Павел Александрович Новиков
Полное собрание сочинений. Том 3
Таким образом, я утверждаю, что часть мыслительных операций происходит без понимания их индивидом, что вообще-то еще раз указывает на неуправляемость мышления, т.к., в принципе, нельзя управлять тем, о чем сам не имеешь представления и что никак не можешь контролировать или даже отследить. Скрытое мышление, несмотря на неясность, все же эмпирически проявляет себя. Далее приведены ряд наиболее очевидных фактов, указывающих на существование скрытого мышления.
1) Условный рефлекс. К примеру, если я поставлю выключатель в комнате на другое место, я некоторое время все же буду нащупывать его на том месте, где он был ранее. Вообще, принято относить условные рефлексы к подсознанию, но здесь это категорически не верно. Подсознание, по определению, оперирует чувствами, выключатель же и его местонахождение – это образ (образы), а значит, такие действия все же относятся к сознанию. Здесь, кстати, просто удивителен тот факт, что некоторые психологи, признавая наличие подсознания, оперирующего чувствами, туда же относят и такие случаи, образные.
Значит, ввиду образности таких явлений, они относятся к сознанию, но осознаются ли эти действия? Нет. Нам совершенно не прозрачна вся цепочка: «надо выключить свет» «нажать на выключатель» «найти выключатель» образы действия действия анализ действий воспоминания. Из всей этой цепочки проявляются лишь воспоминания, все остальные образы и их взаимодействия скрыты. Причем цепочка эта значительно упрощена, если расписать ее всю, со всеми параллельными цепочками и со всеми образами, получатся десятки мыслительных операций, а может быть и сотни, которые скрыты.
2) Нередки случаи, когда у человека, думающего о чем-либо, появляется какая-то другая мысль, или при решении задачи внезапно является ответ на нее или алгоритм решения. Эта мысль, эмпирически как бы появилась из ниоткуда, и человек не сможет расписать все те мыслительные операции, которые привели к ней, мысль кажется спонтанной. Однако, очевидно, что ничто из ниоткуда взяться не может; этой мысли, этому образу предшествовала какая-то мыслительная цепочка, быть может, состоящая из десятков параллельных цепочек и сотен образов, которая даже при пристальном самоанализе не прояснится, что, опять же есть проявление скрытого мышления.
3) Восприятие мира – типичный пример скрытого мышления. Мы не думаем постоянно, что вот напротив меня стена, ближе стол, радом шкаф, в шкафу какие-то книги… Однако, мы всегда осознаем окружающую обстановку, но осознаем, опять же, неясно для самих себя, а это вновь скрытое мышление.
4) Если человек поставил себе задачу «пойти покурить», он не будет обдумывать, что вот сейчас надо отложить тетрадь, ручку, взять отодвинуть кресло, пойти (шаг левой ногой, шаг правой), и т.д. Человек просто идёт и курит, а всё то множество образов, которые необходимы для свершения этого действия, остаются для него совершенно неясными, он их не видит и «не думает» об этом, хотя, очевидно, что они все же есть, а иначе как всё это может совершиться?
5) Попробуйте посмотреть со стороны на свое мышление. Если сейчас вы думаете словами, суть мыслительные операции идут по речевым образам, вы все же будете чувствовать, что у вас проскакивают, причем постоянно, другие слова, зрительные образы, они идут как бы фоном, неясным фоном; эти образы скрыты, хотя наличие их все же чувствуется. Особенно хорошо это проявляется в моменты усталости, когда уже нет никаких сил концентрироваться на этой (какой-то) задаче. Фоновые мысли порою так сильно будут проявлять себя, что не заметить их просто невозможно. Хотя, и вы сами это понимаете, ни о чём ином кроме задачи вы вроде бы как не думаете. Но в скрытом мышлении эти мысли всё-таки, оказывается, есть.
6) И ещё раз из той же области. Попробуйте вспомнить что-нибудь, к примеру, у кого вы видели самые красивые обои, и вы заметите, что в эти мгновения совершенно неуправляемо у вас в голове пронесется, наверное, сотня картин, все они будут отрывистыми, неполными, нечеткими, но они будут, что, опять же, явно указывает на происходящий в данный момент в сознании поиск, т.е. мыслительные операции, которые, впрочем, опять же, по большей части, скрыты или проявляются крайне слабо (вроде того, что кузнечик выпрыгнул, но совсем чуть-чуть; только голову и удалось разглядеть).
