Валерий Анатольевич Голиков
Стенограмма от Матфея
И восхищался ею?
Это она возвестила миру,
Что родился
Спаситель!
Младенец,
Царь Иудейский!
И ты должен пойти в ту страну
Куда тебя волхвы приведут.
Они тоже к Нему идут.
Чтобы Ему поклониться и принести Ему свои дары.
И ты, в эти дары, это золото, “своё”, вложи.
С чистой душою и сердцем освободись от него
И тогда Бог обратит на тебя внимание своё.
И дела твои наладятся.
Ибрагим, я мать твоя,
Тебе только добра желаю.
Через семь дней, с первыми лучами солнца,
Возьми это золото и выходи, с ним, на главную дорогу,
Ведущую из города.
И будь на ней до тех пор
Пока не увидишь волхвов.
А как увидишь, к ним присоединяйся.
И станешь ты им братом.
И уже дальше, вовремя всего пути,
Только за них и держись.
Куда они – туда и ты.
И что они будут делать – делай и ты.
Будь им добрым товарищем, другом и братом.
Они ни о чём тебя не будут расспрашивать:
Кто ты и зачем за ними увязался.
Они волхвы, они и так всё, про тебя, знают.
Ибрагим, мне уже пора,
Скоро наступит заря.
Сделай всё, как я тебе сказала.
И тогда душа твоя обретёт счастье.
А завтра,
Как ни в чём небывало,
На работу отправляйся.
Не привлекай к себе ничьего внимания:
Каким всегда был,
Таким и оставайся.
Выкопай ямку в поле этой комнаты
И уложи в ней это золото.
Засыпь ямку обратно землёй
И хорошенько замаскируй её:
Потопчись по этому месту,
Сделай его неприметным
Ибрагим, я твоя мать, тебя прошу:
“Не наведи на себя беду.
Со спокойной душой расстанься с этим золотом.
Не твоё оно, не для тебя оно.
Сделай всё так, как я тебе сказала.
И тогда в душу твою войдёт счастье,
Которого ты, так, и не познал ещё”.
Ну, всё:
Время подошло,
Подошло с тобою попрощаться.
И помни Ибрагим: я тебе только добра желаю».
А утром, братья…
Ничего не могу осмыслить я,
Ничего не могу понять я!
И заговорил я сам с собой,
И задал я себе такой вопрос:
«Разве человек, в добром разуме,
Может с золотом расстаться?
Разве способен человек отказаться от богатства
И от жизни сладкой?
Разве не все ли мы к этому стремимся
В нашей жизни?»
Но сон из моей головы, всё, не шёл и не шёл.
А потом…
Заполонил он и всё моё существо.
Ведь матушка моя была женщиной мудрой
И я всегда, во всём, её слушался.
Сел я на коврик,
Доел кусок лепёшки…
Хорошенько мозгами своими,
Куриными,
Пораскинул…
И в сон свой поглубже вникнул.
И вдруг чувствую… какая-то сила
Во мне появилась.
На дворе только первые лучи солнца
А я весь уже такой бодрый!
Поужинал и позавтракал только сухой лепёшкой,
А силы во мне… горы двигать хочется!
Ну, а дальше, как все нормальные люди,
Я сказал себе: «Ибрагим, будь что будет.
Если матушка всё верно сказала
И этих волхвов я повстречаю,
Тогда с ними в путь и отправлюсь.
А если сон просто сказка…
Тогда, значит…
Буду думать,
Как мне теперь устроить судьбу свою.
Когда я так неожиданно разбогател».
Но оказалось… что матушке моей,
С небес,
Всё видней.
И вот, теперь,
Я с вами здесь,
Со своими братьями.
Готовлюсь отведать барашка.
Вот такая немудрёная история,
На всё Божья воля.
– Да уж, Ибрагим, твоя история
Пера великого поэта достойна!
Чтобы он оставил твоё имя в истории.
– Чтобы о твоём благородном сердце
Люди в веках слагали песни!
– Да что вы, братья,
Любой из вас,
Я знаю,
Поступил бы так же.
Да и… разве это я сам?
Сон, Сила… звезда,
Это они на этот шаг сподвигнули меня.
Это им надо сказать спасибо.
А так бы…
– А так бы ты сейчас в тюрьме томился.
– Слаб человек,
В сущности своей.
Не дано ему волей управлять своей.
А, уж, тем более обстоятельствами.
– Ручей, всегда, по склону земли скатится.
– Ручей, всегда, бежит туда – куда земля ему скажет.
Так и человек: раб судьбы и обстоятельств.
– Даже и не знаю:
Как бы я поступил,
Не сложись такая «комбинация».
