Рея Грей
Антропный принцип
Глава 10. Беда не приходит одна
– Не помешаю? – Спрашивает Хатко скорее по привычке, чем реально интересуясь: они столько времени прожили бок о бок, что Хатко не мог помешать Лю чисто физически, но тот все же машет свободной рукой и тут же забывает о чужом присутствии. Хатко хмыкает и садится в кресло напротив.
В небольшой кают-компании, все еще большей, чем была на их двухместном корабле, царит приятная тишина, поэтому Лю и выбрал ее, чтобы тихонько посидеть и порыдать над очередным романом. Правда, сам роман по итогу его разочаровал – белиберда белибердой, лишенная как смысла, так и художественной красоты слова. Поэтому Лю перелистывал бумажные страницы чисто из упрямства и какого-то извращенного литературного мазохизма.
Хатко какое-то время сидит молча, просто наблюдает за сменой эмоций на чужом лице, но наконец не выдерживает давящего любопытства и скользит взглядом по названию.
– Шипы и розы? Серьезно?
Лю поднимает глаза от покрывающего страницы экрана с переводчиком – ракуанский он, естественно, не знает, – и забавно моргает, словно только сейчас по-настоящему замечает Хатко в соседнем кресле. Он переворачивает книгу, читая название, и снова поднимает глаза на альдранца.
– И?
– Ну, разве это не банально? – Спрашивает Хатко чуть-чуть улыбаясь. Лю моргает.
– И? – Его тон – сплошное искреннее непонимание, и Хатко стушевывается.
– Я думал опытные читатели ненавидят банальные сюжеты, особенно вы – люди.
Лю моргает еще раз, смотрит на книгу в своих руках и откладывает ее на подлокотник.
– Это не так. Точнее, не совсем так. – Одна из его рук все еще держит палец на странице, а вторая – почти переставшую работать сигару. Хатко нравится это сочетание. Спокойный и умиротворенный напарник, какой-то глупый любовный роман, потухшая сигара и ни к чему не обязывающий обмен репликами.
Хатко хмыкает, вспоминая первые дни их совместного проживания: вот уж где не было места ни тому, ни другому, ни третьему.
Лю где-то в своих мыслях, не замечает чужой улыбки. Он тянет сигару к губам, не сразу понимая, что альма снова закончилась, встряхивает пустой флакон и удрученно вздыхает, убирая устройство в карман.
– Люди на удивление любят типичность и банальность. Отсутствие необходимости думать. Мы не любим сложность, но ты прав – прожжённые читатели изнывают от всего мной вышеперечисленного. Но иногда потупить нужно всем.
Он поднимает книгу, собираясь вернуться к чтению, а Хатко открывает рот для нового вопроса, но в двери в кают-компанию разъезжаются и внутрь влетает, почти в прямом смысле этого слова, Мизольда.
– Спасите! – С диким воплем она подлетает к Хатко и без тени испуга прячется у того на груди.
Книга с глухим стуком падает на пол.
Лю переводит взгляд распахнутых глаз на вход, где, запыхавшись, застыл Крал. Его вид был далек от привычного: растрепанные волосы, мятая форма, потерянный где-то по дороге ботинок, хотя, как это вообще возможно. Он тяжело дышит и отчаянно что-то пытается сказать, но не успевает.
Дальше все происходит, словно кто-то включил замедленную съемку: вот начинает вставать Лю, вот Хатко, прижимающий девушку к груди двумя нижними руками, пока две другие намертво вцепились в кресло. Он собирается что-то выкрикнуть поднимающемуся напарнику, но не успевает. Корабль вздрагивает, гравитационные векторы на секунду сходят с ума, Крала сбивает с ног, и он улетает в проем, из которого появился секунду назад, Лю валится на бок, запинается о подлокотник кресла и падает вверх тормашками, грозясь сломать себе шею от такого кульбита, и только альдранец остается совсем невредим, даже когда сошедшая с ума искусственная гравитация тянет их всех к левому борту.
