Снорри Стурлусон
Круг Земной

XXXVI

В то время в Упплёнде было много конунгов, и большинство их было из рода Харальда Прекрасноволосого. Хейдмёрком правили два брата Хрёрек и Хринг, а в Гудбрандсдалире правил Гудрёд. В Раумарики тоже был конунг, так же как в Тотне и Хадаланде, был конунг и в Вальдресе. Конунг Сигурд Свинья встретился с этими конунгами в Хадаланде, и на этой встрече был и Олав сын Харальда. Сигурд рассказал конунгам, которые там собрались, о решении своего пасынка Олава и попросил их помочь тому людьми, советом и содействием и объяснил, почему им необходимо освободиться от гнета датчан и шведов. Он сказал, что теперь появился такой человек, который возглавит восстание, и перечислил многие подвиги, которые совершил Олав конунг в своих походах.

Хрёрек конунг говорит:

– Правда, что владения Харальда Прекрасноволосого теперь в упадке и Норвегией правит не его потомок. Но люди в этой стране испытали всякое. Когда королем был Хакон Воспитанник Адальстейна, все были довольны, а когда страной правили сыновья Гуннхильд, то все так страдали от их несправедливости и притеснений, что решили, лучше уж иметь иноземного конунга и быть свободней. Иноземные правители всегда были дальше от нас и не вмешивались в наши обычаи, и довольствовались теми податями, которые им причитались. Но когда Харальд конунг датчан поссорился с Хаконом ярлом, и на Норвегию напали йомсвикинги, то против них поднялся весь народ и прогнал их. Люди просили тогда Хакона ярла защищать страну от конунга датчан. Но когда ярл, благодаря поддержке народа, стал полновластным правителем, он начал притеснять и угнетать народ, и тогда жители Трёндалёга убили его и сделали конунгом Олава сына Трюггви, который был рожден конунгом и во всем подходил для того, чтобы править страной. Народ тогда захотел, чтобы он стал их конунгом и правил ими, как некогда Харальд Прекрасноволосый. Но когда Олав стал полновластным правителем, то все потеряли свободу. Он потребовал от нас, малых конунгов, чтобы мы платили ему все те подати, которые получал Харальд Прекрасноволосый, а кое в чем пошел еще дальше. И люди при нем настолько потеряли свободу, что никто уже не мог сам решать, в какого бога ему верить. Когда его изгнали из страны, мы заручились дружбой с конунгом датчан, и он не притеснял нас и предоставил нам все то, что нам было нужно, – в стране царили свобода и мирная жизнь, а не насилие. Что касается меня, то все это мне по душе. И я не знаю, будет ли мне лучше, если страной будет править мой родич. Так что я не хочу участвовать в заговоре.

Тогда заговорил Хринг, его брат.

– Вот что у меня на уме. Я думаю, что если у меня останется та же власть и те же владения, то лучше будет, если мой родич, а не иноземный правитель, будет конунгом Норвегии и возвысит наш род в этой стране. А у меня такое предчувствие, что счастье и удача будут всегда сопутствовать Олаву, завоюет он власть или нет, но если он станет единовластным конунгом Норвегии, то тому будет лучше, кто больше заслужил его дружбу. Сейчас же у него сил не больше, чем у любого из нас, и даже меньше, ведь мы тоже рождены конунгами, но у нас есть власть и земли, а у него нет. Так что мы хотим стать его большими друзьями, и пусть он станет верховным конунгом в этой стране, а мы поможем ему всеми нашими силами. Разве он не отплатит нам добром и не будет нас долго помнить, если он такой человек, каким я его считаю, и как об этом все говорят? Если вы последуете моему совету, то мы должны решиться и предложить ему дружбу.

После этого один за другим поднимались и говорили конунги, и вышло так, что большинство было готово заключить союз с Олавом. Он же обещал им свою полную дружбу и сказал, что даст им больше прав, если станет единовластным конунгом Норвегии. Они скрепили свой союз клятвами.

