Регина Грёз
Нийлас. Поцелуй тигра
Глава 18. Мрачные тайны гор
К наступлению сумерек маленькое поселение затихло. Коз и овец загнали под защиту глинобитных стен, и теперь, сидя у костра возле своей хижины, старейшина рассказывал путникам о горных кошках, которые порой бродят в округе, привлеченные запахом молока и новорожденных ягнят.
Но больше всего Алейшу поразили лохматые псицы, дающие молоко, которое местные считали лекарством от всех болезней. Она даже поделилась с Амиром догадкой:
– Не о нем ли говорил Проводник? Ты вообще слышал раньше, чтобы люди доили собак?
– Похоже, эта порода встречается только на Харакасе. Лиша, почему ничего не ешь? За день осунулась так, что родная матушка не узнает, а я намерен вернуть тебя на Яшнисс такой же веселой и румяной, какой увидел на Нийласе. Меня гложет вина…
– Почему?
Равнодушие и усталость в ее голосе заставили Амира отложить деревянный черпак, которым он только что налил горячую похлебку в свою миску.
– Я должен проводить с тобой больше времени сейчас.
– Ты ничего мне не должен. У тебя есть привычки, интересы… Я не собираюсь тебе мешать.
– Вот как! А я совсем не против. Может, я половину сознательной жизни мечтал, чтобы милая, смелая девушка ворвалась в мой мир и перевернула там все вверх донцем.
– Только половину жизни… – усмехнулась принцесса, поводя носом над ароматной похлебкой. Разговор начинал нравиться.
– Я понимаю, что нужен тебе весь без остатка, – задумчиво ответил Амирхан. – Но учти, буду жестко торговаться.
– За каждый час и каждую минуту?
– Ешь быстрее, потому что я намерен украсть тебя снова, – грозным шепотом обещал он.
– Хумы здесь нет, не понимаю, как собираешься меня удержать, – невинным тоном отвечала Алейша.
– Не волнуйся, в моем арсенале много других методов, помимо прямого насилия.
Ее дразнящий смех и озорная улыбка разбудили в нем желания, которые он старался подавить в Тач-Таре, отвлекаясь на заботы местных жителей. Рядом с чувством долга по отношению к девушке, которую он лишил невинности, давно зрело горячее мужское «хочу».
Похлебка показалась Алейше слишком пряной и жирной, а песье молоко в заветном кувшинчике она так и не рискнула пригубить, почтительно передав Динлис.
– Опишешь свои впечатления в статье о горном народе.
– Конечно, мы с Тамилом попробуем это зелье. Надеюсь, не успело прокиснуть.
Ослепительный князь скорчил брезгливую гримасу, но послушно выполнил просьбу сианки, после чего восторженно вытаращил глаза и жеманно вытер усики, подмигнув Алейше.
– Странный привкус. Будто немного сластит.
Захватив с полотенца горсточку чищенных орехов, принцесса пожелала всем доброй ночи и высказала желание перед сном побродить немного у каменной ограды. Амирхан церемонно вызвался ее сопровождать, а вот Фарсаку приказали и дальше слушать местные легенды об орлах, похищающих юных девиц для сожительства, а также хитрых подземных монстрах, имитирующих голос селян, попавших в яму.
Фарсак с удовольствием подчинился, ведь рядом сидела Зунга, а выход из поселения охранял сианский патруль, в составе которого находился безупречный киборг системы Джау. Госпожа Уратос находится под надежной защитой.
Сначала Амир и Лиша молча обходили сонные хижины и загоны для скота, а потом так же без единого слова крепко прижались друг к другу под навесом единственного дерева, свисающие ветки которого безжалостно трепал ветер.
Распаленный поцелуями, Амир скоро предложил укрыться в его палатке, но Алейша медлила, будто сомневаясь, и тогда он начал ласково убеждать ее, что не станет просить близости, но поможет расслабиться и уснуть.
– Я вижу, как ты напряжена. Жуткий Поводырь испугал тебя. Подозрительный тип, признаю, а ты очень впечатлительна и ранима. Тебя нужно закутать в драгоценные ткани и носить на руках, оберегая от всех земных бед.