Лю только и успевает, что закрыть голову руками, когда падает сперва на стену, а потом обратно на пол. Перед глазами мерцают звездочки от удара, а спина начинает подозрительно ныть, но Хатко уже стоит рядом, протягивает одну из четырех рук, и Лю ее крепко хватает, поднимаясь. Медлить нельзя.
– Система проводит экстренную диагностику, но подозреваю, что взрыв произошел в грузом отсеке.
Глаза Лю лихорадочно бегают из стороны в сторону, пока в голове мелькают отчеты о повреждениях, записи с камер, и еще куча данных. Хатко тащит его вперед за руку, и Лю искренне благодарен, сейчас он может не просто влететь в ближайшую стену, совсем ее не заметив, но и запнуться о собственные ноги. Да так запнуться, что альдранцу придется возвращать его труп сперва в департамент, а потом и на Эльбар.
– Взорвался один из грузов. – Лю морщится, пытаясь убедить систему перекрыть доступ в отсек, в котором сейчас зияла дыра. Они не в космосе и разгерметизация им не грозит, но рисковать не хотелось бы. – Почему…
Договорить он не успевает: Хатко резко разворачивается, прижимая его к себе и закрывая руками голову. И вовремя. Звук взрыва Лю слышит совсем рядом. Он оглушает сильнее внезапно поменявшихся с полом местами стен, но еще хуже разнесшийся по кораблю рев сирены. Лю открывает рот, но слова так и не срываются с языка. Они уже не сорвутся.
Хатко поднимает голову и смотрит в темноту коридора. Свет погас – странность номер н, но он альдранцу и не нужен. Он нужен другому.
Хатко слышит судорожное дыхание под ним, хриплое, вперемешку со всхлипами, и на ощупь находит чужую руку, намертво вцепившуюся в его плечо. Слишком холодные пальцы. Слишком крепко сжаты. Хатко хмурится – не отцепить. А счет идет на минуты. Он смотрит вниз.
Лю смотрит в ответ. Спокойно. Перед ним не чужие фиолетовые глаза, не острые зубы и зеленые волосы, перед ним строчки корабельного кода, доступ к которым был кем-то заблокирован. Перед ним мигают оповещения о повреждении обшивки и задымлении сразу нескольких отсеков и двух кают. Его и Мизольды. Лю тянет руку мимо чужой головы, прикасаясь к незримым полям корабля. Те вибрируют, и Хатко вздрагивает, ощущая эти колебания. Лю скрещивает пальцы.
Ручной доступ. Аварийное подключение.
Кончики пальцев приятно покалывает, когда сквозь них проходят наполняющие пространство токи, и Лю перебирает несколько нитей, отправляя сигналы в обход системы, напрямую к устройствам. Первыми подключаются двери – захлопываются и герметизируются. Затем в дело вступает вытяжка. Она откачивает вместе с дымом весь кислород, и охвативший грузы пожар утихает. Лю смотрит за всеми процессами собственными глазами, будучи не просто невольным наблюдателем, он был кораблем. И ему не нравилась брешь в собственной обшивке.
Он переводит взгляд на Хатко, все еще нависающего над ним.
– Надо будет залатать. Огонь я потушил, опасности нет. Доступ откроется через восемь минут. А еще надо проверить Росстари. Не знаю где…
Сознание медленно меркнет, и Лю вздрагивает всем телом, прежде чем обмякнуть, погружаясь в царящую вокруг темноту окончательно. Край уплывающего сознания включает аварийное освещение. Лампочки вспыхивают, и Хатко вглядывается в тело под собой.
– Лю? Что за херня, Лю?! – Две его руки трясут напарника за плечи, пока вокруг вслед за аварийным освещением включается и основное, но тело молчит, оно не может дать альдранцу необходимых ответов. Хатко медленно поднимается и поднимает с пола бессознательное тело, с легкость закидывая то на плечо. В конце коридора слышатся торопливые шаги, и он поворачивается в ту сторону. Из-за угла вылетают растрепанные остальные члены их маленькой команды. Рука Росстари висит плетью вдоль тела, у Крала ободрана левая половина лица и он болезненно морщится при каждом шаге, а Мизольда потирает несколько незначительных ушибов, когда все трое останавливаются и с нескрываемым опасением смотрят на Хатко и Лю на его плече, Мизольда первая прерывает тишину. Она тянет вперед руку, касаясь Лю кончиками пальцев.