Конечно, же, я понимаю:
Если всё сделать правильно
То… это золото мне надо было бы отдать хозяину участка.
Каюсь…
Но, что-то, меня удержало…
– Ибрагим,
Ты поступил
Абсолютно правильно!
Для этого оно и было предназначено.
– И теперь оно попадёт в руки тех
Кому надо.
В руки тех, чьих оно
И должно оказаться!
– Бедность моя меня удержала.
А, как иначе объяснить, я и не знаю.
Да, бедность, бедность моя меня и удержала,
Потому, что с детства не знал я,
Что такое быть сытым.
Не знал и не знаю,
Что значит: жизнью наслаждаться.
Да и… много прочего, всего.
Мною ещё не отведано.
Иногда, вот, думаю:
«А на что мне тогда жизнь эта?» –
И не нахожу ответа.
И только когда вас повстречал,
Тут всё и встало на свои места.
Да, ещё, и разговор с матерью…
И в жизни моей стало, кое-что, проясняться.
И то, что я сейчас здесь, с вами.
Значит: всё сложилось правильно,
Значит: всё случилось правильно.
А большего мне и не надо.
– Так, вы двое,
Раз вызвались, за барашка принимайтесь.
А мы, остальные, к усердной молитве приступим, братья.
СЦЕНА XLV
ПЕСНЯ, ИСТОРИЯ АБДУЛЛЫ И ОБСУЖДЕНИЕ СВОИХ ДАЛЬНЕЙШИХ ДЕЙСТВИЙ
Двое из них, которые вызвались освежить барашка, вышли заниматься своим делом во двор. А остальные волхвы берут свои коврики и расстилают их перед собой. Потом опускаются на них своими коленями, собираются с мыслями, а потом начинают молиться.
Через некоторое время обед готов и они приступают к пище. После обеда каждый из них выбирает себе место на полу комнаты, ложится на выбранное им место и пытается заснуть, чтобы хорошенько отдохнут перед дальней дорогой. Но мысли о деле, которое им предстоит сделать, все эти мысли, не дают им уснуть. И вот один из них заговаривает с другим, и они обмениваются впечатлениями о произошедшем с ними за последнее время.
Один из волхвов
–Брат, Анвар,
Слышишь ли меня,
Спишь
Или просто так лежишь?
– Нет, что-то мне не спится,
Голова трещит от мыслей.
– Вот и у меня тоже,
Ведь сегодня
Мы побывали в лапах у зверя.
И, слава Богу, уцелели.
– Вот и я про то же.
Ведь с царями разговаривать себе дороже.
– А порою: «может выйти и боком».
– Цари лишь одно приемлют,
Чтобы им служили по полной мере.
– Да, они другого и не приемлют.
– Брат, Анвар, а спой-ка песню.
Ту, которая нам всем, так, пришлась по сердцу.
Ту, которую ты сочинил не так давно.
Правда: я вот забыл название её.
– Так спят же братья,
Да и дутар с собою не взял я.
– Брат, твой голос, ангельский, такой чудесный,
Для них будет песней колыбельной.
Мне так хочется хоть немного окунуться
В жизнь прошлую.
С вами пошёл я добровольно.
И меня, тоже, Сила отправила в дорогу.
Которая много дней
Теснилась в груди моей.
Я знал: «Всегда дорога не проста,
Которая из мест родных уводит тебя». –
И вот сейчас затосковал.
А твоя песня…
Поможет мне утешиться.
Спой
И буду я в долгу перед тобой.
Анвар запел
– Ничто не вечно в мире под Луной.
Однажды вдруг расстанемся с тобой.
Однажды скажет мир тебе: «Прощай».
Так и знай, так и знай.
Ты стал песчинкой в мире бытия.
Которою вдруг занесло сюда.
Из всех миров, что во Вселенной есть.
Дарован этот был тебе в удел.
На пир явился ты нежданным гостем.
Не зная: кто ты, что с тобою происходит.
На пир, что даёт хозяйка пира Жизнь,
Ты заявился: свой первый издавая крик.
На нём вкусил ты в полной мере
Добра и зла, боли и веселья.
В безумстве: красок, пота, слёз, и крови.
Без устали вкушал ты свою долю.
Был на вершине собственных амбиций.
Ещё б немного и ты бы правил миром.
Потом откуда-то пришла беда.
И дале прозябал ты в кандалах.
Потом с небес сошедший Солнца лучик
Кандалы твои разрушил.
Ты возродился, словно птица Феникс.
Как увлекательно, как интересно!..
И много прочего всего
С тобой на сём пиру произошло.
Как и с прочими другими
Не ведавшими, как на нём очутились.