– Ты еще больший сказочник, чем местный глава. Слышишь, в его доме играют на каком-то струнном инструменте? Печальная песня, хотя я не понимаю слова…
– Хочешь вернуться к остальным?
– Нет, у меня и так ноет где-то в груди. Непонятное чувство. Я первый раз настолько далеко от дома, от родных и друзей. А теперь кажется, будто все это было сном, причудливой выдумкой, а настоящее оживает здесь, рядом с чумазыми ребятишками, которые никогда не видели летмобилей и реалотронов, знакомы с песьим молоком и драконовыми клыками. Меня манит в горы… Смотри, там высоко в темноте что-то светится – голубоватые огоньки… Амир, скажи, что ты тоже их видишь!
Она вырвалась из его объятий и побежала вдоль груды камней, служившей оградой, стараясь добраться до калитки.
– Лиша, стой!
Киборг, дежуривший у выхода, помог ей распахнуть воротца, но не покинул свой пост, значит, ничего подозрительного в округе не заметно.
– Ты решила сейчас мчаться в горы? Сумасшедшая девчонка! – не скрывая обожания заключил Амирхан.
– Только поближе посмотреть. Разве не удивительно? Давай выберемся на луг.
– А мне показалось, ищешь повод сбежать от меня. Что ты творишь? Скоро стемнеет, поверхность изрыта полузаросшими яминами, недолго и ногу подвернуть.
– Ты всегда такой осторожный и предусмотрительный?
– Я с удовольствием потерял бы голову рядом с тобой, но моя голова должна думать за двоих, пусть остается на законном месте.
– А мне хочется заняться любовью на траве под открытым пасмурным небом. И на рассвете Антарес, прямо среди сонных цветов, мокрых от росы… Как самые первые люди. Откуда они взялись на Харакасе, как считаешь? Почему танцовщица в городке была раскрашена синей краской? О, мне хочется знать все об этом народе.
– Я ни о чем сейчас не могу думать, кроме тебя. Иди ко мне… Вот так. Теперь давай вместе наблюдать за огоньками на горе.
– Там живут духи, – уверенно прошептала Алейша и тут же попросила:
– Погладь меня под одеждой. Я люблю твои руки.
Тяжело дыша, он положил ладонь ей на живот, чувствуя, как крепче прижимаются к бедрам ее упругие ягодицы.
– Значит, моя палатка для тебя слишком мала… А дом в Бенапуре? А императорский дворец? Выбирай… владей… и моим сердцем в придачу.
– Мне нужна вся земля и все небо, – восторженно крикнула Алейша, непослушными пальцами расстегивая рубашку.
В двух шагах от них внезапно поднялась дерновина и уже знакомый скрипучий голос отчетливо произнес:
– Когда-то я тоже так думал. Вся земля и все небо… Хорошо сказано.
Амирхан немедленно вышел вперед, заслонив собой принцессу и успокоился только узнав в мрачном бродяге знакомого горца.
– Бешеный бык тебе в задницу, откуда ты взялся?
– Иногда я ночую в заброшенных ямах для копчения мяса. Завтра надо подняться рано, нам предстоит долгий путь, не так ли? Но ваши забавы перебили мне сон. Я не сержусь, вы молоды и хотите вдоволь наиграться, пока есть такая возможность. Играйте… я посижу на камнях у загона.
– Простите, – с искренним сожалением ответила Лиша. – Может, вы знаете, что излучает свет на горе?
Амирхан пожелал ответить сам:
– Да что угодно: растения, животные, минералы…
– Или то, что осталось от некогда живых существ, – заметил Проводник.
– Хм… неужели кости? Их должно быть очень много. Измельченные в пыль. Я угадал? Осталось выяснить, кто их туда стаскал за долгие годы. Твоя работа?
Проводник хрипло засмеялся.
– Я скромный помощник смерти в этих краях. Работаю быстро и чисто. После меня остается только взрытая земля, даже кровь испаряется без следа. А кости в преддверье пещеры стаскали орлиные семьи за пару веков. Но кому-то забавнее верить в духов.
