Роман Александрович Дудин
Арифметика демократии
Глава 25. Как в обществе зародилась вера
Поскольку в настоящем демократическом обществе каждому его участнику присуще иметь своё мнение, общество Справедливости и Равенства отличалось их разнообразием. Одни его участники смирились с тем, что никогда не получат обещанных пяти апельсинов; другие же наоборот, верили, что в этот раз обязательно всё получится. Особо популярным это ожидание стало после того, как Верховная справилась с воровством – ведь если с этим удалось справиться, то и с нехваткой при делении она наверняка должна что-нибудь придумать. Сторонники этой версии отстаивали свою позицию с жаром и воодушевлением, как и полагается всем верящим в лучшее.
Момент, когда все участники общества наконец получат по пять апельсинов сразу, назывался на языке верящих в него Победой Демократии. И чем дольше этого момента не наступало, тем сильнее они его ждали, и готовились, что рано или поздно он обязательно должен наступить.
Среди верящих в Победу Демократии была одна барамука, которая верила особо сильно. Каждый раз, ожидая очередного деления апельсинов, сильнее всех Верящая в Победу Демократии составляла планы, как и куда она потратит свои пять штук, и каждый раз, не получая их, она оказывалась в полном смятении. Залезши в очередной раз в долги и набравши кредитов в преддверии очередной делёжки, она хваталась руками за голову в отчаянии, не зная, как это отдавать. Потом с огромными перипетиями кое-как сведя концы с концами, она пускалась во все тяжкие снова, собираясь всё это отдать из следующей делёжки, где она всё же получит свои пять апельсинов, и снова всё оказывалось вопреки планам.
В понимании Верящей в Победу Демократии всё было просто: если каждый участник общества имеет право на пять апельсинов, значит, он должен их получить. А если этого не получалось, значит, тому была какая-то причина. И значит, надо разобраться и найти её. А если причина будет найдена и устранена, то и нет никаких причин ожидать, что в следующий раз всё снова не получится.
Причина обычно находилась в том, что находили какого-то вора, попавшегося на краже апельсина, и обвиняли его во всей недостаче. Вор оправдывался, что он украл всего один апельсин (или дольку или корку), и одни барамуки ему верили, а другие нет. Иногда вора били, и тогда он признавался, что украл всё, и верящая в Победу Демократии облегчённо вздыхала, ожидая, что раз вора обезвредили, бедствия должны прекратиться.
– Как же может теперь в это раз не получиться выдать всем по пять апельсинов, – рассуждала она, – если причина нехватки найдена и устранена?
Если никакого вора после очередной делёжки с нехваткой поймать не удавалось, Верящая в Победу Демократии снова оказывалась в смятении, и говорила, что вор есть, просто его не удаётся поймать. Бывало даже, что, так и не найдя апельсиновых воров, она переключалась на воров корок, и их обвиняла в нехватке апельсинов. Впоследствии она даже стала составлять план поимки воров, которых надо обезвредить до следующей делёжки. И если его не давалось выполнить, то объяснила нехватку этим фактом, а если удавалось, то делала вывод, что план надо увеличивать. И когда перед следующей делёжкой она чувствовала, что отстаёт от графика, она становилась очень нервной и пыталась обвинять в воровстве кого только можно.
Иногда Верящая в Победу Демократии со своей командой столь сильно избивала апельсиновых воров, что Верховная по этому поводу говорила: «Ну полегче, полегче…»
– Ты не права! – возражала Верящая в Победу Демократии, – если мы будем церемониться со всеми врагами Демократии, то Победа Демократии никогда не наступит!
– Я от всей души с тобой согласна, – с театральным пониманием говорила Верховная, – Воры заслуживают, чтобы их побили. Но общество у нас демократическое, гуманное, поэтому мы должны не бить, а проводить воспитательные беседы, и терпеливо ждать, когда же у наших воспитанников появится соответствующая сознательность – таковы уж демократические ценности…
На это Верящая в Победу Демократии не говорила ни да ни нет, а продолжала своё дело в несколько ослабленном темпе, который через некоторое время как-то сам собой восстанавливался до прежней кондиции, а потом и ещё больше, и по этому поводу время от времени снова поступали замечания со стороны Верховной.
