Валерий Анатольевич Голиков
Стенограмма от Матфея
Держа чаши с вином
В человеческих ладонях!
А потом они ржали как кони.
Вот это жизнь, я понимаю…
Не жизнь, а сказка!
Да, такого ни за какие деньги ни в одном цирке на увидишь,
А для Акивы это обычная жизнь.
Чтобы увидеть такое представление,
Люди не пожалели бы никаких денег!
А он на своей службе всё это видит… забесплатно,
Да ещё и жалование от меня получает.
А ещё он видел, как у коня Бенциона выросли крылья
И он на нём в облаках скрылся.
Ты, Сендер, когда-нибудь видел чудо такое?
То-то…
И мне Бенцион никогда, про то, не рассказывал,
Что он на заданиях на коне своём летает!
А тебя, Сендер, когда-нибудь, за бесплатно угощали мёдом?
Вот и я про то же…
Поэтому послушав, Акива, тебя
Я решил новую жизнь начать.
Ведь я, Акива, ещё не так уж и стар…
Хочу записаться в ваш отряд!
Как ты думаешь: возьмут меня?
Надоела мне эта дворцовая, скучная жизнь.
Тоже хочу красиво пожить,
Такой же интересной жизнью, как и вы.
Так вот:
Сейчас тебя проводят в другую комнату
И ты там отдохнёшь немного.
Тебе принесут туда вино и мясо,
Фрукты всякие – разные.
Там есть мягкие матрацы:
Поспи, расслабься.
А я пока начну передавать дела свои
Своему первому советнику.
Да, да тебе, Сендер.
Будешь теперь вместо меня работать.
На благо народа.
Хватит, бездельник,
Сидеть на моей шее!
А я, Акива, как передам Сендеру
Все свои дела.
Тут же буду просить Бенциона и тебя
Принять меня в ваш отряд.
Буду, вместе с вами, нести службу трудную…
И, вместе с вами, буду наслаждаться жизнью!
А ты, Седер, будешь с бумажками возиться
Да… день и ночь, и не вставая с колен, молиться,
Пока их не сотрёшь до костей.
А я же, сей момент,
Начинаю новую жизнь!
Чтобы мне, больше, не ходить в цирк.
Сендер
– О, великий царь!
Я,
Со всем своим смирением,
«Принимаю» должность эту.
Будь за государство своё спокоен.
Наслаждайся жизнью вволю.
Желаю тебе хорошо повеселиться
В новой своей должности.
Царь Ирод
(обращаясь к Акиве)
– Пусть он теперь вместо меня поработает,
На благо моего народа.
Нет… теперь его народа.
Пусть он испытает на своей шкуре
Все царской жизни невзгоды и трудности.
(и далее к слугам)
Эй, слушаете меня!
Проводите моего гостя,
Со всеми почестями,
В комнату для отдыха.
И о нём позаботьтесь.
Подбежали слуги, которые снова, помогли Акиве подняться с ковра. Затем взяли его под локти и повели в комнату для отдыха гостей.
СЦЕНА LXX
ОБСУЖДЕНИЕ, С СЕНДЕРОМ, «ДОКЛАДА» АКИВЫ
После того, как слуги, по приказу Ирода, увели Акиву в комнату для отдыха гостей, и он скрылся из глаз Ирода и Сендера они громко, от души, рассмеялись. Потом, насмеявшись вволю, они принялись обсуждать сложившуюся ситуацию.
Царь Ирод
– Сендер, что сейчас это было…
Он совсем дурак или только на половину?
Как могут быть у Бенциона в отряде,
В рядах моих тайных стражников!
Которые мою власть охраняют!
Вот такие дебилы?!
Да, ещё, и среди командиров?..
А что тогда рядовые из себя представляют?..
Мать их… тайные стражники!
Куда государство моё катится,
Даже, если, на такой должности
Вот такие уроды?!
Словом…
Содом и Гоморра.
Не понимаю: что происходит:
Обычное дело вроде бы?..
Поехать в другой город,
Схватить Мальчишку,
Прикончить Его родителей…
И Его,
Заодно,
Прикончить…
Всего и делОв -то?
А, тут, ты, смотри!
Целый спектакль, целое представление!
Которое достойно, по моему мнению,
Пера величайшего поэта!
Конечно… если, этого, поэта
Посвятить в это дело,
Ознакомить с этим делом…
И сказать ему при этом:
«А ну-ка, братец, по сюжету этому…
Сочини-ка мне пьесу…
Достойную Гомера». –
То поэт такое напишет,
Что Гомеру, даже, и во сне бы не приснилось!