Щедрая хозяйка пира Жизнь
Всех угощала
Явств не жалея своих.
А кондитер, её, искуснейший из всех
Готовила гостям десерт.
Она же жизни давняя подружка
Костлявая, курносая старушка.
Улыбаясь всем, на лево и на право,
В руках костлявых свой поднос держала.
И вот однажды очередь пришла
Тебе вкусить сей плод её труда.
Она преподнесла тебе десерт,
Который стряпала так много лет.
Она была с тобою так любезна…
Ну как её обидеть сердце?
Хотя тебе всё стало сразу ясно:
«Нет ни выбора, ни вариантов». –
Ведь за её спиной братки стояли.
А значит, увы, а значит…
Десерт вкушая против своей воли.
Ты съел его до последней крошки.
После того как ты десерт доел
К тебе старушка потеряла интерес.
И стала им обносить других,
И стариков и молодых.
И были среди тех такие,
Кто за десерт её благодарили,
Но не спешили его даже попробовать.
Того братки кормили с ложечки.
Ты видел, как другие, пред тобою,
Вкусив её десерта тот час…
Исчезали и средь шума, гама
Более о них ничего не напоминало.
Ты думал: «Они вышли по делам
И скоро снова явятся сюда.
Усядутся, с тобой, за пышный стол
Место своего хозяина ждёт».
Но их всё нет
И вот уже другие.
С тобою, вместо них, за стол садились.
И начинали жадно поедать
Всё что хозяйка успевала подавать.
А у тебя, вдруг, аппетит пропал.
Хотя ещё осталось столько явств.
К которым ты не успел и притронуться.
Но, отчего-то, есть больше не хочется.
А потом официант
Со всей любезностью, тебе, сказал:
«Мы закрываемся… окончен пир.
Извольте счёт свой оплатить».
Ни что не вечно в мире под Луной.
Однажды ты расстанешься с собой.
На белый танец, хозяйка пира Жизнь,
Боле, тебя не пригласит… не пригласит…
Песня закончилась, в комнате повисла тишина. Было только слышно, как посапывают некоторые из братьев. Потом волхвы завели между собой тихий разговор.
– Брат, Анвар,
Такой голос, как у тебя…
Только ангелы имеют.
– А, тебе, откуда это известно,
Разве ты был уже на небесах?
Разве ангелы, уже, ублажали тебя,
Твой слух, своими голосами?
– Нет, ещё, не ублажали.
И Творцу Всевышнему слава
Что чаша сия,
Пока, что ещё, минует меня.
– Да, слава, что эту чашу
Ещё не довелось испить нам.
Ведь впереди нас ждёт путь наш.
– А сказал я так, о твоём голосе,
Потому что ни у кого более
Я не слышал красивее голоса.
– И я тоже.
Вот так бы слушал и слушал…
– Особенно,
После того,
Как барашка покушал.
– Ха-ха…
– Ха-ха…
– Да ты, брат, любитель красивой жизни,
А вот с нами в путь пустился?
– Сила, Сила меня, что и вас посетила.
Душу и мозг мой разбередила.
И я не смог от неё избавиться.
Сначала подумал: «Что за ерунда такая,
Что меня, уже который день, покоя лишает»? –
И стал,
Как врач,
С ней разбираться,
В мозге и теле своём «копаться».
Чувствовал, понимал: что что-то со мной происходит неладное.
Может быть мозги у меня расшатались?
Не могу «найти себе места», и прочее всякое.
А мысли о Боге заполонили весь мой разум.
Как вдруг… однажды,
Голос в ночи…
И он всю душу мою озарил:
«Абдулла, ещё немного подожди,
И скоро навсегда
Изменится твоя жизнь». –
А тело моё, после того, как меня посетил этот голос,
Стало совсем другое.
Оно вдруг стало молодое,
Ну, или, почти, как молодое.
И из него исчезли все хвори.
Хоть я и врач, но и врачи имеют такое.
Ведь болезни не смотрят,
В кого они входят.
Им всё равно, кто перед ними.
Им бы, только, найти для себя жилище.
А дела: по дому и по работе,
Стали идти «из рук вон плохо».
И я не понимал: что, что со мной такое происходит?
Такое впечатление: что что-то назревает, что-то готовиться.
И это в мою жизнь войти торопиться.
А когда появились вы, на пороге моего дома
И попросили у меня воды и пару лепёшек…
То тут я всё и понял.
И сердце моё и душа, и мой разум
Всё потянулось к вам разом.
Вы помните: я, ведь, даже
Не спросил у вас, братья:
«Кто вы и куда вы идёте?» –
А просто:
Собрал всю еду, что была в моём доме
И вместе с вами в путь тронулся.