С некоторой поры Умеющая Считать до Бесконечности с стала вести с Верящей в Победу Демократии споры, будут ли обделены все в следующем делении, и всё время выигрывала, но Верящая в Победу Демократии не сдавалась и брала новые реванши.
Со временем Верящая в Победу Демократии стала приунывать, что она постоянно проигрывает споры, однако Верховная, узнав об этом, пригласила её к себе на аудиенцию, и объяснила, что в этом нет её вины, потому, что воров ещё очень много, и что ловить их придётся очень долго. Так что в этих поражениях нет ничего необычного, и надо покрепче стиснуть зубы, и продолжать борьбу во имя демократии. Но зато в перспективе, конечно, Победа Демократии рано или поздно наступит, и потому Верящая в Победу Демократии на верном пути, и потому она права во всех спорах, просто этого пока не видно. И когда наступит этот момент, она натыкает носом всех неверующих в факт своей правоты, и заставит признать их свою неправоту. Так вера Верящей в Победу Демократии приобрела новый смысл: пусть она проигрывает споры регулярно, но самое главное в том, что она всё равно права.
С тех пор она ещё сильнее укрепилась в своей вере, и ловила воров с особой бдительностью. И с особым пристрастием выбивала из них признание, что они украли все апельсины у общества. За это пристрастие Верховная приглашала её к себе иногда на аудиенции, награждала корками, и, указывая на неё рукой перед всем обществом, говорила, что, если б все были такими верными приверженцами Строительства Демократии, то окончательная её Победа уже давно бы наступила.
С лёгкой руки Верховной вера в Победу Демократии встала на правильный путь: пусть, может, в данный раз опять не получится получить по пять апельсинов (ибо не всё так просто), и может, даже и в следующий, но в третий раз точно должно обязательно получиться. Почему именно в третий – потому, что Верящая в Победу Демократии не любила число четыре (а заодно и все последующие); число же три она считала самым лучшим, ибо оно было самым простым (и главное, понятным), а поскольку Победа Демократии для неё была вещью такой же понятной, как число три, то одна самая понятная вещь должна была сочетаться с другой самой понятной – по-другому в понимании Верящей в Победу Демократии быть просто не могло.
Именно тогда Умеющая Считать до Бесконечности и Верящая в Победу Демократии заключили своё самое главное пари, которое должно быть решено исходом трёх последующих делений. Если через три деления апельсинов наступит Победа Демократии, то Умеющая Считать до Бесконечности залезает на ящик из-под апельсинов и кричит во всеуслышание, что её арифметика – полный отстой. Если же Победа Демократии не наступит, Верящая в Победу Демократии с ящика и во всеуслышание кричит, что вся их демократия – мракобесие. И делать это проигравший должен будет каждый последующий раз, чтобы впредь никому не было повадно ошибаться в столь важных вещах.
Когда наступило первое деление и пяти апельсинов никто из барамуков не увидел, Верящая в Победу Демократии сказала, что Победа Демократии, скорее всего, будет в следующий раз. Когда наступило второе деление и пяти апельсинов снова никто не увидел, она сказала, что теперь случится в следующий раз, и это уже точно. Когда наступило третье деление и пяти апельсинов опять никто не увидал (кроме разделюк и Верховной), её глаза стали круглыми, как апельсины, и она стояла, не в состоянии вымолвить хоть слово.
Умеющая Считать до Бесконечности показала Верящей в Победу Демократии на ящик, и сказала:
– Вперёд!
Тут появились сотрудники Службы Демократической Безопасности.
– Что тут происходит? – сурово спросили они.
– Умеющая Считать до Бесконечности заставляет меня кричать, что Закон – мракобесие… – дрожащим голосом протянула Верящая в Победу Демократии.
– Что!? – грозно спросили Умеющую Считать до Бесконечности, – ты заставляешь добропорядочных участников общества хулить наши демократические принципы?!
– Я ничего никого не заставляю… – ответила она. – Отвечать или не отвечать за свои слова – личное дело каждого.
– Так можно не кричать? – с ободрением спросила Верящая в Победу Демократии.
– Поступай, как тебе велят твои принципы. – ответила Умеющая Считать до Бесконечности.
