Роман Александрович Дудин
Арифметика демократии
Глава 34. Как Общество столкнулось с экстремизмом
Однажды, в начале очередного деления апельсинов между апельсинами и общественностью оказалась Умеющая Считать до Бесконечности, которая сумела как-то так пробраться, что преграждала путь общества Справедливости и Равенства к его апельсинам. В руке она держала палку, и постукивала ей об ладонь, что было первым случаем в истории всех обществ, когда обезьяна взяла в руки палку, ибо до этого чего только не додумывалась обезьяна брать в руки, только не палку. А позицию же она заняла такую, что мимо неё к апельсинам было и не пройти, и не обойти её, а можно было только спереди подойти к Умеющей Считать до Бесконечности и ждать, когда она пропустит.
– Ты мешаешь проходу к нашим апельсинам! – сказали обезьяны.
– Сначала я возьму свои апельсины, а потом вы будете брать свои.
Это были не совсем те слова, которые от неё ожидали в такой ситуации услышать. Им казалось естественнее для такого случая что-то вроде «Это ограбление! Никому не двигаться! Все апельсины сюда, быстро!», и не услышав этого, слегка удивились. Но самые бдительные участники общества знали, что именно с таких слов и начинаются все самые крупные неприятности.
Умеющая же Считать до Бесконечности меж тем продолжила:
– …а полагается мне ровно столько, сколько реально получается при делении ста апельсинов на сто, а не столько, сколько учит ваше общество.
Тут барамукам стало всё ясно. Умеющая Считать до Бесконечности не только хочет нанести материальный ущерб обществу, но и моральный, поправ самое святое, что у было – Закон! Это было ещё хуже, чем простое ограбление.
– То есть, один апельсин. – закончила Умеющая Считать до Бесконечности – Поэтому я беру то, что мне полагается, а оставшееся делите, как хотите. А если кто-то не согласен с таким счётом – пусть выходит и изложит мне иную схему счёта. И если таковых не будет, значит, возражений нет.
Самая Активная барамука спросила:
– По какому праву ты нарушаешь Закон?
– По естественному праву. Которое существовало всегда и существует независимо от вашего закона. И по которому я имею право не подчиняться закону, который вы не имели права устанавливать.
Буря возмущения прокатилась в рядах барамук.
– Немедленно прекрати создавать беспорядок, и сдайся властям!
– Прекратить должны вы. И сдаться, признав свои правила несостоятельными и недействительными. А после этого мы с вами согласуем новые правила, которым будем следовать.
– Взять её! – закричала одна из самых активных барамук, сжимая кулаки.
– Ну попробуйте, – сказала Умеющая Считать, и палка, на которую она опиралась, оказалась взятой на перевес.
Последовала небольшая заминка, и барамука с кулаками остановилась. В толпе были слышны вопросы:
– Где Служба Демократической Безопасности? Почему она стоит?
Служба Демократической Безопасности была на месте, но толку от неё было не много, ибо палок у них не было.
– Да, что же вы стоите? – спросила Умеющая Считать до Бесконечности, – у вас же главный аргумент – действие, вот идите и докажите действием свою правоту. А если не можете, значит, получается, что вы не правы?
– Ты – обычная грабительница, которая силой берёт своё, потому не права здесь ты! – ответила ей какая-то барамука.
– Нет, обычные грабители – это вы, которые силой навязывают свой порядок, и не хотят слушать возражения, и забирают то, что должно принадлежать мне. А я готова выслушать все возражения, и принять их, если правда окажется на вашей стороне. Ну и кто здесь грабитель?
– Всё равно, ты нарушаешь Закон, – сказали барамуки, – а этого уже достаточно!
– А ваш закон сам грабительский. А борьба с грабительским законом не грабительство, а борьба с грабительством.
