Павел Криков
Вторая Пчелиная война
Система Клауд Ринг
Ещё никогда в современной истории галактики Идеал, охватывающей более десяти тысячелетий, не случалось столь масштабной войны, как та, что вот-вот разразится. Конфликт тем или иным способом затронул все семь тысяч звёздных систем, и в стороне не смог остаться никто. Представители благородных домов, пираты, контрабандисты, фанатики и наёмники, честные торговцы, легионеры, в этой войне участвовал каждый живой человек, видящий хоть на дюйм дальше своего носа.
Сейчас не решался вопрос территорий, знамени или престижа, совсем нет, это противостояние между свободой, правом выбора, возможностью иметь мечту и тиранией – вечным надзором, бескомпромиссным, жестоким законом. Конечно же, безусловно, находились сторонники и с той, и с другой стороны. Одни верили, что с приходом Империума простые люди, наконец, заживут спокойно, больше не ожидая, что над их планетой разразится очередной спор власть имущих, и звездолёты не осыплются с неба огненным дождь, разрушающим дома и жгущим посевы. Новая галактическая сила наконец-то установит единый порядок, за которым неизбежно последует процветание.
В свою очередь другие – те, что выступали на стороне коалиции считали новый режим злом, что поглотит и погубит всю галактику. Поддерживающие альянс, уверены: чистки, убийства, суды и казни, творящиеся на территории подконтрольной Империума, никогда не закончатся. Умрёт последний повстанец, последний виновный, и на место следующего власти кого-то непременно назначат.
Авангард флота вошёл в систему Клауд Ринг, сканирование пространства впереди не дало никаких результатов. Капитаны разведывательных крейсеров отсчитывали секунды до запуска щитов. После прыжка в систему, где по данным адмиралтейства флота и высшего командования коалиции находилась вся армада Империума, щиты кораблей оказались деактивированы, суда уязвимы для атак. Впрочем, это не какая-то особенная ситуация, после прыжка в любую другую систему происходит ровно то же самое.
Цвет освещения сменился с бело-голубого на мигающий оранжевый и красный. Вместе со световым сигналом об опасности по всем коридорам и отсекам через динамики постоянно подавался короткий, прерывистый звук. Время на механическом секундомере под пристальным взором капитана разведывательного фрегата Крейна тянулось бесконечно, мучительно медленно. Лампы мигнули ровно пятнадцать раз, ровно пятнадцать тревожных звуков услышали команды кораблей, прежде чем облегчённо вздохнуть. Почти одновременно на всех девяти разведывательных судах уже в пятый раз повторился отчёт:
– Сектор чист! Нет сигналов! – эта фраза звучала каждые три секунды, ровно столько требовалось для сканирования пространства. И на каждые эти три секунды, пока подскан отправлял и получал сигнал, сердца людей замирали.
Объединённым флотом альянса выпала честь командовать Обирону Капфту из дома Сигмар. Его флагман вошёл в систему во главе войска в двадцать тысяч кораблей, пятьдесят четыре корабля класса титан, двадцать материнских судов, пять тысяч линейных крейсеров, семь тысяч фрегатов всевозможных моделей и целый рой истребителей от мала до велика.
Нет, безусловно, командование Обирона было лишь номинальным, никто не способен управлять подобный махиной на самом деле. Максимум, на что мог рассчитывать адмирал – общее следование цели и неуклонное исполнение генерального плана. Слишком много кораблей, слишком различны тактики и подготовка войск фракций, много, слишком много наёмников и пиратов, которые вообще ничего не знали о настоящих космических сражениях и не понимали важности исполнения приказов. «В каком же отчаянии мы, если готовы мириться с необходимостью этого сброда. И это всё, на что мы ныне надеемся… о-о, императрица, спаси нас», – промелькнула мысль у благородного лорда Обирона из древнего дома Сигмар, когда он услышал, что все корабли флота выходят из гиперпространства.
