Татьяна Серганова
Секретарша для Колдуна
Глава 8
Мы стояли в гостиной Димы – я, Дэн, Лизка, сам хозяин – и держали в руках небольшие сумки с вещами, когда шеф достал из кармана небольшую светящуюся сферу, резко сжал ее в руке, тихо произнеся при этом:
– Надеюсь, он меня прежде выслушает, а потом побьет.
Яркая вспышка света, от которой мгновенно выступили слезы.
И что-то изменилось, не смогла понять что, но изменилось. Будто воздух стал другим – более чистым, свежим.
Потерла глаза, успокаивая резь, огляделась.
Просторный холл, высокие потолки, широкая лестница на второй этаж и очень много света. Деревянная мебель, развевающаяся на окнах прозрачная невесомая органза… словно картинка из модного журнала. Огромные панорамные окна во всю стену, за которыми… пальмы, белоснежный песок и океан? Не может быть.
Я сделала шаг, второй, третий и загляделась на безграничную лазурную водную гладь и солнце, которое медленно клонилось к закату. Почувствовала соленый запах воды, услышала крики чаек.
Как же красиво.
Сфера портала.
Так, значит, вот что это было. Очень редкая вещь, настроенная на определенное место и на конкретного человека. И с помощью ее Дима перенес нас сюда… только интересно куда? Надеюсь, это не Эмираты.
Нам пришлось бежать из Москвы, из России и, как оказалось, даже с континента.
После экстренного вызова Стражей и масштабной тотальной проверки, устроенной в здании, где проходили торги, выяснилось, что вместе с анкетными данными Лизки пропали еще некоторые документы, за компанию. Ничего не поделаешь, сбои иногда случаются, это же машины. Подумаешь, программа полетела и уничтожила весь архив за последний год. Это же такой пустяк. Затем пришло сообщение о трагической гибели Юрия Довлатова. Бедный клерк попал под машину вчера вечером и скончался в больнице от полученных ран (здесь виновата погода – гололед, снежные заносы). Так трагично и так вовремя.
Но самым смешным было другое.
Когда мы с Димой проверили счет, на который должны были поступить деньги от сделки, оказалось, что там нулевой баланс. Точнее, еще утром они были, а сейчас исчезли. То есть вернуть деньги чертовому советнику чертового шейха чертовых Эмиратов я не смогу по причине их отсутствия. Я даже если продам квартиру, столько не наберу. А времени на объяснения с могущественным оборотнем у меня не было, и, сдается мне, что слушать он не собирался. Оборотни – хищники и жуткие собственники, и если он захотел Лизку, то остановить его могли только Стражи и их прямой запрет.
Так что пока Стражи разбирались, нам оставалось только одно – скрыться в неизвестном направлении и надеяться, что здесь нас не найдут…
Где бы это «здесь» ни находилось.
– Это же океан, настоящий океан, – восторженно прошептала Лизка и ринулась к берегу.
– Дима, где это мы?
Ответить он не успел.
– Дим?
По лестнице спустился паренек лет пятнадцати. Длинные шорты, боксерка, загорелое стройное тело, короткие черные волосы и длинная челка, падающая на серо-голубые глаза.
– Игорек, принимай гостей, – радостно улыбнулся Димка и упал на белоснежный диван. – Покажи им комнаты, будь другом.
Парень не двигался и внимательно нас осматривал. Знакомый цепкий взгляд. Где я видела такой? С этим пареньком я никогда не сталкивалась, память у меня фотографическая, я бы запомнила.
– Отец не знает, – паренек не спрашивал, а утверждал.
– Не будь занудой.
– Точно не знает. Он тебя убьет…
– Он уже столько раз грозился это сделать, – отмахнулся колдун.
– На этот раз отец выполнит свое обещание. Ты привел в его дом сразу двух ведьм.
– Не будь расистом. Лучше покажи им комнаты.
– Которая из этих двух будет спать с тобой – или обе сразу?
Лизка приглушенно зашипела и двинулась в мою сторону, а я лишь слегка приподняла бровь и скрестила руки на груди. Помолчу пока, послушаю. В конце концов, мы тут в гостях.
– Ни одна, – трагически вздохнул Димка. – И мою комнату не занимать.
Парень кивнул и повернулся к нам.
