Павел Криков
По велению рока. Сборник рассказов
Орден Белой Розы
Приливная волна
Казалось, что мы сходим с ума. Постоянный, непрерывный грохот барабанов звучал за нашими спинами, и мы боялись, боялись, как никогда прежде. Сколько ещё мы сможем бежать в таком темпе?! Орки не отступят, не остановятся. Подобно бледной чуме, они расползутся по всему королевству. Столько племен… Тысячи воинов и все они идут на север.
Проведя пальцами по облупившейся краске гербовой Розы на щите, я вспомнил клятву:
Я – щит людей,
Я – свет среди теней,
Я чист душой, и страха нет со мной.
Я помню зло, но я его отрёк,
Я рыцарь Белой Розы, и мне судья лишь бог…
Аванпост пал за считанные минуты. Прошлой ночью, под покровом темноты несколько сот орков подобрались к частоколу стен. Зацепив брёвна мощными крюками, с помощью канатов бледные вырвали часть укреплений. Пресветлый Галлат… Какая же мощь! Как с ними можно бороться?! В ту ночь орки с яростными криками ворвались во двор и устроили настоящую бойню. Мы не были готовы, многие спали… Конечно, после того, как рухнула стена, и крепость наполнилась криками все переполошились, бросившись в оружейную, но поздно. Из целого гарнизона выжить удалось только трём рыцарям. Они бежали из обреченного аванпоста в надежде донести весть в крепость Тайтари, расположенную к северу.
Лишённые сил, уставшие от бегства воины ордена Белой Розы остановились в небольшом овражке. Рыжие глинистые стены приняли и укрыли беглецов от бледной, голодной смерти, идущей по пятам. Люди с хрипами хватали воздух и никак не могли надышаться. Нежно-голубые дублеты с кольчужными рукавами сейчас были тёмно-синими, насквозь промокшими от пота. Сажа, рыжая земля и бурые пятна крови друзей и проклятых нелюдей сейчас маскировали их, будто лесных зверей.
– Сколько ещё идти? Дойдём ли? – чуть отдышавшись, вымаливая надежду, спросил самый молодой из выживших. Старый вояка Тим, оттягивая душащий, подобно петле, ворот лишь мрачно глянул парня. «Мы не должны падать духом!» – я поднялся с земли, схватил за повисшие плечи Марка и задал вопрос, требуя немедленного ответа:
– Кто ты?!
Хотя, если сказать честно, правильнее было бы задать этот вопрос себе, ибо в ответе нуждался я и сам.
– Что? Что значит: «Кто я?» – ты что, забыл?
– Ты давал клятву, я ещё раз спрашиваю тебя, кто ты?!
Марк глядел на меня испуганным, полным обреченности взглядом, но всё же медленно, с паузами выдавил из себя:
– Я… Щит людей…
С каждым словом в моём сердце и во взгляде Марка пробуждалась истовая вера. Произнесённые сейчас вслух заученные слова, были просто пустыми звуками, но наконец, их смысл стал ясен. Эта клятва – то единственное, что всех нас объединяет, она – свет, когда никаких других источников в мире не останется. Все вместе мы завершили начатое Марком:
Я – свет среди теней,
Я чист душой и страха нет со мной.
Я помню зло, но я его отрёк,
Я рыцарь Белой Розы, и мне судья лишь бог.
Странно, но это сработало. Страх, сковывающий сердца морозными цепями, отступил, молодой перестал трястись, да и Тим прекратил готовиться к неизбежному.
– Братья, мы живы! И пока это так, наша важнейшая задача донести весть в крепость! И мы сделаем это! Слышишь, Марк?! Мы сделаем это!
Парень через силу улыбнулся и несколько раз быстро кивнул. Тим хлопнул меня по плечу и, свойственным ему, хриплым голосом подытожил, наглаживая длинные усы:
– Тогда в путь, друзья, в путь. Похоже, я всё-таки однажды стану самым старым членом ордена.
– Ещё как станешь! – заверил я его. Всего час передышки показался нам мгновением, но его хватило, чтобы сердце перестало стучать в ушах. Опередить орчьи племена эта та ещё задачка для человека, но мы втроём отчаянно пытались.