Вся армада альянса вслед за своим авангардом вывалилась на окраине системы Клауд Ринг. Это величественное и ужасающее зрелище транслировалось в прямом эфире в тысячах звёздных системах, на десятки тысяч планет для миллионов, миллиардов людей. В эти мгновения с замиранием сердца отсчитывались пятнадцать долгих секунд. Часть наблюдателей мечтала, чтобы Империум нанёс удар прямо сейчас по беззащитным и слабым врагам, чтобы одним ударом уничтожить повстанцев. Иные молились древним, чтобы щиты поднялись раньше, чем будет поздно. Молящиеся ныне не обращались к великой Сингулярности, потому что церковь и папа Максимилиан Сингулярность Пятый встал на сторону новой, всепоглощающей безумной силы. Он помазал нового императора и благословил его на правление галактикой, несмотря на то, что церковь не имела такой власти.
Поступок папы Максимилиана вызвал волну негодования, за которой последовали погромы, поджоги, а после дело дошло и до судилища над служителями церкви, пролилось много крови. Несчастные, напуганные, сбитые с толку, обезумевшие люди, возможно, и понимали, что конкретно эти священники ни в чём не повинны, но менять ничего не желали, громили и жгли церкви. Людям необходимо было выплеснуть гнев, и они излили его на служителей Святой Сингулярности. Толпы не остановили ни благословенная императрица, ни владельцы корпораций, ни лорды, ни местные губернаторы. Все, не сговариваясь сделали вид, что ничего не знают, ничего не слышат, абсолютно точно ничего не видят и уж, тем более, они ничего по этому поводу не скажут, потому как об этом им по сей день неизвестно.
Первые страшные мгновения минули, щиты кораблей вновь стали активны, все сканеры говорили, что впереди врага нет. Поле астероидов вполне могло скрывать флот врага с отключёнными реакторами, но после их запуска щиты не будут работать целых тридцать секунд, а орудийные системы будут неактивны по меньшей мере семь. Встречать врага с погасшим реактором рискованно, но могло бы сработать, итогом бы стала стремительная, страшная битва.
Когда произойдёт неожиданная активизация реакторов кораблей, на их обнаружение уйдёт от трёх до четырёх секунд, наведение орудий – две, трудные для флота Империума, секунды под массированным обстрелом, а, затем, скоординированные удары по главным целям альянса – материнским кораблям и титанам, пока оба флота лишены защиты. Это была бы самая масштабная и, пожалуй, самая короткая битва в новой истории! Но противник позволил кораблям коалиции восстановить щиты – момент уже упущен…
«Какой-то бред. Этого не может быть! Они должны быть здесь! Так, где же они, чёрт подери?!» – мысленно возмущался адмирал Обирон, стоя на мостике девятимильного флагмана «Аватар», напряжённо вглядываясь в объёмную модель системы Клауд Ринг. По левому виску адмирала, как и со лба скатились несколько капелек пота. Ощущение было, будто датчик на капитанском мостике сломался, и корабль поднял общую температуру отсека градусов на десять.
Лорд Обирон оттянул пальцем стоячий воротничок своего белоснежного кителя, словно тот душил его, хотя форма адмирала была идеально подогнана под его фигуру. Впрочем, и датчик температуры был цел и работал в штатном режиме, поддерживая постоянную температуру капитанского мостика в двадцать градусов Цельсия.
На голографической карте отражалось всё, что видели сенсоры кораблей, объединённые в единую сеть – флот альянса, астероиды, планета Чадус и её три луны, но дальше подсканы не добивали, слишком высокая плотность поля камней и пыли впереди.
Капфт отдал приказ разведчикам идти в авангарде, а флоту, сохраняя строй и боеготовность, двигаться следом. Благодаря лазерным передатчикам, команда адмирала разлетелась со скоростью света, обратно на «Аватар» поступило подтверждение – неповоротливая армада альянса, постепенно наращивая скорость, двинулась вглубь системы.
Ещё каких-нибудь семь лет назад никто не мог и представить, что мировой порядок пошатнётся, что вчерашние непримиримые враги встанут в один ряд, бок о бок сражаясь за общие интересы, разве можно было вообразить, что лорды севера, все как один подчинятся императрице и объединятся в единое войско с пиратами – безумие?! Да-да, несомненно, безумие, именно это и происходило, армада альянса – это то, чего не могло быть, но она существует, чтобы уничтожить то, чего быть не должно.
