Роберта Вустерова
Куклы мадам Баттерфляй
Глава двадцать пятая. Танец живота
Мужчина, получивший в наследство Черные Кубики, мрачно рылся в пакете с разбитыми часами. «Шестьдесят лет одно и то же, – думал он, покусывая нижнюю губу. – Набедокурит, накосячит, наломает дров – и в кусты. Мол, дальше разбирайтесь без меня».
Отыскав в фарфоровых осколках секундную стрелку, он приладил ее на циферблат. Теперь все стрелки были на месте. Стекло разбито вдрызг, медные тарелочки погнулись, но механизм, кажется, не поврежден. Крепкий, все-таки триста лет назад сработан. Если повезет найти умелого часовщика, то пару веков часы еще протикают.
И как Матильда умудрилась их разбить? Впрочем, чего он удивляется. Сестрица с младенчества разносит все, к чему прикасается. Бабушка говорила, это в ней прапрадедушкины гены так проявляются. Только со знаком «минус». Прапрадед был мастером магии. Кубики – лишь одно из его творений. А Матильда – чистой воды разрушитель.
Усатый и Кепарь не понимают, почему я с ней вожусь. На морде младшего откровенно написано, что бы он с ней сделал, будь у него развязаны руки. А все просто: я обещал о ней заботиться. Отцу слово чести дал – такое черта лысого нарушишь. Хотя очень хочется.
Владелец кубиков порылся в пакете, нашел еще один обломок чепчика и отложил в сторону. Марфушу он тоже склеит. Соберет по кусочкам, словно пазл. В память о бабушке. Она эти часы очень любила.
Из-за Матильды все повисло на волоске. И оставалась-то сущая ерунда – вернуть Усатого с его скарбом в человеческое состояние. Но сестрица, как всегда, натворила дел, а его оставила расхлебывать. После ее звонка он примчался на автовокзал, но она уже смылась. Впрочем, что бы он с ней сделал? Отругал? Это не помогло бы вернуть сумку…
Владелец кубиков взглянул на наручные часы и пальцем подкрутил стрелки на разбитом циферблате Марфуши. Семнадцать тридцать. Через полчаса во дворце культуры начнется концерт. Пора переходить к плану Б.
Аккуратно уложив ошметки фарфоровых часов в коробку, он посмотрел на Кепаря. Тот очень старался превратиться в человека-невидимку. Сгорбился, голову вжал в плечи, ноги задвинул поглубже под стул. Но невидимость давалась ему плохо, и от этого он все время ерзал на бархатном сидении. Стул скрипел. «По милости Матильды этот, так сказать, «вьюноша» – моя единственная надежда, – сокрушенно подумал мужчина. – Ладно, будем использовать то, что есть».
– Повтори еще раз, что ты видел.
«Невидимка» встрепыхнулся.
– Я шел за ними до рынка. Там они зашли в «Лавку пряностей», индийский магазин. Я позвонил вам и стал следить за входом, как вы приказали. Часа через два из лавки вышли девчонка, индиец и пацан. Тот, что не рыжий. Когда они ушли, я снова позвонил. Вы сказали, чтобы я возвращался.
Слишком гладко излагает, решил владелец кубиков. Как по писанному. Второй раз повторяет одно и то же слово в слово. Будто заранее вызубрил, что будет говорить. Наверняка скрывает очередную пакость, жаль, нет времени разбираться.
Мужчина, получивший в наследство Черные Кубики, поерзал на стуле совсем, как Кепарь.
Случилось худшее – подростки каким-то образом вышли на индийца. Раз они сдружились, надо бежать. Все бросить и удрать прямо сегодня в ночь. За Усатого беспокоиться нечего. Кубики у детишек, догадаются и оживят. Вряд ли он станет болтать. Зачем ему проблемы.
Владелец кубиков потер руками лицо.
Не будь индийца, он выкрутился бы. Втерся бы к детишкам в доверие и все провернул. С индийцем это не пройдет. Хуже того: рано или поздно они сложат два и два и сами на меня выйдут.
Но пока не сложили, еще есть единственный шанс все исправить. Ну не может он уехать, когда у него козырной туз в рукаве.
