– Я провожу вас, – вызвалась Хлоя.
На мгновение я замерла, скользнув взглядом по брюнетке. Я боялась ее. Боялась инстинктивно: как человек опасается большого бурого медведя, которого видит на картинке. Он вроде и понимает, что опасности нет, но вид зверя вызывает первобытную тревогу. От Хлои исходили волны опасности, как от того же нарисованного медведя. Если бы я не знала, на что она способна, насколько хорошо подготовлена для руководства службой внутренней безопасности корабля, наверное, никогда бы не догадалась об этом по ее внешнему виду. Но, увы, я знала и о ее способностях виртуозно манипулировать вопросами, вытягивая все самое важное из человека, и о том, как тонко она чувствует любую недосказанность и даже то, что ты скрываешь сама от себя.
Я осторожно поднялась со стула, стараясь совладать с дрожью в ногах. Все, что я говорила до этого, не было мной продумано. Никакой стратегии, никакого плана или видения того, какое впечатление я хочу создать. Я лишь выдавала то, что казалось мне рациональным, и пыталась дозировать информацию. И лишь о том, что я сама смогла осмыслить и хоть немного принять как реальность. Мы шли по длинному коридору, соединяющему центр управления и резиденции высшего офицерского состава с транспортным шлюзом. Брусничные стены Приора, опутанные проводами и оборудованием людей, словно состояли из маленьких деталей разной формы, соединенных особым материалом, вызывали у меня непреодолимое желание прикоснуться к ним, почувствовать их тепло, ощутить корабль, который еще спал, но должен был вот-вот проснуться.
– Вы действительно ждете, что кто-то поверит в вашу историю? – вдруг начала говорить Хлоя. – К тому же вы не спешите доказывать, что говорите правду… Вы оперируете лишь собственными утверждениями и беспокойством о сохранности будущего. Если вы не офицер или представитель власти с достаточным уровнем доступа, откуда вам все это может быть известно?
Ее проницательный взгляд и ритмичные шаги меня завораживали, погружая в некое подобие транса. Она шла медленно, подстраиваясь под мою скорость. А я поймала себя на мысли, что мои ноги сами выбирают направление, знают, куда мне нужно было попасть.
– Понимаю, как и то, что информация о Приоре находится под особой защитой, аналога которой нет, – стараясь не задерживаться с ответом, сказала я.
– «Плазма» – это даже не система безопасности. Это палач для тех, кто посмел покуситься на «самое сокровенное». Доступ есть лишь у одного человека, и он сам по себе является ловушкой.
Я знала, для чего она подняла эту тему. Хотела проверить меня, упустив одну незначительную деталь, которую я поймала. Наверное, мне не стоило вступать с Хлоей в полемику, да еще и в таком вопросе. Плазма – система безопасности, разработанная инопланетным разумом и реализованная подразделением телепатической полиции ЭКРАН, сама по себе являлась тайной, не говоря уже о том, что в ней хранилось.
– Не будем называть имена, капитан, но технически он не один, и он… он не человек.
Видимо, проверка удалась. Боковым зрением я заметила, как уголки губ моего конвоира чуть растянулись в стороны, а взгляд, устремленный вперед, стал каким-то довольным.
– Вы не можете этого знать. Даже самый сильный Псионик сгорел бы еще до того, как проник в мысленный карман, – не глядя на меня, продолжила Хлоя все тем же равнодушным тоном.
– Псионик не смог бы. Но, как я сказала, я получила эту информацию откуда-то извне.
Хлоя понимающе кивнула, явно понимая, что на Земле нет людей, способных достать эту информацию, да и за пределами Земли тоже.
Итак, первый экзамен был пройден. Она сознательно затронула очень скользкую тему. Все вопросы до этого не предполагали реальности моей истории. Она пошла по иному пути, дав мне фору. И Хлоя была достойным соперником.