Последовало молчание. Барамукам было просто не понятно, чему именно надо возражать. Есть закон, ему надо следовать. Закон нужен, чтобы бороться с воровством и грабительством, а то, что говорит Умеющая Считать до Бесконечности, какая-то бессмыслица.
Было непонятно, как можно этого не понимать, и как вообще что-то можно доказывать тому, кто ничего не понимает? Требование доказывать правоту Закона было явным издевательством, и иначе, чем молчанием, на него и отвечать было неправильно. Поэтому барамуки ответили молчанием, ожидая, что Умеющая Считать должна была это понять. Однако понимать это она не захотела:
– Ну что же, я вижу ответить вам нечего, поэтому я исхожу из того, что возражений у вас нет, – с этими словами она подошла к апельсинам, и взяла одну штуку.
– Закон не мог тебя грабить, потому, что он не может быть не правильным! – закричала очередная барамука.
– А, ну тогда укажи, где приведены доказательства этого, и вопрос решён.
– Такие доказательства нигде не приведены, потому, что каждому нормальному участнику Общества и так это понятно! – сказала с апломбом барамука, хотя точно не была уверена, действительно ли нигде не приводятся таких доказательств, или где-то на курсах высшей пониматики всё же изучаются.
– А, ну тогда приведите доказательства того, что вы все – нормальные обезьяны.
– Ты не имеешь права нас оскорблять, называя ненормальными!
– А вы не имеете права меня оскорблять, называя грабителем.
Снова последовала пауза. Но поскольку ничего не изменилось, барамуки были вынуждены продолжить полемику:
– Ну и чем же мы ненормальные?
– Ну а как нормальные обезьяны могут принимать закон, не умея считать, и при этом навязывать его силой, не доказав свою правоту?
Тут барамуки стали говорить друг другу: «…вот из-за таких вот рассуждений и получаются такие конфликты, в результате которых честные барамуки лишаются своих долек!», однако на Умеющей Считать до Бесконечности это высказано не было, а было сказано:
– Вот из-за таких, как ты, которые лезут со своими неправыми требованиями, и случаются беспорядки, в результате которых могут быть растоптаны апельсины!
– Да не, это из-за таких, как вы, которые лезут со своими неправыми законами, такие как я, вынуждены выдвигать встречные требования, в результате чего такие как вы, лезут в драку, и топчут апельсины. – ответила Умеющая Считать до Бесконечности.
Отстаивание демократических ценностей никак не продвигалось, и Победа Демократии никак не появлялась даже на горизонте. На каждый ответ у Умеющей считать находился новый вопрос, на который ответа ни у кого не находилось. А всё из-за той злополучной палки, которую она держала в руках и не хотела бросать. И если бы не было этой палки, то барамуки давно бы уже сообразили доводы, на которые Умеющей Считать ответить бы было нечего, и каждый получил бы то, что ему полагается. Но именно присутствие палки на сцене всё меняло коренным образом.
Кто бы мог подумать, что присутствие какой-то палки может так сильно повлиять на способность обезьян соображать правильные доводы? Палка была явно заколдованной – некоторые барамуки заявляли, что они точно это знают!
Меж тем становилось понятно, что пока демократы ничего не докажут, апельсины им не достанутся. Но чтобы что-то доказать, нужно было зафиксировать результат, а пока на сцене присутствовала волшебная палка, ничего фиксировать не получалось. А более всего обескураживал тот факт, что Умеющая Считать не угрожала ни на кого нападать, а предупреждала только об использовании её для самозащиты. Из-за этого не получалось её убедить, что она – обычный грабитель, а без этого не получалось обосновать всё остальное. Оказалось, что Закон не имеет правоты, когда его представители не могут оставить за собой последнее слово. И барамуки никак не могли понять, почему так получается, ведь силой свои положения навязывают только грабители, а раз их Закон не является грабительским, значит, у него должны быть иные доводы. Однако, доводов почему-то не находилось.