– Сегодня вечером нам нужно отобрать у нашей троицы сумку, – строго произнес он и с удивлением заметил, что Кепарь стал бледным, как только что вылезшая из земли поганка. – Тебе придется захватить одного из них и припугнуть. Кого именно, я покажу. А припугнув, скажешь: ты уполномочен передать ему, что мы готовы на обмен.
– Где я это сделаю? – из последних сил попробовал посопротивляться Кепарь. – Прямо на улице на них нападать?
– Все гораздо проще, – мужчина включил телевизор. – Смотри. Все уши за последний час прожужжали.
– … факир превратит танцовщицу в куклу, а куклу – обратно в танцовщицу, – воодушевленно зачитывала текст дикторша местного канала. – Всего одно представление. Сегодня во дворце культуры «Современник». Феерический номер концерта по случаю Дня города.
Оставив Кепаря таращиться на экран, он взял планшет и быстро открыл нужную папку.
– Троица обязательно будет болтаться за кулисами. Тебе останется улучить момент, когда вот этот, – владелец кубиков показал на фото в планшете, – останется один. Двух других живыми не брать.
И, заметив, что Кепарь шутки не понял и перепугался окончательно, добавил дружелюбным тоном:
– Оденься поприличней – праздник все-таки. И кепку не забудь снять.
***
– Ты же знаешь, индийские танцы мне не даются, – говорила Алиша. – Я не могу удерживать равновесие, стоя на одной ноге с растопыренными руками. Сразу заваливаюсь. А на занятия по танцам живота я ходила год. У меня очень неплохо получалось. И костюм красивый. Всем понравится.
– Малышка, – нервно произнес Деванш, – мы сейчас на сцене будем изображать индийских – ИНДИЙСКИХ! – танцоров и фокусников. Поэтому и танец ты должна танцевать наш. А танец живота – это у арабов. Где арабы, и где Индия. Ты хочешь опозорить нашу великую культуру? Что скажет всемогущий Шива?
Макс не мог отвести глаз от ссорящихся индийцев. Подсматривать было нехорошо, но он вдруг испугался, что они откажутся выходить на сцену. Рассорятся так, что сорвется и выступление, и ловля на живца. А ведь пока все шло замечательно. Ну, не считая истории с Усатым. Макс до сих пор не мог понять, почему, осмотрев Усатого, Деванш встревожился.
…Когда Макс, Деванш и попугай вернулись в «Лавку пряностей», Лиза помогала Алише укладывать костюмы для выступления. Девочке уже рассказали, что случилось в ее отсутствие. Поэтому, когда появились новые слушатели, на них обрушился хор из трех голосов. Хор сообщил, что на магазин было совершено разбойное нападение, что врага повергли точным ударом по голове, а потом с трудом откачали, настолько он перетрусил.
Деванш слушал хор с мрачным видом, а дослушав до конца, произнес несколько слов на родном языке. Макс не понимал, что они означают, но звучали слова, как ругательства. Чувствовалось, индиец осыпал проклятиями не только парня в кепке, но и себя самого.
– Не горячись, – успокаивала мужа Алиша. – Никто не мог угадать заранее, что на нас нападут, да еще в таком людном месте.
– Я видел его на рынке, когда мы уходили. Подумал, он пришел за яблоками. На всякий случай слегка его припугнул. Опасным он не выглядел. Трус и интеллектом не блещет.
– Поэтому мы с ним легко справились. Непонятно, как его к нам занесло?
Деванш кивнул на сыщиков.
– Видимо, следил за Лизой, Тимофеем и Максом, когда они сюда шли. Потом остался наблюдать. Увидел, что мы уходим, решил, что Тимофей в лавке один, и захотел воспользоваться случаем.
– Не повезло ему с решением, – хмыкнул Тимофей.
– Загадка в том, где он на вас вышел. Шел сзади от самой Виноградной?
– Это вряд ли, – возразил Макс. – Когда вы его вышвырнули, он так рванул, будто собирался добежать до самого моря. А там – вплавь в Турцию.
Лиза хихикнула.
Деванш на секунду задумался и за эту секунду, к радости Макса, окончательно успокоился.
