Александра Завалина
Семь ударов
24 сентября. Вечер
Улика, которую нашли полицейские на теле Насти, все-таки всплыла в новостях. Не знаю, как журналисты делают это, но они каким-то образом разнюхали и вылили в открытый доступ. Итак, у Насти обнаружили записку. Она сама, своим почерком написала следующие слова: «Это Алина Светлова». И конечно, на Настиной одежде нашли мои отпечатки.
Настя обвиняла меня. Она не верила мне. Когда она шла тем вечером к Черновым, она считала, что это я. Но когда ее убивали… Черт! Я схватилась за короткие волосы и не почувствовала боли, хотя очень сильно сжала пальцы. Умирая, Настя думала, что это я. Нет! Она знала, что это я. Потому что монстр принял мой облик.
Кто этот гад?! Кто управляет монстром?! Почему я?! Почему мои друзья?! Все так несправедливо!
Картина! Я должна завладеть ей! Во что бы то ни стало!
– Лина! Это я! – крикнула за дверью Лиза, и я вздрогнула. Она торопливо завозилась с замком и скоро распахнула дверь.
– Что такое? Ты уже знаешь? – спросила я, увидев серое лицо подруги.
– Да, я видела новость, – Лиза бахнулась рядом со мной на одеяло. – Но у меня тоже есть новости. На счет Насти…
И она рассказала, как сегодня днем ходила в Настину квартиру. Она протянула мне ярко-розовую записку, и я увидела на ней свое имя, перечеркнутое ручкой много раз. Имя было аккуратно обведено карандашом, и Лиза объяснила, что имя было стерто, но она снова написала его.
– Настя тебя ненавидела, – выдохнула она.
– Вряд ли бумажка это доказывает, – процедила я. – И потом, по телефону она искренне переживала…
Но я понимала, что Лиза права. Если Настя и впрямь верила, что убийца – я, то она меня правда ненавидела. Она так любила Машу! Она ненавидела меня за то, что я убила ее! Но если так… то как она могла быть такой искренней при нашем разговоре по телефону? Я ведь поверила, что она за меня переживает! И если она думала, что я убийца, то почему ее голос ни разу не дрогнул от страха?
– И еще кое-что, – сказала Лиза. – Похоже, она немножко… поехала. Настя.
– О чем ты? – нахмурилась я.
– Ее стена полностью закрыта картинками, ты знала?
Я покачала головой. Я не знала. Но это не странно, это нормально – Настя ведь художник.
– Да, это не странно, – будто прочитала мои мысли Лиза. – Но я думаю, она не для красоты их повесила. За картинками на ее стене кое-что написано. «Хватит. Друг другу wst8, картина между».
Я задумалась. В памяти что-то шевельнулось и замерло. Надпись на стене… «хватит»… Меня осенило. От возбуждения я схватила Лизу за локоть и спросила:
– Лиза, а та надпись… какого она цвета?
– Какая-то фиолетовая, кажется, – пробормотала Лиза. – А что такое?
– Сиреневая? – взволнованно спросила я.
– Ну да, сиреневая, фиолетовая… ты постоянно путаешь цвета, Лина.
Перед глазами встала стена в моей комнате и надпись на ней «wst не открывай ему!». Я больше не сомневалась, что ее написала Маша – точнее, призрак Маши. Сама Маша прекрасно подтвердила это мне и Георгию. Она предупредила меня… Но почему на стене Насти она написала «хватит»? И что означает «друг другу wst, картина между»? И точно ли это была Маша, а не какой-нибудь другой призрак?
– Мне кажется, это Маша Ножова, – призналась я на вопросительный взгляд Лизы. – Лиза, Маша написала на стене Насти слово «хватит», а та закрыла ее своими картинками.
– Ты думаешь…
– Нет! Не хочу об этом думать! – обрубила я саму себя, но мысли все равно забурлили горным потоком.
– Да, это нелогично… – согласилась Лиза. – Настя не может быть убийцей, ведь ее тоже… – и она умолкла. А я снова схватила ее за руку:
– Лиза, но ведь Настя исчезла!
Мы уставились друг другу в глаза. И все поняли. Версия очень подходила, но я не хотела верить… и все-таки сказала вслух:
– Это была не Настя. Это был Миша, превратившийся в Настю. А потом он исчез.
– А Настя сбежала, – заметила Лиза. – И все это случилось как раз в тот момент…
– Когда я рассказала ей про картину, – закончила я. Мы смотрели друг на друга и не верили.
– Нет, – твердо произнесла Лиза.
– Нет, – согласилась я, покачав головой.
