Александра Завалина
Семь ударов
26 сентября. День
Наконец-то!
Дверь подъезда с писком отворилась, и на улице показалась Настя – ярко накрашенная, в дутой куртке и дурацкой шапке. Мы пряталась в деревьях, но она даже не взглянула в нашу сторону – и пошла по своим делам.
– Я за ней, – прошептал Георгий и, дав Насте фору, зашагал следом.
А мы вдвоем – я и Костя – бросились к подъезду. К счастью, дверь закрывалась туго и медленно, поэтому мы успели проскользнуть внутрь. Мы добежали до тринадцатой квартиры, и я судорожно выхватила из кармана наспех изогнутую Лизину шпильку для волос. Да, мы собирались взломать Настину квартиру.
– Не думаешь, что внутри нас может ждать неприятный сюрприз? – спросил Костя, пока я ковырялась в замке.
Взламывать замки меня научил один парень в летнем лагере, чтобы сбегать увидеться с ним в рощице. Тот еще был тип! Но вот, разболтанный замок щелкнул, дверь приоткрылась, и я мысленно вознесла хвалу парню из лагеря. Мы проскочили внутрь, заперлись, и Костя проверил сообщения, прошептал:
– Георгий пишет, она идет в сторону рынка.
– Отлично, – я огляделась.
Короткий коридор вел в тесную комнату, в которой едва помещались обшарпанный стол и пухлый диван. Сердце колотилось о ребра и готово было выскочить наружу. Я ждала, что сработает ловушка, словно в Лизиных компьютерных играх, и готовилась принять удар.
– Кажется, чисто, – прошептал Костя, первый заходя в комнату.
Мы обошли крошечную квартирку. Обставлена она была в стиле минимализм, и я не увидела ни одной Настиной вещи. Я надеялась найти картину, но и той не было видно. Но это точно было Настино жилье, даже если она его просто снимала – я чувствовала ее запах. Когда я приходила к Насте в гости, пахло точно так же – цветами и свежестью. Костя в это время вставлял маленькую камеру в выемку шкафа так, чтобы просматривалась вся комната.
– Ну как, видно?
Я критически оглядела шкаф и покачала головой. Устройство слежения было настолько крошечным, что я, зная куда именно Костя его вставил, не могла его обнаружить.
– Ты будешь записывать?
– Ага. На телефон. Если все в порядке, удалю.
– Конечно.
Я заглянула в сообщения – Георгий писал, что Настя пока не собирается возвращаться. Когда мы уходили, я спросила:
– Все ведь прошло гладко?
Костя не выглядел оптимистичным – казалось, его лицо навсегда поглотила беспросветная мгла.
27 сентября. День
Несмотря на то, что все факты указывали на Алину, Алексей Иванович не верил, что убийцей может быть она. Его следовательская чуйка, закаленная годами работы, подсказывала ему: это не она.
Волосы, частицы кожи, отпечатки на каждом месте преступления? Чушь! Кто-то очень ловко подставил девочку. И судя по всему – кто-то близкий.
Он сидел за своим огромным письменным столом в участке и разглядывал разноцветные стикеры, приклеенные к столешнице. Взгляд наткнулся на зеленую бумажку, на которой плясали размашистые буквы: «Близкая подруга – Елизавета Волкова – блогер». Алексей Иванович открыл ноутбук и нашел ее блог в закладках – ранее он уже сюда заходил.
Целый раздел с видео назывался «Спасение рядовой Алины», и здесь Лиза делилась короткими историями об Алине, о том, какой она человек, и приводила различные мистические версии. Поначалу Алексей Иванович пропускал их, но потом стал вслушиваться внимательнее и с удивлением осознал, что порой «мистический бред» звучал реальнее самой реальности. Его чуйка при этом радостно виляла хвостом – мы на правильном пути.
Но как он мог верить в сказки? И как он мог принять за правду слова девочки, которая ведет блог о компьютерных играх?
Но ладно бы она была одна. Был еще парень – лохматый и худой, как скелет, он ворвался в полицейский участок сразу после того, как задержали Алину, и стал пороть какую-то чушь про картину, чудовище и приложение. Он раз десять заявил, что виновен, что его должны задержать, но тогда все решили, что он какой-то чудик.
Потом этого парня (звали его Константином) задержали, потому что он якобы помогал Алине. Вот тогда Алексей Иванович использовал свой шанс, чтобы вернуться к разговору о приложениях и чудовищах. И Константин рассказал очень занятную историю о проклятой картине, о монстре, живущей внутри нее, о приложении и о том, как монстр ворвался в реальность, благодаря этому приложению. На этот раз Алексей Иванович не стал смеяться, а все внимательно выслушал и записал.