Кожаный доспех душил каждого из нас, оружие стало тяжким грузом, но его мы бросим, только когда умрём. Густой лес, сквозь который мы пробирались, казался бы безмятежным и спокойным, если бы не ритмичные удары барабанов за спиной. Похоже орки не знают усталости, огромное войско ни на шаг не отставало от, почти, всё время бегущего маленького отряда. Противников разделяло не больше четырёх миль и грохот – музыка бледных не замолкала ни на секунду.
Подземные выродки огромны и сильны, но самое страшное это их варги – проклятые псы, всегда готовые убивать, как и их хозяева. Четвероногие твари вполне могли взять след, и тогда в Тайтари не узнают о нашествии вовремя.
Тим, обливаясь потом, бежал впереди, неся огромный клеймор на плече. Мы уже выбивались из сил, и усач громко простонав затормозил, приседая на всё ещё изумрудный и мягкий травяной ковёр. Следуя его примеру, присели и мы, внимательно оглядываясь по сторонам.
Казалось, что тут всё спокойно и тихо: высокие деревья с редкими кронами, пожухлая листва под ногами и сырость. Прямо на глазах, сначала у самой земли во впадинах, а затем поднимаясь всё выше и выше, стал проявляться туман. Рваными клочками образовываясь то тут, то там он укутал весь лес, сделав его ещё тише.
– Река уже близко, а уж от неё там рукой подать…
Накручивая левый ус заявил Тим, вернувший себе веру в жизнь и делясь этой верой с нами. Я, соглашаясь, кивнул и, толкнув в плечо Марка, спросил:
– Слышал, что брат Тим сказал? – парень кивнул, – Ну так, не вешать нос!
Более четырёх часов продлился наш бег к реке. Без каких-либо проблем перейдя её вброд, отряд вышел к дороге, ведущей прямиком в крепость. Не то чтобы дорога была уж сильно прямой, она виляла, огибая холмы, уходила то в низину, то вела вверх по склонам, но в конечном итоге, вне всяких сомнений приведёт в Тайтари. На дорогу мы, естественно, не выходили, хоть и устали, валились с ног словно загнанные лошади, но по общему решению держались в лесочке лишний раз не маяча на виду.
Когда мир окутала темнота, мы буквально еле переставляли ноги. Каждый шаг был маленькой победой над собой, но прежде всего над смертью, ведь вражеские барабаны всё ещё слышались где-то там за спиной. Тспалем не менее нужно было отдохнуть иначе умрём, если не из-за орков, так от усталости. За глоток воды сейчас каждый из нас готов был отдать всё, но река далеко позади, а до крепости ещё километров десять не меньше.
Привал сделали под огромным, полусгнившим выворотнем. Я и Марк провалились в беспокойный сон, Тим вызвался дежурить. Старик явно размышлял о чём-то, вглядываясь в темноту и наглаживая переплёт длинной рукояти своего меча. Быть может он жаждал мести, а возможно просто вспоминал юность. В ордене поговаривали, что он бастард какого-то из высоких лордов и в своё время знатно кутил. Орден же полон совершенно разных людей, но всех объединяла вера в Галата и его прекрасную Белую Розу.
Ночь была холодной и сырой, но я спал крепко, организму требовался отдых, и я ответственно пользовался возможностью.
– Брат… Брат, вставай…
– А! А?! Что?
– Тихо! Всё спокойно, твоя очередь дежурить, хых! Ты глянь на него, как же он су… Я бросил тереть глаза и посмотрел на усача ясным взглядом, и он тут же поправился.
– Присветлый Галлат, спит сладко-то!
Тим с удовольствием прилёг на, нагретое мной, место рядом с Марком и быстро, не размазывая сопли по рукаву, уснул.
«Проклятые барабаны! – думал я, уже почти привыкнув к этому непрерывному грохоту, – Орки-то, в отличие от нас, не останавливались на ночёвки. Есть ли придел их упорству и ярости? Они, что же, совсем никогда не спят? Да ну, глупости какие! Все живые существа спят, много ли мало, но всё равно спят. И вот чего бы вдруг этим тварям не спать-то? Не-е-ет… Спят они. Рано или поздно, но остановятся, какими бы сильными и выносливыми они не были».