Если говорить навскидку, какую часть занимает скрытое мышление относительно нескрытого, то, на мой взгляд, как минимум, процентов девяносто пять будет именно скрытое мышление. Из всего мышления мы осознаем столь малую часть, что порою действительно складывается впечатление, что некоторые мысли возникают спонтанно, что некоторые действия происходят «на автоматизме», и даже что «я» управляю своим мышлением. К сведению сказать, что скрытое мышление существует и занимает где-то 90% от всего мышления, – этого взгляда придерживаются достаточно много современных психологов. Так что, по сути, ничего нового я вам здесь не сказал.
Наличие скрытого мышления значительно затрудняет исследование психики и сознания в частности. Видя в цепочке только одно звено из ста, трудно понять, как одно звено связано с другими; в лучшем случае будет ясно, как звено №100 связано со звеном №200, однако что есть звено №146 ответить уже едва ли возможно. Потому и задаются люди вопросом, «а почему я вот сейчас думал об ужине, а потом у меня возникла мысль, что завтра будет на работе?». Здесь видны, грубо говоря, только образ-100 и образ-200, а уж какие там были мыслительные цепочки, и как они привели к образу-200… Об этом, в подавляющем большинстве случаев, можно только догадываться.
Скрытым мышлением объясняется, во-первых, почему, видя в одно мгновение один образ, в следующее мы видим совсем другой, может быть, ничем не связанный с предыдущим; этот факт может показаться существенным при опровержении мыслительного процесса как независимого и как проходящего по закону ассоциаций, в то время, как весь этот «контрдовод» рушится при одном только введении этого понятия. Примеры к скрытому мышлению, в общем-то, уже были приведены во второй главе о взаимодействии образов. Да и вообще, о скрытости/открытости говорилось достаточно много, где, казалось бы, нет никакой взаимосвязи, однако на самом деле связь есть, причём чёткая и однозначная.
Плюс к этому, скрытое мышление объясняет наличие бессознательных операций и действий, таких, как ходьба, разговор (в большинстве же случаев мы не думаем, какое именно слово сейчас сказать), «подсознательные» операции, такие, как печатание, писание, какие-то односложные действия (например, выполнение одной и той же операции на конвейере). Как уже было отмечено, такого рода действия ни в коем случае нельзя относить к подсознанию, они относятся к скрытому мышлению и именно там имеют свои корни, порою проявляясь в «открытое мышление» и вновь «уходя» обратно.
Кстати, если уж говорить о терминологии, иногда скрытое мышление я буду именовать предсознанием. Таким образом, вышеприведенные действия не подсознательны, а предсознательны. Само собой, нельзя путать предсознание и подсознание; это совершенно разные вещи. И вообще, что касаемо названия, то логичнее было бы переименовать эти структуры: предсознание назвать подсознанием и наоборот, с точки зрения звучания так было бы проще. «Пред», т.е., перед сознанием говорит об иерархии структуры, о предшествовании чувств мышлению. В свою очередь, что идет под открытыми мыслительными операциями, что, как бы, скрыто ими, понятней было бы назвать подсознанием. Но в виду сложившегося понимания подсознания, я не буду создавать путаницы и оставлю все так, как есть. Впрочем, хватит о словах, пора поговорить и о деле.
Взаимодействие открытого и скрытого мышления
На самом деле, с точки зрения работы сознания никакой разницы здесь нет, это одна и та же структура; об этом говорилось в прошлой главе. Такое деление на открытое и скрытое мышление, на сознание и предсознание условно; разница лишь в том, что открытое мышления я «вижу», а скрытое – нет. Но здесь возникает два вопроса: 1) почему скрытый образ становится открытым и 2) что означает открытость образа. И именно эти вопросы будут решаться в данной главе.