И пошёл, в след, за вами, с вами.
А вы не оттолкнули меня.
За что я вам во век благодарен.
А Сила мне «говорит», что я поступил правильно.
А что касается красивой жизни?
Так я врач и… видите ли…
На кусок хлеба всегда имею,
Совсем неплохо кормит меня моё дело.
До красивой жизни мне, как до Луны.
А вот бескормица обходит двери мои.
– Что, не спиться, братья?..
И со мной история такая же.
Брат, Анвар, прекрасна твоя песня,
Как девушка,
Которая летом
Купается в реке без одежды.
– А у меня голова полниться мыслями.
Что ждёт впереди нас?
Ведь я так, до конца, и не понял:
Как мы сдержим, Ироду, данное нами слово,
Доложить ему о Царе Иудейском
И чтобы не навредить Младенцу?
– Я тоже об этом неустанно думаю
И вот что придумал…
Простая комбинация,
Я ведь хорошо играю в шахматы.
А в сей игре есть такой ход: конём.
– Да, есть такой.
– Да, есть такой.
– Он и мне, тоже, знаком.
Хоть я, в шахматы, и не большой игрок.
– Так вот:
Как стемнеет выйдем за ворота дома
И свои взоры
Устремим в небо чёрное.
Посмотрим: звезда наша, всё ещё, светит ли,
На месте ли она?
И если: да!
Отправимся на её свет,
А вид сделаем, что идём в Вифлеем.
Чтобы сбить с толку соглядатаев.
– И как же мы этим собьём с толку соглядатаев?
– А так: не будем идти прямо,
А будем плутать по дороге.
Идя то в одну сторону, то в другую.
А сами будем идти за звездой.
– А если она стоит на месте, ещё?
Ведь она нас довела до Иерусалима и встала,
Над головами нашими.
Над Иерусалимом она и зависла.
– Всё сегодня ночью и решиться.
Куда нам идти:
За ней
Или сразу в Вифлеем.
Но я, в своём плане, и это предусмотрел.
В моём плане это не главное…
А главное:
Когда мы точно выясним: в каком доме родился Царь Иудейский…
То пройдём мимо дома этого!
Отойдём от этого дома подальше, братья,
И в другой дом на постой отправимся.
Пусть соглядатаи обрадуются,
Что мы нашли Царя Иудейского.
Привяжем ослов, своих, возле этого дома
И войдём под крышу его.
Пусть они подумают, что именно в этом доме, в этом месте
И находится Младенец,
Царь Иудейский!
И я так думаю,
Что они тут же,
Чтобы заслужить милость великую,
От Ирода,
К нему наперегонки кинуться.
Каждый будет стараться обойти другого,
Чтобы,
Перед взором своего начальника
Первым оказаться.
Чтобы, через своего начальника,
Получить от Ирода награду.
Я думаю, чтобы план его сработал ладно,
Ирод уделил, этому моменту, особое внимание.
И самому первому, из них, он пообещал великую награду,
За добрую весть для него.
Вот такой мой будет ход конём!
Пусть они ему прокукарекуют,
Что с честью выполнили его поручение.
Мол: «Обнаружили дом с Младенцем,
Царь отец, гони наши деньги!»
– Ну, ты и шутник!
Да разве так с царями разговаривают?
«Гони деньги наши!»
– Да это я так, чтобы немного расслабиться…
Шутка, она, ведь, никогда не помешает.
– И, то, правда!
– Так,
Значит,
Ты думаешь, что Ирод
Не поверил в «искренность»
Наших слов,
Всего того,
Что мы ему пообещали:
Разведать о Младенце и эту информацию ему доставить?
Ты думаешь, что он раскусил нас
И решил перестраховаться?
– А зачем он, тогда, отправил за нами соглядатаев?
Я бы, на месте Ирода, тоже нам не поверил.
Не из такого теста цари сделаны,
Чтобы, на слово, верить человеку.
Подозрительность царей им только помогает
Глубже вникать во все процессы, что их окружают.
И тогда: каждой мелочи они своё внимание уделяют,
Ни одной детали мимо себя не пропуская.
Все свои сомнения и страхи
Через игольное ушко пропускают.
И цари не могут поступать иначе,
А иначе им на троне, своём, не удержаться.
Подозрительность царей всё и всех наизнанку выворачивает,
И окружающих дрожать заставляет.
«Не дай Бог царь во мне засомневается! –
Так думает каждый из Ирода стаи, –
Тогда моя голова окажется на плахе». –
А доверять – это против их правил.
Он нас видел первый раз в жизни…
Откуда ему знать: кто мы такие?
Ему проще видеть в нас обманщиков,
Нежели людей порядочных.