Я наотрез отказывался вспоминать, творившиеся в ту ночь – это самое страшное, что случалось в моей жизни.
– О-о-о, – вымучено простонал я, – Сохрани Галлат, что уготовлено нам? Осилим ли напасть?
Тихонько вопрошал я ночь, но она холодно промолчала. Прекрасная, чарующая госпожа ночь не желала говорить со мной, а несколькими часами позднее она и вовсе ушла. Зарумянилось небо и нужно было будить Марка и Тима.
– А? Мня-мня… А-а-ау-ум, уже идем, да? – сонным голосом через зевоту спросил Марк. Старика будить не потребовалось он сам уже открыл глаза и яростно чесал, искусанные мошкарой, руки.
На этот раз мы решили выйти на дорогу. От лазанья по кустам мы все устали, к тому же возможно это одна из причин почему нам не удаётся оторваться. Бежать по утоптанной, земляной дороге куда удобнее, несмотря на усталость, несмотря на то, что ныла каждая мышца в теле мы продолжали двигаться. А как иначе, ведь мы хотели жить.
Некоторое время спустя, вдалеке, на высоком холме уже виднелись стены крепости – могучей и непреступной твердыни ордена. Одним своим монументальным видом Тайтари внушала уверенность, веру в то, что человек выстоит перед любыми невзгодами.
Меня остановил Марк и, пытаясь отдышаться, сказал:
– Там… Там за той рощей есть… Хе-е-е… Деревенька, нужно предупредить их.
Я взглянул на старика, и Тим кивнул в знак одобрения, добавив для уверенности:
– Я побегу дальше в крепость, а вы предупредите людей и ведите их с собой. Боюсь, нам понадобится любая помощь.
Спорить было бессмысленно. Пусть мы и не удержали аванпост, пусть сбежали с поля боя, но мы всё ещё воины ордена Белой Розы и мы служим людям. Там в той деревне живут простые люди, и мы не должны бросать их на произвол судьбы.
Старик крякнул, закидывая меч на плечо, и помчался дальше по дороге, неся тревожную весть.
– Ну? И где деревня-то?
Марк ринулся на восток к небольшой роще, я молча последовал за ним, наблюдая, за встревоженными стаями птиц на юге. Они, будто возвещали людям и зверью:
– Орки идут! Орки идут, спасайтесь!!!
Спустя час по пологому склону спустившись с холма, мы увидели деревеньку всего в десяток домов, два из которых ярко пылали. Издалека слышался вой огня и, что страшнее всего – лай варгов, крики людей и орков. «Деревня обречена», – подумал я, потянув Марка за руку.
– Пойдём, нужно вернуться в крепость, уже слишком поздно!
Курчавый юнец обернулся и обжёг меня осуждающим взглядом. Глядя на меня, он преисполненный злости и решительности безапелляционно отчеканил:
– Я – щит людей, помнишь?!
В ответ я лишь молча кивнул.
Мы быстро спустились и, незаметно подобравшись к одному из домов, решили проверить его. Внутри, как и ожидалось, было пусто, но вот на выходе из дома нас ожидал сюрприз – бледный, абсолютно лысый, девятифутовый великан. Долговязый орк сжимал в руке огромный тесак, испачканный свежей кровью. Тварь улыбалась, скаля большие, кривые зубы.
Марк не растерялся и, перехватив поудобнее древко копья, прыгнул наружу, стремясь проколоть нелюдя. Остриё со звоном отскочило от тесака, ведь долговязый, как и все его сородичи невероятно быстрый и ловкий.
Опираясь сразу на все конечности, бледный странным образом передвигался вокруг Марка. Я бросился наружу следом и попытался обойти с другой стороны, но орк заметил меня и тут же бросился в атаку. И как только я успел подставить щит в самый последний момент, это спасло мне жизнь без всяких преувеличений!
Парень же, не теряя времени, продырявил бок выродка. Раздался жалобный вой и пока орк отмахивался тесаком, я улучил момент и, крутанувшись, отсёк уродливую с белыми рыбьими глазами голову.
