Рэнди Тараборрелли
Майкл Джексон. Жизнь короля
Семейные ценности Джексонов
Пройдет восемь месяцев, прежде чем Джексоны смогут записаться для CBS. Они заключили контракт с новым лейблом до истечения срока их соглашения с Motown, и им пришлось ждать окончания предыдущего договора, прежде чем они смогли отправиться на студию. Чтобы наверстать потерянное время, Джозеф подписал контракт с телесетью CBS на участие в съемках летнего развлекательного сериала, который стартовал в июне 1976 года.
В то время в интервью Майкла часто спрашивали о Джермейне, и он пытался подчеркнуть, что «бизнес есть бизнес, а семья есть семья. Он по-прежнему навещает нас». Майкл добавлял: «Мы общаемся. Вместе ходим в разные места. Общество основывается на настоящей дружбе и крепкой семье. Шоу-бизнес – важная часть жизни, но еще важнее, чтобы семья всегда держалась вместе».
Майкл выдавал желаемое за действительное. Члены семьи отдалялись друг от друга, даже если певец хотел, чтобы все было не так. Джермейн приходил время от времени, но только когда дома не было Джозефа. «Я просто не мог больше находиться рядом с ним, – объяснял молодой человек. – Он так сильно ранил меня. Даже родная мать спрашивала меня, что со мной не так и как я мог предать семью. Это раздирало меня на части».
Остальные братья все еще злились на Джермейна за его решение. «Они вешали трубку, когда я звонил. Один из них сказал мне, что я больше ему не брат. Как они могли быть так жестоки со мной? Несмотря ни на что, я думал, что мы семья. В конце концов, мы всегда проповедовали другое отношение друг к другу. Но когда пришло время доказать слова действиями, ничего не произошло. Я стал чужаком».
Джермейн, возможно, в итоге утешился в объятиях жены, но другие члены семьи Джексонов, казалось, становились все более асоциальными, избегая контакта с людьми за пределами поместья (по указанию Джозефа) и похоронив себя в своей вере «Свидетелей Иеговы» (по воле Кэтрин). Братья и сестры, все еще жившие дома – Ла Тойя, Марлон, Майкл, Джанет и Рэнди, – не имели никаких прочных отношений вне собственной семьи.
«Я не хожу на свидания, – говорила мне Ла Тойя в то время. – Я не доверяю людям. Если честно, у меня нет друзей. Меня это не беспокоит. Когда мне одиноко, я читаю Библию». Я подумал про себя: как жаль, что она так подозрительно относится к другим. Девушка также сказала, что редко выходила на публику, если не была с родными. Она не проявляла интереса к браку. «Я не хочу производить на свет ребенка в подобном обществе».
Как будто братьев и сестер Джексон учили не доверять посторонним. Когда у Джеки начались проблемы в семье, Джозеф заострил внимание на том, что подобные разногласия доказывают: чужакам нельзя доверять. Энид подала на развод в сентябре 1975 года, через девять месяцев после свадьбы. «Вы видите? – сказал Джозеф своим сыновьям. – Спустя всего девять месяцев, смотрите, какие проблемы у Джеки». (Пара помирилась и пробыла в браке еще одиннадцать лет.)
Затем в январе 1976 года Марлон шокировал всех новостью: он тайно женился на ком-то четыре месяца назад! Пока группа выступала в Лас-Вегасе, он обвенчался с восемнадцатилетней фанаткой из Нового Орлеана Кэрол Паркер. Церемония состоялась 16 августа 1975 года. Он не доверился ни одному из братьев, потому что был уверен, что они расскажут Джозефу. Он не хотел пройти через то, через что прошли Ребби, Тито и Джеки из-за родительского противодействия браку, а также не желал, чтобы Джозеф и Кэтрин знали, что Кэрол не подписывала брачный договор.