И вроде бы все шло не так плохо, как могло бы, и впереди меня ждал осмотр у доктора Хайса и знакомство с Эриком. Вот только в голове крутились слова, которые так и норовили вырваться наружу каждый раз. Я проглатывала их снова и снова. А так хотелось просто сказать: «Да какая разница, кто я и что тут делаю. Через пару дней вы получите сигнал с Ньюли 7.25, и ничто уже не будет прежним».
Вера всегда была иллюзией, которой Вселенная наградила своих соглядатаев. Она вмещала в нее все то, что было недоступно новорожденному разуму, но что требовало усвоения. Лишь разум самой Вселенной не требовал ни веры, ни логики, ни понимания. Только принятие, чистое, крепкое и совершенно простое, во все времена являлось фундаментом ее существования. Как существа, имеющие способность к восприятию, принимают их как данность, так и Вселенная принимала в своей утробе все тех, кто выбирал веру против покорности. Она не противилась их иллюзиям, их ошибкам и бесконечным заблуждениям на ее счет. Она принимала их, тех, кто не принимал ее, не понимал ее и не был способен понять самих себя.
Из истории расы Древних Странников. «Дневник Вселенной: виток новой жизни». Записана теми, кто пришел после них. Для тех, кто будет после нас.
– Чертов скафандр, вечно в нем не хватает воздуха! – пробубнил Рональд Аскариан!
Вы же обещали проверить подачу кислорода? – обратился Алекс Рохас к майору.
– Я все проверила, полковник… Это у лейтенанта клаустрофобия.
– Это диагностировано? – Рохас обернулся на Лизу, продолжая чеканными шагами преодолевать пустынную поверхность планеты. Его строгий взгляд резанул по ее лицу, ожидая конкретики.
– Нет, – майор ответила коротко и уверенно, осознавая, что всерьез не занималась этим вопросом, считая жалобы коллеги капризами. Но ее командир такой полуработы обычно не принимал. – Доктор, как и я, считает, что реакция скорее психосоматическая из-за тесного контура шлема.
Полковник отвернулся и ничего не ответил.
– Может, хватит говорить обо мне так, будто меня тут нет? – не выдержал лейтенант, обошел идущих людей спереди и поставил руки на пояс. – И нет у меня никакой клаустрофобии, Лиза! – с минуту помолчав, он добавил: – Может, я просто подышу без него?
– Нет! – отрезал Рохас, обходя позера, даже не замедлив шаг.
– Доктор сказал, что это безопасно, – пробурчал Рональд как бы самому себе, вернувшись в строй.
– Он сказал, что это не смертельно, – поправил его командир. В его голосе мелькнули стальные нотки, которые не позволили лейтенанту продолжать этот спор.
Айрин мельком обернулась на оставленный летательный аппарат, который еще несколько часов назад был пришвартован к Приору. Но не увидела его из-за рамки своего шлема.
Рохас, который шел рядом с ней, чуть склонив голову, заглянул за визор скафандра и заметил, что она еле заметно улыбалась. Ее улыбка показалась мужчине слишком умиротворенной для реакции на эту перепалку. Легче было подумать, что она просто счастлива. И он был недалек от истины.
Ностальгия захватила девушку с головой. Эта непосредственность Рональда, его вечные мелкие перепалки с Лизой, веское решение Рохаса были обыденностью их размеренной службы на корабле. Миссия Приора уже давно превратилась из опасной и загадочной экспедиции в научно-исследовательскую с тех пор, как Приор, преодолев миллионы парсеков, остановился на орбите этой планеты два года назад. Никто не знал, куда он летел, была ли Ньюли его конечной точкой или лишь остановкой в долгом пути. С тех пор жизнь экипажа стала рутинной, простой и почти привычной. И сам Приор стал привычным, хоть и совершенно не понятным механизмом.
Но этот этап миссии подходил к концу, вернее уже подошел. И лишь Айрин понимала это достаточно четко. В этих мыслях девушка осторожно шагала за остальными, стараясь не обращать внимание на корректировку ее движений микродвигателями скафандра.