Мы ошибались. Настя не могла быть хозяйкой монстра. Даже если бы спятила, Настя ни за что бы не убила Машу. Но почему Маша написала на ее стене «хватит»?
Пиликнул телефон. Я увидела сообщение от Георгия, который просил перезвонить ему. Я тут же набрала его. Через один гудок он спросил:
– Как ты, Алина?
– Все в порядке, – соврала я. – А что у тебя?
– У меня получилось. В смысле, прикинуться ценителем искусства. Я начитался книжек о картинах, заучил основные моменты, наклеил усы и даже надел пиджак.
– Ты все-таки пошел к Черновым? – удивилась я. Честно говоря, думала, что Георгий не сделает это. Не сегодня.
– Да. Прикинулся человеком, который любит картины и ищет ту самую, с чайником и монстром. Даже название ей придумал, хотя Черновы уверяли меня, что она называется по-другому. «Исполняющий желания». Так она называется. А я до конца стоял на том, что она называется «Убийство в песках». Они даже засомневались.
– Да уж, врешь ты – будь здоров! – я почувствовала что-то вроде проблеска надежды. – И?.. Они отдали тебе картину?
– Да… то есть, не совсем.
– В смысле?
– Они собирались дать мне посмотреть на нее, но потом вспомнили, что картину уже забрали.
– Забрали? – изумилась я. – И кто же это мог быть? Костя уверял, что она на чердаке…
– Слушай больше своего Костю, – рассердился Георгий, но в следующий миг его голос снова смягчился. – Ладно. Картину забрала Настя Берген. Незадолго до своей смерти. Можешь поверить в такое?
25 сентября. Утро
Картина – у убийцы.
Не знаю, кто он, но вот как это выглядит. Настя все-таки дошла до Черновых и убедила их одолжить картину. Но на обратном пути на нее напали, убили, а картину отобрали. А потом похитили и ее тело по непонятным причинам.
Или второй вариант. Настю никто не убивал, это Миша прикинулся ею, потому что она его хозяйка. Настя захотела, чтобы все считали ее мертвой.
Нет, нет, нет – не могу поверить в такое! Идеальная Настя на такое не способна! И хотя во втором варианте есть смысл, я предпочла верить первому, хоть и разрываясь на части. Что лучше: мертвая подруга или подруга-убийца? Я не знала…
«Алина, у тебя есть план? Твои родители на взводе, – написал Георгий. – Они только что мне звонили и передавали тебе привет. С ними все в порядке, их отпустили домой».
«Нормально», – написала я и призадумалась. Один вопрос мучил меня и касался он отношений Кости и Насти. Все казалось таким странным…
Монстр, живущий много лет (тысячелетий?) в картине, благодаря какой-то странной магии, вдруг переселяется в приложение, которое создал Костя. Но завладел монстром не Костя, а Настя – с оговоркой, что это правда. Странно.
Да нет, бред! Ни за что не поверю, что Машу Ножову убила Настя! Но тогда что означает та надпись на ее стене «хватит»? Что хотела сказать этим Маша? И Маша ли это была?
У меня вдруг перехватило дыхание. Я встала и зашагала по маленькому пространству тайного штаба. Три шага, поворот, три шага, поворот. Нет, Настя едва ли хозяйка монстра! Не верю! Она точно не натравила бы его на Машу! А вот Костя… почему, собственно, все остальные умерли, а Костя один-единственный легко отделался и сел в тюрьму? Почему монстр не тронул его, а его хозяин решил убрать его таким способом? Я остановилась. Меня словно молнией поразило. Костя потому и сел в тюрьму, чтобы отвадить от себя подозрения! Мы с Лизой практически изобличили его! А он рассказал нам часть правды (или солгал) и успешно вошел в нашу команду. Господи! Да как мы могли так быстро ему поверить?! Нас обманул его вид?
Как ни посмотри, сесть в тюрьму выгодно. Ты не мозолишь глаза, а значит, не проколешься на ровном месте. Ты автоматически считаешься невиновным, потому что мы решили, что именно убийца подставил Костю. И Настя… они были такими хорошими друзьями. Когда Костя узнал, что Настя идет в его дом, он послал за ней монстра. Тот украл и картину, и Настю и куда-то их уволок. А потом притворился мертвой Настей и благополучно исчез спустя какое-то время. Настя может быть жива! Косте ни к чему ее убивать!
Сердце бешено билось от новой догадки. Все казалось правдой. И мотив, чтобы подставить меня, у Кости был просто замечательный – месть. Месть за то, что я долго не обращала на него внимания и давала понять, что не буду обращать и в дальнейшем. Он не вынес отказа, да и вообще – все знают, что он лохматый, чокнутый программист – не больше, не меньше!