На вопль орка к дому потихоньку подтягивались все остальные бледные, а с ними и пара варгов. Когда я увидел их приближение, то понял – это конец, здесь мы и сложим свои дурные головы…
Орки тянули воздух огромными плоскими носами, варги обступали нас сзади, скаля гигантские клыки и злобно рыча, чуть подрагивая от нетерпения и жажды вкусить нашу плоть.
Казалось время остановилось. Я отчетливо слышал каждый удар своего сердца, враги стали медленными, будто двигались в вязком болоте. Я же напротив, стал быстр, подобно пущенной стреле. Одним рывком оказавшись около варга, закрывшись щитом от укуса, я рубанул шею зверя. Удар, затем ещё раз, и мёртвый варг рухнул замертво. Второй, лая и злобно скалясь ринулся ко мне. Я встретил его укус клинком, загнав руку в пасть по самый локоть, понадеявшись на крепость кольчужного рукава, и он выдержал.
В это время Марк, защищаясь копьём отчаянно пытался не подпустить к себе трёх выродков. Я с криком бросился на подмогу.
Боковым зрением я приметил, как из окна дома напротив выглянул заплаканный мальчуган лет шести-семи. Он показался в окошке всего на мгновение, но этого вполне хватило. Теперь я верил и видел своими глазами ради чего мы здесь!
Укрывшись за клиновидным щитом, справа я подобрался к врагам и попытался секануть ногу бледному, но выродок ловко ушёл от удара. Другой орк слева от меня атаковал почти синхронно с моим оппонентом. Я сделал выбор, закрывшись от нового врага, и приготовился к встрече с Галлатом. Клинок орка отскочил от щита, но удар был такой силы, что повалил меня на землю. Сам того не желая враг спас мне жизнь, пусть и на мгновение.
Теперь оба орка приближались ко мне, чтобы завершить начатое. Лёжа на земле у меня не было ни единого шанса. Отползая мне оставалось только верить в чудо, и я его дождался!
Мальчуган, маячивший в окне, подбежал сзади к глумящемуся бледному и, хорошенько размахнувшись кривой саблей, отсёк орку ногу, а потом быстро рубанул орущего раненого ударом сверху, прервав его мучения.
– Господи, спасибо!
Я вскочил с земли, тесня орка от, впавшего в ступор, мальца. Юный спаситель, выронив саблю, с удивлением вытирал кровь с лица и рук. Похоже мальчик только сейчас заметил, что весь испачкан бурой жижей. Его глаза быстро намокли, и он заплакал, присев на траву, прямо перед убитым им чудовищем.
Марк сумел-таки одолеть третьего орка, проткнув его тушу не менее трёх раз, и сразу же бросился мне на помощь.
На секунду я замешкался, мне показалось, будто я что-то увидел рядом с орком. Будто некто в чёрном балахоне с огромной косой стчёрнаяоял за спиной у белоглазого урода. Почудилось даже, будто я слышу, как он хмыкнул и растворился, вроде его и не было.
Во время подоспев, Марк проколол противнику ногу, а затем и предплечье руки, что сжимала тесак. Выродку вне всяких сомнений было чудовищно больно, кровь хлестала из него, что вода из родника.
Мы выжидали, теперь время работало уже на нас. Чем дальше, тем слабее будет орк, но проклятый урод развернулся к мальчишке. Видимо бледный решил хоть так напакостить перед смертью. Благо мы с Марком сумели-таки его остановить, и я сразу обратился к испуганному мальчугану.
– Эй, эй, парень! Герой, ты слышишь меня? Спасибо тебе!
Малец перевел на меня затуманенный взгляд.
– В доме откуда ты вышел ещё живые есть? Нужно всех увести отсюда. Слышишь? Помоги мне ещё разок, я вижу, ты настоящий мужчина, ну что, поможешь?!
Паренёк сглотнул ком и, борясь с ужасом, вымолвил:
– В доме нет живых… Я… Я помогу.
– Вот и хорошо! Веди, дружок!
В посёлке прятались одиннадцать человек, включая мальчугана. Остальные были мертвы. Мы, немедля ни секунды, отправились в крепость, прихватив с собой только немного воды. Любая поклажа снизит скорость бега и увеличит шансы умереть, так и не добравшись до стен Тайтари….
