Павел Николаевич Сочнев
Шаг за шагом
Шкиперская практика
Как уже написал выше, кроме долго дожидающейся, но всё же дождавшейся своей реализации мечты о прыжке с парашютом, хотелось, даже мечталось походить под парусом. Тоже никогда не хотел, тихо/мирно любил себе «море с берега», пока случайно не попалась короткая статья в случайно открытом журнале. Прочитал и захотел. Захотел когда-то.
Желание тихо мирно лежало себе, никого не беспокоя. После прыжка вспомнил, что оно есть. Вероятно, удар о землю был всё-таки сильным. Что-то в голове стряслось или подвинулось. Начал собирать информацию, чтобы уточнить чего же я хочу, сколько это может стоить и какова продолжительность (в часах, днях, месяцах… Про годы почему-то не думал. Не думаю и сейчас). Выяснил – задумался.
Просто так, решить, купить яхту и уйти можно, только шансов вернуться будет очень немного. Почти совсем не будет. Нужно знать теорию и научиться практически управлять яхтой. Даже если научишься всему и наберёшься опыта, шансов вернуться будет больше, но шансы не вернуться, всё равно останутся. Задача усложнялась. Когда прошёл первый шок, а мечта осталась, выяснил стоимость теории и расписание курсов. Стоимость яхт не узнавал. Немного побаивался, что, если узнаю сколько стоит яхта, и это будет очень дорого, желание заниматься яхтингом пропадёт.
Подкопил денег. Почему пришлось подкопить? Потому что обычные расходы аккуратно поглощали всю зарплату. Пришлось часть, расходов перевести в разряд нерегулярных и немного ограничить себя в использовании общественного транспорта. Совсем не получилось, ограничился тем, что дистанции до двух километров стал преодолевать пешком. Курить не бросил, но стал курить меньше и стал вести учёт расходов. Оказывается, если вести учёт, то можно меньше тратить. Прошёл обучение. Выяснил, что до обучения я не знал о яхтинге не многого, а вообще не знал ничего. И во время обучения узнал не всё, а совсем чуть-чуть, но этого чуть-чуть должно было хватить на только дневное, недалеко от берега и только в хорошую погоду самостоятельное плавание. Но не сразу, а после практического обучения.
Стоимость практического обучения для меня в то время была сопоставима со стоимостью полёта в космос. Вот так вот бывает иногда в жизни – какие-то суммы воспринимаются как нормальные, какие-то большими, но достижимыми, чуть больше – труднодостижимыми, а потом количество знаков достигает психологического горизонта. Вот с этого горизонта и далее – просто недостижимые, нереальные. Настолько недостижимые, что даже нет зависти к тем, у кого это есть. Просто другой мир.
Мечта не исчезла, она стала терпеливо дожидаться своего часа. Пока мечта ждала, я сделал два робких шага по направлению к ней. На несколько часов арендовал яхту со шкипером и походил с семьёй и друзьями по Пироговскому водохранилищу. Шкипер допустил меня к штурвалу и позволил поработать с левым стаксель шкотом. Это я сейчас знаю, как эта верёвка называется, а тогда романтикой веяло и от названия, и от упругого сопротивления стакселя.
Пару часов походил с женой на моторной лодке в Греции. Сам рулил, совсем сам. Дважды получил высокую оценку своих действий. Первый раз, когда быстро и очень виртуозно вышел из пещеры, в которую пытался залезть прогулочный корабль. Развернулся задом и на среднем ходу прошёл между скалой и бортом этого самого корабля. Получил «лайк» от капитана. И второй раз, когда очень мягко пришвартовался. О том, что пока бороздил прозрачное море, чуть было не налетел на скалы знает только жена. Она же меня и уберегла от этого – заметила под водой скалу.
Кому-то это может показаться пустяшным делом, но для меня это было небольшое приключение. Чем тоньше чувствуешь мир, тем больше собираешь впечатлений. Можно, правда, нарваться на такие впечатления, что и слоновья шкура не выдержит. Но это когда нарвёшься. А если постоянно ходить в «броне» в вечном ожидании нападения, то многие прелести и прекрасности жизни или вообще все, пропустишь/не почувствуешь. И зачем тогда жить?
Однажды сформулировал что есть «жизнь» – всё оказалось (как мне показалось) чрезвычайно просто. Жизнь есть процесс удовлетворения потребностей. Всё. Если есть потребность в чём-либо – значит жив. Если нет потребностей – мёртвый или неживой. Если потребности есть, но их не удовлетворять – умрёшь. У меня есть потребность во впечатлениях и пока у меня хватает ресурсов эти потребности удовлетворять. Согласен и даже не буду спорить, что эта потребность абсолютно не практичная – расходов много и часто, доходов – никаких. Но мне это нравится. Опять отвлёкся. Извините, возвращаюсь к яхтингу.