– Позовите Верховную! – раздался крик в толпе, и обезьяны стали оборачиваться вокруг себя, ища её глазами, хотя и так знали, что её тут нет. Ибо система общения с высшими была так построена, что Верховная являлась не по их вызову, а исключительно по собственному желанию.
Тогда одна барамука решила попробовать последнее, проверенное в обществе средство.
– Э-э-э, ты чего?! – промычала он набыченно, – Я столько раз терпела недополучение апельсинов, а ты не должна?! Чем это ты лучше меня?!
– Тем, что тебя устраивает терпеть, а меня нет, – ответила Умеющая Считать до Бесконечности.
– А меня, может, тоже не устраивает?
– Тогда что же ты ничего не предпринимала?
– Я предпринимала, но не так, как ты, а так, как надо, а ты делаешь так, как не надо!
– Так если то, что ты предпринимала, ни к чему не привело, то какие ещё доказательства нужны, что ты предпринимала то, что надо? А если я действую так, как ты говоришь не надо, то какие ещё действия ты можешь предложить, которые приведут к тому, что надо?
Разговор снова зашёл в тупик. Все доводы набыченной барамуки привели к тем же самым вопросам, с которых и началось разбирательство. А без ответа на них Умеющая Считать до Бесконечности её доводы не принимала. Тем не менее, все понимали, что чем больше возьмёт себе Умеющая Считать, тем меньше достанется остальным. А раз она их обделяет, значит, она не права – это был для барамуков единственный вывод, который следовал из ситуации.
Простые барамуки смотрели на Умеющую Считать с простой ненавистью, а популизаторы Верховной с особой – ведь она не только обделяла их в апельсины, но и разрушала их достижения. С самой же большой ненавистью на неё смотрели сотрудники Службы Демократической Безопасности – ведь они могут литься из-за неё работы за то, что проглядели опасность.
– Подлая, подлая! – возмущались барамуки.
– И в чём же моя подлость? – спросила Умеющая Считать.
– Ты задаёшь вопросы, на которые нет ответа, а это подло! Это любой может пользоваться вопросами, на которые нет ответа и что-то требовать, но мы же этого не делаем! А если каждый так будет делать, то никакого порядка быть не сможет! Тогда почему тогда ты себе позволяешь то, что не позволяем мы? Чем ты лучше нас?
– Тогда приведите доказательства того, что на эти вопросы нет ответа, и что не может быть такого, что он есть, а вы его не знаете.
– Му-у-у! – закричала, не выдержав, Самая Горячая барамука, и, сжав кулаки, устремилась к Умеющей Считать до Бесконечности, но, ударившись головой об палку, упала. На лбу её вздымалась огромная шишка, а выражение лица было растерянным. Желание следовать её примеру ни у кого не возникло.
– Это вам урок, – сказала Умеющая Считать, – Неспособность понимать неправоту своей агрессии не освобождает от ответственности за неё. Если вы не хотите чего-то понимать – то можете не понимать, сколько хотите, но переть на мои права со своей неучтивостью у вас больше не получится. И это вас понимать я научу, а остальное ваше понимание меня больше не волнует.
– Экстремистка! – раздались выкрики из толпы.
– Кто здесь экстремист? – переспросила Умеющая Считать, – Если я для вас экстремист, значит, меня понимать не захотят. А если меня не поймут, значит, будут преследовать. Значит, ни на какое спокойное дальнейшее существование мне рассчитывать нельзя. А раз я не могу из-за вашей непонятливости иметь спокойную жизнь, значит, с вас мне за это полагается компенсация. Поэтому я вынуждена принять меры, и забрать заранее за это компенсацию из общих апельсинов. Тогда я беру все апельсины.
– …ты не можешь так поступать!
– А почему мне не должна быть компенсация за те проблемы, которые вы создаёте?
– Мы сейчас не знаем, как объяснить, но мы правы, просто пойми это! – отвечали барамуки, – просто Верховной сейчас нет, чтобы всё правильно объяснить!