Майкл с обидой воспринял тайный союз Марлона; он думал, что он и брат были гораздо ближе. «Мы всегда делили друг с другом горести, но никогда радости, – жаловался певец. – Я совершенно не понимаю свою семью, и мне не всегда нравится, как братья обращаются с женами. Я никогда не женюсь». А затем добавил: «Брак – это ужасно. Я никому не доверяю настолько, чтобы решиться на свадьбу».
В то время, когда он должен был с энтузиазмом строить жизнь и карьеру, Майкл Джексон пал духом и утратил всякую надежду. «Люди снова и снова причиняют друг другу боль, – мрачно сказал он. – «Мне часто бывает грустно. Кажется, будто я сижу в глубокой яме и никто не может меня достать».
Проигрывая Motown
Когда дело доходило до голосования внутри группы, голос Майкла Джексона был лишь одним из шести: пять братьев плюс Джозеф. (Когда Джермейн покинул группу, его место в составе занял юный Рэнди, хотя он редко пел соло. Марлон взял на себя большую часть партий Джермейна в песнях, и, конечно же, группа никогда не исполняла сольные хиты ушедшего брата.)
Хотя казалось очевидным, что Майкл был, вероятно, самым важным членом группы, семья не хотела выделять его. Они опасались, что, если его будут поощрять слишком сильно, молодой человек однажды обретет достаточно уверенности, чтобы покинуть группу, а это было последним, чего они хотели. Майкл распознал их страх. «Они не слушают меня, потому что боятся, – сказал он одному из сотрудников. – Думаю, я могу их понять. Они не хотят меня потерять, не хотят, чтобы у меня было слишком много власти. Но это выводит меня из себя».
Когда в 1976 году Джозеф подписал контракт на участие мальчиков в телесериале CBS, Майкл ясно дал понять, что не хочет участвовать. Тем не менее он оказался в меньшинстве. Получасовая программа The Jacksons с участием семьи и приглашенных звезд выходила в течение четырех недель. Первая серия попала в эфир 16 июня 1976 года. Как и в семейном шоу в Лас-Вегасе, в сериале приняли участие Ла Тойя, Джанет и Ребби.
Впервые черная семья снималась в телесериале, и в случае хороших рейтингов был шанс, что CBS продолжат крутить шоу в январе. Майкл находился в плохом состоянии. Из-за изнурительного производственного графика у него не было времени практиковаться, а он терпеть не мог выходить на сцену, чувствуя себя неподготовленным. Он надеялся, что шоу не возобновят. К несчастью для него, рейтинги были на уровне, и CBS заказали больше серий, чтобы начать трансляцию в январе 1977 года. Майкла передернуло… но он поставил подпись, где требовалось. Младший Джексон называл предприятие «дурацким телесериалом» и признавался: «Соглашаться на такое было глупостью, и я ненавидел каждую минуту съемок».
В итоге хоть и случайно, но интуиция не подвела Майкла: The Jacksons доставили больше неприятностей, чем они того стоили. По-видимому, кто-то из CBS-TV, какой-то непутевый сотрудник художественного отдела, ненароком использовал фотографию старого состава The Jackson 5 с Джермейном в рекламе телегида. Как только Джозеф сообщил CBS об ошибке, компания убрала объявление и отправила в Motown письмо с извинениями и уверением, что впредь такое не повторится. Слишком поздно. Компания использовала оплошность, чтобы внести поправки в первоначальный иск против группы, увеличив размер требуемой компенсации с пяти до двадцати миллионов долларов. Майкл Рошкинд сказал, что ошибка «серьезно пошатнула авторитет» и «нанесла большой денежный ущерб». Обвинение было раздутым. Рекламное объявление занимало половину страницы, а изображение было настолько расплывчатым, что никто не смог бы узнать Джермейна на фотографии. Очевидно, Джозеф не единственный затаил обиду.