– С ним все в порядке? – Хатко не понял, чего в ее голосе больше: вопроса или утверждения, но все же счел необходимым кивнуть. Девушка значилась медиком по одной из специализаций.
– Вроде? – Он переводит взгляд на стоящего рядом Росстари, что просто прожигал альдранца взглядом, наверняка уже за глаза обвинив его во всех проблемах маленького корабля.
– Капитан. – Тон – подчеркнуто равнодушен. – Лю успел локализовать проблему и устранить последствия. Можно начинать ремонтные работы. Вы были в рубке в момент взрыва?
Взгляд Росстари блеснул словно нож, но сам человек все же решил ответить, то есть кивнуть, недовольно буравя Хатко взглядом.
– А вы где находились? – Повернулся альдранец к заметно стушевавшейся парочке, в целом уже догадываясь об ответе. – В трюме? На момент начала пожара?
Крал кивнул, заметно бледнея. Мизольда что-то пискнула и спряталась за своим возлюбленным. Хатко глубоко вдохнул, подражая чужой привычке и медленно выдохнул.
– Сначала проблемы с кодом. Потом взрывы. Это явная попытка убийства, капитан.
Росстари хмурится, если он не согласится с выводами альдранца, возникнет множество ненужных ни одному служащему вопросов. А это прямая дорога к дембелю, особенно на Ракуа – где кандидатов на замену пруд пруди.
– Поддерживаю.
– Есть предположения, кто замешан? Или причины?
Росстари покачал головой.
– Я направлю отчет в департамент, а до этого момента предлагаю сосредоточиться на лечении и починке. До выхода осталось меньше суток.
Хатко кивнул, не замечая восторженных взглядов молодняка. Он знал, чем те вызваны – с такой легкостью держать на весу такого не легкого в общем-то человека как Лю – непростая задача, а он словно бы вообще не замечает. Хатко мысленно все же не удержался и хмыкнул – чем раньше люди поймут разницу их рас, тем скорее все закончится.
Он махнул свободной рукой, обозначая тем самым свое намерение покинуть маленькое собрание, и зашагал в сторону собственной каюты. Лю на его плече не шевелился, и альдранца это если и беспокоило, то лишь самую малость: за проведенное наедине время он уже понял, что люди склонны иногда сваливаться в обмороки. Хотя то, с какой регулярностью это делал Лю, его все же впечатляло. И пугало. Но лишь чуть-чуть. Так гляди и не дожить ведь может. А у Хатко планы.
Он качнул головой.
Нельзя. Нельзя упустить свой единственный шанс. Его цель так близко. А добыча уже под рукой. Совсем немного, совсем чуть-чуть, и все закончится.
Каюта поприветствовала его тихим писком на грани слышимости и включением света. Хатко подошел к кровати, скидывая на нее свою бессознательную ношу и на всякий случай закрепляя ремнями – старая как вселенная прихоть корабельных техников, иногда необходимая, впрочем. Удостоверившись, что крепления выдержат и другие возможные сбои и турбулентности, Хатко уселся в кресло, пристегнул и себя тоже, и только после этого запустил механизм входа в киберпространство в часах. Он закрыл глаза, чувствуя колебание полей вокруг себя. Электроника синхронизировалась с волнами его мозга, для альдранцев это было не самым приятным ощущением, поэтому они старались не совмещать биологию с техникой, но некоторые вещи в системе многомерного исчисления можно было сделать только лично.
Перед глазами возникло окошко входа, которое люди в шутку называли игровым интерфейсом, и Хатко вошел в пространство цифр и шифров.
В отличии от своего напарника он не был таким уж спецом, да и не любил копаться в столь тонких вещах, как корабельные системы, но сейчас уверенно вышагивал по полям из цифр и букв, раздвигал высокие столбы вычислений, огибал команды. Его взгляд скользил от одного кода к другому, пока наконец не зацепился за программный код чужой личности. Хатко хмыкнул и зашагал в ту сторону.
