Павел Александрович Новиков
Полное собрание сочинений. Том 3
Я слышал три самых «веских» контрдовода. Первый: «я же захочу, подумаю об этом, захочу подумаю о том…». Это сознание хочет подумать об «этом», или о «другом», а то, что это «ты» управляешь – кажимость. Образы сами себе ставят задачи и сами их решают; откуда здесь взяться «тебе»? Второй: «а почему же образы не знают, что они управляют сами собой?». Чтобы знать это, нужно всю мыслительную цепочку просмотреть до самого основания. Т.е. одна мыслительная цепочка (анализирующая) должна залезть в такие глубины цепочки анализируемой (даже если анализирует она самую себя), что такое просто невозможно; сознание не обладает ни такой чувствительностью, ни таким быстродействием, потому и не видятся причинно-следственные связи; потому и кажущийся «произвол». Третье: «но ведь сознание понимает, что оно работает, оно видит самоё себя». Такой, мягко говоря странный контрдовод приводили мне в одной компании. Как будто объектом мышления не может быть оно само. Могу же я знать, какие чувства я сейчас испытываю? Могу. Так почему бы не знать, что я мыслю? И ещё один аргумент против; незначительный, но всё же: «Это же механицизм (и т.п.)!» Знаю, что почти вся неприязнь этой теории будет в том, что я якобы лишаю человека свободы, а значит такой-то я не хороший, а следовательно я не прав. Для контрдовода отправляю вас к «О самом первом», там на эту тему сказано предостаточно.
Впрочем, из всего вышесказанного, пока что достойными к принятию к размышлению являются только те выводы, что мышление автономно и неуправляемо, т.е., что образы управляют сами собой по причинно-следственной связи. Все прочее, скорее рождает новые вопросы, чем ответы. Более же подробное описание мышления будет дано позже, после рассмотрения такой категории как «образ», без понимания которого, объяснения процессу мышления даны быть не могут.
Образ. Свойства образа
Как уже было сказано ранее, образ – это элементарная единица мышления, представляющая собой целокупность информации о каком-либо предмете, явлении или свойстве. Говорилось и о том, что образ у меня – это, по сути, тот же гештальт, а потому я и не доказываю, что сознание оперирует именно этим; в гештальтпсихологии на эту тему сказано достаточно (да и эмпирически такой образ очень даже неплохо проявляет себя). Гораздо важнее для меня проявление свойств образа.
Частично образ был рассмотрен в главе «Сверх – Я», однако, свойства его именно как образа, а не как цели, описаны не были. Цель же, являясь специфическим образом, имеет и ряд специфических свойств, которые вовсе не обязательны вообще для всех образов. Здесь же будут рассмотрены именно свойства образа самого по себе. При этом, о чувствах и как они «замешаны» в образе, пока речь не идет, это удел будущей части. Сейчас я рассматриваю образ как таковой, поэтому изменчивость (чувственная) здесь свойством не является, не относясь напрямую к собственно образу. Неограниченность же, неосознанность и скрытость является свойствами именно цели, а не простого образа. Впрочем, очевидно, эти свойства распространяются и на сам образ, но уже не так значительно как на цель. Далее будут рассмотрены все основные, на мой взгляд, свойства образа.
1) Субъективность. Свойство вполне естественное и проистекающее из того, что человек имеет целый ряд погрешностей, благодаря которым эта субъективность и образуется. Подробно это свойство было рассмотрено ранее.
2) Изменчивость. Свойство, так же само собой разумеющееся, хотя бы даже по той простой причине, что нет ничего постоянного. Здесь изменчивость проявляет себя в расширении или сужении образа (не путать с чувственной изменчивостью). Наиболее простой пример зрительный: я видел дерево на расстоянии ста метров, потом подошел и рассмотрел его с расстояния один метр. И там, и там, образ один – «дерево», но понятно, что при более близком рассмотрении, этот зрительный образ расширился. В свою очередь, сужение образа наиболее полно проявляет себя при забывании, когда от большого и ясного образа может остаться не более чем ряд стёртых, наиболее характерных черт.
Изменчивость напрямую связана с неопределённостью образа.
3) Неопределённость. Под неопределенностью понимается отсутствие четкого представления о предмете. Связано это свойство, во-первых, с первичной погрешностью, и, во-вторых, с изменчивостью и, в частности, с процессами забывания в памяти. Тот же стол, как образ, всегда «размытый» и на память, т.е., из одного только образа я его вряд ли когда воссоздам хоть более или менее точно; он будет лишь похожим, не более.
Не путайте неопределённость с первичной погрешностью. Погрешность – это, по определению, отклонение образа от истины, в то время как неопределённость – это «размытость» самого этого образа. Попробуйте представить себе тот диван из соседней комнаты; картинка будет явно нечёткой. Она будет представлять собой как бы наиболее характерные куски и чем меньше кусков, чем они «размазанней», тем неопределённость выше. Хотя если собрать все эти куски, т.е. получить весь образ, погрешность может оказаться и достаточно небольшой. При этом, чем меньше значит для нас образ, чем он старее, тем его неопределённость выше, что связано, конечно, с изменчивостью (сужением). В этой «размытости» образа и заключается неопределенность.