Что касаемо первого вопроса, то открытыми становятся те образы, которые обладают относительно наибольшим приоритетом (об этом нетрудно догадаться, исходя из самого простого наблюдения). Или, если говорить простым языком, открытыми становятся те мысли (а точнее – части мыслительных цепочек), которые человеку важны более всего. И чем проблема (да и вообще любая мысль, хотя с проблемами и нагляднее) весомее, тем она виднее. Сравните решение таких задач, как ходьба и какая-нибудь жутко важная математическая задача. Первое, как правило, вообще не заметно и становится видимым только тогда, когда просто идти не получается (препятствия вроде ям и луж); второе видно если и не полностью, то во многом, вплоть до отдельных ассоциативных связей (ведь обычно понятно, откуда какая мысль берётся, т.е. логика поиска решения человеку ясна). Но, как видите, на работу сознания это никак не влияет.
Отсюда следует несколько выводов: если параллельные образы обладают достаточным приоритетом, они оба будут открытыми, даже если они антиномны (вспомните тот же пример с выбором). Второй вывод: не существует определенного количества мыслительных операций между двумя образами (некая цикличность), которые становятся открытыми. Ведь действительно, достаточным приоритетом могут обладать и образы, связанные одной мыслительной операцией («белый стол» → «белый») и десятками или, может быть, даже сотнями мыслительных операций (к примеру, воспоминание). Третий вывод, проистекающий из прошлого: образы становятся открытыми через разные промежутки времени. К примеру, если я устал, или если я засыпаю, в голове у меня будет «каша»: отрывистые, неясные образы, полностью открытый образ здесь может появляться раз в несколько секунд. Но может быть такая ситуация (быстрая речь), когда образы будут открытыми несколько раз в секунду. Хотя, как видим, варьирование не такое уж и большое, обычно, я думаю, в пределах 0,1 … 5 Гц (или близко к тому).
Ввиду условности разделения на скрытое и открытое мышление, возникает такое явление, как, грубо говоря, «полуоткрытость» образа (тот самый кузнечик, у которого в прыжке показалась только голова). Т.е., наличие образа чувствуется, он, в общем, видится, но не полностью, причем так, что его можно как раскрыть до открытого образа, так и не раскрывать. Типичный пример здесь – всё те же образы, которые проносятся у нас, когда мы что-либо вспоминаем: некоторые затем мы можем открыть, некоторые же нет. Или если, например, параллельно слуховым образам идут зрительные. Затем мы можем открыть эти образы, а можем и не открыть, в зависимости от того, насколько они открылись ранее (т.е. какой у них приоритет был и какой остался).
Вышеозначенное, кстати сказать, говорит об отсутствии конкретного порога между уровнями приоритетов. Порою приоритет достаточен лишь для того, чтобы образ только показался размытым и неясным, в другой момент образ будет длительное время открытым и вполне отчётливым.
Теперь, что означает «образ открыт». Обыденно можно сказать, что это значит, что я могу его распознать, то есть, видеть, слышать и т.д., в зависимости от вида образа. Но с точки зрения работы и структуры сознания, это «видеть» остается совершенно неясным. И чтобы понять механизм этого «видеть», приведу анализ, причём анализ будет идти по аналогии. Мы можем сказать, что так же, как и открытые образы, мы видим окружающий мир, т.е. между открытыми образами и образами окружающего мира, то есть, образами восприятия, существует пока неясная связь, заключающаяся в однотипности их «видения». Эта однотипность особенно сильно проявляет себя при различного рода галлюцинациях, когда внутренние образы воспринимаются как входные. Помимо этого, открытые образы порою могут перекрывать образы действительности, в этом случае говорят «задумался» или «замечтался» (когда человек отчётливо видит свои внутренние образы, но не замечает входных, т.е. того, что творится вокруг него). Из всего этого можно сделать вывод, что и образы действительности и открытые образы «видимы» одинаково (хотя, как правило, их интенсивность и ясность весьма различна), что говорит об их пересекаемости в какой-то структуре психики. И, к слову сказать, то, что мы их всё-таки различаем, говорит лишь о понимании окружающей действительности, но никак не указывает на различие их «видения».
Так же, что уже было сказано, то, что образы эти где-то пересекаются, можно видеть на примере достаточно распространенной патологии – галлюцинаций. Здесь открытые образы и образы восприятия выступают как единое целое. Таким образом, образ становится открытым (т.е. видится), со всеми вытекающими отсюда выводами, тогда, когда он (образ) попадает в ту же структуру, где проясняются образы восприятия. По этому поводу можно даже привести такой рисунок (рис.7):
Рисунок 7 – ОЧ и образы
Пояснений, я полагаю, здесь не требуется. И вопрос теперь сводится к тому, что это за квадрат (на рисунке) такой, где всё становится видимым? Что это за «монитор»? Не вдаваясь в суть размышлений, пока скажу только то, что эту структуру психики я буду именовать отображающая часть. А теперь более подробно.
