Рэнди Тараборрелли
Майкл Джексон. Жизнь короля
«Отныне каждую ночь все они будут светить для тебя», – прошептал ей Джозеф. Он был счастлив видеть ее, свою жену и спутницу жизни. Иногда печаль Кэтрин была настолько острой, что граничила с депрессией. Джозеф знал, что в этом есть и его вина. Он старался не думать о дурных поступках, сосредотачиваясь больше на том, что он делал хорошего. Например, на возможности предоставить ей новый и захватывающий образ жизни. Хотя у Джозефа были интрижки, он всегда утверждал, что Кэтрин Джексон была единственной женщиной, которую он когда-либо любил, а все остальное было… развлечением. Временами Джозеф мог быть жестоким и бесчувственным, эгоистичным. Спустя годы он будет наблюдать, как любовь Кэтрин к нему окажется погребена под руинами его откровенной неверности, упрямства и амбиций. Однако в минуты покоя, когда муж оставался с ней наедине, то, чем они делились друг с другом, было настоящим и сильным чувством, живым по сей день. Они женаты пятьдесят три года.
Кэтрин вспоминала, что попросила оставить ее одну во дворе нового дома. Женщина стояла среди апельсиновых деревьев и цветочных клумб, все было красиво освещено. Джозеф включил уличную аудиосистему, чтобы на фоне играла романтическая музыка. В воздухе пахло жасмином. Настоящее волшебство.
«Прекрасно, не правда ли?»
Кэтрин резко обернулась на звук незнакомого женского голоса, но прежде чем кто-либо из них успел что-то сказать, Майкл уже был подле Кэтрин. «Мама, это она. Это Дайана Росс, – сказал он взволнованно. – Правда, она красива? До чего же она красива!»
Позже, рассказывая подруге о той встрече, Кэтрин замечала, что Дайана была такой же стройной, молодой и привлекательной, как и на телеэкране. Невысокая и полная женщина с болью осознала, какой простушкой могла показаться гламурной певице. Прихрамывая, Джексон приблизилась к ней. Росс же словно плыла по воздуху. Она была приветливой и дружелюбной. Ее большие темные глаза сияли, женщина взяла Кэтрин за руку. «Миссис Джексон, я так рада познакомиться с вами, – сказала она. – Ваши дети так много говорили о вас. Ребята просто лучшие».
Как она ни была рада услышать похвалы, Кэтрин не могла не задаться вопросом, почему Дайана находилась в доме и когда приехала. Росс, должно быть, угадала ее немой вопрос. «О, я просто пришла в гости», – пояснила она, тепло обняла Кэтрин и поцеловала в щеку.
Кэтрин сказала Дайане, что благодарна за все, что та сделала для ее мальчиков, особенно для Майкла, и что счастлива, что теперь может сама воспитывать его. «Ему нужна мать, – твердо сказала она. – Меня не было слишком долго». От подобных слов певице, казалось, стало не по себе – ее поведение изменилось. «Я рада за вас», – мягко произнесла она. Росс казалась расстроенной деликатным напоминанием о том, что больше не может оказывать влияние на жизнь молодого Майкла. Ей нравилось быть его «матерью», пусть и на такой короткий срок. Мальчика будет не хватать. Жизнь Дайаны была одинокой, с пятнадцати лет она занималась исключительно карьерой. Однако совсем скоро у нее появятся собственные дети – три девочки, а затем два мальчика, – и она посвятит им себя без остатка. «Я бы хотела поболтать, – сказала она Кэтрин, – но не могу, потому что очень занята».
«Разве вы не можете остаться хотя бы на чашку кофе?» – предложила Джексон.
«Нет, правда. Прошу простить, я должна бежать…»
«О… конечно», – ответила Кэтрин.
Не сказав больше ни слова, Дайана повернулась и ушла.
«Пока!» – крикнул ей вслед Майкл, но Росс не ответила.
Кэтрин обняла ребенка. Затем, не оглядываясь, мать и сын рука об руку вошли в дом, чтобы начать новую жизнь.
