Павел Николаевич Сочнев
Шаг за шагом
Да, то, что мы сваяли выглядело не идеально, если заглянуть внутрь, а снаружи – как новое. Оно надёжно отслужило нам всё остальное время (10 дней, >100 морских миль), постоянно испытывая повышенные нагрузки. Вероятно, оно послужило ещё и после нас, но я очень надеюсь, что эту нашу очень надёжную, самолепную систему, всё-таки, поменяли на нормальный исправный механизм.
Считаю, что умение соорудить, сваять или починить что угодно из подручного материала, без внешние помощи и консультаций, на своё разумение, страх и риск – это показатель выживаемости. У нашей команды он оказался достаточно высоким.
Практика мне понравилась. Кроме того, что я научился управлять яхтой и был сертифицирован на звание «дейшкипера» (это когда только днём, только в хорошую погоду, не дальше 20 морских миль от берега (на таком расстоянии берега с яхты не видно) и на яхте не более 24 метров (это что-то крейсероподобное)), я привык быть и жить на яхте. Во время практики я неофициально и, как-то негласно, но большинством голосов, был назначен «держателем «общака»» и на роль кока. С этим повезло не только мне, но и команде. Ничьё пищеварение не нарушил. Никто не жаловался. На камбузе никаких роковых ошибок зафиксировано не было. Они были, но не роковые и на пищеварении не отразились. Процесс пищеварения, по отзывам команды, если и отличался от обычного, домашнего, то только в лучшую сторону.
В остальном, если следовать пословице «Не ошибается тот, кто ничего не делает», то, судя по количеству ошибок, я сделал очень много. Моё покаяние после окончания практики, в котором я начал перечислять свои, незамеченные другими ошибки, было прервано едва я дошёл до трети. Все решили, что отсутствие полной информации о содеянном мною, благотворно отразится на их дальнейшем спокойном сне. Так всегда по жизни – моя полезность не обнуляется, но очень нивелируется моими ошибками. Свои ошибки я всегда исправляю сам. Считаю это очень хорошим качеством. А более подробно яхтенную практику я описал в книге «Калининградские хроники» (пока только электронной, но бесплатной и общедоступной). Поэтому копировать её сюда не буду.
А ещё Александр нас научил, что «жизнь заканчивается, как только отдан последний швартов и начинается выживание». Очень правильно и это высказывание можно применить к любому перемещению из точки А в точку В.
Когда вернулся с практики. Жена недели две смотрела на меня очень настороженно, а потом спросила, «И что мне с тобой таким делать?». Я немного изменился. Я попробовал яхтинг, мне он понравился. Всё как хотел. А вот то, что я изменился, этого не предполагалось. Я тоже не был готов к этим изменениям, но они произошли. Точнее не то, что изменился я сам (сам на себя снаружи не глянешь), а то, как изменилось моё восприятие окружающего мира.
Мы (люди) очень часто изменения себя интерпретируем как изменение того, что нас окружает. Это важно, но сейчас хочется рассказать не про это, а про следующее моё желание – про восхождение на Эльбрус.
И наконец – основные части моего повествования про Эльбрус и мои восхождения. На момент написания их было два.
Эльбрус. Первая попытка
Изменённый шкиперской практикой, я решил не только не откладывать попытку восхождения на долгий срок, но и реализовать это своё желание сразу. Совсем сразу. Ну, чтобы все желания оптом. Спасибо работодателю, который позволил мне взять ещё один отпуск (хотя это достаточное хамство так часто брать отпуска). Спасибо жене, что не махнула на меня рукой и абсолютно смирилась с тем, что понятие «тщательно подготовиться» для нас имеют разные значения, а «потом» во временном выражении – разные отрезки времени. Для меня «потом» – это то, что не прямо сейчас.
Для неё «потом» – это после тщательной подготовки. А «тщательно подготовиться» – это узнать маршруты, стоимость путёвок, прочитать отзывы, подготовиться физически, найти страховку с вертолётной помощью, купить необходимое, соответствующее снаряжение и одежду. Возможно пройти обучение… Обязательно идти в составе группы. Выбрать подходящий для восхождения сезон… Для меня – собрать рюкзак, купить билеты.
Собрал рюкзак, купил билеты, созвонился с одним из пристанищ, телефон которого случайно нашёл в интернете. По такому же случайно найденному телефону договорился о трансфере. Всё, готов!
Нет, предварительная подготовка всё же была. Я иногда посещал тренажёрный зал, благо он был в здании офиса. Ещё одно спасибо моей замечательной компании.