Потом Константина отпустили – источник, оставшийся анонимом, не внушал доверия, а доказательств не было.
Алексей Иванович открыл верхний ящик стола и достал оттуда Алинин телефон. Разблокировав его, он вошел в галерею и щелкнул по последней фотографии. Во весь экран растянулось изображение голубой стены, на которой фиолетовыми буквами обозначалось: «wst не открывай ему!» Фотография датировалась восьмым сентября. «До того, как мы поняли, что данный формат получают все жертвы перед смертью», – подумал Алексей Иванович.
В дверь быстро постучали, послышалось взволнованное:
– Иваныч, погляди!
Алексей Иванович отложил телефон, выскочил из-за стола и вышел из кабинета.
– Что такое?
– С ума сойти, я десять минут назад выходил, а их еще не было, – и полицейский указал на стену напротив его двери. На стене неровными фиолетовыми штрихами было написано: «Убийца настя». Тем же цветом, что и на стене Алины.
Перед мысленным взором Алексея Ивановича встал голубой стикер, наклеенный на столешницу в его кабинете: «Подруга, одноклассница – Анастасия Берген – убита (?) и похищена (?)».
Да.
По лестнице застучали торопливые шаги, и Алексей Иванович хотел поинтересоваться, не пускали ли кого в участок. Но это был не охранник, а женщина. Марина Сергеевна, мама Алины. Ее глаза сверкали, дыхание сбилось, а волосы как попало разметались по плечам. За ее спиной маячил недовольный охранник.
– Прости, Иваныч, проморгал.
– Ничего, – Алексей Иванович перевел взгляд на Светлану Сергеевну. – Кажется, вы очень хотите что-то мне сказать, Светлана Сергеевна?
27 сентября. День. Ранее
Родители прислали с Георгием еще денег. В записке они писали, что все в порядке и, хотя полиция часто водила их в участок, их вины доказать не смогли. У меня каждый раз сердце сжималось, и я спрашивала себя: «За что нам все это?»
Мы следили за Настей через Лизин смартфон, на который Костя поставил специальную программку. Лиза до сих пор была настроена скептически насчет Насти и обижалась всякий раз, когда мы говорили о ней, как о подозреваемой. В такие минуты я считала себя плохой подругой, ведь хорошие подруги обычно до последнего думают друг о друге исключительно в добром ключе и резко отрицают любые черные дела. А тут – убийство. Четыре убийства. И Маша… я до сих пор не понимала, почему Настя подняла на нее руку?
И я засомневалась. Судя по спрятанной камере, Настя вела себя прилично. Делала зарядку время от времени, заплетала волосы в длинную косу, писала что-то в тетради и много рисовала. Она вела себя так, будто играла в идеальную жизнь простого человека. Хотя и трудно сказать, мы пока следили меньше суток.
Придя сегодня после школы, Лиза и Костя уставились в смартфон. Я в отличие от них наблюдала за Настей почти все время. Посмотрев, как Настя аккуратно вырисовывает какую-то линию в тетради, Лиза вдруг хлопнула меня по плечу и ахнула:
– Я поняла, Лина! Поняла, почему она так себя ведет… так… как ни в чем не бывало! И почему не пытается пойти в полицию!
Мы с Костей вопросительно уставились на нее. Сегодня в ее глазах блестели голубые линзы с золотыми искрами, и взгляд казался восторженным и лучистым.
– Она потеряла память! – торжественно заявила Лиза. – Точно вам говорю! У нее амнезия, и она ничего не помнит! – И обвела нас победным взглядом, мол, так оно и есть.
Я взглянула на Настю на экране, которая что-то закрашивала, и кивнула. Зерно истины в этом было. Что, если убийца напал на Настю, возможно даже, похитил, а она сбежала и потеряла память? И теперь живет в этой квартире и повторяет жизнь нормальных людей, разве что на работу не ходит?
– Не похоже, – возразил Костя.
– Почему?! – взвилась Лиза.
– Она бы выглядела по-другому, – заявил Костя. – Выглядела бы более… ошарашенной, озадаченной. Возможно, не помнила бы, как делаются некоторые вещи. Искала бы ответы на вопросы. А она живет, как ни в чем не бывало. И откуда у нее эта квартира? Кто ее снял? Что-то тут нечисто…
– Давай, скажи это! – воскликнула Лиза. – Скажи, что Настя – убийца!
Костя тяжко вздохнул, опустил голову и с силой потер лоб. А я решила смягчить конфликт:
– Лиза, мы не говорим, что Настя убийца… мы просто хотим понять, почему она там и что с ней случилось.