Адмирал активировал пальцем на краю голограммы иконку связиста. Татьяна Коваль тут же направила запрос через сеть лазерных передатчиков и, получив ответ, озвучила и так очевидный факт:
– Сектор чист. Корабли противника не обнаружены.
Лорд-адмирал Обирон сел в капитанское кресло. Голограмма меняла положение, оставаясь в прямой досягаемости командующего: «Мы не ошиблись, нет-нет, никаких ошибок, они здесь! Там дальше за лунами и планетой. Они ждут. Но почему там? В чём план?»
Лорд, чеканя движения, словно орудуя не собственной рукой, а опасной бритвой, провёл ребром ладони по гладко выбритой щеке, срезая раздражающую каплю пота. Он отвлёкся от карты и скользнул взглядом по фигурам и лицам членов своей команды: «Они боятся. Ну, конечно, им страшно! Всегда страшно, когда ожидаешь боя, по-другому и не бывает. Когда начнётся… тогда страх отступит, его место займёт механическая работа, анализ данных, наведение орудий, связь, управление щитами, управление командой, и, наконец, управление всем этим флотом. Так будет потом, когда начнётся сражение, а пока что страх есть, и им смердит даже над моим креслом».
Армада объединённых флотов, вошедшая в систему, изначально уступала своему противнику в численности, но это лучшее, на что мог рассчитывать альянс.
Скрытые агенты, торговцы и разведчики – все в один голос клялись, что Империум стягивает силы в Клауд Ринг. Одни говорили о перераспределении экипажей, другие о готовящейся грандиозной церемонии награждения героев, третьи о перевооружении флота, но все сходились в одном: боевые корабли перебрасываются в одну систему, где по общему решению совета состоится решающая битва.
Галактика играла ва-банк, здесь, в этой крошечной безвестной системе, где проходили пути с запада и севера к центру обитаемых миров в золотой сектор – густонаселённые, аграрные планеты, так называемые Райские курорты для бессмертных элит. Если Империум возьмёт контроль над этой областью космоса, золотой сектор и галактический восток будут разделены, тиран сможет диктовать условия бессмертным, посягнув на святую плоть прародителей.
Обитатели Райских курортов – это первые люди, рождённые в этой галактике, из их генов созданы все, ныне живущие. Двенадцать великих родовых древ породили миллиарды и миллиарды жителей Идеала. Ходили, правда, нелепые слухи, будто раньше на каждого мужчину и женщину приходилось по одному, а то и по несколько детей. В эти бредни, конечно, никто не верил, но слух упорно не затихал. Теперь такую глупость сложно вообразить. Имея, хотя бы элементарные знания о математике верно предположить, что дети эти рано или поздно вырастут, заведут своих детей, таким образом каждый раз, когда, условно говоря первый родитель будет проходить процедуру омоложения, на свет будет рождаться новый человек, и через несколько тысяч лет людей станет слишком много, для них не хватит ни места на планетах, ни пропитания!
Ограниченная населённость галактики – это суровая необходимость. Гены всего населения стерильны за исключением, конечно же, бессмертных. Именно из их уникального генетического кода создают в утробах новые эмбрионы, новых людей. Доктрины плоти запрещали святым старцам клонирование, потому как это может привести к генетическому коллапсу, сбоям и дефектам при выращивании, но императрица Джамиль Саадам Первая – прародительница дворянства богатейшего древа родов нарушила закон и клонировала себя.
Возмущение народа, казалось, уже утихло, но церковь не забыла. Папа Максимилиан Сингулярность Пятый встретился с тираном и в прямом эфире благословил его на убийство императрицы. Картинка, где император преклоняет колено перед папой заполонила эфиры.
«Безумие!» – продолжала крутиться мысль в голове адмирала Обирона, она заглушала своим воплем другие, более близкие к истине: «Где… где же флот?! Чёрт бы побрал эти проклятые камни!»
– Адмирал, – обратилась к командующему, лишённым уверенности голосом, капитан первого ранга Татьяна Коваль.