Сендер
– Это всё Бенцион,
Это его рук дело.
Царь Ирод
– А мне, даже, жалко казнить дурака этого.
Ты только вспомни: как он, самозабвенно, на полном серьёзе,
Рассказывал нам всю, «свою», историю.
Я же видел, по его глазам,
Что он верит сам,
Во всю эту чушь!..
Что слетала с его губ.
Как он посмел додуматься…
Что я поверю ему?
Я думаю… и не вижу, тут, для себя, объяснения иного,
Что он, просто, болен на всю голову.
Иначе… как объяснить сей факт?
Он что: совсем «страх потерял?»
Сендер
– Мой царь, я думаю,
Что он просто выполнял
Поставленную перед ним задачу.
Я знаю: Бенцион мастер,
Мозги других на изнанку выворачивать.
Он хорошо разбирается
В тонкостях души человеческой.
Вот и дурак этот
Служит, тому, наглядным примером.
А так же я думаю, что в том доме,
В который они нагрянули,
Где якобы:
Есть Младенец,
Царь Иудейский.
Они, при обыске,
Ища Мальчонку,
Наткнулись на бочку вина.
Ну и, как водится, понеслась.
Ведь когда вино дармовое…
Его можно выпить, хоть, целое море.
Церемониться с хозяином они не стали,
Как-никак царские посланники.
Вот… и налакались.
А теперь он всё на «козлов»,
Да на «мёд отравленный» списывает…
Тупица.
Царь Ирод
– Так: теперь шутки в сторону,
Поговорим о деле серьёзно:
И что нам теперь,
Со всем этим делать,
Мой первый советник?
Я так понимаю, что Младенец здравствует,
Волхвы обвели нас вокруг пальца.
А Бенцион – предатель!
Что скажешь?
Сендер
– О, мой славный царь!
Я позволю себе рассудить так:
«Бенциона мы не дождёмся
И волхвов тоже.
Люди, иногда, имеют особенную способность
Чувствовать, своей пятой точкой,
Когда им конец приходит.
Чувствовать, когда к ним смерть подбирается,
Трудно объяснить, как это у них получается.
Но сейчас это и не столь важно.
Бенцион, со своей задачей, не справился
Так зачем ему к тебе возвращаться?
Ведь… вряд ли бы ты простил его и на этот раз.
Вот он и пустился в бега,
Подставив вместо себя этого дурака.
А сейчас нам его уже не догнать…
И то, что нам сейчас кретин, этот, нёс,
И я в этом твёрдо убеждён,
Тебе от Бенциона прощальный привет,
Которого ты пестовал так много лет.
Привет… от этой неблагодарной скотины,
Которого ты любил, как сына.
Но я твёрдо знаю: Бог всё видит.
И кара Его, Бенциона, настигнет!
За его предательство…
Царя и отца!»
И так… мы не знаем точно: нашли или не нашли
Ребёнка волхвы.
Но, даже если и нашли…
То забирать им, Его, с собой «не с руки».
Корми Его, меняй Ему пелёнки.
А значит он всё ещё в Вифлееме, в городе.
Он Младенец, якобы, Царь Иудейский,
Из Себя представляет, тогда только, ценность,
Для них, прежде всего ценность,
Если Он только находится в нашем, в твоём, Отечестве.
И если честно сказать,
То мне, ещё, пока,
До конца,
Не совсем ясно
Какие задачи, чаяния
На Него, эти волхвы, возлагали.
Они, что… на него опираясь,
Собирались…
Поднять восстание?
Но их было очень мало.
И при любом раскладе
У них не было, на это, никаких шансов.
Какая-то мутная история.
Но нам, одно, ясно точно,
Что Младенец в городе,
В каком-то доме.
Если отбросить в сторону вино, мёд и козлов…
То мы, всё-таки, главное узнали от него.
Теперь тебе решать…
Царь Ирод
– Да, вот именно, мне решать.
И мне, даже, подсказали как!
Сендер
– Мой царь великий,
Кто-то уже опередил меня?..
Кто… можно мне узнать?
Царь Ирод
– Нет, нельзя!
Это есть великая государственная тайна,
И не смей к этому вопросу больше возвращаться!
Это тебя не касается.
Могу только, так, тебе ответить на это:
Был у меня,
На днях,
В гостях,
Один советчик…
Он предвидел всю историю, эту.
И дал мне совет… совет на вес золота.
Нет – ценнее золота!
Как мне сохранить свой трон и корону.
Золото что оно?..
Метал, хоть и благородный
Но бесчувственный, холодный.
У него нет: ни души, ни ума, ни совести.
К кому в руки оно попадёт –
Тот и хозяин его.