Часть вторая
ABC и The Love You Save
К концу 1969 года в возрасте одиннадцати лет Майкл Джексон воссоединился с родной матерью, в то время он был живым, энергичным и веселым мальчиком. «Все, чего я хочу сейчас, – посмотреть, как далеко мы можем зайти как семья, – сказал он репортеру журнала Soul Джуди Шпигельман. – Мне нравится шоу-бизнес, Голливуд и все с этим связанное, то, что делают люди вроде Берри Горди, чтобы ты выглядел хорошо. Я по-настоящему взволнован происходящим».
В декабре Motown Records выпустили первый альбом братьев: «Дайана Росс представляет The Jackson 5». Было продано 629 363 копий, невероятное количество для дебютной пластинки. В Великобритании она достигла шестнадцатой позиции хит-парада и оставалась в первой сотне в течение четырех недель. «Честность всегда была для меня особенным словом, понятием, – обращалась Дайана Росс к слушателям с обложки альбома. – Но когда я думаю о своем личном понимании честности, я представляю что-то, что вижу целиком и полностью, без тайн и прикрас, как есть… Вот так я отношусь к The Jackson 5 – пяти братьям Джексон, которых я обнаружила в Гэри, штат Индиана. Они очень талантливы, но прежде всего – они честны».
Майкл читал предварительную версию обложки альбома в одном из офисов Motown, пока его братья и промоутер наблюдали за ним.
«Нам даже не дали сыграть на наших собственных инструментах, – проворчал Тито. – Но вот на обложке мы держим их, как будто играем. Мне это кажется неправильным». По правде говоря, ему и Джермейну не разрешили играть на басу и гитаре во время записи, так как Берри посчитал, что они не готовы к студийной работе. Все инструментальное сопровождение было записано лучшей командой музыкантов Motown, которые работали там еще до того, как Джексоны попали на студию. Так что мальчики должны были научиться копировать звук как можно лучше для живых выступлений.
«Я думаю, мы сами должны играть во время записи», – решил Тито.
Майкл закатил глаза. «Почему?» – спросил он.
«Потому что иначе все – неправда, – ответил брат. – Нечестно, как сказала бы мисс Росс».
«А как насчет этой части?» – уточнил Джермейн, все еще глядя через плечо Майкла. Он указал на реплику Дайаны об открытии группы. «Это тоже нечестно. Это был Бобби Тейлор».
Майкл пожал плечами. «Это пиар, – сдержанно сказал он. – Ну же, ребята. Заканчиваем».
«Он действительно серьезно заинтересовался имиджем в довольно раннем возрасте, – рассказывал Стэн Шерман, независимый промоутер, ставший свидетелем перемен. – Остальные мальчики были сбиты с толку из-за лжи, но не Майкл. Один-единственный раз ему все объяснили, и он не только принял это, но, я думаю, даже начал верить. Меня пугало его отношение. Казалось, Майкл хотел и даже стремился приспособиться к вымышленному миру».
Позже в том же месяце, 14 декабря 1969 года, The Jackson 5 появились в The Ed Sullivan Show. Хотя они уже однажды выступили на национальном телевидении в The Hollywood Palace, пришедшее в октябре приглашение выступить в The Ed Sullivan Show стало важной вехой в их карьере.
Программа не могла приписать свой успех ведущему. Суровый и, как правило, неулыбчивый, Салливан, обозреватель New York Daily News, лишь представлял гостей, чьи имена обычно перевирал или забывал. Однажды, когда в передаче участвовали Смоки Робинсон и The Miracles, он представил их как Smokey and his little Smokeys. Тем не менее привлекательность шоу была обеспечена составом гостей. Новички понимали, что достигли успеха, когда их приглашали выступить на шоу; те же, кто купался в лучах славы, были уверены, что все еще находятся на вершине. Эд Салливан никогда не принимал во внимание бывших звезд или людей, желающих ими быть.
Как только Салливан представил «сенсационную группу», Марлон, Джеки и Майкл, а также гитаристы Тито и Джермейн начали свое выступление с исполнения песни Sly & The Stones Stand. Они были одеты в немыслимые стиляжные наряды, созданные Сюзанной де Пасс после походов по магазинам в Гринвич-Виллидж.