– И драконов, – вкрадчиво добавила Лиша. – Вам не встречались в горах драконы?
Проводник склонил голову набок, тщательно вглядываясь в ее лицо.
– Если вы очень хотите встречи, она обязательно состоится. Обещаю, храбрая госпожа.
Он будто собирался с мыслями, чтобы продолжить разговор, но Амирхан решительно увлек Лишу в сторону темнеющей ограды.
– Тебе нужно отдыхать. И нашему провожатому тоже.
Принцесса улыбнулась и помахала рукой мрачному человеку в лохматом плаще.
– Увидимся на рассвете.
Но быстро уснуть не удалось, в женской палатке Динлис задала пару вопросов о яссах, и Лиша принялась с юмором обрисовывать быт и собственные приключения в Бахрисашш.
– Ты должна познакомиться с Пойто. Он же ходячий сборник всяких историй. Он побывал почти на каждой планете системы, помнит две большие войны. Пойто вместе с отцом жил на Цоте, представляешь? Там они встретили мою мать и не дали ей умереть от голода.
– Она часто вспоминает родную Дейкос? – спросила Динлис, отчаянно борясь с зевотой.
– Нет, не очень… только когда я очень прошу. Джелло такие разговоры не нравятся. Планеты в Дейкос вращаются вокруг звезды по имени Солнце. Наверно, ваши ученые собрали больше информации?
– Да, я читала, что предки яссов летали в Дейкос, но затраты не окупились. Сианцы учли их опыт и собирают информацию исключительно через искусственный интеллект. Еще я слышала о секретных порталах сквозь слипшееся пространство.
– Хорошо, что землян больше не похищают кардарианцы. Что может быть страшнее, чем участь рабыни на чужой планете? – вздохнула Алейша.
– Твоей матери повезло, – протянула Динлис и тут же шаловливо дернула собеседницу за каштановую прядь.
– А ты у нас редкий генетический материал и состоятельная невеста! За тобой еще не выстроилась очередь знатных женихов?
– Если верить Тамилу, король Джелло стыдится меня…
– Нас учили, что яссы вообще лишены обычных человеческих чувств.
– А дейкосиане – грязные животные… Что еще преподают в сианских академиях? – с вызовом бросила принцесса.
Динлис примирительно потерлась носом о ее запястье.
– Оставим эту щекотливую тему. Давай поговорим о более близких вещах. Амирхан устраивает тебя в постели?
– Я была с ним один раз. Мне понравилось, – скороговоркой ответила Лиша и быстро спросила:
– Думала, ты проведешь ночь с Тамилом.
– Он уснул прямо на связках топлива. Наверно, так успокаивающе действует на тигров песье молоко. Но мы наверстаем все упущенные возможности. Тамил великолепен! Я намерена полностью раскрыть его потенциал.
– Вы стоите друг друга… Динлис, прости, у меня закрываются глаза и слова к языку липнут, хотя мне очень нравится с тобой говорить. Я буду рада, если мы станем подругами и будем так же общаться после Харакаса. Ты согласна? Продолжим разговор после завтрашней прогулки, хорошо? Поделимся впечатлениями… А сейчас давай спать!
– Полностью разделяю твои чувства! – горячо ответила Динлис, закутываясь в одеяло.
* * *
В эту ночь Алейше приснилась драконица с картины Амирхана. Только на чешуйчатой голове ящера у нее было сморщенное лицо старухи из селения Тач-Тары. Проводник кормил ее лепешками, размоченными в молоке, потому что беззубый рот уже отказывался принимать сырое мясо.
Выбравшись на рассвете из палатки Алейша увидела в двух шагах сгорбленную фигуру Проводника. Он ждал ее появления, держа на худых коленях охапку свежих цветов. На бледно-желтых лепестках ирисов и лиловых гиацинтах еще дрожали капли росы.
– Это все мне? – воскликнула принцесса. – Благодарю. Я хотела сама сорвать, боюсь они завянут до того, как мы попадем в Батрейи.
– Я проведу тебя самым коротким путем, Золотоволосая.
