Валентина Осколкова
Драконы, твари, люди. Часть 2: Интеграция
Глава 6. Опасная ностальгия
– Итак, что мы имеем? – произнёс Стрельницкий, разглядывая карту, спроецированную на закрывший окно экран. – Предположительно, Малик со своим пилотом сбежали в ночь со второго на третье октября. Сбежали на территорию Андара, внимания не привлекли, патрулей и радаров фактически избежали… что в целом ожидаемо с учётом их размера, – и успешно скрылись. Назвать конкретно, где именно она «слышала» их в последний раз, Зира не может, а у нас, к сожалению, пока зацепок нет.
– Ну почему нет, Шеф! – подала голос Анка. – У нас порядка двухсот семидесяти различных косвенных и не очень свидетельств, просто пока мы не закончили анализ, отсеять ложные не выйдет.
– Или они вообще все ложные, – напомнил Стрельницкий.
– Или они вообще все ложные… – согласным эхом отозвалась Анка.
Дима смотрел на карту и с тоской понимал, что Андар слишком большой, а Малик – слишком маленький.
…а сам он – вечно колеблющийся дурак.
– Сергей Александрович.
– Да, Дим?
– Давайте я попытаюсь уточнить у Зиры хотя бы общее направление.
Честно, если Сергей Александрович сейчас спросит: «А раньше предложить не мог?» – ответить будет особо нечего…
Нет, не спросил.
– Пробуй.
Дима прикрыл глаза и потянулся к Даре.
Самой большой проблемой было вовсе не узнать у Зиры направление – хотя то, как Зира слышала других драконов, ощущалось совсем иначе обычного Дариного контакта.
И даже не сориентироваться по сторонам света в образах Зириной памяти, ведь базу Дима прекрасно помнил…
А наложить это направление на карту – не выдав «Дом-один».
Как там в школе когда-то учили? «Через две точки можно провести только одну прямую» – это ведь и наоборот работает отлично. Нарисуй полковнику госбезопасности прямую на карте – а уж он-то постарается найти на ней сколько надо точек.
И не поленится методично проверить каждую.
…Открыв глаза, Дима осторожно – от резкого движения могло повести в сторону – встал и подошёл к экрану. Ещё раз прокрутил в голове Зирины ощущения. Вздохнул.
– Они перемещались несколько раз. Если я правильно смог сориентироваться по положению Зиры, то первый раз они перешли в обычный эшелон где-то здесь, – он очертил достаточно приличный кусок, захватывающий край Угорской и довольно большую часть Марийской областей (несколько больше того, как оно было на самом деле). – А вот последний раз Зира слышала Малика… надеюсь, я ухватил направление правильно, и тогда получается, что вот в этой части.
Вторая зона была больше первой – и сознательно показана довольно небрежным взмахом руки, чтобы по её границам никак нельзя было понять, откуда Зира слышала.
Но сам Дима смотрел только на один пункт на карте, попавший в очерченную область.
Старорецк.
…а ведь Серж тоже начинал среди «Друзей Драконов».
– Так, ну это меняет дело! – воскликнула Анка после некоторого молчания. Заправила белёсую прядь за ухо, сверилась с чем-то в одном из двух своих ноутбуков и энергично клацнула ногтями по клавишам. – Тогда сто семнадцать моментов вычёркиваем чисто по территориальному признаку… Хотя лучше я их просто отложу во вторую очередь обработки, мало ли. Вдруг у нас тут вообще два беглых пилота с драконами?.. Ну, три с учётом некоторых.
«Некоторый» шумно выдохнул, но сдержался и промолчал.
– Значит, северо-восток центрального региона, – кивнул Стрельницкий, что-то прикидывая. – Ну, тут вам не горы, спрятаться будет сложнее. Дим, твои идеи? Ты же у нас пилот… тем более с соответствующим опытом.
…про горы он ведь абстрактно сказал?