Получасовое молчание нарушил голос полковника, искаженный динамиками, встроенными в шлемы команды.
– Все знают, что это за планета, кто на ней живет и зачем мы сюда прибыли? – скорость, с которой собиралась эта экспедиция, не дала толком провести брифинг.
– Не все, но ради меня одного можно и не напрягаться.
Возле уха послышался голос Эрика, присутствие которого было почти незаметным. Парень двигался позади всех и до этого момента не подавал признаков интереса к происходящему. Никто из присутствующих, а возможно, и он сам, не понимал, почему он напросился спуститься на планету вместе с группой высадки.
Сарказм пропустили мимо ушей все, кроме лейтенанта.
– Они вообще не особо напрягаются… даже ради меня.
Айрин улыбнулась еще шире.
– Почему мы идем пешком? – вдруг оказавшись впереди всех, спросил Рональд. – Наш шаттл вполне мог подлететь ближе к поселению аборигенов, и тогда не пришлось бы час тащиться по этим пустошам.
– Нил Кури панически боятся технологий сложнее палки-копалки, – сама того не ожидая, встряла Айрин, прервав свое молчаливое и мучительное наслаждение моментом.
– А скафандры они за технологию не считают?
Девушка хихикнула и загадочно пропела:
– А кто им скажет, что это скафандры?
Пока до всех доходил смысл ее фразы, Алекс искоса глянул на нее и одобрительно улыбнулся.
Над ухом Айрин раздался щелчок, на визоре скафандра высветился синий значок приватного канала связи с полковником.
– Я переключил вашу рацию только на мою частоту, чтобы мы могли поговорить наедине. Идите вперед.
Девушка послушно ускорила шаг, осторожно обогнув Лизу и Рональда, идущих перед ней, чтобы маневр выглядел естественно со стороны. Через минуту к ней приблизился полковник.
– Вы знаете, куда мы идем? – начал Алекс.
– Вы тоже знаете это, – чуть неуклюже покачивая руками, отозвалась девушка.
– Я не так выразился. Вы знаете, куда мы должны попасть?
– Знаю, – еле слышно и, как показалось Алексу, с печалью ответила та.
– Этот сигнал… его же не могли подавать Нил Кури? – Рохас смотрел прямо перед собой, не желая выдавать этот разговор остальным.
– Вы ведь взяли с собой оружие? – чуть громче, чем следовало, ответила девушка вопросом на вопрос и обернулась к мужчине. Даже через бликующее на свету стекло скафандра она смогла разглядеть озабоченность на лице военного.
– Ясно, – выдохнул он.
Между ними повисла тишина, прерываемая лишь редкими репликами Лизы и Рона. Айрин и Рохас так и продолжали идти рядом, не осознавая, что мысли их блуждают вокруг одного и того же: сигнал с Ньюли.
Сигнал с Ньюли… так назвали эту трансляцию, которая неожиданно для всех, кроме Айрин, пришла с планеты под кораблем. На самом деле это был не просто сигнал, он не передавал никакой информации. Он был импульсом, который отрубил систему телеметрии Приора полностью. Та малая информация, которую удавалось выудить из систем корабля и передать на оборудование людей, просто перестала поступать. О том, что Приор стал почти слепым, знал лишь высший офицерский состав и те, кто в тот момент находился в командной рубке. Им отрубили все коммуникационные каналы и запретили покидать мостик до возвращения командира. Корабль остался под присмотром Хлои.
Источник импульса отследить не удалось. Знали лишь то, что он идет с той стороны планеты, которая находилась на прямой линии с кораблем. И именно на этом полушарии оказалось поселение Нил Кури, куда теперь следовала группа, возглавляемая Рохасом.