Так ему жизнь яснее и понятнее.
И я так полагаю,
Что жизнь, вообще, ему представляется,
Сотканной из: мерзавцев, подлецов и негодяев.
И никак иначе.
Вот он и решил отправить за нами соглядатаев.
И если честно, братья,
То я бы,
На его месте, поступил бы так же.
– Стратег однако.
– Просто, иногда, мозги включаю.
– А что потом, что дальше в твоём плане?
– А потом, некоторые из нас, выйдут из дома,
Ну, типа, подышать свежим воздухом.
И буду возле дома, сего, шататься;
«Свежим воздухом наслаждаться».
А сами глядеть внимательно по сторонам:
Сработал ли мой план?
Выберем, братья, из нас самых зорких
И на глаза их положимся.
И если соглядатаи Ирода исчезли…
– Тогда и идём к Младенцу,
Царю Иудейскому,
Немедля отправимся!
– Да, но не прямо…
Раз наши ослы, все, стоят у забора – то значит,
Что мы ещё в доме.
«Радуемся Младенцу»,
А мы, тем временем…
Перелезем через забор этого дома,
Противоположного входу,
Через который мы вошли в дом.
А потом, окольными путями, дойдём
До нужного нам дома!
– А зачем нам такие сложности,
Перелазить через забор, и добираться до Царя Иудейского
Окольными путями?
– Брат, я уверен в своём плане,
Но, все же, лучше перестраховаться.
Перестраховаться будет не лишним,
Ведь на кону Младенца жизнь.
– Продолжай, брат,
Внимательно слушаем тебя.
– Так вот: если, мы в доме том,
Над которым звезда зависла,
Младенца найдём,
То истинно: Он
И есть Царь Иудейский!
И тогда сделаем всё, что наметили:
Поклонимся Ему и принесём Ему свои дары.
И можем собираться и в обратный путь идти.
Но, из этого дома уйдём,
Также: через забор.
А ослов с собой не заберём.
Пусть они останутся у ворот того дома,
Который мы выбрали для постоя.
– Брат, а зачем же нам ослов бросать?
У меня в жизни, никогда,
Не было своего осла.
Мне осёл был бы очень кстати,
Я о нём давно мечтаю.
Да вот денег, на него, всегда, не хватает.
Мне бросать осла своего жалко.
– Брат, я же говорил уже про то:
Это ход конём!
Если из соглядатаев, кто,
И остался…
То: видя, у дома, привязанных ослов наших,
Он будет думать, что мы,
Всё ещё,
В доме.
И что мы,
Всё ещё,
Радуемся встречи
С Царём Иудейским.
А мы, тем временем,
Уйдём окольными путями,
Чтобы спасти жизни наши,
И будем для Ирода, уже, недосягаемы.
И тем самым
Мы спасём Младенца и себя,
Вот так…
Вот и весь мой план.
– Иметь осла –
Это не самое, в жизни, главное.
Главное – это чтобы самому ослом не оказаться.
– И, из-за осла, с жизнью не расстаться.
– Истинно говоришь, брат!
– Истинно!..
– Истинно!..
– Братья,
Так значит,
Мы к Ироду уже не вернёмся,
А вдруг он нас догонит?..
Тогда нам точно
Не сносить головы.
Братья, а что думаете вы?
– Брат, если мы к Ироду вернёмся…
То, что мы ему тогда доложим?
Ведь вернёмся мы, к нему, с пустыми руками,
Жизнь Младенцу спасая.
Что мы Его не отыскали?..
– Тогда он подумает, что мы, над ним, посмеялись.
И тут же прикажет…
Нас отвести на плаху.
– Брат, если мы, к Ироду, вернёмся,
С пустыми руками вернёмся,
То тогда уж точно,
Не сносить нам голов наших…
А ведь мы так ему обещали!
– Ирод, ведь, он неглупый,
Он сразу нас раскусит.
Как и мы его раскусили, в тот раз,
Когда он, нас, у себя принимал:
Зачем ему нужен Младенец, Царь Иудейский.
– Даже, если бы, мы, на тот дом, Ироду указали,
Где Младенец живёт и жизни радуется.
Даже, если бы, мы Его ему доставили…
Хотя этого и не было в его, нам, приказе,
То: навряд ли бы, он нас в живых оставил.
– Зачем ему, живые, свидетели,
Его, к Младенцу, ненависти.
– Нет нас, а значит и нет свидетелей,
Всего этого дела.
– Есть человек – есть проблема.
Нет человека – нет проблемы.
И цари хорошо усвоили мудрость эту.
– Мерзавцы и убийцы хорошо усвоили «мудрость» эту.
– А что из этого следует?