Дима ещё раз окинул взглядом карту.
– Вообще, есть одна идея, – медленно произнёс он, чувствуя по связи, как Дара предвкушающе вскидывает голову.
Хотя вряд ли, конечно, Стрельницкий позволит им отправиться туда вдвоём.
…Разумеется, не позволил.
Дара осталась дома с Зирой. И, как Дима подозревал, «под присмотром» людей Стрельницкого, – но полковник этого не озвучивал.
А Дима не спрашивал.
«Ты позови, я буду быстро-быстро!» – пообещала Дара с несокрушимой уверенностью, которой были нипочём ни люди Стрельницкого, ни патрульный дракон, никто в целом мире вообще.
Сергей Александрович если и догадывался об этом, то не выказывал беспокойства.
Стоило определиться с целью, он организовал всё быстро и чётко, точно зная, что ему нужно. Выехали через день, после завтрака – совершенно без спешки, надрыва и ощущения подвига, как-то… обыденно?
Словно на пикник собирались, честное слово.
Садясь в машину, Дима покосился на уже знакомого бойца в графитово-сером камуфляже – тот ответил зеркально скептическим взглядом.
Пора бы его имя узнать, что ли. Сергей Александрович его вроде Ломакиным называл?
Сам полковник как всегда устроился впереди, рядом водителем. Поставил термостакан с кофе в подлокотник, достал планшет и буднично кивнул:
– Поехали.
У ворот с территории усадьбы за ними пристроился тёмно-синий микроавтобус – кто там ехал кроме Анки, Дима не знал.
…предпочитал не думать.
Дорога обещала быть долгой: через столицу и потом на северо-восток, почти до Старорецка, но в объезд него. Водитель Вася бросил взгляд в карту на своём телефоне и объявил, что ехать больше двух часов, и то если проскочат пробку на Новодарском мосту…
Он ещё не договорил, а Ломакин уже откинул голову на подголовник и закрыл глаза – и заснул ещё до того, как они выехали на шоссе.
Ещё недавно (или уже в прошлой жизни?) Дима тоже так мог. Вне миссий пилот Драконьего корпуса, как известно, спит в трёх случаях: перед дежурством, после дежурства и между дежурствами.
…а теперь он, похоже, отоспался на пару лет вперёд.
Поэтому Дима пялился в окно и грезил наяву Дариными снами, вполуха слушая короткие переговоры Стрельницкого с кем-то по гарнитуре. Ничего интересного на самом деле: сплошные «да», «нет», «понял» и «шли их в бездну, а если сами не пойдут, то ко мне».
За окном мелькали пожухшие поля, леса в осенней листве, заправки и посёлки… Чуть позже проскочили мимо первые высотки «новоандинских» районов. Где-то над ними прошёл на снижение пассажирский самолёт; промчалась по насыпи вдоль шоссе электричка.
Дима наблюдал за этой мирной жизнью с каким-то противоречивым спокойствием.
…ну да, чего напрягаться, всё самое страшное с ним уже случилось: вон сидит полковник госбезопасности и флегматично листает что-то на планшете.
Дима механическим движением поскрёб чип. Бояться Стрельницкого как-то больше не получалось.
Наверное, зря.
– На проспекте Свободы пробка мёртвая после ДТП, по окружной поедем, – оповестил водитель, перестраивая маршрут.
Даже слегка обидно стало. Анду, столицу, Дима видел один раз в жизни, на экскурсии в начальной школе. Потом было, конечно, не до того уже, а «по делу» ни разу не довелось…
Какая же чушь в голову лезет – лишь бы не вдумываться, во что он ввязался!
Он просто спасает Малика по просьбе Зиры… по сути, от Стрельницкого. С его же помощью.
Отличный парадокс, ничего не скажешь.
Очень в духе Зиры.
…К концу пути Диму охватило нетерпеливое напряжение. Уже не хотелось ни оценивать свои поступки, ни задумываться о причинах и следствиях – это потом, всё потом, сначала дело.
