и подвела к ближайшему окошечку.
– Не подумайте ничего плохого, – шепнула она. – Это служебное помещение для обеспечения безопасности участников клуба. Загляните в окошко.
Я заглянул и увидел небольшую комнату, очень похожую на комнату в квартире. Стол, диван, телевизор на тумбочке… На диване сидели двое, мужчина и женщина. Он был одет по-домашнему, в халате и тапочках. Она – в нарядном платье и туфлях на высоких каблуках.
Мужчина, не отрываясь, смотрел на женщину и что-то говорил. Я прислушался:
– Милая, а ты помнишь, как мы всю ночь гуляли и прятались от дождя в беседках детского сада? И как я тебе говорил, что ты у меня одна?
– Конечно, помню, – отвечала женщина. – И я тебе говорила, что ты у меня тоже один. А потом мы пришли сюда, в квартиру твоих родителей. Их дома не было, и нам так хорошо было вдвоем!
Женщина нежно обняла мужчину, а он уронил голову в ее распущенные волосы. Было видно, как подрагивают его плечи…
Я отошел от окошка и тихо сказал своей спутнице:
– Довольно романтично. Кто из них участник клуба?
– Мужчина. Он женился по любви, но банально имел внебрачные связи. Его жена узнала об этом. Она сказала ему, что мстить, трахаясь с кем попало, не будет. Просто уйдет от него навсегда. И ушла. А он стал маяться, по ночам звал ее, просыпался в одиночестве и хватался за голову. Пытался найти ее и выпросить прощение. Бесполезно. А потом, как и все мы, пришел в клуб. Качество услуг здесь высокое. Подобрали женщину, очень похожую на его бывшую жену. Загримировали, одели, научили нужным интонациям, стилизовали помещение под квартиру его родителей. И вот он проигрывает раз за разом сцену примирения, которого не было. Надеется, что острота впечатлений со временем померкнет, а образ «бывшей» перестанет его преследовать.
Брюнетка взяла меня за руку и повела к другому окошку.
– Ну вот, можете посмотреть и сюда.
За окошком открылось полутемное помещение. Стены были закрыты старыми досками, на земляном полу лежала большая охапка сена. Поверх нее – старая телогрейка.
Я обернулся к брюнетке. Она кивнула:
– Это мой отсек. Тот самый сарай. Вчера я визжала здесь как поросенок, – отведя глаза в сторону, добавила: – В максимально реальной ситуации. Только не подумайте, что здесь бордель. Все намного серьезнее.
– Почему вы расстались с мужем?
Она вздохнула:
– Декорации у всех разные, проблема одна. Я ему изменяла.
Наступила пауза, во время которой мы прошли еще дальше по галерее. Я размышлял над увиденным и тем, что услышал от брюнетки. Смысл происходящего показался спорным. Конечно, в схватке с нашим подсознанием мы далеко не всегда оказываемся победителями. А ставка в этой схватке высокая – сама наша жизнь. И чтобы уйти от поражения, порой приходится оставлять щепетильность в выборе средств. Концепция клуба в этом плане не была изощренной: чтобы зверь маниакальной привязанности к прошлому отпустил, надо бросить ему приманку. Роль такой приманки играла иллюзия, имитация тех ситуаций, которых требовала страсть. Вот только даст ли это освобождение, или, наоборот, сама приманка станет для человека наркотиком и привяжет к страсти навсегда?
– Наверное, клуб правильнее было бы назвать «Обними виртуального супруга»? – обратился я к своему гиду.
– Нет. Для этого существуют секс-игрушки. Здесь же действуют реальные люди, которые пытаются перестроить внутренний мир участников клуба. Одна из задач служащих-актеров состоит в том, чтобы незаметно менять образ бывшего любимого и делать его для участников клуба все менее привлекательным. Нужно добиться охлаждения к объекту страсти, «разлюбления» его. Тогда удастся уйти от прошлого.
– То есть виртуально очернять бывшего супруга? – не понял я.
– Ну что вы. Конечно, нет. Здесь работают психологи, они просто пытаются восстановить нормальное восприятие жизни. Такое восприятие, в котором все люди не лишены недостатков, в том числе бывшие супруги. Участникам прививается спокойный взгляд, что расставания часто неизбежны, но никак не являются окончанием действительной жизни.
– Все же методы своеобразные.
– Методы неоднозначные, как и сама проблема. Кстати, она выходит за рамки только любовных отношений.