XXXVII

После этого конунги созвали тинг. На нем Олав конунг объявил всему народу о своем решении и своих притязаниях на власть. Он просил, чтобы бонды провозгласили его конунгом всей страны и обещал им за это сохранить старые законы и защищать страну от нападений иноземных войск и правителей. Он говорил долго и красноречиво, и его речь всем понравилась. Потом вставали конунги и говорили один за другим, и все поддерживали Олава конунга. В конце концов Олав был провозглашен конунгом страны и наделен властью по законам Упплёнда.

XXXVIII

После этого Олав конунг поехал по стране, и всюду, где были поместья конунгов, ему готовили пиры. Сначала он проехал по Хадаланду, оттуда повернул на север в Гудбрандсдалир, и вышло так, как ему говорил Сигурд Свинья: к нему стеклось тогда так много народу, что и половины было бы ему достаточно. У него собралось почти триста человек. Тогда уже стало не хватать угощения, которое ему полагалось как конунгу, потому что обычно, когда конунги объезжали Упплёнд, с ними было шестьдесят или семьдесят человек, и никогда не бывало более ста человек. Поэтому конунг нигде подолгу не гостил и не останавливался в одном месте больше, чем на одну ночь. Он отправился на север, перебрался через горы и поехал дальше. Он спустился вниз в Уппдаль и остановился там на ночь. Потом он поехал по Уппдальскому лесу и приехал в Медальдаль. Он потребовал, чтобы бонды сошлись на тинг. Он говорил на тинге и потребовал, чтобы бонды признали его конунгом, а за это он обещал им права и законы, такие же, как были при конунге Олаве сыне Трюггви. У бондов не было достаточно сил, чтобы сопротивляться ему, и дело кончилось тем, что они признали его власть и скрепили это клятвами. Но они успели дать знать в Оркадаль и Скаун о том, что приехал Олав конунг и обо всем, что они знали.

XXXIX

У Эйнара Брюхотряса была усадьба в Скауне. Когда до него дошли вести об Олаве конунге, он велел вырезать ратные стрелы и разослать их по всей округе. Он велел свободным и рабам собраться в полном вооружении и сказал, что они должны защищать страну от Олава конунва. Ратная стрела дошла в Оркадаль и в Гаулардаль, и там собралось большое войско.

XL

Олав конунг спустился со своим войском в Оркадаль и продвинулся вперед, не нарушая мира. Когда он подошел к Грьотару, он встретил войско бондов. Их было там более семисот человек. Конунг начал готовиться к бою, ибо думал, что бонды хотят с ним сразиться. Когда бооды увидели, что конунг готовится к бою, они тоже стали строить свое войско, но им это было труднее сделать, так как они заранее не договорились, кто будет у них предводителем. Когда Олав увидел, что бонды замешкались, он послал к ним Торира сына Гудбранда. Торир пошел к ним и сказал, что конунг не хочет биться с ними. Он назвал двенадцать самых известных человек в их войске и попросил их прийти к Олаву. Бонды согласились. Они перебрались через гребень горы и подошли к тому месту, где стояло войско конунга. Олав конунг сказал:

– Бонды, вы хорошо сделали, что пришли поговорить со мной, так как я хочу сказать вам, зачем я приехал в Трандхейм. Во-первых, мне известно, что вы уже знаете о нашей встрече летом с Хаконом ярлом и о том, что он передал мне свои владения в Трандхейме, а это, как вы знаете, фюльки Оркадаль, Гаулардаль, Стринда и Эйна. У меня есть свидетели, которые присутствовали при нашем разговоре с ярлом, они слышали все наши слова и те обещания и клятвы, которые дал мне ярл. Я хочу предложить вам мир и те законы, которые установил до меня конунг Олав сын Трюггви.

Он говорил долго и красноречиво и в заключение предложил бондам выбирать: сделаться его людьми, подчиниться ему или биться с ним. Бонды вернулись к своему войску, рассказали обо всем и стали совещаться о том, что им следует предпринять. Посовещавшись между собой некоторое время, они решили подчиниться конунгу и скрепили свое обещание клятвами.