Приор никогда нельзя было назвать изученной технологией. Глубокий анализ систем корабля еще в то время, когда он только появился на орбите Земли, показал, что его мощности хватило бы, чтобы продержать Солнце в рабочем состоянии еще лет сто. Хотя никакие функции, кроме базовой навигации, сканеров дальнего действия и управления стыковочными шлюзами на корме так и не нашли. Странным было и то, что навигация работала без возможности вносить в нее какие-то изменения. То есть экипаж корабля просто видел, куда они летят, но не мог с этим ничего поделать.
Исследовать досконально эту непонятную технологию люди в одиночку не могли, поэтому привлекли к этой работе ученых из других миров: Крииков, Ларниан, Эль-Минов и Г’русов. Последние, как наиболее развитая цивилизация в освоенной части Вселенной, помогли только создать интегрированный терминал – устройство, способное считывать показания от корабля и интерпретировать их под восприятие людей. Они щедро финансировали проект, в остальном оставаясь в стороне. Большинство считало, что для них в Приоре нет ничего таинственного, им просто любопытно, как молодые расы смогут разобраться с этой головоломкой. Эдакое реалити-шоу галактического масштаба.
Провисев десять лет в Солнечной системе, однажды Приор просто запустил двигатели, так же неожиданно, как и появился, проложил маршрут и приготовился к полету. И через тридцать семь недель достиг одной из самых удаленных точек на карте изученной Вселенной – той самой планеты, на орбите которой и остановился вот уже на два года.
Когда на горизонте показалось поселение хозяев планеты, Алекс, вернув свою рацию на общую частоту, снова заговорил:
– Как я уже пытался сказать, Нил Кури очень странная раса. Они по каким-то неведомым причинам не выносят вида технологий и всячески избегают развития собственной цивилизации. Хотя отсталыми их назвать нельзя. Они довольно неплохо понимают нашу речь и даже могут изъясняться на нашем языке. Хотя то, что в их языке есть только собирательные местоимения, очень осложняет понимание между нами.
– Я что-то слышала о том, что их боги, или как они их называют, Саваны, предрекли им гибель от машин., – откликнулась Лиза, догнав Рохаса. – И вообще, они похожи на какие-то африканские племена. Вроде и не дураки, но принципиально не выходят из каменного века.
– Для людей, которые уже два года висят над их головами, вы подозрительно мало о них знаете, – снова заговорил Эрик.
– А вы подозрительно много для человека, только что вылупившегося из двадцать первого века, – фыркнул Рональд и покосился едким взглядом сначала на парня, потом на Айрин. Девушка, глянув на него в ответ, ничем не выдала раздражения к лейтенанту.
Когда группа оказалось в пределах видимости аборигенов, полковник скомандовал: «Стоп» и, дублируя свой приказ, поднял вверх руку. Им следовало учитывать традиции жителей Ньюли и не входить в поселок без приглашения Тота Савана – их старейшины.
Ждать долго не пришлось. Полковник сделал шаг навстречу подошедшему старейшине и вытянул вперед руку в знак приветствия. Абориген ответил ему тем же жестом и пригласил войти в поселок.
– Кто это? – спросил Эрик еле слышно, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Это Глава их общины, Тота Саван, что означает «защитник от машин», – так же тихо ответила Айрин.
– Я отключила полковника от нашей частоты, чтобы не мешать ему вести переговоры, – сказала Лиза, провожая взглядом фигуру Рохаса. – Мы должны быть тут, – она указала на площадку перед шалашом старейшины, – садитесь. Стоять нельзя, это будет расценено как знак неуважения к их главе. Только наш предводитель может войти в его дом.
Эрик вопросительно посмотрел сначала на майора, потом на Айрин. Поймав его недоумевающий взгляд, девушка пояснила:
– Стоя, мы как бы тоже ждем приглашения войти.
Молодой человек кивнул и присел рядом с остальными.
– А что теперь?
– Ждем, – одновременно ответили девушки и улыбнулись друг другу самой неожиданно доброй улыбкой.
Пустынные равнины Ньюли простирались до горизонта. Единственным возвышением на этом каменистом плато было поселение Нил Кури: одно из нескольких десятков таких же на планете.
