Валерий Анатольевич Голиков
Стенограмма от Матфея
Кто младший почину тому и приходится
Гнуть спину,
На своего господина.
Тому и приходится
Делать всю главную работу.
А порою…
И всю грязную работу.
И так из века в век ведётся.
Потому, что так установлено Богом,
И ни как по-иному!
Начальство думает головою,
Как им, по статусу, и положено:
Как обустроить так дело,
Чтобы оно в руках подчинённых «горело?»
Чтобы никакое обстоятельство не посмело,
Влезть и испортить дело.
Как так раскрутить дело,
Чтобы лень не посмела!
Сорвать срок его исполнения?
Чтобы никакая мелочь
Не была из виду упущена?
А это, Акива, задача очень трудная!
А вот подчинённые, уже, с утра и до вечера,
Раз им было поручено дело,
А частенько и ночью,
Горбатятся… работают и работают,
Чтобы быть у своего господина в почёте.
Ну и… чтобы хлеб был в их доме.
Словом… я тобой, Акива, доволен.
Молодец, не подвёл меня
И на этот раз!
Иди: поспи, а я, пока, готовить буду свой доклад,
Царю,
А о решение, его, тебя оповещу.
Хотя… я так думаю,
Я уже это сердцем предчувствую,
Зная его натуру,
Что Ирод
Останется работой нашей не доволен…
И обязательно с меня спросит:
«Почему я не схватил,
И не доставил к нему Мальчонку?» –
И бесполезно ему будет объяснять,
Что такой приказ,
Я от него не получал.
Что поделать?
Цари
Всегда ошибки свои
Списывают на подчинённых,
Это их коронный почерк.
Не любят они признавать свои ошибки,
В глазах людей они хотят выглядеть непогрешимыми,
Святыми…
А чтобы народ о них не думал иначе
С подчинённых, за свои ошибки, и спрашивают.
И слуг своих, за ошибки свои, наказывают.
Дерут с них потом три шкуры
И головы их, с плеч, летят кубарем.
А народ видя всё это умиляется.
И ещё больше мудрость своих царей прославляет.
И все остаются довольными:
И царь и народ его.
Царь: тем, что остался «непогрешимым».
А народ: что «справедливое наказание» свершилось.
Как бы и с нами такое не случилось?
Хотел я ему подсказать,
В тот раз,
Что, Мальчонку, надо бы, сразу изъять.
Но побоялся,
Чтобы он не подумал, что я умнее его…
Посмотрим: не подвело ли меня моё чутьё?
Так вот:
Сейчас только раннее утро,
И царь Ирод ещё почует.
Так что о его решении,
Что он сделает с Младенцем этим,
Новоиспечённым Царём Иудейским.
Мы узнаем в своё время.
Но… всё же
Днём, я так думаю:
«Ты опять поведёшь свой отряд в Вифлеем.
Чтобы в истории сей…
Поставить жирную точку:
А по-другому… и не может быть по-другому». –
Мысли мои философские, о природе царей,
Выкини из головы своей
Поскорей.
Я тебе ничего такого не говорил…
Акива
– Да, мой господин:
Ты не говорил,
А я ничего не слышал.
Бенцион
– Вот именно…
Всё правильно, Акива.
А сейчас покинь меня,
Пойди, отдохни-ка.
Акива
– Да мой господин.
Акива идёт в свою казарму, которая находится рядом с дворцом, отдыхать. А Бенцион начинает обдумывать свой доклад царю Ироду.
СЦЕНА XLIII
ГНЕВ ИРОДА
Доклад Бенциона царю Ироду о проделанной им работе, по поиску Младенца, новоиспечённого Царя Иудейского.
Прежде, чем идти на доклад к царю Ироду, Бенцион хорошенько продумал его, каждое слово своего доклада. Чтобы вывести себя из, под возможного, удара, со стороны царя. И у него на то были веские причины: ведь он уже попадал вот в такие непростые ситуации, когда Ирод спрашивал с него за то… чего не было в его приказах, которые он отдавал начальнику тайной стражи.
Ближе, к десяти часам утра, Бенцион направился на доклад к царю. Ирод уже проснулся к тому времени и встретил Бенциона завтракая. Войдя в зал он сразу же бросился на колени перед Иродом, опустил голову и сложил свои руки на груди.
Царь Ирод
– Говори!
Бенцион
– О, мой великий царь: нашли! Нашли!
Всё исполнено, как ты и приказывал.
Слово в слово, как и молвили, нам,
Уста твои.
Мальчонку нашли, но трогать его не стали.
Всё точно исполнили следуя твоему приказу.