– Я – Игорь.
– Татьяна, – я выступила вперед и привычно улыбнулась. – А это моя сестра Лиза и брат Денис.
Игорь удивленно осмотрел нас, вскользь пробежался по ауре и еще больше нахмурился.
– Интересно… брак… очень интересно, – затем вновь повернулся к Диме: – С отцом сам разберешься.
– Не в первый раз. Когда он будет? Я целый день пытаюсь с ним связаться. – Димка закинул руки за голову и прикрыл глаза.
– Он не докладывает, сказал, ближайшие два дня точно не ждать.
– Ох уж эти Стражи с их великими делами.
– Здесь не так много комнат, так что придется потесниться. – Парень подошел ближе и забрал сумки у меня и у Лизы. – Вы с сестрой займете одну комнату на двоих, а Денису достанется отдельная.
– Вы идите, а я сейчас догоню. – Я ободряюще улыбнулась мелким и повернулась к Диме, он, кажется, задремал на диване.
Пытается уйти от разговора?
Не получится.
Аккуратно села рядом и сложила руки на коленях.
Хм… жарко, даже в легкой блузке, что купила мне эта рыжая, и в тонких колготках здесь очень жарко. Я надеюсь, Лизка, собирая сумки, положила хоть что-нибудь летнее. Хотя, что это я, конечно, положила. Ведь для ее же блага и для вселенского спокойствия всех, и моей души в частности, Владимир, забирая их из школы, сообщил потрясающую новость – у нас, благодаря щедрости господина Соколова, каникулы, которые мы проведем на курорте за его счет.
– Где мы?
– Сейшелы.
Ничего себе. Это сколько же Стражи зарабатывают, если могут себе позволить собственную виллу на Сейшелах? Может, тоже в Стражи пойти? Все равно храмовники уже провели на мне десяток своих опытов, хуже не будет.
Подумала и передернула плечами.
Нет, чтобы пойти в Стражи, надо иметь веские причины и понимать последствия содеянного. Бывших Стражей не бывает, а тянуть на себе эту лямку у меня не имеется никакого желания.
– Что?
– Мы на одном из Сейшельских островов, а точнее, это Маэ – самый большой остров архипелага.
– Ты перенес нас в дом какого-то Стража?
– Не какого-то Стража, а моего знакомого Стража.
– Который будет совсем не рад этому, не так ли?
– Он еще не в курсе. Что поделаешь, работа у него такая – следить за порядком, охотиться на взбесившихся ведьм и колдунов. Из-за этого и характер вредный.
– Ты думаешь, нас здесь не найдут?
– Найдут. Когда-нибудь обязательно найдут, у Саида большие связи. Но я надеюсь, что к этому времени все вопросы мы уже решим. И связываться со Стражем ему тоже не с руки, тем более с этим. Видишь ли, в чем дело, колючка, – Дима открыл глаза и сел нормально, потирая затекшую шею. – У Сергея сложилась весьма… серьезная репутация в нашем мире.
– Насколько серьезная?
– Круче только яйца. Я иногда сам его боюсь. Он – Охотник, Тань, очень хороший Охотник. И если он пошел по следу ведьмы или колдуна, то означает это только одно – виновнику конец… да, кстати, забыл сказать – мне очень нравится твоя блузка.
Я опустила глаза и вновь посмотрела на низкий вырез, который чуть ли не до бюстгальтера открывал грудь.
– Горбатого могила исправит, – фыркнула и решительно встала с дивана. – Пойду разбирать вещи, да и переодеться надо.
– Поесть бы тоже не помешало. Игорек, наверное, на одной пицце существует. А я бы от чего-нибудь домашнего не отказался.
– Хорошо, что-нибудь придумаю… и… спасибо, Дим.
– За что? – Он недоуменно нахмурился.
– За помощь.
– Я – колдун, а мы всегда ищем выгоду для себя.
– И в чем сейчас твоя выгода?
– Незапланированные каникулы и возможность вырваться из заснеженной Москвы, поваляться на теплом песочке в компании очаровательных ведьмочек в бикини… У тебя же есть бикини?
– Есть. – Я не смогла сдержать ответную улыбку.
– Вот и отлично.
Колдун вновь откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.