Она частная и не моя, но я в ней работаю, а русский язык позволяет такой оборот, по которому не понятно, хозяин ты в компании или наёмник. Наверное, любая компания, в которой человек достигает какого-то уровня или стажа работы, становится немножко его компанией. У меня, например, в «моей» компании моё рабочее место, которое сделано мною более уютным, благодаря моим прибамбасам и улучшениям. У меня в ней мои добрые знакомые. Я старательно (насколько могу) делаю её (компанию) лучше или, по крайней мере, также, на сколько удаётся, стараюсь не сделать её хуже. Т. е. в ней есть моё участие. Она немножко моя. И это правильно, потому что даже для владельца компании, компания немножко не его. Т. е. она, конечно, его, но не вся. Как раз на ту часть которая в т. ч. моя.
В рамках подготовки к восхождению я насмотрелся фильмов и роликов-ужастиков про «покорение» вершин, риски, тяготы и лишения. Прочитал несколько статей про горную болезнь, горную эйфорию, обморожения, переломы, падения в трещины, гибель на обледенелом склоне (альпинисты называют такое обледенение «бутылочное стекло»), отёк мозга и отёк лёгких…
Не смотря на огромное количество почти объективно безрадостной информации, желание побывать на вершине не отпустило. Оно не стало сильнее или слабее. Оно стало каким-то привычно-обычным. Я свыкся с мыслью, что всякое бывает. И то, что вот это всякое, кроме того, что бывает ещё и случается – это совсем не повод отказываться от своих желаний.
С помощью Гугл и Яндекс карт осмотрел, насколько они позволили, местность, а в МапсМи (без рекламы – просто очень удобное для меня приложение, которое позволяет выбираться по оптимальному маршруту из самых запутанных лабиринтов. Например – старая Генуя, тёмным вечером. Если вы там не были – побывайте, но не забудьте МапсМи) даже проложил свой маршрут (отбил точки). Узнал, что Эльбрус, несмотря на кажущуюся доступность, тоже имеет свою статистику зарегистрированной смертности. Почему зарегистрированную? Потому что эта статистика учитывает только тех, кто отметился в МЧС о том, что пошёл и не вернулся. Большинство таких находят. Не всех, но очень большую часть. А неизвестно какая часть не регистрируются в МЧС, поэтому про них не знают и только иногда случайно натыкаются на брошенные, заметённые палатки, замёрзшие тела или оттаявшие внизу ледника части скелетов.
А что же по поводу обоснования этой своей мечты/желания. А я просто не стал это объяснять и обосновывать. Хочу и всё! Зачем? – Не знаю, но обязательно сделаю. И всё стало тихо, спокойно и понятно. Взгляды окружающих сменились с вопросительно-осуждающих на понимающе-сочувствующие. Для меня понятно, что попробую взойти без обоснования. Для окружающих – то, что я ненормальный. Девиантный (отклоняющийся), но не негативный, т. е. не представляющий прямой опасности.
Ещё в самом начале пообещал пофилософствовать на тему покорения вершин. Так вот, считаю, что это неправильное наименование действия и многие не вернувшиеся поплатились жизнью именно за это. Это моё субъективное мнение, сформулированное самостоятельно. Отстаивать его не буду. Настаивать на правильности не намерен. Выслушивать критику и споры, тоже не буду, т. е буду не слушать, а слышать, но пофиг. Вот оно (мнение) есть и есть. Ему можно следовать, но я не даю гарантий, что оно правильное. Его можно отрицать, и я на это даже не обращу внимания. Это по поводу мнения. А дальше то, как я к этому мнению пришёл.
Очень показателен маршрут восхождения на Эверест. В одном из мест этого маршрута, точнее в двух, альпинисты просят. В монастыре просят удачи, а в базовом лагере просят гору, чтобы она их пустила. Пока всё нормально. Идут такие, страдают, терпят лишения. Многих гора пускает и вот тут, недавно смиренный проситель вдруг превращается в покорителя.
Стоя на вершине – «Ура, я покорил!». Кого и что ты покорил? Тебя пустили как приличного человека. Взошёл, восхитился, полюбовался и двигай потихонечку в лагерь, пока ничего не случилось. Да, не забудь поблагодарить. Но нет, гордость распирает грудь, ноги попирают «покорённую» вершину. Я думаю, что если вот это поведение перевести на человеческое, то это обыкновенная подлость и обман. В обществе таких не любят и часто наказывают. Так же и гора может относиться к горе-покорителям. Возможностей не дать спуститься у неё масса. Хотя есть предположение (моё), что в некоторых социумах обман и подлость являются нормой жизни. Но я стараюсь изначально думать о всех хорошо и меняю свое мнение на обратное после долгих, частых и настойчивых просьб.
