Рэнди Тараборрелли
Майкл Джексон. Жизнь короля
Джозеф и Кэтрин покупают поместье
5 мая 1971 года, после того как мальчики вернулись из очередного национального турне, Джексоны переехали в большой дом по адресу Хейвенхерст, 4641, в Энсино, штат Калифорния, где Джозеф, Кэтрин и прочие Джексоны (за исключением Майкла и Джанет) проживают и по сей день.
Супруги купили недвижимость за 250 000 долларов. Они переехали на следующий день после сорок первого дня рождения Кэтрин. Она попросила Джозефа не продавать дом с двумя спальнями в Гэри, «на всякий случай, если финансовое состояние семьи ухудшится и им всем придется вернуться в Индиану». Хотя Джексон-старший не думал, что подобное может произойти, он решил не продавать дом на Джексон-стрит, 2300, а сдать его в аренду. (Сегодня он оценивается примерно в 100 000 долларов и все еще принадлежит семье.)
Джозеф и Кэтрин никогда не совершали такой крупной покупки, как в Энсино, и не знали, как это делается. Джексон хотел заплатить за будущее владение наличными («По крайней мере, тогда оно будет нашим и никто не сможет нас выгнать»), но ему не хватало сбережений. Так или иначе, Берри Горди убедил его, что семье нужно списать как можно больше налогов на собственность, поскольку их доход рос ежемесячно, и проценты по ссуде могли быть списаны с их налогов. Несмотря на то что Джозеф принял решение вкладывать как можно меньше денег в собственность в Энсино из-за того, что его кредитный профиль не был хорошим, ему пришлось поднять ставку почти на 40 %, чтобы получить кредит. Это были большие деньги для первоначального взноса: 100 000 долларов. Берри хотел одолжить Джозефу и Кэтрин средства, но Джексон отказался. «Если мы собираемся жить в этом доме, он должен быть нашим», – сказал он продюсеру. Motown уже и так слишком сильно контролировал его детей: мужчина не хотел, чтобы Берри получил еще и право владения семейным домом.
В конце концов главе семьи все же удалось взять в кредит 100 000 долларов, но он должен был получить большой аванс за деятельность своих сыновей. Конечно же, от Motown… то есть от Берри.
Энсино находится в тридцати пяти минутах езды от центра Лос-Анджелеса, является одним из самых богатых районов Южной Калифорнии и домом для многих знаменитостей. Собственность Джексонов площадью два акра, украшенная восемнадцатью цитрусовыми деревьями и бесчисленными экзотическими растениями, находилась под защитой электронных ворот, по бокам располагались гостевой дом, дом для игр и помещения для прислуги.
Джонни Джексон и Ронни Рэнсифер, барабанщик и органист The Jackson 5, переехали в особняк вместе с остальной семьей. Так произошло потому, что Джозеф и Кэтрин беспокоило влияние обоих мальчиков (особенно Джонни) на их сыновей. Парни предпочитали тратить, а не копить те небольшие деньги, что им давали. Кроме того, они курили сигареты и употребляли алкоголь. Джозеф подумывал позволить им уйти, но решил, что это будет несправедливо, поскольку они стали частью группы с первых дней в Гэри.
«В доме было пять ванных комнат и шесть спален, – вспоминала Сьюзи Джексон, бывшая жена Джонни. – Джеки и Ронни делили комнату. Тито был с Джонни, Джермейн с Марлоном, Майкл с Рэнди, а Ла Тойя с Джанет. Была еще одна спальня, которую занимали Джозеф и Кэтрин. В общем, там жило много народа».
В центре гостиной располагался утопленный диван. Стены украшали многочисленные таблички, золотые и платиновые пластинки, означающие, что синглы и альбомы были проданы миллионными тиражами. Один репортер отметил, что комната напоминала «нечто среднее между вестибюлем мотеля и холлом звукозаписывающей компании на Сансет-бульвар».
На территории располагались огромный бассейн, небольшая баскетбольная площадка, корт для игры в бадминтон и тир для стрельбы из лука. Безмятежное окружение сулило безграничный покой столь знаменитой семье. Они надеялись, что, когда придет время, смогут расслабиться здесь и набраться сил вдали от навязчивых взглядов публики.
