Вадим Иванович Кучеренко
Гибель замка тамплиеров
Капитан Родригес хмуро кивнул.
– Веди нас, старик, – потребовал Мартин Крюгер, обращаясь к Фолету. – И не испытывай моего терпения рассказами о пропавшем ключе или изображая из себя хромую черепаху. По моему приказу капитан Родригес переломает тебе вторую ногу, а потом возьмет на руки и донесет до библиотеки.
– Разве я против? – сказал Фолет. – Идите за мной.
Если бы его сейчас увидела Мара, она бы сразу поняла, что ее муженек что-то задумал. Но Мартин Крюгер не знал Фолета настолько же хорошо и принял мнимую покорность маленького старичка за страх. Мартин Крюгер всегда гордился своим умением подавлять чужую волю, и теперь не сомневался, что ему удалось это снова.
Вслед за Фолетом они вошли в замок и, минуя анфиладу комнат, спустились по каменной гулкой лестнице в подвал. Здесь было темно, но Фолет, достав из кармана своей курточки с ловкостью фокусника фонарь, продолжал уверенно идти вперед, освещая узким лучом света путь перед собой. Вскоре он остановился перед массивной дубовой дверью, обитой, как будто ее одели в панцирь, большими гвоздями с широкой шляпкой.
– Библиотека за этой дверью, – сказал Фолет, оглянувшись на своих конвоиров. – Убедитесь сами, что я вас не обманывал.
Капитан Родригес подошел к двери и нажал на нее плечом, затем ударил ногой. Но дубовая дверь даже не дрогнула.
– Без ключа мы ее не откроем, – сказал полицейский, потирая плечо. – Это не дверь, а настоящий бронированный сейф. Интересно, какие ценности за ней хранятся?
– Сейчас только книги, – заверил его Фолет. – Но в старые времена рыцари-тамплиеры складывали здесь свою добычу. Анжело Месси не доверял никому ключа от этой двери. И не беспокоился за сокровища. Он знал, что взломать ее невозможно.
– Ну, это мы еще посмотрим, – самодовольно усмехнулся капитан Родригес, играя мышцами. – Помнится, в замке есть зал, стены которого увешены рыцарским вооружением. И там была пара топоров, которыми рыцари в средние века прорубали ворота вражеских крепостей. Я видел такое в одном из фильмов. Люблю исторические фильмы, знаете ли, сеньор Крюгер. Почему бы нам не попробовать сейчас сотворить нечто подобное с этой дверью?
– Я буду вам очень благодарен, капитан, – обрадованно заявил приунывший было Мартин Крюгер. – Если вы взломаете эту дверь, я повышу вашу премию до ста тысяч долларов.
– По рукам, сеньор Крюгер, – воскликнул просиявший капитан Родригес. – Ждите, я скоро вернусь.
Полицейский, гулко стуча подкованными ботинками по каменным плитам пола, быстро ушел. Но как только затих звук его шагов, узкий луч света от фонаря внезапно погас. Воцарилась непроглядная тьма, в которой растерявшийся от неожиданности Мартин Крюгер почувствовал сильный толчок в спину. Не удержавшись на ногах, он упал на живот. Пока он, ворочаясь и ругаясь, пытался неуклюже подняться на ноги, в кромешной темноте послышался скрежет проворачиваемого в замке ключа. Протяжно заскрипели дверные петли. Потом дверь с громким стуком захлопнулась, и снова заскрежетал ключ.
Тем временем глаза Мартина Крюгера уже привыкли к темноте, и он смог разглядеть, что рядом с ним никого нет.
– Эй, Фолет, ты где? – крикнул Мартин Крюгер, с тревогой озираясь. – Брось свои дурацкие шуточки! Cave! Берегись, старик!
Однако ответом ему была тишина. Крошечный старичок исчез, будто растворился во тьме. Но Мартин Крюгер не верил в привидения. Он сразу сообразил, что коварный старик обманул его. Выключив фонарь и сбив его с ног, Фолет достал ключ, который все это время был у него в кармане, открыл дверь, вошел в библиотеку и снова закрыл за собой замок в двери ключом. Теперь он находился в библиотеке, которая по-прежнему оставалась недоступной для всех остальных.