– Докладывайте. – сухо скомандовал лорд-адмирал флота Обирон Капфт из дома Сигмар. Краем глаза лорд видел, как капитан покрылась румянцем. «Это неприемлемо на моём мостике! На моём корабле! В моём флоте, чёрт подери!» – этот румянец на щеках стал объектом ненависти старого вояки. «Дура!» – мысленно выпалил адмирал, словно снаряд гауссового орудия, но тут же взял себя в руки.
– Адмирал… вас вызывают… – девушка запнулась, но нашла в себе силы закончить фразу: – На связи капитан Шумоголовый Блеватель…
Лорд, не подав вида, приказал отбить. Капитан Коваль исполнила приказ, но через время Шумоголовый снова потребовал связи с адмиралом.
– Капитан! Заблокируйте связь этому идиоту, пока я не приказал разнести его корыто на атомы!
– Есть, адмирал.
Казалось, ситуация была разрешена, но спустя некоторое время поступил запрос связи с другого пиратского судна от капитана Алого Болта. Блокировка и этого буйного сорвиголовы привела только к худшим последствиям. Связи с лордом-адмиралом теперь запрашивали сразу три капитана, затем их стало семеро, после цифры запросов стали расти слишком быстро, чтобы отмечать границы.
Капитан первого ранга Татьяна Коваль, покрасневшая от смущения, сообщила:
– Адмирал… мой лорд… тысяча двести входящих запросов. Все исходят с пиратских судов. В сообщениях они просят вас связаться с любым из них или… или адмиралом Блевателем… сэр…
Глубоко вздохнув, но сохраняя внешнее спокойствие, Обирон убрал карту, вышел в центр рубки и попросил связать его с Шумоголовым. Глава дома Сигмар сдерживал злость, подумав с усмешкой и возмущением: «Адмирал Блеватель?! Больные ублюдки!»
Проекторы активизировались, и Обирон Капфт увидел перед собой голограмму капитана Блевателя: «Что за клички такие дурацкие?!» – пронеслась злая мысль в голове адмирала.
– О! Адмирал Обимор…
– О-би-рон. – сухо поправил бандита лорд, тот закивал и продолжил:
– Да-да, лорд Обирон, у нас тут с парнями вопросик возник, а, где, собственно, враг? Если он дальше в системе, не лучше ли парням рассредоточиться и, так сказать, действовать по-тихому, ты же, а… – Шумоголовый потянул носом сопли и, собрав огромный плевок, смачно харкнул на пол, – Вы! Да-да, вы же, лорд, понимаете, шо сражаться в строю – это не наш профиль, нам сподручнее будет с краёв да с заду покусать имперцев.
– Сохраняйте строй, капитан.
– Ага-ага… ну, добро-добро, тогда так и порешаем, всё до связи, лорд Обитон…
– Обирон! – сдерживая ярость, сухо и безэмоционально поправил пиратского адмирала лорд, еле дождавшись завершения сеанса связи. Общение с этим сбродом унижало его, злило, вызывало немедленное желание убивать, но сегодня и сейчас они – союзники, и на этом точка.
Обирон вызвал карту, а затем открыл дела капитанов. В графе: «клонирование» у троих стояли прочерки, в том числе и у молодого капитана первого ранга Татьяны Коваль. «Проклятье!» – подумал лорд и продлил лицензию, указав для списания свой исковой счёт. Всем троим пришло личное уведомление, но никто не отвлёкся от работы, возможно, они даже никогда не узнают, что их смерть случится не в этот раз.
Два миллиона исков – цена за подписку на клонирование. Это простая и отлаженная система. После смерти объекта поступает сигнал, и в золотом секторе на одной из водных планет запускается процесс пробуждения точной копии этого объекта со всеми воспоминаниями, чувствами и ощущениями на день сохранения геноматрицы. Случалось, что человек давно не обновлял данные, вёл мирную жизнь, надеясь на омоложение плоти, а затем неожиданно клонировался в копию себя, только на несколько тысячелетий моложе. Такие персонажи частенько попадали в казусные ситуации, приезжая к старому другу, который при встрече начинал отчаянно палить по гостю из всех доступных стволов, хорошо помня, как они ненавидят друг друга. Забава таких ситуаций в том, что убийство незваного гостя совсем скоро приведёт нового клона туда же.