А был ли Мальчик – или Его вообще не было?..
– Или всё это, просто, глупые сплетни?
– И власти его, снова, как и раньше, ничего не угрожает.
Так что, брат, мы ему очень мешаем.
– Любой план – только семьдесят процентов,
От дела.
А дальше всё зависит от умения… от таланта человека.
А мы, братья, на Бога положимся.
Да будет всё, как Он захочет!
– Истинно!
– Истинно!
– Истинно!
– Ведь та Сила,
Что нас собрала
И на это дело нас сподвигнула,
Что нас в этот путь запустила…
Это и есть Божья Сила.
Это Его замысел.
А раз так:
Оставим, братья, все свои сомнения и страхи.
Или… зачем мы всё это дело начали?
Или, братья, предлагайте свой план.
– А по моему: хороший план.
– Да, тут без вариантов,
У нас,
На сейчас,
Нет другого плана.
– Братья, за разговорами,
Встала ночь над городом.
Пора собираться в дорогу.
Как выйдем так и получим ответ:
Идти нам звездою или нет.
Волхвы собирают свои нехитрые пожитки и вещи. Расплачиваются с хозяином дома за постой и выходят во двор дома. Проходят через него и калитку, и оказываются на улице. Потом все дружно начинают всматриваться в ночное небо. Пытаясь отыскать на нём именно ту звезду которая их привела в Иерусалим.
СЦЕНА XLVI
В ПУТЬ
Волхвы, один из них.
–Братья, смотрите: вот она,
Наша звезда!
– Где? Не вижу, её нет на прежнем месте.
– Да вот же она, смотри левее.
– Всё так же горит, как и несколько дней тому назад.
Она… она ждёт нас!
Она зовёт нас!
– И правда своё место сменила она!
– Раньше она была над нашими головами.
Помните, как головы мы свои задирали,
Чтобы поточнее,
С нею
Сверить свой путь?
– Братья, я раньше был тут!
Здесь в Иерусалиме,
В дни моей молодости.
А потом и в той стороне,
Где находится Вифлеем.
Именно над ним она сейчас и висит.
Точно: Вифлеем в той стороне и стоит!
Я был юношей, когда отец меня,
Брал, с собою, в дальние края.
Он тогда занимался торговлей,
Торговал финиками, мёдом и всем прочим.
Мы были с ним в Иерусалиме,
А потом и Вифлеем посетили.
Я хорошо помню, что от Иерусалима
Вифлеем именно в той стороне находился,
Так что в нашей задаче всё сходится:
И звезда и город!
Именно над той стороной, сейчас, и висит наша звезда.
А значит: наш путь лежит, прямёхонько, туда.
В ту сторону, в сторону Вифлеема.
– Братья, так отправимся же в наш путь немедля!
– А не ошибаешься ли ты, брат,
Вифлеем именно там,
В той стороне?
Ведь уже прошло много лет,
Всякое могло случиться с памятью твоей.
– Юношеская память очень цепкая.
И я, братья, уверенно,
Приведу вас
Именно в так,
Нам,
Всем нужное место,
Где мы с Младенцем и встретимся.
Идём прямиком в Вифлеем.
Доверьтесь мне.
И ещё звезда нам будет в помощь!
Ведь не зря же она отправилась в ту сторону?
Говорю вам, братья: Вифлеем Иудейский, точно, в той стороне!
– Ну, что ж…
Доверимся тебе.
– И мне и звезде.
– Выходит, что в иудейских книгах верно всё сказано?
– Истинно,
Ибо
Так написано через пророка,
А пророки они люди Божьи.
– Бог, через пророков, открывает людям глаза на то,
Что вокруг них происходит или уже произошло.
И чему произойти, быть, дано.
– Вот радость так радость!
– Но это не меняет моего плана.
Посмотрите вон в ту сторону:
Вон за тем деревом
Скрывается тело человеческое.
Деревце тонкое, а он за ним прячется.
Он думает, что мы незрячие.
– Ну, всё, братья,
Бог услышал молитву нашу.
И сохранил нам сию звезду,
Которая нам верный указала путь.
– А я, братья, вот что думаю:
«Если мы доберёмся благополучно,
До нужного нам места.
И воочию узрим Царя Иудейского
То в честь такого праздника
Отблагодарим звезду нашу.
Ведь она так много для нас сделала,
А имени своего, пока, не имеет.
И живёт на небосклоне,
Как брошенный ребёнок,
Который, ещё, в пелёнках.
И никто,
Вокруг него,
Не знает:
Какое ему имя дали
Отец его и матерь.
Но мы, братья,
Не должны такой ситуации уподобляться.