Готовясь к восхождению, я понимал, что если оно произойдёт, то только по воле счастливого случая. И нужен был второй счастливый случай, чтобы спустится. Я собирался не покорять, но испытать себя. И спуститься. Да, есть люди, которые наперегонки забегают на вершину и спускаются. Видел нескольких таких воочию. Но они моложе меня, не курят и не сидят целыми днями в офисе, а постоянно занимаются спортом. Я немолодой, курящий «офисный планктон», изнурять тренировками себя не собирался, не собрался до сих пор. Курить не бросил. Мечтать – тоже. В общем – решение было принято, «Рубикон перейдён!».
Моё такси в ожидании меня подобрало ещё двух попутчиков и стоимость трансфера снизилась. Конечно не в три раза, а только на половину, но и такую экономию я посчитал добрым знаком.
По пути заехали в МЧС, отметился – меня записали как группу + подивились ненормальности, которой я выделился (немного) среди других обычных ненормальных, идущих к вершине. Они спросили, про разряд, опыт и сопровождение – я ответил, что ничего нет. Пожали плечами, похихикали, записали дату предполагаемого возвращения и телефон ещё не убитых горем родственников. А, да, ещё пожелали удачи. На бумажке-путёвке была краткая инструкция не про то как выжить, а про то как не попасть в ситуацию, в которой нужно будет постараться выжить.
В «КультурМультур» – это такой прокат оборудования, про который я узнал у родственников, снарядился. Большое им спасибо за подбор оборудования и краткий курс обучения, как им (снаряжением) пользоваться. Тоже, сначала спросили про группу, про сопровождающих, про опыт. А где я его возьму, этот опыт, пока не попробую? Сочувственно посмотрели, подобрали, подогнали, показали, научили. Когда я весь этот скарб (ботинки, кошки, ледоруб, «пуховки», страховку) сложил в багажник и оглянулся, мне показалось, что я поймал сочувствующе скорбный взгляд. То ли меня жалели, то ли снаряжение, которое не компенсировалось залогом и, вероятно, не вернётся.
И вот я на предпоследней станции подъёмников на Эльбрус, на станции «Мир» – это на высоте 3500 метров над уровнем моря. Пока добирался, время работы подъёмников подошло к концу. Открываются они не сразу все, а начинают с самого нижнего. А закрываются с верхнего. Самый верхний, станция «Гара Баши» (3750 м. н.у.м. (над уровнем моря)) уже успел закрыться.
Ну что, приключение началось. Представив, что мне опять повезло и я, поднимаясь пешком, пройду быструю и очень полезную акклиматизацию, я ринулся на восхождение. Нужно было подняться всего на каких-то 250 метров. И вот тут, ну не сразу, а метров через 10 по вертикали, я ощутил, что значит высота, нехватка кислорода и как, вероятно, выглядит восхождение. Я был готов к лишениям и тяготам. Тяготы начались сразу. Лишения попозже, но тоже в этот же день. О них расскажу далее.
Желание быстро подняться было напрочь аннулировано моим, невесть откуда взявшимся, слабосилием. Силы покинули меня. Причём покинули давно, незаметно и почти все. Вероятно, это случилось пока я сидел в кабинке фуникулёра и любовался горными пейзажами. Ощутил я это слишком поздно. А куда деваться то? Всё, что было ниже уже не работало. Отели только у подножия или выше. Ближайший отель впереди. Точнее вверху. Двинулся вверх.
Останавливался через каждые пять шагов. Пять маленьких шагов. Ступня к ступне. Дышал как компрессор, часто и много. Пот заливал глаза. Рюкзак, не очень тяжёлый в Москве, здесь пытался придавить меня к каменистой широкой тропе. По ней ездят машины, но я бы не решился назвать это дорогой. А ещё её уклон был около 40 градусов. Сердце грохотало так, что было больно грудной клетке. И темнело в глазах.
Преодолев часа за полтора эти 250 метров, я оказался у приюта «Бочки». Добрался до ближайшего крыльца с тремя передышками. Разгрузился, сел, отдышался. Попробовал говорить – не получилось. Воздуха одного выдоха хватало только на три – четыре звука. Причём эти три-четыре звука получались не в каждом выдохе, а через два. Озвучил кусок слова, два вдоха/выдоха – следующий кусок.
Вот такими вот звуками я узнал где находится Мариям. Именно её телефон я нашёл в Интернете и с ней же договорился о приезде. Мариям оказалась на месте, очень и искренне обрадовалась моему приезду и распределила меня в бочку номер 6. Спасибо, Мариям. В голове всплыла параллель с «Палатой номер шесть». Нет, совпал только номер. Бочка – это круглый вагончик, похожий на большую цистерну. Официальное название этих вагончиков – ЦУБ (Цилиндрический Универсированный Балок). Я в таком жил на Крайнем Севере.