– А где доказательства того, что её нет не потому, что у неё как раз нет объяснений?
– Не-е-е, – ответили барамуки, – Мы точно знаем!
– Тогда доказательства точности?
– Му-у-у…, послышалось опять из толпы, однако драться на этот раз никто не полез.
– Ну тогда, как будут доказательства, я верну, всё что вам принадлежит, а пока забираю до этого момента, идёт?
– Нет, мы же не можем совсем без апельсинов! Так с нами поступать жестоко! –
– Так если это для вас не настолько важно, чтобы вы ради этого ответили за своё обвинение в экстремизме, то с чего это считать, что вы так уж не можете без апельсинов? И в чём жестокость лишать вас того, чего вам не настолько важно?
Последовало молчание.
– Ты экстремистка потому, что пытаешься принудить нас отказаться от своих убеждений путём угрозы забрать наши апельсины! – сказала какая-то разделюка.
– А разве не путём угрозы вы запрещаете мне получать свою настоящую долю? Разве не угрозой вы запрещали мне говорить о том, какая она должна быть? А клин можно вышибить только клином, так что моя деятельность не угроза, а вынужденные действия по борьбе с организованным терроризмом, который проявляет ваше общество.
– Это не тоже самое. Мы имели право это делать, потому, что наш Закон правильный! – закричали правильный.
– Ну так если он правильный, то что до сих пор никто не может доказать правильность расчёта по вашему закону? Разве я не обещала сдать, если кто-то это сможет сделать!
Барамуки смотрели друг на друга, потом на разделюк и объяснятелей, но никто на арифметическую дуэль так и не вышел .
– Как же так? – спросила Умеющая Считать, – Вас тут сотня образованных обезьян, и никто не может сделать то, чему его должно было научить нормальное общество? Чему же вы все учились то?
Снова последовало молчание. Барамукам хотелось, что вышел какой-то объяснятель, который поставил бы выскочку на место, но никто не выходил – такого они даже и представить не могли! Это было предательством – в обществе был заговор! Другого ответа они просто не видели, и некоторые барамуки утверждают, что они точно это знают.
– Ну тогда варианта у нас два: – сказала Умеющая считать, – либо я сейчас сама провожу расчёт, и, если вы его опровергаете, то я сдаюсь, а если не находите, то признаёте мою правоту, либо никаких разборов, и каждый делает то, что считает нужным.
– Ладно, давай свои расчёты, – нехотя сказали барамуки, – Придётся терпеть твои выходки, раз уж другого выхода у нас не остаётся…
Умеющая Считать до Бесконечности расписала на доске расчёт деления ста апельсинов на сто участников и привела все доказательства.
Многие обезьяны не хотели это смотреть, и одни закрывали глаза ладонями, а другие затыкали уши пальцами. Некоторые закрывали сразу и глаза и уши, используя для этого и руки и ноги. Сотрудники Службы Демократической Безопасности закрывали глаза рядом стоящим, жертвуя безопасностью своих ушей и глаз во имя Закона и порядка. Однако некоторые бывшие оппозиционеры всё же смотрели на неё, а потом на остальных и снова на неё.
Закончив с доказательствами, Умеющая Считать до Бесконечности спросила, есть ли желающие опровергнуть расчёт. Поскольку желающих не нашлось, она сказала, что теперь будем составлять новый Договор о делении апельсинов. После этого она взяла лист бумаги и написала:
1. Согласно арифметике, утверждаемой Умеющей Считать до Бесконечности, десять поделить на десять будет один, и сто поделить на сто будет тоже один. А все иные варианты считаются мошенничеством, которое никто не обязан терпеть.
2. Если блюстители закона, основанного на иной арифметике, выдвинут задним числом какие-то возражения, то они имеют права что-то требовать лишь после того, как докажут обратное.