Казалось, что барабаны орков, звучали всё громче. С каждым мгновением, с каждым вздохом, с каждым ударом сердца они неумолимой смертоносной волной продвигались в земли людей.
Крепость Тайтари
Магистр ордена Белой Розы взирал с балкона донжона на то, как к крепости со всей округи стягивались беженцы. На юге над лесом поднимались чёрные дымы, враг подходил всё ближе и ближе. За спиной магистра эхом каменного коридора послышались шаги: «Несут очередной печальный отчет», – подумал старый магистр Пальрем, искренне надеясь, что ошибается в своих выводах. Ведь, как хорошо бы стало, ели бы этот человек принёс добрые вести…
– Великий магистр, – начал было Галатльер – ответственный по продовольственным складам. Этот человек следил, чтобы каждый брат ордена получил свою порцию каши.
– Давай к делу, – сурово, не поворачивая головы, потребовал Пальрем.
– В крепости уже слишком много людей.
– Это я и без тебя знаю…
– Больше мы не сможем никого принять. Продовольствия при текущих расходах хватит ещё на месяц. Потом какое-то время сможем печь хлеб, но недолго. Учитывая, что не все доживут до этого времени, думаю у нас меньше недели, дней пять, а после наступит голод.
– Сократить рацион вдвое.
– А, как быть с теми, кто просит убежища?
Великий магистр стискивал руками каменный поручень балкона, ему казалось, будто камень вот-вот треснет, но нет, он остался невредим, в отличие от расколотого сердца магистра. Мысли, подобно иглам, пронзали естество Пальрема, казалось его душа, насаженная на вертел, изжаливается в пламени: «Я – щит людей, я – свет среди теней», – бормотал про себя магистр, ненавидя весь мир, за то, что пришёл тот день, когда нужно принимать непростое решение.
– Великий магистр Пальрем?
Глубоко вздохнув, старик зло, сквозь сжатые зубы, ответил:
– Поднять мост.
Галатльер поклонился в спину магистру и, молча, удалился, вновь обернувшись звонким эхом. Пальрем тёр морщинистые веки и кустистые брови пальцами рук, из глаз, как на зло, текла вода, а душа ныла и тлела, превращаясь в угли.
– Боже, пресветлый Галлат, молю, пусть орден, как можно скорее пришлёт войско. Я не хочу быть повинен в смерти этих людей. Боже, молю тебя… Я никогда не просил, но сейчас молю! – магистр, роняя большие холодные капли слёз пал на колени, – Спаси этих людей! Спаси и сохрани…
Галатльер Амтрес в точности передал приказ магистра, а сержанты тут же донесли весть до подчинённых. В какой-то момент в укреплении наступила полная тишина, братья переваривали полученный приказ, противоречащий всему, что они знали. Тем не менее воины ордена стали поднимать мост.
Несчастные, обречённые на погибель люди, в отчаянии прыгали на мост, тщетно пытаясь его удержать, но вместо этого скатывались внутрь крепостных укреплений, становясь зажатыми с одной стоны подъёмным мостом, и решёткой ворот с другой. Горемыки молили о милосердии, прося впустить их, протягивали орущих младенцев, придвигая детишек постарше к решётке, умоляя спасти хотя бы их жизни…
Братья у ворот держались изо всех сил, но это было невыносимо. Плачь детей, матерей, мольбы этих беззащитных людей резали души воинов не хуже, чем отточенная бритва нежную кожу.
Великий Готром Сарфин поднялся в надвратную надстройку и потребовал поднять решетку.
– Простите, но приказ великого магистра Пальмира никого не пускать.
Гатром был могучим рыцарем и, нависнув над сержантом, он гаркнул на младшего брата так, что тот за малым не упал:
– Эти люди там внизу, они уже в крепости. Так что приказ магистра мы не нарушаем, мост останется поднятым.
Бедный сержант часто закивал, отчего у него съехал на лоб шлем. Воля великого Готрома была исполнена. После Готром отвёл сержанта в сторонку и, глядя куда-то вглубь его глаз, задал вопрос, подразумевающий только один ответ:
– Я надеюсь это первый и последний раз, когда ты ослушался моего приказа. Второй раз это может стоить кому-то жизни. Я служил магистру, когда ты ещё нужду под себя справлял. Ты приказ старшего исполняй, но и головой хоть иногда думай. Ты что ж это, хотел оставить тех несчастных там за решёткой? Ты что больной на голову?