В общем хотелось пройти практическое обучение, но не очень, потому как стоимость продолжала оставаться на уровне горизонта. Но однажды вдруг организовались курсы не в «забугорье», а в Калининграде. Всё так же как обычно, но без тёплого моря, дорогого перелёта, в два раза дешевле и с нежаркой погодой.
Мечта приблизилась. При нормальных условиях она для меня оставалась бы недосягаемой, но ближе и я, в очередной раз, поступил ненормально – взял кредит. «Потом» меня не устраивало по той причине, что после определённого возраста «потом» может не случиться. Может случиться совсем другое, после которого никаких потом уже не будет.
Оно, это другое, судя по некрологам, траурным речам, статьям и эпитафиям всегда случается неожиданно. По крайней мере я очень редко слышу и читаю про то, что ждали, ждали и вот, наконец свершилось. Даже если втайне ждут, всё равно говорят и пишут о скоропостижности, внезапности и, очень расплывчато, про то как много он (она) ещё бы, если бы не…
В общем, подкопить не удалось, пришлось взять кредит. Оплатил практику, купил целый гардероб соответствующей одежды плюс рюкзак. Готов! А самостоятельная практическая попытка управления косым парусом у меня уже тоже была.
В далёком, детстве я пытался сымитировать подобие паруса. Посёлок Ильинский стоял на берегу Татарского залива. Вероятно, это самое ветреное место на Сахалине. Ведь не просто так японцы, когда часть Сахалина принадлежала Японии, назвали этот посёлок Кюсюнай – Семь ветров. Почему стоял в прошедшем времени? Потому что это сейчас не посёлок, а село. Он немного изменился со времён моего детства. Травы на полянах стало больше, поляны шире, а жителей и домов – меньше.
А ещё русские первопроходцы именно у этого посёлка впервые ступили на землю острова. Они не только впервые ступили, но и сделали маленькое, но очень важное открытие – Сахалин – это остров, а не полуостров, как считалось ранее.
Капитан Делангль, который был в составе экспедиции Беринга, по его приказу должен был изучить сахалинское побережье. Изучил. Зашёл в залив. Назвал залив своим именем (так до сих пор и осталось). Подошёл к берегу. Высадился. Встретился с местными аборигенами – айнами или нивхами. Удивился тому, что айны и нивхи совсем не монголоидной расы. Светлокожие, с европеоидным разрезом серых глаз, с обильной растительностью на лице. В общем какие-то очень выделяющиеся среди полностью их окружающих на других островах, полуостровах и материках народов.
Аборигенов это нисколько не беспокоило. Они утверждали, что они местные и коренные. Эта загадка так и остаётся нераскрытой до сих пор. Кто они, откуда и как давно. Да, наверное, уже и не раскроют. Мало их осталось или совсем уже нет.
А Делангль, следуя указанию Беринга, оставил на месте высадки лейтенанта Ильина и трёх матросов, которые основали здесь форт Ильинский. Сейчас место форта уже покрыто морем. А мой старший брат, лет за десять до моего появления ещё видел остатки форта и на берегу иногда находили монеты и другие артефакты тех времён. А потом в заливе стали добывать (черпать) песок и форт ушёл в море. А недавно, песок стали добывать с другой стороны посёлка. Там когда-то (в моём детстве) был хороший песчаный пляж, сейчас пляжа нет, одни камни. Но это было лирическое отступление. Снова возвращаюсь к яхтингу.
До самостоятельной парусной практики я додумался сам. Взял старую клеенку, которой когда-то покрывали стол. В советские времена многие покрывали кухонные столы такими клеёнками. Эта уже была сильно потёртой и ей на смену была куплена новая. О планах родителей на дальнейшее использование клеёнки в хозяйстве я не поинтересовался. Поэтому приколотив к одной из сторон рейку, вынес её и приколотил вторую, прилегающую сторону, к деревянному электрическому столбу.
Как сейчас понимаю, я соорудил гротоподобный парус. Постоянный, плотный и иногда сильный ветер вырывал парус из моих рук. Несколько раз чуть было не получил рейкой по голове. Она вела себя как настоящий гик. Но про это я узнал спустя несколько (четыре) десятков лет. Какое это приятное ощущение чувствовать ветер в парусе. Даже если этот парус старая клеёнка. В общем. эксперимент удался. Этим же вечером, отец, вернувшись с рыбалки, снял парус, и клеёнка была оправлена на дальнейшее использование в семейном хозяйстве. Обошлось без репрессий, нравоучений и уточнений границ дозволенного.