При этой мысли Мартин Крюгер почувствовал, как на него накатывает бешенство. Изрыгая проклятия, он набросился на дверь и начал бить ее руками и ногами, словно пытаясь сокрушить стоявшую перед ним преграду. Он бился о дверь, как птица о прутья клетки, пока не изнемог. Чувствуя, что обессилел, он спиной сполз по двери на землю, хрипло и тяжело дыша. Его кулаки были разбиты в кровь. Когда он отер пот со лба, то оставил на нем кровавые полосы.
В таком виде его и застал вернувшийся с двумя топорами капитан Родригес. Он с изумлением и почти со страхом смотрел на искаженное злобой окровавленное лицо Мартина Крюгера, не понимая, что случилось. Только потом он заметил отсутствие Фолета. А выслушав Мартина Крюгера, понял, что произошло, и тоже пришел в ярость.
– Мерзкий старикашка, – прорычал полицейский. – Он мне сразу не понравился! Надо было его арестовать, как только мы вошли в замок… Что будем делать, сеньор Крюгер?
– То, что и собирались, – сказал Мартин Крюгер. Приступ бешенства прошел, и он снова обрел способность трезво мыслить. – Начинайте рубить дверь, капитан Родригес, если хотите получить свои сто тысяч. Мне все равно, сколько времени на это потребуется. Рано или поздно мы разнесем дверь в щепки и войдем внутрь. И тогда я вырву сердце из груди этого старика и съем его, пока он будет умирать, у него на глазах. И только попробуйте мне помешать, капитан!
Глава 30
Оказавшись по ту сторону двери библиотеки и провернув тяжелый ключ в замке, Фолет торжествующе рассмеялся. Ему удалось обхитрить самого Мартина Крюгера, известного всему миру духов природы своим коварством!
– Ех ungua leonem cognoscimus, ех auribus asinum, – хвастливо произнес маленький старичок, снова зажигая фонарь. – Льва узнаем по когтям, а осла – по ушам.
То, что он сделал, не было заранее спланировано. Фолет совершил это почти непроизвольно, под влиянием безотчетного порыва, воспользовавшись неожиданно предоставленной ему возможностью, когда он уже был почти в отчаянии. И теперь он радовался, как ребенок, которому удалась его шаловливая выходка.
В комнате было тихо, прохладно и пахло специфическим запахом старых книг – пылью, плесенью и кожей. Под лучом фонаря блестели драгоценные камни, которыми были инкрустированы переплеты аккуратно расставленных на полках шкафов фолиантов. Казалось, что из темноты на Фолета уставились сверкающие глаза обитающих здесь неведомых чудовищ – красные, зеленые, голубые. На мгновение ему стало жутко. Он отвел фонарик от книжных полок и осветил большое кожаное кресло, придвинутое к массивному дубовому столу, на котором стоял старинный серебряный канделябр со свечами. У его подножия лежал коробок спичек. Фолет чиркнул спичкой о коробок и одну за другой зажег все восемь свечей. Стало намного светлее. Тени разбежались по углам и трепетали в безмолвном танце отчаяния. Фолет выключил ставший ненужным фонарь, сел в кресло и неподвижно замер. Было трудно понять, погрузился он в глубокие раздумья или просто задремал, утомленный событиями прошедшего дня.
Фолет встрепенулся, когда дверь задрожала под тяжелыми размеренными ударами топора. Звуки были глухими, только иногда доносился резкий отвратительный визг – это топор врубался в стальную шляпку гвоздя, рассекая ее. Удары то затихали, то снова возобновлялись. Дверь не поддавалась. Но Фолет знал, что рано или поздно она не выдержит натиска. Как бы ни была крепка дверь, ее можно было разнести в щепы боевым топором, предназначенным именно для таких целей – прорубать тяжелые рыцарские доспехи и крепостные ворота.
Остановить можно было не топор, а только того, у кого этот топор был в руках. Фолет был еще молод, когда войска двух королевств, французского и арагонского, осаждали крепость. Но он хорошо запомнил, как рыцари-тамплиеры со стен замка опрокидывали сверху на тех, кто пытался сокрушить ворота, чаны с кипящей смолой и огромные каменные глыбы, дробящие черепа и кости. Это остужало самые горячие и безрассудные головы. Но сейчас тем, кто пытался ворваться в библиотеку, никто не противостоял, и они ничего не опасались. Это был лишь вопрос времени – когда дверь падет под вражеским напором.