Конунг отправился дальше, и бонды хорошо его принимали. Он вышел к морю и стал снаряжать там корабли. Гуннар из Гельмина дал ему боевой корабль с двенадцатью скамьями для гребцов, второй такой же корабль дал ему Лодин из Виггьяра, третий такой же корабль он получил из Анграра на Несе – этой усадьбой владел Хакон ярл, а управлял ею человек по имени Бард Белый. У конунга было еще четыре или пять легких кораблей, и он быстро собрался и поплыл по Фьорду.

XLI

Свейн ярл был тогда в Стейнкере, в Трандхейме, и готовился к празднованию йоля. Там был тогда торг. Эйнар Брюхотряс узнал, что бонды в Оркадале подчинились Олаву конунгу, и послал гонцов к Свейну ярлу. Они направились сначала в Нидарос и сели там в лодку, которая принадлежала Эйнару. Потом они поплыли по Фьорду и к вечеру добрались до Стейнкера. Там они рассказали Свейну ярлу обо всех новостях и об Олаве конунге. У ярла был боевой корабль. Он стоял у берега, и на нем был разбит шатер. Вечером ярл велел грузить на корабль свое добро, одежду для своих людей, напитки и еду, сколько могло поместиться на корабле, и они отплыли ночью, а к рассвету пришли в Скарнсунд. Там они увидели, что Олав конунг плывет по Фьорду со своим войском. Ярл тогда поворачивает к берегу и входит в залив Масарвик. Там был густой лес. Они пристали так близко к круче, что листва и ветки деревьев закрыли корабль. Потом они срубили большие деревья и поставили их на борт так, чтобы корабля не было видно сквозь листву. Еще не совсем рассвело, и конунг не заметил их. Ветра не было, и конунг на веслах прошел мимо острова. Когда корабли Олава скрылись из виду, ярл вышел во Фьорд и направился к Фросте. Там он пристал к берегу. Это были уже его владения.

XLII

Свейн ярл послал своих людей в Гаулардаль за своим зятем Эйнаром. Когда Эйнар приехал к ярлу, тот рассказал ему обо всем, что у них произошло с Олавом конунгом, и о том, что он хочет собрать войско, пойти против Олава конунга и биться с ним. Эйнар отвечает так:

– Мы должны действовать осторожно и сначала узнать, что собирается предпринимать Олав конунг. Пусть он думает, что мы настроены мирно, и тогда, если он не узнает, что мы собираем войско, может случиться, что он останется на йоль в Стейнкере, потому что там все готово к празднику. Но если он узнает, что мы собрали войско, то он захочет уйти из фьорда, и тогда он от нас ускользнет.

Они сделали так, как советовал Эйнар, и ярл поехал по пирам в Стьорадаль. Когда Олав конунг приплыл в Стейнкер, он захватил все, что было приготовлено для празднования йоля и велел отнести все на корабли. Он нагрузил еще несколько торговых кораблей и, захватив с собой всю еду и питье, быстро собрался и отправился в Нидарос. Там конунг Олав сын Трюггви основал торговый посад, как об этом уже раньше было написано. Когда Эйрик ярл вернулся в страну, он обосновался в Хладире, где была главная усадьба его отца, и совсем запустил то дома, которые Олав велел построить у реки Нид. Некоторые из них развалились, а другие хоть и стояли еще, но были непригодны для жилья. Олав конунг вошел со своими кораблями в Нид. Он велел своим людям разместиться в тех домах, которые еще сохранились, а развалившиеся дома починить и отрядил многих на эту работу. Потом он велел перенести в дома еду и питье и намеревался провести там йоль. Когда об этом узнали Свейн ярл и Эйнар, они решили действовать иначе.