Лю стоял, явно зависнув на грани миров, его биологическая личность сейчас была полностью подавлена, зато мозг продолжил выполнять команды, пусть и без контроля со стороны сознания. Хатко остановился в нескольких шагах, решив немного понаблюдать со стороны. Лю скользил руками по водопаду цифр перед собой, в нем то и дело мелькали непонятные символы и буквы множества языков, Лю разбивал их, соединял и удалял без малейшей задней мысли. Сейчас он слился с кораблем целиком. Хатко узнавал первичный код корабельных систем, узнавал некоторые команды: вот Лю отрегулировал освещение, выправил команды, отвечающие за вектора гравитации, поправил немного сбившийся из-за толчка курс, хотя в не-пространстве пара сантиметров, даже метров, не играла роли, а вот в реальной вселенной по выходу их могло инерцией отбросить к совсем уже другой точке. В нескольких световых годах от заданной: инерция – страшная вещь.
Вот Лю выправил еще несколько «шуток» оставленных не пойми кем и не замеченных им в своем реальном теле, вот отправил маленьких ботов на внешнюю обшивку корабля, проверить и выправить возможные микроскопические повреждения. Хатко наблюдал за этим с первобытным интересом. Ему, конечно, доводилось видеть некоторых человеческих коллег в схожем состоянии, но каждая личность в цифровом мире предстает по-разному.
Отодвинув в сторону слишком наглый код системы внутренней защиты, он шагнул к Лю, застывшему посреди голубоватого пространства. Они оба сейчас состояли из одних цифр и кодов, поэтому тормошить напарника за плечо Хатко не стал – повредит хоть одну единицу и пиши пропала личности. Вместо физического контакта он направил информационный запрос, на который Лю ответил кратким сообщением. Безэмоциональным сигналом. Хатко нахмурился, и отправил запрос повторно. На этот раз Лю к нему повернулся. Вернее, меланхоличная личность, пересчитывающая пальцами цифры голубого водопада. Она смотрела на Хатко отсутствующими здесь глазами, пока не задала один единственный вопрос:
– «зачем?»
Девять-один-двадцать пять-шесть-четырнадцать-вопросительный знак.
Хатко вздохнул еще раз. До этого он всегда лишь наблюдал за другими, вытаскивать цифровой отпечаток своего напарника из цифрового мира, в котором тот застрял из-за слишком сильного чувства ответственности (ответственности же? Не глупости?) ему еще ни разу не приходилось, и это оказалось слишком… утомительным. Теперь Хатко понимал, почему многие его сородичи не прикладывали никаких усилий, чтобы довести своих человеческих напарников до конца миссии живыми. Люди оказались потрясающе талантливыми самоубийцами. Ну или именно ему так повезло.
Пятнадцать-один-пять-шестнадцать – Отправил Хатко ответ, надеясь, впрочем, без особой надежды, что такой причины достаточно.
Цифровой Лю меланхолично отодвинул водопад цифр в сторону и даже, вроде как, вздохнул. В следующую же секунду образ исчез из голубого мира, который Хатко никогда не нравился, и сам альдранец с тихим вымученным вздохом скомандовал системе выход.
Снова игровой интерфейс, снова строка загрузки, а потом головная боль и яркий свет каюты. Хатко, морщась, потер глаза и взглянул на кровать. Лю спал. Уже вполне по нормальному, а не валяясь на покрывале бездушной куклой.
Хатко облегченно выдохнул и впервые ощутил острое желание своего нерадивого напарника сожрать. И это желание ему… понравилось.
Глава 11. Взрывы, интриги, расследования
Лю проснулся просто с адской головной болью. Проморгался, привыкая к полумраку каюты, и не сразу понял, что комната, вообще-то, не его. Он подскочил бы с кровати как ужаленный, если бы не удерживающие его мягкие тканевые ремни.
– Что за? – Лю озадаченно ощупал их руками, попытался отсоединить. Крепление щелкнуло, впрочем, заев, как на зло. – Звезды шаорана!
Он задергался, пытаясь высвободиться, прямо как дохлая рыба в сетях, но ничего не выходило.