Маленький старичок слишком поздно понял, что совершил ошибку. Сначала Фолет думал, что оставаясь по ту сторону двери, он не сможет помешать Мартину Крюгеру войти в библиотеку. Но сейчас он сообразил, что ничего не изменилось – библиотека по-прежнему была в опасности, только он теперь оказался внутри, загнав сам себя в мышеловку, из которой не было выхода. Он поспешил и принял неправильное решение.
– Думай, Фолет, думай, – бормотал маленький старичок, зажимая уши, чтобы не слышать раздражающий и мешающий ему соображать не прекращающийся звук ударов топора о дверь.
Но кроме желания забаррикадироваться изнутри, подперев дверь мебелью и всем, что попадется под руку, в голову ему ничего не приходило. Фолет искренне сожалел, что рядом не было Мары. Она бы обязательно что-нибудь придумала, как это не раз бывало прежде. Фолет был слишком простодушен, чтобы измыслить хитрости и коварство. Он всегда действовал прямолинейно, из всего арсенала тайной войны пользуясь только тем, что ступал бесшумно и мог появляться и исчезать незаметно. Но сейчас он сам лишил себя этого преимущества.
Он мог бы открыть дверь библиотеки и сдаться на милость победителей. Может быть, они даже пощадили бы его. И наверняка Мара одобрила бы этот план, позволявший ему сохранить жизнь. Но Фолет не мог так поступить. Ульяна просила его никого не впускать в библиотеку, и он обещал ей. А нарушить данное Ульяне слово Фолет не мог ни при каких обстоятельствах. Когда-то Ульяна спасла ему жизнь, не позволив Анжело Месси в порыве гнева отрубить его голову рыцарским мечом. Она заслонила его собой. Они многое пережили вместе, и Фолет любил ее, как родную дочь. Он скорее предпочел бы взойти бы на эшафот, чем увидеть в ее глазах разочарование.
А так бы и было, если бы он, Фолет, отдал Мартину Крюгеру ключ от библиотеки и спокойно смотрел на то, как тот роется в книгах на правах хозяина. Сама Ульяна предпочла бы сжечь книги, чем отдать их. Фолет не забыл, как она сказала это Эргюсу Бэйтсу, когда тот требовал от нее продать библиотеку…
– Сжечь!
Эта мысль, промелькнувшая в его голове почти неосознанно, в бурном потоке других, внезапно как будто обожгла Фолета. Он вдруг понял, что должен сделать. И это было единственное, что он мог сделать сейчас.
Ни о чем другом уже не думая, Фолет почти выпрыгнул из чрева кресла и бросился к книжным полкам. Он сбрасывал фолианты и рукописи на пол и сгребал их на середину комнаты. Книг оказалось очень много, некоторые были огромными по размеру, а из-за драгоценных камней еще и очень тяжелыми, и ему пришлось изрядно потрудиться.
Когда Фолет закончил работу, гора из книг оказалась выше него и занимала почти всю комнату, а он тяжело дышал, чувствуя себя обессиленным.
Фолет взял коробок и чиркнул спичкой. Поднес дрожащий огонек к открытой книге, лежавшей у подножия горы. Высохшие от времени страницы вспыхнули сразу, как порох. Вначале пламя было робким, едва заметным. Страницы потрескивали, чернея и сворачиваясь в трубочку, а затем рассыпаясь пеплом. Потом огонь перекинулся на другие книги, набрал силу, стал жарким и шумным. Повалил дым, который, становясь все гуще, растекался по комнате, пытаясь найти малейшую щель, чтобы выбраться наружу. Он поднимался к потолку, окутывал темной завесой дверь.
Фолет начал задыхаться. Он отходил все дальше от горы горящих книг, ощущая подступающий невыносимый жар. Он торжествовал, чувствуя себя победителем. Библиотека замка тамплиеров никогда не достанется Мартину Крюгеру!