Теперь же, с великим усердием,
Жду твоих дальнейших распоряжений.
Царь Ирод
– А почему… Мальчонку не доставил?
Как посмел ты, раб, с пустыми руками
Передо мной являться?
Даже, если, этого и не было в словах моих,
Даже, если, этого не озвучил тебе мой язык,
То… на что тебе мозги?!
Ведь ты мой начальник тайной стражи!
А всё вот косячишь, и косячишь!..
Знай: уже с трудом тебя
Терплю я.
Да,
Я забыл тебе сказать,
Дел было много у меня с утра,
Чтоб ты мне Его доставил,
Как сыщите этого мерзавца!
А лучше б было,
Чтобы ты Его,
И… прикончил там же!
А ты и рад, моим воспользоваться замешательством.
Нет… не справился ты со своей задачей,
Не справился!
Ступай! Пойди и исправь всё сейчас же!
И труп мне принеси Его,
Иначе
Твой труп на виселице будет красоваться.
И знай, Бенцион, сейчас, твоя голова,
Не в моих, а в твоих руках!
Ступай!
И вот ещё что:
Если родители Его
Защищать своё Дитя станут…
Казни их там же!
А дом их, с трупами сожги,
А труп Мальчонки… мне привези.
Хочу взглянуть лично
На этого Царя Иудейского.
Ступай!
И знай:
Это твой последний шанс!
Начальник тайной стражи, как и стоял на коленях, так в этой позе и попятился к дверям. А когда очутился за ними: быстро вскочил на ноги и стрелою помчался в казарму за Акивой. После того, как он поднял его с пастели, то тут же все они: Бенцион, Акива и его отряд, вскочили на коней и быстрее ветра помчались в Вифлеем.
СЦЕНА XLIV
СМЕРТЬ ПАСЕЧНИКА
Добравшись до дома пасечника они, спешившись, и стали… нет не стучать, а долбить всем отрядом в ворота дома пасечника. И через какое-то время достучались до него. А когда он открыл им, то первое, что бросилось в глаза Бенциона, так это его возраст. И ему, тут же, подумалось: «Что, это вот у него, у этого старикана Сын родился?» – Но думать было некогда и он тут же обратился к пасечнику.
Бенцион
– Отец,
Я привёз тебе
Радостную весть!
Поздравление,
И солидные деньги,
От царя нашего Ирода,
По случаю рождения твоего сына!
Теперь у нас, в Иудее, такое правило:
Царь Ирод всех новорождённых Младенцев поздравляет
И подарки им вручает.
Их родителям он по десять шекелей посылает,
А младенцев к себе во дворец забирает,
На воспитание.
И там, под его покровительством, они дальше и будут воспитываться.
Вот тебе десять шекелей
И тащи нам, сюда, своего Младенца поскорее.
Пасечник, со всем своим изумлением, смотрел на этого хорошо одетого господина, слушал его, и… ни слова не понял из его речи. У Бенциона, видевшего его изумлённое лицо и вытаращенные им на него глаза, нехорошо кольнуло «под ложечкой». И он продолжил дальше, обращаясь к старику.
Бенцион
– Ну, что стоишь как истукан
И таращишь на меня глаза?!
Давай: исполняй царский приказ…
Пока не схлопотал плетей у меня!
Давай тащи Младенца сюда,
Старый болван.
Пасечник
– Так это я…
Я был бы рад,
Если б, в своё время царь,
Взял бы у меня,
Хоть одного моего дитя
К себе на воспитание.
Но, со своим указом, опоздал он.
Дети мои давно уже выросли,
И как один, все померли.
А вот меня и мою старуху Господь милует.
Сами не знаем, не понимаем: «Зачем существуем?» –
Уже никакой радости от жизни не получаем.
Только тела, свои бренные, по этой земле, кое-как, таскаем.
И никого мы уже родить не можем.
Даже, если бы, и захотели очень.
Так что прости меня, большой господин,
Но, наверное, ты,
И люди твои,
Ошиблись домом.
Детей у нас в доме не водится.
Бенцион
– Что ты, старик, мне морочишь голову?
Ведь этой ночью
К тебе пришли странники с востока
И ты их
Впустил
В дом свой!
А они пришли к тебе с подарками, для твоего Ребёнка.
И ещё они пришли к тебе.
Чтобы твоему Мальчонке
Поклониться в пояс.
Разве не так?
Отвечай, где они сейчас?
Вот сейчас мы у них и узнаем:
«Зачем они, по ночам, по Вифлеему шляются
И чужие дома посещают?» –
Где они сейчас,
Отвечай мне?