В планах было добавить студию звукозаписи за 100 тысяч долларов и фотолабораторию за 25 тысяч долларов.
Обычно «Датсун» 240 Z Джеки Джексона был припаркован на въезде рядом с новой «Ауди» Кэтрин, золотым кабриолетом «Мерседес» 300 SE Джозефа и большим семейным фургоном.
«Мы весело проводили время в “казенном доме”, – вспоминала Сьюзи Джексон. (Со временем многие родственники стали называть этот дом „казенным”, потому что ощущали, что для сыновей и дочерей Джексонов он стал не только жилищем, но и тюрьмой.) – Там происходили не только драмы и предательства, но и вечеринки. Вначале мы ощущали особую близость. Я помню много веселых моментов, когда они только въехали. Каждый раз, когда вы оказывались в доме, Джексоны жарили арахис».
Хотя Кэтрин наслаждалась роскошным особняком и прочими радостями новой жизни, она скучала по Гэри. Проще говоря, женщина была не так счастлива в Лос-Анджелесе, как ожидала. Она скучала по своим старым друзьям и родственникам.
Если Южной Калифорнии суждено было стать ее новым домом, Кэтрин не собиралась позволять гламурному окружению превратить ее или семью в напыщенных снобов. Она была полна решимости поддерживать нормальное течение жизни.
Кроме того, семья Джексонов не раздумывая выражала свою признательность людям, помогающим им в построении карьеры. Скромным встречам в интимной обстановке они предпочитали большие приемы, организованные с размахом, где на первом месте стояло количество приглашенных. Для Кэтрин такие вечеринки были как обычные дружеские посиделки. Только вместо пива и крендельков на заднем крыльце она предлагала обильные угощения в семейном поместье. Женщина была радушной хозяйкой, и каждый гость чувствовал себя как дома. Вне всякого сомнения, Джозеф гордился своим владением. Он снова и снова проводил экскурсии для всех, кто выражал интерес. В августе 1972 года после выступления The Jackson 5 в «Форуме» в Лос-Анджелесе, Кэтрин и Джозеф устроили одну из вечеринок в семейном доме для примерно пятидесяти друзей, представителей прессы и шоу-бизнеса.
Супруги не разочаровали гостей. Они накрыли шведский стол длиной 12 футов (3 метра), где были гамбургеры, ростбиф, перец чили, шиш-кебаб, свежие фрукты и морепродукты. Тележку с пирожными украшали красные и желтые розы. Посреди семейного бассейна овальной формы Джозеф разместил огромный логотип J-5, сделанный из роз и окрашенных гвоздик. Чтобы поразвлечься, The Jackson 5 сразились с The Temptations в баскетбольном матче. Джексоны выиграли.
(Автор книги был гостем на многих вечеринках семьи Джексон в период с 1976 по 1981 год в доме в Энсино.)
Телефонная компания ежемесячно меняла номер телефона в доме на новый, чтобы его не узнали посторонние. Тем не менее цифры постоянно становились достоянием общественности. Однажды девушка из Ньюарка позвонила Майклу, чтобы поговорить с ним в два часа ночи, буквально через сутки после смены старого номера на новый.
Как всегда, Джозеф ограничивал телефонные разговоры пятью минутами и, не колеблясь, брался за ремень, если кто-либо из младших членов семьи нарушал правило, будь то поп-звезда или нет. Мягко говоря, дети были очень дисциплинированными. Фактически, мальчиков знали в голливудских кругах как самых воспитанных юношей в шоу-бизнесе. «Иногда казалось, что они чересчур милые, – говорил один репортер. – Складывалось ощущение, что что-то не так. Они напоминали привидения».
Джермейн вспоминал, что, когда семья переехала в дом в Энсино, они стали отдаляться друг от друга просто потому, что там было слишком просторно. «Мы были очень близки, когда жили в других местах, до Энсино, – рассказывал он. – В Гэри у нас было две спальни, одна для наших родителей и другая для всех нас. Нам приходилось быть рядом. Эта близость сплотила нас как семью. Но в Энсино пространство оказалось настолько большим, что мы должны были заранее планировать наши встречи. Я думаю, что Майкл был особенно несчастен там. Как и я, он чувствовал, что все мы постепенно теряем связь друг с другом».