Когда Фолет уперся спиной в одну из книжных полок, то понял, что отступать уже некуда. Только сейчас наивный старик увидел слабое место своего плана, о котором он не подумал вначале. Огонь, жадно пожиравший книги, был так же смертельно опасен и для него. Фолет закашлялся, чувствуя, как раскаленный воздух проникает в легкие, обжигая их. Его фригийский колпак уже начинал дымиться от подступающего жара. Он обреченно оглянулся по сторонам, словно надеясь найти спасение. Но все вокруг уже полыхало. Даже путь к двери был отрезан для него сплошной стеной огня. Фолет с тоской подумал, что к тому времени, когда пожар стихнет, уничтожив все, что могло гореть, он будет уже мертв, сгорев в пламени или задохнувшись в дыму.
И в это мгновение его словно озарило. Он вспомнил о люке под одной из книжных полок, который открывал проход в подземелье, где раньше хранились сокровища бывшего хозяина замка тамплиеров. По счастливой случайности Фолет упирался спиной именно в этот шкаф, потому что к другим шкафам он бы уже не мог подойти, не обгорев. Фолет повернулся спиной к огню и уперся в шкаф руками, чтобы сдвинуть его. Однако шкаф, который раньше двигался так легко, не поддавался. Возможно, что Фолет ослабел от невыносимого жара и предпринятых ранее усилий. Руки его не слушались, став вялыми и безжизненными. Фолет подпер шкаф плечом и напряг ноги. И вдруг с ужасом почувствовал, что его хромая нога неловко подогнулась и отказала ему служить.
Фолет не устоял на одной ноге и упал. Руками он потянул за собой шкаф, который на этот раз не оказал сопротивления. Тяжелый дубовый шкаф со всего размаха рухнул на барахтавшегося на полу маленького старичка, и Фолет замер, перестав чувствовать свои руки и ноги. Шкаф сломал ему шейные позвонки. Фолет оказался парализован. Теперь он не мог передвигаться даже ползком. Все его тело было скрыто шкафом, выглядывала только голова, с которой спал смешной фригийский колпак, обнажив густые черные волосы с обильной проседью. Вскоре волосы вспыхнули, когда огонь подобрался к ним вплотную.
В последнее мгновение своей жизни Фолет увидел перед своим мысленным взором жену. Мара смотрела на него с грустью и укоряюще говорила: «Что же ты наделал, дурачок! Почему ты меня оставил?». Он еще успел прошептать: «Прости…», а потом непроглядная тьма окутала его, и Фолет умер. Когда огонь пожирал его крошечное тело, он уже не чувствовал боли…
Рыцарский боевой топор, которым капитан Родригес пытался прорубить дверь, высекал искры, соприкасаясь со стальными шляпками гвоздей. Мартин Крюгер стоял позади на безопасном расстоянии и подбадривал полицейского. Когда запахло дымом, сначала они ничего не поняли. Потом из-под двери показались тоненькие темные струйки. Первым их заметил Мартин Крюгер.
– Что это такое? – растерянно спросил он, указывая на дым.
– Кажется, внутри что-то горит, – перестав махать топором, сказал капитан Родригес. – Неужели старик поджег книги?
– Не может этого быть! – закричал Мартин Крюгер. Его разум отказывался верить в это. – Только не книги!
– А что еще может быть в библиотеке? – посмотрел на него с недоумением капитан Родригес. Он не понимал, из-за чего Мартин Крюгер так сильно разволновался, а главное – зачем ему нужно попасть в эту библиотеку, причем любой ценой и вопреки здравому смыслу. Наказать за вероломство маленького старичка в забавном колпаке на голове – это был понятный мотив. Как истинный испанец, капитан Родригес хорошо знал, что такое месть и как бывает сладостно отомстить врагу. Но ради этого не стоило прилагать столько усилий. Старик все равно не избежал бы наказания. Не мог же он отсиживаться в библиотеке вечно, без еды и воды. Рано или поздно он вышел бы сам – и направился бы прямиком в тюрьму. А там Мартину Крюгеру, если он только пожелает, добраться до него будет гораздо легче, чем сейчас. Но, думая так, капитан Родригес не спорил с Мартином Крюгером и ничего не пытался ему объяснить, опасаясь потерять обещанные сто тысяч долларов.
