Рэнди Тараборрелли
Майкл Джексон. Жизнь короля
Позже Джозеф обнаружил сына, когда тот бродил по казино MGM Гранд. Он похлопал Майкла по плечу. Тот оглянулся, увидел, кто его позвал, и продолжил идти дальше. Джозеф вышел из себя: «Какого черта?» Он оттеснил посетителей, пытаясь добраться до Майкла.
«Я помню все, как будто это было вчера, – вспоминает Стивен Хак, фанат The Jackson 5, приехавший в Лас-Вегас ради шоу. – Певец скрывался от отца по всему казино, увертываясь, словно заяц, и пытаясь быть на шаг впереди Джозефа. „А ну, слушай меня”, – потребовал Джексон-старший и схватил Майкла за руку. Я понятия не имел, что происходит, в чем проблема, но не мог оторвать взгляд».
Хак вспомнил, что Джозеф стал быстро шептать что-то Майклу на ухо. Парень слушал с безучастным лицом. Затем во время разговора ему, кажется, удалось высвободиться из рук Джозефа и оттолкнуть его. «Больше никогда не прикасайся ко мне. Слышишь?» – голос Майкла заглушил гул игровых автоматов. Люди, находившиеся поблизости, стали оборачиваться и, узнав его, зашептались между собой. Никто не подошел.
«Я и представить себе не мог, что Майкл Джексон способен повысить голос на своего отца или на кого бы то ни было, – рассказывал Хак. – Я был в шоке. Казалось, ему было очень больно. Когда он закричал, звук напомнил мне стон раненого животного».
Джозеф выглядел потрясенным. На мгновение отец и сын застыли, глядя друг на друга, прежде чем мужчина поднял правую руку, как будто собирался нанести удар. Это был бы не первый раз, но взгляд Майкла давал понять, что он стал бы последним. У Джозефа отвисла челюсть, он отступил на два шага. Майкл поспешил скрыться в шумном казино.
Пройдут годы, прежде чем он узнает правду о романе отца и о своей сводной сестре, внебрачной дочери Джозефа.
Джеки женится
Зимой 1974 года двадцатитрехлетний брат Майкла Джексона Джеки попал в заголовки газет из-за его внезапной женитьбы на Энид Спанн. Парень познакомился с ней на дне рождения Хейзел Горди пятью годами ранее. Девушка училась в школе Беверли-Хиллз (как и Хейзел), и ей было всего пятнадцать, когда они с Джеки, который был старше на три года, начали испытывать взаимное влечение.
Она рано узнала о брачном соглашении. Влюбленные только начали встречаться, когда до адвоката Джексонов Ричарда Аронса уже дошли слухи, что Энид настроена серьезно. Он решил принять превентивные меры: встретиться с ней и объяснить, что, если она выйдет замуж за Джеки, ей придется подписать брачный договор.
«Позвольте мне кое-что вам сказать, – ответила девочка адвокату. – Если я буду выходить замуж за Джеки Джексона – а я полагаю, что подобного не произойдет никогда, – свидетельство о браке не будет достаточно важным для него документом, ведь тогда он станет мне неинтересен, и я сама за него не пойду».
Аронс был удивлен ее дерзостью.
«И вот еще что, – добавила она, – я бы на вашем месте помалкивала, ведь это вы тот, кто кормится с их стола».
Энид вспоминала, что вскоре семья Джексонов стала ей «совершенно безразлична»: «Когда я рассказала маме, что произошло, она расстроилась. Было подло говорить о таких вещах с пятнадцатилетней девушкой. После того разговора мы с Джеки поругались. Я думала, из-за моей беседы с Ричардом. Однако когда я наконец раскрыла ему подробности, он рассердился и сказал адвокату: „Как ты посмел говорить с ней об этом?!”»Джеки и двадцатилетняя Энид поженились, организовав небольшую частную церемонию в номере Джексона в MGM Grand во время очередного семейного выступления в Лас-Вегасе. Джозеф подозревал, что Энид выходила замуж за его сына, руководствуясь скрытыми мотивами, тем более что, в отличие от жены Тито Ди Ди, она не подписывала брачный договор. Он также чувствовал, что Энид слишком прямая и независимая и это станет проблемой. То, что Джозеф запретил Джеки жениться на Спанн, лишь подстегнуло его старшего сына пойти к алтарю. Для молодого человека тот факт, что он связывал себя узами с женщиной, с которой предположительно проведет остаток всей жизни, казался менее важным, чем то, что он поступал наперекор отцу.