Дадим, сей звезде, имя: Вифлеемская,
И пусть оно, за ней, закрепиться навечно!
И тогда,
Навсегда,
Народы всего мира,
По всей земле обширной,
Из поколения в поколение,
Будут благодарны звезде этой, Вифлеемской.
За то, что Она указала нам,
С востока волхвам,
То место
В коем родился Царь Иудейский!
Который спасёт людей Своих
От грехов их!
Ибо именно из Вифлеема произойдёт Вождь,
Который упасёт Израиля народ.
– Истинно, брат.
– Да будет так.
– А мне,
Во сне,
Братья, такое откровение от Бога было…
Что Царь Иудейский станет властителем сего мира!
Всего мира.
А не только земли Иудейкой.
Что сила Ему будет дана, от Бога, неимоверная!
Такая… что Он сможет взять на себя все грехи человеческие.
И тем самым спасёт души человеческие.
И если хворые к Нему придут – Он всех исцелит,
И даже… мёртвых сможет поднимать из могил!
А если Он скажет горе такое:
«Отцепись от земли и перейди на место иное», –
То гора исполнит Его волю!
Он будет шествовать по водам,
Как по твердыне земной.
А человек, впустивший Его в своё сердце,
Навсегда узрит мир иной.
А называется тот мир: Царство Небесное!
И если человек жил честно,
Творил дела только праведные…
То, потом, его душа,
Именно туда и отправится
Там всё в золоте,
Там, до скончания времён,
Душа будет прибывать без хлопот и забот.
– Вот сон – так сон!
– Ну, всё, братья,
Нам пора отправляться
В свой путь свой.
Обсуждение волхвами своих дальнейших действий.
– Брат, скажи нам,
Если ты был раньше был в этих краях,
Далеко ли до Вифлеема?
– Братья, я вам так на этот вопрос отвечу:
Не скажу, что рядом или далеко.
Это, смотря, как пойдём:
Если будем побыстрее перебирать ногами,
То, за пару, тройку часов, управимся.
Правда, вот, ослы у нас не быстрые.
Совсем не пригодна, для путешествий, эта скотина.
СЦЕНА XLVII
ВИФЛЕЕМ, ВОЛХВЫ НАЧИНАЮТ ДЕЙСТВОВАТЬ
После того, как волхвы приняли окончательное решение, идти в сторону Вифлеема, они и отправляются в этом направлении. Они решают ускориться и поэтому пересаживаются на своих ослов. И, от всей души, подгоняя их своими пятками, колотя ими по жирным бокам животных, стараясь максимально разогнать своих ослов. Но им этого ни как не удаётся, ведь ослы не пригодны для быстрой езды. И так: то на ослах, то пешком, по прошествии нескольких часов, они и добираются до Вифлеема.
– Братья,
А вот и Вифлеем перед нами!
Ещё несколько шагов и мы в него вступаем.
Я же говорил вам, что вас до него доведу!
– Братья, видите нашу звезду?
Она теперь над городом зависла.
– Истинно, брат, говоришь, истинно!
– Слава Богу,
Мы осилили эту дорогу!
– Ну, что… входим на улицы города
И начинаем свой поиск.
– И если увидим, что Вифлеемская звезда
Крышу, какого-то, дома ласкает,
То значит
Младенец в сём доме и обитает!
Так волхвы и поступают. Они двигаются по улицам Вифлеема, всё ближе и ближе приближаясь к звезде, а значит и к тому дому в котором находится так нужный им Младенец. Так, шаг за шагом, они, всё ближе и ближе приближаясь к конечной цели своего путешествия.
Волхвы
– Братья, кажется, пришли.
Смотрите: вод над этим домом
Она стоит ровно.
– А мне кажется, что вот над этим.
Посмотрите,
Видите:
Как крыша
Этого дома хорошо освещена.
Младенец точно там!
– Братья, не тормозим.
Согласно моему плану
Двигаемся дальше,
Чтобы не привлекать к себе внимание
Соглядатаев.
– Братья, а я вам вот что скажу:
Немного послушайте историю мою.
Она прямо в тему,
В помощь нашему делу.
Братья, я раньше был каменотёсом.
– Каменотёс что это, кто это?
– Это профессия такая:
Обтёсывать камни.
Из коих потом строятся дома.
Вот этим раньше, в молодости, и занимался я.
Сначала обтёсывал камни,
Потом из них стены выкладывал.
Одну стену возвёл потом другую,
Третью, четвёртую.
И вот уже, что-то,
На дом получается похожее.
А чтобы стены в доме стояли ровно
Каменотёсы отвес используют.
– Отвес, что это такое?
– Это такая верёвочка
На один конец которой
Груз, небольшой, приходится.