Отображающая часть
Вообще, отображающая часть (далее ОЧ) не является частью сознания, а представляет собой совершенно особую структуру психики, хотя и тесно взаимосвязанную с сознанием. Именно эта тесная взаимосвязь ОЧ с сознанием обуславливает и оправдывает включение данной главы в часть «Сознание».
Итак, отображающая часть – это отдельная структурна психики, тесно взаимосвязанная с сознанием и внешним миром, отображающая индивиду образы того и другого. Грубо говоря, ОЧ – это, как бы, монитор человека. Так же как и в ПК, монитор не выполняет никаких операций, он лишь отображает. Помимо этого, ОЧ является соединительным звеном между внешним миром и сознанием; ОЧ включает и входные образы, и внутренние образы. В общем, всё, что видит человек, – это то, что показывает ему отображающая часть.
Для большей ясности рассмотрим ОЧ как целокупность двух ОЧ: ОЧ, отображающая входные образы, и ОЧ, отображающая внутренние образы. Но следует, помнить, что такое деление не более чем абстрагирование, и в действительности, надо думать, такого нет. Впрочем, если и есть, то на психическом уровне понимания мы этого увидеть не сможем, да сие и не принципиально.
Начнем с первого. Напомню, что входными образами я называю такие образы, которые формируются органами чувств человека (а не сознанием, как внутренние образы). Как именно они формируются, как световая волна с определенной частотой рождает информацию, здесь не имеет значения, все преобразования до образа нас не должны интересовать, ибо это уже физиология. Таким образом, мы можем сказать, что ОЧ отображает ту информацию, которая поступает из мира. При этом сознательно мы всегда можем разделить входные образы на внутренние или представить образ как внутренний. Это утверждение проявляет себя в том, что мы можем в любой момент сказать, что вот стоит «стол», вот «стул» и т.д. Однако это уже будут внутренние образы, вызванные входными. Входной же образ здесь – это всё, что человек видит. Дробление этого образа – это уже дело сознания. Мы же не воспринимаем окружающую нас обстановку как отдельные картины шкафа, стола, стула… Нам это даётся в целом. Сознание вообще не оперирует входными образами, ввиду их специфичности, из-за которой они не могут использоваться в мыслительных операциях. О специфичности, кстати, следует сказать отдельно.
Специфичность заключается в том, что мы видим мир единым целым; мы не видим (образно) отдельно окружающие нас стол, стул, шкаф…, это всегда единая картина. В свою очередь, так же не может быть цельным образ, который может использоваться сознанием, так как образ этот всегда неполный и в то же время избыточный. Звучит это, конечно, странно, но эмпирически этот предмет не так уж и сложен. Приведу пример: если вы смотрите на комнату, в который вы находитесь, и если вы подумаете о ней, у вас всплывет образ «комната», хотя видите вы, что очевидно, ее не всю; даже если вы представляете как образ только ту часть, на которую смотрите, это все равно будет образ из сознания, ибо он опять же будет совсем не такой, лишь в каких-то моментах сходный с входным. Если же посмотреть на отдельный предмет, вы будете видеть не только его, но и часть окружающего мира; образ будет этого предмета, но это уже сознательный образ, ибо во входном образе предмет этот един с другими окружающими, и в отдельный входной образ не выделяется. В сознании же наоборот. Впрочем, все эти размышления относятся к тому случаю, когда проще самому представить различие, нежели объяснить его, т.к., вообще, разница между теми картинами, какие я вижу, и теми, которые находятся у меня в памяти, очевидна, я думаю, каждому.