Такие нелепости рано или поздно замечаются работниками лабораторий, и цепь бессмысленных смертей прерывается. Человеку объясняют, что тот слишком быстро и часто клонируется, а, значит, то место, куда клон собирался идти, теперь очень опасное место. Идея о том, что люди не меняются с годами, только звучит красиво, на самом же деле меняются ценности, ориентиры и даже, сделанные ранее выводы. Чаще всего это всего лишь вопрос цены. Даже адмирал флота Обирон Капфт, давший клятву уничтожать пиратов, сжечь их всех до единого, сейчас говорил с одним из их представителей. Говорил, потому что кораблей благородных домов и корпораций не хватало для борьбы с Империумом, а, значит, люди меняются, это просто вопрос цены.
– Сигнал! Сигнал, адмирал! – закричала капитан первого ранга Татьяна Коваль.
– Отчёт! Количество и классы кораблей!
– Всего один, мой лорд, – уже гораздо тише отозвалась капитан Татьяна и быстро добавила: – Это фрегат класса хорон – одноместное судно, сэр. Опознавательный код Империума. Только что он активировал рельсовые орудия и берёт наш корабль на прицел, адмирал.
«Этот идиот даже щит не сможет повредить, не то, что корабль! Чего же хочет этот придурок? Геройской смерти?» – быстро подумал адмирал и отдал приказ сузить радиус подсканов до полусфер, чтобы увеличить дальность обзора.
Сканирование по-прежнему не дало результатов. Одинокий фрегат Империума, как только подготовился к залпу немедленно атаковал титан – глупая, обречённая на провал, затея. Пилот фрегата, продолжая палить из всех орудий, стал запрашивать связь с командующим флотом. Капитан первого ранга Татьяна Коваль сообщила о запросе лорду Обирону.
«Проклятье, чёрт бы вас всех побрал!» – мысленно выругался глава дома Сигмар, давая разрешение на сеанс.
Посередине рубки появилась голограмма абсолютно голого мужика с выбритыми на голо затылком и висками. Одной рукой он держался за свой прибор, а второй вцепился в штурвал наведения, отчаянно клацая по кнопке «пуск», всё равно срабатывающей лишь по готовности.
– О! О-о-оу! Вау! Ни черта себе! Вау! Сам адмирал, мать вашу, лорд, мать вашу О-би-ро-о-он!!! Да я щас кончу, мужик! Ты же, мать твою, этот… этот – легенда! Во!
Адмирал флота с несдерживаемой брезгливостью смотрел на существо перед ним и, понимая, что ничего путного эта генетическая ошибка сказать не сможет, отдал приказ оборвать связь.
– Воу-воу, мужик! У меня для тебя сообщение от императора! Я, мать твою, хрена просто так сижу, жду тебя целых три дня?! Да! Мужик, я тебя тут три дня, мать твою, жду! Семьдесят, мать твою, часов! А-а-а… – словно пёс проскулил пилот фрегата и бросил удерживать свой прибор, – Ты из-за моего внешнего вида паришься?!
– Какое сообщение? – брезгливо спросил адмирал.
– А-а-а… точно-точно сообщение, да-да-да, для тебя мужичок, мать твою, ты же легенда!
– Что за сообщение?! – позволил себе слегка повысить голос лорд Обирон, еле сдерживая гнев.
– А-а-а, да там просто всё! Передашь, говорит мне император! Прикинь! Ага, мне император говорит, передай лорду Обирону Капфту, что генерального сражения не будет, а будут выжженные системы в вашем тылу. Передай, говорит он мне лорду Обирону, что он не смог защитить императрицу Джамиль Саадам Первую – грешницу и преступницу от справедливой кары.