3. Все согласные с этой схемой имеют право участвовать в делении апельсинов на этом условии, а все несогласные могут делить свои апельсины между собой как хотят, но только после того, как согласные заберут свою долю.
Когда Новый договор был составлен, всем пришлось по очереди подписывать договор, и после этого Умеющая Считать взяла свой апельсин под ненавистные взгляды противников. Но как только она собралась уходить, одна барамука вдруг высказалась:
– Если всё так просто, то я тоже хочу один реальный апельсин вместо тех жалких долек, которые мне достаются по закону!
Это была одна из бывших оппозиционерок, которая во время расчёта закрывала лицо ладонями, но всё же смотрела сквозь щели между пальцами и слушала. Умеющая Считать до Бесконечности подождала, когда та взяла себе тоже один апельсин, и они вдвоём пошли восвояси. Но тут высказалась ещё одна обезьяна:
– А я тоже хочу целый апельсин!
Умеющая Считать подождала и её, но тут барамуки начали роптать:
– Да так нам вообще ничего не останется!!!
– Да уж, – усмехнулась Умеющая Считать, – если вы будете продолжать делить по своей схеме, то тогда вам останутся такие кусочки, что вам потребуется микроскоп!
– А тогда ну её, эту старую схему, я тоже хочу по новой! – закричала ещё одна барамука, и за ней потянулись ещё несколько. – Расскажи ещё раз нам свою арифметику, на этот раз мы будем слушать внимательно, раз уж другого варианта не остаётся.
Умеющая Считать до Бесконечности повторила вычисление, и после этого к ней присоединилось ещё несколько обезьян, а потом ещё несколько.
– Предательство, предательство! – вопили верные Закону обезьяны. – Недодавили их, недобили в своё время! Не смейте слушать эту опасную ересь! – кричали они, и пытались закрывать глаза и уши себе и другим сразу.
Мех тем, у Умеющей Считать до Бесконечности набралась вполне приличная команда , которая научилась считать по её схеме и возвращаться в лоно общества Справедливости и Равенства не собиралась.
Когда все определились со своим выбором, те, кто присоединились к Умеющей Считать, они взяли по апельсину и пошли восвояси. А в обществе Справедливости и Равенства остались только самые верные идеям демократии, веры, и патриотизма. И когда апельсиновые сепаратисты удалялись, в след их сопровождало молчание, и никто не позволял себе ничего выкрикивать в их адрес, потому, что, когда у обезьяны в руке палка, за слова, как оказалось, нужно отвечать. И, хоть шишка на голове инициативной барамуки вызывала у всех не меньше возмущений, чем все разбитые в прошлой войне носы, вместе взятые, никто здесь не позволял себе делать то, что узаконено, ибо сегодняшний инцидент их научил тому, что без палки, нельзя качать демократические права.
Когда Умеющая Считать до Бесконечности и её новая компания удалились, оставшиеся начали разбираться, кто предал общество и как такое получилось. Одни говорили, что предали оппозиционеры, которые слушали арифметику Умеющей Считать до Бесконечности. Другие, что предали объяснятели, которые должны были ей возражать, а вместо этого стояли и молчали. Верующие же в Великого Апельсинового Духа говорили, что их предали законы природы, которые встали на сторону колдовства, заключённого в палке Умеющей Считать до Бесконечности. И все вместе сходились на том, что главная предательница общества – Умеющая Считать до Бесконечности. Но поскольку достать её было теперь невозможно, они стали искать виноватых среди своих.
Барамуки винили во всём разделюк, а те кидали стрелки на Верховную. Но поскольку Верховной не было, все с нетерпением ждали её и ругались между собой. Когда же она появилась, лицо её было очень настороженным и нервным.
– Где ты была?! – накинулись на неё все с нескрываемым возмущением.
– Я была эээ.. – опешила Верховная, – я в туалет ходила. А что случилось?