Комната, которую нам выделил гостеприимный сын хозяина дома, была небольшой, но очень уютной. А самое главное – ее огромное панорамное окно выходило прямо на океан.
– Здесь так хорошо. – Лизка уже переоделась в коротенькие шорты и топ и теперь любовалась закатом.
– Хорошо, – кивнула я и расстегнула сумку.
– Спасибо.
– За что?
– Дмитрий Александрович пригласил нас сюда благодаря тебе?
Да нет, дорогая, как раз из-за тебя.
– Он знает? О тебе? О проклятии?
– Нет. – Я продолжала рыться в сумке. Не могла смотреть ей в глаза.
– Почему? Ты ему явно небезразлична.
– Он – колдун, Лиз. Мы не умеем любить, не умеем чувствовать. Так что то, что ты приняла за симпатию, просто сексуальный интерес.
– А мама с папой?
Я все-таки повернулась к ней.
Высокая, стройная, с тонкой талией, золотистыми волосами, собранными в высокий хвост, и огромными голубыми глазами. Юная, невинная и красивая…
– А они исключение, которое еще больше подтверждает правила.
Как Димка и говорил, из еды в этом доме водилась только пицца. В морозилке я нашла стратегический месячный запас – десять различных видов этой итальянской лепешки. Но, полазив в кладовке, мне удалось наскрести продуктов (на удивление много здесь оказалось риса). Также радовало большое количество разных овощей и фруктов. А вот рыбки не было. Пришлось взять с Димы клятвенное обещание, что завтра он съездит в магазин и привезет морепродукты. А то даже странно, живем у океана, а дома ни одной морской твари нет. А я бы не отказалась от креветок, запеченных с овощами на гриле.
Голодный шеф, пуская слюни на томящийся в сотейнике рис, который я щедро приправила самыми различными специями, казалось, способен был выполнить любое мое желание. Надо было прибавку к зарплате попросить.
Даже Игорь оттаял. Видимо, жизнь на одной пицце ему весьма поднадоела.
Так что ужин у нас прошел в душевной дружеской атмосфере – все ели и были счастливы.
В десять часов дружно отправились спать.
Я уснула довольно быстро, только голова коснулась подушки. Спала здоровым крепким сном без сновидений. По крайней мере, мне казалось, что без сновидений.
А потом вдруг все резко изменилось.
Такое странное ощущение, что ты вроде еще спишь и в то же время уже проснулся. И то, что происходит, – это не явь, но и не сон. Пограничное состояние.
И это уже не я, а другая ведьма…. Или все-таки я?
Рядом со мной кто-то был, и в то же время если открою глаза, то никого не увижу. Но я чувствовала чужое присутствие, знала, что на меня смотрят, и мне нравилось это внимание. Нестерпимо хотелось кокетливо извернуться… прогнуть спину… потянуться всем телом, закинуть руки за голову, томно и призывно провести пальчиками по изгибу шеи.
Смотри, я же знаю, что ты здесь… Что ты смотришь на меня, любуешься мной, хочешь меня…
Тебе нравится то, что ты видишь?
Нравится, я не могу не нравиться…
Смотри же…
А потом последовало прикосновение, которого на самом деле и не было. Невесомое скольжение по ноге, бедру, затем животу, круг вокруг пупка, и я дрожала от щекотки и желания, сводила бедра вместе, чтобы хоть как-то унять бушующий пожар.
Вверх по шее к лицу… нежное прикосновение к щеке. И я едва сдерживалась, чтобы не замурлыкать от предвкушения.
Коснись меня… ну же, чего ты медлишь?.. Возьми же… ты хочешь, я знаю.
…И проснулась. Просто вдруг резко села на кровати, с трудом перевела дыхание, сжимая в руках простыню и чувствуя, как горит все тело, а от желания сводит живот.
Какой, однако, интересный и насыщенный сон.
Сущность протестующе ворчала внутри меня, ей сон тоже нравился гораздо больше реальности. Что поделаешь, милая, мы с тобой по жизни неудовлетворенные.
Рядом, на второй половине большой кровати, сопела Лизка, как всегда, свернувшись в комочек и обхватив себя руками. Она стала так спать после гибели родителей.
Стараясь не шуметь, осторожно встала с кровати и решила спуститься вниз, может, стакан воды поможет охладиться и уснуть.