– Не-е-е-е-е-т!!! – проорал адмирал, окончательно потеряв самообладание. Худшие из опасений оправдались – самое ужасное развитие событий! Разведка императора или папы Максимилиана переиграла и корпорации, и пиратов. Это провал, падение в бездонную пропасть! Безумие! Обирон по-прежнему не хотел верить в такую жестокость, в такую подлость, в такое безумие! Если императрица погибнет – больше не будет рождён ни один новый ребёнок из благородных домов.
Капитан первого ранга Татьяна Коваль оборвала связь, как только поняла, что адмирал утратил самообладание. Многие офицеры на мостике, хотя и держались достойно, явно были сбиты с толку. Услышанное ранило их не меньше, чем лорда Обирона.
– Захват цели. Огонь по готовности. – собрав себя из осколков, скомандовал лорд-адмирал флота Обирон Капфт из дома Сигмар.
Лучшая в мире работа
– Уверяю тебя, такого предложения больше ни тебе, ни мне не видать! Если откажем этому типу сейчас жалеть потом будем всю жизнь!
– Не знаю, Майкл…
– Ну что? Что тебе не так-то?!
– Да в том-то и дело, слишком это всё хорошо звучит! Как в сказке, понимаешь?! В жизни так не бывает!
– Брат… брат… это наш шанс! Пожалуйста, не отбирай у нас мечту… хочешь, хочешь я встану на колени…
Майкл на самом деле попытался упасть на колени перед Минтоном прямо посреди бара.
– Да прекрати, идиот!
– Брат… братан… нас ждут звёзды, деньги и-и-и… ну… и…
– Тёлочки…
– Да! Да, брат! Нас ждут звёзды, деньги и тёлочки! Предлагаю за это выпить!
– Наливай, – сказал Минтон, совсем не сверкая энтузиазмом и всё же соглашаясь ни только с девизом или предложением выпить, но и с тем, чтобы принять предложение от корпорации Бее-ту.
Агент, этот странный тип с тонкими губами и дурацким косым чубчиком, обещал ждать в течение пяти дней. Последние три дня братья только и делали, что спорили. Уже послезавтра мистер Чак – агент корпорации Бее-ту должен был отбыть специальным рейсом на далёкий северо-запад галактики. Майкл и Минтон никогда так много не спорили и не ругались, они раньше вообще никогда не ругались! И вот с появлением в их жизни мистера Чака всё изменилось.
Предложение у этого типа было действительно хорошим, нет, на самом деле – лучшим, что можно услышать, по крайней мере, двум парням с отдалённой планетки Бравок в секторе И-шесть. Они встретились прямо здесь в баре «Клау-паф», агент сидел за стойкой через одно место от братьев – дорогущий костюм, бионические импланты, весь такой блестящий на фоне засратого бара на углу Бекен-стрит и Рауфайн. Заметив, что Майкл на него смотрит, агент подозвал бармена и что-то сказал тому.
Бритый наголо и похожий на подушечку для булавок из-за обилия пирсинга, Рие – так звали бармена или барменшу, братья до сих пор не разобрались, какого пола это существо, поставил на стойку перед парнями бутылку Путины и пару стаканов.
– Ни хрена себе! Это чё такое? – восторженно и напряжённо спросил Майкл, демонстративно отодвигаясь от стойки, мол, он к этой драгоценности даже не прикасался! Пузырь этой синей жижи стоил десять тысяч исков, и братья ни за что бы не смогли расплатиться за этот напиток.
– Это подгон от того парня в костюме, не парьтесь, оплачено, – ответила подушечка для булавок низким контральто или всё-таки бархатным баритоном. Майкл глянул на богача, и тот поднял свой стакан с Путиной, как бы предлагая выпить вместе.
– Он предлагает нам выпить…
– Надеюсь это всё, чего он от нас хочет… так-то ты у нас красавчик… – открывая бутылку, заявил Минтон и разлил пойло по стаканам.
– Пошёл ты! За нас, брат! Ведь впереди у нас…
Девиз друзья прокричали вместе:
– Звёзды! Деньги! И-и-и тёлочки! А-ага-га, да!