Он истосковался по этому зуду в груди – не мешала даже истончившаяся до пульсирующей нити связь с Дарой. Перед лицом конкретной задачи мир стал проще, чётче… однозначней.
Дима не строил на свой счёт иллюзий. Быть просто Лавром, бойцом, драконьим пилотом, оставляющим планирование уделом начальства, куда больше ему подходит.
…вот чего он полез тогда с идеей-фикс перехватить профессора Лазаревского? Мир изменить хотел, не меньше!
Правда, в итоге меняться пришлось исключительно самому…
А Рабочий посёлок оказался похож и непохож на себя девятилетней давности разом. Оброс магазинами-универсамами, новыми проездами и дачами, так что нужный съезд Дима чуть не пропустил – это был теперь уже не просёлок, уводящий с шоссе неподалёку от автобусной остановки, а улочка вдоль сплошных заборов.
Впрочем, вскоре заборы кончились. Как и нормальная дорога.
Оставив машину – вторая где-то отстала, но Стрельницкий вёл себя, будто так и надо, – ещё метров триста они шли по размытой осенними дождями колее, в которой то и дело попадались относительно свежие отпечатки колёс квадроцикла.
Конечно, эти следы ещё ни о чём не говорили: тут могли и местные кататься… Но Анка уверяла, что вероятность застать кого-то чужого в этом районе действительно высока.
Главное, чтоб это и правда были Малик с Сержем, а не бродяги, наркоманы или ещё какой сброд.
…А потом закончилась и колея.
Если бы не обвалившиеся остатки бетонного забора и остовы ангаров, проглядывающие между деревьями, узнать в этой разросшейся берёзовой роще бывший аэродром было нереально.
Словно и впрямь, как любят изображать во всяких фантастических книжках, великая Бездна в конце концов разверзлась и поглотила человечество без остатка.
Остановившись у перекошенной воротины – хоть какая-то точка отсчёта для ориентирования, – Дима обернулся.
– Дальше я сам… ладно?
Они обсуждали это, но Стрельницкий так и не дал своего согласия.
…впрочем, и не сказал «нет».
– Я бы, конечно, предпочёл дождаться нормальной разведки, а не полагаться на предположения и косвенные свидетельства, но…
Полковник в задумчивости тронул мыском берца воротину. В тёмно-сером камуфляже Сергей Александрович выглядел непривычно, но как-то на удивление гармонично. Словно бы и возраст сбросил.
…хотя ему и так-то тридцать три, стариком не назвать даже с натяжкой.
– Но если это действительно они, то мы не хотим их спугнуть, а я хотя бы «свой», – закончил за него Дима.
…и это был единственный шанс избежать Малику и Сержу всего того, что они прошли с Дарой.
– Ладно, – неожиданно согласился Стрельницкий. – Ломакин, выдай ему рацию с наушником. Докладываешь о каждом шаге, понял?
– Понял, – не стал спорить Дима.
Нацепил наушник, сунул рацию в карман лётной куртки, крутанул ручку питания и щёлкнул тангентой, проверяя связь. Потом точно так же проверил наушник.
– Лавр на связи, как слышно, приём.
Всё это было привычно.
…бездна, как же он скучал по такому.
– Слышно хорошо, топай давай… Лавр, – хмыкнул голос Стрельницкого в наушнике.
И Лавр пошёл.
…Роща, бывшая некогда аэродромом, путала и плутала, сбивая с толку. Со второй попытки выбравшись на лётное поле – его остатки, – Лавр остановился с краю, под прикрытием разлапистых елей. Внимательно огляделся, восстанавливая в памяти картину девятилетней давности.
«Дара, – позвал он, вслушиваясь в связь, – ты помнишь?..»
Связь на таком расстоянии нарастала медленно, отдаваясь пульсацией где-то в основании черепа.