Как менеджер Джозеф был на высоте. Как родитель он совершал ошибку, вцепившись в детей, за что ему пришлось дорого заплатить. В каком-то смысле ту же ошибку допускал Берри Горди со многими артистами Motown, но Джозеф был не просто менеджером, но и отцом, тем не менее мужчина был не в состоянии разглядеть, где заканчивалась одна роль и начиналась другая. Он относился к детям так же, как и к деловым партнерам: вел переговоры, стуча кулаком по столу и горланя громче, чем кто-либо в комнате. Его поведение пугало жену и дочерей и лишало мужественности сыновей. «Майкл рассказывал, как они неслись по коридору и захлопывали двери спальни, когда слышали, что Джозеф возвращается домой», – вспоминает Джейн Фонда.
Майкл встречается с Берри наедине
В январе 1975 года компания Motown выпустила четвертый сольный альбом Майкла Джексона Forever Michael. Он не имел успеха, достигнув лишь 101-го места в чартах, что было на восемь строчек ниже самой плохо продаваемой пластинки певца Music and Me. Ни один из альбомов не вошел в топ-50 в Великобритании, остальная часть Европы также показала низкие продажи. «Хватит! – решил Джозеф. – Он больше не будет записывать сольные альбомы для Горди. Этот человек погубит Майкла!»
Джозефа все больше волновало отсутствие рекламы со стороны Motown и утверждение Берри о том, что у группы нет потенциала писать или выпускать собственную музыку. Мужчина понимал, что его сыновья не заработают больших денег до тех пор, пока им не будут принадлежать права на издание их песен. Если артист пишет свой материал, то получает не только гонорар артиста, но и дополнительные выплаты, поскольку авторам песен выплачивается определенная сумма за каждую проданную запись. В то время ставка составляла два цента за проданную копию, которые делились пятьдесят на пятьдесят с издателем песни. Таким образом, оборотная сторона сингла – песня с миллионным тиражом, которую редко или вовсе никогда не транслируют по радио – может стоить до двадцати тысяч долларов. По крайней мере, рассуждал Джозеф, мальчики должны быть способны на «сторону B». Неужели он слишком многого просил?
Большинство авторов песен, сотрудничающих с Берри, подписали контракт с его издательской компанией Jobete. Поэтому им приходилось делить свои два цента с продюсером. Джозеф хотел, чтобы его сыновья основали собственную издательскую компанию и деньги оставались в семье. Чем активнее он продвигал идею, тем сильнее сопротивлялся продюсер.
В прошлом тот всегда неохотно делился деньгами, полученными за издательские права на песни Motown. Смоки Робинсон, ближайший друг Берри, вел переговоры, чтобы тот позволил ему издавать и свои песни. Jobete также владел всеми записями Смоки, и он, как и Джозеф Джексон, хотел ухватить лакомый кусок побольше. В конце концов, Берри позволил другу поделить деньги, так что его можно было убедить. Впрочем, настойчивость всегда была ключом к тому, чтобы заставить Горди сделать то, чего он не хотел. Смоки и Берри были друзьями, но Робинсону пришлось провести изрядное количество напряженных переговоров. Чего же Джозеф – уж точно никак не друг – мог ожидать от Берри? Казалось, что у него и его сыновей минимальный шанс на контроль издательских прав своих материалов, при наличии столь противоречивых отношений. Кроме того, Юарт Эбнер теперь практически руководил отделом звукозаписи Motown… еще один тип, которого Джозеф терпеть не мог.
И тогда Джексон принял решение: The Jackson 5 должны уйти из Motown.
Было ли это вообще возможно? Если бы не Берри и Motown, где были бы The Jackson 5? Возможно, все там же в Гэри, штат Индиана. Тем не менее ясно было одно: если обстоятельства в компании вскоре не изменятся, коммерческое будущее группы окажется под угрозой.
Хотя вопрос еще не выносили на голосование (и вполне вероятно, что голос Джозефа повлиял бы на сыновей), позже Майкл сказал, что он знал, что братья согласятся с отцом. Певцу, как и остальным членам семьи, не нравилось происходящее в Motown, но все же он был предан Берри. В конце концов, во многом благодаря уверенности Берри в The Jackson 5 они теперь получили возможность выбирать среди других звукозаписывающих компаний. Это было важным решением для молодого Майкла, и он не хотел, чтобы его отец, человек, которому он не доверял и который, более того, был ему неприятен, делал что-то за него.