Джексон-старший пытался доказать, что в Motown с ним обошлись бесчестно, ради чего даже попрал свою гордость. В показаниях он признал, что в тот роковой день в Детройте (26 июля 1968 года), когда он находился с адвокатом Берри, Ральфом Зельцером, и ему представили контракт, он не прочел его, прежде чем отдать детям на подпись. Ральф поддержал Джозефа, признав: «Я не помню, чтобы кто-либо из них [The Jackson 5 или Джозеф Джексон] прочитал документ полностью перед тем, как подписать».
Почему же? Джозеф объяснил: «Потому что мое образование – это одиннадцать классов средней школы. Контракт 1968 года с Motown был первым, который мне когда-либо представляли или который я когда-либо видел». (Заявление Джозефа казалось неубедительным, поскольку его сыновья уже подписывали контракт со Steeltown Records до Motown… хотя он с тем же успехом мог не изучить и первый договор.)
Джозефу пришлось признать, что он также не читал «Родительское соглашение», прежде чем подписать его, где говорилось, что отец будет следить за тем, чтобы сыновья соблюдали положения контракта с Motown. Откровенно говоря, Джозеф ничего не читал. Он просто поставил подпись там, где ему указали. Мужчина хотел, чтобы его дети получили шанс. Джексон бы сделал для них все что угодно.
В конце концов Берри получит 600 000 долларов в качестве возмещения ущерба, включая непогашенные авансы и компенсацию за то, что группа подписала контракт с CBS до официального истечения срока контракта с Motown. Ему также была выплачена компенсация за «ущерб», понесенный компанией, когда Джозеф запретил мальчикам записывать новые песни для Motown (после того как выяснил, что группа должна 500 000 долларов за все прочие песни, записанные, но не выпущенные). В целом за то, чтобы уйти, Джексоны заплатили Горди и компании около двух миллионов.
Что еще важнее и, возможно, удивительно для некоторых, семья согласилась отказаться от причитающихся им гонораров за записи, сделанные до 1 декабря 1979 года, и за будущие выпуски записей, сделанных до 11 марта 1976 года, – другими словами, за все свои хиты. Взамен Motown пообещали учитывать и выплачивать гонорары за любой «новый продукт», включавший треки до 1976 года, записанные, но не выпущенные, и за любые сборники «лучших хитов», которые они могут выпустить в будущем.
На самом деле для артистов Motown отказ от собственных гонораров был обычной практикой, если они хотели уладить отношения с компанией. Однако, оглядываясь назад, приходится признать, что часто для них это было плохим решением и, возможно, одной из причин того, что бывшие участники The Supremes, The Marvelettes, The Vandellas, The Temptations и The Miracles сегодня находятся в тяжелом финансовом положении.
Когда судья вынес решение в пользу Motown, вице-президент компании Майкл Рошкинд сказал: «Мы радуемся не потому, что выиграли, а потому, что это был вопрос принципа».
Одной фразы было достаточно, чтобы некоторых вывернуло наизнанку.
Первый альбом Джексонов для CBS (The Jacksons) вышел весной 1977 года на лейбле Epic. На пластинке было много всего. Например, Blues Away, одна из первых песен за авторством Майкла, и Style of Life, написанная братьями. Их спродюсировали сами Джексоны, так что фактически они делали то, ради чего ушли из Motown. Для остальной части альбома исполнительные продюсеры Гэмбл и Хафф наняли штатных продюсеров (Декстера Ванселя, Джина Макфаддена и Джона Уайтхеда), чтобы они помогли сделать сильную, если не новаторскую, подборку. Майкл говорил, что многому научился, работая с Гэмблом, Хаффом и компанией, с точки зрения создания структуры мелодии и того, что он называл «анатомией песни».