– Нет! – взвизгнула Лиза. – Вы оба… вы думаете, что это она убила! Но она не такая!
– Но ты сама видела, – пробормотал Костя, не поднимая головы. – Видела надпись на стене ее комнаты. «Хватит». Это Маша написала. И что сделала Настя? Просто завесила его своими картинками.
– Знаешь, Костя! – звенящим от гнева голосом сказала Лиза. – Не так вы близки с Настей, как представлялось! Может быть, ты сам убийца?!
– Лиза! – ахнула я.
– Что «Лиза»?! – она перевела на меня взгляд. – Ты сама его подозревала! Хотела отомстить!
– Тихо! – шикнул на нас Костя. – Тишина!
Он в напряжении уставился на экран смартфона. Лиза вроде собиралась уйти – уже стояла вполоборота к двери, но передумала и села рядом с нами. Я вцепилась Косте в плечо и не сразу заметила это. Рядом с Настей, мирно рисующей за столом, стоял Миша.
Миша. В серой куртке с капюшоном.
Монстр, умеющий принять любой облик.
Настя рисовала и, кажется, даже не замечала его. И вдруг она заговорила, я аж вздрогнула – Настя, находясь один на один с собой в квартире, обычно молчала. Она спросила:
– Ты снова голоден?
– Ты же знаешь, – произнес Миша.
Настя продолжила трудиться над тетрадью.
– Я могу отправить тебя на другой конец города, – она, наконец, подняла лицо. – Найдешь там кого-нибудь. В этом городе слишком много бродяг. Ни одного из последних не обнаружили.
– Ты же не отправишь меня обратно в картину? – уточнил Миша.
– Нет, – отозвалась Настя. – Зачем мне отправлять в заключение того, кто исполняет мое самое заветное желание?
– Я хочу молодой плоти, – заявил Миша. – Вероника была… сладенькой девочкой.
– Какая разница? Мы с тобой договаривались. Жертвы – на мой выбор. Твое дело – утолять свой голод, втыкая в них нож.
Меня передернуло от ее холодного тона. Настя одновременно и была похожа на себя, и в то же время предстала перед нами чужачкой.
– Ага, и всюду разбрасывать волосы Алины, которые ты тщательно собирала.
Я снова вздрогнула – я не верила. Вот так, когда подали правду в лоб, я не хотела верить. Я не могла оторваться от маленького экрана смартфона.
– Зачем ты все это проговариваешь? – удивилась Настя. – Может, ты и считаешь меня тупицей, но не тебе меня судить: ты даже не человек.
– Верно, – Миша улыбнулся, и улыбка, как всегда, вышла доброй и приятной. А потом он поднял голову и посмотрел в камеру. Он уставился прямо на нас!
Настин дневник. 7 сентября
«Рыжкова ведет себя, как тупица. В моем мире она – черт во плоти с рыжими волосами и красными рожками. Она – одна из Лиги Злодеев нашей школы.
Сегодня она опять ни с того, ни с сего задрала мою Машу! Хорошо, что Алина поспешила на помощь – чего-чего, а храбрости ей не занимать. Я вообще-то боюсь Рыжкову и всех этих плохих ребят, я дрожу от страха, когда кто-нибудь из них проходит мимо, думая, что они читали мой комикс… Но они улыбаются мне. Я поражаюсь! Им нравится! Нравится, что их изображают злодеями! Один из них – Черный Король – подошел ко мне вчера, показал на смартфоне мой комикс, который я регулярно выкладываю в группу, и сказал: «Это ты рисуешь? Очень здорово! У меня классный образ!» И подмигнув, ушел. А я недоумеваю. Почему всем по душе откровенно плохие персонажи? Почему всем так нравятся злодеи?!
Так, о чем я… Рыжкова обидела Машу! Я ей этого не прощу! И хотя я боюсь ее, я сделаю все, чтобы Маша могла почувствовать себя лучше! Потому что Маша все принимает близко к сердцу, она очень ранимая и может долго прокручивать ситуации, которые ее обидели. Я считаю Машу своей маленькой сестренкой, которую мне хочется защищать.
Сейчас я нарисую для Маши скетч. Очень забавный. Нарисую Рыжкову в какой-нибудь неприятной ситуации. Пока даже не знаю, но у меня есть парочка идей. Как здорово, что мои рисунки могут сделать кого-то счастливее!»
Настин дневник. 9 сентября
«Не могу поверить… я до сих пор не могу поверить…
Маша мертва. Ее убили! А Алину вызвали в участок… я узнала, что в Машиной комнате нашли ее волос.