Другие Джексоны считали Майкла застенчивым и сдержанным, что, безусловно, было правдой в большинстве случаев. Тем не менее у подростка была еще одна черта характера, нечасто проявлявшаяся, но сильная: решимость. Когда дело коснулось его будущего в Motown, шестнадцатилетний Майкл Джексон оказался готов взять все в свои руки. Он снял трубку и набрал номер. «Мистер Горди, – сказал он, – нам нужно поговорить». Ни один из братьев Джексон никогда не встречался с продюсером наедине. До сих пор у них не было причин. Вряд ли Берри согласился бы встретиться с Джеки, Марлоном, Рэнди или Тито. Ни один из них не обладал ни уникальным голосом, ни харизмой Майкла на сцене. И Берри чувствовал, что должен выслушать мальчика. Хотя ему нравился Майкл, он считал его застенчивым и покладистым, вряд ли способным на прямоту и откровенность. Поэтому, вероятно, мысль о разговоре с ним заинтриговала Берри.
Майкла не волновало, как его отец отреагирует на решение встретиться с продюсером. Фактически, он не обсуждал это с ним. Майкл принял собственное решение, до сих пор злясь на Джозефа за все, что тот сделал с Кэтрин, не говоря уже о систематическом жестоком обращении с сыновьями. Кроме того, Майкл позже скажет, что его интуиция подсказывала ему, что сложная ситуация с Motown могла бы разрешиться раньше, если бы только Джозеф не выходил из себя по каждому поводу и не был таким собственником.
Остальные сотрудники лейбла с ним согласились. Смоки Робинсон, оглядываясь назад, говорил: «Джо так и не привык к мысли, что только Берри будет указывать его детям, что им делать. Он считал, что, будучи их отцом, он был и их боссом. Точка. Но Джо не являлся бизнесменом. Он лишь все портил и допекал окружающих. Никто не хотел иметь с ним дела, что плохо отражалось не только на братьях, но и на Берри, и на Motown. Без вмешательства со стороны Джо Берри поступил бы с Джексонами так, как со мной, со Стиви Уандером и со всеми, кто был недоволен компанией, но в итоге остался».
Майкл не посвятил в свой план и братьев, поскольку был уверен, что они попытаются отговорить его. Джексоны гордились тем, что каждый мог высказаться, даже если голос Джозефа, как правило, перекрывал голоса остальных. Безусловно, братья и сестры Майкла почувствовали бы, что, встретившись с Берри, он захватил больше власти, чем имел право иметь как участник группы.
Майкл и Берри договорились встретиться в доме Горди в Бель-Эйр 14 мая 1975 года. «Это была одна из самых сложных вещей, которые я когда-либо делал», – вспомнит Майкл. Собравшись с духом, он выложил карты на стол.
«Мы все недовольны, мистер Горди, – сказал он, как ему помнилось. – Вы действительно хотите, чтобы мы покинули Motown?»
«Что ж, Майкл, такой смышленый парень, как ты, – начал Берри, – должен знать, что без Motown сегодня The Jackson 5 все еще находились бы в Гэри».
Певца не испугал тот факт, что продюсер, по-видимому, решил сыграть на чувстве вины. «Вы не ответили на мой вопрос», – парировал он.
Позднее Майкл вспоминал, что жаловался Берри на то, что Motown не позволял братьям писать или производить свою музыку или же иметь издательские права. Он был расстроен, потому что ему не разрешили внести вклад в последний альбом The Jackson 5 Dancing Machine, хотя сам Джексон считал, что у него было несколько сильных песен и их можно было бы добавить на пластинку. По словам Майкла, если бы на альбоме была хотя бы одна его песня, это показало бы, что Горди доверяет ему как автору.
Берри сохранял спокойствие. «Я часто слышу подобное от своих артистов, – ответил он. – И все же мы можем решить эту проблему, Майкл. Послушай, мы ведь справились, когда вопрос касался Стиви [Уандера] и Марвина [Гэя], правда?» Ответ был очевиден. Он сказал, что не хочет, чтобы группа покидала Motown. Однако добавил: «Если вы думаете, что можете заключить более выгодный контракт в другом месте, то, я полагаю, вам нужно пойти туда. Правда, такой поступок будет неправильным… или нечестным».