В ожидании своего командира группа из четырех человек сидела на участке земли, специально огороженном для таких случаев мелкими круглыми камнями. Эрик украдкой оглядывался вокруг, стараясь показывать своего интереса к происходящему. Об этом странном мире ему не выдали никаких инструкций, никто его не предупредил о таком повороте событий и даже не намекнул. Это было несправедливо.
Сначала те первые часы в этом будущем казались ему самыми сложными. Переполненный совершенно невероятной информацией разум никак не желал признавать новую реальность. Но чем дальше он в нее погружался, чем больше видел и слышал, тем становилось еще сложнее.
Первая встреча с Айрин стала кульминацией всего этого безумия. Девушка сначала равнодушно слушала его домыслы, предположения и фантазии о том, что происходит. Пока он с выпученными глазами и пылающим румянцем на щеках размахивал руками, выдавая очередное безумное предположение о том, где и как они оказались, на ее губах играла плохо скрываемая улыбка. Его версии действительно звучали безумно, но не безумнее того, что оказалось реальностью. И лишь когда он исчерпал слова и силы, она тихо и как-то равнодушно произнесла: «Эрик. Мы в будущем. На космическом корабле Приор. Сейчас 2303 год, и мы находимся на краю изученного космоса». Все, что было сказано после этих слов, в мозг Эрика просто не поместилось. Информации было немного, но она была такой неподъемной для него, что попросту туда не влезла.
А ее спокойствие, ее ровный голос, такой обыденный тон сводил его с ума сильнее, чем то, что она говорила. Не мог человек так безразлично относиться к перемещениям во времени, к космическим кораблям и прочему идиотизму, который Эрик встречал только в фильмах и книгах. «Это тот же мир, который ты хорошо знаешь, только спустя двести девяносто лет», – произнесла девушка и улыбнулась так, будто только что сообщила прогноз погоды на завтра: сухо, просто и коротко.
И все те странные вещи, что он видел, начиная от формы команды и заканчивая оборудованием, мебелью, приборами и медицинскими приспособлениями, совершенно не помогали признать этот мир «тем же, что он хорошо знал, только спустя двести девяносто лет».
Для него эта планета мало чем отличалась от самого корабля. Странного в ней было не меньше. Начиная хотя бы с совершенно не живой равнины, на которой он теперь находился. Эрику приходилось бывать в пустынях, и он видел в них гораздо больше жизни, чем в этом месте. Практически ровное плато, по которому они шли, без камней, растений, живности, смущало его сознание с самого его первого шага по нему. Земля под ногами была больше похожа на залитую бетоном поверхность, чуть припорошенную песком. Слишком ровная, слишком твердая и неживая. Да и внешний вид Нил Кури поражал своей схожестью с людьми. Чуть более высокий рост и менее пропорциональное тело с короткими по отношению к торсу ногами и руками, крупные коленные суставы и практически полное отсутствие шеи – вот то немногое, что заметил Эрик, разглядывая снующих мимо их группы аборигенов в длинных балахонах. Остальное, даже мимика, во многом повторяла человеческую. Отправь одного из них на Землю, и он вполне бы сошел за человека с небольшими физическими отклонениями. И еще одно бросилось вдруг в глаза: лицо у всех обитателей деревни было одно и то же. Лица отличались по возрасту, по выражению, по мимике, но само лицо было одно на всех. Не так он представлял себе инопланетян и не на такой планете желал бы оказаться, если бы эта мысль пришла ему однажды в голову.
От этих наблюдений и воспоминаний Эрик поежился, опустил взгляд к земле, на которой сидел. В его голове накапливалось все больше вопросов, которые так и норовили выплеснуться наружу. Но он сдерживался. Ведь ему не должно было быть интересно то, что он видел. Это не было его миром, не было частью его жизни. Лишь сном, пьяным и безумным сном. В любой момент он мог проснуться и с облегчением забыть его. Он повернул голову и взглянул на девушку, которая так равнодушно сообщила ему о том, что мира, в котором он живет – теперь уже жил, – сотни лет, как не существует. Той, что молча слушала его возражения и смотрела на него так бесстрастно и беспощадно, как смотрят на умоляющего о пощаде приговоренного.