В июне 1971 года The Jackson 5 выпустили очередной сингл для Motown Maybe Tomorrow, который разошелся тиражом 830 794 копии – меньше, чем у предыдущих альбомов, но все равно заслуживал уважения. Месяц спустя группа записала первый специальный телевизионный выпуск «Goin’ Back to Indiana» для ABC-TV (он вышел в эфир в сентябре). Позже у них даже будет свой мультсериал, настолько популярными они стали за такое короткое время. (Реальные голоса Джексонов слышны в музыкальных номерах, но их диалоги озвучивали молодые чернокожие актеры.) Тем летом The Jackson 5 отыграли пятьдесят концертов за одно турне, что стало самой длинной серией однодневных выступлений для мальчиков. «Хотелось бы хоть раз закончить выступление, а не сбегать раньше времени из-за толпы, рванувшей на сцену, – жаловался Майкл. – У нас действительно хороший финал, но нам еще ни разу не выпал шанс его отыграть».
В августе того же года в Madison Square Garden шоу пришлось остановить, когда публика ворвалась на сцену всего через две минуты после начала. «Вернитесь на свои места, пожалуйста», – умолял испуганный солист. Однако в итоге группу вытащили из толпы и быстро вывели из помещения. Концерт возобновился после того, как зрители успокоились. Шестьдесят минут спустя, когда концерт подошел к концу, Джексоны, чтобы скрыться как можно быстрее, бросились к ожидающим лимузинам, не исполнив заключительный номер. Люди взбесились. Как только фанаты поняли, что группа ушла, они хлынули на сцену, подобно разъяренной толпе, сметая на своем пути полицию и охрану, рыская в гримерке в поисках своих кумиров.
Это было пьянящее время для парней из Гэри, и им никогда не суждено будет достичь ни той близости, ни той радости, которые они познали тогда. Изолированные от постороннего общества представителями Motown и собственным отцом, они составляли компанию друг другу. В свободное время они развлекались, бросая водяные бомбочки и пакеты с водой из окон гостиничных номеров, устраивая бои подушками и играя в «Скрэббл», «Монополию» и карты. (Они прозвали Джермейна «Лас-Вегас», потому что он так наловчился, что стал настоящим шулером.) У Майкла сохранились теплые воспоминания о командных поединках и битвах за крем для бритья с братьями, пока они сидели взаперти в номерах, «или о забегах по коридорам отеля, когда наш сопровождающий спал», говорил он.
Майкл, которому в то время было двенадцать, был настоящим проказником. Ему нравилось звонить на ресепшн, заказывать огромные обеды, а затем отправлять их незнакомым постояльцам отеля. Но больше всего он любил устанавливать ведро с водой над дверью в их с Джермейном комнату (они всегда жили вместе), таким образом, каждый, кто туда входил, оказывался облит.
«Майк постоянно сваливал все на меня, – с усмешкой вспоминал Джермейн. – Он обожал розыгрыши: бросить нас в коридоре в одном нижнем белье или брызгать из водяных пистолетов. Как правило, инициатива всегда исходила от него. Мы много развлекались. Нам всегда было весело».
Действительно, для The Jackson 5 успех был приятным и невинным событием. «У нас нет золотых пластинок, – сказал мне однажды Майкл с грустным выражением лица. Затем, немного погодя, он добавил: – Потому что они все платиновые! Ха-ха!»
Время от времени кто-то из братьев Джексон проявлял интерес к противоположному полу. Когда группа выступала в Hollywood Bowl, за кулисами шестнадцатилетняя дочь Берри Горди Хейзел обняла Джермейна, которому тоже исполнилось шестнадцать, и, казалось, покусывала его за ухо. Джозеф удивленно наблюдал за происходящим, а затем отвел сына в сторону.
«Что с ней происходит?» – потребовал он ответа.
«Я не знаю, – сказал Джермейн, пожимая плечами. – Думаю, я ей нравлюсь».
Сначала Джозеф был раздражен. Затем он задумался и одобрительно кивнул. «Дитя Берри, – пробормотал мужчина про себя. – Хм, неплохо. Совсем неплохо».