– Только не «Гальдрбук», – почти простонал Мартин Крюгер, чувствуя, как у него холодеет спина от ужаса при одной только мысли, что вожделенная книга может погибнуть в огне. Внезапно он яростно закричал на полицейского, который, опираясь на топор, отирал пот со лба: – Почему ты стоишь? Чего ты ждешь? Руби эту проклятую дверь! Выломай ее! Сокруши ее! Спаси «Гальдбрук» – и я озолочу тебя! Ты будешь купаться в золоте. Я дам тебе все, что пожелаешь!
Мануэль Родригес почти со страхом смотрел на беснующегося жирного старика. Полицейскому показалось, что тот сошел с ума. Он не понимал, что требует от него Мартин Крюгер. Однако опасаясь ему возражать, чтобы не обратить этот безрассудный гнев на себя, капитан снова взялся за топор. Отточенное лезвие врубалось в потемневшее от времени дерево, отламывая от него крупные щепки, отлетавшие во все стороны. Дверь постепенно словно покрывалась белеющими в полумраке ранами. Уже был виден остов замка, врезанного в древесину. Надо было вырубить его, и дверь можно было бы открыть. Сообразив это, полицейский начал наносить удары топором обдуманно, целясь в одно место. Но его удары становились все слабее и слабее, а взмахи не такими резкими. Он изнемогал от усталости.
Наконец Мануэль Родригес опустил топор.
– Мне надо передохнуть, сеньор Крюгер, – сказал он, тяжело дыша. – У меня уже нет сил.
– Руби! – потребовал Мартин Крюгер. Он уже перестал что-либо понимать, кроме того, что в библиотеке горели книги, и в любую минуту огонь мог уничтожить «Гальдрбук». – Не останавливайся!
– Не могу, – запротестовал капитан Родригес. – Дайте мне всего полчаса на отдых.
Но дым, который шел из-под двери, становился все гуще. И Мартин Крюгер, взяв второй топор, который до этого лежал без дела, принялся рубить дверь сам. Он действительно почти обезумел. В старом гноме словно проснулся дикий, давно забытый, дух его предков, которым было все по плечу. И этот дух заставлял совершать изнеженное жирное тело Мартина Крюгера настоящие чудеса силы и ловкости, на которые полицейский смотрел с нескрываемым изумлением. Мартин Крюгер с протяжным гортанным вскриком глубоко погружал стальное лезвие в древесину и, налегая на топорище всем телом, выворачивал огромные щепы вместе с пронизывающими их стальными гвоздями. В считанные минуты он нанес двери такие повреждения, что замок обнажился и жалобно хрустнул под следующим ударом. Мартин Крюгер с торжествующим криком отбросил топор и схватился за ручку.
– Не открывайте! – крикнул Мануэль Родригес, отскакивая в сторону. – Это может быть опасно!
Но было уже поздно. Мартин Крюгер одним резким движением широко распахнул дверь. И огонь, уже сожравший почти весь кислород в комнате, рванулся из нее наружу, туда, где питающего его силы воздуха было много.
Пламя, бушевавшее в библиотеке, выбросило длинный огненный язык, жадно лизнувший Мартина Крюгера. Жирный старый гном мгновенно вспыхнул, словно просмоленный факел. Огонь опалил его гортань, и он не смог даже закричать от боли. Мартин Крюгер был уже мертв, но все еще продолжал двигаться, повинуясь своей неукротимой воле. Его обгоревшее, как головня, тело рухнуло только через несколько шагов, в библиотеке, скрывшись под пеплом от сгоревших книг. Золотые часы, которые Мартин Крюгер неизменно носил на запястье, внезапно сыграли несколько тактов траурного марша и смолкли, расплавившись от жара.
Издав вопль ужаса, капитан Родригес повернулся и побежал, спасая свою жизнь, к выходу. А за полицейским рванулся огонь, пожирая все на своем пути. Вырвавшись из библиотеки, пламя уже не могло остановиться. Оно охватило подвал и устремилось вверх, пробираясь сквозь деревянные потолочные балки на первый этаж замка тамплиеров.
Замок был построен из камня, но в нем было слишком много иссохшего от времени дерева, становившегося легкой добычей огня.