Очень благодарен своим родителям за их потрясающую долготерпимость по отношению ко мне. Высказывание Гая Юлия, который был Цезарем, про «Вени, види, вичи» (Пришёл, увидел, победил) я тогда (в детстве) не знал, но многое делал именно так. Родители почти всегда оказывались перед уже свершившимся фактом.
Сейчас очень часто перед свершившимся фактом или бесповоротно принятым решением оказываются мои близкие. Моё решение о прохождении практики было таким же обычным, неожиданным и бесповоротным. Вени, види, вичи. Нет, лучше так как это прозвучало или было написано в 47 году до нашей эры, т. е. в первоисточнике – Veni, vidi, vici. Хотя, вероятно, оно сначала прозвучало, потом было написано, прочитано и снова прозвучало.
Приехал/прилетел на практику. Прошёл не без приключений. Ну такие, не опасные приключения. Сначала вывалился за борт, потом случайно получилось продиагностировать неисправность. После того как её устранили/починили, возгордился и дня через два, при диагностике очередной неисправности, сломал один из важных механизмов. Сломал настолько хорошо, удачно и невосстановимо, что вся наша практика, для всех практикантов чуть было не «накрылась медным тазом».
В связи с эти был отлучён не только от дальнейших ремонтов, но и диагностик и ко мне был приставлен один из курсантов (они менялись по очереди) присматривать за мной, дабы не сделал ещё что ни будь с яхтой или собой. Александр, который был нашим капитаном инструктором, очень правильно посчитал, что лучшее моё местонахождение – постоянно на виду и не на яхте.
Через некоторое время, после многочисленных, но безуспешных попыток вызова помощи, наше дальнейшее будущее чётко разделилось на два возможных варианта. Первый реальный – прерываем практику и улетаем по домам и второй – из области абсолютно ненаучной фантастики – чиним яхту и продолжаем практику. Большинство предпочли первый вариант, но до начала его реализации оставалось какое-то время (ближайший самолёт – завтра утром) и мне разрешили (под присмотром) заняться реализацией второго варианта. Я думаю, что не ради попытки исправить содеянное, а для того чтобы отвлечь меня от мрачных мыслей и самоедства.
Хуже, чем я уже сделал, сделать было невозможно. Но это официальная версия. Я знаю, что «хуже» имеет бесконечное продолжение, а вот «лучше» – оно конечно. Очень часто «лучше» это то что есть здесь и сейчас. Поэтому восхищаться нужно настоящим, а не ждать будущего. В случае с яхтой, ещё меньше двигаться, чем сейчас, когда она не двигалась совсем, было невозможно. Хотя её можно было случайно затопить. Но сейчас не про это.
В течение пары часов я, Лёша и Вера, из деталей не очень высокого качества, купленных нами в ближайшем строительном магазине, и оцененных инструктором как «говно какое-то», восстановили работоспособность яхты. Как всё-таки велика и неистребима вера русского человека (русский – в данном случае не национальность, а менталитет) в чудо. Все курсанты (нас было трое) внесли свой добровольный и посильный вклад в реализацию этого чудесного восстановления.
Александр единственный, кто в этом не участвовал, дабы не взирать на это безобразное безумие и не травмировать свою морскую стармеховскую душу. Но он тоже был абсолютно русским и, несмотря на свой колоссальный опыт поломок и ремонтов, тоже верил в то, что чудеса случаются. Поэтому позволил нам попытаться, взяв с нас обещание, что хуже, чем сейчас, мы постараемся не сделать.
Во время ремонта он почти постоянно находился в своей каюте. Нет, не совсем постоянно – пару раз пытался выйти, но видя, чем мы занимаемся, как и из чего созидаем, запирался в каюте снова. Что-либо советовать нам было бесполезно. Три измазанных мазутом и исцарапанных деталями яхты курсанта, с безумным блеском в глазах, что-то мастерили без чертежей и понимания конечного результата. К удивлению Александра, восхищению и восторгу команды (сам я тоже в очередной раз офигел от своей везучести), «медный таз», грозивший накрыть нашу практику исчез. Оно заработало!
При ремонте использовались детали из строительного магазина, пластиковые хомуты и деревянная палка в количестве одной штуки. Скотч у нас был, но мы его не использовали. Как сказал Александр, проведя швартовые испытания (это когда не отходят от пирса), «собрали из говна и палок», но работу принял. Он был (есть сейчас и пусть будет и дальше) очень скуп на высокие оценки, но его своеобразная интеллигентность не позволяла озвучивать низкие оценки. Поэтому все наши старания, точнее результаты стараний можно было прочитать в выражении лица и поведении. А может всё это я сам себе придумал.