Входные образы после отображения в ОЧ обрабатываются и поступают в сознание, уже после чего отправляются в память. Это доказывается следующим наблюдением. Даже если мы не вглядываемся пристально и не осознаём окружающей обстановки, мы можем закрыть глаза и в пределах 20…30 с. вспомнить, что нас окружало. Это указывает на то, что входной образ, преобразовавшись во внутренний, некоторое время (те самые секунды) обладает достаточно высоким приоритетом. В противном случае, его трудно было бы «достать» из предсознания. Однако, через более длительное время (хотя бы минута), когда образы переходят в долговременную память, вспомнить их становится весьма и весьма проблематично. Значит, как только образ поступает в память, его приоритет резко падает, и если входные образы первым делом переходят в память, минуя сознание, то почему у них остаётся достаточно высокий приоритет первые десятки секунд? Нестыковка какая-то получается. И ещё одно умозаключение. Сознание понимает, в какой обстановке находится человек, и как только возникает что-то непонятное, сознание сразу же обращает на это внимание. Отсюда тот вывод, что сознание постоянно анализирует окружающую действительность (хотя и весь этот анализ, по большей части, находится в скрытом мышлении; приоритеты малы), т.е. как-то обрабатывает преобразованные входные образы. Если же входные образы сразу же отправляются в память, то как сознание понимает, что вот этот образ – это производная только что возникшего входного образа, а это образ старый? Почему вызывается именно первый, хотя у второго может быть и изначальный приоритет выше, и пересекаемость выше? Память же не обозначает, входной это образ или какой-нибудь старый собственно внутренний (ведь мы частенько можем путать, было это в самом деле или не было). Таким образом, восприятие окружающей действительности представляет собой преобразование входных образов во внутренние (как бы преобразование форматов) с их дальнейшей обработкой сознанием и отправлением на хранение в долговременную память. Впрочем, я увлёкся. Добавлю только, что о восприятии ещё будет сказано.
Как уже было отмечено, эти внутренние образы, получаемые из входных, некоторое время обладают достаточно высоким приоритетом, так что, даже после прекращения преобразования входного образа во внутренний, и при отсутствии его (входного образа) воздействия на психику, эти вызванные внутренние образы остаются в сознании, со временем теряя свой приоритет и выходя из него. Это время обладания получившихся внутренних образов из входных приоритетом, достаточным для оперирования ими сознания в современной психологии, именуется кратковременной памятью. Действительно, после прекращения процесса восприятия человек в течение 20…30 секунд сможет вспомнить, что он видел, но позже этот образ (образы) потеряет свой приоритет и выйдет из сознания. И если уж зашла речь о современной психологии, то та целокупность входных образов, которая наличествует в данный момент в ОЧ, сейчас называется иконической памятью. Но, как видим, такого рода явления к памяти вообще никакого отношения не имеют: кратковременная память имеет корни в отношении сознание-приоритет; иконическая же – и вовсе есть входные образы. Впрочем, условно (не структурно) такое именование допустимо и даже, более того, вполне отражает суть.
В итоге, можно сказать следующее. ОЧ представляет человеку окружающую действительность (или информацию, воздействующую на его органы чувств) в виде входных образов. Эти образы по восприятию (ясность, однозначность, чёткость) значительно отличаются от внутренних. Как человек не старался бы, такой же образ как входной внутренне получить практически невозможно (исключение – галлюцинации, что, конечно, есть патология). В то же время, когда мы думаем о тех самых входных образах, пытаемся как-то оперировать ими, мы видим опять же внутренние образы, что указывает на то, что сознание собственно входными образами не оперирует, и имеется определённое преобразование «форматов». Для примера, представьте себе, как вот из этих обоев напротив выползает червячок, и вы увидите, что «выползает» он не из входного образа, а из внутреннего; входной образ в этой процедуре не задействован. Это различие «форматов», кстати, ещё раз указывает на некую структуру, где отображаются входные образы. А если потом вспомнить про галлюцинации, о видимости образов… Вот вам и уверенность в наличии ОЧ. Тем самым, прояснение входных образов, что они есть и как приобретаются, я считаю оконченным, теперь обратимся к ОЧ как отображающей внутренние образы.