Человек – раб золота,
А золото – раб человека…
Вот и всё, что мы знаем об этом.
Да, золотом можно много всего добиться.
Но тут, прежде всего, всё зависит…
От его количества.
Чем больше золота в руках у человека,
Тем ему идти, по жизни, веселее,
Тем ему легче решать свои проблемы.
Да, золотом можно много всего добиться…
А можно, с его помощью, человеку
И с жизнью, своей, распроститься.
Вот: прознает один, про то, что у другого есть золото.
Возьмёт да и оторвёт, за него, тому голову.
И золотом его завладеет.
Уж, сколько я знаю историй этих…
Ну, вот и всё, про золото, на этом.
Другое дело совет,
Который может получить человек.
Всего лишь несколько слов, несколько звуков…
Которые имеют такую силу могучую!
Что человек, может без всякого золота,
Сдвинуть с места гору!
А воспользоваться советом,
Который человек получил, да ещё и по секрету…
Другой уже ни как не сможет!
И поэтому человек спокоен за свою голову.
Но лишь тогда совет сработает,
Если он пришёл по адресу, в нужную голову.
И тот,
Мой гость,
Знал,
Понимал,
Кому
Ему
Вручить свой совет.
Потому что знал: что очень скоро, он очень пригодится мне.
Он,
Тот мой гость,
Знал…
Да! Он тогда, уже, знал,
Что его советом, обязательно, воспользуюсь я.
Что его усердие,
В моём деле,
Его совет, не пропадёт даром,
Где-то в лабиринтах моего сознания.
Что у меня не будет выбора иного,
А только так! закончить всю эту историю…
Вот какие, Сендер,
Бывают, на этом свете, советы!
Которые нам сберегают жизнь и время.
А что ещё, кроме этого,
Может быть на свете ценнее?
Да… только жизнь и время,
Нашей жизни время…
И какое это счастье, Сендер,
Что, вот такие, советы
К нам приходят, очень, ко времени!
Чтобы нам помочь разрешиться от бремени.
Чтобы мы,
И дальше могли…
Своей дорогой следовать.
Пока что находимся, ещё, в мире этом.
А я… если честно сказать тебе, Сендер,
Тогда, его совету,
Этому совету,
Не придал должного значения.
Да, мало ли кто, и какие, мне давали советы…
Мне что: всем им следовать?!
А на что мне, тогда,
Своя голова?
Но, увы… я ведь не провидец,
А чужие мысли,
Даже, если, это очень правильные мысли,
И очень полезные, для нас, мысли,
Нам не всегда дано, сразу, постигнуть.
Чтобы вовремя,
Получить, от них, пользу.
Безусловно, только, пользу!
Вот и со мной такая же история…
И я, даже, подумал тогда:
«Во дела!
Ох, и хитёр же мой гость! Ох, как, хитёр!
Хочет, чтобы я, его работу, сделал за него». –
А теперь я обратное вижу,
Что, три дня тому назад, я ошибся в своём выводе.
Нет… он не ищет своей выгоды.
Он просто хочет спокойствия и мира
Для того… для кого он друг и учитель.
И вот теперь…
Я, как тот зверь,
Который уже чует, во время охоты,
Запах скорой крови,
Видит, что ему пришла
Пора
Нанести свой удар…
Смертельный удар свой!
Пустить в дело зубы и когти,
Чтобы насытится, полакомиться плотью,
Того – на кого он охотится…
Вот так и я готов:
«Время не ждёт!» –
Кровь… да, только кровь,
Решит этот вопрос.
Пришло время
Пустить, мне, совет его в дело…
Да! Настало время пустить его в дело!
И поверь мне, Сендер,
Ты, как человек практичный,
Этой мысли,
Своим умом, не осилишь.
Такие мысли, такие советы
Царям являются не из мира этого…
Да, Сендер, есть высшие сферы,
О которых нам, земным, ничего не ведомо.
Из которых царям приходят советы:
Как им легче нести власти бремя.
А эти волхвы… и мизинца его не стоят,
Этого моего гостя!
Нет, даже и ногтя его мизинца не стоят…
Да, и ты тоже.
Эй, стража!
А ну, тащите сюда этого дурака
И пьяницу!