Неприступный замок тамплиеров, простоявший века, был обречен на гибель.
Глава 31
Морис Бэйтс поставил свой автомобиль позади полицейской машины и вышел из салона. Едко пахло гарью. Над руинами замка тамплиеров поднимался густой черный дым, казавшийся зловещим на фоне бледного предрассветного неба. Замок горел всю ночь и изнутри выгорел почти дотла. Пустые глазницы окон, словно мертвые глаза, смотрели на людей, равнодушно, с ужасом или с тоской наблюдавших за его гибелью. Ни полицейские, ни немногочисленные перепуганные обитатели замка даже не пытались тушить пожар, признав свое бессилие. Одни сидели, прислонившись спиной к крепостной стене, как будто пытаясь найти в ней защиту, другие бесцельно бродили вокруг руин, кто-то спал, сраженный усталостью.
Никто не обратил внимания на Мориса Бэйтса. Он огляделся, но нигде не увидел Мартина Крюгера. Это удивило его. Он подошел к капитану Родригесу, который отдавал какие-то распоряжения одному из своих подчиненных. Дождавшись, когда полицейский отошел, он окликнул капитана и представился. Зная, что имя его босса произведет впечатление, Морис Бэйтс назвался представителем юридической компании Мартина Крюгера в Испании, и не ошибся.
– И что вам от меня надо, сеньор Бэйтс? – раздраженно спросил капитан Родригес. – Только говорите кратко и по сути. Сейчас не время для праздного любопытства и пустой болтовни. Вы сами это видите.
– Я хотел бы узнать, что здесь произошло, и где в данную минуту находится мой босс, – сухо ответил Морис Бэйтс. – Ничего более.
– Что здесь произошло, вас не касается, – грубо ответил капитан Родригес. – А ваш босс… Ищите его на небе или в преисподней. И, судя по нашему короткому знакомству, вероятнее всего по второму адресу.
– Я не понимаю вас, капитан, – холодно сказал Морис Бэйтс. – У вас плохие шутки. Мартину Крюгеру они не понравятся. А, насколько мне известно, у него хорошие связи в Главном полицейском управлении Испанского королевства. Впрочем, как и у меня. Мне надо позвонить вашему начальству, чтобы получить ответ на свой вопрос?
Он отчаянно блефовал, но полицейский этого знать не мог. Поэтому капитан Родригес благоразумно подавил закипающий гнев и ответил уже намного более вежливо.
– Мое начальство ответит вам то же самое, сеньор Бэйтс, что и я. Ваш босс погиб этой ночью. Сгорел в огне при пожаре.
Морис Бэйтс был потрясен, услышав о смерти Мартина Крюгера. Он был готов к чему угодно, но только не к этому известию. В его представлении старый гном был если не бессмертен, то, во всяком случае, неуязвим для случайной трагической смерти. Мартин Крюгер был так осторожен и хитер, что мог умереть только от старости, в своей постели. В крайнем случае, от его, Мориса Бэйтса, мстительной руки, пав жертвой тщательно обдуманного плана. И вдруг – погибнуть так внезапно и нелепо, став жертвой заурядного пожара…
– Этого не может быть, – сказал Морис Бэйтс, испытывая смешанные чувства недоверия, облегчения и разочарования. – Вы видели его смерть своими глазами?
– Как вас сейчас, – хмуро ответил капитан Родригес. – Он сгорел как спичка, когда попытался войти в пылающую комнату. Я хотел его остановить, но не успел. Он распахнул дверь и… Ваш босс словно обезумел из-за этих книг. Будь она проклята, эта библиотека! И этот старик-дворецкий, который заперся в ней, а потом зачем-то поджег. Можно сказать, покончил жизнь самоубийством. Кажется, его звали Фолет. Жаль, что его нельзя воскресить, а то я с удовольствием отправил бы старого мерзавца в тюрьму, где он в скором времени свел бы близкое знакомство с гарротой.