– По своей инициативе он не стал бы за вами следить. Скорее всего, это идея Кукловода.
– Парень называл его шефом, – заметил Тимофей.
– Пусть будет шеф, – согласился Деванш. – А парня в кепке для краткости будем называть Кепарем. То, что шеф отправил Кепаря вслед за вами, вызывает массу вопросов. На некоторые можно, наверное, найти ответы прямо сейчас. Но на это нет времени. Нельзя опаздывать на концерт.
– Если мы поймаем на живца хищника, он сам все расскажет, – сказал Галкин, вешая на плечо сумку с Усатым.
Деванш посмотрел на сумку, потом на часы.
– Минута у нас есть. Дай, Тимофей, мне своего подопечного. Хочу еще раз на него взглянуть.
Получив Усатого, Деванш повел себя странно. Стянув с мужика рюкзак, он развязал тесемки и вытряхнул содержимое себе на руку. Макс придвинулся ближе.
На смуглой ладони лежала бутылка недопитой кока-колы, пустая коробка из-под Биг Мака, свернутый валиком шарф, кожаные перчатки, журнал «Максим» и деревянная шкатулка для рукоделия. Все предметы, хотя и были малюсенькими, выглядели настоящими. У бутылочки можно было открутить крышку, в журнале перелистать страницы. Деванш открыл шкатулку. В ней было несколько отделений, в которых виднелись совсем уж крохотные вещи. Мотки тесьмы, квадратик канвы для вышивания, спицы, прозрачный пузырек с красными, синими и белыми бисеринками, ножницы.
– В правом ящике стола под монитором есть пинцет, – сказал Максу Деванш. – Принеси.
Осторожно взяв пинцетом пузырек с бисером, индиец поднес его к включенной настольной лампе.
– Какой красивый бисер! – воскликнула Лиза. – Так переливается!
Деванш покачал баночкой. Бисеринки засияли ярче.
– Ты, Лиза, как всегда, права. Помнишь, при оживлении куклы вырастает в размерах все, что было у человека в момент его превращения? Вроде чайника в руках моей жены. Представляешь, каким красивым будет этот бисер в натуральную величину.
Он вернул пузырек в шкатулку, шкатулку и все остальное – в рюкзак, рюкзак повесил на плечо Усатому, уложил его обратно в сумку, а сумку отдал Тимофею.
– Пусть побудет еще пару часов куклой. Не выпускай сумку из рук. Шеф со своей компанией от нас так просто не отвяжется.
– Клево! – восхитился Тимофей. – Нам как раз и нужно, чтобы хищник выполз из норы.
Услышав последние слова друга, Макс будто прозрел. Он давно чувствовал: что-то складывается не так, как задумывалось. И вот, наконец, до него дошло.
– Послушайте, – заговорил он, сильно нервничая. – Мы вписались в концерт с фокусами, чтобы показать шефу, что кнопки у нас. Но Кепарь заявил Тимофею, что шеф об этом уже знает. Откуда?
– Отличный вопрос, – индиец склонил голову набок и внимательно посмотрел на Макса. – Есть еще один, тоже хороший. Мне понравилось, как его сформулировала Лиза. «И чего Усатого превратили в куклу?»
Лиза заулыбалась.
– У меня тоже много вопросов, – сообщил Тимофей.
– Замечательно, – улыбнулся Деванш. – Сыщики у нас вы. Вам и вопросы задавать, и выводы делать. Если мы не поймаем шефа на концерте, то постараемся его вычислить и так найдем Катю. В этом я не сомневаюсь.
Деванш обнял жену.
– Пора отправляться на праздник. Нас ждут зрители. Все готовы?
Несмотря на его бодрый тон, Макс почувствовал, что мысли индийца заняты не только предстоящим выступлением.
…До выхода на сцену оставалось всего несколько минут. Индийцы все еще ссорились. Макса кто-то дернул за рукав. Лиза.
– Алиша права, – зашептала девочка. – Индийские танцы жутко сложные. Моя подружка на себе убедилась. Говорит, самое трудное – это стоять на одной ноге, согнув другую и двигая руками. Преподша их учила: вообразите, что одной рукой вы вкручиваете лампочку, а другой – гладите кошку. Я пробовала – невозможная вещь.