XLIII

Один исландец звался Торд скальд Сигвальди. Он долго жил у Сигвальди ярла, потом у Торкеля Высокого, брата ярла, а после гибели ярла Торд сделался купцом. Он встретился с Олавом конунгом, когда тот ходил в викингский поход на запад, стал его дружинником и следовал за ним с тех пор. В то время, когда происходили все эти события, он был с конунгом. У Торда был сын Сигват, он воспитывался тогда у Торкеля на Апаватне. Когда он был уже почти взрослым, он уехал из страны с купцами. Их корабль пришел осенью в Трандхейм, и они остались там на зиму. Той же зимой в Трандхейм приехал Олав конунг, как об этом было только что написано. Когда Сигват узнал, что Торд, его отец, тоже там, он отправился к конунгу, встретился с Тордом, своим отцом, и пробыл там некоторое время. Сигват уже с детства был хорошим скальдом. Он сочинил песнь об Олаве конунге и попросил его прослушать ее.

Конунг говорит, что не хочет, чтобы о нем сочиняли стихи, и не любит слушать скальдов. Тогда Сигват сказал:

 
Внемли мне, и скальда
Ты себе, вяз рыси
Смоленой бурунов,^[247]
Доброго добудешь.
Когда отвергаешь
Прочих ты, тем паче
Я воздам в избытке
Олаву хвалою.
 

Олав конунг подарил Сигвату за эти стихи золотое обручье весом в полмарки, и Сигват стал дружинником конунга. Тогда Сигват сказал:

 
За твой меч, властитель, —
Знаю, не раскаюсь
В прихоти похвальной —
Скальд с охотой взялся.
Ты – слугой, я – славным
Господином будем
Оба впредь довольны,
Не в накладе оба.
 

Свейн ярл предыдущей осенью приказал забирать половину пошлины с исландских кораблей, как это было принято раньше, потому что Эйрик ярл и Хакон ярл брали половину всех пошлин в Трандхейме. Когда Олав конунг приехал туда, он назначил своих людей, чтобы те собирали половину пошлины с исландских кораблей. Исландцы отправились тогда к конунгу и попросили помощи у Сигвата. Он подошел к конунгу и сказал:

 
Донельзя назойлив
Скальд – мне каждый скажет —
Взимал прежде рожью
Фюри^[248] – прошу шкуры.
Мою ты заступу
Уважь, щедрый княже,
Подати ладейной
Спусти половину.
 

XLIV

Свейн ярл и Эйнар Брюхотряс собрали большое войско, выехали в Гаулардаль и направились к Нидаросу. У них было около двух тысяч человек. Люди Олава конунга, которые были в конной разведке на Гауларасе, увидели, что из Гаулардаля спускается войско, и около полуночи принесли эту весть Олаву конунгу. Олав конунг тотчас же встал и велел всех разбудить. Они сразу пошли на корабли, отнесли туда всю одежду и оружие и все, что они смогли взять с собой, и на веслах вышли из реки в море. В это самое время войско ярла подошло к городу. Они захватили все угощение, приготовленное для йоля, и сожгли все дома. Олав конунг поплыл вдоль Фьорда в Оркадаль и сошел там на берег. Потом он направился по Оркадалю на восток, перебрался через горы и спустился в Долины. О том, что Свейн ярл сжег дома в Нидаросе, говорится в том флокке, который был сочинен о Кленге сыне Бруси.

 
В устье Нид палаты,
Что вождь не достроил,
Сжег огонь, дружину
Сажей забросало.
 

XLV

Олав конунг направился на юг по Гудбрандсдалиру и оттуда в Хейдмёрк. Он ездил по пирам всю зиму, а когда началась весна, он собрал войско и отправился в Вик. В Хейдмёрке конунги дали ему много людей. Там к нему присоединились и многие лендрманны. Среди них был Кетиль Теленок из Хрингунеса. Присоединились к Олаву конунгу также люди и из Раумарики.

Конунг Сигурд Свинья, его отчим, пришел к нему с большой дружиной. Они направились к морю, взошли на корабли и начали снаряжаться в поход из Вика. У них было большое и хорошо вооруженное войско. Когда они снарядились, они отправились в Тунсберг.

