Снорри Стурлусон
Круг Земной
LXI
Когда датчане узнают, что пришло норвежское войско, все, кто может, обращаются в бегство. Норвежцы узнают, что конунг датчан тоже созывает свое войско и ставит его на юге у Фьона и у Смалёнда. А когда Харальд конунг узнал, что Свейн конунг не желает встретиться с ним или сразиться, как было условлено, он поступил так же, как и прежде: отправил домой ополчение бондов и оставил себе только полторы сотни кораблей. Затем он повел это войско на юг вдоль Халланда и воевал там повсюду. Он поставил корабли в Ловуфьорде и воевал на суше.
Немного спустя подошел к ним туда Свейн конунг с войском датчан. У него было три сотни кораблей. Когда норвежцы завидели войско, Харальд конунг велел трубить сбор. Многие говорили тогда, что нужно бежать, так как сражаться невозможно. Но конунг сказал:
– Скорей каждый из нас упадет мертвым один на другого, чем побежит.
Так говорит Стейн сын Хердис:
Ястребиносердый
Сказал князь неистов,
Что пощады недруг
Пусть в пре пращи не ищет.
Рек, велик меж смертных,
Вождь, мол, раньше сложим
Мы главу – был многим
Бой люб, – чем отступим.
Тут Харальд конунг построил свои корабли в боевой порядок. Своего Большого Дракона он поставил посредине. Тьодольв говорит:
Князь, жестокий к пеклу
Вод, решил в вершине
Войска, кормчий тура
Рей, поставить Змея.[426]
Этот корабль был превосходно снаряжен, и на нем было много воинов. Так говорит Тьодольв:
Велел войску насмерть
Стоять в пре тать мира.
Щит к щиту, сплотили
Строй друзья героя.
Укрытьем из ратных
Листьев[427] князь, неистов
В смертной бойне,
Змея Оградил, всесильный.
Борт о борт с кораблем конунга поставил свой корабль Ульв окольничий. Он сказал своим людям, что они должны выдвинуть корабль вперед. Стейн сын Хердис был на корабле Ульва. Он сочинил вису:
Ульв вселял в нас бранный,
Окольничий, – колки
Сиги сечи[428] тучей —
Дух – в бою свистели,
Вперед рядом с княжьим,
Самодержцу предан,
Струг – повиновались
Ульву люди – он вывел.
Ярл Хакон сын Ивара находился с краю одного крыла, и у него было много кораблей, и эти корабли были хорошо снаряжены. На другом крыле были предводители трёндов. У них также было превосходное и большое войско.
LXII
Свейн конунг тоже выстроил корабли. Он поставил свой корабль посредине против корабля Харальда конунга, а ближе всех к нему поставил свой корабль ярл Финн сын Арни. Вокруг них выстроилась та часть датского войска, которая была самой доблестной и лучше всех вооруженной. Затем и те и другие связали вместе корабли, размещенные в боевом порядке. Но так как войско было очень велико, множество кораблей плавали свободно, и каждый направлял свой корабль так, как считал нужным, – все по-разному. И хотя неравенство в силах было очень велико, с обеих сторон была огромная рать. В войске Свейиа конунга было шесть ярлов. Так сказал Стейн сын Хердис:
Бросил полтораста
Боевых – там вспыхнул
Бунт железный – конунг
Саней бухт[429] на данов.
Но тотчас по слову
Владетеля Хлейдра[430]
Триста распороли
Стругов гладь морскую.
LXIII
Харальд конунг приказал протрубить к бою, как только его корабли были готовы, в он велел своим людям грести вперед. Так говорит Стейн сын Хердис:
Устье князь отрезал —
Не искал, неистов,
Мира Харальд, твердо
Он встал – воям Свейна.
Навалились, – рдяны,
Омывали Халланд
Волны – смелодушны,
На весла шлемоноспы.