В доме было тихо и так спокойно, что даже дух захватывало, лишь луна светила через распахнутые окна. Давно я не чувствовала себя такой защищенной.
Медленно спустилась по лестнице, даже прошла половину гостиной, когда была остановлена:
– Что, не спится?
Я чуть на месте не подскочила, прижала руку к сердцу и попыталась восстановить дыхание.
– Черт, Дим, ты меня напугал.
– Что-то ты стала слишком пугливой. – Димка темной тенью появился в арке, ведущей на террасу. Луна освещала его широкоплечую фигуру, облаченную в легкие шорты.
– Скажешь, у меня нет оснований для этого?
– Есть.
Мы замолчали. Наверное, надо было что-то сказать, но я не знала что, тем более сейчас, когда не видела выражения его лица.
А сердце замирало от непонятной тревоги и предвкушения.
– Слушай, Разина, а пойдем выпьем.
– С чего вдруг?
– А просто так. – Дима подошел ко мне и взял за руку. – В конце концов, у нас незапланированный отпуск. А разве это не повод выпить в хорошей компании?
Наверное, я пожала плечами и пошла следом за ним. Все равно уже не уснуть.
– Это ты про меня или про себя?
– Про нас.
Нас… Мне, наверное, стоило уйти, вернуться в свою комнату, но я не хотела. Будь что будет.
На террасе, на плетеном столике из ротанга, освещаемом небольшим фонариком, стоящим рядом с бутылкой дорогого белого вина и двумя бокалами…
А почему бокала два? Он же не мог знать, что я спущусь вниз. Или мог?..
Или, может, это все-таки был не сон?
– Кого-то ждешь?
– Тебя.
Я села в кресло и посмотрела на океан, в спокойной глади которого отражался огромный диск луны. Сколько звезд! Живя в Москве, я уже и забыла, насколько великолепными в своей игре света могут быть эти небесные алмазы.
Ночь, звезды, шум прибоя, вино и сексуальный мужчина напротив.
– Выпьем? – Дима протянул мне бокал, и его лицо в слабом свечении фонарика показалось невероятно притягательным, таинственным и волшебным. И взгляд такой медленный, пристальный и горячий.
– Давай. – Я приняла бокал и отвела глаза, но все равно чувствовала, как он на меня смотрит. И это ощущение вызывало мурашки по всему телу и сладкую боль внутри. – За что будем пить?
– За чудесный вечер и чудесную девушку.
– Дмитрий Александрович, осторожно, еще немного, и я решу, что вы пытаетесь меня соблазнить, – попыталась отшутиться, потому что совершенно не знала, что делать и как себя вести с этим новым Димой.
– А если это и так?
Я вновь была собранна, спокойна и холодна, поэтому могла без замирания сердца смотреть в его совершенное лицо, в полыхающие желанием глаза.
– Брось, Дим, мы слишком хорошо друг друга знаем.
– Разве это плохо, когда мужчина и женщина хорошо друг друга знают?
– В нашем случае, да.
– Давай выпьем за тебя.
Звон бокалов и терпкий вкус вина на губах.
– Как давно ты знаком со Стражем?
– Лет пятнадцать. Я… познакомился с ним практически сразу после консервации, тогда он еще не был Стражем, а был просто молодым колдуном.
– Я не знала, что у тебя есть такие друзья.
– Он больше чем друг. Сергей мой брат.
Я удивленно наклонилась вперед:
– В смысле?
– А что ты удивляешься, колючка? Думаешь, у одной тебя есть родственники? Нашей дорогой матушке крайне не повезло, она смогла родить долгожданную дочь только с третьей попытки. Сначала появился Сергей, а потом через пять лет я.
– Я не знала.
– А никто не знает. Мы из разных кланов, выбрали разный путь, мы по характеру и внешне совсем разные. Просто нас выносила в своей утробе одна и та же ведьма. – Димка отсалютовал мне бокалом и выпил все до дна.
Ни одна умная мысль не пришла мне в голову, поэтому взяла бокал и пошла к перилам смотреть на океан. И держаться подальше от Димы. Нельзя допускать лишнего.
И вновь тишина и шум прибоя.
– Он так сильно не любит ведьм?