Девушка сидела со скрещенными ногами чуть впереди него, рядом с майором Лизой Спенсер. Через визор ее шлема он видел спокойное лицо, и это ее спокойствие его раздражало. Эрик даже сменил позу, согнув ноги в коленях и обхватив их руками, чтобы ничем не походить на нее.
А ведь когда ему сообщили, что есть человек, попавший на корабль при тех же обстоятельствах, что и он, в его сердце затеплилась надежда. Это могло стать тем самым, что не дало бы ему сойти с ума. Но она в первую же секунду предала его надежды и приняла неприемлемую для него сторону – сторону этого мира… Чужого мира… Мира будущего.
То ли заметив, то ли почувствовав его взгляд, Айрин обернулась к нему:
– Чего смотришь? Любуешься? – все тем же ровным, ненавистным ему тоном произнесла она, чуть скривив губы в улыбке.
– Было бы чем, – грубо отозвался парень и отвернулся.
На какую-то секунду, даже на долю секунды, ему показалось, что на лице Айрин мелькнуло игривое выражение, словно она обычная девушка, каких полно на улицах его родного города. И именно в это мимолетное мгновение, в существовании которого резонно было бы усомниться, он понял, что ошибся, и она действительно была довольно симпатичной. Ее светлые большие глаза выделялись на фоне бледной кожи. А русые волосы, которых теперь не было видно под шлемом, напоминали Эрику цвет волос его мамы во времена ее молодости, когда она еще не красила их в блонд. Но эти наблюдения осталось за гранью его осознания.
У входа в жилище Тота Савана мелькнула тень, и через секунду появился полковник. Сделав несколько шагов, он резко развернулся и безмолвно попрощался со старейшиной одним взглядом. Рохас быстрым и резким шагом направился к выходу из поселения, пройдя мимо ожидающих его людей так, словно и не заметил их.
Эрик среагировал самым последним, непочтительно долго задержавшись в сидячем положении, о чем он, конечно, не знал. На мгновение растерявшись, он покрутил головой вокруг в поисках тех, с кем сюда пришел, и увидел, что все они уже спешили за своим командиром.
Преодолев условную границу поселения, Алекс Рохас нажал что-то на своем напульсном компьютере, и на визорах всей команды открылась трехмерная карта местности с мигающей красной точкой пункта назначения. Это был Старый научный аванпост.
– Выдвигаемся немедленно. Лиза, Рон, подготовьте транспортник. Проверьте, исправен ли резервный топливный модуль.
– Принято, – почти одновременно отозвались офицеры.
Все знали, что транспортнику с избытком хватает энергии от солнечных батарей, и потому полковник ответил на невысказанный вопрос. И от его слов мурашки побежали по спине.
– Там, куда мы отправимся, солнца может и не быть, – тишина в ответ была подтверждением, что приказ принят.
– Но куда мы поедем? – отозвался Эрик, все еще пытаясь нагнать остальных. И тут же подумал, что если подчиненные полковника не задали вопросов, то и ему не стоило этого делать.
– Полковник, разрешите обратиться, – начал лейтенант, проигнорировав вопрос Эрика.
Тот лишь «польстился» такому отношению к себе. Задай этот вопрос Айрин, на него наверняка бы ответили.
– Разрешаю.
– Не могли бы вы и меня ввести в курс дела. О них, – он указал в сторону отставших девушки и парня, – они стали членами команды?
– Ты знаешь, что они это все слышат, не так ли? – спросил полковник, и в голосе послышалась усмешка.
– Да, я в курсе. И мне бы хотелось, чтобы вы четко обозначили их место и положение сейчас при всех, при них, – отчеканил Рональд уверенно и громко.