– Черт! – Голова ударилась о мягкую подушку, опять же, не его подушку, и Лю прикрыл глаза, сдаваясь. Его привязали. Для чего – думать не хотелось. Кто – тоже. Поэтому Лю и не думал, выбирая в очередной раз свое психическое здоровье, а не ответы. Меньше знаешь – крепче спишь. Хотя, сейчас ему спать не хотелось от слова вообще – хотелось прострелить себе голову, ну или оторвать ее во славу диких племен Калькутты, которые до сих пор приносили своим странным богам кровавые жертвы. Но чего еще ожидать от людей каменного века?
Постонав от безысходности немного, Лю снова вытянул руку, снова пытаясь отсоединить крепление. На этот раз оно слегка поддалось настойчивым пальцам, но провозиться с ним пришлось еще минуты три, если верить счетчику в голове.
Радостно вздохнув, когда до ушей донесся долгожданный щелчок, а ремни ослабли, Лю поднялся. Взгляд быстро облетел комнату. Внешне – типичная каюта без вещей своего владельца, но в углу располагалось несколько слишком знакомых котомок. Лю плюхнулся обратно на кровать. И вовремя – дверь в каюту разъехалась и внутрь зашел ее полноправный владелец.
– Проснулся? – Хатко насмешливо улыбался, подходя к кровати все ближе, и ближе, и ближе…
Лю вздрогнул, поймав на себе чужой взгляд и, превозмогая боль, попытался отползти подальше. А Хатко все шел и шел, как танкер в космосе – столь же уверенный (не безосновательно) в своем праве.
– Ты даже не представляешь, через что мне пришлось пройти.
Лю простонал, удерживаясь, силой мысли, наверное, на самом краю так внезапно закончившейся кровати.
– Надеюсь, ты шутишь? – Попытался оправдаться, весьма жалко, он, но Хатко только больше оскалился. На этот раз– мрачновато и даже немного угрожающе.
– О нет. – Все четыре его руки оперлись о кровать, когда он нагнулся, и теперь их с Лю разделяло несколько десятков сантиметров – ничтожно мало, если вы спросите мнение Лю. – Я никогда не шучу.
– Да? – Простонал он, все еще надеясь как-то выкрутиться.
– Да. – Промурлыкал Хатко, обнажая только часть своих зубов – очень острые и длинные передние клыки. – Поэтому, если ты прямо сейчас не собираешься помирать, то поднял свою человеческую задницу с моей кровати и пошел разбираться с этим гребанным Росстари, пока он не пустил нас всех под трибунал к галактическим пустотам!
Лю вздрогнул, не сразу разбирая за недовольным рыком слова, а когда понял (точнее встроенный переводчик их разобрал и перевел на понятный МИРовой), то вздрогнул еще раз.
– Что происходит? – Он сел на кровати, буравя недовольного альдранца взглядом. Тот мрачно смотрел в ответ, словно вопрошал насколько Лю туп или просто прикидывается. Пришлось вздохнуть и открыть корабельные отчеты.
– И все же. – Просматривая бегущие перед глазами данные и не найдя в них ничего необычного, Лю сворачивает потоки цифр и смотрит на Хатко. Альдранец устало садиться в кресло напротив.
– Если коротко о ситуации: нам вместо груза подложили два ящика взрывчатки. – Краткая усмешка, отражающая все, что Хатко думает о людских службах досмотра и структуре в целом, и он продолжает рассказ. – Но, как знаешь, связь в не-пространстве не очень, и подрыватель не рассчитал, что его подарочек шарахнет так скоро. Наверняка, он хотел подставить нас, подорвав его в момент передачи груза или даже после.
Хатко ритмично постукивает пальцами по колену, и Лю про себя зачем-то отсчитывает удары, обдумывая сказанное.
– Рабочая версия. Но почему они взорвались?
Хатко улыбается, и Лю ежится от этой улыбки.
– Ты не поверишь. Хочешь посмотреть крайне эротичное хоумвидео с участием наших знакомых?
Летящую в него на бешеной скорости подушку альдранец ловко ловит, заливаясь самым настоящим хохотом. Рдеющие уши Лю стоят всего.