Брюнетка остановилась и указала рукой на еще один ряд окошек. Я понял, что экскурсия продолжится. Дальше, как она пояснила, начинался «социальный сектор». Кажется, ей не очень хотелось сопровождать меня по этой части галереи. Она свернула к комнатке, похожей на небольшую кухню, и предложила там выпить по чашке кофе. Брюнетка стала открывать шкафчики и доставать из них кофе, сахар, печенье и что-то еще. Одновременно рассказывала про тех, кто обслуживался в социальном секторе.
Насколько я понял, в этот сектор попадали люди, испытывающие тяжелую привязанность к прошлому успеху. Причем успех этот мог быть как подлинным, так и мнимым. Подлинные события реконструировались, им придавалось позитивное направление, и участник клуба мог наслаждаться подправленным прошлым. С мнимыми событиями было еще легче: придумывался устраивающий клиента сценарий, который и воплощался в отсеках.
Брюнетка показала рукой на первое и третье окошко социального сектора, предложив мне самостоятельно ознакомиться с тем, что происходит в отсеках. Сказала, что в это время сварит кофе, чтобы сделать дальнейшую беседу более комфортной. Непривычное занятие подглядывания смущало меня, и я сообщил об этом ей. Она рассмеялась и ответила, что это не более стыдно, чем смотреть спектакль в театре. На это я не нашел что ответить. Кроме того, у меня уже появился вопрос, который я хотел задать, и прежде, чем его задавать, надо было получить побольше информации. Поэтому мне ничего не оставалось, как бодро направиться к окошкам.
Через первое была видна довольно просторная комната, оборудованная, как офис компании, т. е. столы, компьютеры, принтер и т. д. На дорогом диване сидела женщина лет пятидесяти, одетая в строгий деловой костюм. Она смотрела в монитор, на котором мерцали разноцветные графики, и капризно говорила по мобильному телефону с «брокером». Я услышал, как она отдала приказ «брокеру» купить пакет акций на сумму более миллиарда долларов.
«Эк ее», – промелькнуло у меня в голове. Брюнетка рассказала историю этой женщины. В прошлом дама в деловом костюме действительно играла с партнерами на фондовой бирже. Они сумели заработать что-то около двух миллионов долларов. Дама успех приписала своей уникальной интуиции. Она уверовала в свою интуицию настолько, что стала требовать высокорисковых вложений, на которые партнеры отказывались идти. Тогда она забрала свою долю из бизнеса и стала играть одна. За короткое время ее капитал утроился, и она стала мечтать о миллиардах. Затем наступил кризис, и она потеряла почти все свое состояние. Тем не менее до сих пор уверена, что потерпела поражение только по одной причине: вследствие того, что не услышала в решающий момент свой внутренний голос. И теперь приходит в клуб, чтобы сыграть то, что в жизни не получилось.
Я отошел от окошка и призадумался. То, с какой силой притягивает к себе прошлое некоторых людей, удивило и даже встревожило. Казалось, что это притяжение ломало в людях какие-то тормоза, на которые обычно давят, чтобы не покинуть реальный мир. Оставшись без тормозов, эти люди вылетели с дороги жизни куда-то под откос и там застыли в окружении отныне неизменного пейзажа.
Глянув в сторону брюнетки, увидел, что она заканчивает сервировать столик. Стало быть, надо завершать просмотр. Я поспешил к третьему окошку, мельком заглянув и во второе. Через второе была видна комната, заваленная рулонами обоев, банками с клеем и досками. Какой-то человек в фартуке деловито скоблил стену. Очевидно, что этот отсек только готовился к «спектаклю».
Третье же окошко открыло действие в самом разгаре. В его центре был бывший политик, который несколько лет назад чуть не стал губернатором в одном заметном регионе. Его предвыборная кампания запомнилась многим по разгулу черного пиара, которым не брезговал ни он сам, ни его противник. Когда победа была уже близка, выдержка изменила политику, и он в теледебатах очень неудачно высказался о партийных делах и связях своей партии с регионом. Его соперник тут же умело воспользовался подарком. В считаные дни он развалил положительный имидж политика. А себя представил борцом с коррупцией и выиграл выборы. Это был конец карьеры человека, которого я сейчас видел. Ни партия, ни даже близкие спонсоры не простили ему тех выборов…
За окошком шли «теледебаты», в которых политик, благодаря роскошному сценарию, одерживал трудную, но эффектную победу над своим соперником. Загримированный под соперника актер тушевался и выглядел все более растерянным, а «телеведущая» все с большим восхищением взирала на политика. Я поежился, потому что смотреть на то, как неудача и тщеславие пригвоздили политика к прошлому, было не очень приятно.