В глазах Майкла Берри Горди был героем. Он уважал его и преклонялся перед упорством, с которым он превращал The Jackson 5, провинциальных мальчишек из Гэри, в международных суперзвезд. Майкл считал Берри одним из самых умных людей, восхищался тем, что он привел Motown к международному успеху. Продюсер вдохновлял его. Певцу тяжело было слышать, как он говорит, что семья Джексонов поступает с ним нечестно, после того как он привез группу в Лос-Анджелес, создал условия для жизни, оплатил образование и сделал их звездами.
«Что заставляет вас думать, что вы можете написать или выпустить собственный хит?» – спросил Берри у Майкла.
Ответ Майкла был кратким: «Я просто знаю».
Горди скептически посмотрел на него. «Я не уверен, что этого достаточно».
«Хорошо, а что заставило вас думать, что вы сможете превратить Motown в то, чем компания является сегодня?»
Берри не ответил.
«Вы просто знали, ведь правда?» – парировал подросток.
Мужчина снисходительно усмехнулся. «Он кивнул мне, как бы говоря: „Ты далеко пойдешь, парень”», – вспоминал Джексон-младший. В конце разговора Берри подчеркнул, что считал себя кем-то вроде отца Майкла, но также отметил, что важно уважать своего настоящего отца. «Он сказал, что верит в то, что я сделаю правильный выбор», – поведал мне позже Майкл, вспоминая эту встречу. Певец добавил, что его немного мутило из-за всего происходящего, особенно когда Берри обнял его на прощанье, потому что в глубине души он знал: что бы он ни говорил Джозефу и братьям, расклад был против Джексонов, оставшихся с Motown.
«Я могу пообещать тебе, – заключил Берри, – я не сделаю ничего, что навредит тебе или твоей семье».
Встреча Майкла с Берри Горди продемонстрировала не только неожиданную для подростка инициативу, но и немалое мужество. В то время для многих это стало первым показателем того, что он был не просто одаренным ребенком. У него был кураж. Казалось, Майкл понимал то, чего не видел его отец: бывают моменты, когда имеет смысл сесть за стол переговоров с вашим противником и попытаться урезонить его. Своим нехитрым способом Майкл сумел избежать риторики, которая в последнее время преобладала в общении Берри с Джексонами. Ему удалось получить обещание, что тот не сделает ничего, что может ухудшить положение его семьи, – довольно серьезное и, кажется, искреннее заявление.
Джозеф услышал от сотрудника Motown, что Майкл виделся с Берри наедине. Представьте себе его ярость. Когда подросток вернулся в Энсино, он метался по гостиной, словно животное по клетке в ожидании обеда. Майкл не хотел обсуждать со мной детали спора, который произошел между ним и его отцом, но нетрудно представить, как Джозеф дал понять, что, по его мнению, Майкл оказался не в его команде, раз пытался вести переговоры с кем-то вроде Горди. Однако, когда Джексон-старший успокоился, то не мог не восхититься мужеством сына. По крайней мере, ему хотелось так думать. Братья, между тем, были раздражены.
«Майкл не имел права встречаться с Берри, – настаивал Джеки много лет спустя. – С его стороны было бесчестно делать это за нашими спинами. Мы все злились на него. И чего в итоге он добился?»
Возможно, с точки зрения будущего The Jackson 5 в Motown Майкл не многого достиг, но встреча с Берри явилась для него важной личной вехой. Он привлек внимание продюсера, чего не смогли сделать ни отец, ни братья (за исключением Джермейна). Произошедшее действительно отдалило его от остальных участников группы, и с этого момента никто из них не отнесся бы с энтузиазмом к предложению, чтобы Майкл выделялся еще сильнее. «У брата всегда было собственное представление о том, как все должно быть, – сказал однажды Марлон Джексон. – Но The Jackson 5 являлись группой, а не его личным проектом, и ему принадлежал всего один голос». Другими словами, Марлон видел, к чему все идет.