После этого началась битва, и она была жестокой. Оба конунга подбадривали свое войско. Стейн сын Хердис говорит:
Вожди – им не нужен
Щит – сошлись дружины —
Рекли мужам лезвий
Не жалеть железных.
Смерть – от крови ржавы
Жезлы ран[431] – сминала
Полки, стрел и дротов
Вой наполнил воздух.
Битва разгорелась в конце дня и длилась всю ночь. Харальд конунг долгое время стрелял из лука. Тьодольв говорит так:
Спускал князь упплёндский[432]
До утра – по тарчам
Белым били стрелы —
Тетиву в той рети.
Дань втыкалась финнов[433]
В броню, мёл с дракона
Снег копейный, воев
Жала поражали.
Хакон ярл со своим войском не связывал своих кораблей и пошел на те датские корабли, которые плыли свободно, и очищал от людей каждый корабль, который брал на абордаж. И когда датчане увидели это, то каждый стал уходить от корабля, на котором плыл ярл. Он преследовал датчан, которые отступали, и они уже готовы были обратиться в бегство.
В это время подошла лодка к кораблю ярла, и позвали его, сказав, что отступает другое крыло войска и что там погибло много народа. Тогда ярл отплыл туда и стал сильно наседать на датчан, так что они стали отступать и там. Так ярл плавал всю ночь из края в край, нападая там, где была наибольшая нужда, и где бы он ни появлялся, никто перед ним не мог устоять. К исходу ночи датчане обратились в повальное бегство, потому что в это время Харальд конунг взошел со своей дружиной на корабль Свейна конунга. Он был полностью очищен, так что все люди на корабле были убиты, кроме тех, которые попрыгали в воду. Арнор Скальд Ярлов говорит:
Струг покинул конунг
Неспроста, – блестящий
Красные грыз горчи
Меч – велеречивый.
Друзей вождь не прежде,
Твердосердый, мертвых,
Бросил, чем на рыси
Ветра сгиб последний.
И когда упало знамя Свейна конунга, а корабль его был очищен, то все его люди обратились в бегство, и многие пали. С тех кораблей, что были связаны между собой, люди попрыгали в воду, иные же перебрались на другие корабли, которые не были связаны. Все люди Свейна, кто сумел, отплыли прочь. Очень много народу погибло. А там, где сражались сами конунги и где большинство кораблей было связано между собой, больше, чем семь десятков кораблей конунга Свейна плавали очищенные от людей. Тьодольв говорит так:
Не в труд, слышь, от ратей
Свейна семь десятков
Стругов было согнцу[434]
Быстрому очистить.
Харальд конунг поплыл за датчанами, преследуя их, но это было нелегко, потому что корабли так теснились один к другому, что едва можно было продвигаться вперед. Финн ярл не пожелал пуститься в бегство и был захвачен в плен. Да и видел он плохо. Тьодольв говорит так:
Не судьба, знать, Свейну
Одаривать ярлов
Шестерых, кто, духом
Тверд, шел в реть без страха.
Был он в плен, сын Арни,
Взят, Финн, в середине
Войска, грозен в битве,
Ярл, он храбро дрался.
LXIV
Хакон ярл остался позади со своим кораблем, когда конунг с войском преследовали врага, потому что корабль ярла не мог продвинуться из-за стоявших перед ним кораблей. В это время к кораблю ярла подплыл в лодке один человек и пришвартовался к корме. Это был высокий человек, в широком куколе. Он окликнул людей на корабле:
– Где ярл?
А тот был на носу корабля, унимая кровь у одного человека. Ярл взглянул на человека в куколе и спросил его имя. Тот говорит:
– Здесь Человек-в-Беде. Поговори со мною, ярл.
Ярл наклонился к нему через борт. Тогда человек в лодке сказал:
– Я принял бы от тебя жизнь, если бы ты согласился мне ее даровать.