The Jacksons выпустили главный хит группы Enjoy Yourself, их первый сингл для Epic. Заводная танцевальная песня стала самой успешной записью со времен выхода Dancing Machine тремя годами ранее. Сингл занял шестую строчку в поп-чартах, но поскольку это был единственный хит альбома, The Jacksons достигли лишь 36-й строчки в американских чартах. Не лучший результат. В Великобритании первый тираж Enjoy Yourself даже не вошел в чарты. Затем сингл был перевыпущен, но так и не попал в топ-400. Покупатели пластинок по всему миру, казалось, были сбиты с толку, возможно, потому, что Motown выпустили альбом со своими записями Джексонов, Joyful Jukebox Music, составленный из некоторых ранее неизданных песен. Шаг выглядел как грубая попытка нажиться на продвижении группы, принадлежавшей CBS. Та пластинка стала первым альбомом The Jackson 5, не вошедшим в топ-200 в Америке, а в Великобритании положение было и того хуже. Он также сослужил плохую службу новому продукту CBS. Как сказал бы Майкл: «Конечно, Берри Горди вел жесткую игру».
Место The Jacksons в поп-чартах стало разочарованием, но не таким сильным, как сольная пластинка Джермейна. После всех общественных и частных волнений по поводу того, должен ли он уйти с отцом и братьями или остаться с Горди, альбом My Name is Jermaine достиг всего лишь 164-го места в топ-200. Сингл Let’s Be Young Tonight добрался только до 55-й строчки. В Великобритании о появлении на небосклоне Джермейна вообще не догадывались. Это был страшный позор, молодой певец явно заслуживал лучшей доли от Motown. Напрашивался вопрос, каковы были намерения компании в отношении карьеры Джермейна. (Случится так, что у него будет всего несколько хитов, и он никогда не реализует свой потенциал. Motown были обязаны сделать из него звезду, у него были все данные.)
Джексоны продолжали гастролировать без Джермейна, что стало обычным делом. В мае 1977 года они выступали в Мемфисе, штат Теннесси. Во время гастролей Майкл должен был ставить автографы на пластинках The Jacksons в универмаге Woolco. Десять тысяч человек ожидали в очереди часами, надеясь втиснуться в отдел звукозаписи магазина, где проходила автограф-сессия. Когда толпа начала выходить из-под контроля, Майклу пришлось спасаться бегством на крышу универмага.
В ту же ночь за кулисами перед шоу к нему подошел Джон Сивер, работавший в фирме, продвигавшей мемфисское соглашение: «Я показал Майклу статью в Billboard, где говорилось, что альбом Джермейна в Motown стал настоящим провалом. Без тени смущения автор утверждал, что The Jacksons разнесли пластинку в пух и прах. Майкл сначала ничего не сказал. Затем прокомментировал: „О, он придет в норму. Я уверен. Джермейн не допустит подобного еще раз”. Казалось, ему искренне жаль брата. Остальные тоже прочли статью. Марлон сказал что-то вроде „ужасно”. Тито согласился, что альбом не был так хорош, но надеялся, что в следующий раз Джермейн, возможно, сделает что-нибудь получше. „Несмотря ни на что, он наш брат, – сказал Тито, – и мне не нравится видеть его неудачи. Думаю, случившееся просто доказывает, что Берри сам не знает, что делает”. Все согласились с ним».
Затем в гримерку вошел Джозеф.
«Что вы, ребята, читаете?»
Джеки протянул ему статью. «Прочти, там о Джермейне», – сказал он.
Отец быстро просмотрел статью. «Знаешь, что? Я думаю, так ему и надо», – произнес он, швырнув журнал на стол, а затем ушел. Братья удивленно посмотрели друг на друга. Наступила тишина. Им, наверное, было трудно распознать боль Джозефа, предательство, которое он ощущал, не говоря уже о том, что он чувствовал себя использованным бездушной машиной Motown. Конечно, Джозеф никогда не открывался семье, чтобы добиться хоть какого-то понимания с их стороны. Поэтому всегда оставался непонятым. Когда Джексон-старший вышел за дверь, Майкл бросил на него холодный оценивающий взгляд. «А еще отец называется», – пробормотал он.