Майкл снова находился в центре внимания. Когда он пел, его глаза блестели. Он выглядел просто очаровательно в пурпурной ковбойской шляпе. Все, кто видел шоу, вспоминали, каким невероятно милым был этот малыш на сцене. И речи быть не могло о необработанном алмазе, он уже казался безупречным опытным исполнителем. Когда он пел Can You Remember? чистота и диапазон его голоса противоречили самому его возрасту. К тому времени, когда The Jackson 5 закончили выступление зажигательным номером I Want You Back, они уже полностью покорили аудиторию. Просто появиться рядом с Эдом Салливаном уже было большим достижением, но такие бурные аплодисменты, казалось, пророчили настоящий успех.
По традиции Салливан немного подшучивал над гостями, но вскоре обратил внимание на одного из зрителей: «Человек, открывший The Jackson 5, – Дайана Росс». Женщина, одетая в то, что можно описать как взрослую версию воздушного розового платья для молодежной вечеринки, встала и скромно поклонилась.
Перед Motown стояла сложная задача: выпустить вслед за дебютным синглом № 1 от The Jackson 5 второй хит, который тоже станет лидером чартов. Поскольку Горди исходил из принципа, что авторы и продюсеры первой популярной песни должны получить возможность сочинить еще одну столь же успешную, Берри поручил работу Дику Ричардсу и «Корпорации». «Однажды ночью я был в квартире Фонса [Мизелла] и Фредди [Перрена], и мы дурачились с их электрическим пианино, – вспоминал Дик Ричардс. – Я начал думать о Холланде-Дозье-Холланде[3] и о том, как они часто делали определенные типы записей, снова и снова, используя одну и ту же последовательность. Это была проверенная формула успеха. Так что я взял часть I Want You Back – ту, где группа поет припев, – и решил положить ее в основу их следующего сингла».
Он продолжил: «Я сидел за пианино, играл аккорды, и мне на ум пришел текст ABC. Фонс и Фредди посмотрели на меня как на сумасшедшего. „Ну, а что теперь?» – спросил я самого себя. – Знаю! Как насчет раз, два, три?” К тому моменту парни уже думали, что я сошел с ума. А потом я придумал следующую строчку: „До, ре, ми”. И закончил громогласным „Ты и я!”».
«Ну вот и все, – сказал Дик партнерам, смеясь. – Хит готов».
Вскоре трое мужчин были в студии и записывали песню ABC с Майклом и его братьями.
«Я полюбил ABC, как только услышал ее в первый раз, – говорил певец. – С большим энтузиазмом отнесся к работе над ней, чем над синглом I Want You Back. Это была такая заводная песня, отличная идея с классной мелодией. Мне не терпелось записать ее. Я помню, как Дик и другие парни тут же на ходу сочиняли слова. „Присядь, девочка, я думаю, что люблю тебя”. Потом было: «Двигайся, двигайся, детка», знаете, на манер The Contours и других старых групп. Я понятия не имел, что можно делать нечто похожее в студии, просто придумывать такие фрагменты в последнюю минуту».
В феврале 1970 года Motown выпустили АВС, второй сингл The Jackson 5. За каких-то шесть недель песня забралась на вершину чартов Billboard, потеснив Let It Be группы The Beatles. Песня, разошедшаяся тиражом 2 214 790 копий – даже больше, чем I Want You Back, – казалось, не только подшучивала, но и принимала новую и набирающую обороты тенденцию в популярной музыке – преимущественно белый стиль бабблгам-поп. В Великобритании трек достиг восьмой строчки хит-парада и оставался в чартах почти три месяца. Гудящий бас, бойкие клавиши и очаровательный припев привели The Jackson 5 на вершину популярности.
Фредди Перрен вспоминал: «После двух хитов Берри продолжал спрашивать: „А как насчет продолжения? Что насчет продолжения?” Он очень хотел получить третий шлягер. Мы сводили дорожки для третьей песни на Sound Factory в Голливуде. Берри никогда не приходил на сеансы наложения музыки, но изменил привычке. Послушал минут пятнадцать и сказал: „Я не волнуюсь. Вы, ребята, сделали еще один хит”. И ушел. Именно тогда мы узнали, что у нас есть третий хит».