– Так лишь кажется на свету, мои волосы гораздо темнее, – смущенно засмеялась Алейша.
– Ты выглядишь как настоящая тарсианка.
– Моя мать из системы Дейкос. Там ее планета называется просто – Земля.
Проводник плотнее закутался в свое одеяние, будто от внезапного озноба.
– Я-а-ах… слышал о Земле. Разве она еще существует?
– Надеюсь, – сухо ответила Алейша. – Мечтаю побывать на ней. А также на Тарсин. Все возможно, если приложить усилия, вы сами сказали. Но иногда достаточно повзрослеть и стать сильнее.
– Ты не бывала на Тарсин? Как же так? – удивился проводник.
– Я там родилась, но меня скоро перевезли на Яшнисс. Ничего не помню о раннем детстве, была слишком мала.
– Яшнисс… Почему Яшнисс? Кто тебя увез? – еле слышно бормотал проводник, нервно сжимая в синих руках хрупкие стебли.
– Так мама решила.
– А кто была твоя мать?
– Она и сейчас прекрасно себя чувствует, – со сдержанным холодком ответила Алейша и нетерпеливо спросила. – Когда мы двинемся в путь?
– Сейчас… Прямо сейчас… Чего ждать… Она и так долго ждет… Здесь осталось мало людей… Так ты возьмешь цветы?
Последнюю фразу он произнес неуверенно и почти заискивающе. Алейше стало жаль старого калеку, она опустилась на колени рядом, помогая собрать рассыпавшиеся горные ирисы.
– Зря вы отказались от осмотра. Мой друг разбирается в медицине. Он правда мог бы помочь…
– Ты добрая и красивая девочка. У меня тоже могла быть дочь. Или сын. Я все упустил сам, некого винить.
Принцесса отшатнулась, когда сухая ладонь с безобразными венами попыталась коснуться ее макушки. От проводника остро пахло звериными шкурами и затхлостью давно не стираной одежды. Но еще горными цветами и влажным мхом.
– Не надо бояться. Я забылся на миг, больше тебя не коснусь, – неподдельная скорбь в его голосе больно задела Алейшу, коснулась самых чувствительных струн души.
– Может… может где-то остались ваши родные, друзья? – срывающимся голосом спросила принцесса. – Мы могли бы послать известие, что вы живы. Ведь были те, кто вам дороги и кто думал о вас с любовью.
– Им лучше считать меня истлевшим трупом, – усмехнулся проводник.
– Вдруг что-то еще можно исправить. Доверьтесь мне, я сохраню ваши тайны.
– Конечно, сохранишь, уж в этом и сомнений быть не может. Я все тебе расскажу, только потом… и дальше отсюда. Наберись терпения, милое дитя. Ты узнаешь больше того, на что смеешь рассчитывать. Я тебе обещаю.
Глава 19. Исчезнувшие
Когда резь в желудке отпустила, Тамил выбрался во двор, где за деревянными бочками и мешками кизяка под навесом попрятались любопытные мальчишки.
– Пошли прочь! Чего уставились, маленькие тупицы?
Женщина с ведром воды тоже прикрикнула на детей и осуждающе глянула в сторону Тамила, коряво пояснив по сиански.
– Они думают, что все чужаки несут зло.
– Напрасно! Я мечтаю скорее убраться отсюда. Харакас изводит меня с первого дня. Сначала плясунья с ядовитым пауком, потом ваше проклятое песье молоко… Я всю ночь мучился жуткой болью.
– Надо было раньше сказать вашему лекарю. Он ведь сразу тебе помог, – примирительно убеждала женщина, наливая в кружку родниковую воду.
– Все это нарочно подстроено, чтобы оставить меня в поселке. Братец только притворяется добряком, а на самом деле ждет удобного момента для подножки.
– Выпей горного холода и огонь сердца затихнет.
Тамил уселся на соломенном тюфяке, прислонившись спиной к шершавому боку хижины, нагретому лучами Антарес.
«Не-ет, Динлис может здесь хоть город основать, я не стану задерживаться и лишней минуты. Кучи белого навоза, лохматые собаки с отвисшими до земли сосками, куры, несущие розовые яйца – все это противоречит естественной природе.