…в чипе.
Сконцентрировавшись, Лавр закрыл глаза, ловя размытые образы Дариной памяти.
Да, вот оно.
Образ аэродрома таким, как запомнила его Дара – сверху. Лучше всяких карт, потому что воспоминание многослойно и захватывает другие, более давние.
Вслед за образами прилетает и тревога-вопрос: всё в порядке?
«В полном!»
…ну, не считая отсутствия любых признаков обитания тут Малика. И вообще хоть кого-нибудь.
Впрочем, есть у Лавра и ещё одна цель.
Зашуршал наушник.
– Лавр, приём. О каждом шаге – не забыл?
– Лавр на связи. Помню, – вполголоса отозвался Лавр, придерживая наушник. – Вышел на лётное поле, двигаю к «высотке». Пока никого.
– Принято.
…не спросил.
Стрельницкий не спросил, какой смысл искать дракона в административном здании.
Лавр позволил себе победно усмехнуться – но быстро взял себя в руки и побрёл по траве к остаткам здания.
Видеть матерные словечки и рисунки на ржавой двери – там, где когда-то белела ладонь «Друзей Драконов», – оказалось неприятно. Судя по наслоениям, юные и не очень вандалы сюда наведывались регулярно.
Сама дверь, однако же, была закрыта.
Оглядевшись, Лавр свернул вдоль стены ко второму, заднему входу.
Увы, здесь тоже побывали «художники».
По стене тянулась размашистая и вычурная чёрно-белая надпись: «И разверзлась Бездна, и поглотила всё… Вр. 7:13»
Лавр поморщился. Он терпеть не мог запах свежей краски.
Похоже, автор именно этой фразы и наследил по дороге сюда…
Сама задняя дверь была приоткрыта.
– Дошёл до точки, захожу, – оповестил Лавр по рации. – Всё тихо.
Всё и впрямь было тихо. Пусто. Мертво.
Пыль, грязь, запустение.
«Матценности» отсюда повытаскивали ещё до того, как «Друзья Драконов» оборудовали тут базу, а всё своё снаряжение и оборудование Дока они увезли при переезде.
…почти всё, точнее.
Ступая тихо и осторожно, Лавр вошёл в знакомое помещение. Пыльное, заклеенное ещё в те времена окно не давало достаточно света – пришлось шарить лучом фонарика.
Пустые шкафы и стеллажи. Пустые столы. Пустой сейф с раззявленной «пастью»…
Всё это было не то.
Нужный шкафчик отыскался в самом дальнем углу. Сваленные на полках древние, времён действующего аэродрома плакаты осыпа́лись в бумажную труху – Лавр не стал в них копаться.
Вместо этого он опустился на колено, рефлекторно перенося вес с травмированной ноги, и попытался поддеть дно нижней полки.
Дохлый номер без ножа, только ногти ломать…
– Лавр, приём. Что там, с места не сходишь? Ни одного шага?
– Схожу, – проворчал Лавр, левой рукой зажимая тангенту.
Правой он продолжал ковырять найденной в соседнем шкафу отвёрткой дно шкафчика, стараясь не расчихаться от пыли.
– И как результат?
– Пока пусто.
…во всех смыслах.
Дно удалось приподнять, но под ним, сколько ни шарил рукой, ничего не было.
– Принято. Ангары проверь.
– Понял, принял.
Двумя руками получилось окончательно вынуть донце и отложить в сторону. Луч фонарика осветил пыльную нишу.
…а вот и оно.
Бокс был размером где-то в полкирпича – только плоский.
Док всегда оставлял свои нычки, откуда бы они ни уходили. Наплевав на все инструкции. Лавр подозревал, что эта его беличья мания раскидывать повсюду «запасы» одними только базами Движения не исчерпывалась…
Но знал наверняка он только про эту, потому что сам застал Дока за её обоустройством.