Сержант, пристыженный своими действиями, сглотнул ком в горле и только и сумел пообещать:
– Этого не повторится.
– То-то же.
Хлопнув по спине молодого, голубоглазого сержанта с редкими усами, сказал Сарфин и удалился вниз к воротам успокоить людей…
Сначала еле слышно, неразборчиво с порывами ветра до стен крепости доносился странный звук. Ещё некоторое врем спустя все услышали отчетливо различаемый рокот сотен барабанов. Сарфин Готром, почти не запыхавшись, вбежал на стену и уставился в горизонт. Ритмичный и злой грохот заставлял волосы вставать дыбом, орки умели вселять ужас задолго до своего появления.
Сотни людей у стен крепости стали активнее взывать к милости, молили не бросать их, и эти стенания были куда хуже проклятий… К немаленькой толпе внизу стягивались всё новые и новые несчастные, они брели целыми вереницами, десятками и сотнями. К середине дня под стенами собралось уже несколько тысяч человек и всё продолжали прибывать. Обреченные оставались у рва перед крепостью, потому что не знали куда им ещё идти.
Крепость готовилась к осаде. Люди боялись происходящего, боялись проклятого грохота барабанов. Воины, не раз проливавшие кровь во имя справедливости и короля Фритриха второго знали истинное лицо войны. Но в этот раз враг не человек и даже не эльф, сейчас под ритмичные удары наступал совсем другой враг, тот, кого никто никогда не брал в расчет.
Орки – кровожадный, но примитивный народ. Южные степи всегда были гиблым местом, но раньше бледные не нападали в таком количестве. Бывало какой-нибудь отряд или даже племя сунется на север, но справиться с парой десятков орков можно, а что делать с тысячей? Десятками тысяч?
Многие десятилетия крепость Тайтари была обителью спокойствия, далёким резервом ордена. Четыре аванпоста с гарнизоном в полсотни бойцов и сама твердыня, где постоянно базировалось не меньше пяти сотен рыцарей и младших братьев, находились на самой южной окраине королевства. Перевод сюда на службу в Тайтари назывался ссылкой. Здесь братьев не ждали ни слава, ни боевой опыт. Но как оказалось тревоги были напрасными, здесь на юге на всех хватит подвигов, и слава героев Тайтари не померкнет в веках, ведь вероятнее всего они все здесь падут.
На восточной башне тревожно зазвенел колокол, и взгляды людей устремились на юго-восток. Сарфин, пройдя сквозь надвратную надстройку по стене до самой башни, винтовой лестнице поднялся на самый верх башни и стал вглядываться в далёкий лес. Рядом с великим Гатромом нервно теребил ус Тим – единственный выживший рыцарь с южного аванпоста.
Во славу сильных
Бледные гнали нас, будто зверей на охоте. Орки играли с нами, позволяли уйти, но отпускали не слишком далеко. Нас разделяла миля, может быть две. Крестьяне спешили из последних сил, женщины несли на руках грудных детей, а те, что постарше бежали впереди нас. Игора я нёс на спине, мальчишке не было и четырёх, он никак не поспевал за взрослыми, то и дело спотыкался и падал. Пришлось отдать меч и щит Марку и нести пацана на закорках.
«Вот они родные стены Тайтари, – подумал я, утирая рукой пот со лба, – Но, что за толпа у ворот? Почему… Поднят мост? Я обещал этим людям защиту ордена, и мы почти справились, мы почти дошли»…
Приблизившись к огромной толпе, сгрудившейся у рва, что отделял нас от крепости, я наткнулся на острые, как наконечники стрел взгляды людей, но того что случилось дальше я совсем не ожидал.
Женщина с младенцем на руках, подошла ко мне и плюнула прямо в лицо. И тут я прозрел. В глазах людей, кроме панического страха, отчетливо читалась злость, слепая, бессильная, отчаянная ненависть.
Марк попятился назад.
– Что происходит?