Пасечник
– Да, пришли, но эти странники
Были не с востока, а с запада.
Они мне так представились.
А пришли они ко мне…
Чтобы остановиться на ночь.
Они попросили меня пустить их в дом,
Чтобы они отдохнули сном.
А потом, отдохнув, они хотели отправиться дальше,
Странствовать.
А сейчас они у меня в доме,
В одной из моих комнат,
Отдыхают…
Ой, беда-то какая,
Их ослов украли!
Я же им сказал…
Чтоб завели их во двор…
О, Боже мой!
Вот проснутся… а ослов их нет!..
Бенцион
– Так, старик, хватит трындеть!
Говори,
Где они?!
Я уже устал от твоей болтовни.
Пасечник
– Да… там вот, всё ещё спят они,
В одной из комнат
Моего дома.
Бенцион
– Ну, смотри у меня,
Каналья!
Если, старик,
Лжив твой язык,
Тогда не сносить тебе головы!
Если я отыщу в твоём доме Ребёнка,
То будет, к тебе, суров приговор мой!
Слушай мою команду, отряд:
«Весь дом хорошенько обыскать
И Младенца мне, хоть, из-под земли, но достать.
Этих странников, подлых шакалов,
Разбудить пинками!
И вяжите этих предателей.
С нами в Иерусалим они отправятся.
На суд к царю Ироду,
К самому милосердному и справедливому,
Во всём мире». –
Исполнять!
Чего уставились на меня?!
Отряд стражников, грубо оттолкнув пасечника от ворот, бросились в дом исполнять приказ своего начальника. Первым, из всех, бросился Акива… Он сразу почувствовал, наверное своей пятой точкой, что если Младенец в доме не отыщется то именно ему придётся за всё отвечать, по полной программе.
Через какое-то время, хорошенько перетряхнув весь дом, Акива доложил Бенциону, что ни странников ни Младенца они в доме не обнаружили.
И тогда, услышав это, Бенцион, за секунду, с головы до ног, покрылся холодным потом. И он сразу же увидел себя висящем на виселице… а может быть Ирод прикажет, в честь его прежних заслуг, не подвергать его этой позорной казни. А смилостивиться над ним и прикажет просто отрубить ему голову.
И тут в его голове стали, один за другим, появляться сотни планов, как ему спасти свою жизнь. Но все эти планы никуда не годились. Потому что у него, перед его глазами, стояло грозное лицо Ирода. И он, вглядываясь в это лицо, хорошо, понимал что на этот раз Ирод его не простит. И он тогда, с ещё большим рвением и злобой набросился на пасечника, законно предполагая, что-то от него что-то скрывает.
Бенцион
– Где они?!
Отвечай мне!
Что ты от меня скрываешь,
Что, ты, на меня свои глаза таращишь?
А ты знаешь:
Что я могу и убить тебя?
Такая мне власть царём над людьми дана!
Если ты мне, сейчас же, не скажешь правду,
С жизнью своей распрощаешься!
Зачем ты их в дом пустил свой,
Старый осёл?
Пасечник
– Я пустил их на постой,
Всего лишь на одну ночь.
Разве у нас это запрещается
Вот такую услугу людям оказывать?
Они были со мной очень вежливыми
И я в их порядочность поверил.
И без всякого страха, за свою жизнь,
Я их в свой дом и пустил.
Бенцион
– Порядочные говоришь?
Вот они от тебя сбежали и за
Постой с тобой не рассчитались!
Пасечник
– Как не рассчитались?..
Они мне сразу пять шекелей дали.
Так что я доволен остался.
А когда они уходили… я так думаю:
«Они потому меня не разбудили,
Потому, что уважили мою старость.
Мол: пусть дед спит, отдыхает». –
И я сейчас действительно не понимаю:
«Чего вам от меня надо?
Какого такого Младенца вы ищите
Под моей крышей?» –
Я старый уже, оставьте меня в покое.
И старуху мою, тоже, не троньте.
Разве вы сами не видите:
У неё и грудей-то не осталось, все высохли.
Лучше заберите у меня весь мой мёд
И покиньте мой дом.
Мёда много, на всех хватит.
И ешьте его на здоровье, ребятушки.
Он у меня самый лучший в Вифлееме.
Он у меня самый целительный и полезный.
Поедите его и здоровье ваше улучшится…
Бенцион
– А ну-ка, Акива, останови болтовню его!
Акива был рьяным служакой, одним из тех которым не надо было повторять приказ дважды, чтобы он его выполнил. И, к тому же, он понял приказ в полном его смысле… И со всего размаху ударил кулаком пасечника прямо в левую часть его головы. И от этого мощного удара пасечник скончался в туже секунду. И замертво упал на землю своего двора.