Это был сингл The Love You Save, выпущенный в мае 1970 года, еще одна потрясающая песня для подростков с захватывающим дух исполнением Майкла. В The Love You Save милый куплет и жалостливый припев стали наживкой, а заразительное сочетание гитары и перкуссии подсаживало на крючок. Как и предсказывал Дик Ричардс, «Корпорация» разработала формулу успеха для The Jackson 5, которая во многом походила на модель Холланда-Дозье-Холланда, примененную в работе с The Supremes. Первые три хита от Дайаны и девочек, Where Did Our Love Go? Baby Love и Come See About Me, по сути, являлись одной и той же песней с хитроумно измененной структурой аккордов в нужных местах. Дик и компания использовали тот же волшебный метод с I Want You Back, ABC и The Love You Save – песнями, звучащими настолько похоже, что непосвященному слушателю ничего не стоит их перепутать. Берри хотел три песни № 1 для The Jackson 5 и, как обычно, добился своего.
Было продано 1 948 761 копий The Love You Save, что немного уступало продажам двух предыдущих пластинок, но все же сингл считался мощным хитом. В Англии он достиг седьмой строчки чарта и оставался там почти два месяца.
Песня также подарила The Jackson 5 звание первой группы в эпоху рок-н-ролла, чьи три песни попали на вершины хит-парадов. И снова они сместили песню The Beatles (The Long and Winding Road) с первого места.
«Все становилось только лучше…»
Первый концерт The Jackson 5 в качестве гордости Motown состоялся в конференц-центре Филадельфии в субботу вечером второго мая 1970 года. Несмотря на потрясающие продажи пластинок, никто не мог предположить, насколько популярными они стали всего за пять месяцев. Более трех с половиной тысяч кричащих фанатов собрались в международном аэропорту Филадельфии в надежде хоть мельком увидеть молодых братьев. Только благодаря невероятным усилиям лучших сотрудников службы безопасности Джексонам удалось выбраться целыми и невредимыми.
Сцена повторилась на следующий вечер на концерте, когда сотня полицейских снова и снова сгоняли публику со сцены. Три лимузина в сопровождении мотоциклов доставили The Jackson 5 обратно в отель после выступления. Как только самый младший мальчик вошел в номер, он не выдержал и заплакал.
«Майкл [которому было одиннадцать лет] оказался напуган до смерти, – говорит Джермейн. – Мы же были больше удивлены, чем напуганы, но Майк действительно пребывал в ужасе. Он говорил: „Не знаю, смогу ли я заниматься этим всю жизнь. Может быть, какое-то время, но не всегда”».
Массовая истерия послужила предупреждением для Motown о том, что в следующий раз, когда братья будут выступать с концертом, компания должна быть лучше подготовлена.
В том же месяце The Jackson 5 выпустили второй альбом ABC. Он стал даже более успешным, чем дебютный, разошедшийся тиражом 867 756 копий. Вскоре Берри организовал переезд семьи из дома на Квинс-роуд в более крупный на Боумонт-драйв над Троусдейл Эстейтс. Неподалеку жил Либераче, а также Дэви Джонс из The Monkees. «Их [Джексонов] выставили из нескольких домов, – объяснял Берри Горди Майклу Голдбергу в интервью Rolling Stone. – Видите ли, от них слишком много шума. У них была своя группа, и мы находили для них дом, но потом их выгоняли. Мы арендовали другое место, они продолжали сильно шуметь, и их снова выставляли за дверь».
В июле 1970 года The Jackson 5 побила рекорды посещаемости «Форума» в Лос-Анджелесе, продав 18 675 входных билетов. Концерт собрал 105 тысяч долларов.