Он ещё не понял – мост не опустят, этих людей вместе с детьми и стариками, всех без разбора уже заживо похоронили, впрочем, как и Марка вместе со мной. Орден отсидится в замке пока не придут войска. Запасов в крепости хватит надолго, но, к сожалению, не на всех, не для такого количества людей какое прибыло под стены Тайтари.
«Я – щит людей. Я – свет среди теней», – звучали в голове настойчивые строки и сейчас казалось, что великие рыцари ордена и даже магистр смеются над этими глупыми словами клятвы, над глупыми нами… Я смерил в себе гнев и уже давно отринул страх. За эти пару дней я устал бояться.
– Марк! Моё оружие! – сухо скомандовал я.
– И что ты собираешься делать? Что вообще творится?!
Ропщущая толпа остановила волнение, видимо решимость на моём лице говорила людям достаточно для того, чтоб переубедить крестьян линчевать нас с Марком.
– Орден не опустит мост, этих людей оставили на поживу бледным. Но это неважно, я собираюсь остановить орков!
– Ты же шутишь? – с искренней надеждой спросил парень, отдавая мне мой меч и щит.
– А похоже на то? Бежать больше некуда, да и незачем…
Марк глубоко вздохнул.
– Я пойду с тобой.
– А я и не сомневался, брат!
Марку было страшно, да что там, он сильно побледнел и сам походил на бледного, но мужественно молчал, поджав губы.
Сделав пару шагов, я обернулся и, как и ожидал, увидел чумазого героя Семёшу – пацана, что двумя ударами зарубил огромного орка и спас мне жизнь. Он подошёл ко мне и серьёзно посмотрел в глаза. Я невольно улыбнулся и опустился перед ним на колено, и тогда малец повис на моей шее, сжимая её так сильно, что показалось он хочет меня задушить. Прижав ко мне свою почти лысую голову, он еле слышно прошептал, но я расслышал каждое слово в гомоне обречённой толпы и в грохоте жутких барабанов:
– Не уходи, я знаю, когда ты пойдёшь к ним ты умрешь, как папа, как мама, дядя Мугун, как все…
В горле стоял ком, а в сердце закипала ярость. Подобно встревоженному улью, в голове жужжали мысли. Я сказал то, что было нужно – правду:
– Прости, герой, но я и мой друг рыцари ордена Белой Розы – возлюбленной пресветлого Галата, и мы давали ей клятву, а она нам возможность исполнить её. Ты слышал клятву ордена?
Паренёк оторвался от моей шеи и с виноватым видом сказал:
– Да. Ты – щит людей, – сказал он, выпячивая губу и уже еле сдерживая слезы. – Но почему только ты?!
– Не только я, со мной мой верный друг Марк!
– А как же остальные? Почему они…
– Они просто забыли себя, просто забыли свои клятвы, но скоро они вспомнят, я позабочусь об этом… Всё будет хорошо. Прощай, герой по имени Семёша, пусть тебя хранит Галлат.
Из леса непрерывным потоком выскакивали орки. Будто серая лавина они выплёскивались на поля. Сотни и сотни огромных кровожадных выродков пришли вкусить человеческой крови. Но сначала им придётся убить меня.
Марк трясся крупной дрожью, по его белому лицу катились крупные капли пота, но он продолжал идти. Я знал, чего стоит каждый шаг, я тоже двигался навстречу своей смерти… Пройти эти последние в жизни полмили было не просто.
Отойдя как можно дальше от скопления людей, я заорал так громко, что голос слышно было даже сквозь рокот барабанов, при этом я колотил мечом о щит, привлекая к себе внимание. И привлек, на меня спустили варга.
Орки остановилось, с интересом наблюдая за противостоянием глупого маленького человека и огромного пса.
Животное приблизилось, и не доходя футов десять прыгнуло на меня. Уход в сторону и глубокий укол в шею зверя. Горячая, бурая кровь фонтаном хлынула из раны, и пока варг беспомощно грёб землю лапами Марк добил зверя.
Я вновь стал призывно колотить мечом о щит:
– Я каждого из вас убью, выродки! Никто из вас не ровня рыцарю ордена!
Один из бледных с огромным деревянным щитом и палицей вышел навстречу мне и заорал что-то на своем гортанном языке:
– Я чу вам црева, црва-а-а!!!