Бенцион, посмотрев на распростёртое на земле, перед ним, тело пасечника пришёл в полнейший ужас. Ведь Акива, убив пасечника своим ударом, напрочь оборвал последнюю ниточку которая связывала его, Бенциона, с волхвами. И что теперь ему делать? Как ему теперь выполнить приказ Ирода, по доставке этого Младенца прямиком к нему в руки?
Бенцион
– Ты… зачем… ты зачем это сделал,
Ты что… не мог ему легонечко врезать?
Кем же мы теперь наши задницы прикроем?
О, Боже, с кем приходится работать!
Так, где человек твой,
Как его?..
Где, где он?!
А ну тащи сюда его!
Акива
– Мойша, мой господин: Мойша.
Бенцион
– А ну, давай тащи его сюда живее!
Пусть он нам расскажет,
Как он упустил волхвов этих.
Акива стал звать его, а Мойша всё никак не откликался. И вот уже через несколько секунд весь отряд соглядатаем стал громко, звать своего
товарища. Но это не дало никаких результатов. Тогда Бенцион приказал Акиве.
Бенцион
– Я вот, что думаю Акива:
«Наверное он, где-то дрыхнет!
Видать, всё-таки, сморил его сон
И он
Не смог выполнить поручение твоё». –
Дай своему отряду команду.
Чтоб люди на сто метров, в округ, все разбежались.
И обследовали каждый кустик,
Но чтоб эту рожу гнусную,
Немедленно ко мне доставили.
Ведь он последняя ниточка наша…
После получения от Бенциона команды, Акива её немедленно выполнил. А уже, примерно так, через полчаса, к нему на доклад подбежали некоторые соглядатаи из его отряда. И наперебой, то Бенциону, то Акиве, стали докладывать о результате поисков своего товарища.
Соглядатаи
(наперебой)
– О, Бенцион, наш бесстрашный начальник!
Мы его, Мойшу, отыскали.
– Он не далеко, вон в том лесочке.
Лежит весь разорванный в клочья.
– Наверное пошёл наш Мойша, в тот лесочек, до ветру
Там смерть свою и встретил.
– Там его собаки и разодрали!
– Да – нет! Это сам Диавол так постарался!
– Видать в том лесочке
Диавол на него и поохотился.
– Только кости от него и остались.
– А мы его, сразу, по его мечу и узнали…
Акива
– А это точно его меч,
Вы его, точно, узнали?
Соглядатаи
– Да, командир любимый наш!
Он у него старый, и весь в зазубринах.
– Он не следил за своим оружием.
А нам так заливал:
«Знайте, я много раз воевал,
Перед тем, как меня перевели в ваш отряд.
– И эти зазубрины на моём мече,
В память мне,
О тех великих битвах,
Когда врагов разил я.
– Поэтому я их стачивать не буду.
Пусть мою храбрость видят люди!» –
– Только ведь он ни в каких битвах,
Не участвовал.
Это, по его роже, было видно сразу.
Вот, даже, с собаками не справился.
– Нет – с собаками он бы справился,
А вот с Диаволом не справился!
– Да уж… любил он нам вешать эту лапшу на уши.
Заливал нам, что мол:
«До того как я пришёл в ваш отряд,
Я и участвовал в смертельных боях!» –
А мы над ним только и смеялись:
– В каких – таких боях ты, Мойша, участвовал,
Ты что: нас за дураков принимаешь?!
Бенцион
– А вы его меч с собой прихватили?
Товарищи Мойши
– Нет, он сейчас… такой «некрасивый»…
– Он сейчас весь в Мойшиных… ну это…
– Нам взять его в руки совсем невозможно…
Акива
– Ну, уж, как есть говорите,
В крови его что ли?
Товарищи Мойши
– Нет…
Весь…
В дерме его!
– Даже Диавол его не тронул.
Нам в руки взять его совсем невозможно.
– И мы подумали, что он своим видом и запахом,
Может оскорбить чувства ваши.
– И мы оставили его там лежать…
Чтоб он Мойше и дальше мог напоминать,
– О тех «славных битвах»,
Из коих он вышел победителем.