Но это ерунда! Алина – не убийца! Ее волос попал в комнату случайно, прилип к ее одежде или сумке, я не знаю… Но я точно уверена: Алина не убивала Машу
Это сделала я. Это я! Я чувствуюЯ знаю
Позавчера (ох, как давно это было!) кое-что случилось. Я решила нарисовать Рыжкову в программке, которую создал Костя. Вообще-то я была уверена, что она не работает, и Костя удалил ее с моего телефона, но позавчера я обнаружила ее и решила порисовать. Все работало.
И здесь я обязана записать, что именно я сделала, пока еще помню. Я зашла в приложение и нарисовала Рыжкову. Нажала кнопку «сохранить», и в файлах загрузилась картинка. Я обрадовалась и отправила ее Маше на почту. А потом нарисованная Рыжкова убила Машу».
Настин дневник. 10 сентября
«Спокойствие – вот чего я хотела больше всего. Последние несколько дней я не спала, а в моей голове постоянно крутились тревожные мысли. Я боялась. Боялась, что буду следующей жертвой того, кто сидит в приложении.
Я чувствовала его. Оно было в моем телефоне. Я удаляла приложение, но оно возвращалось. Я разбила телефон, купила новый, кнопочный. Но он вселился и в него! Он сидел внутри и звал меня, звал по имени… И никто больше не слышал его! Я сходила с ума!
Мне отчаянно, искренне, из последних сил хотелось вернуться к прошлому, к тому состоянию собранности и спокойствия, когда Маша еще была жива, когда вся эта чертовщина еще не вошла в мою реальность! Мне так хотелось, чтобы все это оказалось дурным сном»…
Настин дневник. 11 сентября
«Сегодня похоронили Машу. Ее тело было запрятано в футляр, и я почувствовала, словно меня пронзили кинжалом. Надеюсь, Маша вознесется на небеса, как настоящий ангел.
Мне спокойно. И хотя душа еще немного болит, мне гораздо лучше. Словно приняла таблетку… или нет. Будто бы осознала, что происходящее – нереально. Я знаю, что проснусь, Маша встретит меня скромной улыбкой на пороге школы, и все будет по-прежнему.
Я больше не боюсь. Мне кажется, что это существо… то, которое сидит в моем телефоне – не враг мне. Я не буду следующей, оно не хотело убивать Машу, это все моя ошибка. И это оно обладает силой, способной успокаивать сердце. Оно делает меня более совершенной. Той, которой я хочу быть.
Сегодня оно целый день, почти не переставая, просит его выпустить. Оно голодно. Оно шепчет:
«Настя, я исполню все твои желания».
Я спокойна. Я говорю:
– Ты убил Машу.
«Ты послала меня к ней. А я не могу идти против своей природы».
– И какая у тебя природа? – спросила я, чувствуя себя безмятежно, словно в весенний солнечный день. Я знала, что это существо убило Машу, но не могла на него злиться, меня словно чем-то накачали. Странно, правда?
«Я питаюсь страхом. Чтобы утолить голод, мне нужно нанести семь ударов ножом в сердце».
Я посмеялась. Смех показался мне истеричным.
«Я исполню твои желания… Я видел их. Ты завидуешь Алине. Ведь после школы для нее открыты все двери, а твоя бедная семья не сможет позволить себе такого. Подумай только, как несправедлива жизнь: у одних есть все, у других – ничего».
Я снова хотела посмеяться, но произошло странное: я ощутила злость. Она черным цветком разрослась у меня в груди, как будто против моей воли, искусственно, но чувство затопило меня с головой. Я злилась на Алину, на то, что ее семья богата, а моя нет, что ей все дается легче, чем мне: учеба, спорт, внимание мальчишек.
«Мальчик, который тебе нравится, влюблен в нее, а не в тебя, – подлило в огонь масла существо. – И поверь моему слову: она заберет у тебя все, если ты позволишь».
– Тихо! Хватит! – вскрикнула я. Злость пожирала меня изнутри, и я испугалась этого чувства. Я не хотела злиться на Алину. Не хотела!
«Как пожелаешь»…
А я посмотрела на кофту, в которой я вчера ходила в школу. К ткани свитера прилип темный волос – слегка вьющийся, средней длины. Алинин волос. Да, она говорила, что они у нее здорово выпадают. Я даже хотела подарить ей специальный шампунь.
Но теперь эта мысль казалась абсурдом. Покупать? Ей? Такой богачке? Нет уж! Я зажала волос между пальцами и посмотрела на него. И у Маши в комнате нашли Алинин волос…
«Твои желания исполнятся, – прошептало существо. – Только дай мне насытиться»…
Настин дневник. 12 сентября
«Прекрасно! Я чувствую себя превосходно! Восхитительно! Волшебно!