Во время концерта Джермейн решил посвятить песню Bridge Over Troubled Water, где он солировал: «Хейзел, в честь ее дня рождения». Реакция публики была вялой. И хотя обычно после номера ему аплодировали стоя, казалось, тем вечером фанатки в толпе не оценили честность молодого человека в отношении его дружбы с Хейзел.
Позже он рассказывал: «Помню, отец отвел меня в сторону и произнес: „Тебе лучше больше так не делать”. И я сказал: „Знаешь, ты прав. Лучше не надо”. Так я и поступил».
Первая сольная пластинка Майкла
Джозеф Джексон постоянно следил за конкурентами, а именно за Osmond Brothers, семейной группой из Солт-Лейк-Сити, штат Юта. В июне 1971 года MGM Records выпустили сольную композицию Sweet and Innocent в исполнении самого молодого участника группы Донни Осмонда. Успех записи практически гарантировал ему статус звезды в журналах для белых подростков. Несмотря на популярность и привлекательную внешность, из-за цвета кожи таблоиды никогда бы не представили The Jackson 5 как кумиров молодежи. Хотя Джексоны время от времени появлялись в таких журналах, как «16» и «Fave», Осмонды и подобные им белые звезды господствовали на страницах периодических изданий. Данный подход огорчал Джозефа, расценивавшего его как проявление расизма.
После выхода хита от Донни Осмонда Джексон решил, что Майкл тоже должен записать песню один. Вдвоем с Берри Горди они приняли решение выпустить трек Got to Be There как сольный сингл Майкла, а не как запись группы, отойдя от первоначального плана. Майкл по-прежнему будет частью группы, также как Донни оставался участником Osmond Brothers, но теперь он выступит как сольный исполнитель Motown. «Так мы все сможем зарабатывать больше денег», – рассуждал Джозеф. Он и представить не мог, что только что привел в действие план, который однажды разлучит Майкла не только с его братьями, но и с ним самим.
Got to Be There вышел в октябре. Хотя он и не достиг вершины хит-парадов, но превратился в своего рода проверку, и братья Джексон увидели, что Майкл может самостоятельно пробиться в пятерку лучших. В Англии песня достигла пятой строки хит-парада и оставалась в топ-50 почти три месяца. По всему миру было продано 1 583 850 копий Got to be There.
Отлично реализованная песня о любви стала идеальным стартом для сольной карьеры Майкла; определенно, это одна из самых красивых песен, выпущенных Motown. В то время она оказалась предметом зависти многих артистов, чья угасающая карьера могла возродиться благодаря столь многогранному и хорошо сделанному номеру. Трек упрочил положение и без того очень популярного солиста группы The Jackson 5.
Сразу после Рождества 1971 года братья отправились в концертный тур по югу страны. В Далласе репортер договорился об интервью в их гостиничном номере. Вскоре за дверью собрались фанаты, скандируя: «Майкл! Майкл! Майкл!» Тито вышел в коридор, надеясь их успокоить. Когда он открыл дверь, группа девушек ворвалась в комнату и начала целовать и обнимать Майкла, совершенно игнорируя остальных присутствовавших. Братья, похоже, не завидовали и отнеслись к инциденту скорее как к возможности подразнить младшего. «Дождись, пока я выпущу свою сольную песню, – сказал Джермейн. – Посмотрим, кто здесь будет ловелас».
«Сейчас ловелас – Майкл», – сказал Джеки после того, как охранники вывели девушек из комнаты.
«Да ладно вам», – робко возразил младший брат.
«Все так, – подтвердил Джермейн, – но ненадолго…»
И тут все четверо набросились на мальчика, защекотали его и повалили на пол. Их смех эхом разлетался по коридорам.