СЦЕНА XLV
ПОСЛЕДНИЕ НАСТАВЛЕНИЯ АКИВЕ БЕНЦИОНОМ, БЕГСТВО БЕНЦИОНА
К тому времени, как товарищи Мойши, такие же, как и он соглядатаи, закончили свой доклад Бенциону и Акиве, вся картина дальнейшей судьбы Бенциона ему стала абсолютно ясна. Он понял: что этого Ирод ему не простит. Не простит, что он упустил Младенца и не дал Ироду с ним расправиться. А значит: его ждёт неминуемая гибель. И он принял, для себя, только одно верное решение в этой ситуации: бежать от глаз Ирода и спрятаться там, где его шпионы никогда его не достанут.
У него самого семьи не было, как подобает мужчине в его возрасте. Так что он, в принципе, был вольной птицей. И в тоже время семья была – это его старые отец и мать. А всё потому, что женщины его совсем не интересовали. Его интересовали, только: молодые, красивые мужчины и такие же мальчики. Но ему было страшно, признаться в этом, даже самому себе. Потому, что такое влечение мужчины, к своему же полу, было в Иудее преступлением. И если бы Ирод уличил его в этом, узнал, что у него есть такая «слабость», то он, как минимум, лишился бы его должности… а то, может быть, и жизни. Поэтому ему, с юности, приходилось скрывать это, вести двойную жизнь. А своё безбрачие он объяснял людям так, что он решил посвятить всю свою жизнь служению царю Ироду. А семья будет его только отвлекать от этого.
И вот сейчас, анализируя всё что случилось, всё те события, что произошли за последние двое суток, события в которых он был одним из главных действующих лиц, он: отчётливо, ясно, с болью понимал, что «он попал по-крупному». Он понимал, что на этом его карьера и закончилась. Да и, скорее всего, и жизнь его тоже закончилась. И в этой ситуации у него была слабая надежда, что после его бегства Ирод, чтобы ему отомстить, не тронет его родителей. Но, зная Ирода, он понимал: что это, всё же, слабая надежда. И ещё он понимал: что, если, он покинет Иудею, то его родителей некому будет содержать. И если, даже, Ирод их не тронет, то они всё равно умрут с голоду. Ну, а если он вернётся и Ирод его казнит, и успокоится только на его смерти… то тогда его родителей тоже некому будет содержать. Так что, как не крути, а всё равно его родителей, в любом случае, после того, что с ним случилось, ждёт погибель. Но он от них не скрывал, где хранит свои сбережения, деньги отложенные им «на чёрный день». И ему остаётся только надеяться, что они поступят правильно, в этой ситуации, и воспользуются ими. И, конечно же ему было очень жаль, что ему, перед его бегством, не удастся с ними попрощаться. И обнять их в последний рас… в последний рас им сказать, как он их любит. Своё бегство он решил обставить правильно, чтобы как можно больше дать себе времени на побег.
Бенцион наклонился к Акиве и ему прошептал ему в ухо.
Бенцион
– Акива, давай-ка отойдём в сторонку,
И поговорим о делах наших скорбных.
Я думаю, что у Ирода, среди наших воинов,
Могут быть свои шпионы.
Так что, я так думаю:
«Нам, с тобою,
Не нужны лишние уши».
После того, как они отделились от остальных соглядатаев он продолжил.
Бенцион
– Акива,
Я вижу,
Что врагов наших мы упустили.
Но ты,
Со своей стороны,
Сделал всё правильно!
Больше всех, в этой операции,
Ты, в исполнении задания, постарался!
Хвалит тебя, Акива,
Господин твой!
Акива
– Служу царю Ироду и Иудее!
Бенцион
– Молодец, всё верно.
Продолжай и дальше, также верно,
Служить Иудеи!
А теперь о деле…
Видать, здесь, тёмные силы вмешались.
А иначе… я не могу объяснить это иначе…
Почему наше предприятие не обернулось удачей.
Да, именно, тёмные силы вмешались!
А перед ними
Увы, мы бессильны…
Ведь они до тог всемогущи…
Что, даже, реку могут
Развернуть в обратную сторону!
А, что уж, тогда, говорить про человека
И дела его?
И это очень скверно,
Что они вмешались и в наше дело.
Я, даже, думаю, что этот Малыш и волхвы –
Это были посланцы с их стороны!
Видать их Ирод, чем-то, очень не устраивает
И они решили: сотворит ему эту гадость!
Вот и запустили в Иудею этого Младенца
Назвав его Царём Иудейским!
Ироду на замену отправили Ребёнка этого.
И вот теперь Ирод «весь на нервах».
Ещё бы не быть «на нервах»,
Когда
Дела
Такие творятся скверные!
Но, это дело мы, всё же исправим:
И тебе сейчас расскажу как.
Но сначала
Хочу тебя в известность поставить:
Я буду перед царём ходатайствовать,
Чтобы он тебя представил к государственной награде!