«Я был на том выступлении в „Форуме” с Берри и Дайаной, – рассказывал продюсер группы Дик Ричардс. – Нас чуть не затоптали насмерть. Перед тем как они начали исполнять The Love You Save, Майкл сказал что-то вроде: „Вот та песня, которая выбила The Beatles с первой позиции”, – и это спровоцировало настоящее безумие. Мы были на третьем ряду и в середине концерта услышали громкий звук, ряды складывались один за одним, люди падали друг на друга. Кто-то выбежал на сцену и забрал оттуда детей. Они даже песню не допели. Берри, Дайана и я покинули ряд как раз вовремя, прежде чем его снесли подростки, пытавшиеся добраться до сцены».
Месяц спустя компания выпустила первую балладу The Jackson 5 I’ll Be There. Она казалась Горди очевидным следующим шагом, но это должна была быть правильная песня, чтобы ее приняли фанаты, привыкшие к радостному звучанию. I’ll Be There – нежная смесь проникновенной мольбы и сладостного вдохновения. В сопровождении клавесина и клавишных исполнение Майкла было безупречным. Песня закрепила за The Jackson 5 славу универсальных звезд звукозаписи. Сингл был № 1 в Америке в течение пяти недель, было продано более двух с половиной миллионов копий по всему миру (250 000 из них только в Великобритании). Песня вышла на четвертое место в Великобритании и оставалась в британских чартах более четырех месяцев!
I’ll Be There вытеснила трек Нила Даймонда Cracklin’ Rosé с первой позиции в поп-чартах Billboard и стала самой продаваемой пластинкой Motown; компания утверждала, что всего было продано более четырех миллионов копий, но на самом деле цифра составила примерно на 800 000 копий меньше (3 178 523 экземпляра). В итоге The Jackson 5 стали первыми исполнителями в истории поп-музыки, чьи дебютные четыре сингла побывали номером один в чарте Billboard. Как выразился Майкл: «Все становилось только лучше».
В октябре 1970 года группа снова отправилась в путь, чтобы провести дополнительные концерты на Восточном побережье. Однако три выступления в Техасе оказались под угрозой, когда против них выступили члены программы Operation Breadbasket, «Южного христианского совета лидеров», – организации, занимающейся улучшением экономических условий жизни чернокожих. Дик Кларк занимался продвижением тура, а представители Operation Breadbasket посчитали, что Motown должен был нанять кого-то чернокожего. «Это просто смешно, – говорил Берри Горди. – Черный, белый. Какая, черт возьми, разница, пока мы все делаем деньги?»
Тем не менее протестующие распечатали листовки и готовились к пикетированию на концертных площадках. Пресса была в ожидании скандала. «Именно то, что нам нужно, – сказал Берри промоутеру Motown, работающему с Диком Кларком. – Отменить. Скажи Кларку отменить выступления во всем проклятом штате. Они увидят The Jackson 5, когда возьмутся за ум». Концерты были отменены.
«The Jackson 5 выше расовых предрассудков, – скажет позже Берри Горди. – Никто не может указывать мне, как строить карьеру мальчиков. Черный или белый, я принимаю решения. Это моя группа».
Без сомнения, заявление Берри стало бы новостью для Джозефа.
К январю 1971 года двенадцатилетний Майкл Джексон осознал, что индустрия развлечений – сложный бизнес. За последние пару лет он часто становился тому свидетелем, но все же умел справляться с трудностями, связанными с записью, гастролями и появлением на телевидении. Успех был для него еще слишком новым чувством, чтобы вызывать какие-либо ощущения, кроме постоянного волнения. «Это лучшее, что когда-либо случалось с нами, – говорил Майкл о достижениях своей семьи. – Мисс Росс сказала мне, что люди в шоу-бизнесе могут страдать. Я не понимаю, как подобное возможно».
К тому времени Motown выпустили пятый сингл The Jackson 5 Mama’s Pearl. Сохраняя стилистику предыдущих заводных синглов, Майкл вновь солировал, конечно же, в окружении своих братьев, которые время от времени получали возможность пропеть строчку в куплете. Гитары гудели во время припева, а песню отличало характерное звучание «Корпорации».