Я люблю густую зелень листвы и шум морского прибоя. Вернувшись на Нийлас, я первым делом слетаю к священной реке и смою с себя память о сегодняшних невзгодах. Я никогда в жизни не страдал расстройством желудка. Стоило связаться с негодным братцем, как начались проблемы. Зачем я только полетел за ними… Но меня будто ждала Динлис. Невероятная Динлис. Хорошенькая сианочка с длинными ногами и необузданным нравом. Может, она того стоила. Тогда жаловаться не стану».
Погрузившись в эротические фантазии, Тамил растянул губы в улыбке и прикрыл веки, но через пару минут очнулся от дремы. Помимо стройной фигуры Динлис наяву обладала также достаточно громким голосом.
– Эй, тигр, тебе снова плохо?
– Мне почти хорошо, только тебя не хватает, любимая, – манерно растягивая слова, ответил князь.
– С нежностями придется подождать. У нас серьезные неприятности.
Ее взволнованный тон заставил Тамила принять сосредоточенный вид.
– Что там еще стряслось? У кого-то из экспедиции тоже несварение местной пищи?
– Сейчас со мной связался офицер Макос. Он говорит, что Лиша с Амиром пропали.
– Ерунда! Наверно, спрятались за каким-то кустом, чтобы потискать друг друга. Или это последствия песьего молока…
– Хватит дурачиться! Их не могут найти, как и проводника. Личные вещи обнаружены на краю обрыва.
– А я говорил… зачем их туда понесло… мне сразу не нравилась эта идея.
Тамил вертел головой и озадаченно дергал ворот рубашки. На секунду в сознании мелькнула тоска о горячей ванне. Но почему Динлис бледная, как утренняя звезда…
– Милая, что такое?
Она опустилась перед ним на сбившийся тюфяк и грубо схватила в горсти рубашку на его груди.
– Ты ненормальный или у тебя плохо со слухом? Твоего брата и змеиную принцессу уже больше часа не может найти в горах группа сианских солдат. Фарсак требует сообщить о случившемся на базу, вызвать подкрепление, прочесать район. Ты понимаешь, что это значит? Нам придется уведомить тарсианскую сторону. И яссов, возможно… Больше десяти лет на нейтральной полосе близ Батрейи не было споров. А сейчас сюда слетятся представители трех держав. Возникнут неудобные вопросы. И чем все закончится ты можешь угадать?
Динлис шумно сглотнула, а потом потянулась за кружкой, где еще оставалось немного воды.
– Полковника Хута обвинят в организации туристических групп. Это нарушение международных обязательств. А реакцию короля Уратос я и представить боюсь.
– Они же найдутся, милая, – неуверенно пробормотал князь. – Ведь ты сама говорила, здесь нет опасностей – ни зверей, ни террористов. Чепуха! Куда они могли деться при такой охране. Куда Фарсак смотрел? И этот ваш хваленый сианский киборг! Я всегда подозревал, что искусственному интеллекту нельзя поручать жизнь людей… Кто знает, что у него на уме…
Динлис пружинисто вскочила на ноги, принимая новый сигнал связи. Тамил перевел взгляд на местного мальчика, с ног до головы вымазанного в бурой глине так, что сверкали лишь белки глаз. Теперь он целился в князя из гладко выструганной палки, раздувал щеки, имитируя стрельбу. Рядом лежала горка камней и навозные катышки для более массированной атаки.
– За что они нас так ненавидят, Динлис? Что мы им сделали?
– А за что ты ненавидел своего брата?
– О чем ты? – сморщился Тамил.
Он с удивлением заметил на ее восковом лице отвращение и поднялся во весь рост, желая успокоить.
– Я тебя не понимаю, милая.
Прежде чем ответить, она демонстративно потрясла перед ним переговорным устройством.
– Киборг проанализировал все разговоры и сообщения на модуляторе Амирхана. Неделю назад ты ему угрожал.
– Я-а?! Что за бред!
– «Если прикоснешься к Лише, я убью тебя» – это твои слова? Будь мужчиной, Тамил, отвечай прямо.