Ну, а к награде, и ты это не хуже меня знаешь,
Ещё и деньжата полагаются.
И ты всего этого достоин,
Как никакой другой воин!
И если наше дело, пока, не увенчалось успехом,
А я верю: «Оно увенчается успехом!» –
То это лишь потому… что мы упустили: что-то, где-то…
Но в целом,
Мы сработали правильно, грамотно.
И если бы от нас не отвернулась удача,
После того, как тёмные силы вмешались,
То мы бы, сейчас, другим результатом обладали.
Но в руку не вернуть обратно, брошенный камень.
А значит… а значит нам придётся, опять, постараться.
И я верю, нет знаю: «На этот раз нас ждёт удача!»
Я думаю так:
«Что эти волхвы, –
Внимательно, сейчас, за моей мыслью следи, –
С собой этого Младенца унесли,
Выкрали его у стариков и унесли». –
И если бы был жив старикан…
То он бы подтвердил нам тогда,
Все мои слова,
Мою версию.
Единственную, на сей момент, верную.
Ведь так, Акива?
Акива
– Истинно так, господин мой!
Бенцион
– Ведь когда иголки загоняются человеку в тело.
А особенно раскаленные, под ногти…
Человек становится очень разговорчивым.
Ведь так, Акива?
Акива
– Истинно так, господин мой!
Ведь мы уже не раз и не два
Так добывали для нас нужный материал,
Информацию,
С помощью которой врагов царя раскрывали!
Бенцион
– Так вот: мой доблестный, Акива,
Что лучилось – то случилось.
Старика мы всё же упустили…
А всё почему?.. А потому, что «молния его поразила!»
На наших глазах его и «сразила!»
И на наших глазах его и «испепелила!»
За то, что он грешен был,
Что Царя Иудейского породил он!
И этого Бог и не простил ему!
Ты меня правильно понял, Акива?
Акива
– Мой, господин,
Я сам лично эту «молнию» видел!
Бенцион
– Так вот:
Старикана мы в своём распоряжении не имеем.
А значит тем более: всё сходится в моей версии.
Так вот: я думаю, что они
Не так, уж, далеко и ушли,
Ведь у них есть ослы,
Которые им двигаться мешают.
А значит… а это значит?..
Акива
– Что скоро мы их схватим,
Мой дорогой, начальник!
Бенцион
– Всё правильно, мой верный Акива.
Но только не мы, а я.
Потому что ни у кого, на всём свете, нет быстрее моего скакуна!
Я сам, в скорости, их настигну.
Не пожалею для этого ни скакуна,
Ни, своей, жизни!
Так и передай царю Ироду.
Я, на сей раз, отправлюсь один,
Как в былые дни.
Потому, что у меня самый резвый скакун.
Я быстрее их один догоню.
Улавливаешь мысль мою?
Акива
– Да, мой господин.
Я-то знаю: твой скакун быстрее ветра летит!
Бенцион
– А вы ещё сутки здесь подежурьте.
У старикана еду себе добудете.
Он сказал, что у него много мёда,…
Да и хлеб у него в доме, наверняка, найдётся.
Потому, что у меня есть, ещё, и такая версия:
Что волхвы эти…
Здесь могут быть… где-то.
Они всем, нам,
Дали понять,
Что они сбежали,
А в это время, где-то, здесь прячутся канальи!
Ждут: когда мы за ними в погоню отправимся
И место это оставим.
Они думают, что мы совсем глупые
И эту версию рассматривать не будем.
Но мы-то, с тобой, ищейки опытные:
Не раз и не два проходили через такое!
Так что… сюрприз им устроим.
Посмотрим… у кого «мозгов» больше.
А потом они, уже, выйдут, из своего укрытия.
И в нужное, им, место спокойно двинуться.
И, я так предполагаю, что не к царю Ироду.
Сейчас вы в дом войдите
И коней во двор заведите.
И тихонечко в нём сидите,
Мёд с хлебом наворачивайте,
А на ночь, во двор, караул выставляйте.
Вдруг они подумают, что наш отряд
Уже в Иерусалим ускакал.
И обратно объявятся…
Чтобы со стариком попрощаться.
Ну и медком у него, на дорожку, затариться.
А как объявятся
Вы тут же их и схватите!
А если Младенца с ними не окажется…
Так времени даром не теряйте,
Сразу же им иголки, раскалённые, под ногти загоняйте,
И правду из них добывайте!
Тебе приказ мой, Акива, ясен?
Акива
– Тысячу раз ясен,
Господин мой отважный!