СЦЕНА LXXI
СМЕРТЬ АКИВЫ
Получив приказ от царя стражники немедленно его исполнили. Акива, к этому времени, всё ещё, не пришёл в себя, от отравления мёдом. А дальняя, тяжёлая, изнурительная дорога лишила его последних сил. И вот сейчас выпив вина, которым его угостил царь, он тут же заснул, едва его голова коснулась подушки, в комнате отдыха. И вот: как только его накрыл глубокий сон… как вдруг его растолкали и потащили неизвестно куда. А он чувствовал, хорошо понимал и точно знал, всем своим больным и измученным телом, как он смертельно устал, как он смертельно болен. Он ясно осознавал, что он сейчас обязательно нуждается в отдыхе. Что он болен и сейчас его тело, обязательно, должно, хоть немного, отдохнуть. Но вместо этого, вот, он уже опять стоит перед царём Иродом.
Мельком взглянув на царя Акива увидел, что Ирод больше ему не улыбается своей добродушной улыбкой, той улыбкой, на своём царском лице, с которым он, Ирод, слушал, прежде, его доклад. А смотрит на него таким взглядом… как будто прикидывает: в какую часть его головы ему будет лучше нанести свой удар. Сначала в левую часть, а потом в правую. Или наоборот: сначала в правую часть, а потом уже в левую. И сердце Акивы, от страха, предчувствуя беду, бешено заколотилось.
Царь Ирод
– Вот что, Акива.
Скажи спасибо
Своему языку болтливому
И своим тупым мозгам
За то,
Что я, всё ещё,
Не повесил тебя!
Не скрою: повеселил ты меня.
Знай: глупость твоя
Тебя, от петли, и спасла.
И ещё знай:
Твой начальник Бенцион предал меня!..
А значит и тебя.
Сейчас он уже далеко и нам его не догнать.
А предал он меня тем, что не исполнил моего приказа.
И вместо того, чтобы явиться передо мной и покается,
И получить за это от меня наказание,
Он сбежал от меня,
Как трусливый шакал!
Он предал меня, забыв про то:
Чего и сколько всего
Я сделал для него!
А ведь он, и не раз и не два, клялся мне в верности,
Говорил, что жизнью своей пожертвует
Во имя царя и Отечества.
И вот он подставил тебя…
Вместо себя.
Потому, что ему тебя,
Дурака,
Не жаль.
Так как…
Мне казнить, вместо него, тебя?!
Акива, после такого обращения к нему царя, упал перед ним на колени, потом затрясся всем телом, а потом упал без чувств.
Царь Ирод
– Сендер, посмотри:
И вот такие у меня воины…
Как сидеть в казарме, да жрать мои харчи,
Так они львы.
А как перед ними замаячит призрак смерти.
Так падают в обморок… немедленно, как женщины.
Сендер
– Мой царь, мне кажется… он мёртв.
Царь Ирод
– Эй, а ну позвать сюда лекаря
Немедленно!
И уже через несколько минут лекарь предстал перед царём согнувшись в глубоком поклоне.
Царь Ирод
– Давай, Ави, посмотри…
Он жив?
Или он притворяется,
Шкуру свою спасая?
Ави
– Да, мой царь.
Лекарь, тут же, опустился на колени, подле Акивы, наклоняется над ним, а вернее сказать над тем, что раньше было Акивой, а теперь это просто его труп, и начинает своими пальцами ощупывать его шею, пытаясь найти на ней признаки пульса. Не найдя пульса он понимает, что человек мёртв. Но чтобы показать царю всё своё усердие, с каким он выполняет его приказ, он ещё ближе наклоняется к телу и подносит своё ухо к губам мертвеца. Потом берётся за его голову и внимательно, обстоятельно, не торопясь начинает всю её ощупывать. И уже только после этого он встаёт с коленей, и всё, так же, продолжая смотреть в пол, скорбным голосом сообщает царю, что человек мёртв. Ирод, видя всё его усердие, а значит и грамотность в своём деле, не задаёт ему больше никаких вопросов и отпускает его.
СЦЕНА LXXII
ИРОД ВВОДИТ СЕНДЕРА В ДЕЛО
Царь Ирод
– Да что ж такое происходит?!
Я как будто в круге заколдованном.
Вокруг меня всё рушится.
Измена, труп вот…
Дело не сделано.
Где-то здравствует Царь Иудейский!
Тоже предатель и изменник…
Так, Сендер,
Ты моя последняя надежда!
Тебе хочу я поручить ответственное дело,
И спрашивать не смей меня,
Не смей меня переспрашивать,
Почему я решил сделать, именно, так, а не иначе?
Для этого дела ты совсем, ещё, нестарый.
Приступай к нему, со всем своим старанием,
Ни одного слова не упуская
Из моего, тебе, приказа.
Тебе ясно?!
Сендер
– Да, мой царь.
С великой радостью!
Царь Ирод
– Я знаю: ты думал, что я пошутил,
Когда, при Акиве, я тебе сообщил,
Что я передаю тебе все дела свои.