И, хотя к звёздам они отправиться пока не могли собственно оттого, что как раз нет денег, зато местные девчонки сразу же заметили молодых парней, пьющих Путину. Странный тип мигом перестал существовать, ведь появились Эльза и Мими, затем подошёл Рие и передал Майклу ссылку на карточку спонсора этого вечера.
– Он просил связаться с ним, парни. Говорит, у него есть работа.
– Что за работа?!
– Не знаю, брат, – Рие пожал плечами и флегматично, свойственно своей манере добавил: – Моё дело маленькое, брат! Но, если бы ты меня спросил, стоит ли позвонить этому чётком парню, то ответ был бы положительным – однозначно стоит.
– Спасибо, Рие.
– Да, не за что, брат. Удачи. Эй-эй, сестрёнки, вы сделали чертовски правильный выбор, эти парни лучшие! – сохраняя ровную, расслабленную интонацию, словно находясь в полудрёме или вечной депрессии, вбросил микрорекламу Рие, подмигнув Минтону.
Примерно к полудню следующего дня парни пришли в себя. Пойло было отменным! Если не считать дикой сухости во рту, то состояние обоих было на удивительно высоком уровне: вполне себе бодрость, никакой головной боли, плюс здоровый аппетит. Девчонки всё ещё спали, зато Майкл и Минтон, проснувшись почти одновременно, тихо покинули спальни, а на кухне, толкаясь друг с другом, также одновременно ринулись к холодильнику за газировкой.
Вечером того же дня парни направились в бар ровно той же дорогой, которой ходили в него почти каждый день. Они прошли мимо магазина с моноциклами, мимо небольшого фонтана, по одну сторону которого стояла толпа людей и внимала речам святого отца в серой рясе и аугментированным левым глазом, машущего кадилом и орущего:
– Покайтесь! Покайтесь, грешники!
А по другую сторону того же фонтана несколько молодых людей в строгой форме со свастикой на рукавах цитировали древнее писание «Моя борьба». Ещё минуя два перекрестка, братья наткнулись на группу пионеров в красных галстуках, стучащих в барабаны, призывая жителей галактики присоединиться к мировой революции…
В «Клау-паф» сегодня играл новый молодой диджей, но друзья совершенно не замечали музыки, оба они стояли у стойки, погружённые в свои мысли. К парням подошёл Рие и, облокотившись на стойку со своей стороны, взглянув сначала на Майкла, затем на Минтона, спросил:
– Так, что вы решили, парни? Предложение так-то фруктовое.
Рие был явно очень интересен этот вопрос, но эмоций эта подушечка для булавок выражала не больше, чем, набитый поролоном, оригинал. Майкл хранил интригу, выражая на лице такие эмоции, по которым было неясно рад он или расстроен, а Минтон, выдержав паузу, через силу улыбнулся и ответил:
– Да… да! Всё! К чертям эту планету! Этот сектор! Мы согласились. Заработаем кучу исков, навестим твою забегаловку!
– Вау! Поздравляю, братья. Тогда, – Рие поставил три стакана, взял с полки начатую бутылку Путины и налил напиток на два пальца в каждый стакан.
– Вы, как разбогатеете, приедете и заплатите за выпивку. Это, чтобы у вас остались хорошие воспоминания о моём баре, а то вам уже и планета – говно, и сектор – жопа.
Парни рассмеялись и заверили, что, мол, да, всё верно, сектор – жопа, планета – гадость, городок – дрянь, но во всём этом мусоре есть одна святыня – место силы и божественного просветления.
– Это твой бар, брат! Если я что и буду вспоминать с теплом, то это «Клау-паф» и тебя, бро.
– Болт с шипами! Охренеть, как приятно, – Рие несколько раз похлопал себя по груди у сердца, – Вообще, душевно. Вы, парни, класс! Я верю, что всё у вас будет ровно!
Спустя пару дней, примерно во втором часу дня Майкл и Минтон уже следовали за мистером Чаком в космопорт, где их ожидал прекрасный белоснежный фрегат «Кастрел» – сто двенадцать ярдов изящества линий и уверенности образа.