– Ок. Пока идем, как раз обозначу, – специально сделав ударение на последнее слово, ответил Рохас холодно и резко.
– Айрин, Лиза, Рон, Эрик, – он как бы невзначай оглядел весь отряд, который шел позади него. – Девушка действительно рассказала нам нереальную даже для нашего времени историю, а Эрик ее не может не подтвердить, не опровергнуть. Они не приняты в отряд и не имеют хоть каких-то прав, – Алекс говорил серьезно и спокойно, обдумывая каждое слово. А его шаги придавали речи равномерный строгий ритм. – Но и откровенной опасности, исходящей от них, лично я не вижу. И я имею в виду то, что можно доказать, – Рохас повернулся к Рону, и тот мимолетно кивнул. – Мы все вместе оказались в положении сложном и даже опасном. Но в такой критической ситуации, как эта, когда Приор обездвижен и ослеплен, мы обязаны использовать знания Айрин для сохранения контроля над кораблем, если остается хоть один шанс, что ее история правда.
Полковник на минуту замолчал, подбирая окончание своей речи.
– Айрин и Эрик находятся если не под арестом, то, по крайней мере, под наблюдением. Никаких свободных перемещений по кораблю, никаких не согласованных со мной или с моим заместителем встреч, никакой вольности им не позволено. А взяли мы их с собой только для того, чтобы попытаться испытать их, узнать по максимуму, что им… вернее, ей известно… если получится, получить помощь.
Эрик «польстился» таким ничтожным положением, закатил глаза и скривил губы в горькой усмешке.
Давно оставленный учеными аванпост встретил их тихим шуршанием песка по металлическим корпусам пустых строений. Развернутый на скорую руку лагерь представлял собой три полусферы и цилиндрический склад, на котором еще могло остаться то, что было нужно Рохасу. Покрытый солидным слоем серой пыли Ньюли транспортник выглядел как давно оставленный и забытый механизм, совершенно не способный к движению. И подходя к нему, Лиза и Рон переглянулись, но комментировать не стали, принявшись сразу за работу.
Убедившись, что его офицеры все свое внимание сосредоточили на работе, а гости из прошлого бродили рядом, осматриваясь, Рохас нырнул за дверь склада. Он не хотел пугать свою команду, но между наборов с походными пайками припрятал несколько мин и гранат. Алекс знал, что там, куда они собираются отправиться, может быть опасно. Скорее всего, там будет очень опасно. О чем ему намекнула Айрин и подтвердил Тота Саван. Но что именно представляло угрозу, он понятия не имел и не спешил спрашивать, а может, и вовсе не желал пока знать. Как сказала Айрин: «Будущее – это очень тонкая материя», и с этим он был согласен.
После того, как удалось запустить систему транспортика, вибрация гравитационного двигателя стряхнула основной пыльный слой, оголив графитовый корпус и блок накопителей солнечной энергии на крыше. Угловатый механизм медленно поднялся над поверхностью, приглашая внутрь своих пассажиров.
Войдя в него по откидному трапу вслед за Рональдом и Лизой, Айрин сразу прошла в кабину и заняла свободное пассажирское место. За ней вошел Рохас, и от его внимания не ускользнуло, что девушка не осмотрелась вокруг, точно зная, куда идти, словно пользовалась машиной множество раз. Полковник занял пилотское кресло, чуть помедлив, ввел в навигацию нужные координаты, оглянулся на остальных, убедившись, что все на месте, и отдал команду автопилоту начать движение. Вокруг каждого пассажира автоматически сомкнулось гравитационное поле, заменяющее ремни безопасности. Плотный, невидимый, подстраивающейся под анатомию тела кокон, не влияющий на движения, но мгновенно реагирующий на любое резкое и опасное для целостности человека изменение.
– Полковник, простите, но я уже не могу держать свое любопытство под контролем, – осторожно произнес Рональд. – Расскажите нам о разговоре с предводителем куриц. Что он вам сказал?