Что ты теперь будешь, вместо меня, править,
А я, к Акиве, запишусь в солдаты.
А вот и нет…
Ты ведь знаешь,
Что в каждой шутке лишь доля шутки,
А остальное, всё, правда.
Конечно, я не пойду ни в какие, к Акиве, солдаты.
Да и… нет его уже с нами.
Но мой план от этого не меняется.
Так вот: великими полномочиями тебя наделяю,
А я руки, свои, умываю.
Теперь ты «Царь!»
Подготовь, по этому случаю, такой указ:
Что царь наш, любимый, Ирод, болен.
И все его полномочия к тебе переходят.
Потому, что ты первый его советник и помощник.
Царь болен, лежит без сознания,
А государство нельзя оставлять без внимания.
Поэтому ты, на себя и принимаешь,
Всю Власть царскую!
Но, конечно, же, только на время,
Только, до полного царского выздоровления.
Пусть во всех храмах Иудеи
Первосвященники
Во здравие, царя Ирода,
День и ночь, без устали, читают молитвы.
И все остальные люди,
Что храмы посещать будут,
Тоже, о здравие моём, пусть читают молитвы.
А кто не имеет возможности посещать храмы
Пусть дома молитвы, во здравие моё, читают.
Но обязательно, пусть, по-доброму, имя царя Ирода, упоминают.
Составь этот указ.
Как всегда,
Грамотно и правильно.
Чтобы народ ни в одной его букве не сомневался.
Ну, конечно тот, кто грамотный.
А моё повеление, тебе, будет таким!
Ведь ты хорошо знаешь механизм
Моего государства,
А значит: у тебя дело быстро сладится.
Возьми сто воинов,
Одень их во всё новое,
Это должна быть гражданская одежда.
Ну, а коней себе, пусть, оставят прежних.
Потом: в казну пойди
И там возьми,
На каждого воина,
По пятьдесят шекелей… золотом.
И раздай их воинам.
И так им скажи:
Если, кто, хоть один шекель утаит,
От дела, в свою пользу.
Тот в страшных муках сдохнет!
Все шекели, что останутся,
В казну должны вернуться обязательно.
И отправляйся с ними в Вифлеем,
И приступайте, там, к работе своей.
Пусть воины обойдут все дома,
Ни одного не пропуская мимо себя.
Пусть все дома посетят: бедные и богатые.
И в каждом доме спрашивают:
Есть ли у них, до двух лет ребёнок,
Мужского рода?
И если такой найдётся,
В этом доме,
Пусть дадут семье, той, шекель,
От всего, твоего, щедрого, «царского» сердца.
За каждого мальчонку,
Запомни: за мальчонку,
Которому, ещё, не исполнилось два года.
Я, вполне, допускаю,
Что в семье могут быть,
И несколько таких мальчиков.
Ведь наши женщины охотно рожают.
Тогда по шекелю, за каждого мальчонка.
Запомни это твёрдо!
А воинам дай такое указание:
Чтобы они эту акцию так родителям объясняли,
Что, мол: так в твоём указе сказано,
По случаю болезни государя.
Что ты, Сендер, в отличии от царя Ирода,
Понимаешь, что мальчишки,
Это будущее Иудеи.
И ты решил, эти семьи,
Материально поддержать.
Что это, только, Твоё решение, так сказать,
А не Ирода, царя.
Пусть воины, со всеми,
Будут очень вежливы.
Всем улыбаются,
Тебе, Сендер, ясно?
А после,
Выйдя за ворота,
Пусть воин,
Поставит, на тех воротах, крестик мелом.
А если хозяин спросит: к чему это?
Ответ такой:
«Чтобы не посещать дважды этот дом». –
А через неделю пусть хозяин смоет, этот крестик, водой.
Если ему мешает он.
А после того, как эта работа будет закончена,
Пусть к своим мечам вернуться воины,
И дождутся ночи.
А когда жизнь в домах стихнет,
Пусть в дома врываются, тех жителей,
Где на воротах крестик стоит их.
И не щадят этих младенцев,
За коих они дали родителям шекель.
Ты понял меня, Сендер?
Коим ещё нет
Двух лет!
Остальных пусть не трогают.
От их смерти не будет никакого толка.
Пусть твои воины, славные,
Под твоим командованием,
Без жалости всех убивают!
А если отец или мать, младенца, мешать станут?!
То пусть и их убивают!
Тебе ясно?
Что, Сендер, выпучил на меня глаза?
Да… вот такая она
Царская доля,
А я её раб, подневольный.
Это тебе не персики сладкие кушать
Да, спать на мягких подушках.