Он хрипло засмеялся и стиснул зубы, чувствуя, как новая судорога пронзает желудок. Нелепое совпадение. Кругом творится нечто чудовищно неприятное. Гадкое. Снаружи и изнутри. И ванны нет и опытного массажиста. Невозможно расслабиться.
– Милая, это же просто вспышка досады. Я не собирался его убивать. Тем более из-за вздорной девчонки. Ну, я разозлился, когда она сбежала к нему. Но потом она мне перестала нравиться, потом я встретил тебя.
– Ты первый говорил с проводником, так? – каждая фраза Динлис отдавалась звоном в его голове. – Точнее, ты с ним договаривался, ты его нанял. А утром до выхода нашей группы ты удачно заболел и меня вынудил остаться в поселке, потому что тебе одному было скучно и страшно. Интересные совпадения. Например, я тоже пила песье молоко, но оно не полезло обратно…
– В чем ты обвиняешь меня, глупая женщина? – заорал Тамил. – Я действительно не любил братца-лекаришку, однажды мы даже подрались, что скрывать, но я не собирался его убивать, нет… нет…
Он вдруг замер, припомнив первый и единственный свой разговор с проводником. Тамила прошиб холодный пот, ноги подкосились.
– Это недоразумение. Они скоро найдутся, а как иначе… Динлис, ты же мне веришь? Я здесь не причем. Клянусь тебе. Я только хотел поскорее отсюда убраться. Чтобы все мы вернулись домой. Мне плевать на Амира и малышку с Яшнисс, пусть спят вместе или даже поженятся по-настоящему. Мне нужна ты. Я правду говорю, клянусь короной Нийласа!
Динлис уже не слушала его, обсуждая сложившуюся ситуацию с полковником Хутом.
* * *
Алейшу разбудил концентрат непривычных запахов: мокрое железо, грибная прель, старая овчина, терпкие нотки увядающих цветов, за которыми она вскарабкалась высоко на скалу, почти до белой подушки облака. И внезапно провал в сознании, забытье.
Она всхлипнула, поворачивая затекшую шею, и тут же ткнулась носом в потертую кожу чужого плаща. Мышцы спины под лопаткой пронзила боль, словно от укола. В голове прояснилось. Там, на скале, кто-то так же предательски уколол ее сзади, а потом над ней склонился Амир. И вдруг стало темно.
Алейша попыталась подняться, но правая нога была зажата в тиски.
– Цепи? Что такое… глупая шутка!
Собственный голос казался чужим, слабым, ничтожным в устрашающей темноте. Рядом послышался шорох, и Лиша с облегчением услышала Амирхана.
– Почему ты не отзывалась? Я устал кричать, все бесполезно. Думал, урод тебя утащил, и я здесь один.
Она рванулась к нему, шаря во мраке руками, но цепь натянулась, удерживая лодыжку.
– Я привязана, подойти не могу. Где мы? Амир, что происходит? Ты ранен?
– Царапина – пустяки. Куда интереснее, что он задумал дальше.
– Нас скоро найдут. Мы внутри разлома, в пещере. Проводник не мог спрятать нас слишком глубоко. Сумасшедший. Чего он хочет? Он говорил с тобой?
– Нет. Лиша, у тебя остался модулятор или другое средство связи?
Через пару минут она жалобно отозвалась:
– Ничего. Наверно, он забрал… Амир, поговори со мной. Скажи, что это скоро закончится.
– Конечно, Фарсак перевернет здешние горы вверх корнями. А Динлис ему поможет. Никому еще не удавалось обставить сианцев.
– Амир… ты тоже прикован? – запоздало догадалась она, чувствуя, что начинает мелко дрожать от холода и подступающего страха.
– Угу. Бродяга здорово подготовился к встрече.
– Может, он потребует выкуп? Выставит условия, может, это политическая акция. Например, ему не нравятся сианцы или… или ему хочется, чтобы местных оставили в покое.