Смысл того, что происходит в клубе, для меня стал очевиден, и я поспешил вернуться к брюнетке. Она сидела за столиком и пила кофе. Несколько минут я тоже пил кофе, который она мне любезно налила в красивую чашку. Мы молчали, но это нас не тяготило. Я собирался с мыслями, а она просто ждала, что скажу.
Наконец, я прервал молчание:
– Разве может иллюзия решить проблему привязанности к прошлому? Это все равно, что стараться вытеснить любовь к человеку любовью к его вещам. Таким способом можно получить фетишизм, а не освобождение.
– Иллюзия – это пустышка, – неожиданно согласилась брюнетка. – Она способна только обманывать, и обман этот может обходиться дорого. В прямом и переносном смысле. Поэтому с иллюзиями надо расставаться как можно быстрее.
Я с удивлением посмотрел на нее. Еще вчера эта женщина воспользовалась услугами клуба «по полной программе», а четверть часа назад убеждала меня в серьезности работы этого заведения. Сейчас ее слова явно противоречили всему этому. Мне пришлось попросить брюнетку дать разъяснения. То, что она рассказала, придало истории новый поворот.
Оказывается, сегодня днем она зашла в кабинет хозяйки и сказала, что покидает клуб. Никаких претензий ни к клубу, ни к персоналу у нее нет, но оставаться здесь она больше не может. Хозяйка внимательно выслушала и попросила точно сформулировать причину ухода. Как и в разговоре со мной, брюнетка объяснила свое решение разочарованием в иллюзии как способе решения своих проблем. Она пояснила, что ее зависимость от прошлого не уменьшилась, а частое прибегание к услугам клуба сделало эту зависимость еще более сложной. Поэтому она больше не верит в действенность приемов клуба.
К ее удивлению, хозяйка не стала ее разубеждать. Она просто напомнила, что по уставу клуба уходящему участнику предоставляется так называемый «последний выход». Участник может воспользоваться им или нет. Но в любом случае членство в клубе после процедуры последнего выхода, «ПВ», как было принято говорить в клубе, прекращается. Содержание самой процедуры не разглашается. Поэтому узнать, в чем состоит последний выход, можно, только приняв участие в процедуре ПВ, т. е. приняв решение покинуть клуб.
Сегодня в десять вечера брюнетке будет предложен последний выход. Это произойдет в зале в другом крыле здания. Днем хозяйка попросила брюнетку о небольшой услуге. Надо было провести экскурсию по клубу для одного нового знакомого хозяйки (т. е. для меня). В программу экскурсии должно было войти также присутствие на предложении ПВ.
Брюнетка посмотрела на часы: было без десяти минут десять.
– Нам пора идти, – сказала она. – Моя работа вашим гидом закончилась, потому что во время процедуры ПВ говорить обо всем будет сама хозяйка.
Мы покинули комнатку и направились к лестнице в дальнем конце галереи. По лестнице поднялись на три этажа вверх, а затем проследовали каким-то длинным коридором до двери в небольшой зал. Старинные часы, висевшие рядом с дверью, пробили десять. Брюнетка поправила прическу и движением головы пригласила следовать за ней. Мы вошли в зал.
Я ожидал, что предложение ПВ будет неким театрализованным действием, но ошибся. Зал был совершенно обычный, в нем не было даже намека на предстоящую процедуру. В самом центре стоял стол, за которым сидели хозяйка и мужчина в серой рубашке и джинсах. Вокруг них на некотором удалении сидели еще человек десять мужчин и женщин.
Хозяйка пригласила брюнетку сесть за стол, а мне предложила присоединиться к группе вокруг них. Брюнетка села, она была внешне спокойна. Я со стула с интересом наблюдал, что произойдет дальше. Хозяйка заговорила, обращаясь к брюнетке:
– Когда участник клуба приходит к выводу, что иллюзии не решают проблемы расставания с прошлым, это знаменует важное событие в жизни клуба. Потому что в этом наша цель и состоит, чтобы участники на собственном опыте приходили к пониманию, что иллюзия пуста. У нее нет собственного содержания, и она не оказывает никакого влияния на реальную жизнь.
Но что есть иллюзия? Вы считаете, что иллюзия – это наши «спектакли», в которых имитируется прошлое. На самом деле самая большая иллюзия – это сама привязанность людей к прошлому. Люди страстно надеются, что неосуществимое событие может произойти. Что ушедшие мужья и жены вернутся, ускользнувший навсегда успех объявится вновь. Этого не будет, иррациональная тяга к этому и есть иллюзия, ибо это тяга к тому, чего нет и не будет никогда.