Теперь у тебя будет возможность
Познать её,
Познать мою царскую долю.
Познакомиться, с нею, поближе.
А то, ты, ведь её,
Только со стороны видишь:
Что я ношу самые дорогие одежды
В моём Отечестве.
Что я самый богатый
И любая дева меня ублажить рада.
Да, Сендер, в моей работе есть и такое:
Кровь пускать своему народу
Во благо его же!
Человеку тоже больно,
Когда лекарь вскрывает нарыв его.
Который гложет, точит его тело.
Но иного выхода не видит лекарь.
Потому что нарывы только так и лечатся!..
Порою, государю, требуется
Убить тысячу людей,
Чтобы остальные, сто тысяч человек,
Жили в мире и спокойствии…
И были всем довольны.
Заботится о своём троне,
Заботится о своей власти,
И чтобы никто не смел на неё покушаться,
Вот моя главная задача!
Или, Сендер, не прав я?
Да, Сендер, уж так устроено это дело,
Только так и работает эта система.
Как масло, которым человек смазывает колесо своей телеги,
Чтобы оно не скрипело,
Так и кровь нужна в государственном деле.
Чтобы и эта «телега» не скрипела!
Если, государь, чью-то кровь проливает,
Кому-то кровь пускает…
То, значит, доля его такая.
Тогда народ, как сом, под корягу забивается
И думать, трясясь, своей головой начинает:
«Господи, вразуми меня,
Как мне участи сей избежать?!»
Власть – это тяжкое бремя.
Власть – это принимать и, вот, такие решения:
От которых моё нежное сердце
Стонет и плачет,
И горькими слезами обливается.
И таких стонов и плачей,
Твоё сердце, Сендер, никогда не ведало и не знало.
Ты думаешь, что мне легко
Далось, вот это, решение моё?..
Разом прикончить столько малышей?
Разве я злодей,
Или я садист, или я параноик?
Или я гад и последняя сволочь?
Заверяю тебя, Сендер, нет!
Просто… думая, прежде всего, о благе людей,
О спокойствии народа…
Я не вижу выхода иного!
И как бы мне не было больно
И тяжко…
Я не посмею от принятого мною решения, отказаться!..
Я вынужден это сделать,
И сейчас – это единственное правильное и верное средство…
Во имя спокойствия людей,
И во имя Иудеи моей!
Да… тяжело ты бремя царское!
Но куда деваться?
Вокруг меня сплошные Бенционы и Акивы.
Брошу защищать свою власть и Иудея погибнет!
Знай, Сендер, власть – самая тяжёлая ноша на свете,
Как гора она давит на человека.
Но такой человек, как я
Никогда,
Под тяжестью её,
Не сломается!
Не будет ни стонать, ни плакать.
А собрав все свои силы,
И Творцу Всевышнему помолившись,
Эту ношу осилит!
Нет, Сендер, это совсем не сладкое дело,
Уж, ты, поверь мне,
Носить царскую корону.
И быть одновременно львом и змеёю.
А, чтобы ты представил себе это в полной мере,
Яснее.
Вот сам, на своей шкуре,
И убедишься в этом.
Ведь всегда, мои решения,
Основываются на твоих советах.
Ведь… это следуя твоим советам…
Я и принимал все свои решения.
А народ, ведь, думает… что это только я сам,
Тот или иной указ издал.
А сколько среди них,
Конечно же, абсолютно правильных указов,
Скажем прямо,
Средь народа, совсем непопулярны.
И это ещё мягко сказано.
И народ меня одного…
Да, да, Сендер, я и такое знаю,
За них, меня одного, проклинает.
Ну, вот, например, мы постоянно налоги повышаем…
А за что я один огребаю?
А теперь мы, с тобою, поменяемся местами…
Помнишь… час тому назад, ты, сказал мне:
«Царь, принимаю должность эту
Со всем своим смирением». –
Так принимай
И действуй смелее!
Так вот: мой приказ, тебе,
На счёт Младенца, Царя Иудейского:
«Ты, должен поставить точку в этом деле!» –
И это будет теперь, всецело, только… твоим решением,
И народ, поверь мне,
Только, тебя, Сендер,
Будет благодарить за это!
За то, что ты избавил его от второго «царя».
А значит: не дал возможности нашим врагам,
Врагам Иудеи,
Поставить нас, перед ними, на колени!
Вот такой, тебе, сейчас случай и представился:
Спасти,
От беды,
Моё… нет, теперь твоё, царство.
Хватит тебе, Сендер, за моей спиной прятаться.
Давай: окунись в моё величие и бремя,
И почувствуй всю его тяжесть… и прелесть.