В боксе, аккуратно закреплённые в ряд и прикрытые поролоновой прокладкой, покоились запаянные ампулы, небольшой инъектор с упаковкой стерильных насадок, а на дне – блистер таблеток со стёртой подписью и тёмно-синяя пачка сигарет любимой Доковской марки, «с драконом».
…дизайн у них сменился уже сто лет назад. Ну, года четыре минимум.
Эдакий привет из прошлого – Лавр почти наяву ощутил тонкий табачный запах.
Время утекало. Лавр закрыл бокс и быстро сунул во внутренний карман куртки, стараясь уложить так, чтоб он нигде не выпирал. Спасибо защитным вставкам, куртка не топорщилась.
Оставалось ещё натоптать по комнате пару кругов, чтоб хоть как-то скрыть следы своей возни…
Уже выходя, Лавр замер на пороге в странной, болезненной ностальгии.
…так дело не пойдёт. Надо сосредоточиться и пойти уже искать Малика – ну или убеждаться, что его здесь нет (но где он тогда?).
Никуда больше не заглядывая, Лавр прошёл туда-сюда по коридору и с облегчением вышел на свежий воздух. Огляделся по сторонам – мало ли! – но всё по-прежнему было тихо. Шелестели золотой листвой берёзы, светило холодное октябрьское солнце…
Лавр быстрым шагом пересёк рулёжную дорожку – и сбавил темп у ангаров. Дарин эллинг время (или местные любители сбора металлолома) не пощадило, оставив один скелет, – как и соседний, где когда-то обитали Гроза и Торн.
Относительно уцелел укреплённый эллинг Арха, и к нему-то Лавр и направился.
– Два ангара – пусто, – сообщил он на ходу, невольно понижая голос. – Иду дальше.
Основные ворота были лишь чуть приоткрыты. Лавр протиснулся внутрь и остановился, рассматривая пустой ангар.
Плясали пылинки в лучах солнца, падающих сквозь дыры в крыши. Всё так же тускнели по стенам старые авиационные плакаты – теперь едва угадывающиеся под слоем пыли. В дальней половине ангара видны были остатки гнезда Арха.
Невольно вспоминая, каким тут всё было девять лет назад, Лавр медленно пошёл вдоль стены, подсвечивая себе фонариком.
Вот тут Рубин с ним занимался лётной тактикой. Лавр стёр ладонью пыль с доски, на которой до сих пор виднелись неясные следы их схемок. Небо, как давно это было!
Что бы сказал Рубин, если б увидел Лавра сейчас?..
А вот вход в подсобные помещения – там когда-то располагались мастерские, склад снаряжения, спальня Рубина и Хельги.
Оглянувшись ещё раз, Лавр шагнул в тёмный проход.
…Малика здесь не было.
Всё-таки не было.
Но было кое-что ещё. И, пялясь на это, Лавр отчётливо понимал, что докладывать сейчас ни о чём не станет…
В луче фонарика виднелась лежанка с раскатанным спальником – ослепительно-яркого, после царства пыли и ржавчины, рыжего цвета.
Рядом стояла туристическая горелка с котелком, лежала фляжка – и три баллончика с краской. Чуть в стороне, в тени открытой двери, валялся тёмно-зелёный рюкзак с тепловизором и рацией.
Словно переместился сюда прямиком из прошлого…
Эта секундная растерянность могла стоить Лавру жизни – но стоило только слетевшего от удара наушника. Развернувшись, Лавр попытался перехватить напавшего, поймал очередной удар предплечьем и, наконец, послал сноп света атакующему в глаза.
…он потом скажет Стрельницкому спасибо за хороший, прочный фонарик. Обязательно.
Связь вздрогнула Дариной тревогой.
«Оставайся с Зирой!»
Лавр так резко обрубил связь, что это отдалось болью в чипе, на мгновенье дезориентируя.