Вечером после встречи Майкла с Берри Джозеф созвал собрание группы в гостиной их дома в Энсино. Ожидалось, что будут все братья, кроме Рэнди и Джермейна. В то время юный Рэнди не имел права голоса в делах группы. Джермейн отдыхал с Хейзел, но его, вероятно, в любом случае исключили бы, поскольку семья чувствовала, что он потерял объективность в отношении Motown. Позже он скажет: «Из-за того, что я был женат на Хейзел, родные считали, что не могут мне доверять, и поэтому все от меня скрывали».
Джеки, Тито, Марлон, Майкл и Джозеф единогласно проголосовали за то, чтобы покинуть Motown. Майкл колебался, но знал, что неразумно выступать против в одиночестве. В любом случае, какая ему от этого польза?
«Я просто хочу, чтобы решение было справедливым, но что-то в нем кажется мне нечестным, – сказал подросток. – Берри прославил нас. Не забывайте».
«Послушай, мы благодарны ему, но все кончено, – сказал один из братьев. – Пришла пора зарабатывать большие деньги».
«Согласен, – поддержал другой. – Надо двигаться дальше. Мы умираем в Motown».
«Он сказал, что не навредит нам», – возразил Майкл, пытаясь заступиться за Берри.
«Да, конечно, – язвительно ответил Джозеф. – Все, решение принято».
«А что насчет Джермейна?» – поинтересовался Майкл.
«Я позабочусь о нем, – сказал Джозеф. – Что я всегда говорю вам, дети?»
«В этой жизни есть победители и проигравшие, – машинально повторил Майкл кредо своего отца. – И никто из моих детей не будет проигравшим».
Джозеф улыбнулся. «Если мы останемся в Motown, – подытожил он, – мы проиграем. А мы не проигрываем».
CBS предлагает Джексонам «отличную сделку»
После того как жребий был брошен, Джозеф Джексон и его адвокат Ричард Аронс потихоньку начали подыскивать звукозаписывающую компанию для заключения новой сделки, для начала встретившись с представителями Atlantic Records – лейблом, у которого был большой опыт работы с ритм-н-блюзом. К их удивлению, глава корпорации Ахмет Эртегун заявил, что он не в восторге от The Jackson 5 из-за их нестабильных продаж в Motown за последние годы. Джозеф не собирался убеждать кого-либо в популярности своих детей. Как бы то ни было, мнение Ахмета помогло Джексону утвердиться в мысли, что Motown действительно нанес вред репутации его сыновей в музыкальной индустрии.
В любом случае Джозефа больше интересовала CBS Records Group, поскольку большинство чернокожих исполнителей заключали контракт с ее дочерней компанией Epic. CBS славилась первоклассной сетью распространения и продвижения пластинок. «По сравнению с ними Motown – слабаки», как выразился тогда Джексон-старший.
Рон Алексенбург, президент Epic и, по иронии судьбы, бывший протеже Юарта Абнера из Motown, был заинтересован в подписании контракта с The Jackson 5. Джозеф уважал Алексенбурга – под его руководством Epic увеличила годовую выручку с менее чем 10 миллионов долларов до более чем 100 миллионов. Конкурентоспособный лидер, державший руку на пульсе звукозаписывающей индустрии, он подозревал, что Берри Горди раскрыл лишь малую часть всего потенциала Джексонов. Он хотел проверить, на что еще была способна группа.
Джозефа также привлекало прибыльное сотрудничество компании с Кенни Гэмблом и Леоном Хаффом, продюсерами так называемого филадельфийского саунда, приносившего миллионы благодаря хитам таких чернокожих групп, как The O’Jays и Three Degrees. У Гэмбла и Хаффа был собственный лейбл на CBS – Philadelphia International. Хотя Джозеф чувствовал, что Philadelphia International была слишком маленькой дочерней компанией для The Jackson 5, он восхищался приверженностью CBS черной музыке. «Возможно, компания однажды тоже наградит нас собственным лейблом», – думал он. Мужчина видел в CBS будущее не только для сыновей, но и для себя.
Рон Алексенбург сообщил президенту CBS Records Уолтеру Йетникоффу, что хочет немедленно подписать контракт с The Jackson 5. Последний был настроен скептически. «Они уже давно не такие крутые, как раньше, – ответил Уолтер. – Посмотри на них. Они увлечены этой безвкусной постановкой в Лас-Вегасе».
«Поверь мне, – сказал Рон, – группа еще не показала, на что способна. Парни еще даже не начали».