– Боги всех галактик! – Он оглядывается в поисках еще чего-нибудь летающего и желательно тяжелого, чтобы запустить это в извращенную альдранскую голову и, к своему сожалению, не находит. – Мог бы и не выдавать молодежь!
– А что? – Хатко обнимает подушку, улыбаясь во все свои сорок два. Или скорее, скалясь. – Это увидит каждый следователь, кто решит заглянуть в эту точку пространства-времени. А они, о поверь, – его губы растягиваются в настолько гадкой улыбке, что Лю не сдерживается и все же кидает в него ботинком. Хатко смеется. – Это сделают. Правда, смотреть там не на что. Да и меня человеческий секс не особо привлекает.
Лю раздраженно стоит рядом с кроватью, держа в руке второй ботинок в качестве последнего оружия, и внезапно цепляется за эту мысль.
Он фыркает и садится обратно, подгибая под себя ногу.
– Не поверю, что у тебя никогда не было опыта с человеком. Вы альдранцы, иногда бываете слишком помешаны на этом.
– Не спорю. – Хатко все еще гадко улыбается, и теперь в этой улыбке Лю мерещатся СЛИШКОМ яркие и живые воспоминания. Он морщится.
– Фу.
– И ничего не фу. Она была достаточно горячей.
– Фу!
Второй ботинок все же летит в чужую голову, лишая Лю последнего средства обороны и атаки: тут уж как пойдет разговор. А судя по его пылающим ушам, придется ему все же обороняться.
– Ладно. – Отчаянно отгоняя от себя жаркие картинки, Лю поджал под себя вторую ногу. – Так что там со взрывами и Росстари.
Хатко брезгливо фыркает и игриво смотрит на напарника. У Лю мурашки пробегают по спине и всему телу, а чуйка просто орет – сейчас будет катастрофа! Хатко не подводит. Хатко собой бы не был, если бы не воспользовался моментом.
– Ну как же. – Улыбка в сорок два превращается в оскал в пятьдесят минимум – по крайней мере именно столько зубов мерещится в нем Лю. – Наши голубки так пылко и пламенно совокуплялись, что случайно подпалили ручное зажигание. И просто взорвали корабль своей любовью.
За неимением в своих руках иного оружия, Лю кидает себя. Лицом в кровать.
– Ты хоть знаешь, что любой учитель по этикету тебя бы сейчас за такие обороты выпорол? – Бурчит он в груду одеял, зная, что Хатко его прекрасно слышит. Знает, потому что тот усмехается. Достаточно громко.
– Но разве в твоих книгах не пишут также?
Это не просто камень в чужой огород, это пронесшийся и пропахавший весь этот самый огород чертов астероид. И Лю принимает правила игры.
– Что ж. – Он выпрямляется тоже скалясь. – Тогда правильнее говорить не «подожгли», а «их любовь была столь пламенной и страстной, что распаляла пространство вокруг себя. Искры их чувств летели во все стороны так, что мебель под ними не вынесла их пылкой любви и вспыхнула, поглотив обоих с головой».
Хатко расхохотался и даже выронил зажатую меж двух нижних рук подушку, после чего, все еще не сдерживая рвущегося наружу смеха, согнулся пополам, чтобы ее поднять.
– Во! – Он показал довольному Лю большой палец – привычный межрасовый жест. – Не зря читаешь свои слащавые писульки.
– Да уж, не зря. – Лю любовался проявлениями совершенно новых альдранских чувств, занося их в собственную коллекцию. – Но все же, причем тут Росстари?
– А. – Хатко выпрямился, вытирая выступившие от смеха голубоватые слезы. – Тут все просто: он решил, что эти коробки протащил на борт кто-то из нас.
– Зафига? – Искренне не понял Лю.
– Будто я знаю. – Развел руками Хатко, отчего подушка снова скользнула на пол. – Он уже отправил кучу отчетов своему руководству.
Лю нахмурился. Это было плохо. Очень плохо, особенно если учесть историю их попадания на Ракуа и прочие странные мелочи.
– Надеюсь, ты отправил свои.