Здесь проблемой может показаться лишь тот вопрос, почему образы отображаются не в самом сознании, а в некой иной структуре. Однако если вдуматься в само предназначение сознания, в его определение, то вопрос сразу снимается, ибо по определению, сознание – это структура психики, выполняющая операции с образами. «Дело» сознания взаимосвязывать различные образы и получать новые, в то время, как отображение образов не является операцией, так или иначе преобразующей образы или их взаимосвязь. Таким образом, ввиду того, что образы мы все же «видим», необходимость некой структурной единицы психики, создающей эту «видимость» становится очевидной. Ведь если в функции сознания отображение собственных образов не входит, то что-то ведь их всё-таки отображает. Это «что-то», у меня, и есть ОЧ. А что касаемо самих внутренних образов, то о них было сказано уже достаточно; внутренний образ и есть тот образ (категория), которым я оперировал до сих пор.
Из всего вышесказанного, обращаясь теперь к ОЧ как к цельной структурной единице, можно вновь вернуться к тому, что было сказано в самом начале данной главы, только уже более доказательно: ОЧ оперирует и входными и внутренними образами, не различая их (их дифференциация есть дело сознания); порою это различие снижается или вовсе нивелируется, что проявляет себя в галлюцинациях. Так же, что важно отметить, образы, получаемые из ОЧ и переходящие в память, затем в сознание, обладают дополнительным приоритетом. Как это явление влияет на процесс мышления, уже говорилось (4 на рис.5 и 6), и, пожалуй, на этом не следует останавливаться более подробно.
И в конце хотелось бы напомнить о принципах перехода сознание-ОЧ. Выше уже было сказано, что основой этого перехода является приоритет. Чем выше приоритет образа, тем яснее он нам представляется, и наоборот, чем ниже, тем представление его «обрывчатей». Плюс к этому не трудно догадаться, что образы с приоритетом ниже этого порога перехода вообще в ОЧ не попадают, так и оставаясь для человека частью исключительно скрытого мышления. Весь этот механизм довольно прозрачен, и доказывать, что так оно и есть, я думаю, излишне. Если не верите или не видите, что ж, приведу доказательство от противного. Чем сознание оперирует? Образами с соответствующими приоритетами. Кроме понятия образа и приоритета сознание ничего не знает. Но основа перехода сознание-ОЧ не может быть в образах, т.к. ОЧ потенциально открыта для любых образов, причём всех видов, пусть и совершенно не пересекающихся (т.е. не имеющими ничего общего) друг с другом. Значит дело в приоритете. Если теперь, для подтверждения, обратится к эмпирике, то мы увидим, что такой вывод очень даже неплохо подтверждается (хотя, конечно, не доказывается). Но если не приоритет, а что-то ещё? Пожалуйста, такое теоретически возможно. Представим себе некий «риоритет», который находится в некоторой зависимости от собственно приоритета (а уж зависимость отрицать никак нельзя), который и «решает», какому образу открыться, а какому нет. Но, сами понимаете, суть от этого не меняется. Исток всё равно в приоритете (больше просто нечему), а всё прочее… Снова проблема психического уровня исследования – не докопаешься.
С отображающей частью, будем считать, разобрались. Что она существует, что она из себя представляет и как (хотя бы в общем) работает – это прояснено. Напомню ещё раз, что предписывать отображение взаимодействию (т.е. считать проявление образов делом сознания) – неверно. Это то же самое, что сказать, будто бы монитор и процессор – это одно и то же. И далее я не раз буду вспоминать об этой структуре, а потому её уяснение вам ещё пригодится. И один из важнейших вопросов, где нужно иметь представление об ОЧ – это восприятие, о котором, к сведению сказать, пойдёт речь в одной из ближайших глав.
Характеристики сознания
Сознание, как и любая структура психики, обладает рядом характеристик. И т.к. сознание представляет собой не самодостаточную вещь, т.е. его образуют определённые элементы, то и рассматривать следует прежде всего характеристики этих элементов. И эти характеристики можно разделить на несколько видов:
1) Характеристики образов;
2) Характеристики взаимодействия образов;
3) Характеристики приоритета;
4) Характеристики перехода скрытое – открытое мышление;
О последнем скажу отдельно. Четвёртый вид характеристик следует рассматривать, как характеристики взаимодействия сознание-ОЧ, а не как характеристики собственно сознания. Но т.к. ОЧ рассматривалась в контексте сознания, то и характеристики будут в контексте; уж не обессудьте. А сейчас – характеристики образов.
1) Характеристики образов.