Взрослея у всех на виду
Анализируя жизнь человека, неизбежно чувствуешь соблазн вернуться в прошлое, чтобы найти виноватых в том, как все обернулось, но это не всегда справедливо. Конечно, у Джозефа и Кэтрин были лучшие намерения, когда они воспитывали детей, и они не собирались причинять им вред. Хочется верить, что родитель, который намеренно пытается полностью испортить жизнь ребенку, все же редкость. Если бы Джозеф сказал сыновьям забыть о шоу-бизнесе и сосредоточиться на жизни вне поля зрения публики, подобное требование точно добром бы не кончилось. Как бы они ни старались, система ценностей семьи Джексон, как минимум, отклонялась от нормы. Братьям сказали, что они должны сделать все необходимое, чтобы достичь вершины. Кэтрин пыталась бороться с подобным подходом и надеялась привить им на жизненном пути другие идеалы, в частности связанные с ее вероисповеданием. Однако ни один из религиозных принципов не казался действительно важным в мире, где воспитывались ее дети, в мире шоу-бизнеса. Все они оказались во власти большой иллюзии: если стать богатыми и знаменитыми, то жизнь улучшится. Судьба и обстоятельства, а также очевидная неопытность в воспитании запустили цепь событий, которые нанесут непоправимый вред всем детям Джексонов, и особенно Майклу. У старших братьев хотя бы оказалось несколько лет форы, они успели застать детство. Майкл же был навсегда лишен такой возможности: ему едва исполнилось пять, когда его поглотил мир шоу-бизнеса.
Безусловно, мальчики любили выступать – более того, они хотели выступать. И преуспели в этом деле. Довольное лицо Майкла на сцене не оставляло сомнений: он делал то, что хотел, и, если бы ему предложили выбирать между игрой в баскетбол с друзьями и выступлением на сцене, он бы предпочел последнее. Однако существует тонкая грань между желаниями детей и их интересами. Вероятнее всего, Джозеф не совсем понимал или не был в состоянии оценить разницу между собственными планами на детей и тем, что могло оказаться им полезным.
Маленьких звезд отличают не только огромные суммы денег, что они зарабатывают. Большинство детей-исполнителей также не получают достаточного образования. Единицам удается регулярно посещать общеобразовательную школу. В киноиндустрии их часто обучают на съемочной площадке. У MGM[4] даже была школа для детей, снимавшихся в их фильмах. Хотя дети должны были заниматься определенное количество часов каждый день, съемка часто оказывалась важнее уроков. Они получали от занятий то, что могли, а затем возвращались к своей работе перед камерами.
Более того, юные артисты часто лишены возможности овладеть социальными навыками – важнейшим инструментом в отношениях с людьми. Другие мальчики и девочки вокруг, как правило, тоже работают. Одни из самых счастливых воспоминаний Джуди Гарленд связаны с мимолетным эпизодом юности, когда казалось, что ее карьера катится в никуда. Она бросила школу при студии, поступила в Голливудскую школу, скрывая свое прошлое от однокурсников, и наслаждалась жизнью по полной. (Тот счастливый период внезапно закончился, когда заместитель директора сказал ей, что она не должна ходить в школу с «нормальными людьми».)
Младшие мальчики Джексон, Майкл и Марлон, романтизировали пару лет, проведенные в общеобразовательных школах, представляя их как самые яркие моменты жизни, но, по правде говоря, они были не так уж счастливы. Майкл учился в шестом классе начальной школы на Гарднер-стрит в Лос-Анджелесе, хотя часто пропускал занятия из-за своего рабочего графика. Вероятнее всего, он был там просто гостем, появляясь в классе эпизодически, словно в телешоу. Его учительница в шестом классе, Лаура Джерсон, вспоминала: «Как-то раз я учила детей песне с трехчастной гармонией и взяла фальшивую ноту, у меня самой волосы встали дыбом. Майкл вытаращил глаза. Никто, кроме него, не заметил. Он никогда не говорил о себе. Время от времени мальчик пропадал и появлялся на телевидении…»
В седьмом классе Майкл присоединился к Марлону в средней школе Эмерсона. Но к тому времени успехи The Jackson 5 в Motown лишили их уединенной жизни. Они провели там всего две недели. Несомненно, это был слишком короткий срок, чтобы успеть интегрироваться в общество или близко познакомиться с кем-то. Но мальчики были вынуждены уехать. Им грозили расправой, и все закончилось: Джозеф забрал их из государственной школы. Его решение устраивало братьев: они и сами хотели уйти. «В коридорах стояли толпы людей и просто заглядывали в кабинет», – вспоминал Марлон. – Нас это и смущало, и пугало». С тех пор парни получали образование в частных школах или дома.