Макс слушал Лизу в пол-уха. Перепалка между супругами возникла после того, как Алиша переоделась для выступления. Представление решили начать с танца, чтобы подзадорить публику перед основным номером – превращениями в куклу и обратно. И теперь индианка стояла перед мужем в наряде, мало напоминающем национальную индийскую одежду. Вместо сари – длинная полупрозрачная юбка и коротенькая, открывающая живот, футболка. На бедрах – яркая косынка, расшитая блестками, бисером и медными монетками. Макс был уверен, что ничего подобного в гардеробе Алиши, который Деванш привез с собой в их город, не было. Значит, она соорудила костюм из того, что нашлось под рукой, пока они ходили в департамент культуры. В «Современник» индианка пришла в европейской одежде, чтобы заранее не привлекать к себе внимания. И только сейчас Деванш обнаружил, какой именно танец она собирается исполнять.
К счастью, спор индийцев закончился также внезапно, как начался. Деванш притянул жену к себе, поцеловал в макушку и сказал, что он дурак и согласен на все, лишь бы помочь подросткам вернуть сестренку Макса. Ведь без них Алиша все еще стояла бы в стеклянной витрине с чайником в руках.
Объявив танец живота, Макс поклонился и убежал за кулисы. Алиша плавно задвигалась всем телом. Деванш задавал ритм, постукивая по бубну. В зрительном зале то и дело вспыхивали аплодисменты. Молодые индийцы в нарядной одежде были такими красивыми, что Макс не мог от них оторваться.
Вдруг он заметил за кулисами с другой стороны сцены Тимофея и Лизу. Брат и сестра подпрыгивали и махали руками, пытаясь привлечь его внимание. Он помахал им в ответ.
Это раззадорило их еще больше. Макс наконец догадался, что они показывают ему на что-то в зале. Осторожно высунув голову из-за кулисы, он всмотрелся в темные ряды зрителей.
В центре зала из середины ряда пробирался к проходу какой-то человек. Когда он вышел на свет, падавший со сцены, Макс понял, что ловля на живца началась.
Глава двадцать шестая. Махнуться не глядя
Добравшись до прохода, человек застыл у двери, через которую зрители покидали зал после концертов.
«Что делать, если он сейчас уйдет? – лихорадочно соображал Макс. – Бежать за ним? Но он не тот, кто нам нужен. Не шеф. Вместо хищной щуки приплыл карась».
Хотя кепки на человеке не было, Макс мигом его узнал. Долговязый парень, которого Деванш выбросил из дома мадам Баттерфляй, а Алиша оглоушила в «Лавке пряностей». Для праздника Кепарь принарядился. Натянул джинсы вместо клетчатых штанов, белую футболку с мордой Микки Мауса поменял на черную с человеческим черепом. В одну из глазниц черепа была вшита красная штуковина, отливающая на свету кровавыми бликами.
Разглядывая противника, Макс забыл об осторожности и высунулся из-за кулисы дальше, чем следовало. Заметив его, парень сдернулся с места. Не беспокоясь о том, что его видит весь зал, он быстро поднялся на сцену по боковым ступенькам и скользнул за кулисы.
От Макса его отделяло всего несколько метров.
Кепарь не только переоделся, но и облил себя какой-то пахучей дрянью. С трудом сдерживаясь, чтоб не чихнуть, Макс отступил в темноту.
Оттуда, где он стоял, парень, освещаемый со спины, был виден хорошо. На несколько секунд он остановился, вглядываясь в полумрак, потом двинулся вперед. В тот момент, когда он пересекал узкую полосу света, в его руке блеснуло лезвие ножа.
Макс шагнул назад и наткнулся на стул, который с грохотом опрокинулся. Человек с ножом замер, пытаясь определить, откуда пришел звук.
Макс попятился дальше, огибая деревянные кубы, картонные деревья и прочую дребедень, которую сюда кто только не сволакивал. Он все глубже забирался в темноту. И все плотнее становились завалы декораций.
Еще шаг, и Макс уперся спиной в фанерную печь. На ней в детских спектаклях раскатывал по сцене Емеля. Печь полностью перегораживала остальной проход. Из этой ловушки выход был только один – вперед.