«Георгий, это может быть Костя!» – быстро написала я.
Ответ пришел через мгновение:
«Ты уверена?!»
«Нет, – написала я. – Но все сходится!»
Через две секунды Георгий позвонил мне, и я кратко изложила все, что надумала за это время. Закончив, я замолчала и подождала его реакции. Георгий сказал:
– Я съезжу в полицию и расспрошу его.
– Не надо! – воскликнула я. – Он может быть опасен!
– Но ты не уверена до конца, он ли это…
– Это так, но я не хочу рисковать тобой, – я прикусила кожу на руке и поругала себя за несдержанность. Надо было оставить свои догадки при себе!
– И все-таки я сгоняю до полиции и поговорю с ним, – твердо отозвался Георгий.
– Георгий, не надо! Прошу! – мой голос сорвался. – Я не вынесу, если и ты тоже…
– Не ерунди, Алина! – в его голосе я услышала тепло. – Все будет в порядке. Я же не буду так явно палиться. Просто расспрошу кое-что про Настю, про их дружбу и все такое.
– Не надо, Георгий…
– Не волнуйся, Алина. Понимаю, ты многое пережила в последнее время, но поверь мне
– Тебе я верю, – прошептала я.
– Ты меня не отговоришь, Алина. Мы ведь хотим, чтобы все закончилось, правда? – он говорит точь-в-точь, как старший брат, которого у меня никогда не было. Покровительственно, успокаивающе, мягко. Словно протягивая мизинец, спрашивал у надутой сестренки: «Ну что, мир?»
– Будь осторожен, – попросила я. – Просто будь осторожен. И позвони мне!
– Обязательно, Алина, – ответил Георгий. – Вот увидишь, мы поймаем убийцу. Если полиция не верит в мистику, мы выведем для них эту мистику на чистую воду.
Я положила трубку и спросила себя, когда это мы с Георгием перестали быть «солнечными» друзьями. И неужели в кои-то веки мы разделим и «пасмурные», черные дни?
25 сентября. День
Но оказалось, что утром Костю выпустили из участка. И Георгий узнал об этом, когда садился за руль мотоцикла. Потому что Костя сам написал ему. «Меня выпустили, – написал он. – Давай встретимся».
Георгий согласился, завел мотор и помчался по указанному адресу. Он оставил мотоцикл у входа в парк и углубился в царство высоких деревьев и стриженых кустов. С веток летели листья и ложились ему под ноги. Костя уже сидел на скамейке и что-то строчил в блокноте. Георгий огляделся. В воскресенье вокруг ходило множество людей, слышался детский смех, пахло горячим какао и свежей выпечкой.
Когда Георгий приблизился, Костя поднял голову. Под глазами у него залегли темные мешки. Лицо серое, а волосы грязные и лохматые, как у мультяшного трубочиста. Они приветственно пожали друг другу руки. Георгий сел рядом.
– Когда ты вышел? – спросил Георгий.
– Сегодня ночью, – отозвался Костя. Голос у него тоже изменился – стал каким-то сухим, обреченным. – У них не было достаточных доказательств, чтобы держать меня там дальше. Родители забрали меня. Обещали сделать все, чтобы очистить мою репутацию.
Вообще-то раньше Георгий не особо пересекался с Костей – так, видел пару раз вдали школьного коридора, пока учился там, и все. Он ничего о нем не знал, и его неприятно удивило, что Алина дружит с таким, как он. Но еще больше он изумился, узнав, что Костя хочет встретиться именно с ним. Не с Алиной, не с Лизой или еще кем-то, а с ним.
– Что ты там строчишь? – спросил Георгий, заглянув Косте через плечо. Но тот писал коряво, и Георгий не разобрал ни слова.
– Я слышал о Насте, – внезапно сказал Костя и прекратил писать.
Георгий пытался прочитать что-нибудь на его сером лице, но оно было непроницаемо.
– Я не могу поверить, Георгий, – прошептал Костя. – Это она. Все это время это была она.
– Это ты за решеткой понял? – съязвил Георгий.
– У меня было много времени, – серьезно кивнул Костя.
– И почему ты думаешь, что это Настя?
– Я понял это, когда ее тело исчезло, – ответил Костя и снова что-то застрочил. – И кое-что вспомнил. Если ты знаешь, мы с Настей были довольно близки. И я показывал ей свое приложение. Помню, ей понравилось, она даже попросила установить ей на смартфон. Но… оно не пошло, мне пришлось все переделывать, и я забыл.