А потом мне расскажешь… как оно,
Сладко или несладко?
Повторю, тебе: хватит за моей спиной прятаться,
Пора и тебе проявить себя,
На благо государства.
А иначе… за что же тебе плачу я?
Сендер
– О, мой царь! Смею ли я?..
Царь Ирод
– Смеешь, смеешь…
И приступай к делу немедленно!
А сопли распускать «царю» – неприемлемо.
И я буду очень надеяться,
Что ты потом, не посмеешь
Мне нести такую же ересь,
Как Акива.
Ты же видел, что с ним случилось?
Я и пальцем его не коснулся,
А он уже отдал Богу душу.
Бог шельму метит!
Смотри, Сендер, не окажись на его месте.
Ступай… с Богом!
И помни, Сендер,
Жду тебя с победой!
Сендер, первый советник царя Ирода, во время получения им инструкций от Ирода, смотрел на него с потрясённым лицом, от всего того, что ему сейчас говорил его царь. Слушая Ирода он отказывался верить тому, что он сейчас от него слышит. И он каждую секунду думал, надеялся, что вот – вот, сейчас Ирод остановится, весело рассмеётся и скажет ему, что он его разыграл, просто пошутил над ним. Потому, что он, Сендер, человек которому казалось, что за столько лет общения с Иродом, он его хорошо изучил… никогда, даже, и не мог себе представить! до какой жестокости, может дойти Ирод, ради своей власти.
Сендер
(про себя)
«Мерзавец, негодяй!»
Царь Ирод
– Сендер, ты что-то сказал?..
Сендер
– Нет, нет мой великий, царь.
(и далее про себя)
«О, Бог, мой!
И ведь, самое мерзкое это то,
Что он меня! в свои подельники берёт!
Мерзавец, негодяй, деспот!
И не просто в подельники,
А даёт мне в этой истории главное место!
А приказывает мне сделать это…
От своего имени!
Чтобы это меня, потом, люди,
В этом злодеянии винили!
Чтобы это, только, мои руки были
В крови,
Этих детей.
Да разве, после этого, он человек?!
А куда деваться?!
Теперь, значит,
Ты, Сендер,
Будешь управлять всем, этим, процессом.
Якобы, во время его «болезни».
И это ты! убьёшь всех этих невинных младенцев,
Якобы, “по своему усмотрению”.
Конечно, же, невинных…
А в чём они перед ним и Богом, согрешили?
Да только в том, что волхвы, эти:
Бродяги и бездельники!
Речами своими
Его мозг смутили.
А потом и наши первосвященники “масла в огонь подлили”.
Отыскали, что-то, там, этакое, в своих талмудах…
И вот, уже, эта сказка, глупость,
Что: в Вифлееме,
В наше-то время!
Родился Младенец Царь Иудейский…
Превратилась в государственное преступление!
И ты тоже хорош, Сендер…
Ввязался в это дело.
Вместо того, чтобы сразу сказать Ироду:
“Да гони, ты, царь, в шею, этих проходимцев!
Этих шарлатанов,
Которые, от безделья, по Иудее, твоей, шляются,
И народ, твой,
Всякой,
Белибердой смущают.
И тебя, тоже, смущают,
Сердце твоё, нежное, покоя лишая ”. –
Тоже, дурак, поверил в сказку эту.
И стал давать Ироду “ценные” советы,
Как ему лучше решить это дело.
А теперь, вот, эта сказка превратилась в реальную историю.
И теперь, вся эта белиберда, сказка, история,
Обязательно, должна закончиться кровью.
Так что, Сендер, а как не крути…
А к этой крови и ты,
C самого её начала, руку, свою, приложил.
Правда, сам не ведая того,
Что до этого дело дойдёт!
Да…
Только клубок, с шерстью, можно обратно размотать,
Если ты его смотал не так.
А потом заново его смотать,
Чтобы ладной работой порадовать себя.
А, вот, с другими делами,
С самого начала,
Надо всё делать правильно.
Ведь, уже, потом, ничего переделать невозможно,
Даже, если, и очень захочется.
А когда такое дело раскрутилось…
То, увы… уже нет другого выхода,
Как только довести начатое до конца.
А иначе… с плеч слетит моя голова.
Да… мир очень жесток,
Ко всем существам, населяющим его.
А всё почему?
Да всё потому,
Что всяк, здесь, выжить, пытается.
Вот одному – другим и приходится питаться.
А, как по-другому жить, мы и не знаем».