– Лиша, я – конченый болван, – простонал Амирхан. – Я должен был хорошенько все обдумать, прежде чем забираться в горы с таким подозрительным типом. У меня были сомнения…
– Кажется, других проводников здесь нет. Мужчины не охотно шли на контакт. В любом случае, зря ты себя винишь.
Она услышала, как звякнули цепи в двух шагах, и снова протянула руки, чтобы коснуться Амира хотя бы кончиками пальцев.
– Ты можешь сесть, как я? Почему ты не двигаешься?
Страшная догадка сжала горло мучительным спазмом.
– У тебя переломы? Амир, поговори со мной! Ами-ир!
– Я тоже кричал, но он не пришел. Побереги силы, Лиша, я прикован к стене, почти не могу шевелиться.
– Думаешь, он бросил нас здесь умирать от жажды? – всхлипнула она.
– Не знаю на что способен его изворотливый мозг. Но мы не станем унывать, пока живы, правда? Мы будем разговаривать и попробуем выбраться. Руки твои свободны, осторожно изучи цепь.
– Я ничего не вижу. Мне трудно дышать.
– Ну-ну… не выдумывай. Воздуха здесь достаточно, думаю, он поступает сверху. Лиша, почему ты молчишь?
– Тише! Он идет. Амир, мне страшно…
– Не кричи, не ругай его, думаю, шанс есть. Если бы он хотел нас убить, давно бы это сделал. Ему нужно что-то другое.
– Ты веришь? – прошептала она. – Жертву привязывают, чтобы помучить. Отомстить… медленно…
– Соберись, Лиша, ты сильная.
Он облизал сухие губы и в который раз сжал кулаки, напрягая мышцы, не способные совладать со ржавым железом. Он готов был выть от ярости и отчаяния, потому что рядом сидела испуганная девушка, которую требовалось спасти любой ценой.
Резко запахло дымом, темнота понемногу рассеивалась по мере того, как приближался невидимый враг. Наконец факел был закреплен в металлическом кольце, вбитом в стену пещеры, и пленники смогли разглядеть Проводника. Сейчас он держался прямо и почти не хромал, будто простор горного плато угнетал его больше, чем своды пещеры.
Первым заговорил Амирхан:
– Ты отнюдь не дурак, прошу тебя рассуждать здраво. Если ты держишь обиды на наши народы, позволь расплатиться с тобой по совести. Назови свою цену. А если тебе так нужна чья-то смерть, возьми меня и освободи девушку с Тарсин.
– Нет-нет! – быстро проговорила Лиша. – Мы исполним все ваши пожелания, только отпустите нас обоих. Мы ничего плохого не сделали.
– Я и не держу на вас зла, – заверил Проводник. – Вы или кто-то другой… Это просто случайность. Моей старшей сестре нужно человеческое мясо. Она больна, я хочу заботиться о ней до последнего часа.
Алейша закрыла глаза и опустила голову, зажав рот ладонью. Все ее существо протестовало против подобной участи.
«Какой нелепый, глупый конец… Из-за моей прихоти погибнет Амир – это самое страшное. И как мама перенесет. Она не хотела меня отпускать, она будет плакать».
Словно издалека, принцесса услышала спокойный голос Амирхана, тот пробовал уговорить Проводника оставить ее в живых.
– Девочка наполовину тарсианка. Она пришла сюда с миром, в этих горах разбился ее отец – пилот истребителя. Помнишь красные цветы? Она хотела собрать их для него. Послушай свое сердце, разве оно из камня. Не спеши с решением. Я помог больному ребенку в поселке, могу осмотреть твою родственницу. Ты не похож на человека, окутанного суевериями. Клянусь, я приложу все усилия…
Молчание Проводника дарило робкую надежду, Амир глубоко вдохнул, собираясь с мыслями, главная из которых касалась Лиши.
– Пощади ее. Может, и тебя судьба пощадит.
Проводник с любопытством оглядел пленников, остановив удовлетворенный взгляд на принцессе.