Но Морис Бэйтс уже не слушал полицейского. Он увидел, как из темного проема, который еще недавно был дверью одной из башен замка, неожиданно появилась закутанная в черный, с яркими красными цветами, платок женщина. Она возникла как будто из ниоткуда и, могло показаться, сама была порождением тьмы. Приглядевшись, Морис Бэйтс узнал в ней Мару, которую видел мельком во время своего единственного визита в замок, но не забыл из-за ее броской внешности, так резко контрастирующей с находящимся рядом хромым уродливым старичком. Мара и сейчас могла показаться красивой, но тревога, отражавшаяся на лице и в походке, сильно старила ее, лишая былой привлекательности.
Капитан Родригес, видя, что собеседник отвлекся, проследил за его взглядом и с удивлением воскликнул:
– А это еще кто?
– Это законная супруга того самого Фолета, которого вы хотели бы воскресить, – задумчиво ответил Морис Бэйтс. – Могу побиться о заклад, что и она тоже. Только с другой целью.
Мара подошла к обитателям замка, которых по приказу капитана Родригеса согнали к арке и оставили там под присмотром одного из полицейских. Долго смотрела на их залитые слезами, не исключая мужчин, измазанные в саже лица, словно не решаясь задать мучивший ее вопрос. Наконец едва слышно, как будто превозмогая себя, спросила:
– Где мой Фолет? Почему его нет с вами?
В ответ Агата и горничные зарыдали в голос. Гомес попытался что-то произнести, но дрожащие губы не послушались его. Только Хуанито, кусая губы, чтобы не расплакаться, сказал:
– Полицейские говорят, что Фолет погиб в огне. А еще они утверждают, что это именно он поджег книги в библиотеке, из-за чего загорелся замок. – Он помолчал, а затем, как будто кого-то в чем-то упрекая, добавил: – И конюшня. Мои бедные лошадки тоже сгорели. А я не смог их спасти. Меня не пустили…
Он еще что-то говорил, но Мара уже отвернулась от него, узнав все, что ей было нужно. Слепо глядя перед собой, она направилась к замку, как будто хотела вернуться в ту черную дыру, из которой недавно появилась. Мара шла, пошатываясь и словно никого не видя перед собой, так что полицейским, которые встречались на ее пути, приходилось уступать ей дорогу.
– Остановите ее, – закричал капитан Родригес, указывая на нее.
Один из полицейских встал перед Марой и что-то сказал ей. Она ничего не ответила. Безвольно опустилась на землю и замерла, склонив голову, словно в молитве.
– Откуда она взялась? – с недоумением спросил капитан Родригес, обращаясь к Морису Бэйтсу, который все еще стоял рядом с ним. – И где все это время пряталась?
– Я не знаю. Но вы можете спросить об этом у нее самой. Только зачем вам это?
– Возможно, от нее я узнаю, где прячется хозяйка замка. Сдается мне, что во время пожара она отсиживалась в одной крысиной норе с «черной вдовой». А теперь, когда пожар стих, та послала ее на разведку. Хитрая бестия! Но меня не проведешь.
– Вы думаете, что хозяйка замка тамплиеров где-то прячется? – спросил Морис Бэйтс. Он внимательно следил за замком тамплиеров после того, как позвонил Артуру и предупредил его о грозящей опасности. Но так и не заметил, чтобы из него до приезда полиции выехал какой-нибудь автомобиль или вышли люди. От разочарования он даже решил какое-то время держаться в стороне, издали наблюдая за тем, что будет происходить в замке. Морис Бэйтс с сожалением думал о том, что Артур и Ульяна не поверили ему и предпочли остаться вместо того, чтобы бежать. Но, не увидев их сейчас среди спасшихся обитателей замка, он изменил свое мнение.
– Именно так я и думаю, – кивнул капитан Родригес. – Я расспросил местных жителей. Поверьте, я умею задавать вопросы и получать на них ответы. Некоторые из них признались, что до приезда полиции «черная вдова» находилась в замке, а потом вдруг таинственно исчезла вместе со всей своей семьей. Но я не верю в чудеса и призраки. До тех пор, пока не появилась эта красотка в черном платке, я думал, что вся семейка могла спрятаться в одном из подвальных помещений, а потом заживо сгорела при пожаре. Но теперь я считаю иначе.
– И что же вы считаете? – спросил Морис Бэйтс, стараясь не выдать своего явного любопытства, чтобы полицейский ничего не заподозрил.