– Знаешь, солнце, мне совершенно не хочется сейчас обсуждать Сергея.
Его голос внезапно раздался совсем рядом, и я быстро повернула голову, чтобы тут же испуганно замереть.
Дима оказался неожиданно близко. Его лицо с темно-синими глазами находилось всего в десятке сантиметров от моего. И взгляд такой… в нем давно уже не осталось лукавого огонька, мальчишеского задора. Нет, Дима был предельно серьезен и сосредоточен… на мне.
– Дима, – пропищала я, когда он встал за моей спиной и внезапно наклонился ближе, отнимая у меня бокал и отставляя его куда-то в сторону.
– Таня… Танечка, – легкий шепот у самого уха, вызывающий дрожь во всем теле. В ответ мне захотелось прижаться к его телу, ощутить тепло прикосновений.
– Дим, не надо, – прошептала, из последних сил пытаясь отодвинуться от него. Но впереди были только перила, а сзади он – большой и горячий.
– Почему? – Вопрос колдун сопроводил невесомым поцелуем в шею, а его ладони накрыли мою грудь.
Предательское тело тут же отреагировало на прикосновения – внизу живота заныло, а соски напряглись в ожидании ласки.
– Не надо.
Сопротивляться не получалось, даже мой голос прозвучал жалко, неуверенно.
И Соколов это тоже услышал, почувствовал.
– Ты же хочешь этого… Танечка…
Ладони нежно сжали грудь, заставив меня со стоном прижаться спиной к его груди. Бедрами я почувствовала его напряженную плоть и задрожала еще сильнее.
Тем временем Димины ласки становились все смелее, горячее, желаннее… требовательнее.
– Ты такая сладкая… вкусная… сводишь меня с ума… Танечка…
Тут уже не выдержала я, подхлестнутая голодной сущностью, резко повернулась, обхватила руками лицо и поцеловала, так страстно, как только умела.
Не могу так больше… Я же тоже живая. Мне хочется вновь почувствовать этот пожар, ощутить жадное прикосновение сильных рук на своем теле.
Мне хочется, чтобы меня просто любили.
Димка глухо рыкнул и прижал меня к себе еще крепче, сжал бедра так сильно, что я едва не вскрикнула.
– Ведьма…
Быстрым движением, не прерывая поцелуя, он разодрал топ, стягивая его с плеч.
– Моя ведьма.
Поцелуи быстро спустились от шеи вниз к ключице, а затем еще ниже к груди. Он слегка дунул и обхватил напряженную бусинку губами.
– Ах. – Тело само дернулось от острого разряда наслаждения, и я провокационно шевельнула бедрами, скользнув по возбужденной плоти.
Наказание за это последовало тут же.
Мгновение, и его ладонь соскользнула вниз и по-хозяйски устроилась между моих бедер.
– Д-дима…
– Мм, уже влажная…
Желание и истома сразу пропали, стоило мне почувствовать, как он отодвигает в сторону белье, и внутрь меня проникает… палец…
Все зашло слишком далеко.
«бледно-зеленое пламя… запах горелой плоти… и крик»
Резко шарахнулась в сторону, лихорадочно пытаясь одновременно поправить шортики, прикрыть грудь и навести порядок на голове. Более-менее нормально мне удалось выполнить только первую часть задачи.
Следующей моей ошибкой было то, что я посмотрела на Соколова.
Посмотрела и застыла, не в силах пошевелиться.
Колдун все еще не двигался, замер на месте – напряженные руки, опирающиеся о перила, тяжелый немигающий взгляд ярко-синих глаз.
– Ты думаешь, я железный?
Голос хриплый, сдавленно-глухой.
– Дим…
Я даже успела сделать шаг в его сторону и так и замерла, прижимая разорванный топ к груди. Его глаза не предвещали ничего хорошего.
– Так вот, ни хрена я не железный. Я живой… и, блин, так не делают. Ты уж определись, чего хочешь, потому что меня вся эта ситуация достала. Пора уже становиться взрослой девочкой и принимать серьезные решения.
– Я…
Он вдруг сделал резкое движение в мою сторону, и мир исчез…
Исчезли и мы…
Страсть – огонь, бушующий в ночи. И мы двое, в самом его сердце, в самом пекле, сгорающие, умирающие и возрождающиеся вновь. И не было никого, кроме нас, только он и я, и наши тела, стремившиеся соединиться.