Бенцион
– Вот таков, Акива, мой план.
Задача, на сей час, твоя:
«Бдительно нести службу…
Ну, и хорошенько поужинайте». –
Я, же, ведь в курсе,
Что вы уже целые сутки
Без пищи…
Так что пора вам восстановить свои силы,
Едой подкрепиться.
И мёд, для этого дела, будет очень кстати.
Он хорошо тело насыщает и его укрепляет.
Так вот мой, Акива, тут одно из двух:
«Или я их настигну и в плен возьму,
Вместе с Младенцем, Царём Иудейским…
Или они здесь объявятся
И тогда вы их всех и повяжете!» –
С этого момента ты, Акива, мой первый заместитель,
И если окажется, что к твоему возвращению в Иерусалим
Я там, ещё, не объявился…
То смело, вместо меня, иди на доклад к Ироду!
И всё, «как было» доложи ему:
Про старика и про «молнию»,
И как я отправился за ними в погоню…
Он царь добрый, милостивый,
К служакам своим тайным.
Так что худого не жди от него,
Ведь на нас держится государство его!
И хорошенько, ещё, запомни, Акива, мой славный,
Во время доклада
Не жалей, никаких, красок!
Ни самых тёмных, ни самых ярких.
Царь Ирод это очень любит,
Он не любит скучные доклады слушать.
Он вообще любит сказки слушать.
Он, прям, как ребёнок,
Тут я хорошо изучил его.
Я так всегда и поступаю.
Знаешь, на востоке есть сказка такая,
Длинная такая,
«Тысяча и одна ночь» называется?
Эта сказка состоит из множества сказок.
И так бывает, что одна сказка, незаметно, в другую перетекает.
И, поэтому, никогда не кончается.
Ну, вот я и рассказываю ему похожие сказки.
И, частенько, так бывает, что он меня на ночь к себе вызывает!
«Не могу, – говорит, – заснуть без твоего доклада.
Есть что докладывать?» –
«Как не быть, мой царь», – отвечаю.
Ну, и трындеть ему начинаю.
И поэтому он очень любит мои доклады,
После которых ему так спиться сладко.
Так, что и ты уж давай… и ты давай постарайся.
Может, быть, и такое: если ему твой доклад понравится,
То получишь… и ещё одну государственную награду!
Акива
– Обязательно, мой господин, постараюсь.
Со всем усердием своим постараюсь,
Рас так для дела надо…
Хотя я и не мастер,
Рассказывать сказки,
Но обязательно постараюсь…
Ведь нам надо… спасать наши задницы,
Рас «тёмные силы нам всё испоганили!» –
Что ж… доставлю Ироду такую «радость»…
Если я тебя понял правильно.
Бенцион
– Акива, мой славный, Акива…
Никто как ты достоин быть моим заместителем!
А когда я на покой отправлюсь…
То ты, а никто иной, начальником тайной службы станешь.
В этом я тебя заверяю,
Сам, лично, буду перед Иродом ходатайствовать.
Ты всё, всё понял правильно.
Обязательно надо…
И твой: доклад – сказка…
Наши дела обязательно поправят.
Ведь, если честно сказать: «Мы облажались». –
Ну и… тёмные силы, тут своё слово сказали.
А как иначе…
Без них как иначе?..
В этом деле всё взаимосвязано!
Вот эту мысль тебе до Ирода донести и надо…
Пусть эта мысль, в твоём Ироду докладе,
Будет самая главная.
А так… хоть, как-то, прикроем свои задницы.
Ну, значит, вот так: и даже когда мне нечего ему докладывать,
Он всё равно меня к себе вызывает.
И просит меня, что-нибудь, ему докладывать.
Ну, а что мне тогда остаётся…
Конечно приходится напрягать мозг свой.
Так что…
Уж, и ты
Напряги,
Свою голову.
И расскажи ему красивую историю.
И запомни: чем чуднее будет твой доклад,
Тем больше награда ждёт тебя.
Акива
– Всё верно, господин мой!
Так всё и сделаю, господин мой.
Останешься доволен мной.
Бенцион
– Ну, всё:
Заводи свой отряд в дом.
Если за сутки они здесь не появятся…
Значит: я уже поймал их.
И вы тогда в Иерусалим возвращайтесь.
Тебе ясно?
Там мы, с тобой, и встретимся
И хорошим вином наш успех отметим.
И ещё выпьем за твою государственную награду.
Только учти: за награду ты вином угощаешь.
Акива
– Ясно!
Со всем, мой господин, согласен!
А?..
Бенцион
– Да, можно.
Мёд весь съедайте.