Видать выражение лица Сендера, весь его вид, в тот момент, и даже его фигура о многом сказали царю. И даже то, что Сендер, после того, как Ирод отправил его выполнять приказ, не попятился от него спиной к выходу, а повернулся спиной к нему, к царю Ироду! и побрёл к двери… расстроило Ирода. И он подумал:
«Вот так…
Никому нельзя доверять!
Не на кого опереться.
Кругом одни: трусы, предатели и изменники!
Одним словом: мошенники.
Как получать от меня блага и милости…
Так они… мне ноги лижут.
А, как просто исполнить моё поручение,
Такое простое поручение,
Так у них… видите ли… “нервы!”
Или ещё того хуже: предают меня, паскуды!
Не с кем работать, не на кого опереться,
Некому довериться…
Ну и времечко!
Но, ведь, если всех предателей и людей, для службы не годящихся…
повесить…
То останешься один, во всей своей Иудеи».
И пока Сендер не успел ещё покинут Ирода, он окликнул его:
Царь Ирод
– И вот что, Сендер:
Если сделаешь дело, как надо, успешно,
Отдам тебе Адину навечно!
Я думаю, что она будет тебе достойной наградой,
За труд твой праведный.
Я думаю, что она поможет тебе залечить все твои душевные раны.
Надеюсь, что ты… мой жест… добрый,
Оценишь по достоинству!
Так выше, же, голову
Мой, Александр!
И помни: впереди ждёт тебя большая награда!
И вот что, Сендер, знай и такое,
Душу я тебе свою открою:
Если бы это был самый большой грех перед Богом
То я бы его,
Обязательно, себе оставил!
И никогда, ни на что, на свете, его не променял бы.
И ни кому и ни за что его не продал бы.
И даже…
За гору золота!
Ведь: только большой грех имя человека обессмертить может!
Ведь: только большой грех может имя человека прославить,
И в веках его имя оставить.
И не смешать его со всей этой человеческой массой,
Со всеми этими отбросами и фекалиями.
Ах, сколько людей стараются
Добрыми делами себя прославить?
После себя доброе имя оставить,
Чтобы его, потом, добрым словом вспоминали.
Ты, Сендер, много таких имён знаешь?
Нет… а значит? – они ошибались!
И силы, свои, они в пустую тратили.
Никакой успех,
Ни какое доброе дело,
Не может сравниться с грехом,
Сендер.
И обессмертить имя человека!
И чем страшнее грех,
Чем больше человек
Мерзавец, злодей и подлец,
Тем его имя громче
Гремит в человеческой истории.
Только грехи и великие преступления
Делают имена человеческие бессмертными!
Прославляют на века имя человека.
Только так и работает эта система.
А я ведь тоже человек.
И рано или поздно,
Меня, как и всех,
Червям скормят.
А я, тоже, хочу оставит своё имя в истории,
Чтобы и обо мне люди помнили.
Конечно… потом в таких тыкают пальцами люди
И говорят друг дугу:
– Вот это был мерзавец,
Всем мерзавцам – мерзавец!
О, какое счастье, что нас Бог от него избавил!
Или ещё как-то…
Но разве это важно?
Главное, что ведь помнят!
А значит, что человек навсегда вошёл в историю.
А значит, что человек, и имя его,
Никогда не умрёт!
И мне всё равно,
Как они обо мне, люди,
Судачить будут,
Судить будут:
Толи как о великом «поэте»
Или как о великом злодее.
Для меня неважно это.
Хотя какой из меня поэт?..
Я, ведь, в жизни своей
Не написал ни строчки.
Про поэта я упомянул, так… чтобы более точно…
Просто так…
Привёл его для примера.
Ну, ты понял меня, Сендер.
Главное: чтобы
Имени моему не затеряться
Средь, всей этой, людской массы.
И мне уже этого будет достаточно.
Но всё же: мне так думается, таково моё мнение,
Что о злодеях,
Помнят больше чем о поэтах,
И будут помнить дольше, чем о поэтах.
Потому что злодеи,
Своими преступлениями,
Страх сеют в душах человеческих.
И страх этот передаётся из поколения в поколение.
Потому что на этом свете
Нет чувства сильнее
Чем страх.
Да, вот такая вот она: философия моя.
Ведь только благодаря страху
Люди и выживают.
Вот представь себе: если человек льва не боится,
То он готов с ним и голыми руками сразиться,
И погибнет…
А если человека, передо львом, страх имеет
То уцелеет, сбежит и уцелеет.
Только страх,
Что обитает в людских душах, умах и сердцах,
Перед своим государем,
Может навести в государстве порядок!
А иначе хаос, Сендер, хаос…
Может поглотить государство.
Без силы, над собою,
Не могут жить народы.