Так Верящая в Победу Демократии поняла, что можно не выполнять условие спора, потому, что Умеющая Считать до Бесконечности сама сказала ей, что она может поступать в соответствии со своими принципами, а её принципы говорили, что даже если она проиграла, она всё равно права, а, следовательно, можно действовать, исходя из этого. И даже если в результате какой-то парадоксальной нелепости факты противоречат должному положению дел, это ничего не меняет, ибо если факты противоречат теории, то тем хуже для фактов, и они должны быть наказаны неприятием – такой принцип стал неотъемлемой частью демократических ценностей.
Когда же наступила следующая делёжка апельсинов с тем же самым результатом, опять появилась Служба Демократической безопасности, и следила за тем, чтобы никто никого не заставлял хулить демократические ценности. Потом ситуация повторялась ещё и ещё, а Умеющая Считать до Бесконечности стала вести себя так, как будто она Верящую в Победу Демократии просто не замечает. Так Верящая в Победу Демократии была избавлена от обязанности делать вещи, противные её принципам, а всем другим верящим был преподан великий урок, что, когда обезьяна идёт вперёд с истинной верой, ей не страшно ничто, и ничто её не сломит и не заставит отречься от своей веры. Ибо, какие бы козни не строили тёмные силы своими хитростями, вмешаются светлые силы и произойдёт чудо. Справедливость будет восстановлена, а когда будет восстановлена Справедливость, будет восстановлено и Равенство. Просто восстановления Равенства надо ждать, и верить в него без малейших сомнений.
Со временем Верящая в Победу Демократии стала забираться на тот самый ящик, о котором был спор, и читать с него речи, зазывая в ряды своих единомышленников всё новых и новых участников. В одной из таких речей она с жаром рассказывала, что это на самом деле это она победила Умеющую Считать до Бесконечности, потому, что, если бы это было не так, то Умеющая Считать до Бесконечности бы сейчас прыгала от радости и строила бы ей весёлые рожи, а сейчас она ходит с грустной и стыдится с ней даже заговорить.
– Я не хочу с тобой разговаривать, потому, что твои слова ничего не стоят – ответила на это Умеющая Считать до Бесконечности.
– Это почему это ещё? – удивилась Верящая в Победу Демократии.
– Ты не выполнила условия спора.
– А разве ты что-то требовала?
– А что я должна была требовать, если мне угрожали избиением?
– Это ложь! Закричала Верящая в Победу Демократии. Просто так у нас никого не трогают!
– За просто так не трогают, только за правду избивают.
Толпа слушателей молча пожимали плечами. Барамуки как-то не очень помнили, чтобы Умеющую Считать когда-то избивали, а если кто и помнил, то не помнил, за что именно.
– Нет, избивать могут только за ложь и клевету в адрес общества Справедливости и Равенства, и это правильно!
– И в чём же была моя клевета?
– А клевета твоя в том, что если бы ты говорила правду, то тебя бы не трогали, потому, что я говорю правду и меня никто не трогает. И если я считаю Верховную в чём-то не правой, то так во всеуслышание ей и говорю, и никто мне за это ничего не делает. А если тебе было что-то, значит, было за что, а значит, была и клевета!
Тут поднялся всеобщий галдёж, и было абсолютно не разобрать, что говорит Умеющая Считать до Бесконечности. Да и слушать, в принципе, не было особой нужды, так как все хорошо помнили, как Верящая в Победу Демократии говорила Верховной, что она не права, и что ей за это действительно ничего не было. А если уж самой Верховной можно предъявить её неправоту, то о каких же проблемах со свободой слова в обществе ещё можно говорить? А стало быть, подтверждение слов Верящей в Победу Демократии было налицо, в отличие от слов Умеющей Считать до Бесконечности, утверждаемых фактов которой никто даже и не помнил. И потому получалось, что, если Верящая в Победу демократии говорит правду, значит, Умеющая Считать до Бесконечности врёт – логика барамук всегда была простая и прямая.
Так барамуки для себя разобрались, где правда, а где ложь, и у Верящей в Победу Демократии появилось много сторонников. И даже среди разделюк в последствии появились обезьяны, заявлявшие, что они верят в Победу Демократии. А что касается Верховной, то она себя объявила самой главной верующей из всех верующих, и почти каждое своё выступление заканчивала словами «… и тогда мы придём к светлому будущему – Великой Победе Демократии!».
Глава 26. Как в обществе возникла духовность
Однажды барамуки сидели, и скучали. Умеющая же Считать до Бесконечности в то время занималась созданием какой-то новой теории. Не зная, чем себя развлечь, барамуки пошли к ней и поинтересовались:
– Да что же ты там такого всё пишешь-то?