– Так приложение не только у тебя, но и у Насти? – уточнил Георгий.
– Тяжело это принять… – Костя оторвался от писанины и взглянул ему в лицо. Его взгляд пронзил, словно клинок. – Но Настя все это время раздавала приказы монстру. И когда дело запахло жареным, то инициировала свое убийство и сбежала.
«А не слишком ли ты гонишь на нее, друг? – подумал Георгий. – Для людей, которые были так близки, это как-то странно».
– Знаю, что ты думаешь, – заявил Костя. – Как она могла убить Машу? Я не знаю… это загадка для меня. Она бы не стала, это точно. Возможно, произошла какая-то ошибка.
– Так это Настя… – пробормотал Георгий, чтобы заполнить паузу.
Костя ничем себя не выдал, сказал только:
– Я никогда бы не подумал, но… приложение у нее. Мы удалили его, но оно вернулось, как и на мой телефон. Она посылала с помощью него файлы с форматом, который исковеркал монстр. Она подстроила собственное убийство.
– Но зачем ей это все? – спросил Георгий. – Убила подругу, подставила Алину… зачем?
– Я не знаю, но это моя точка зрения, – Костя тяжко вздохнул и сильно протер глаза.
Да уж, объяснил так объяснил. Хотя Костя и звучал убедительно, ему не хватало камней в Настин огород. Сейчас он выглядел, как человек, который изо всех сил старается спасти свою шкуру, сваливая на другого. Может быть, Алинина теория и стоит чего?
– Ты вот так просто ее обвинишь? – не поверил Георгий.
– Не просто, – пробормотал Костя. – Пойми, мне было ох как непросто. Но я знаю, что это правда. Я самолично установил приложение в ее телефон. И забыл об этом. И теперь, когда она исчезла… я знаю, что это она.
– Звучит так себе, – заметил Георгий.
– Георгий, она всегда исчезает, когда не уверена в себе. Если попросишь ее о чем-нибудь, она обязательно поможет, если умеет или знает. А если нет, она не отвечает на звонки и сообщения, а потом притворяется, что не видела.
– А ты неплохо ее изучил.
– Мы дружим много лет.
– И что теперь? – спросил Георгий. – Что ты предлагаешь?
– Не знаю, – Костя выглядел потерянным, раздавленным. – Я не знаю. Мы должны найти ее и… поговорить.
25 сентября. День
– Вообще без понятия, врет он или говорит правду, Алина. Он запросто может быть хорошим актером.
– Возможно, – пробормотала я в трубку, протискиваясь между прохожих. Я шагала по открытому рынку и собиралась купить себе что-нибудь на обед – у меня еще оставалась наличка от родителей, и я могла не воровать. – Георгий, надеюсь, он тебя не раскусил?
– А ты твердо уверена, что Костя – убийца? – уточнил Георгий.
– Нет… не твердо. Я в самом деле не знаю. Мне не хочется сомневаться ни в нем, ни в Насте, ни в ком-либо еще.
– Понимаю.
– Ладно, я тебе перезвоню, – пообещала я и сунула телефон в карман вместе с озябшей рукой. На улице установилась ясная и холодная погода, и без перчаток руки мерзли.
Я купила себе овощей и сыра и только собралась присмотреть батон, как подняла голову и чуть не вздрогнула. Настя! Я увидела Настю! Она стояла у палатки с орехами и спокойно затаривалась! Я видела ее лицо в профиль, на ней была незнакомая пышная куртка, а приметная длинная коса спрятана под воротник. На голове надета вязаная шапка дурацкой формы, а глаза ярко накрашены. Обычно Настя только чуть-чуть подкрашивала ресницы и все, а тут тебе и подводка, и тени в стиле смоки-айз.
Нет… я наверное ошиблась. Это не Настя! Просто девушка, похожая на нее! Но я столбом стояла на месте и, бестолково разинув рот, пялилась на нее. А она (то ли Настя, то ли видение) расплатилась с продавцом, закинула пакетик с орехами в холщевую сумку и поплыла прочь. Двигалась она как-то иначе и все же знакомо. Я надвинула кепку пониже и последовала за ней. Сердце мое билось медленно, но я вспотела, почувствовала, как жар обжигает щеки.
Глядя в спину Насте, я думала, что, наверное, ошиблась. Наверное, я обозналась, но все-таки продолжала тащиться за ней, словно собака, ищущая хозяина. Настя жила далеко отсюда… и школа находилась не близко… Вообще этот район никак не был связан с Настей. Значит, я по-любому ошиблась.