По счастью, противник дал ему это мгновенье, отступил, прикрывая глаза рукой. Невысокий крепыш в костюме под охотничий «дубовый лист», перчатках с обрезанными пальцами и высоких берцах. С виду турист туристом…
Только туристы сначала хотя бы окликнуть пытаются, а не бьют в висок.
«Турист» качнулся назад – и рванул на Лавра. Удар плечом, подсечка… раненая нога опять подвела, и оба полетели на пол.
С характерным грохотом раскатились баллончики с краской. Взвились клубы пыли, луч фонарика беспорядочно заплясал по стенам.
– Ты кто вообще? – выдохнул Лавр, пытаясь откашляться. Куртка погасила удар, но вот от пыли мог спасти разве что респиратор.
Противник не ответил, перехватывая его руку с фонарём.
Лавр позволил разжать себе пальцы… но отбросил фонарик раньше, чем противник успел его ухватить. Теперь свет бил по полу, равно запутывая и освещая обоих.
– Ты девчонка, – дошло до Лавра внезапно.
То-то фигура «туриста» была в некоторых местах такой… округлой.
…мягкой.
И две тёмных косички теперь свешивались вокруг лица.
– Ты Лавр! – одновременно с ним выдохнула «туристка». Голос у неё был хриплый и высокий.
Небо, сколько ей лет?..
– То есть ты так всех встречаешь?
– Всех, кто здесь шатается и о ком Центр не предупреждал, – почти выплюнула она. – Драконью куртку нацепить любой может.
Воспользовавшись паузой, Лавр сумел согнуть здоровую ногу и рывком перекатиться, сбрасывая «туристку».
Теперь уже он нависал над ней.
– Ну, теперь ты, типа, знаешь, кто я, дальше что?
Девчонка заехала ему коленом – почти попала, Лавр чудом отпрянул, – и ужом выскользнула из-под него. Откатилась, пружинисто вскочила.
Жалобно хрустнул под её каблуком наушник.
– А дальше ты труп, – сообщила она холодно и выдернула из-под куртки пистолет.
Первая мысль была почему-то не о себе, хотя Лавр и не успевал вскочить из-за больной ноги.
«Дура, один выстрел – и сюда толпа набежит!»
Откатившись, он швырнул в неё попавший под руку баллончик, сбивая с толку, и этих секунд ему всё-таки хватило, чтобы встать и рвануть к ней, сокращая дистанцию.
…успел.
Выбить пистолет из рук так и не удалось, но хотя бы направил его в сторону.
Зазря стрелять девчонка не стала.
– Предатель, – выплюнула она и, вырвав руку, заехала ему в скулу рукоятью, как кастетом.
– Я не предатель!
Вторая попытка обезоружить закончилась ударом ему под правое колено, и Лавр рухнул на пол, мысленно проклиная того агента КОДы за ранение.
…и эту тоже – заодно.
Но в полёте всё-таки успел «сковырнуть» её ногу, выбивая из равновесия, поэтому приземлились уже вдвоём. Несколько секунд молча боролись, пока Лавру не удалось-таки перехватить руку с пистолетом.
Перекат – правая нога взорвалась болью, – и пистолет всё же выпал из пальцев.
– Может, поговорим? – предложил Лавр, подхватывая оружие. Откатился в сторону, сбросил магазин, передёрнул затвор – звякнул выкатившийся патрон.
…он не будет стрелять по своим!
Но разговаривать «туристка» явно была не в настроении.
А ещё – напрочь «делала» Лавра по технике, с лёгкостью уходя от его ударов и ловя на малейшей заминке.
Спасал ситуацию только пистолетный магазин, сунутый Лавром в карман. Ну и разница в весовой категории, которая не давала девчонке так уж эффективно противника кидать через бедро. Подножки у неё, правда, были чёткие и изощрённые.
Наконец Лавр сумел-таки заблокировать её на полу в углу, у рюкзака, навалившись всем весом и намотав на руку одну из косичек. «Туристка» яростно извивалась.