Часть четвертая
Татум
К тому времени, когда Майклу Джексону исполнилось девятнадцать, в августе 1977 года, он был одним из самых известных артистов последних лет, кумиром многих девушек. В то время как его братья часто пользовались возможностью заняться сексом в поездках, Майкл никогда не следовал их примеру. Хотя его музыка стала более чувственной, а танцы не отличались скромностью, в юности он не был искателем сексуальных приключений.
«Классно, что девушки считают меня сексуальным, – говорил мне Майкл в 1977 году. – Но сам я так не думаю. На самом деле это всего лишь их фантазия. Мне нравится видеть своих поклонников счастливыми, поэтому я могу позировать или танцевать так, чтобы они видели во мне романтика. Но, честно говоря, мне кажется, что я совсем другой».
Большинство людей, приближенных к Майклу в подростковом возрасте, подтверждали, что в тот период у него никогда не было серьезных романтических отношений. Парень никому не доверял настолько, чтобы позволить нарушить границы, возведенные им. Возможно, его слишком часто предавали люди, которых он любил или которыми восхищался – его отец, братья, может быть, даже Берри Горди, – чтобы он мог позволить себе стать уязвимым в отношениях. Тем не менее Майкл понимал ценность связей с общественностью и популярности в шоу-бизнесе. Поэтому выставил на публичное обозрение несколько «романов».
Совсем недавно, во время интервью Мартину Баширу в 2003 году, Майкл сказал, что актриса Татум О’Нил, которой летом 1977 года было всего тринадцать лет, стала его первой девушкой. Подростки впервые встретились двумя годами ранее на вечеринке, устроенной Полом Маккартни на борту лайнера Queen Mary в Лонг-Бич, Калифорния. Затем не общались до весны 1977 года, когда Майкл заметил Татум с ее отцом, Райаном О’Нилом, в клубе в Лос-Анджелесе. Певец общался с двумя пресс-агентами из Epic, Сьюзен Блонд и Стивом Мэннингом, последовавшие мгновения врезались в его память: «Внезапно я почувствовал нежное прикосновение, моя рука оказалась в чужой руке. Это была Татум». Тот факт, что девушка решила взять Майкла за руку, был для него колоссальным событием. «Для меня такой шаг был серьезным. Она прикоснулась ко мне», – сказал он.
На следующий день Татум пригласила Майкла на вечеринку в поместье основателя Playboy Хью Хефнера в Холмби-Хиллз. Там они посмотрели видеозапись мини-сериала Алекса Хейли Roots, имевшего хорошие рейтинги. Когда девушке стало скучно, она попросила Джексона залезть с ней в джакузи. «Но у меня нет купального костюма», – возразил он.
«Кому нужны купальные костюмы?» – ответила Татум.
Когда Майкл покраснел, О’Нил попросила у одного из сотрудников Хефнера два купальника, а затем протянула один Майклу.
Мягкие светлые волосы Татум ниспадали ниже плеч. Ее кожа была нежно-розовой, а фигура казалась довольно пышной для девушки, которой не исполнится четырнадцать до конца года. Она была пухленькой. «Татум похожа на священную куклу», – заметил Майкл в разговоре с другом. Парень сказал, что, купаясь и наблюдая за падающими звездами, они делились секретами друг с другом.
Спустя годы пошли слухи, что в джакузи молодые люди были голыми. «О нет, мы не обнажались, – твердо заявил мне Майкл в интервью. – Мы были в купальных костюмах. Почему люди обязательно должны видеть во всем что-то грязное?»
Татум О’Нил получила «Оскар» в возрасте девяти лет за роль заядлого курильщика и верного спутника афериста (которого играл ее отец) в фильме «Бумажная луна». Что до ее собственного детства, то оно было трудным.
Родители Татум, актеры Джоанна Мур и Райан О’Нил, расстались, когда дочери исполнилось три года. Какое-то время она жила на ветхом ранчо с умирающей лошадью, несколькими мертвыми цыплятами и матерью, пристрастившейся к наркотикам. В семь лет Татум выращивала цветы в разбитой машине во дворе и готовила завтрак и обед для себя и младшего брата Гриффина. Отец имел право навещать их по выходным.