Кепарь, видимо, почувствовал, что загнал Макса в угол.
– Стой, где стоишь, малец, – прошипел он. – Мне много не надо. Побеседуем – и почешешь домой к мамочке. Попробуешь удрать – сам выберешь, что тебе отчикать.
Макс пошарил по печи в надежде найти снаряд поувесистее. Как назло, рука натыкалась лишь на мелкое и легкое. Что это – в темноте не было видно. Но наощупь Макс определил – наливные яблочки из сказки про Крошечку-Хаврошечку.
Со скоростью пулемета он начал метать яблоки во врага. Один раз попал точно в лоб. Кепаря это только развеселило. «Бумажный мусор тебя не спасет», – ржал он, надвигаясь шаг за шагом.
Макс вжался в печную трубу. Осталось одно – заорать погромче. Но он знал, что его не услышат.
Аплодисменты зрителей, войдя в один ритм с ударами бубна, стали оглушительными. Ори не ори, на помощь никто не придет. В последнем порыве Макс попытался протиснуться между печью и задней стеной сцены. Нога задела что-то большое. На полу стоял бутафорский горшок из папье-маше. Разъезжая на печи, Емеля не выпускал его из рук.
Внезапно бубен стих – Алиша закончила выступление. Подняв горшок повыше, Макс ринулся на Кепаря. От неожиданности тот растерялся на какую-то долю секунды. Но этого хватило, чтобы Макс насадил горшок ему на голову.
Враг выронил нож и беспорядочно замахал руками. Из-под кухонной утвари понеслись непонятные звуки. Отбросив ногой нож в сторону, Макс постучал по горшку. «О-о-о, – раздалось изнутри. – Ме-ме-ме».
– Слышу, слышу, – рассмеялся Макс и в следующее мгновение стоял на сцене рядом с Деваншем и Алишей. Они раскланивались, потом индианка убежала за кулисы к Галкиным переодеться для главного номера.
– Что случилось? – шепотом спросил Деванш.
– Ты был прав, – ответил Макс. – Он пришел.
Индиец собирался заполнить паузу между танцем живота и превращениями простыми фокусами, используя добровольцев из зала. С появлением Макса нужда в добровольцах отпала. Пока Деванш вытаскивал из ушей Макса монетки, а из-за шиворота бесконечные цветные ленты, мальчик рассказал, что произошло.
На сцену вышла Алиша в синем сари. Зрители зааплодировали. «Объяви номер и иди к Галкиным, – сказал Деванш. – Держитесь вместе. И ничего не бойтесь».
***
Макс, Тимофей и Лиза сидели в пустой костюмерной. На стульях, на столах, на диване и креслах была разбросана одежда и сценические костюмы. Концерт был самым большим в году, и одежды было много. Обычно тут было не протолкнуться от больших и маленьких артистов, их друзей, мам и бабушек. Но сейчас в комнате, кроме сыщиков, не было никого. Все убежали смотреть фокус с превращениями. Зал гудел от восторга.
– Ой, Макс, у тебя на руке кровь, – воскликнула Лиза. – Вон, даже футболка испачкалась.
Макс понял, что обожгло его, когда он с горшком бросился на Кепаря. Неглубокая, но длинная царапина пересекала руку чуть выше локтя. Кровь уже засохла, но когда он дотронулся до раны, почувствовал жжение.
– Ее нужно прижечь, – безапелляционно заявила Лиза и полезла в свой розовый рюкзак. Макс не удивился бы, если бы она достала оттуда пузырь с йодом, бинт и хирургические инструменты. За сегодняшний день он хорошо уяснил, что рыжая заноза носит с собой все, что может пригодиться в опасных приключениях.
***
За стенкой от сыщиков Кепарь снес с дивана кучу каких-то шмоток и уселся на освободившееся место. Стянув с головы горшок и от души попинав его кедами, он прокрался сюда, в пустую комнату для переодевания, выключил свет и затаился. После битвы за кулисами ноги держали плохо. Зря, конечно, он вытащил нож. Нужно было просто сообщить пацану, что шеф предлагает ему обмен, и сразу делать ноги. Он, правда, кричал «Обмен! Обмен!» из-под проклятого горшка, но не уверен, что пацан его понял. «Какие-то они непонятливые и несговорчивые, – злился Кепарь. – Чуть что – то сковородой по башке лупят, то горшки напяливают. Вот и сиди тут, жди нового удобного случая».