После быстрых и легких переговоров было достигнуто соглашение, которое Джозеф окрестил «отличной сделкой». The Jackson 5 получат аванс в размере 750 000 долларов, известный в звукозаписывающей индустрии как «подписной бонус». Им также выплатят дополнительные 500 000 долларов из «звукозаписывающего фонда» – деньги, предназначенные специально для выпуска альбомов. Им гарантировали 350 000 долларов за пластинку, намного больше, чем они когда-либо получали в Motown (но на много миллионов меньше, чем Майклу Джексону заплатят за его работу всего через пять лет).
Весь аванс от CBS должен был быть возмещен за счет гонораров, но ставка, предложенная новым лейблом, составляла 27 % от оптовой цены на альбомы, выпущенные в Соединенных Штатах. В Motown The Jackson 5 платили 2,7 %, при этом они знали, что должны будут покрывать расходы за счет гонораров, включая студийное время, практически не поддающееся контролю.
Шел 1975 год, одна пластинка продавалась примерно за 6,98 доллара в розницу и 3,50 доллара оптом. Таким образом, в Epic выручка The Jackson 5 составит примерно 94,5 цента за альбом, проданный в Соединенных Штатах, и 84 цента за рубежом. В Motown они получали примерно 11 центов за альбом, проданный в Соединенных Штатах, и столько же в Европе.
Как было указано в договоре с Epic, после того как продажи каждого альбома The Jackson 5 превысят 500 000 долларов, гонорар группы подскочит до 30 % и составит около 1,05 доллара за диск. Говоря о прибыли, эта новая сделка стоила примерно в пятьсот раз больше той, что была у группы в Motown.
Заминка в переговорах произошла в тот момент, когда Уолтер Йетникофф запретил Джексонам писать и производить или даже выбирать материал. Он просто не верил в их авторские и продюсерские способности, поскольку ни у кого из них не было опыта. Рон Алексенбург заверил Уолтера, что демо или черновые сэмплы песен, написанные и спродюсированные Джексонами, очень многообещающие. И все же Уолтера они не убедили. Поэтому Джозеф смог добиться только того, что его сыновья смогут выбирать по крайней мере три песни для каждого альбома, написанные ими или кем-то другим. Также было достигнуто соглашение, что, если группа придумает три собственные хорошие песни, мелодии рассмотрят для использования в альбоме. Они никогда не имели чего-то подобного в Motown. Однако в контракте договоренности отражены не были, а любой знает, что в мире бизнеса трудно привести в исполнение устное соглашение. Но, по крайней мере, состоялся диалог о возможности группы иметь творческую свободу. Джозеф был уверен, что его мальчикам нужно будет проявить себя только один раз… и после они уже никогда не оглянутся назад.
Майкла поразил контракт, который CBS предложила семье. Он понятия не имел, что группа стоит так дорого и что таким был тип контракта, к которому другие суперзвезды привыкли в звукозаписывающем бизнесе. Подросток вынужден был отдать должное упорству отца. В конце концов, если бы не Джозеф, The Jackson 5, возможно, канули бы в безвестность. «Я должен признать, – позже заметил Майкл, – это была невероятная сделка со звукозаписывающей компанией. Мой отец проделал для нас потрясающую работу».
Тем не менее Майкл разрывался между чувством порядочности по отношению к Берри и представлением о деловом чутье. Он решил обсудить все с Дайаной Росс. Ее реакция была предсказуемой. Она сказала, что не имеет никакого влияния на Берри, когда дело касается деловых вопросов – и не лгала, – но Майкл должен его слушать, поскольку продюсер знает, что лучше для всех его артистов. «Я просто считала, что мальчики должны остаться в Motown, – вспоминала Росс в интервью 1981 года. – В то время я была верна Берри и чувствовала, что они тоже должны хранить ему верность. Я сказала Майклу, что верность важнее денег».
Шесть лет спустя Дайана Росс изменила свое мнение. Когда у нее возникли собственные разногласия с Берри, она решила проверить, во сколько ее оценивают другие компании, и RCA пообещали ей 20 миллионов долларов, что было намного больше, чем могла предложить Motown. Она обратилась за советом к Смоки Робинсону. Мужчина дал ей тот же совет, что она когда-то дала Майклу. Однако Дайана чувствовала, что у нее нет выбора. Отказываться от такой суммы не имело смысла – она подписала контракт с RCA.