Ярл выпрямился и позвал двух человек, оба они были его близкими друзьями, и говорит:
– Садитесь в лодку и отвезите Человека-в-Беде на землю. Проводите его к бонду Карлу, моему другу. В знак того, что это я вас послал, велите ему дать того коня, которого он получил от меня накануне, седло к нему и сына в провожатые.
Затем они сошли в лодку и взялись за весла, а Человек-в-Беде правил. Занимался рассвет. В то время в море было много кораблей, и больших и маленьких, одни плыли к берегу, другие – в море. Человек-в-Беде правил туда, где казалось ему, был проход между кораблями. И когда близ них оказывался норвежский корабль, люди ярла называли себя, и все их пропускали.
Человек-в-Беде правил вдоль берега и не приставал к суше, пока они не миновали мест, где было скопление судов. Потом они добрались до хутора Карла, и в это время рассвело. Они вошли в горницу. Там был Карл, только что одевшийся. Люди ярла передали ему свое поручение. Карл ответил, сказав, что сперва им нужно поесть, и велел накрыть для них стол, и дал им помыть руки. В это время в горницу вошла хозяйка и тут же сказала:
– Возмутительно! Из-за крика и шума мы не могли ночью ни поспать, ни отдохнуть.
Карл отвечает:
– Ты, что же, не знаешь, что нынче ночью сражались между собой конунги?
Она спросила:
– Кто же одолел?
Карл отвечает:
– Норвежцы победили.
– Значит, опять наш конунг обратился в бегство – говорит она. Карл отвечает:
– Никто не знает, погиб он или убежал.
Она сказала:
– Не везет нам с конунгом. И хром он, и труслив.
Тогда Человек-в-Беде сказал:
– Конунг не трус, но ему не везет в бою.
Затем он стал мыть руки, а когда взял полотенце, то вытерся серединой. Хозяйка схватила полотенце и вырвала его у него из рук. Она сказала:
– Мало чему тебя научили! Мужицкая это привычка – вытираться всем полотемцем зараз.
Человек-в-Беде ответил:
– Я еще буду там, где смогу вытереться серединою полотенца.
Затем Карл расставил перед ними стол, и Человек-в-Беде уселся посредине. Некоторое время они ели, а потом вышли из дома. Конь был уже под седлом, и сын бонда был готов в дорогу, и у него был другой конь. Они ускакали в лес, а люди ярла направились к своей лодке и отплыли к корабдю ярла.
LXV
Харальд конунг и его войско недолго гнались за бегущими датчанами и вскоре возвратились к кораблям, которые были очищены от бойцов. Они осматривали там убитых. На корабле Свейна конунга оказалось множество трупов, но тела конунга не нашлось. Тем не менее они думали, что он убит. Тогда Харальд конунг приказал позаботиться о телах своих людей, которые пали, и перевязать раны тем, кто нуждался в помощи. Петом он велел отвезти на берег тела людей Свейна и передать бондам, чтобы те предали трупы земле. После этого он стал делить добычу. Он оставался там некоторое время. И тогда он узнал, что Свейн конунг прибыл в Сьяланд и что к нему собрались все те, кто бежал после битвы, и большие другие силы, так что у него было огромное войско.
LXVI
Ярл Финн сын Арни был захвачен в плен во время боя, о чем уже было написано. Его привели к конунгу. Харальд конунг был тогда очень весел и сказал:
– Вот где повстречались мы с тобою, Финн, а прежде виделись в Норвегии. Датская дружина не очень-то стойко тебя защищала, и пришлось норвежцам выручить тебя, слепца, и спасти твою жизнь.
Тут ярл отвечает:
– Много злого приходится делать норвежцам, и хуже всего то, что ты приказываешь им делать.
Тогда Харальд конунг сказал:
– Хочешь пощады, хоть ты и не заслужил ее?
Ярл отвечает:
– Не от тебя, собака!
Конунг сказал:
– Хочешь, чтобы Магнус, твой сородич,[435] дал тебе пощаду?