– Обижаешь. – Хатко довольно приподнял уголок губ, обнажая один из самых длинных клыков. Его голос зазвучал по-звериному опасно. – В гусенице на нас с тобой хотели напасть несколько наемников. А может просто следили, не знаю. Это раз. Потом странный корабль. Это два. Странное поведение капитана – три. Очевидная враждебность – четыре. Продолжать?
Лю вздохнул. Устало потер лоб.
– Это враждебность к тебе или департаменту?
Хатко то ли фыркнул, то ли хихикнул. Но ничего не сказал.
Они помолчали. Лю, конечно не впервой разбираться со всякими недоброжелателями и не впервой сталкиваться с направленной на его напарника (а значит и на самого Лю) враждебностью. Но когда тебя недолюбливает командир корабля, который тащиться по космосу и немножко не космосу, то это как-то чревато. А еще хуже, если этот Росстари проявляет враждебность к ним по причине их принадлежности к главному департаменту, потому что за такое не только из структуры турнут, но и весь департамент заодно переформируют. А это бумажная волокита.
– Я поговорю с ним. – Лю поднялся, а Хатко хмыкнул, тоже вставая и не выпуская из рук подушки.
– Да уж, пожалуйста. Поговорите по-людски.
Последнюю шпильку Лю любезно пропустил мимо ушей, отчасти потому что сейчас было не до пререкательств, а отчасти – у него не осталось оружия. Но собственные ботинки он вырвал из чужих рук очень, очень, демонстративно.
Хатко лишь рассмеялся ему в спину, когда двери за Лю тихо съехались. Однако вместо того, чтобы сразу же идти к капитану, Лю сперва решил наведаться в собственную каюту. Пламя ее, если верить кораблю, не затронуло, только задымило чуть-чуть, но хотелось убедиться в сохранности своих вещей лично. Да и переодеться во что-нибудь более удобное, чем форма департамента. Она конечно хороша, не поспоришь, особенно встроенные в нее бронированные пластины и щиты, самое то в космосе, где никогда не предугадаешь во что вляпаешься, но сейчас они на корабле. Относительно безопасном, вроде, а у Лю нет никаких обязанностей (официальных), так почему бы не пошиковать чуток?
Собственная каюта встретила его тишиной и хаосом разбросанных гравитацией вещей. Лю устало простонал, подбирая отлетевшие к дверям книги, брюки и даже пару безделушек, что он успел (когда только?) прикупить на Ракуа. Их было немного: какие-то брелоки, браслетик и маленький кулончик, что блестел в приглушенном корабельном свете. Такой необычный, явно не то, что Лю купил бы в трезвом уме и здравой памяти, видимо какой-то продавец втюхал под тишок, как и все остальное.
Усмехнувшись собственным мыслям, он зачем-то надел его на шею. Пусть болтается. Эта маленькая звездочка с отломанным лучом. На удачу, благословил ее Лю в мыслях и приступил к уборке, благо, незакрепленных вещей у него оказалось не так много и ничего хрупкого среди них не было, поэтому, быстренько подняв в стопку книги, закинув в запирающийся (слава всем звездным богам!) шкаф брюки и футболку, поправив чуть съехавший набекрень абажур настольной лампы, Лю начал раздеваться.
Комбинезон слезал как вторая кожа: обтекал жидкой тканью, сплющивался, превращаясь в маленький шарик. Лю поднял его с пола и придал форму браслета, закрепив на запястье. Так-то форму департамента можно было превратить во что угодно: от брелока до футболки и налобной повязки или даже стельки – хорошо, что в стирке та не нуждалась, выводя всю попадающую грязь и запахи. Мягкая, дышащая структура позволяла коже чувствовать себя максимально комфортно, а из ткани на земле и полноправных планетах-членах уже давно шили универсальную одежду способную принять форму от брюк до бального платья. При необходимости форма департамента тоже обладала таким свойством, но эмблему с нее было не вытравить ничем. Да и в целом люди почему-то предпочитали иметь сотни две одежек по отдельности, нежели одну и менять ее под свои нужды. Старые закостенелые привычки.