С самого начала с песней Mama’s Pearl возникла заминка. Дик Ричардс решил, что Фонс Мизелл и Фредди Перрен поработают над синглом без него, чтобы посмотреть, что у них получится. Когда Дик пришел на студию, он услышал, как Майкл поет: «Он сказал, что мое – его, а его – мое…» Для мальчика они придумали песню под названием Guess Who’s Making Whoopie (With Your Girlfriend). В ней шла речь об обмене девушками – определенно, не лучший сюжет для подростка. Дик попросил Фонсе и Фредди переработать текст, но не мелодию, и за короткое время они придумали Mama’s Pearl.
Несмотря на то что запись добралась «только» до второго места в чарте Billboard, она стала № 1 по версии журнала Cash Bo, так что Берри остался доволен. Однако в Великобритании композиция достигла лишь 25-го места.
Начало года ознаменовало сентиментальное событие: 31 января The Jackson 5 вернулись в родной город Гэри, штат Индиана. В то время Джеки было девятнадцать, Тито – семнадцать, Джермейну – шестнадцать, Марлону – тринадцать, а Майклу – двенадцать лет. В рамках кампании по переизбранию мэра Ричарда Гордона Хэтчера группу попросили дать два концерта в средней школе Вестсайда. Расстояние между Гэри и Лос-Анджелесом можно измерить в милях, но чтобы определить расстояние между Гэри и звездной славой, потребуются световые года. Возвращаясь домой звездами, братья Джексоны придали событию большой размах: прибыли на вертолете, приземлившемся на стоянке Вестсайд Хай, где две тысячи студентов собрались, невзирая на мороз, чтобы поприветствовать их.
Оба концерта прошли с аншлагами. Пятнадцать тысяч счастливых обладателей билетов пришли отдать дань уважения пятерым землякам. Два года назад многие из тех же соседских детей бросали камни в дом Джексонов, издеваясь над группой во время репетиций. Теперь они принимали успех семьи как свой, гордясь тем, что все они вышли с одних и тех же улиц. Когда зажглись прожекторы и Джексоны предстали перед зрителями в своих радужных облачениях, фанаты не могли сдерживать эмоции. Спортзал был набит битком, наверное, самой шумной публикой из всех, встреченных мальчиками. Было так много вспышек фотоаппаратов, что казалось, будто в зале нашествие светлячков.
После первого концерта мэр Хэтчер проводил семью Джексонов обратно в их бывший дом на Джексон-стрит. В их честь улицу переименовали в бульвар The Jackson 5 на целый день. На лужайке перед старым домом по адресу Джексон-стрит, 2300, красовалась табличка: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ, The Jackson 5. ХРАНИТЕЛИ МЕЧТЫ». Позже, когда лимузин тронулся с места, фанаты бросились к плотно закрытым окнам. Находившиеся внутри мальчики улыбались и махали руками, пораженные творившимся вокруг безумием. Следующей их остановкой была ратуша, где группе вручили ключи от города. Мальчики вернулись домой героями, символами надежды. В своем выступлении в тот день мэр Хэтчер сказал, что «The Jackson 5 прославили Гэри по всей стране и миру, превратив его в город, которым можно гордиться». Джозеф, в свою очередь, очень гордился сыновьями. Находясь на подиуме, он произнес: «Я всегда говорил сыновьям: в жизни ты либо победитель, либо проигравший, но никто из моих детей никогда не будет проигравшим. Я с гордостью могу сказать, что они доказали мою правоту».
Следующий сингл The Jackson 5 Never Can Say Goodbye выйдет в марте 1971 года и достигнет второго места через месяц, разойдясь тиражом почти два миллиона копий. Однако песне удалось занять лишь 33-ю строчку в Великобритании, поэтому Горди стал немного беспокоиться о привлекательности группы на международном уровне. Тем не менее это была важная запись. Автор, актер Клифтон Дэвис, вспоминал: «Речь шла об эмоциональной песне, много значившей для меня, когда я ее писал. Я волновался, что Майкл может не понять слова о страдании и разбитом сердце. Помню, как он спросил меня об одной из строк: „Что означает слово „осадок”?” Я объяснил. Он пожал плечами и просто спел строку. „Остается этот осадок, остается это сомнение”, – пел он. И я ему верил».