Сюда относятся характеристики непосредственно образов, которые, как вы помните, уже были приведены ранее. Правда, здесь идёт речь скорее не об отдельных образах, а о характеристиках такой штуки, как образ для сознания в целом, т.е. средние индивидуальные характеристики. Ведь действительно, для одного образы в среднем неопределённей, чем для другого; у кого-то субъективность выше, у кого-то ниже… Всё это относится к индивидуальным свойствам того микроуровня, на котором все образы строятся. И естественно, что у всех нас свои особенности организма, а значит хоть и немного, но отличающиеся количественные значения свойств (кстати сказать, здесь свойства и характеристики – это синонимы) образов. У кого-то образы прозрачнее, у кого-то нет; кто-то видит те же зрительные образы чуть ли не во всех деталях, а кто-то, конечно в среднем, едва ли не как размытое пятно и т.д. Если же вы конкретно хотите знать эти характеристики, отсылаю вас к главе «Образ. Свойства образа»; там всё было сказано. И так же, как я говорил тогда, что это может быть (и наверняка так оно и есть) далеко не полный список свойств образов, так же я говорю и сейчас. Но если я даже что-то и упустил, что в этом страшного? Я не претендую на звание этакого дотошного психолога; мне главное показать суть (конечно, как я её вижу), а это всё мелочи. Хотя, бесспорно, об основном сказать следует, что я, кстати, и делаю.
Характеристики самих образов были, но не было характеристик взаимодействия образов; сами понимаете – это вещи разные. Вот на характеристиках взаимодействия образов следует остановиться подробнее.
2) Характеристики взаимодействия образов.
а) Скорость взаимодействия. Пояснений, я думаю, не требует; ясное дело, что кто-то думает быстрее, а кто-то медленней.
б) Объем взаимодействия. Также характеристика вполне понятная: кто-то умеет делать несколько дел сразу, а кто-то и идти не может, если задумается. Вы наверняка видели таких, которые даже на ходу думать не могут. Впрочем, это вовсе не минус, и не надо думать, что я издеваюсь.
Помимо вышеозначенного, эта характеристика проявляет себя, во-первых, в том, как долго человек может думать о чем-либо одном. Если не может, если мысли постоянно сбиваются на что-то ещё, то у такого человека большой объём взаимодействия. Грубо говоря: места всем хватает. Одна мысль не занимает всего сознания, а как говорится, «свято место пусто не бывает». У другого, наоборот, по типу прошлого примера. Но, я думаю, и здесь ничего сложного для понимания нет.
в) Разброс взаимодействия. Характеризует нестабильность мышления; как часто человек будет перескакивать с одной мысли на другую. При этом наибольший разброс может наблюдаться при таких патологиях, как несвязанное мышление и резонерство. К слову сказать, можно достаточно смело предположить, что во многом исток такого «разбросанного» мышления в высокой погрешности образов. Т.е., когда один образ сильно пересекается с другими. Хотя причины такого мышления могут быть и совсем иного свойства, но об этом ниже.
Не следует путать объём взаимодействия с разбросом взаимодействия; это разные вещи. Может же быть такое, что человек не может думать более чем о двух – трёх вещах, но при этом думает так… «разбросано». А может быть и наоборот: человек думает хоть о десяти вещах одновременно, но все мысли при этом последовательны и не отличаются резкими перескоками с одной цепочки на другую. И если сказать немного по-другому, то прошлое свойство характеризует именно объём сознания (т.е. сколько образов вмещаются в него одновременно), в то время как это характеризует интенсивность пересечения образов. Как видите, совсем разные вещи, хотя их, действительно, перепутать несложно.
3) Характеристика приоритета.
а) Распространяемость. Характеризует то, на сколько образов и с каким уровнем убывания будет распространяться приоритет от изначального образа к тем образам, с которым данный пересекается. Ранее уже говорилось, что образ распространяет свой приоритет на ближайшие к нему образы, причём этот приоритет с удалением падает (доказательство такого положения было приведено). Вот это свойство и характеризует, насколько образов и с какой тенденцией убывания распространится приоритет исходного образа. А «и» я выделил не даром; «и» говорит о том, что эту характеристику можно разложить на две: объем распространяемости и убывание распространяемости. Первое свойство характеризует, на сколько образов распространится приоритет, второе – как быстро он уменьшается. Графически это можно представить следующим образом (рис. 8):