Нужно было отдать должное выдержке лейтенанта. Всю дорогу до лагеря и во время сборов он мужественно сопротивлялся вопросам, скопившимся у него в голове. Но молчание и сдержанность никогда не были его сильными сторонами.
– Честно говоря, нам всем это интересно, – поддержала его Лиза.
Алекс вздохнул, нажал несколько кнопок на панели управления, включая генератор внутренней атмосферы, и медленно снял шлем. Он явно тянул время или подбирал правильные слова.
– Можете дышать без шлема, пока едем, – будто не услышав вопроса, произнес командир. – Мы едем к нулевой отметке, – после этих слов полковник буквально кожей почувствовал напряжение, повисшее в воздухе. Ему казалось, что он может даже чувствовать его запах в кабине. Его глаза были обращены к пустынному ровному горизонту Ньюли, а взгляды всех присутствующих – к нему.
– Но разве к ней не запрещено приближаться? – голос Лизы оставался спокойным, но ее слова выходили осторожно, крадучись.
– С сегодняшнего утра мы оказались отрезанными от Земли центральной, и на этот счет есть особое предписание, который должен выполнить высший офицерский состав корабля, то есть мы с вами, – Алекс снова замолчал, устремив взгляд в одну точку, а затем произнес: – Рассказывать о нем я сейчас не буду. Вам нужно только знать, что в нынешнем положении мы имеем право предпринимать чрезвычайные меры… любые меры, только чтобы сохранить корабль под своим контролем.
Он медленно повернул голову и внимательно посмотрел на каждого присутствующего в кабине. Рон и Лиза смотрели на него в ответ, не пытаясь скрыть свое беспокойство, или под беспокойством они скрывали свой страх. Взгляд Эрика оставался совершенно бесстрастным, непонимающим и пустым. Эти слова, как и многие другие, что он слышал раньше, вызывали в нем не больше понимания, чем термины из квантовой физики, в которой он был полным нулем. Только Айрин смотрела на полковника с сочувствием. Это выражение лица нельзя было назвать чем-то иным. Она не была напугана, не была озадачена или удивлена, но и не была равнодушна. На лице читалось смирение, и ее взгляд как бы говорил: «Да, все так, мне бы не хотелось через это проходить, но деваться некуда». Именно к ней он и решил обратиться.
– Айрин, если есть что-то, что мы должны знать до того, как прибудем на место, говорите сейчас, – теперь Рохас полностью развернулся на кресле и наклонил корпус в сторону девушки.
Алекс смотрел на нее в упор, пытаясь разглядеть хоть малейшую фальшь в ее взгляде, малейшую деталь, которая могла бы выдать ее тайные намерения, или почуять угрозу от нее. С самого начала этой вылазки на планету в нем оставались сомнения, правильно ли он поступил, взяв ее с собой. Его ошибка могла стоить жизни не только им, но и всем обитателям корабля. Если она представляла угрозу, то в нулевой отметке у нее будет замечательный шанс навредить всем. Единственным его союзником в этом решении было внутреннее чутье, интуиция. Но ничего опасного в ней он не разглядел, хотя смотрел очень внимательно. Не только глазами, но и внутренним командирским взором.
Глубоко вздохнув, словно собираясь нырнуть в воду, девушка замерла, перебирая глазами пространство вокруг себя, и тихо произнесла:
– Нулевая отметка – это совсем не то, чем кажется, – ее голос зашелестел, как сухие листья. – Сама по себе она не опасна. Но… – она снова замолчала и опустила глаза к рукам, сложенным в замок на коленях. Пауза затянулась. – Мы все пройдем через нее или пройдут те, кому велит полковник, – вдруг вскинув голову, произнесла Айрин. – Но я думаю, в нее лучше въехать прямо на машине. Так будет легче перенести тра… – оборвав себя на полуслове, она снова опустила взгляд