Магнус, сын Харальда конунга, правил тогда кораблем. Ярл отвечает:
– Как щенок может даровать пощаду?
Тогда конунг засмеялся – ему было забавно дразнить Финна – и сказал:
– Желаешь получить пощаду от Торы, твоей родственницы?
Ярл говорит:
– А она здесь?
– Здесь она, – говорит конунг.
Тогда Финн ярл произнес грубые слова, которые с тех пор запомнились и которые показывают, в каком гневе он был, если не мог сдержать себя в выражениях:
– Не удивительно, что ты зло кусался, коль кобыла сопровождала тебя!
Финну ярлу даровали пощаду, и Харальд конунг некоторое время держал его при себе. Финн был очень мрачен и груб в речах. Тогда Харальд конунг сказал:
– Вижу я, Финн, что тебе не хочется дружить со мною и с твоими родичами. Я намерен дать тебе разрешение уехать к Свейну, твоему конунгу.
Ярл отвечает:
– Я приму его с тем большей благодарностью, чем скорее смогу уехать отсюда.
Тогда конунг приказал отправить на берег ярла и его спутников. Халландцы хорошо его приняли. А Харальд конунг повел свои корабли на север в Норвегию. Они прибыли сперва в Осло, и там он распустил по домам всех, кто этого пожелал.
LXVII
Люди рассказывают, что ту зиму Свейн конунг провел в Дании и правил своею державой, как и прежде. Зимою он послал людей на север в Халланд за Карлом и его женою. А когда они прибыли к конунгу, он позвал Карла к себе. Затем конунг спросил, узнает ли тот его и не кажется ли ему, что они прежде встречались. Карл отвечает:
– Я узнаю тебя теперь, конунг, узнал тебя и прежде, как только увидел тебя, и надобно благодарить бога, что тебе пригодилась та небольшая помощь, какую я тебе оказал.
Конунг отвечает:
– За все те дни, которые я с тех пор прожил, я обязан тебя вознаградить. Прежде всего, я жалую тебе усадьбу в Сьяланде, какую ты выберешь, и затем я сделаю тебя большим человеком, если ты с этим справишься.
Карл горячо поблагодарил конунга за его слова и сказал:
– Есть еще одна просьба, с которой я хочу обратиться.
Конунг спросил, что это. Карл говорит:
– Я хочу попросить, чтобы ты, конунг, оставил со мною мою жену. Конунг говорит:
– Этого я не могу тебе позволить, потому что я дам тебе другую жену, гораздо лучше и умнее. А твоя жена пусть владеет хижиной, которая у вас была. Это даст ей пропитание.
Конунг пожаловал Карлу большую и великолепную усадьбу, устроил ему достойный брак, и он стал большим человеком. Молва обо всем этом широко распространилась. Стало это известно и на севере в Норвегии.
LXVIII
Зиму, следующую после битвы у реки Ниц, Харальд конунг просидел в Осло. Осенью, когда войско возвратилось с юга, было немало разговоров и рассказов о битве, которая произошла осенью близ реки Ниц. Всякий, кто там побывал, считал, что может кое-что поведать. Случилось раз, что какие-то люди сидели в погребе, выпили и сделались очень разговорчивыми. Они говорили о битве у реки Ниц и о том, кто больше всех там прославился. Все они были одного мнения, что никто не сравнился с Хаконом ярлом.
– Он был самым мужественным и самым ловким и наиболее удачливым, и все, что он делал, принесло наибольшую пользу, и это он добился победы.
Харальд конунг в это время находился во дворе и беседовал с какими-то людьми. Потом он подошел к дверям помещения и сказал:
– Каждый здесь хотел бы теперь называться Хаконом.
И он пошел своею дорогой.