***
– Чего он на тебя с ножом накинулся? – недоумевал Тимофей. – Опять сумка позарез понадобилась.
– Да нет, он, вроде, хотел поговорить. Типа «побеседуем – и почешешь к мамочке». Если бы не махал ножом, как мачете, будто тропу в джунглях прорубает, я бы, может, с ним и побеседовал.
Макс почувствовал, что его начинает трясти.
– Страсти накаляются, значит, скоро конец, – философски заметила Лиза, пришлепывая на царапину лейкопластырь. Наклонив голову, она откровенно любовалась на дело своих рук. – Ну, вот, поживешь еще немного.
– Он что-то говорил мне из горшка. Или просто мычал? О-о-о, ме-ме-ме. Не знаешь, что это значит? Ты с ним все-таки больше меня общался.
Тимофей пожал плечами.
Снаружи раздался шум. Представление закончилось. Зрители потянулись в фойе, в костюмерные повалили участники концерта. К сыщикам подошли Алиша и Деванш. Глядя на жену, индиец сиял от счастья. Еще бы: всего несколько часов назад она была куклой в стеклянной витрине.
Максу стало совсем грустно. Несмотря на возбужденное состояние, Деванш сразу это заметил.
– Никак не придешь в себя? – спросил он.
– Мы так старались, а хищник не клюнул, – ответил Макс. – И что теперь?
– Он прислал переговорщика.
– И где он? Давно сбежал.
– Он не уйдет, пока не передаст нам привет от своего шефа. Иначе не снести ему головы. Вот увидишь – он крутится где-то рядом. Ждет подходящего случая. Мы ему в этом поможем.
***
Кепарь стоял у приоткрытой двери, выглядывая в коридор. С дивана его давно согнали вернувшиеся артисты. Они галдели, без стеснения раздевались до плавок, натягивали на себя джинсы и футболки и уходили, уволакивая с собой костюмы до следующего концерта. Прошло каких-то пятнадцать минут, и коридор опустел. Кепарь ждал, сам не зная чего.
***
Комната, где были сыщики и индийцы, тоже быстро опустела. Только Алиша не торопилась переодеваться. Макс решил, она тянет время по просьбе мужа. Наконец, она тоже открыла пакет со своей одеждой.
– Давайте выйдем, – шепнула мальчикам Лиза. – Подождем в фойе.
Они прошли всего несколько метров, как Тимофей обнаружил, что ему в обувь что-то попало. Когда он наклонился, сумка с Усатым сползла с его плеча на пол.
***
Голос рыжего шкета, который насмехался над ним в «Лавке пряностей», Кепарь узнал сразу. Троица остановилась прямо у двери, за которой он прятался. Он затаил дыхание. На полу почти у его ног лежала сумка с Усатым. Стерпеть такое Кепарь не мог.
***
– Тихо, – вдруг прошептал Тимофей. – Вы ничего не слышите?
Макс замер. В узком полутемном проходе, который вел в фойе от костюмерных, они были одни. Тишина стояла такая, что было слышно, как жужжит под дальней лампой одинокая муха.
Несколько секунд сыщики не шевелились. Ничего не происходило. Фыркнув, Лиза поправила на плече рюкзак.
Раздался скрип. Будто при замедленной съемке Макс увидел, что дверь рядом с Тимофеем осторожно приоткрывается, из щели показывается рука и тянется к сумке.
– Тимофей! – крикнул Макс, но было поздно.
Стоявший за дверью человек схватил сумку и рванул на себя. Дверь распахнулась. Из-за нее появился Кепарь. В одной руке он сжимал драгоценную добычу, в другой снова поблескивало лезвие ножа.
– Только шевельнись, мелюзга, – осклабился он. – Всех не достану, но одного точно прирежу.
***
Кепарь расстегнул молнию. Усатый был на месте.
– Теперь кубики, – потребовал Кепарь, злобно ухмыляясь. – Быстро.