Я проводила «Настю» до подъезда незнакомого дома. Дом казался старым, даже аварийным и утопал в ветвях буков. Вся дорожка перед ним была усыпана желтыми листьями. «Настя» бесшумно прошла по ней и принялась рыться в кармане. Звякнули ключи. А я очнулась, наблюдая за ней из-за кустов. Конечно, это не Настя! С чего я взяла? Совсем крыша поехала!
Перед дверью появился рыжий кот и принялся тереться о ноги девушки, которую я приняла за Настю. Она уже собиралась приложить ключи к замку, но, увидев кота, остановилась, села на корточки и принялась гладить его. Мне даже отсюда стало слышно, как он замурлыкал.
– Что, Рыжик, проголодался? – она достала из сумки кусок булки и бросила ему. Кот с урчанием вцепился в нее зубами. – Буду варить суп, обязательно вынесу тебе косточек, мой хороший.
Она разогнулась и исчезла в подъезде. А я стояла в своем укрытии, как дубинкой оглушенная. Настя! Настя все-таки жива! Я не ошиблась – и я только что слышала ее голос!
25 сентября. Вечер
Теперь я была уверена точно. Это Настя. Я проследила за ее домом до вечера и дождалась, когда она спустится к коту с обещанным угощением. Тогда я пулей вылетела из кустов и, пока дверь не успела закрыться, прошмыгнула в подъезд. Знаю, поступила опасно и опрометчиво, но я не могла уйти, не узнав номера квартиры. Я немного постояла в темноте, слушая, как Настя поднимается по лестнице, перевела дух и отправилась следом. И успела понять, что грохнула дверь на втором этаже. Это была тринадцатая квартира.
Мы собрались в нашем тайном штабе, и я все рассказала. Даже Костю позвали – теперь я его не подозревала. Вчетвером здесь было тесно и жарко, несмотря на холод на улице. Костя только покивал в ответ на мою историю – вид у него был самый хмурый.
А я поразилась сама себе. Так спокойно рассказываю о подруге, о том, что она в порядке и живет в какой-то квартире у черта на рогах. И не чувствую внутри ни предательства, ни злости, ничего. Вокруг столько всего происходило, и я будто бы стала сторонним наблюдателем, зрителем фильма, читателем книги, но только не самой собой. Все, что творилось кругом, как будто никак меня не касалось, но касалось выдуманной Алины. Я не верила, что все по-настоящему, пребывая в каком-то сне или в компьютерной игре.
Вот кто удивился больше всех, так это Лиза. Она смотрела на меня широко распахнутыми карими глазами и как будто ждала, что я вот-вот дам команду «шутка». Георгий подозрительно косился на Костю (он все еще его подозревал), а Костя только в задумчивости кивал. Еще никогда я не видела его настолько серым и безжизненным, словно картинка, полустертая ластиком.
Настя – убийца. Я не сказала это ни разу, но эта фраза висела в воздухе черной петлей.
– Лина, ты не можешь знать наверняка, – спохватилась Лиза. – Даже если в том доме действительно живет Настя, ты не можешь сказать наверняка, что она убийца. Вдруг она просто… прячется?
– Но зачем ей прятаться? – спросила я. Я и сама недавно рассматривала этот вариант, но он оказался не слишком убедительным. – Ее родители переживают, нашли якобы ее тело… самым логичным было бы пойти в полицию.
– Но ведь ей могли угрожать, – заявил Георгий, покосившись на Костю. Костя даже не заметил – по его виду было ясно, что он не здесь, а где-то далеко отсюда.
– Возможно, – согласилась я. – Но тогда она вряд ли сознается, едва увидев нас. По какой-то причине Настя не хочет, чтобы ее нашли. Нужно как-то узнать, проследить…
– И какой смысл в слежке? – спросил Георгий. – Ну, будешь ты каждый раз провожать ее от дома и до магазина да смотреть, как она кормит котов… какой смысл?
– Я могу поставить мини-камеру, – вставил Костя, словно вынырнул с глубины. Взгляд его прояснился, глаза заблестели.
– Как у себя в комнате? – вспомнила я.
– Да. Только нужно найти, где ее спрятать.
Лиза сморщила нос:
– Но это незаконно. Нельзя устанавливать камеры на чужой частной территории.
– Лиза, мы должны убедиться, – терпеливо произнесла я. – Что думаешь, Георгий?
Георгий нарочито долго не отвечал. Затем пожал плечами и признал:
– Ну, раз это единственный годный способ узнать, то можно и рискнуть.