XLVI

Свейн ярл набирает войско в Трандхейме сразу же после йоля и созывает ополчение. В то время в Норвегии было много лендрманнов, и многие из них были могущественными и знатными людьми и вели свой род от конунгов или ярлов, и родство это было близким. Многие из них были к тому же очень богатыми. На этих лендрманнов опирались конунги и ярлы, которые правили страной, потому что в каждом фюльке бондами правили эти лендрманны, Свейн ярл был в дружбе с лендрманнами, и ему поэтому легко было набрать войско. С ним был его зять Эйнар Брюхотряс, многие другие лендрманны и многие из тех лендрманнов и бондов, которые зимой клялись в верности Олаву конунгу. Как только они были готовы, они вышли из Фьорда, поплыли на юг вдоль берега и набирали себе людей из каждого фюлька. Когда они дошли до Рогаланда, им навстречу выплыл Эрлинг сын Скьяльга и с ним много лендрманнов и большое войско. Они объединились и двинулись на восток в Вик. Свейн ярл вошел в Вик в конце великого поста. Ярл направил свои корабли в Гренмар и пристал к берегу у Несьяра.

XLVII

Олав конунг направил свои корабли вдоль побережья Вика, и его корабли приблизились к кораблям его врагов, и они увидели друг друга в субботу перед Вербным воскресеньем. У Олава конунга был корабль, который назывался Человечья Голова. На его носу была вырезана голова конунга. Он сам ее вырезал. И долго потом в Норвегии на носу кораблей правителей вырезали такие головы.

XLVIII

Утром в воскресенье, как только рассвело, Олав конунг встал, оделся, сошел на берег и велел трубить сбор, чтобы все его войско собралось на берегу. Потом он обратился ко всему войску и сказал, что, как он узнал, Свейн ярл недалеко.

– Теперь мы должны подготовиться, сказал он, потому что скоро грядет бой. Берите оружие и вставайте каждый на свое место, так, чтобы все были наготове, когда я велю трубить в рог и прикажу выступать. Выступим все вместе. Никто не должен отправляться раньше, чем все будут готовы, и никто не должен оставаться здесь, после того как я отплыву, потому что мы не можем знать, встретим ли мы ярла там, где он сейчас, или они сами будут искать встречи с нами. Но если мы сойдемся и начнется битва, пусть наши корабли сомкнутся, и вы должны связать их канатами. Укроемся щитами и побережем наше оружие, так чтобы ни одна стрела не упала в море и не была потрачена напрасно. А когда корабли сойдутся и разгорится битва, смелей идите на приступ вражеских кораблей, и пусть каждый покажет, на что он способен.

XLIX

У Олава конунга на корабле было сто человек, и на всех были кольчуги и вальские шлемы. У большинства его людей были белые щиты со святыми крестами из золота, а на некоторых щитах кресты были начертаны красной или синей краской. Он велел также начертать белой краской кресты на всех шлемах. У него было белое знамя со змеем.

Он велел отслужить молебен, потом пошел на свой корабль и приказал своим людям подкрепиться перед боем. После этого он велел трубить в рог и выходить в море.

Когда они подошли к тому месту, где стояли корабли ярла, люди ярла уже вооружились и собирались отплыть от берега. Увидев войско-конунга, они связали свои корабли, подняли знамена и приготовились к, бою. Олав конунг увидел это и двинул корабли вперед. Свой корабль он подвел к кораблю ярла, и началась битва. Сигват скальд говорит так:

 
На Свейва нежданно
В бухте князь нагрянул,
Красная на пустошь
Роди кровь стекала.
 
 
Двинул струги, рьяной
Положив начало
Брани, люди ж Свейна
Сани волн связали.^[249]
 

Здесь говорится о том, что Олав конунг начал битву, когда корабли Свейна еще стояли у берега. В этой битве сражался и Сигват скальд. А тем летом после битвы он сочинил флокк об этой битве, который называется Висы о битве у Несьяра, и в них он подробно рассказывает обо всех этих событиях:

 
Ведаю, что Один
Воя стрел с Главою
Агдирского брега,
Вождь, восточней вышел.^[250]
 

Битва была очень ожесточенной, и долго нельзя было понять, как обернется дело. Много народу тогда полегло и у тех и у других, и многие были ранены. Сигват говорит так:

 
Не ослаб у Свейна
Дух, был полон Олав
Ратной злости в свисте
Ободов побоищ.
 