LXIX
Осенью Хакон ярл поехал в Упплёнд и зиму провел в своих владениях. Он очень дружил с упплёндцами. Однажды в конце весны люди сидели за выпивкой и вновь разговор зашел о битве у реки Ниц, и люди очень хвалили Хакона ярла, но некоторые не меньше хвалили и других. И после того как они побеседовали так некоторое время, один человек говорит:
– Возможно, многие сражались у реки Ниц мужественно, помимо Хакона ярла, но, я думаю, не было никого, у кого была бы такая же удача, как у него.
Другие говорят, что наибольшая его удача в том, что он обратил в бегство множество датчан. А тот отвечает:
– Наибольшая его удача в том, что он даровал жизнь Свейну конунгу.
Другой отвечает ему:
– Не можешь ты знать того, о чем говоришь.
– Я это знаю, потому что мне рассказал об этом человек, который сопровождал конунга на берег.
И было так, как часто говорят, что много ушей у конунга. Было об этом рассказано конунгу, и конунг немедленно приказал седлать множество коней и прямо среди ночи поехал с двумя сотнями людей. Он скакал всю ночь и день. Им повстречались люди, которые везли в город муку и солод. Одного человека, который ехал вместе с конунгом, звали Гамаль. Он подъехал к одному бонду, тот был его знакомым. Они переговорили наедине. Гамаль говорит:
– Я тебе заплачу, если ты как можно быстрее тайком и кратчайшим путем поедешь к Хакону ярлу. Скажи ему, что конунг намерен убить его, потому что узнал о том, что ярл переправил Свейна конунга на берег у реки Ниц.
Они договорились. Бонд поехал и прибыл к ярлу, когда тот сидел в пил и еще не пошел спать. Когда бонд сказал ему о своем поручении, ярл тотчас же встал, и все его люди тоже. Ярл велел увезти все его имущество из усадьбы в лес. Ночью же все люди покинули усадьбу, до того как приехал конунг. Он оставался там в течение ночи. А Хакон ярл поехал своим путем и прибыл на восток в Шведскую Державу к конунгу Стейнкелю и провел у него лето. А Харальд конунг возвратился в город. Летом конунг поехал на север в Трандхейм. Там он оставался лето, а осенью возвратился на восток в Вик.
LXX
Хакон ярл возвратился летом в Упплёнд, сразу же после того как узнал, что конунг отправился на север, и оставался там до того времени, как конунг вернулся с севера. После этого ярл двинулся на восток в Вермаланд и долго пробыл там зимою. Стейнкель конунг поставил ярла править там. В конце зимы он поехал на запад в Раумарики, и у него было большое войско, которое дали ему жители Гаутланда и Вермаланда. Тогда он собрал с упплёндцев поземельные поборы и подати, которые ему полагались. Затем возвратился на восток в Гаутланд и провел там весну. Харальд конунг просидел зиму в Осло и послал своих людей в Упплёнд собрать там налоги и поземельные поборы и положенные королю подати. Но упплёндпы говорят, что все поборы, которые вни обязаны уплатить, они будут платить Хакону ярлу, пока он жив и не лишен жизни или власти. И конунг не получил оттуда в ту зиму никаких поземельных платежей.
LXXI
В ту зиму между Норвегией и Данией был обмен посланиями и гонцами, и было установлено, что и те и другие, норвежцы и датчане, желают установить между собою мир и согласие и просят об этом конунгов, и было похоже на то, что эти переговоры приведут к соглашению, и кончилось тем, что была назначена мирная встреча на реке Эльв между Харальдом конунгом и Свейном конунгом. И когда пришла весна, оба конунга собрали большое войско и корабли для этой поездки. Один скальд в своем флокке так говорит о поездке конунгов:
Свейн от Эйрарсунда
Пустил челн на север.
Попрал долгим килем
Гавань, князь преславный.
От Халланда чертят
Путь к закату, в злато
Убраны, по гребням
Волн борты крутые.
Ладьи Харальд, в клятве
Твёрд, по морю водит.
Киль, минуя мели,
На сход несёт князя,
Свейн, товарищ враний,
Идёт с гридью, витязь,
Чьи челны на юге
Сторожат державу.
Здесь сказано, что конунги имели встречу, о которой договорились, и оба прибыли в порубежную землю, как здесь говорится:
Не попусту, посох
Сечи,[436] ради встречи
C данами, достойный,
От полнощи шёл ты.
И вождь к порубежью
В непогодь, о сходе
Печась, князь, с тобою,
Вёл Свейн с юга струги.
И когда конунги встретились, стали люди обсуждать примирение между конунгами, и сразу многие стали жаловаться на ущерб, который был принесен военными действиями, грабежами и убийствами. И это длилось долго, как здесь говорится:
Глас возвысив, бонды,
Как дошло до схода,
Без умолку, смелы
В пре, друг с другом спорят.
Коль гнева державцы
Не смирят, о мире
Долго здесь кормильцам
Волка не столковаться.
Беда, коль не ладят
Вожди и враждебны
Рати. Миротворцы
Всё, как есть, пусть взвесят.
Пусть до слуха – лиха
Ждать вождям, коль алчность
Не удержат – княжья
Глас людской достанет.
Потом вмешались лучшие люди и те, кто были наиболее мудрыми. В конце концов между конунгами было достигнуто соглашение о том, что Харальд должен владеть Норвегией, Свейн – Данией с соблюдением тех рубежей, какие издавна существовали между Норвегией и Данией. Ни тот ни другой не должны платить возмещении. Военные действия, какие были, должны прекратиться, и что кому досталось, пусть тот это удержит. Мир должен соблюдаться, пока они остаются конунгами. Этот договор был скреплен клятвами. Затем конунги обменялись заложниками, как здесь говорится:
Мир скрепили Харальд —
Заложников, божьей —
И Свейн – внемля воле,
Достохвальны, дали.
Клятвы, что вселюдно
Рекли, да не канут
Княжьи, да надёжно
Рать блюдёт обеты.
Харальд конунг повел свое войско на север в Норвегию, а Свейн конунг отплыл на юг в Данию.
LXXII
Харальд конунг провел лето в Вике. Он послал своих людей в Упплёнд на сбор податей и поборов, какие ему там полагались. Но бонды ничего им не дали, говоря, что уплатят все Хакону ярлу, когда он приедет к ним. Хакон ярл был тогда в Гаутланде, и у него было большое войско. В конце лета Харальд конунг направился на юг в Конунгахеллу. Затем он собрал все легкие корабли, какие сумел достать, и двинулся вверх по Эльву. Он велел перетащить корабли через пороги и переправить их в озеро Венир. Затем он поплыл на восток по озеру, туда, где, как он слышал, находится Хакон ярл.
Но когда ярлу стало известно о приближении конунга, он стал спускаться к озеру, не желая, чтобы конунг там учинил разорение. У Хакона ярла было большое войско, которое ему выставили гауты. Харальд конунг поставил свои корабли в устье какой-то реки. Потом он приготовился к высадке на берег, оставив часть войска для охраны кораблей. Сам конунг и часть войска ехали верхом, но большинство шло пешком. Им пришлось проходить через лес, потом повстречались им на пути поросшее кустарником болото и каменистый кряж. И когда они взобрались на кряж, они увидели войско ярла. Между ними лежало болото. Тогда оба войска выстроились в боевом порядке. Конунг сказал, чтобы его войско держалось на склоне кряжа.
– Посмотрим сперва, ие нападут ли они на нас. Хакон нетерпелив, – говорит он.
Был мороз, и слегка мело. Люди Харальда сидели, укрывшись своими щитами, а гауты были легко одеты и мерзли. Ярл велел им выжидать, пока не нападет конунг, и тогда они окажутся на одной высоте с ним. У Хакона ярла было то знамя, которое прежде принадлежало конунгу Магнусу сыну Олава. Лагмана гаутов звали Торвидом. Он сидел на коне, и уздечка была привязана к торчащему из болота пеньку. Он сказал:
– Слава богу, у нас тут большое войско и самые мужественные люди. Пусть Стейнкель конунг узнает, что мы хорошо оказываем помощь этому доброму ярлу. Я знаю, что если норвежцы нападут на нас, мы сумеем дать им отпор. А если молодежь ворчит и не хочет ждать, давайте добежим до того ручья, но не дальше. Но если молодые будут все еще ворчать, чего я не думаю, тогда добежим не дальше, чем до того холма.
Как раз в это время вскочило войско норвежцев и испустило боевой клич, стуча по своим щитам. Тогда кликнуло клич и войско гаутов. Тут конь лагмана, испугавшись боевого клича, дернулся с такой силой, что пенек выскочил и ударил по голове лагмана. Он сказал:
– Будь проклят норвежец, который в меня выстрелил!
И лагман ускакал. Харальд конунг сказал раньше своему войску:
– Хотя мы будем кричать и шуметь, мы не сойдем с кряжа прежде, чем они приблизятся к нам.
Так и было сделано. Как только раздался боевой клич, ярл приказал нести вперед свое знамя, а когда они подошли к кряжу, на них бросилось сверху войско конунга. Тотчас часть войска ярла погибла, а часть обратилась в бегство. Норвежцы не долго преследовали бегущих, потому что уже вечерело. Они захватили там знамя Хакона ярда и столько оружия и одежды, сколько смогли. Конунг велел нести перед собой оба знамени, когда он поехал назад.
Они судили между собой, погиб ли ярл. Когда же они ехали через лес, то нужно было ехать по одному. Вдруг на дорогу выскочил человек и проткнул копьем того, кто нес знамя ярла. Он схватил древко знамени и скрылся в лесу вместе со знаменем. Когда конунгу сказали об этом, он сказал:
– Жив ярл! Подать мне мою кольчугу!
Ночью конунг приехал к своим кораблям. Многие говорили, что ярл отметил за себя. Тьодольв сочинил тогда вису:
От Стейнкеля тщетно
Ждал ярл достославный —
Всех угробил храбрый
Страж держав[437] – подмоги.
Потому – впредь скажет
Всяк – из брани Хакон
Убежал, мол, доблий —
Ярла обеляя.
Остаток той ночи Харальд конунг провел на своих кораблях, а когда рассвело, лед охватил корабли, и такой толщины, что можно было ходить вокруг кораблей. Тогда конунг велел своим людям прорубить во льду проход для кораблей в озеро. Люди пошли и стали рубить лед.
Магнус, сын Харальда конунга, правил кораблем, который стоял ниже всех по реке и всего ближе к озеру. Когда люди уже вырубили много льда, вдруг на лед, туда, где его рубили, выскочил человек и стал рубить лед как одержимый или безумный. Один человек сказал тогда:
– Как всегда, никто не может так помочь в нужде, как Халль Убийца Кодрана. Смотрите, как он рубит лед!
На корабле Магнуса был человек, которого звали Тормод сын Эйндриди. Когда он услыхал имя Убийцы Кодрана, он подскочил к Халлю и нанес ему смертельный удар. Кодран был сыном Гудмунда, сына Эйольва,[438] а Вальгерд, сестра Гудмунда, была матерью Йорунн, матери Тормода. Тормод был годовалым, когда убили Кодрана, и он никогда прежде не видел Халля, сына Отрюгга.
Проход к озеру был тогда уже прорублен, и Магнус вывел свой корабль в озеро, тотчас поставил парус и поплыл на запад по озеру, а корабль конунга стоял дальше в устье реки и вышел последним. Халль был в дружине конунга, и тот очень им дорожил, так что конунг был в страшном гневе. Конунг поздно пришел на стоянку. К тому времени Магнус отправил убийцу в лес. Он предложил за него возмещение, но конунг все же чуть не схватился с Магнусом и его людьми, прежде чем их друзья вмешались и примирили их.