Участники общества наперебой кинулись объяснять ей произошедшие события. Когда же, самая последняя из них, наконец, закончила, Верховная прижала кулак к рту и приняла задумчивую позу. Потом она на время ушла, вернулась, и стала выступать с речью:
– Произошёл вопиющий акт нарушения Закона. А с теми, кто нарушает Закон, никаких переговоров быть не может! Может быть только применение предусмотренных для этого Законом наказаний! Поэтому никаких объяснений Умеющей Считать до Бесконечности и её шайке сепаратистов предоставлять никто не обязан! И потому, когда они попадутся нам без палок, мы их поймаем, и будем судить за нарушение Закона со всей строгостью. Потому, что иначе удержать порядок в Обществе невозможно, и это множество раз проверено опытом истории!
– Далее: – продолжала Верховная, – То, что они с нами сделали эти негодяи – чудовищное предательство. Они отделились от нашего Общества, и использовали экстремальные средства решения вопроса вопреки узаконенным. Я была занята очень важным заботами по благоустройству нашего Общества, и для того, чтобы меня не беспокоили, удалилась туда, где бы меня не потревожили. Я и представить себе не могла, что найдутся такие предатели, которые столь коварно воспользуются моим отсутствием. Эти сепаратисты – змеи, которых пригрело на груди наше общество, давшее им всё: право на получение апельсинов, право на заработок апельсинов, обучение, порядок, защиту от воровства и от инообщественных захватчиков! И вот чем они отплатили нашему Обществу! Нет больше для них нашего общества – у сепаратизма нет Свойнины!
После речи Верховной произошёл очередной раздел апельсинов, и каждая барамука получила так мало, как никогда ещё не получала даже в самые тяжкие времена. И никто в этот раз не выступал в адрес Верховной, ибо все знали, почему это произошло: они недополучили столько, сколько незаконно присвоили себе Умеющая Считать до Бесконечности и её команда. И тут на практике до них дошла вся глубина слов, сказанных Верховной: всякий сепаратист не просто лишает их кусочков апельсинов, а по кусочкам разваливает их Свойнину. И тогда верные барамуки пошли всей толпой к Верховной и закричали:
– Защити нас от сепаратизма! Вооружи Службу Демократической Безопасности тоже палками, и бей тех из нас, кто будет пытаться отделиться. Запрети задавать вопросы, какое право Закон имеет требовать того, что требует! А если они будут сопротивляться, то заставляй нас бить их беспощадно, только не дай им предавать нашу Свойнину! Потому, что только так можно защитить нашу великую Демократию!
Верховная достала лист с Законом, поправила очки, и уткнулась в него глазами.
– Сейчас посмотрим, что можно сделать, – начала соображать она в слух, – Так, ага… По Закону у нас все равны в правах. А равноправие у нас, как вы все знаете, является приоритетной вещью. Значит, защищать эту вещь мы имеем право любыми средствами. В результате действий сепаратистов вы получаете меньше, значит, нарушается равноправие. Соответственно наше Общество имеет право применять палки, чтобы защищать свои права. И, соответственно, мой долг, как уполномоченного принимать такие решения лица, дать добро на вооружение Службы Демократической Безопасности палками.
– Ура-а-а! – закричала толпа, – Хвала Верховной! Да здравствует сильная власть!
Так в Законе общества Справедливости и Равенства появилась статья «экстремизм», означающая сепаратизм и терроризм в одном флаконе. И по этой статье полагалось битьё по голове за попытку критиковать Закон, Верховную, и Демократические принципы. А Служба Демократической Безопасности тоже была вооружена палками, применять которые получила полномочия по усмотрению в случае малейшего подозрения в экстремизме. А барамука с шишкой на лбу получила медаль героя Свойнины высшей степени, несмотря на потерю памяти, которая с ней случилась после удара, в результате которого она и не помнила, какой подвиг она совершила. Но зато эту медаль Верховная вручала ей лично.