 
Рвались пересилить
Ратники друг друга,
Не было бурь стали
Досель тяжелее.^[251]
 

У ярла людей было больше, но у конунга на корабле была отборная дружина, с которой он ходил в походы. Она была вооружена на славу, и, как об этом уже было сказано раньше, на каждом была кольчуга, так что никто из них даже не был ранен. Сигват говорит так:

 
Сталь кольчуг в великом
Войске – рос секирный
Смерч^[252] – мужам на плечи,
Льдяная, ложилась.
 
 
Темные под шлемом
Вальским спрятал пряди
Скальд – так снарядились
К схватке мы, приятель.
 

Но когда на кораблях ярла стали гибнуть люди, а многие были ранены, ряды его войска поредели.

L

Тут люди конунга стали всходить на вражеские корабли, и знамя конунга водрузили на корабль, который стоял ближе всего к кораблю ярла. За знаменем последовал и сам конунг. Сигват говорит так:

 
Там бойцов не дева
На буйволе струйном
Пред ропотом меди
Потчевала медом.
 
 
Вилось перед славным
Князем знамя, следом
На ладью владельцы
Шапки Хильд всходили.^[253]
 

Шел ожесточенный бой. Многие люди Свейна погибли, а некоторые попрыгали за борт. Сигват говорит так:

 
В скрежете оружья
Мы, взъярившись, живо
Шли на струги. Рдяна,
В шлемы сталь врубалась.
 
 
Раненые в волны —
Корабли мы брали —
Прыгали. У брега
Колыхались трупы.
 
 
А еще вот что:
 
 
Белые в начале
Боя, стали красны
На глазах у Иггов
Поприщ копий тарчи.
 
 
Млад, взошел на Готи
Вод наш вождь, и крови
Испил кочет сечи
В испытанья стали.^[254]
 

Тут войско ярла стало нести большие потери. Люди конунга подошли тогда к кораблю ярла и уже чуть не начали всходить на него. Когда ярл увидел, что дело его плохо, он приказал тем, кто был на носу, рубить канаты, которыми были связаны корабли. Они так и сделали. Тогда люди конунга набросили абордажный крюк на штевень корабля ярла и задержали корабль. Ярл тогда приказал людям, стоявшим у штевня, вырубить крюк. Так они и сделали. Сигват говорит так:

 
«Живей вырубайте
Крюк!» – дружине крикнул
Свейн. Их взять на Готи
Киля мы грозились.
 
 
Пролив кровь на штевни,
Богатую жатву
Воины для врана
Алчного сбирали.
 

Корабль Эйнара Брюхотряса стоял у другого борта корабля ярла. Люди Эйнара набросили якорь на нос корабля ярла, и оба корабля вместе отнесло во фьорд. После этого все корабли обратились в бегство и поплыли во фьорд. Скальд Берси сын Торвы стоял на носу корабля Свейна ярла. И когда их корабль отплыл от остальных кораблей и проходил мимо корабля Олава конунга, тот крикнул:

– Счастливого пути, Берси!

Он узнал Берси, так как того было легко узнать: он был очень красив, и у него была богатая одежда и хорошее оружие. Берси отвечает:

– Счастливо оставаться, конунг!

Об этом Берси рассказывает в том флокке, который он сочинил, когда попал в плен к Олаву конунгу и сидел в кандалах:

 
Ты приветным словом
Искусника песней
Провожал, вождю мы
Тем же отвечали.
Да была не в радость
Мне такая мена
Слов с преславным асом
Скакуна канатов.
 
 
Я в дружине Свейна
Повидал немало
Грозных сеч – железо
Светлое звенело.
Знать, не приведется
Мне теперь на звере
Рей с вождем, достойней
Свейна, плыть к сраженьям.
 
 
Не склонюсь столь низко,
Угнетатель угря
Ран, – впредь буду верно
Служить Вам в дружине! —
Чтобы, вождь, от прежних
Друзей – там я узрил
Твоего, державный,
Врага – отрекаться.^[255]