– Добро пожаловать на борт, – сказал мистер Чак, блеснув белоснежной улыбкой. Парни переглянулись и шагнули на трап. Пока они поднимались Минтон разглядывал герб корпорации на корпусе корабля – семь жёлтеньких пчелиных сот.
Внутри корабля всё было круто: обшивка стен, отделка кают, всюду блестящие штучки и дорогие вещички, братья даже не представляли, что корабль может быть таким комфортным, это даже не премиум комфорт, а какой-то эксклюзивный класс.
В полёте парни много пили, постоянно употребляли всякие таблеточки, отрываясь по полной, ведь на борту было всё, кроме девчонок. Мистер Чак оказался отличным мужиком. Он много рассказывал о том, какая Бее-ту замечательная корпорация, и как им повезло стать частью улья – так сотрудники назвали всю корпорацию изнутри.
– Теперь вы оба часть улья! Вы – наши пчёлки, наши трудяги! Я буду хадо… ходо… хо-да-тай-ство-вать, чтобы вас направили в самую богатую шахту. Ну, чтобы побыстрее добраться к звёздам, искам и сучкам!
Всё так и случилось, как говорил мистер Чак. Через два месяца корабль прибыл на окраину галактики, в сектор с одноимённым фирме названием Бее-ту планеты Тиф.
По прибытии в головной офис компании парней встретила миловидная девушка. Мистер Чак передал ей подопечных и пожелал скорейшего достижения всех трёх пунктов девиза парней.
– А, что это у вас за девиз такой? – поинтересовалась молодая миловидная сотрудница Бее-ту. Братья переглянулись, синхронно расплываясь в улыбке, а Майкл ловко соскользнул с темы.
– Да так, глупости. Скажите, а вы давно часть улья?
– О-о-о, вы молодец, быстро учитесь! Уже одиннадцать лет.
– И что… были у вас тут такие, кто увольнялся за это время?
– Идёмте за мной, ребята. За все одиннадцать лет ни одного такого я не видела! – девушка рассмеялась: – Нет, наши агенты говорят, что есть, конечно, те, кто изначально отказывается ехать, но из тех, кто уже приехал к нам ещё никто не отказался.
– Звучит ободряюще, – заявил Майкл.
Девушка Вероника, хоть и не представилась, но имя было написано на бейджике, проводила ребят в кабинеты для подписания договоров.
– Добрый день, господа. Рад приветствовать вас на Тифе. Как вам наш климат?
– Вполне неплохо… жить можно…
– Да! У нас здесь, и правда, очень неплохо и жить можно. Что ж, молодой человек, к делу. Ваш куратор, – невысокий, сухонький человечек в корпоративном костюмчике с ухоженным лицом нажатием кнопки вызвал голограмму и открыл данные о сотрудниках, корпорат сделал это так быстро, что Минтон не успел ничего сказать.
– Ах, да, мистер Чак. Так вот, мистер Чак объяснил вам, в чём будет состоять ваша работа и каковы условия заключения контракта?
– Ну, да… в общих чертах…
– Тогда вот, документ перед вами, прошу, ознакомитесь подробно. Когда закончите, приложите палец к скану, программа сама скопирует отпечаток на все нужные страницы.
– Хорошо, спа-а-асибо… – неуверенно произнёс Минтон, потянувшись за папкой с договором.
Жеоды с кристаллом Морфина добывались глубоко в шахте, совсем неподалёку от действующего вулкана. Эти драгоценные камешки тут были в избытке! Пожалуй, нигде в мире нет таких больших залежей Морфина, как в этих каналах.
Шахта, в которой трудились братья была настоящей сокровищницей, разве что жарковато в ней было, но, не считая этой мелочи, она прекрасна! Мистер Чак не соврал, побеспокоился о парнях.
Морфин добывался вручную зубилами, кирками, никаких взрывчаток, лазеров или буров, только ручной труд – ресурс слишком хрупкий. Если повредить жеод, то драгоценный Морфин тут же заискрит, вступив в реакцию с воздухом, и испортится. Каждое неповреждённое каменное яйцо хранит в себе от сотни до тысячи исков. За день каждый из братьев добывал из породы по два десятка жеодов…