Подлинная программа клуба заключается именно в том, чтобы наши участники сами приходили к осознанию полной бесполезности имитаций прошлого и на этой основе сознавали бы и полную бесполезность привязанности к прошлому. Я сама прошла этот путь. Все, что делается в наших отсеках, делала и я сама. Вся та боль, которая живет в душах участников, это была и моя боль.
И однажды я тоже пришла к выводу, что иллюзии бесполезны. Мне не хватало только последнего шага: понять, почему привязанность к прошлому, эта иллюзия, так реально сильно способна держать нас. Но этот шаг мне помог совершить он, – хозяйка указала на сидевшего рядом с ней мужчину. – Вы хотите знать, кто он? – спросила хозяйка брюнетку.
Та кивнула.
– Он – священник. Когда я сидела однажды в скверике, этот человек кормил голубей. В тот момент я почувствовала, что начинаю сходить с ума, словно бы распятая в своем прошлом. И я загадала, что если этот человек посмотрит сейчас мне в глаза, то он сможет сказать мне что-то, что спасет меня. Не успела я подумать это, как он обернулся и посмотрел мне в глаза. Затем подошел и сказал всего несколько слов. Он сказал, что только Бог может освободить человека от невидимых врагов, которые веревками иллюзий привязывают человека к аду. Но для этого надо верить в Него и покаяться в грехах. Я ответила, что готова покаяться немедленно, так как чувствовала, что дела мои совсем плохи. И вот, прямо на скамейке в скверике, он принял мою исповедь и помолился о моем исцелении. В тот день я полностью была избавлена от моих цепей.
В зале стояла тишина. Ни одного движения, даже дыхание, казалось, все затаили. Брюнетка неподвижно сидела за столом, опустив глаза. Казалось, она находится в трансе.
Хозяйка выдержала небольшую паузу, потом спокойно сказала брюнетке:
– Последний выход – это предложение покаяться. Ты хочешь избавиться от навязчивых воспоминаний о прошлом, но чувствуешь, что не можешь. Так было и со мной. Я предлагаю тебе последовать моему примеру. Если хочешь, священник примет твою исповедь прямо сейчас.
Все смотрели на брюнетку. Она медлила с ответом, что-то обдумывая. Но затем сказала просто:
– В том, что помочь мне может только Бог, я уже убедилась. Я перепробовала все, но ничего не помогло. Наверное, другой опыт бы меня не убедил. Поэтому я готова.
Священник приблизился к брюнетке и дал знак, чтобы остальные отошли. Он тихо спрашивал ее, и она так же тихо ему отвечала. Несколько раз она низко опускала голову, а под конец исповеди слезы покатились по ее щекам. Священник прочитал молитву с просьбой о ее прощении и исцелении.
По окончании молитвы он познакомил брюнетку с группой мужчин и женщин, находившихся в зале. Как оказалось, это были покаявшиеся бывшие члены клуба. Они молились за брюнетку, когда та исповедовалась. Вскоре все пошли к выходу, ибо время было уже позднее. Проходя мимо меня, брюнетка на мгновение задержалась и сказала, что чувствует, как прошлое ее покидает. Мне запомнились ее карие глаза, немного виноватые и счастливые.
Наконец, все вышли из зала. Остались только мы с хозяйкой. Мне захотелось поточнее узнать, что побудило ее днем пригласить меня в кафе-клуб. Она ответила:
– Когда я кормила в сквере голубей, то вспоминала свою первую встречу со священником. И загадала, что если я с кем-то в этот момент встречусь взглядом, то покажу ему все, что происходит у нас. В это мгновенье вы посмотрели мне в глаза. И вы так сильно напомнили мне меня саму, когда я так же сидела на скамейке и смотрела, как священник кормит голубей, что я решила: «Пусть будет так, как загадала». И пригласила вас в кафе.
Пришло время прощаться, но на языке у меня вертелся еще один вопрос. Помявшись, я все же спросил, как священник относится к ее клубу. Она ответила, что он не вмешивается в ее дела и не судит ее. И что, когда однажды она ему сказала, что есть люди, которые только через ее клуб смогут прийти к нему покаяться, он не возмутился. А только смиренно сказал, что на все воля Божия.
Мы попрощались. Вернувшись домой, я долго пил чай и смотрел в окно. В памяти были свежи воспоминания о вечере в клубе. Не могу сказать, что все увиденное и услышанное уложилось в моей голове. Поэтому я решил написать эти заметки, ничего не причесывая. Может быть, их прочитает кто-то из тех, кто ищет последний выход.
Москва, 2009