– Я работаю над вопросом, почему мир устроен так, как устроен. – ответила она, – Например: почему в нашем обществе всегда ровно сто обезьян и всегда ровно сто апельсинов на всех? Почему, если одна обезьяна это общество покидает, то добавляется новая, и количество участников всегда остаётся сто – не больше, не меньше? Откуда появляются апельсины, и почему их всегда ровно столько, сколько всего обезьян? И почему обезьяны всегда так подобраны, что на каждый десяток одна умеет считать в десять раз больше, чем остальные?
– Ну и почему? – спросили барамуки.
– Так вот у меня есть теория, что это всё не случайно, и это такой эксперимент, который проводят над нами какие-то высшие существа, которых мы не видим, а они за нами наблюдают. И что, возможно, от того, как мы себя проявим здесь возможно, будет зависеть то, что нас него ждёт после этого испытания…
– Ну и как это проверить? – спросили барамуки.
– Ну доказательств у меня нет, но есть расчёты, сделанные на основе этой статистики. И знаете, какова получается вероятность того, что это именно так?
– Не-не-не-не-не-не-не! – закачали головами барамуки, – не надо никаких расчётов! Нам этого не интересно. Ты лучше бы теорию сочинила, где лишний апельсин раздобыть, а это всё никому не нужно!
– Чем же вам не понравилась моя теория? – спросила Умеющая Считать до Бесконечности.
– Нам не нужны никакие гипотезы, нам нужно достоверное чёткое знание! – ответила одна претенциозная барамука, и все с умным видом закивали головами.
После этих слов барамуки отправились восвояси, чтобы дальше сидеть и скучать, однако скучать им не пришлось. По пути назад им встретилась одна участница ихнего общества, которая сообщила им, что теперь она – Мессия, и что она прислана к ним, чтобы спасти их души от греха.
Обезьяны обступили её кругом и стали внимательно слушать, что она скажет.
– Моя миссия сообщить вам, – поведала она, – Что существование в этом обществе является испытанием, и каждый из покидающих это общество потом попадает в другое, где ему будет вечный пир за столом с бесконечно пополняющимися апельсиновыми блюдами. И есть он их будет столько, сколько захочет. И не будет там никакой нехватки, и никакого пресыщения. А будет вечный аппетит, и вечное поедание апельсинов. Но попасть на этот пир смогут только те из покидающих этот, кто поверят в Великого Апельсинового Духа и будут следовать его заповедям.
– А это точно правда? – спросила одна самая бдительная барамука.
Мессия задрала глаза к небу, и многозначительно сказала:
– Я точно знаю!
– О-о-о! – сказали барамуки, – вот наша обезьяна! Вот тут чувствуется, что она говорит правду. Не то, что эта с её филькиной грамотой! А какие эти заповеди?
Мессия передала участникам общества заповеди Великого Апельсинового Духа. Их оказалось ровно десять:
1. Не отними апельсина у ближнего своего.
2. Не укради апельсина у ближнего своего.
3. Не обмани на апельсин ближнего своего.
• Не возжелай апельсина у ближнего своего.
• Не урони апельсина, и не сквернословь, когда держишь апельсин в руках.
• Не растопчи апельсина в суете драки.
• Воздержись от искушения скушать лишний апельсин, а отдай его в жертву служителям Великого Апельсинового Духа.
• По съешь апельсина в субботний день.
• Чти Великого Апельсинового Духа и совершай обряд поклонения ему пять раз в день.
• Если же нарушил одну из заповедей, то покайся Великому Апельсиновому Духу, и подари апельсин служителям его, и будет тебе всё прощено.
– Вот это совсем другое дело! – воскликнули обезьяны, – и никаких ничего не гарантирующих вероятностей! Чти простые заповеди и терпи все здешние невзгоды, и вечный пир тебе гарантирован! Да здравствует Мессия! Она наполнила нашу жизнь смыслом! Теперь даже и вспоминать не хочется, как же мы раньше без этого жили!
Так в обществе Справедливости и Равенства появился культ почитания Великого Апельсинового Духа, а Мессия стала по совместительству исполнять роль служителя его обрядов. Было создано изваяние Великого Апельсинового Духа в виде большого позолоченного апельсина. А перед ним был построен алтарь для совершения жертвоприношений. На алтарь исповедующие веру в Великого Апельсинового Духа клали свои пожертвования. И всякий верящий в Великого Апельсинового Духа должен был стукаться лбом об его изваяние пять раз в день, и повторять «О Великий Апельсиновый Дух, прости меня за все грехи!».