– Выслушай меня полминуты! – выдохнул он ей в лицо.
Девчонка попыталась его боднуть в нос – чудом увернулся, получив удар лбом по всё той же невезучей скуле.
Надавив рукой на горло, Лавр оскалился почти по-драконьи.
…Дарина тревога долетала даже сквозь приглушенную связь.
– Полминуты! – рявкнул он.
«Туристка» обмякла, но Лавр не повёлся на это и не позволил себе расслабиться.
– У ворот аэродрома – полковник Стрельницкий, – заговорил он быстро и чётко, ловя её диковатый взгляд. – Не один. И сто пудов его же люди скоро заблокируют территорию… По крайней мере это было бы очень на него похоже.
– Ты всё-таки с ним, – просипела девчонка, и Лавр чуть сместил вес, давая ей вдохнуть. – Тварь…
– Мы… заключили союз. На то были причины. – Он перехватил её руку, пытающуюся вытащить из кармана его брюк магазин пистолета. – Но тебя это не касается. Тебе надо срочно выбираться отсюда.
…вообще, поза у них вышла на редкость двусмысленная.
Свет фонарика бил в глаза сбоку и мешал рассмотреть лицо «туристки», но Лавру всё-таки показалось, что она его поняла и поумерила свой воинственный пыл.
– Хватай рюкзак, снарягу – и уноси ноги, пока можешь. Пусть решат, что здесь ночевал очередной вандал-граффитист… И предупреди всех, что эта точка «вскрыта».
– Ты-то Волку, небось, её и вскрыл!
– Так было нужно.
Бокс за пазухой упирался углом под ребро. Оставалось надеяться, что противоударная упаковка спасла содержимое.
– Тварь.
– Твари по-другому выглядят, – вздохнул Лавр, вспоминая видеозаписи с драконьими прототипами. – И я думал, эта база заброшена с тех пор, как мы с Рубином отсюда перебрались.
– На твоих драконьих дружочках свет клином не сошёлся.
Прозвучал как-то слишком ядовито.
Помедлив, Лавр подтянул раненую ногу, набрался решимости – и откатился в сторону, освобождая «туристку».
Та гибким движением вскочила на ноги, подхватила свой пистолет… Если бы взглядом можно было стрелять вместо него, Лавра бы она уже изрешетила.
Он лежал на полу, кривовато улыбаясь, мол, атаковать не планирует и вообще, лежачих не бьют, забыла?
Помедлив, девчонка сплюнула красной слюной, схватила рюкзак за лямку и выскочила из комнаты.
Лавр какое-то время просто лежал, слушая быстро затихшие шаги и собственное неровное дыхание. Когда сердце перестало рисковать проломить лёгкие, осторожно встал, подобрал фонарик, раздавленный наушник, в котором что-то шипело, и похромал к выходу.
Девчонки, разумеется, уже и след простыл.
Вот и ладненько.
«Я живой, – потянулся он мысленно к Даре. – Всё в порядке. Прости. Потом расскажу…»
От Дары долетел отзвук очень недовольного рыка – но спорить она не стала. Лавр поймал её беспокойство-заботу-желание лизнуть в нос и невольно заулыбался.
Такое ощущение, что после блокировки и всех последовавших событий их связь окрепла – и теперь даже такое расстояние настоящей помехой не было.
«Жди, мы скоро двинем обратно…»
«Жду-жду-жду!»
Переключив рацию с гарнитуры на основной динамик, Лавр поднёс её ко рту и вдавил тангенту:
– Это Лавр, приём.
– Лавр, твою мать в бездну! – хрипло рявкнула рация голосом Стрельницкого. – Что там у тебя?!
– Упал неудачно. – Лавр коснулся второй рукой скулы и еле сдержал шипение. – Повредил наушник. Малика тут точно нет… Как поняли, приём?