Закон Калифорнии требует, чтобы работающие подростки обучались в школе не менее трех часов в день. Миссис Роуз Файн, назначенная государством в качестве «надзирателя за благополучием детей», стала наставником для младших Джексонов. Находясь в дороге, большую часть времени они готовились к контрольным, которые сдавали сразу по заселении в гостиничные номера. В перерывах между учебой, репетициями, настройками звука и концертами, а также обычным дуракавалянием мальчикам всегда было чем заняться.
Посещая частную школу в свободное от гастролей время, то есть не систематически, Майкл откровенно скучал, он отказывался выполнять домашние задания и сделался ужасным учеником. На уроках рисовал животных и монстров, вместо того чтобы уделять внимание учебе. Когда его просили ответить, парень не имел представления, о чем шла речь, и ему было все равно.
У Джеки и Тито сохранились неприятные воспоминания о времени, проведенном в средней школе Фэрфакс, государственной школе Лос-Анджелеса. Карьерные установки делали почти невозможным нормальный образ жизни; находясь в центре всеобщего внимания, они не могли стать членами ни одной спортивной команды – большое разочарование для Джеки, любившего бейсбол. Когда их начали примечать прежде безразличные одноклассники, два брата уже подозрительно относились к окружающим. Кто искренен в намерениях, а кем движут скрытые мотивы в желании узнать их?
Джеки и Тито закончат Фэрфакс, когда им исполнится восемнадцать. По крайней мере, они смогут вспоминать о том недолгом периоде, когда находились среди людей, далеких от шоу-бизнеса, даже если сами не были в восторге. Майкл, Марлон и Джермейн не имели подобной возможности (уполномоченная Роуз Файн вручила им эквиваленты дипломов об окончании средней школы). Хотя формально они и были выпускниками, трое младших мальчиков Джексон, безусловно, не получили достаточных знаний по основным предметам, в чем нет вины Роуз Файн, ведь она, вероятно, сделала все возможное. По сей день у каждого наблюдаются проблемы с почерком, грамматикой и (это касалось и Майкла) с орфографией. Кроме того, у них нет понимания истории, за исключением той информации, которой они нахватались за время поездок.
Еще в 1972 году, когда певцу исполнилось примерно четырнадцать, он стал вести себя иначе, чем его братья. В то время как они легко справлялись с бременем славы, казалось, оно сильно давило на подростка. «Он просто чувствительнее других», – объясняла Кэтрин. Если о ком-то в истории шоу-бизнеса и можно было сказать, что ему не хватало «навыков общения», так это о Майкле Джексоне. Он не просто не понимал других, но даже не пытался их понять, потому что в юности, как правило, находился в окружении детей из шоу-бизнеса или богатых студентов. Те, как и он сам, почти не сталкивались с обывателями.
Именно тогда Билл Брэй (охранник The Jackson 5, много лет работавший на певца) позаботился о том, чтобы в отелях артист имел доступ к грузовым лифтам и не пользовался общественным лифтом с «обычными людьми», как их называл сам подросток.
Годом ранее Майкл сказал Джуди Шпигельман из журнала Soul: «Я такой же, как другие дети». Однако вскоре он осознал, что совсем не похож на них. Остальные члены группы, похоже, не возражали против «обычных людей» (пока речь не заходила о толпе безумных фанатов), даже если их ничто не связывало. Однако Майкл всегда привлекал больше внимания. Когда он входил в помещение с кем-то из братьев, именно его атаковали фанаты. То, что его выделяли, давали почувствовать себя особенным и притягивающим всеобщие взгляды, сильно повлияло на певца. У него появились признаки глубокой беззащитности и даже неполноценности. Как будто он понимал, что не вписывался. Молодой человек чувствовал, что, если бы мог провести свою жизнь на сцене, то был бы счастлив. К сожалению, мир не был его сценой. Ему приходилось иметь дело с публикой, но он не мог адаптироваться и в такие моменты чувствовал себя не в своей тарелке.
«Майкл стал одиночкой, – вспоминала Кэтрин Джексон. – Я волновалась за него, но надеялась, что он перерастет это, что это фаза взросления. Он не ладил с ребятами своего возраста. Ему было лучше со взрослыми. Не знаю, были ли у него друзья-сверстники. Думаю, нет. Как и прежде, братья были его друзьями. Я считала, что пока мы все будем держаться друг друга, с нами все будет в порядке. Я молилась, чтобы с нами все было хорошо».