Лиза попятилась. Тимофей и Макс шагнули вперед, загораживая собой девочку.
– Ясно, – улыбка Кепаря стала шире. – Они у тебя, крошка. А ну, давай сюда свою торбу.
За его спиной, дальше по коридору, тихо открылась еще одна дверь. Показался Деванш. Двигаясь мягко и неслышно, как кошка, он подкрался к Кепарю и стукнул по шее ребром ладони. Не издав ни звука, тот повалился на пол.
– Вы его убили? – дрожащим голосом спросила Лиза.
– Нет, конечно, – засмеялся Деванш. – Сейчас очнется.
Он поднял нож и сумку, потом всмотрелся в поверженного противника.
– Что ж он никак не успокоится?
***
Кепарь застонал и сел, прижавшись спиной к стене. Из него будто выпустили воздух.
Наклонившись, Деванш схватил его за шиворот и поставил на ноги.
– Когда ты напал на мальчика в «Лавке пряностей», то сказал, что тебя послал шеф, – медленно произнес индиец. – Кто он? Где живет? В этом городе?
– Ничего не скажу, хоть пытайте, – Кепарь отчаянно замотал головой. – Я … как это? … уполномочен передать вот этому пацану послание. И все.
Он указал пальцем на Макса.
– Раз уполномочен, то передавай, – согласился пацан.
Кепарь покосился сначала влево, потом вправо.
– Мне приказано один на один.
– Обойдешься, – сказала рыжая девчонка.
«Эта на меня еще не нападала, – подумал Кепарь. – Но лучше не рисковать».
– Шеф предлагает обмен. Ну, в смысле, махнуться не глядя.
– Махнуться не глядя? – задумчиво произнес индиец. – Чем махаться-то будем?
– Деванш! – раздался сзади женский голос. – Что у вас происходит?
Индиец обернулся к девушке, и Кепарь сообразил, что у него появился шанс.
– Ааа! – заорал он и, толкнув рыжего шкета, пулей помчался к выходу.
– Эй, притормози! – донесся до него крик индийца. – Передай шефу, мы согласны. И еще передай – мы все знаем.
***
Мужчина, получивший в наследство Черные Кубики, швырнул сотовый на стол. Он только что выслушал сбивчивый рассказ Кепаря и теперь ругал своего подручного последними словами. Идиот. Предложил «махнуться не глядя» сразу всем. Будем надеяться, они сообразят, о чем речь.
Если уже не сообразили. Заявили ведь, что все знают. Может, врут? Берут на понт. Если б знали, давно бы явились с полицией.
Владелец кубиков задумался.
Что лучше: удрать немедленно или попробовать все-таки разыграть козырной туз. Жаль, на обмен нельзя послать Кепаря. Нет ему доверия. Оживит Усатого и рванет с ним в бега. Ищи потом. Так и придется все делать самому.
Зато если повезет, он успеет удрать, пока они будут приходить в себя. И делиться не надо будет.
***
Когда Макс, Тимофей, Лиза, Алиша и Деванш вышли на улицу, солнце уже скрылось за домами. Перед дворцом культуры на большой круглой клумбе цвели декоративные подсолнухи. Макс остановился.
– Странно, – сказала Лиза. – Солнце до конца еще не село, а они уже от него отвернулись.
– Для них день закончился, – ответил Макс. – У подсолнухов свойство такое – в самом конце дня они снова поворачиваются к востоку. Если они это сделали, значит, ночь близко.
Лиза вздохнула.
– Ничего не близко, – решительно возразил Тимофей. – Вечно у вас, ботанов, глупости в голове. Еще несколько часов в запасе. Деванш что-нибудь придумает.
Друзья посмотрели на индийца. Он сосредоточенно вбивал в поисковик смартфона какие-то слова, потом стал пролистывать ссылки.
Когда, пару минут спустя, Деванш отключился от Интернета, вид у него был одновременно и разочарованным, и недоумевающим. Тут он заметил, что окружающие нетерпеливо сверлят его глазами.
– Не волнуйтесь, все в порядке. Макс, мы идем к тебе. Устроим большой мозговой штурм. Будем вычислять шефа.