Совершая жертвоприношение, барамука загадывала желание, которое, как обещала Мессия, обязательно должно рано или поздно исполниться, если она искренне покается во всех своих грехах, и хорошенько стукнется лбом об изваяние.
Однажды Мессия сказала барамукам, что Великий Апельсиновый Дух сказал ей, что настоящие праведники должны спасать не только свои души, но и души ближних своих, и потому они должны идти к Умеющей Считать до Бесконечности, и заставить поверить в Великого Апельсинового Духа. И однажды они всей толпой направились к Умеющей Считать до Бесконечности, и стали требовать принять истинную веру. Зачитав ей все десять заповедей, они сказали:
– Только с таким учением ты спасёшь свою душу!
– А где же самое главная и единственно нужная заповедь, запрещающая пребывать в невежестве, порождающем злобу и неадекватность? – спросила Умеющая Считать до Бесконечности
– Великий Апельсиновой Дух милостив – он всё простит! – ответила Мессия.
– Ну тогда он, наверно, простит и мне нежелание следовать остальным заповедям, – Ответила Умеющая Считать до Бесконечности, и продолжила заниматься работой.
– Ты будешь гореть в аду за своё безверие! – ответили ей верящие и пошли дальше заниматься служением Великому Апельсиновому Духу, однако спокойно служить им было не суждено.
Мессия проповедовала, что все демократические порядки – это всего лишь временно, в то время, как власть Великого Апельсинового Духа постоянна и абсолютна, и на вечный пир попадут только те, кто слушают её, которая является единственными здесь его устами. И когда все праведники попадут на вечный пир, там не будет никакого деления апельсинов, и не будет никаких конфликтов, а будет столько апельсинов на каждого, сколько он в состоянии съесть. И чем больше барамуки её слушали, тем меньше внимания уделяли всему остальному. И они уже не так сильно готовы были верить в Победу Демократии. Не так активно прославляли Верховную. И не так заинтересованно выслуживались, чтобы заработать у разделюк дольки. А самые же фанатичные даже предались самобичеванию и устраивали себе апельсиновую голодовку, полностью игнорируя работу на благо общества, за которую можно было заработать дольки. И вот однажды к Мессии пришли сотрудники Службы Демократической Безопасности и спросили у неё лицензию. Никакой лицензии не было, и её стали бить, после чего о том, что произошло дальше, все рассказывали по-разному.
Одни говорили, что Мессию после избиения схватили за волосы, и куда-то поволокли, где убили и съели. Другие, что она вырвалась, и убежала. Третьи же уверяли, что она вознеслась в лучах света на небо. Но после этого её никто больше не видел, из чего верящие пришли к выводу, что она отправилась на вечный пир. Далее начались гонения на верящих в Великого Апельсинового Духа, однако он не оставил своих верных почитателей, и прислал Новую Мессию, которая явила всему обществу Новые Заповеди.
Новые Заповеди отличались от старых тем, что в них было всё то же самое, кроме одного пункта: «Чти демократические власти общества, ибо они есть ставленники Великого Апельсинового Духа, и осуществители Его мудрой воли. И ежели они с вами строгие, то это вам заслуженно за ваши грехи, а ежели добрые, то это за ваши заслуги. А потому слушайтесь их во всём и ни в чём им не перечьте, и слушайте проповеди только той Мессии, которая молится за то, чтобы их власть была сильная и крепкая».
Верховная внимательно заслушала последнюю заповедь, после чего подняла перед собой руку, сжатую в кулак, и оттопырив большой палец, повернула кисть большим пальцем вверх. Служба Демократической Безопасности подбежала к Новой Мессии, и подхватив её на руки, стала подбрасывать, и все сторонники Верховной стали кричать «Ура! Ура!». Мнение же верующих разделилось: одни обрадовались и обратились в новую веру, а другие сохранили верность старому учению.