А что не съедите
С собой забирайте.
А старикана, чтоб здесь не вонял,
В лесочек оттащите
И рядом с Мойшей его положите.
Может быть и им Диавол полакомится?
Акива
– Это навряд ли,
Мой господин… навряд ли.
Старик весь худой:
Одни: шкура да жилы.
И как в нём только жизнь находилась?
Я думаю, что Диаволу,
Такое мясо не понравится.
Я думаю:
Что ему,
Так же как и нам людям,
Такое мясо приходится по вкусу,
Когда оно: свежее, сочное, мягкое…
Ну, вот как у Мойши нашего.
А об этого старикана
Диавол, только, зубы свои сломает.
Его собаки сгрызут с удовольствием.
Эй, вы там двое…
Слушайте мою команду:
Старика возьмите
И в лесочек его оттащите.
И положите его рядом с Мойшей.
Вдвоём лежать веселее, всё же.
Бенцион
– Вспомни, друг, про соловья
Что песней заливается в Ирода садах.
И пусть он будет для тебя примером:
Как он – так и ты действуй.
Вот тебе твоя роль.
Глядишь… так и седалищные мозоли, наши, спасёшь.
Хотя я всё ещё верю в наш успех:
«Или ты схватишь их здесь,
Или я их в пути нагоню!» –
Тут, как говориться: «Одно из двух!» –
Ирод он царь отходчивый,
А вот слово: добрый, к нему совсем не подходит.
Да уж, ни как не подходит…
Хоть он, порой, и гневается на меня, как зверь лютый.
Но, как только «докладывать» начинаю, ему,
Так он сразу же свой гнев на милость меняет.
Потому что в мой доклад всей своей головой ныряет,
Так он его увлекает!
Да уж, что получается у меня – то получается.
Так что…
Плети ему всё,
Что на ум придёт,
И ничего не бойся.
И обязательно сделай акцент,
А это очень, очень важный момент,
На тёмные силы,
Что нашу работу сгубили.
Ну, всё… я не прощаюсь.
И помни: «Вином ты угощаешь!»
Бенцион вскакивает на своего скакуна и даёт последнее наставление Акиве.
Бенцион
– Ну, всё, прощай, Акива!
Через сутки во дворце у Ирода увидимся.
Давай: не скучай.
Бенцион, на прощание, окидывает взглядом собравшихся возле него людей, которыми он командовал прежде, а потом резко разворачивает своего скакуна и хлещет его плетью по крупу, от чего конь встаёт на дыбы, а потом мчится от них прочь, к своей новой жизни.
СЦЕНА XLVI
РАССТАВАНИЕ ВОЛХВОВ
Самый старый из них, а значит и самый мудрый, обращается к своим братьям:
– Послушайте меня, братья.
Я чувствую, как Сила, объединившая нас,
Нас покидает.
Мы выполнили своё дело,
То дело,
Какое нам поручили Бог и Вселенная.
Теперь нас, уже, ни что не держит вместе.
И каждый волен, теперь, пойти своей дорогой.
Впереди нас ждёт наша Родина.
Конечно: если кто-то, с другим, сдружился…
То так, за друг за друга, и дальше держитесь.
Этому ни кто не смеет противиться.
А что касается меня, то я…
Когда доберёмся до ближайшего города
Я отойду от вас в сторону.
Да и вместе держаться нам всем опасно.
Я думаю, что Ирод пошлёт в погоню за нами.
Так, что не следует нам прежней группой держаться.
Не нужно нам братством своим,
Средь людей, красоваться.
Что скажете, братья?
– Что тут сказать?
Ты прав, как всегда.
– Всё это время мы слушались тебя.
Послушаемся и на этот раз.
– Всё правильно,
Ведь если нас схватят
То их пытки нам языки развяжут.
– А мы не имеем права отдавать в лапы,
Этого мерзавца,
Младенца, Царя Иудейского.
Если, не дай Бог, так случится…
То тогда к чему были все наши усилия?
– Конечно, если кто между собой сдружился
Те, конечно,
Оставайтесь вместе.
И мы не вправе мешать этому.
– А что касается меня…
То ещё до города отойду от вас.
– Да, и это правильно:
Нам всем, так, сделать надо.
В город входить нам, всем вместе, не следует.
– Братья, так давайте же и попрощаемся
Прямо на этом месте.
– А как разойдёмся, а потом вдруг, повстречаемся, где-то.
То такие лица сделаем…
Что никогда прежде не знали этого человека.
– И пройдём мимо, друг друга.
И пусть нас, тогда,
Только, наши глаза выдадут.