– Я тебя самого поврежу, – кровожадно пообещала рация. – Понял тебя. Раз нет, двигай сюда.
– Понял. Принял. Двигаю.
– Конец связи.
…При виде пыльного (и малость избитого, что наверняка было очевидно) Димы Стрельницкий только вопросительно вздёрнул брови.
– Упал, значит.
– Упал, – согласился Дима. – Неудачно. Наушник вылетел из уха и случайно под ногу попал.
…и ведь не соврал. А под чью именно ногу наушник попал – это же совсем детали, верно?
Главное, что «туристка» ушла.
А он… он не будет стрелять по своим. Никогда.
– Но зато мне в голову ценная мысль пришла, – поспешно сообщил он, не давая высказать Сергею Александровичу всё, что тот думает.
…и так понятно, что ничего цензурного.
– Мы-ысль? – протянул Стрельницкий таким тоном, что Дима и сам усомнился в своих умственных способностях.
– Да… Я могу навестить сестру партнёра Малика. Может, она что знает?
Элла покинула «Друзей Драконов» и КОДу пять лет назад. И она никогда не участвовала в реальных боевых операциях.
Ей нечего будет предъявить.
Нечего.
…а мутит так, потому что та «туристка» ему по голове пару раз крепко заехала.
Только поэтому.
***
Она три часа пролежала на крыше под листом ржавого кровельного железа.
Три. Грёбаных. Часа.
В бессильной ярости наблюдая, как бойцы в тёмно-сером камуфле деловито перетряхивают её спальник, снимают с баллонов отпечатки пальцев, листают эскизник – по счастью новый, который она и изрисовать-то ещё не успела.
Там даже никаких политических воззваний не было, если не считать таковым наброски орла… А так чисто элементы узоров и шрифты.
Но утешало это слабо.
Счёт к Лавру рос на глазах. Поминутно.
За бойцами ходила, повсюду суя свой нос, белоголовая баба в кожаной куртке. У пожарной лестницы, которая вела на крышу ангара, она помедлила, задрала голову, оценивающе рассматривая путь… бросила что-то в рацию и, пожав плечами, пошла дальше.
Если бы она сунулась сюда – пришлось бы стрелять.
И стало бы тут шумно, тупо, и всё очень хреново бы закончилось.
Пронесло.
…Когда все ушли, так и не добравшись до крыши ангара, она ещё час не двигалась с места, хотя всё тело затекло и буквально орало, что сейчас откажет.
Наконец вылезла и кое-как спустилась, понимая, что на этот раз оставляет следы, которые разве что слепой потом не заметит, но сил что-то с этим делать уже не было. Совсем.
К посёлку выбралась уже в сумерках, заложив здоровенный крюк и убедившись, что никто её так и не срисовал. Ввалилась на участок к Виталию Петровичу, добрела до гаража, в котором стоял квадрик, скинула рюкзак… и вырубилась прямо там, на куче брезента, успев скинуть ровно одно кодовое сообщение, которое расшифровывалось как «Точка вскрыта. Я жива. Продолжаю задачу».
Спала она плохо. Ныли синяки, саднило горло, тянуло мышцы, из мешанины снов то и дело выдёргивал очередной выброс адреналина в кровь, заставляющий тело дёргаться, а сердце подпрыгивать в горло.
Снилось, что они с Лавром всё ещё дерутся. Вот он наваливается на неё, душит, воздуха, воздуха!..
Нет, это просто сон. Наяву победила она.
Да, не сразу. Да, потому что этот козлина почему-то отступил…
Но это ей в конце концов досталось право решать, жить ему или умереть.
И она не убила его, потому что не было времени. И ежу понятно, что он поднял тревогу, и надо было убираться оттуда и без его «предупреждения».
Да. Просто не было времени: доставать из рюкзака запасной магазин, заряжать, стрелять, привлекая ещё больше внимания…
Только. Поэтому.