Далее Верховная распорядилась снести старый алтарь, и на его месте поставить новый. Новый алтарь был большой и красивый, и ходить чтить Великого Апельсинового Духа стали не только барамуки, но и разделюки вместе с самой Верховной. Своим лбом об изваяние золотого апельсина она не стукалась, а аккуратно прикладывалась, а разделюки легонько стукались. А барамуки бились об него, что было сил и крепости лба, ибо, что одни объясняли тем, что Верховная не может стукаться головой, ибо это ей мешает думать о благе общества, а другие объясняли тем, что барамуки, в отличие от Верховной, куда более грешные, и искупать свои грехи им полагалось самым активным образом. Что же касается сторонников старого культа, то их почему-то со временем становилось всё меньше и меньше, и в конечном итоге от них не осталось ничего, кроме записей в дневниках Умеющей Считать до Бесконечности.
Когда новое учение восторжествовало, Вторая Мессия взялась осуществить то, чего не смогла Первая – спасти душу Умеющей Считать до Бесконечности. Придя к ней с толпой верных барамук, она обратилась к ней со словами:
– Уверуй, что существует Великий Апельсиновый Дух, который следит за каждым нашим шагом в этой жизни, и те, кто следует заповедям Великого Апельсинового Духа, попадают на вечный пир, а кто не следует, отправляется гореть в аду!
– Ну допустим, существует какое-то общество за границами той среды, в которой мы обитаем. – поддержала беседу Умеющая Считать до Бесконечности, – И что в это общество попадают те, кто покидают границу нашего общества. Но откуда вы знаете, что там за этими границами?
– Ну как же? – закричали барамуки, – Сама наша Мессия нам так сказала! Разве она могла ошибаться?
– Разве у вас не была раньше другая мессия, про которую вы тоже самое говорили, а теперь уже забыли о ней, показав, что можете быть уверенны сначала в одном, а потом в другом?
– Ну зачем об этом вспоминать? – замялись барамуки, – у нас есть новая Мессия и всё хорошо. Мы счастливы, и теперь мы точно знаем, что в этот раз не можем ошибаться!
– Ну допустим, там существует высший разум и воля, которые следят за тем, что происходит здесь. А если мы не можем за ними наблюдать, а они за нами могут, значит, они более развиты. И значит, у них должны быть свои порядки, и эти порядки могут быть построены либо на справедливости, либо нет. И если их общество не справедливо, то с чего им вас баловать апельсинами, когда следствием любой несправедливости является конечное обделение всех и каждого? А если оно справедливо, то за что им награждать вас апельсинами, если своим невежеством вы всю жизнь здесь служили строительству неравенства и несправедливости?
– Что ты такое говоришь? – загалдели барамуки, – Непонятное, противное! Нам это не нравится! Ездили мы на твоих домыслах! И мы ни хрена не поняли из того, что ты там пыталась вещать, но поняли, что это какой-то бред! И мы точно знаем одно: ты будешь гореть в аду за такие рассуждения!
С этими словами Вторая мессия и её компания ушли дальше блюсти праведность и чтить Великого Апельсинового Духа, однако спокойно заниматься этими делами им тоже не довелось. Пока праведники занимались спасением души ближнего своего, появилась Третья Мессия, которая принесла обществу новейшую версию заповедей. Отличались они тем, что все пункты в них были прежние, кроме одного: прикладываться головой к изваянию Великого Апельсинового Духа надо не пять, а всего лишь три раза в день. Назывались эти заповеди Третьи и Последние.
Поскольку три было для многих гораздо более понятным числом, чем пять, новое учение возымело успех, и половина верящих перешли в новый культ. А главной же особенностью Последних Заповедей было то, что до них не все знали, сколько именно это – пять, а потому стукались головой наугад разное количество раз, стараясь на всякий случай сделать побольше, но, тем не менее, так до конца и оставались неуверенными в том, что сделали нужное количество ударов. А потому несли на алтарь лишнее количество долек, чтобы жертвами задобрить на всякий случай Великого Апельсинового Духа. В новом же учении каждый верящий чётко знал, что стукнулся нужное количество раз, и никакого греха за собой по данному пункту не признавал.
Не видя за собой лишнего греха, блюститель Последних Заповедей экономил свои кусочки апельсина, в результате чего последнее учение оказывалось намного выгоднее старого. Поэтому Последние Заповеди быстро набирали сторонников, а ряды старого учения жидели. В довершении всего дела Третья Мессия разработала учение «Третье – последнее. Четвёртому не бывать!».