– Зануды-ученые на моей родине вывели чудную теорию. Я проверил ее на собственной шкуре, и это помогло мне продержаться на самом дне. Наверно, таких, как я, почти не осталось. Но вот передо мной хорошенькая девушка с тарсианскими предками. Говорят, достаточно даже капли драконьей крови… Интересно, почуствует она или нет… Если нет, прости, птичка, я не стану тебя спасать. Бесполезный мусор подлежит ликвидации.
– Сегодняшней ночью мне снилось, будто земля колышется под палаткой, – невнятно пробормотала Алейша и вдруг нервно рассмеялась, вытирая слезы. – Теперь я точно знаю, что внизу остались драконы. Когда ты познакомишь меня с сестрой?
– Лиша! – предостерегающе начал Амир, пораженный переменой ее состояния.
Она повернула к нему бледное лицо с кровавой ссадиной на щеке.
– Мы ее нашли, Амир. Она уже близко, я чувствую. И больше не боюсь. Даже немного смешно. Я с детства хотела сюда попасть. Дядя Аркос уже не рад был, что рассказал про Батрейи. Кто же знал, что мне суждено стать драконьим обедом. Но ты неправильно ее нарисовал. Она красивая, мудрая. И очень голодная… она уже здесь. Я слышу ее дыхание.
– Аркос? – хрипло переспросил Проводник. – Что ты сказала? Откуда тебе известно это имя? Отвечай быстро!
Он бросился к Алейше и грубо тряхнул ее за плечи, пока она бросала ему в лицо какие-то обвинения. Амирхан рычал, дергая цепи, требовал и угрожал, не замечая того, как металл впивается в плоть, срывает кожу, пачкая запясться и щиколотки в крови.
Утробное ворчание у входа в пещеру заставило его смолкнуть. Огромная шипастая морда почти загородила проход, но следом внутрь протиснулось длинное туловище. Уродливые обрубки крыльев топорщились на спине, когтистые лапы скрежетали по каменному полу, засыпанному вековой пылью и сором.
Проводник немедленно оставил Алейшу и двинулся к драконице с раскинутыми словно для объятий руками.
– Еще рано, Тура! Подожди, я должен с ней поговорить. У меня есть вопросы.
Пасть чудовища открылась в протестующем оскале, Амирхан заметил багровый толстый язык, унизанный по центру металлическими шарами – задумка прежних хозяев.
«Бедную тварь когда-то терзали люди, разве теперь она кого-то пощадит? Слабое утешение – сианцы вместе с яссами сравняют горы с землей в отместку за маленькую принцессу, которую я не сумел спасти. Нийлас погрузится в скорбь. Отец надолго закроется во дворце. Тамил… На пару месяцев оставит развлечения, а потом улетит праздновать на Чантас. Лишь бы не трогал моего Хуму».
Напрягая легкие, он крикнул изо всех сил:
– Лиша, я люблю тебя! Если бы вернуться назад на денек, я бы не выпускал тебя из рук. Как пусто прошла минувшая ночь…
Он с досадой ощутил назойливое желание опорожнить мочевой пузырь и заставил себя усмехнуться в лицо неминуемой смерти. Нужно было срочно придумать какую-то шутку и успеть выкрикнуть ее любимой. Может, если они уйдут с улыбкой и без жалоб, то судьба сведет их в другом мире.
Разум лихорадочно рылся в архивах памяти, торопясь отыскать достойное впечатление-воспоминание о том, как должны прощаться с жизнью настоящие тигры. Если бы шла война, подошел бы боевой клич и призыв остальным держаться храбро, но здесь – в тесной, сырой пещере, в доисторических цепях… Два образа мелькнули в воспаленном сознании Амирхана – круглое загорелое лицо матери и задумчивое, раскрасневшееся от поцелуев Алейши.
«Пожалуй, я готов».
– Эй! Чудовище! Возьми сначала меня.
Он снова закричал и забился в цепях, желая привлечь внимание, и даже с горечью решил, что старый ящер потерял слух. Казалось, драконицу привлекала только Алейша – тонкая фигурка, выпрямившаяся перед лежанкой с лохматым плащом.
Не смотря на трагизм ситуации, Амирхан залюбовался любимой, поражаясь силе духа, что заставляла ее крепко стоять на ногах под взглядом жуткого существа.