Я уже отпустила себя и не контролировала ситуацию. Могла только наблюдать со стороны за тем, что происходит, словно через призму затуманенного сознания.
Черт, какое же это классное ощущение – расслабиться и просто плыть по течению, позволить кому-то принимать за тебя решения.
Димкина комната была на первом этаже и как раз выходила на веранду.
Так что, подхватив меня на руки и не прекращая целовать (видимо, чтобы у меня даже мысли больше не возникло сопротивляться), колдун занес меня внутрь и бережно поставил на ноги у огромной кровати, хорошо хоть сразу не уложил…
Конечно, я сама во всем виновата. Отлично знала, что ночные посиделки с таким мужчиной и бокал вина просто так не проходят, знала, что должна была бежать в свою комнату сразу, не должна была отвечать на поцелуй, поощрять его… Да я много чего не должна была делать.
А самое главное, я должна была рассказать ему, какой опасности он сейчас подвергается.
Должна… могла…
Но не буду.
Достало!
Все проблемы вдруг становятся такими мелкими, такими далекими и пустяковыми, когда рядом с тобой находится такой мужчина (нет, не любимый, но желанный), когда его руки скользят по телу, избавляя от остатков одежды. Сначала кусочки несчастного топа, затем шорты, а следом и кружевные трусики. Я нетерпеливо переступала ногами, чтобы сбросить кусочки ткани.
Быстрее… быстрее… надо успеть…
От соприкосновения наших обнаженных тел перехватывало дыхание, исчезли остатки совести и сомнений. А вдруг на этот раз все получится? Вдруг Диму проклятие не тронет? Он же феникс!
А я так устала быть одна.
И эти губы… требовательные, страстные, мучительно-сладкие и в то же время опьяняюще горькие. Их прикосновения заставляли гореть кожу, стонать от нетерпения, молить о пощаде, просить об избавлении…
Тяжелое дыхание, бешеный стук сердца, слабые стоны, вздохи – это самая лучшая музыка для нас. И я гнала прочь все мысли – в этот раз все будет хорошо. По-другому просто не может быть. Разве я не достойна, разве не заслужила?
Димка не спешил, изучал каждый сантиметр тела, ласкал каждую клеточку кожи. И я не отставала от него – впивалась ногтями в его спину и ягодицы (все-таки задница у него очень сексуальная и упругая), слизывала соленые капельки пота с шеи и ключицы и отвечала на поцелуи со всей страстью, на которую способна.
Не могла стоять, тело, словно воск, плавилось в его умелых руках. Колени подогнулись, и колдун уложил меня на кровать, навис сверху, вглядываясь в мое лицо, а его рука тем временем уже была между моих бедер, и пальцы уверенно ласкали горящее от желания лоно.
Сквозь яркие всполохи наслаждения, пронзающие сладкой болью все тело, я смотрела в его глаза…
…Тревожно замерло сердце. Ведь это уже было когда-то… все то же самое – постель, возбужденный мужчина надо мной, и…
В следующее мгновение я почувствовала, как внутри ОНО, словно ощетинившись, медленно встало на дыбы, почувствовала его гнев, его злость и ненависть…
Уничтожить…
– Нет!!! – Я резко оттолкнула Димку в сторону, столкнула с кровати, и в следующее мгновение на моих пальцах появилось знакомое светло-зеленое пламя.
– Черт!! – Димка замер, ошарашенно глядя на меня.
Пламя быстро окутало все тело, я чувствовала, как оно прохладно щекочет влажную от пота кожу.
Он сделал шаг ко мне, и я испуганно отползла в сторону.
– Не подходи!!!
– Успокойся, я не буду касаться. Тань, ты только успокойся, – он был серьезен и сосредоточен как никогда. – Ты его не контролируешь?
– Н-нет.
Черт, нет, нет, пожалуйста!!! Оно не должно выйти, не должно… только не здесь… пожалуйста… Дэн, Лизка… они же совсем рядом… оно не должно коснуться их!!!
– Разина, прекрати панику. Дыши глубже, вдох-выдох… вдох-выдох. Я попробую тебе помочь.
– Это «мертвый огонь», как ты его успокоишь? Тут нужен некромант.
– Я – феникс, колючка, пламя моя стихия, даже если оно мертвое. А ты дыши и думай о чем-нибудь хорошем, о птичках там, цветочках… только успокойся.
Я закрыла глаза и попыталась успокоиться. Все нормально… все живы, я успела. Оно не вышло и не тронет больше никого.
Вдох-выдох… вдох-выдох… вдох-выдох…
Вдох-выдох… вдох-выдох… вдох-выдох…
– Все, открывай глаза, я закончил.
Открыла и посмотрела прямо на него. Дима уже надел шорты и протягивал мне цветное покрывало.
Пламени больше не было.
– Прикройся.
– Спасибо. – Я осторожно взяла покрывало, стараясь не прикасаться к колдуну и вообще держаться как можно дальше. Набросила его на плечи и полностью закуталась в тонкую ткань.
Колдун молчал некоторое время, внимательно изучал меня, словно видел в первый раз, а потом выдал:
– А теперь, Разина, у меня к тебе только два вопроса. Каким образом тебя наградили таким древним проклятием? И благодаря каким богам ты еще жива? Оно должно было убить тебя за пару минут…
– Это долгая история.
– А я никуда не спешу… Это что – типа пояс целомудрия? И кого ты уже успела поджарить?
– Дим, не смешно.
– Не смешно, – он согласно кивнул. – Колючка, не заставляй меня вытягивать из тебя все клещами. Рассказывай давай.
Да, теперь рассказать придется.
– В первый раз оно появилось в день моего рождения.
– Дай угадаю, тебе исполнилось семнадцать?
Кивнула.
– Ночь – свечи – мужчина и инициация?
Еще один кивок.
– Он-то хоть живым остался?
– Да… он некромант… успел погасить, правда, не сразу… отец помог.
…Ожоги… много ожогов, страшных, красных… болезненных. Особенно яркий на шее, в месте, где я касалась его рукой…
– И как далеко вы продвинулись?
– Далеко, – я уже рычала.
– Прям совсем-совсем далеко?
– Прям уже почти все.
– Бедный мужик, сгоревший и неудовлетворенный.
– По себе судишь? – огрызнулась я.
– В яблочко. – Он вновь взъерошил волосы. Красивый, сексуальный, обнаженный, хорошо хоть в шортах. – Больше прорывов не было?
– Нет.
– Я так понимаю, ты больше и не пробовала до этого момента?
– Дим, мне было семнадцать. Самая обычная молоденькая ведьма, которая так ждала своего дня рождения, инициации, мечтала получить силу. И провести инициацию должен был не просто какой-то незнакомый мужик, а мой друг. Мы же вне кланов, мы свободны, мне казалось, что мы свободны.
– Инеев…
– Да, Лешка. Мы же дружили, мы знали друг друга, он мне нравился… Самый лучший день в моей жизни стал кошмаром. Я же даже не поняла, что произошло и как произошло. Просто почувствовала, что что-то изменилось. Открыла глаза, а он весь в зеленом пламени и я тоже… Черт, я тогда подумала, что он решил меня убить, я даже не понимала, что это я… что это я его сжигаю. Я кричала, вырывалась, а он медленно сгорал на моих глазах.
– Прости. – Димка отвел взгляд.
– Все нормально. – Я тоже отвернулась. – Никто не думал, что так получится. А потом они мне рассказали.
– Кто они?
– Родители. Папа был очень сильным некромантом, и его решение уйти из клана, заключить брак, многие – да что там многие, все – восприняли с суровым нескрываемым осуждением. Его считали предателем. Маму даже заключили под стражу по обвинению в привороте. Максим Леонидович подсуетился. Провел с ней весьма серьезную беседу. Угрожал, предлагал деньги, артефакты и много чего еще. – Я зябко повела плечами. Тяжело вспоминать все это. – Папа спас ее тогда, вытащил и спрятал от всех до самых родов, но они нашли нас. Через три часа после моего рождения меня прокляли.
– «Мертвое пламя»?
– Да. Старый друг отца не смог простить его уход, взял один из мощных артефактов клана и проклял меня… Мертвый огонь – это одно из высших проклятий некромантов, отцу удалось тогда погасить его и спасти меня, для этого даже пришлось раньше времени разбудить мою сущность. Только отец не знал, что все получилось совсем не так, как планировалось.
– Но я все равно не понимаю. Есть столько способов избавиться от этого. Ты же обращалась к Стражам? Почему они не сняли с тебя проклятие?
Я усмехнулась. Горько до слез. И слезы бежали по лицу, оставляя мокрые дорожки, щекоча кожу.
– А потому что я не проклята, Дим. На мне нет проклятия. Я сама им стала, я стала сосудом для этой гадости. Артефактом, в котором оно хранится. Меня нельзя излечить, потому что я не больна. Я и есть болезнь.
Дима потрясенно молчал.
Молчал, когда я тихо встала с кровати, все еще кутаясь в покрывало, молчал, когда я прошла мимо него, молчал, когда, собрав свои вещи с пола, ушла.
Я не винила его и ничего не ждала.
Во всем виновата только я одна, и расплачиваться только мне. Я уже расплачиваюсь.
Зашла в ванную, включила воду и села прямо на поддон душевой, обхватив колени руками. Теплые капли лились на спину, затылок, лицо и быстрыми ручейками стекали по всему телу. Если бы они так же легко смогли смыть то, что я чувствовала.
А вода все текла и текла по моему лицу, и уже нельзя было понять, где просто вода, а где мои слезы.
Я ведь действительно давно никого уже не винила в том, что произошло. Сначала, конечно, было трудно смириться, просто невозможно. Мне не хотелось жить. Я кричала, плакала, умоляла, просила и снова ругалась. Но две недели с мозгоправами в «Возрождении» дали свои плоды. Я смирилась и всех простила. Тем более что колдуна, проклявшего меня, уже семнадцать лет не было в живых. А вину Максима Леонидовича так и не удалось доказать, хотя мама всегда была уверена, что он – самый главный подстрекатель и заказчик.
И я теперь ее отлично понимала. Верить этому колдуну – сродни самоубийству.
…Тогда в Совете у Стражей Марине было страшно. Очень страшно. Конечно, помещение, в которое ее поместили, не походило на камеру – светло-серые стены, темный пол, мягкий уголок, низкий журнальный столик, заваленный периодикой, цветочки по углам. Но ей все равно было страшно.
Нет, девушка ни на секунду не усомнилась, что ее невиновность будет доказана. Как бы предвзято она ни относилась к Стражам, какой бы страх и панику они ни вызывали, Марина прекрасно помнила, что Стражи всегда добиваются правды и не приемлют лжи. Поэтому ей оставалось сидеть на диване, на самом краешке, готовясь в любой момент, при малейшей опасности, вскочить и убежать, гладить округлый живот и, тупо уставившись в стену, тихо шептать:
– Толя придет, непременно придет и вытащит нас отсюда, все будет хорошо, маленький… Папа нас не бросит.
Тик-так… тик-так… тик-так…
И когда она уже собралась мерить шагами комнату, щелкнула дверь.
Ему даже не надо было представляться. Марина сразу поняла, кто нанес ей визит. Уж слишком знакомыми были черты его лица и темно-серые глаза, в которых сейчас ярким огнем горели презрение и снисходительность.
– Марина Орлова. Сирена.
– Здравствуйте. – Девушка нерешительно встала, не зная, как себя вести и что делать.
– Это не визит вежливости. – Мужчина обошел ее и устроился в кресле напротив, положив ногу на ногу.
Кто бы сомневался.
– Чего вы хотите? – Марина вновь села на диван.
– Чтобы ты исчезла из жизни моего сына. Как можно быстрее. – Максим Леонидович протянул ей чек. Точнее, швырнул через стол. – Этих денег тебе хватит на долгую и безбедную жизнь где-нибудь на краю света. Если родится сын, ты отдашь ребенка нам. Если девчонка, можешь делать что хочешь. Самое главное, чтобы вас не было в жизни Анатолия.
– Он знает?
– Забудь моего сына, дрянь, или ты действительно думаешь, что своим жалким флером и невинными глазками сможешь затуманить голову сильнейшему некроманту?
– Я не использовала против него флера.
– Это решат Стражи. Для меня самое главное, чтобы ты исчезла навсегда.
– А если я откажусь?
Колдун медленно поднялся, лениво поправил часы на запястье.