Не сумев поделить алтарь, новые культисты построили свой по другую сторону от Золотого Апельсина. По обе стороны от него поставили решётки, и походили теперь каждые к нему со своей стороны. Так в культе служения Великому Апельсиновому Духу произошёл великий раскол, и участники каждого из образовавшихся культов пророчили друг другу, что те будут гореть в аду.
Когда случился раскол, Вторая Мессия с надеждой оглядывалась на Верховную, однако та, вместо того, чтобы поддержать её, принесла стул, уселась на него, и достав апельсин, стала его чистить, и наблюдать за происходящим. Второй Мессии не оставалось ничего, кроме как вступить с Третьей в публичные дебаты.
Дебаты были долгими и жаркими, и ни одна сторона никак не могла взять верх.
– Зачем нам вера, в которой ничего не понятно? – начала Третья Мессия, – Нам нужна вера, в которой всё просто и понятно! Ибо то, что непонятно, ведёт к обману, а обман всегда идёт от дьявола!
– Лёгкость выполнения и самоуверенность ведёт к самодовольству, – отвечала Вторая, – А самодовольство – путь к гордыне! Это тяжкий грех, и дьявол своё грехопадение начал именно с этого!
– Истинно говорю вам, старое учение утопло во лжи, и только новое может дать путь к спасению! – продолжала Третья Мессия.
– Новое учение ведёт всех к погибели, и только в старой проверенной истине можно найти спасение! – отвечала Вторая.
После каждого утверждения раздавался гул одобрительных возгласов сторонников утверждающего, и неодобрительных со стороны противников. И пока ораторы соревновались между собой в убедительности доводов, слушающие соревновались в громкости поддержки. Но поскольку общепринятых критериев определения весомости приводимых доводов найдено так и не было, каждый судил об этом по своим собственным правилам, а по таким правилам каждого у всех выходило, что половина считала более весомыми доводы Второй Мессии, а половина – Третьей.
Убеждая друг друга, электораты соревновались в громкости, мимике, выразительности эмоций, и убедительности главного аргумента – «бе-бе-бе» с заткнутыми пальцами ушами, без которого могла обходиться редкая важная беседа у барамуков. По ходу дела в толпу подтянулись обезьяны с лозунгами, и ничья сторона так и не могла взять верх над другой. Мессии же тем временем на паперти перешли к обличению друг друга бранными словами, а когда и эта фаза была закончена, плюнули каждая в другую. Потом обменялись пощёчинами, и тут, как по команде, толпы электората кинулись на подмогу своим пастырям.
Выбравшись из кучи-малы каждая в свою сторону, мессии встали, отряхнули балахоны, и упёршись руками в боки, и стали укреплять боевой дух дерущихся словом:
– Давай-давай! – кричали они, и их верные последователи давали друг другу, не жалея сил.
Тут появилась Умеющая Считать до Бесконечности, и спросила:
– Долго ли вы планируете продолжать? А то ваш шум мне мешает сосредоточиться!
– Мы решаем самое важное дело на свете! – ответили ей, – А ты давай втягивайся и помогай нам отстаивать истинную веру!
Умеющая Считать до Бесконечности ушла, но через некоторое время за ней прибежали сторонники Второй Мессии и закричали:
– Помогай нам бить тех еретиков, или будешь гореть в аду вечность после жизни в этом обществе!
– Не испугали, – ответила она, – мне после жизни с вами ад раем покажется.
Сторонники Второй Мессии ушли и прибежали сторонники Третьей Мессии.
– Помогай нам бить этих еретиков – это очень важно!
– А что мне за это будет? – Усмехнулась Умеющая Считать до Бесконечности.
– За это мы будем к тебе прислушиваться и учить твоё учение, после того, как правильная вера восторжествует.
– Да не, спасибо, мне с вашей оппозицией уже был урок, – ответила она и занялась своими делами.
После этого барамуки ушли, и продолжили биться за правую веру. Борьба была очень сложной, ибо внутри каждой конфессии назревал свой раскол на оппозиционеров и сторонников Верховной, каждые из которых по-своему видели вопрос, кому и за что в конечном итоге гореть в аду. Так в обществе зародилась духовность, которая начала свой нелёгкий и тернистый путь к апельсиновому раю. Ибо ничего в демократическом мире просто так не даётся, а пути Великого Апельсинового Духа неисповедимы.