«Когда она жила с матерью, я всегда мог сказать, в каком состоянии находилась Татум, глядя на ее волосы, – рассказывал Райан. – Я знал, что, если они имели аккуратный вид, она была в мире с собой. Если же все было плохо, то на голове появлялись проплешины. Иногда она корнала себя ножницами».
Джоанна, к 1972 году оказавшаяся на грани, решила обратиться за помощью к бывшему мужу, который платил тридцать тысяч долларов в год в качестве алиментов. Райан помог ей с реабилитацией, а она, в свою очередь, отдала ему восьмилетнюю Татум. Дочь ненавидела Джоанну. Когда маленькая девочка пришла навестить ее в больнице, то почувствовала такое отвращение к матери, что плюнула ей в лицо. Когда она поведала Майклу о своей жизни, подросток сказал, что никогда не слышал такой трагической истории.
«Моя мать – святая, – заявил Майкл в 1977 году. – Когда я слышу о матери Татум и о том, через что она прошла, это заставляет меня благодарить бога за Кэтрин. Люди думают, что у меня была тяжелая жизнь. Но посмотрите на Татум. Вот почему она мне нравится. Она – боец».
В отличие от Майкла, для которого сцена была главной целью, Татум стала актрисой случайно. Райан помог ей получить первую роль, фактически, чтобы следить за ней, пока снимался в фильме «Бумажная луна». Когда Татум начала работать актрисой, Райан О’Нил взялся руководить ее карьерой почти так же, как Джозеф Джексон распоряжался карьерой Майкла. «Я выбрал для нее картину Международный приз „Вельвет”, – говорил Райан. – Она даже не читала сценарий. Я просто сказал: „Ты будешь там сниматься”, потому что знал, что это хорошее кино».
Когда Татум пожаловалась на то, как отец распоряжается ее жизнью, Майкл посочувствовал. «Я очень хорошо понимаю, о чем ты говоришь», – сказал он.
Тем не менее девушка была способна принимать собственные решения. Однажды она рассказала Майклу историю о том, как отказалась от роли несовершеннолетней проститутки в фильме „Taxi Driver”, ее в итоге сыграла Джоди Фостер. На прослушивании Татум сообщила, что хочет сыграть роль таксиста; ей было двенадцать. Продюсер проигнорировал предложение и продолжил говорить о роли проститутки. Наконец, девочка произнесла: «Честно говоря, я думаю, что роль слишком мала для меня. Знаете, я ведь лауреат премии „Оскар”».
– Не могу поверить в то, что ты так сказала. Не думаю, что у меня хватило бы смелости, – восхитился Майкл, когда услышал эту историю. – Я хочу быть таким. Я хочу, чтобы люди думали, что у меня железные нервы.
В автобиографии певец написал, что Татум стала его первой любовью «после Дайаны». Однако девушка подчеркивала, что ее отношения с Майклом носили чисто платонический характер.
В книге говорится о детских и подростковых фантазиях Майкла о женщинах, с которыми, по его утверждению, у него были романы, включая Дайану Росс и Брук Шилдс (с последней у него «некоторое время были серьезные романтические отношения»), но все они отрицали, что когда-либо состояли с ним в интимных отношениях. После того как Майкл рассказал о Татум в интервью Мартину Баширу в 2003 году, упомянув, что она приставала к нему, О’Нил сделала ответное заявление, сообщив, что у Джексона «богатое воображение». Актриса Сара Джексон (не родственница Майкла), бывшая в то время подругой Татум, делилась воспоминаниями: «Она говорила мне, что Майкл был хорошим парнем, но слишком застенчивым. „Какая девушка сможет с ним встречаться? Когда мы вместе, он едва может связать два слова. Я знаю, что он девственник. Кто-то должен поговорить с ним. Мне кажется, он боится заняться сексом. Возможно, ему такое не слишком интересно”».