От этого слова веяло ужасом, но страха я не ведал и решительно направился навстречу орку. Теперь бледный воин обратился ко мне на человеческом языке, коверкая слова он изрёк:
– Моя Урбар Кнат Кастолом – вождь племени Крысиного бога, я принимаю твой вызов.
Как оказалось у орков есть имена и даже разговаривать они умеют, а не только реветь и рычать: «Ну что ж, пусть», – подумал я, наблюдая за тем как нас с Марком и огромным бледным окружают со всех сторон.
Барабаны стали звучать иначе, торжественнее, редкие синхронные удары сотен инструментов казались раскатами грома, пронзающими небо. Уже довольно много орков наблюдало за первым человечком, который отважился бросить им вызов.
Орк атаковал, как только позволила дистанция. Обрушив на меня бесконечную череду размашистых ударов, сыплющихся один за другим, и каждый из них смертелен. Попади орк даже в щит, и я сразу бы рухнул с переломом руки.
Воодушевлённый желанием жить, я прыгал и бегал вокруг бледного в надежде на свою удачу, навыки, и как никогда истово веруя Галлата. Наш поединок длился всего несколько минут, но казалось, минула целая вечность. Уже выдыхаясь, не зная смогу ли вновь уклониться от удара, я думал о том какая же у меня будет пафосная и глупая смерть! Затем вспомнил про Марка, и душа моя сжалась в комок.
Вдруг за спиной орка явилось нечто. Я уже видел подобное однажды – весь в чёрном, с большой косой. Он коснулся костлявым пальцем шеи моего противника, и отчего-то я понял, вот он мой шанс!
Сократив расстояние с врагом я, резко присев, ушёл от очередного размашистого удара. Короткий укол в печень, и сражённый орк припал на колено. Не теряя ни мгновения я, вложив всю силу в клинок, отсёк голову врага аккурат в том месте куда указал костлявый палец.
Бледные к этому времени уже окружили нас с Марком плотным кольцом диаметром шагов в сто. По их уродливым лицам было неясно впечатлены ли они или расстроены. Но кажется орки послушаются вожака и уйдут обратно на юг.
– Ты убил его! Убил! – возбуждённо прокричал мне мой друг, верящий в меня сейчас не меньше чем в Галлата.
– Жаль, что только одного, а их-то вон ещё сколько…
Марк перестал улыбаться, словно вспомнив о том, что совсем скоро мы всё равно умрём.
Тысячи лужёных глоток стали скандировать, повторяя одно и тоже:
– Ратник први! Ратник први! Ратник први!
Бледные орали, били в барабаны, но не двигались с места. Похоже они звали кого-то, и через несколько мгновений стало понятно кого. Сквозь плотную, живую, жаждущую крови, стену в центр вышел орк, одетый гораздо лучше, чем прочие собратья. На гиганте были меха, железные наплечники и наручи, а в правой руке он волочил за собой огромный фламберг. Будучи выше собратьев на две головы, он казался настоящим великаном из самых страшных сказок, это создание внушало уважение одним своим видом.
Презрительно взглянув на меня, орк остановился и поднял руку. Воцарилась тишина, замолчали даже варги.
– Звати, па било-то. Ако же за победу и можа глава подёт на ноге, орци повукао за жедан дан, али ако не ми хемо побити све зидове и данас, и нехете спасити, на три годины! – пролаял огромный орк, явно обращая речь к своим собратьям и те, кажется, даже что-то там поняли. Великан опустил руку, направляясь навстречу мне.
– Человека, я Грамад Бак Гаргун – вождь всех орков, – гигант ударил себя в грудь свободной рукой. – Я принимаю твоя вызов. Вр-р-а-а!
Рыча и брызжа слюной, орк бросился в нападение. От этого рыка даже лев бежал бы, поджав хвост, но мне-то отступать было уже некуда. Остался простой выбор – победа или смерть, но кажется всё-таки вопрос состоял лишь в том, как именно умереть. В исход, где я побеждаю, всю эту тьму тьмущую бледных, как бы не хотелось мне, не верил даже я.
Летописец ордена зажёг вторую свечу от чадящего огонька первой, и не оттого, что ему было плохо видно, скорее, страшно и больно писать дальше:
