Татьяна Абиссин
Последний. Дети вампира
Данель немного помрачнела:
– Что это за красавица? Твоя сестра, подруга… возлюбленная?
Рой закатил глаза:
– Да какая разница!
– Это Рицелла Бритин, его бывшая пассия, – совершенно не стесняясь смущения напарника, Маус выдал его страшный секрет.
– Ах, вот как! Такая красивая. Гораздо симпатичнее меня. Теперь я понимаю, почему мне трудно заинтересовать Роя. А ведь мы видим лишь магическую копию. Наверное, в реальности у нее нежная кожа, высокая грудь и тонкая талия… – Данель всегда говорила то, что думала. И разве художник не обязан быть честным, хотя бы с самим собой?
– Я хотела сказать, что было бы здорово нарисовать ее портрет, – застенчиво продолжила она. – Если б Рой находился в этом образе чуть дольше, а нашу миссию можно было бы отложить…
– Вашу миссию отложить нельзя, – развеял ее фантазии недовольный Маус. – Так что переодевайся, и отправляйтесь в путь. Будет лучше, если при свете дня вы пройдете по висячему мосту. Я буду ждать вас здесь. Если что–то случится, Рой мысленно свяжется со мной, и я приду. С другой стороны, это ваше первое общее дело – разоблачить этого Ладисласа…
– Погоди-ка, Маус, я же уже говорила, что красавец-бард никак не связан с вампирами и не имеет отношения к исчезновению полукровок! – Нахмурилась Данель, в который раз за сегодняшний день, вставая на защиту своего кумира.
– Отлично, тогда найдите доказательства, что эта певчая пташка не причем, – с этими словами Маус скрылся в трейлере. – Меня устроит любой результат.
Данель обиженно шмыгнула носом. Кажется, ее мнением в их маленькой компании никто не интересовался. Девушка посмотрела на Роя, в надежде на поддержку, но тот задумался о чем–то своем. Точнее, госпожа Рицелла Бритин задумалась.
– Рой, так ты и, правда, любил ее? Что с ней произошло? Погибла, полюбила другого? – Слова вырвались сами собой. Данель не понимала, зачем интересуется, если даже вопрос причиняет ей боль.
– Она просто была замужем, когда мы познакомились. И жизнь ее вполне устраивала. Поэтому пришлось расстаться. – Грустно улыбнулся Рой. И как ни странно, после этого признания часть его тоски по Рицелле куда-то ушла.
Данель вздохнула, собрала сумочку с косметикой и необходимыми для магии травами, и пошла переодеваться.
В конечном счете, самое красивое платье она оставила для себя. Шелковое, бледно–зеленое, с рукавами в виде фонариков и шнуровкой на спине. Она не собиралась проигрывать этой златокудрой красотке, которую раньше любил Рой, и до сих пор не мог забыть.
Глава 14. Песня барда с вампирскими корнями
Тропою чужих воспоминаний
– Так ты все еще ее любишь? – Данель завязала концы ленты, на которой держалась ее шляпка, посильнее. Они шли по узкой тропинке, петлявшей у самого края ущелья. Чтобы не думать о том, как здесь высоко и не смотреть вниз, девушка решила немного поболтать. К тому же магический облик Роя не мог не вызывать у нее улыбку.
В ответ охотник только отмахнулся:
– Не суй нос в чужие дела. Это тебя не касается. Занимайся своей жизнью.
Данель обиженно засопела, а потом решила «закинуть удочку» с другой стороны:
– Зайдешь на концерте в дамскую комнату – не глазей по сторонам. Это недостойно! И прекрати так широко расставлять ноги при ходьбе! Они у тебя вечно полусогнуты. Под платьем незаметно, но походка уж слишком вульгарная. Когда мы устраивали привал, ты стал обмахиваться подолом юбки. Ты хоть представляешь, как это выглядит со стороны?
– А мне плевать, – сквозь зубы пробурчал Рой. – В этом корсете тяжело дышать. Хотел хоть немного проветриться, не раздеваясь.
Данель закатила глаза. Нет, правда, лучше бы Маус доверил эту миссию ей одной. Тогда не пришлось бы терпеть рядом с собой испорченного мальчишку, который ни в моде, ни в музыке, ни в искусстве, ничего не понимает. Да еще и умудряется выводить ее из себя буквально парой слов!
– Наверное, нелегко быть женщиной, – усмехнулась Данель, сделав вид, что не замечает его предыдущей фразы. – И физически, и морально. Кажется, что весь мир ополчился против тебя. Верно?
На этот раз Рой безразлично передернул плечами. Они подошли к большому висячему мосту, по которому можно было перебраться на другую сторону оврага.
Данель посмотрела вниз и невольно охнула.
Глубина оврага могла бы сравниться с двумя Желтыми башнями. Мостом явно часто пользовались. К веревочным перилам тут и там были привязаны разноцветные ленты.
– Облачный мост, – прокомментировал Рой. – Проходя по нему, принято загадывать желание. Минуем его, и уверен, минут через десять, достигнем места проведения концерта.
– Подожди, ты хочешь сказать, чтобы послушать пение Ладисласа, нам придется пройти по этому шаткому мосту? Ты издеваешься, да? – девушка нахмурилась.
– Неужели ты боишься высоты? Или у тебя есть иной вариант? Думаю, большинство гостей добирались до места с другой стороны оврага. И мы бы могли его объехать на трейлере, но на это ушел бы целый день. Так что у нас нет выбора: либо идем вперед, либо проваливаем миссию! – Рой развел руки в разные стороны и, как утка, покачался на каблуках.
– Хорошо, я поняла, – надулась девушка. – Но ты идешь первым!
– А как же правило – дамы вперед? – хмыкнул Рой, но все же ступил на шаткий мост, сложенный из досок с небольшими промежутками. После нескольких осторожных шагов он понял, что вниз смотреть опасно. Ущелье, разинувшее свою черную пасть, было готово поглотить любого.
Этот каменистый обрыв под мостом как будто притягивал взгляд, завораживал, заставляя замедлять шаги, чувствуя, как вдоль позвоночника пробегает противный холодок. Для охотника подобные эмоции были просто недопустимы, и Рой предпочел смотреть не вниз, а чуть вперед.
А полюбоваться, признаться, было на что. На вершинах гор клубились облака, озаренные прощальным светом летнего солнца. Над головой то и дело сновали птицы.
Но тут налетел порыв ветра, и висячий мост под охотником, и медленно шедшей за ним Данель, начал раскачиваться. Рой обернулся и громко обратился к девушке:
– Ветер поднимается, будь осторожна!
Данель затравленно кивнула. Она сделала еще один неловкий шаг, когда доска под ней глухо хрустнула, увлекая ее вниз, в пропасть…
***
– Держись! – крикнул Рой, в последний момент успевший схватить ее за руку. И постепенно, рывок за рывком, он втащил ее обратно на мост. – Жива? – спросил он, наконец. Ветер спутал густые короткие волосы девушки, и Рой мягко пригладил их ладонью.
– Ты… Ты прикоснулся ко мне… Сам.
– Конечно. Если бы я не подоспел вовремя, страшно подумать… И зачем Маус решил таскать тебя повсюду? У нас опасная работа. Например, сейчас ты едва не погибла из-за какой-то гнилой доски. – Рассеянно бормотал Рой, отмечая, что ветер, испугавший его совсем недавно, почти стих.
– Ты прикоснулся ко мне без перчаток, и я не хотела, но увидела, прости… – Данель смотрела на него с жалостью, словно на раненого зверька.
– А, вот ты о чем. И это вместо благодарности? Или, может, считаешь, что спасать тебя, входит в мои обязанности? – Глухо и раздраженно отозвался Рой, доставая из кармана кружевной носовой платок, и вытер ей кровь, стекающую из царапины на лице.
Девушка обиженно всхлипнула. Пословица о том, что красота требует жертв – в данном случае красота барда Ладисласа – обошлась ей сегодня слишком дорого. Да еще и Рой цинично над ней подтрунивает, как будто она для них – просто обуза. Рой, он…
Данель бросила на спутника проницательный взгляд, попытавшись прочитать мысли охотника, но тот владел своим новым лицом ничуть не хуже, чем прежним. Кажется, его совсем не волновало то, что она увидела в его прошлом.
– Мы можем идти дальше? – Наконец, спросил Рой, почему-то глядя не в глаза, а на ее покрасневшие подрагивающие пальцы.
Данель было страшно подниматься и снова шагать по шаткому мосту. Но и оставаться на месте, практически посреди пропасти, было тоже не слишком приятно. Она кивнула и попробовала встать. И тут же вскрикнула от резкой боли в лодыжке.
Рой склонился над ней:
– С тобой все в порядке? Где-то болит? Выглядишь бледной.
– Нога болит, как будто в ней гвоздь застрял! И, похоже, я сломала каблук. – Данель с самым несчастным видом продемонстрировала испорченную туфлю.
Рой покачал головой:
– С больной ногой ты не сможешь дойти до каньона. Сейчас мы вернемся, я отправлю Маусу мысленную просьбу забрать тебя. Будешь ждать его рядом с мостом.
– Но ведь это наша общая миссия! – Данель упрямо вскинула голову. – К тому же, я так мечтала услышать пение Ладисласа!
– Ты уж определись, что для тебя важнее – изобличить вампира или услышать его песню, – буркнул Рой. – И попробуй встать для начала!
Ухватившись за перила, Данель приподнялась и тут же зажмурилась от боли. Ко понимающе хмыкнул:
– Говорю же, сегодня ты бесполезна. Уж извини, но с собой к вампирам я тебя не возьму. Да и развлекаться тоже. Мне с самого начала эта затея не понравилась!
Рой подал ей руку, помогая подняться, после чего потребовал:
– Обопрись на меня.
– Но разве будет разумно идти по мосту вместе?
– Если по-другому тебе никак не вернуться, то зачем спрашивать?
– Но что, если здесь найдется еще одна гнилая доска?
– Пошли и узнаем, – Рой переступил через дыру, зиявшую теперь в настиле веревочного моста, придерживая девушку за талию. Данель одной рукой обхватила его за шею, другой боязливо вцепилась в перила. Возвращение назад заняло несколько минут, и обошлось без происшествий.
***
Они сидели на больших камнях, глядя на мост, который частично скрылся в тумане, поднимавшемся со дна пропасти. Солнце опустилось за горными утесами, и стало ощутимо прохладнее. Данель пожалела, что не подумала захватить с собой накидку, подбитую мехом.
Девушка первой нарушила неловкое молчание:
– Спасибо, что спас меня. Неужели даже не спросишь, что я увидела?
Рой, отдирая колючки, прилипшие к подолу платья, безразлично пожал плечами:
– Зачем спрашивать, если ты, итак все расскажешь?
– Я же не виновата, что мы оба были без перчаток! – гневно вспыхнула Данель, но тут же замолчала. – То есть… Я хочу сказать… Мне очень жаль. Не только потому, что я увидела твое прошлое. Просто твои воспоминания такие грустные. Это одиночество и пустота вокруг. Они мне знакомы.
– Что ж, – лицо Роя-Рицеллы просветлело, – думаю, мне лучше выслушать тебя. Ты же знаешь, я собираю свои воспоминания. Может быть, ты смогла увидеть то, чего я не знаю? Внимательно тебя слушаю. Хотя, думаю, тебе стоит поторопиться с рассказом: когда солнце скроется за горизонтом, начнется концерт Ладисласа.
– Хорошо. – Данель прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Ей хотелось как можно точнее пересказать Рою то, что она узнала.
…Ребенок стоял босой, посреди огромного поля, укрытого слоем из чуть подтаявшего, потемневшего от грязи, снега. Руки и ноги замерзли, потеряв чувствительность, горло саднило от кашля. Судя по одежде, не спасавшей от холода, – короткой рубахе, кофте и вытертым до дыр штанам – можно было судить, что мальчик из бедной семьи, или же вообще остался без попечения родителей.
Внезапно он услышал вдалеке колокольный перезвон. Сорвавшись с места, мальчик не хуже испуганного зайца преодолел поле, затем переполз через деревянный полуобвалившийся забор, и прибился к толпе желающих послушать утреннюю молитву.
В Храме Святой Рагдалены были невероятно высокие потолки с вставками цветной фрески под самым куполом, подобные небу. Здесь не было пробирающего до костей промозглого ветра, и, тем не менее, от холодного камня ступни теряли всякую чувствительность. Мальчишка озирался по сторонам, иногда задумчиво ковыряя в носу, но большей частью он «работал». Для некоторых селян утро должно было закончиться потерей денег.
Тут Рой почувствовал невероятно притягательный запах свежего хлеба. Корзина стояла у самого входа в Храм, в метрах пяти от прихожан. Очевидно, хлеб предназначался храмовым служкам.
Это было слишком большим искушением для голодного ребенка. Забыв о «работе», он незаметно подкрался к корзине и, схватив ее, со всех ног понесся к выходу из Храма. Возможно, у него получилось бы сбежать, если бы он не сбил с ног служительницу Храма. Булки рассыпались по мерзлой земле.
Женщина в черно-белой длинной рубахе до самых пят крепко схватила его за руку:
– Промышляешь воровством в нашем Храме? А ну-ка, выворачивай карманы. Если ты местный, знаешь, что расплата за воровство будет жестокой! В худшем случае – казнь, в лучшем – попадешь в вечное услужение к тому, у кого украл.
– Но я ничего не делал! – попытался вырваться из ее хватки мальчик, и в этот момент из его кармана посыпались медные и серебряные монеты.
– Ах ты, воришка! Стащил наш хлеб, сбил нашу служительницу, а теперь еще и ограбил прихожан…
– Акинья, перестань, – послышался суховатый голос, и Рой снова обратил внимание на женщину, которую сбил. Она поднялась, и теперь смотрела на него строго. Ее лоб был изможден морщинами, но волосы еще не тронула седина. А глаза… Глаза были добрыми и печальными, как у женщин, изображенных на фресках в Храме.
– Мальчик, где твои родители?
– Их нет, – сипло ответил Рой, не сводя с нее глаз, и все еще прикидывая, удастся ли сбежать.
– Ты – сирота? Знаешь, ты слишком мал, чтобы бродить в одиночестве. Здесь, в пограничных землях, мы могли бы забыть об этом происшествии, но какой прок тебе убегать, если у тебя нет дома? Останься, при Храме есть детский приют. Ты получишь еду и одежду. И от тебя потребуют соблюдение лишь одного правила…
– Какого? – прошептал Рой, опуская глаза к земле, и отмечая, что босые ноги покрывают плохо зажившие кровоточащие царапины.
– Ты не должен воровать. Особенно у Святой Рагдалены. Знаешь, почему?
– Из-за наказания?
– Нет. Ты должен защитить свою душу от мрака. А если хотя бы раз еще поддашься тьме, то твоим падениям не будет конца. Даже после смерти. Понимаешь?
– Вроде бы.
– Тогда сразу озвучу и второе условие. Все, что ты сегодня украл, мы должны вернуть.
***
Данель подперла ладошками лицо и внимательно посмотрела на Роя:
– Это все, что я увидела.
Рой рассмеялся, словно пытаясь скрыть невольное разочарование:
– Что ж. Ты видела тоже, что и я. Это все, что я помню о своем детстве.
Данель горько вздохнула. Ей очень хотелось помочь Рою вспомнить. Но очевидно, ее способности провидца пока еще были слишком слабыми. Повинуясь невольному порыву, девушка потянулась к спутнику и взяла его за руку:
– Во всем есть что-то хорошее. Теперь я знаю о тебе немного больше, и могу свободно держать тебя за руку. Ты же больше не боишься, что я увижу что-то личное?
Рой усмехнулся. Данель отметила, что он не спешил отодвинуться или отнять свою ладонь:
– Знаешь, ты должен быть рад, что помнишь хотя бы это. Мои детские воспоминания ограничиваются Желтой башней, когда мне уже исполнилось семь лет. И то, что было раньше, я не помню! Но, скажи… Если ты пытался вспомнить прошлое, разве ты не искал тот Храм?
– Я там был. Он находился недалеко от границы с вампирами. И сейчас полностью разрушен, как и ближайшие к нему деревни. И там нет никакого приюта…
– Значит, следы этой женщины затерялись. А как ты познакомился с Маусом?
– Это длинная история, и я не готов рассказывать ее сейчас. Если ты не забыла, меня ждет работа. – Рой поднялся с камня и отряхнул платье.
Данель тихонько вздохнула, огорченная неожиданным завершением доверительной беседы, но виду не подала. Вместо этого она махнула рукой куда-то за спину Роя:
– Смотри, какой красивый закат! Знаешь, ведь с ним связана одна легенда.
Рой покачал головой, мол, сейчас не до легенд. Но Данель сделала вид, что не заметила:
– Когда-то давно наш великий предок, благородный Зехель, сумел основать великое государство полукровок. Эра вампиров закончилась. Враг всего живого, Темный Жнец, был уничтожен. И какое-то время на земле царил мир. Но Зехель не был бессмертным, и в назначенный час ушел.
Легенда гласит, что даже там, за Гранью, он несет с собой бремя защитника полукровок. Ведь Темный Жнец жаждет отмщения. В потустороннем мире он собрал большое войско, чтобы однажды вторгнуться на землю. Но планам Жнеца помешал его старый враг.
Каждый день, когда садится солнце, два духа встречаются для новой смертельной схватки. Дух Зехеля настолько силен, что способен противостоять не только Жнецу, но и его новой армии. И все же…
К исходу ночи обе стороны несут потери, чувствуют невыносимую боль из сочащихся ядом ран, и расходятся под утро. Война между заклятыми врагами не прекращается, как бы ни были болезненны увечья. Ни один из них не хочет уступить…
Закатные огни – это языки пламени, что окружают вечных соперников, которые сходятся в новой схватке, надеясь, что она станет последней. Но Рой, знаешь, что еще сказано в легенде? Если хотя бы одна ночь схватки будет перенесена в реальность, к полукровкам, наш мир будет уничтожен.
– Довольно грустная легенда. Я имею в виду то, что никто из этих ребят не собирается уступать. Каждый раз по новой испытывать боль – разве это нормально? Может быть, стоило договориться, поделить власть и жить спокойно? – Рой сонно потянулся, глядя как последние лучи багряного диска теряются за верхушкой горы, где этой ночью собирался петь Ладислас Карбера.
– Ты бы поделил власть? – в голосе Данель явственно послышалось разочарование.
Рой в ответ лишь неопределенно пожал плечами, и, поднявшись с камня, направился к веревочному мосту. У него оставалось слишком мало времени до того, как сумерки поглотят все вокруг.
Песня барда с вампирскими корнями
Благополучно миновав навесной мост, Рой повернул вправо и пошел на шум голосов и яркие огни. Идти было неудобно. Длинная юбка все время цеплялась за траву, кожаные туфли скользили на камнях, заставляя двигаться как можно осторожнее.
Когда он подошел ближе, то смог рассмотреть, как на ветру трепетали флажки и разноцветные ленты, украшавшие палатки. Два суровых охранника, выступившие ему на встречу, были вооружены короткими мечами. Один из них, оглядев Роя, нахмурился:
– А где же маска?
Второй, скорее всего старший в паре, зевнул, потянулся и лишь затем лениво произнес:
– У нас приказ пускать всех женщин и девушек. Как видишь, это баба, к тому же красивая. Этот Ладислас знает, для кого поет. Да и явилась красотка с северной стороны, очевидно преодолев тот ужасный Облачный мост. Так что умерь свое служебное рвение. Нам платят не за это.
Рой мысленно выдохнул и прошелестел мимо охранников своим платьем. Он задумался, что значило упоминание о маске. Возможно, это был какой-то знак, который носили все приглашенные на концерт. Впрочем, парень тут же забыл об этом, потому что вокруг было на что посмотреть. Множество столиков с закусками и напитками. Целые группы молодых симпатичных девушек в роскошных платьях, смеясь и негромко переговариваясь, скользили мимо него вперед, к возвышению. Там, чтобы занять зрителей до появления Ладисласа, выступали жонглеры и акробаты.
Рой ненадолго задумался, почему же бард пригласил только женщин. Или же его песни были настолько слащавы, что он боялся быть освистанным? Если Рой и заметил пару мужчин на празднике, то это были мальчишки-слуги или же охранники, следившие за порядком. И все они скрывали свои лица за блестящими масками.
Сцена находилась в центре и была украшена свежими цветами, чей дурманящий аромат наполнял воздух. Рой начал осторожно пробираться поближе к месту действия, стараясь не отвлекаться на нежные голоса, мягкие прикосновения шелка и бархата, или негромкий серебристый смех.
«Пожалуй, стоило надеть женские тряпки на один вечер, чтобы попасть сюда. Возможно, Маус сошел бы за своего, учитывая, что он никогда не снимает маску», – ехидно размышлял Рой. И тут ему на глаза попалась лавка, над которой развивалось полотнище с какой-то надписью.
Рой прищурился, но рассмотреть слова в наступившем сумраке не смог.
– Карнавал в Серебристом каньоне, – озвучил надпись на броском плакате приятный голос за его спиной. Стойкий аромат лаванды, которая давно отцвела, навела на мысли о цветочных духах.
Рой поймал себя на том, что ему не хочется оборачиваться. Один звук этого голоса проникал прямо в сердце, заставляя улыбаться помимо воли. Но Рой уже сталкивался с воздействием вампиров, и знал, как этому сопротивляться. Пронзив ногтями до крови собственную ладонь, Ко резко обернулся. Он тут же встретился взглядом с глазами, блестящими в прорезях маски, скрывающей верхнюю часть лица мужчины.
– Как это странно, прийти на карнавал без маски, – Рой заметил, как тонкие губы незнакомца изогнулись в усмешке. Он был одет в вычурный фиолетовый бархатный костюм.
– Я думал..а, что сегодня на концерт приглашены только девушки, – Рой попробовал пару раз хлопнуть ресницами так же, как это делала Рицелла.
Оказалось, что одеваться по-женски еще не самое сложное. Гораздо труднее вести себя как девушка.
– О, я вольный критик, которого пригласили оценить творчество столь известного барда. Для меня сделали исключение. Рад нашей встрече, прекрасная фея, – с этими словами незнакомец умудрился поймать расцарапанную ладонь Роя, и коротко прикоснуться к ней губами. Охотник едва не шарахнулся в сторону. Рою потребовалась вся его выдержка, чтобы не ударить кулаком по наглой физиономии. Только мысль о проваленной миссии и укоризненной улыбке Мауса остановили Ко. Но Рой дал себе слово разобраться с наглецом позже.
– Мне тоже очень приятно, – наконец, выдавил Рой, быстро пряча обе ладони за спину. – Сегодня здесь настоящий праздник. Ладислас настолько богат, или же его поддерживают кто-то из аристократии?
Незнакомец хлопнул в ладоши:
– Вы правы, дорогая, все это дико раздражает! Будь он талантлив, не потребовалось бы привлекать зрителей дешевым угощением и зрелищами. Не слышал его песен, но думаю, что этот прославленный народом Веталии мальчишка – всего лишь посредственность. А что думаете вы?
Рой натянуто улыбнулся и кинул косой взгляд по сторонам. К их разговору уже начали прислушиваться дамы, и, судя по недовольным лицам, тема им не нравилась. Охотницу не улыбалось быть растерзанным поклонницами барда, равно, как и раскрыть себя.
– Моя подруга – большая поклонница Ладисласа, но из–за болезни она не смогла прийти. Я же его пения не слышала, поэтому не берусь судить. – Рой поправил упавшие на лоб золотистые пряди, в который раз удивляясь, какие же у Рицеллы мягкие и приятные на ощупь волосы.
– Вот как? Все равно я рад, что вы пришли. Уже за это стоит поблагодарить нашего Ладисласа, – голос незнакомца прозвучал суховато. В глазах же светился самый неподдельный интерес. – Но с кем я имею честь говорить? Надеюсь, спросить ваше имя будет не слишком невежливо?
Рой мысленно выдохнул, заметив, что его слова чем–то собеседнику не понравились.
– Меня зовут Р..ицелла, – снова запнулся Рой, не понимая, зачем вообще продолжает этот нелепый разговор. Было в мужчине, стоявшем рядом с ним, что–то подозрительное. К примеру, как легко он развязал язык обычно замкнутому и осторожному охотнику.
– Прекрасное имя, а меня… – начал, было, незнакомец, но тут со стороны сцены, к нему подошел еще один молодой мужчина в маске и тихо произнес:
– Вам пора.
Незнакомец недовольно поджал губы, следуя за ним, но уже через пару шагов полуобернулся:
– Продолжим знакомство после концерта, прекрасная фея!
И исчез в толпе, унося с собой сладковатый, с примесью горьких ноток, запах лаванды.
«Держи карман шире», – мысленно хмыкнул ему в ответ Рой. И уже собирался скрыться, когда рядом прозвучал женский голос:
– Извините, это не вы обронили?
Рой удивленно посмотрел на протянутую ему маску – кружевную, украшенную сверкающими камнями. «Неужели этот тип ее обронил?»
– Вы единственная, кто здесь без маски. Согласно правилам, никто из гостей до наступления полуночи не должен открывать лицо. Прошу вас, госпожа…
Рой окинул женщину беглым взглядом. Та казалась вежливой, но настойчивой. И явно не собиралась отступать. Рой решительно забрал у нее маску, с трудом выдавив фальшивую благодарную улыбку:
– Спасибо, я случайно обронила ее, пробираясь в этой толпе. Хотелось бы увидеть Ладисласа как можно ближе.
Дама понимающе кивнула и удалилась. Рой собирался промочить горло, но вдруг вспомнил, что находится на враждебной территории. Придется на время забыть о жажде.
***
Но стало совсем темно. И огни в лагере погасли один за другим, а вот фонари, развешанные вокруг импровизированной сцены, наоборот, зажглись, озаряя лица зрителей красными, желтыми, синими и зелеными вспышками.
Восхищенный шепот, и затем звонкие аплодисменты заставили Роя обратить внимание на поднявшегося на сцену мужчину. Он почти не удивился, заметив знакомый костюм фиолетового цвета. Конечно, в полумраке можно было бы подумать, что это какой–то другой разодетый франт, а не тот, чья маска сейчас прикрывала лицо Роя. Но охотник сразу отметил уверенные, плавные движения и горделивую осанку.
Похоже, что таинственным критиком оказался сам Ладислас Карбера, обладавший не только талантом, но и болезненным самолюбием.
Тихо зазвучала мелодия, нежная и успокаивающая, словно журчание ручья. Мгновением спустя зазвучал голос Веталии. В наступившей тишине он звучал подобно тоскующей мелодии сердца, давно знакомой и в тоже время невероятно восхитительной. Склон горы, который был хорошо виден Рою с его места, вдруг осветился тысячами огней.
– Что это? – Рой не заметил, что озвучил свои мысли, из-за чего заслужил от соседей порицающие взгляды. Стоявшая рядом курносая блондинка легкомысленно пожала плечами:
– Всего лишь поклонники Ладисласа. Они специально зажгли огни, чтобы поприветствовать своего кумира. Здесь, в Серебристом Каньоне, звуки разносятся далеко.
Рой в ответ кивнул, и прикрыл глаза. Да, голос этого Ладисласа и вправду был чем-то особенным. Как будто обволакивал и приносил с собой блаженство каждой клеточке тела. Расслаблял, успокаивал, заставляя забыть прошлое и мечтать только об одном – чтобы песня никогда не кончалась.
Рой приказал себе не расслабляться, но песни следовали одна за другой, прерываемые лишь звуками аплодисментов. В какой-то момент охотник забыл, где находится.
Перед его мысленным зрением мелькало, то звездное небо, то бушующей холодной ночью море, то холодная гладь Леоны, сверкающая в лучах восходящего солнца. Музыка переносила Роя в самые дальние уголки Веталии, те, где он когда-то был, и те, о которых ему рассказывал Маус. А потом Рой вдруг увидел таинственный ключ из библиотеки, который сейчас хранил его напарник. Только ключ был большим и сияющим. Он звал за собой, обещая открыть единственную дверь. И Рой сделал шаг вперед, погружаясь в поток света… Когда вдруг музыка оборвалась.
Внезапная тишина, а затем гул чужих голосов стали неприятным пробуждением после чудесного сна.
Когда Рой открыл глаза, то заметил, что толпа слушателей поредела – часть из них разошлась по палаткам, в которых можно было отдохнуть до утра, а кто-то направился к столикам, заставленным едой и напитками.
Ладисласа на сцене не было.
– Вот вы где! А я вас повсюду ищу! – чужая ладонь осторожно задела его за плечо. Обернувшись, Рой увидел перед собой прехорошенькую девчушку лет четырнадцати, темноволосую и большеглазую, в простом ситцевом платье. Она напомнила ему Данель.
– Позвольте узнать, зачем? – Рой вспомнил, что в женском образе стоит вести себя приветливее, и с трудом улыбнулся.
– Ваша маска… На самом деле она принадлежит господину Ладисласу, – девушка смущенно покраснела и чуть присела в легком поклоне, подхватывая края своей длинной юбки.
Рой не торопился снимать маску:
– Я нашла ее на земле. Может, мне снова потерять маску, чтобы бард пришел за ней сам?
– Нет, нет! На самом деле, то, что его маска попала к вам – знак особенного расположения! – девчонка глупо захихикала, тут же потеряв всякое сходство с Данель. – Вам улыбнулась удача! Господин бард выбрал именно вас! Эта ночь запомнится вам на всю жизнь! – она повернулась и сделала знак охотнику следовать за собой. – О, великий Зехель, я так вам завидую! Быть его поклонницей и приглянуться ему, пусть даже на один вечер – такая удача!
Рой на мгновение закатил глаза, удивляясь чужой глупости. Но все же пошел за странной девушкой. Это неожиданное приглашение было ему на руку. На празднике он не заметил ничего подозрительного. Оставалось только убедиться, что Ладислас – не вампир, и миссия будет выполнена.
Они обошли палатки, в которых отдыхали гости, свернули направо, и несколько минут спустя, пройдя еще один пост охраны, оказались перед высоким шатром.
На ветру развевался флаг, почти неразличимый в сумраке ночи. Девушка остановилась у входа в шатер, жестом приглашая Роя войти.
Рой огляделся по сторонам и едва не присвистнул: внутри шатра находилась полупрозрачная завеса, украшенная золотистой вышивкой, изображающей плодоносящее дерево. Он несколько секунд любовался мерцающим в полумраке рисунком, прежде чем услышал деликатное покашливание. Догадавшись, что Ладислас ждать не любит, Ко поспешно снял маску, отогнул прозрачный занавес, и явился пред светлые очи загадочного барда.
Тот сидел прямо на земле, застеленной мягким ковром. Вокруг были раскиданы бархатные подушки, на одну из которых бард опирался спиной. Роскошное убранство несколько портила груда ярко-красных конфетных фантиков, каких Рою прежде видеть не приходилось.
На пуфике перед Ладисласом, неторопливо разворачивающим очередную конфету, стояла целая ваза таких же сладостей. Уже знакомый запах лавандовых духов смешивался с неприятным дымом, исходящим от курительных палочек. Рою захотелось как можно быстрее выйти на свежий воздух.
– Конфетку? – спросил Карбера, не оборачиваясь, подхватывая ладонью вазу и протягивая ее куда–то назад, где, по его мнению, должна была находиться гостья.
– Нет, спасибо, не люблю сладкое, – ответил Рой, подражая капризному тону Рицеллы.
– А я вот напротив, люблю. Но вам мои конфеты, пожалуй, не понравятся, – Ладислас поспешил обернулся. Его губы сложились в мягкую улыбку. Даже Рой, относившийся к нему с предубеждением, не мог не признать, что афиши и статьи, превозносящие красоту барда, не лгут. При взгляде на певца, можно было подумать, что видишь очаровательное дитя морской девы.
Одни только глаза Ладисласа, большие, чуть раскосые, цвета молодой листвы, могли заставить девушку потерять голову.
Правильный овал лица, орлиный нос, родинка над правым глазом и платиновые короткие волосы, уложенные наискосок аккуратными отдельными прядями, – все это было знакомо Рою по рисункам в папке Данель. На левое ухо барда был надет кафф, сверкавший при свете масляной лампы.
– Вы так внимательно изучаете меня, леди Рицелла. Могу я просто называть вас Ри? Или нет, лучше буду звать Лютиком. Вы же не возражаете? Ваши глаза, совсем как эти полевые цветы. И не только глаза… Например, запах. Да, могу я спросить, какими духами вы пользуетесь?