Если взять ту верёвочку за один конец
И приподнять его вверх.
То груз, под своею тяжестью,
Верёвочку натянет.
И она, как струна, ровной станет.
И если сей отвес,
Каменотёс,
Приложит к стене,
Тогда и получит ответ:
Ровно он её сложил или нет.
То тогда мастер и узрит:
Ровно она стоит
Или наклонена?
Отвес, тогда,
Приложенный им к стене
Даст мастеру правильный ответ.
Так и я
Всегда
В своей работе так и поступал.
А без отвеса работать как?
Но… со временем мои глаза,
Я уже тогда, за собою этот дело, не раз замечал,
Так научились моими руками управлять,
Что я,
Уже без отвеса
Мог ровно сложить стену.
Да, иногда с небольшой погрешностью.
Но это не портило стену.
То есть: мои глаза, со временем,
Сами стали, этим самым, отвесом!
И я так сейчас скажу вам, братья:
Я не могу ошибаться.
Даю голову на отсечение:
Наш Младенец
В доме именно, вот, этом!
Именно над ним звезда стоит ровно.
У меня глаз верный, намётанный.
Ведь свет от неё,
Как по струночке,
Крышу этого дома целует.
– Так, так: мимо проходим, проходим…
И идём в другую сторону.
– Да, опусти ты руку, не тыкай в дом пальцем.
А то, вдруг, и в правду окажется,
Что Царь Иудейский
Именно в этом доме.
– Мимо, мимо, братья, проходим…
И не подаём виду.
Дальше, дальше двигаемся.
И волхвы проходят мимо того дома на который указал им бывший каменотёс.
СЦЕНА XLVIII
НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА
Вдруг из-за поворота появляются ночные стражи города.
Стражники
– А ну стоять – бояться!
Кто такие?
Волхвы
– Так… это мы… посланники царя Ирода.
Начальник стражников
– Что вы такое несёте?
Да разве царь Ирод может
Дела свои вести с такими бродягами?
Волхвы
– Мы не бродяги…
– А святые старцы.
– Мы волхвы с востока.
И должны для Ирода сделать важную работу.
– Он поручил нам: чтобы мы, нашими молитвами
Сей город Вифлеем освятили.
Начальник стражников
– Что вы брешите, мне своё фуфло втираете?
У нас в Вифлееме,
Для этого дела,
Есть свои старцы,
– Свои первосвященники!
Волхвы
– Так значит, вы, нам не верите?
Начальник стражников
– А кто вам, с такими рожами, поверит?
Ты свою рожу в видел в зеркале?
– Вы бандиты!
С большой дороги,
Ходите, тут, по нашему городу.
Ищите себе добычу,
Чем бы поживиться.
– Тот дом, где хозяина нет,
Грабите.
А, ну вяжи их, ребята!
– И сразу, же, бросим их в яму,
Пусть там и сгниют эти шакалы!
Волхвы
– Стойте, стойте! Не торопитесь!
Вы сначала вот у них спросите,
Кто мы такие?
Начальник стражников
– У кого спросить,
На кого вы пальцем тычете,
Рожи бандитские?
Волхвы
– А вон там…
Вон там… видите… вон за стеною того дома,
Какое-то, движение происходит.
Тени отходят
И на земле колышутся.
– Сегодня Луна светит ярко, хорошо видно.
Пойдите и у них спросите:
Кто мы такие?
– Это царя Ирода тайные стражники.
Они к нам приставлены чтобы ни одна сволочь
Не мешала нам работать.
– Чтобы мы в точности, все указания царя Ирода, выполнили.
– И прочли все свои святые молитвы!
– И Вифлеем ими освятили.
Начальник стражников
– Так всё ясно, это ваши подельники.
А ну-ка, Беня, сходи проведай,
Кто там за стенкой прячется
И тащи суда этого гада.
А если идти откажется?
Там и всади ему копьё в задницу!
Беня
– Есть, Завулон, славный!
Стражник со всех ног пускается выполнять приказ своего командира. Вот он добежал до стены, и уставил своё копьё в сторону того кто скрывался от него за стеной. Но вот через какое-то время копьё из его рук падает на землю, возле него. Он падает на колени и склоняет, перед кем-то, корпус своего тела и голову. Начальник ночной стражи приходит в полное недоумение от того, что он видит. И продолжает ждать своего человека, с докладом, о всём произошедшем. Наконец стражник поднимается с колен и мчится в сторону своего командира, даже забыв поднять своё копьё, которое он пару минут тому назад выронил из своих рук, на землю. Добежав до своего командира он, заикаясь, в большом волнении, только и смог сказать.
Беня
– Мой, командир, иди туда.