Еще не изобрели таких таблеток, которые могли бы настолько заглушить боль. Шрам, оставшийся после смерти Маши, будто заполнили живительной влагой, и я ощущала себя живой, как никогда раньше. Я так уверена в себе! Все так великолепно!
Вчера я провела эксперимент. Я нарисовала Алину Светлову в ее любимой одежде – джинсах и кофте – и переправила файл себе по почте. И она пришла ко мне! Алина Светлова во плоти, такая же, как в реальности, но все же – не такая. Это была не она. Это было существо из приложения. То, что оно убьет меня, я не боялась. Зачем ему убивать меня, если оно так тщательно заговаривало мне зубы?
– Ты перемещаешься по Интернету, правильно? – спросила я, на что нарисованная Алина кивнула. И тогда я попросила ее кое о чем. Я протянула ей волос в маленьком пакетике и поинтересовалась, не сможет ли она протащить через Интернет реальную вещь.
– Я все могу, – заверила меня «Алина» чужим, скрипучим голосом. – Я исполняющий желания.
И я отправила существо к Колобку. «Алина» заверила, что никто не узнает мой адрес, потому что она его испортит. И, как я и просила, подбросит реальные Алинины волосы и переведет, где я указала, отпечатки ее пальцев, которые я аккуратно сняла с ее стакана в столовой.
И сегодня я проснулась абсолютно счастливой! Честное слово, еще никогда я не была настолько счастливой!
Я умница. Я заслуживаю лучшего. Мои желания должны быть исполнены. И пусть некоторым повезло просто так, мне выпал уникальный шанс исправить это. У меня в руках такая сила, что я могу больше не бояться! Не бояться хулиганов, не бояться не поступить в универ, не бояться, что другие лучше меня…
Потому что они не лучше. Я – лучше всех. Ни у кого на свете нет такой же силы, как у меня.
Я знала, как поступлю. Мои желания исполнятся, а существо, живущее в моем смартфоне, будет сыто. Но только теперь будут умирать действительно недостойные… безликие, второстепенные… те, без которых этот мир бы прекрасно обошелся. Вот так сотрешь их из комикса, и всем положительным персонажам будет хорошо. Так же, как мне сейчас.
Сегодня в школу за Алиной пришла полиция. Надо было видеть ее лицо, когда учительница попросила ее выйти! На какое-то мгновение я заколебалась, засомневалась, правильно ли поступила. Но оно сказало:
«Либо она, либо ты, Настя. Подумай об этом».
И он был прав. Если оставить все, как есть, Алина рано или поздно поглотит меня. Значит, я должна поглотить ее первой. И она еще не знает, что этой ночью я отправила файл ее соседям, чтобы существо пробралось в ее комнату и набрало в ноуте адрес Колобка. Ах да, еще под ее кроватью лежит окровавленный нож, а на ее куртке – кожа Колобка. Какая же я умница!»
Настин дневник. 13 сентября
«Сегодня из Америки прилетела Лиза. Яркая, разноцветная, она вихрем ворвалась в мое личное пространство и принялась тормошить меня, спрашивая, где «Лина» и что с ней случилось. Я была готова. Я все рассказала. И подчеркнула грустным взглядом, как мне жаль.
Я не понимаю, что Лиза нашла в Алине. Лиза всего добилась сама: выучила английский, заработала на играх, выиграла поездку в Америку. Казалось бы, в лучшие подруги ей нужно было избрать меня, ведь я точно так же торила себе дорожку в светлое будущее. Но нет – она выбрала Алину, которой дорожку стелили ее родители.
Алина! Как же я ее ненавижу!
Лиза сначала подумала, что я шучу, потом разозлилась на меня, а затем расплакалась. Она всегда была очень эмоциональной. Она схватила меня в охапку и давай поливать слезами мой свитер. Как странно, ей ведь радоваться нужно – богатая и влиятельная Алина больше не угрожала нашим мечтам.
А потом мы пошли в камеру к Алине. Я специально растрепала волосы и посадила на свитер пятно – пусть думает, что я сама не своя от горя. Алина выглядела растерянной и очень расстроенной. Я никогда не видела ее такой раздавленной и жалкой. Отлично! Вот, почувствуй, каково это – оказаться вне влияния родителей!
Я следила за Лизой и повторяла все жесты и слова за ней, чтобы тоже казаться обеспокоенной подругой. Губы у Алины дрожали, она готова была расплакаться. Оказывается, она ничуть не лучше нас, простых смертных – и тоже может быть тряпкой.
Она не уверена, что выиграет суд. И правильно – не выиграет».