– Я думаю, что существовал тайный подземный ход, и они сбежали через него из замка, пока мы пытались выломать решетку, – капитан Родригес зло усмехнулся. – А теперь отсиживаются в одной из окрестных деревень, потому что не могли с маленькими детьми далеко уйти ночью. Но им не удастся скрыться от капитана Родригеса!
Полицейский не мог забыть о ста тысячах евро, которые ему были обещаны Мартином Крюгером и безвозвратно потеряны с его смертью. Вину за это он возлагал не на Фолета, что было бы бессмысленно, а на его хозяйку, владевшую замком тамплиеров. Теперь у него были с ней личные счеты.
– Сейчас я уеду в Мадрид, чтобы доставить арестованных обитателей замка для допроса следователю. Но сегодня же вернусь обратно, прихватив с собой достаточное количество полицейских для того, чтобы прочесать все деревеньки, сколько их ни есть в округе, а если понадобится, то и каждый дом. А чтобы вдова не смогла покинуть Испанию, разошлю ориентировку на нее во все испанские аэропорты и морские порты. Мы затравим ее, как дикого зверя!
– Откуда столько ненависти к бедной женщине, капитан? – не сдержался Морис Бэйтс. Ему претила неприкрытая ненависть, исказившая лицо полицейского.
– Кажется, вы уже забыли, сеньор Бэйтс, что это по ее вине погиб ваш босс, – с недоумением посмотрел на него капитан Родригес. – А я помню о своих покалеченных бойцах. И о том, что едва не погиб сам. И это не говоря уже о ее ни в чем не повинных бывших мужьях, которых она сжила со света. Вы думаете, всего этого недостаточно?
– Но ее вина еще не доказана судом, – возразил Морис Бэйтс. – А если она невиновна?
– И в этом тоже? – Мануэль Родригес показал на руины замка. И, не дожидаясь ответа, поспешно отошел, чтобы в гневе не наговорить лишнего. Помня о связях своего собеседника в полицейском управлении, он не хотел рисковать карьерой из-за бессмысленной вспыльчивости. На какое-то время забыв о Маре, капитан направился к полицейской машине, где лежали покалеченные ударом тока бойцы его отряда, чтобы справиться о их самочувствии.
А Морис Бэйтс подошел к Маре, которая продолжала сидеть неподвижно в молитвенной позе перед почерневшими от пламени руинами замка. Но даже когда Морис Бэйтс приблизился, она не шелохнулась, словно не слышала его шагов. Немного постояв, он осторожно прикоснулся к ее плечу. Однако и тогда женщина не оглянулась и даже не вздрогнула. Морис Бэйтс обошел ее, чтобы увидеть лицо. Голова Мары была наклонена. Он нагнулся и от неожиданности с вскриком отшатнулся – на него смотрели пустые незрячие глаза. Утренний ветерок трепал выбившуюся из-под платка прядь совершенно седых волос. Лицо Мары покрывали глубокие морщины, словно она в одночасье состарилась, по меньшей мере, на сто лет.
Морис Бэйтс понял, что Мара умерла от горя, не пережив смерти своего мужа.
Увидев, что к Маре направляется капитан Родригес, Морис Бэйтс отошел, чтобы избежать объяснений. Он не мог бы сейчас спокойно разговаривать с полицейским, считая его косвенно виноватым в смерти Мары и не только ее. И даже то, что капитан Родригес просто ревностно исполнял данный ему приказ, ничего не меняло. Сам он нарушил приказ Мартина Крюгера, когда счел его немилосердным и негуманным. И почему он должен понимать и прощать полицейского, без рассуждений выполняющего любые, самые бесчеловечные и жестокие, приказы? Да еще и находящего при этом себе оправдание…
Морис Бэйтс подошел к тесной кучке выживших обитателей замка, размышляя о том, где может сейчас находиться Артур со своей семьей. Слова капитана Родригеса о возможном существовании подземного хода зародили в нем надежду, что они уцелели при пожаре. Раньше он считал их погибшими. Но спрашивать об этом напрямую Морис Бэйтс не стал, опасаясь, что они не ответят, а позже, на допросе, выдадут его следователю. У него зародилась догадка, которую он хотел проверить.