Улыбнувшись собственным размышлениям, Лю отдал предпочтение спортивным штанам и серой футболке, а вместо ботинок надел тапочки. Тело тут же заныло от отсутствия физической активности, как будто не сочло полет через половину кают-компании достаточной разминкой. Лю только послал его куда подальше и, поправив наконец стопочку драгоценных книг, вышел из комнаты.
Система в голове любезно высветила список всех находящихся на борту, и найдя данные капитана, Лю вежливо постучал. Ответили ему не сразу. На запрос о личной встрече Росстари прислал лишь: «в рубке». Это могло значить одно: разговор у них будет, и не факт, что самый приятный. На всякий случай проверив прикрепленный к бедру лазер, Лю зашагал в сторону капитанского мостика. По пути от нечего делать он заглянул и в данные Мизольды с Кралом – оба сидели в кают-компании, и Лю свернул с самого короткого маршрута, чтобы пройти мимо.
– Доброго дня. – Он поздоровался сразу же, стоило разъехаться гермодверям, чем изрядно напугал парочку. Мизольда ловко соскользнула с колен своего парня, разочаровав того, но и смутив заодно. Лю лишь посмеялся над их ребяческим поведением и, не говоря больше ничего, вышел через противоположную дверь. За ней как раз, спустя три поворота, показались двери рубки. Вдохнув и выдохнув, Лю зашел внутрь.
Росстари ждал его. Сидел в капитанском кресле вроде расслабленно наблюдая за темнотой на экранах, а вроде как и строчил отчеты – Лю ощущал колебания электрических полей в комнате, и ему это слегка не понравилось: следить за действиями капитана в его присутствии было бы слишком ярким маркером недоверия. А не знать, что тот делает – стратегической уязвленностью.
– Проходите, Люциус. – Росстари к нему даже головы не повернул, только указал на кресло рядом, и Лю едва удержался чтобы не скривиться. – Я просмотрел ваше досье.
– Вот как. – Кривая усмешка. – И что там такого интересного?
Лю повернул кресло на сто девяносто и сел напротив капитана их маленького полета. В его досье было много интересных вещей, но какие именно зацепили Росстари, он знать не мог. Это всегда весело, узнавать, что необычного находят в тебе люди. Ну и альдранцы. Хотя читал ли Хатко его досье, Лю достоверно не знал. Наверняка да. Не стал бы он вступать в бой, не изучив своего соперника досконально? Вот Лю его досье изучил. И мог сказать, что Хатко весьма своеобразный представитель своего народа.
Альдранцев не часто ставили в пары с людьми – знали, чем это чревато, но и старались пореже соединять их с представителями их же расы – департаменту нужно единение, а не раздор, – правда усидеть на двух стульях получалось плохо, возникали конфликты, коллектив разобщался, и неприятностей департамент хлебал не из горла даже, а из бочки. Но были и такие, как Хатко – альдранцы, что били рекорды по количеству миссий с людьми. Кто-то из ксенофобов наверняка скажет: это ради того, чтобы побольше людей загубить своими четырьмя руками, но Лю считал иначе. Самая частая причина гибели на миссии – человеческая глупость, и никакого злого умысла.
Девяносто процентов департамента с ним не соглашалось. Ну и пусть.
Усевшись в кресло, Лю закинул ногу на ногу и в упор посмотрел на Росстари. Тот внимательно изучал его в ответ. Пришлось играть из себя уверенность и силу.
Он улыбнулся краешком губ.
– Так, что же там такого интересного?
– Ваши дружеские отношения с альдранцем. – Росстари повернулся в своем кресле, чтобы быть с Лю лицом к лицу и, порывшись в карманах формы, протянул тому портсигар. – Знаю, вы курите.
Лю не стал отказываться, вытянул одно из устройств, включил то и затянулся.
– Неплоха. – Он отдал дань чужому вкусу, и капитан понимающе хмыкнул. Дань то отдал, но родные сигары ни на что не променяет.
Несколько минут они посидели в тишине и полумраке рубки, просто по-человечески наслаждаясь дымом в легких. Первым молчание прервал Лю.
– Так что там с моим отношением к альдранцам?