4) Непонятливость. Непонятливость характеризует непонимание смысла, структуры образа и, как следствие, невозможность разложить его на отдельные образы. К примеру, образ «стол», я могу представить в виде отдельных образов: какая-то крышка стола, какие-то ножки, количество ножек, места их соединения с крышкой и т.д. Так же, я могу сказать, что я понимаю под словом «стол». Теперь другой образ – «Родина». Я могу сказать, что это? Страна, где я родился? Не обязательно. Некая территория? Государственная власть? Люди? Менталитет? Можно исключить каждую из этих составляющих, но «Родина» все равно останется. Т.е., я сам не понимаю, что такое «Родина», но образ у меня такой есть. Или образы «подлец», «сволочь» и т.д. Я могу сказать, что это значит? В общем-то, нет, т.е., опять же образ есть, а понимания его нет.
Как правило, это свойство применимо к речевым образам, но и другие образы, хотя реже и в меньшей степени, им обладают.
5) Целостность. Вытекает из самого определения образа, т.к., образ – целое представление. Причем отдельные образы могут составлять новый образ, или образ можно разложить на составляющие, но все равно, образ всегда понимается как целое. Это так же, как, например, с двигателем: двигатель есть двигатель, он целое, некая целокупность, но в тоже время он состоит из отдельных частей, которые хотя и входят в него, образуя один двигатель, всё же являются отдельными деталями.
6) Неконкретность. Подразумевает отсутствие четкой дифференциации одного образа от другого, т.е. пересечение образов. Примеры здесь просты: «большой», «средний», «маленький» или «красное», «темно красное». Все это отдельные образы, но где заканчивается средний размер и начинается большой – практически неразрешимый вопрос даже для одного человека. Т.е., образы отдельные есть, а четкой разницы между ними нет. Или, сложнее, где заканчивается большая «табуретка» и начинается маленький «стол»? Некоторые образы могут быть настолько неконкретны (вроде того же «хорошо»), что их границы не только трудно представить, но они ещё и могут значительно варьироваться в зависимости от множества других образов, находящихся на данный момент в сознании.
Все эти свойства образа очень тесно связаны между собой. Неконкретность практически наверняка подразумевает неопределённость, а неопределённость во многом обуславливает погрешность. Или изменчивость, которая меняет и неконкретность, и неопределённость, и погрешность образа. Вышеозначенные свойства, в конечном счёте, характеризуют различные аспекты образа как некой информации о чём либо. И вполне естественно, что аспекты – это, в общем-то, идеализация. В действительности же, всё это характеризует один образ, но с разных сторон, потому и такая похожесть одного свойства на другое (разве что, кроме основных: субъективности, изменчивости и целостности).
Различные виды образов (зрительные, слуховые, речевые…) обладают различным количественным значением данных свойств. Зрительные образы, пожалуй, самые неопределённые. Обонятельные обладают самой высокой погрешностью. Речевые – наиболее определённые и у них очень низкая погрешность, зато они самые непонятные и самые неконкретные. Это, конечно, разговор о среднем, но охарактеризовать различные виды образов через их свойства мы всё-таки можем.
Безусловно, вышеприведенные свойства, я думаю, далеко не все. Если серьезно заняться этой проблемой, возможно проявление и каких-то других характеристик. Однако, такую задачу я себе не ставлю, а эти свойства привожу лишь потому, что во-первых они, на мой взгляд, наиболее важные, и во-вторых, что я буду оперировать ими в дальнейшем. Но свойства – это ещё что, это лишь характеристики образа, вот из чего состоит образ… Об этом ниже.
Структура образа
До сего момента образ подразумевался как единое целое, так, как будто эта единица неделима. Бесспорно, отчасти так оно и есть; человек, сознание оперирует именно целыми образами. Но с точки зрения устройства и работы сознания, образ не является целостным, он лишь воспринимается таковым. Это заключение можно сделать из следующих наблюдений, в принципе, достаточно простых и очевидных.
Допустим, вы зашли в гости в дом, где ни разу не были, однако, не смотря на то, что эту обстановку и мебель вы не разу не видели, вы, как правило, безошибочно и даже непроизвольно можете определить, что вот это стул, это стол, это шкаф и т.д. Но ведь таких образов у вас еще не было, значит, по идее, вы не должны знать, что это. Отсюда следует вывод, что любой предмет, до селе незнакомый, воспринимается по аналогии, и именно поэтому приписывается к «стульям», «столам», «шкафам» и проч. Хотя, безусловно, существуют и такие предметы, которые не вписываются не в одну категорию, или же, наоборот, вписываются сразу в несколько. Из этого, что познание и узнавание происходит по аналогии, т.е., из сравнения, очевидным является следствие, что должны быть критерии этого сравнения, сравнение в принципе не может происходить, между «целым» и «целым»; нечего сравнивать. Отсюда вывод, что образ в сознании не целостен; образ состоит из множества составляющих, по которым и идет сравнение или, вообще, любая мыслительная операция. Точно так же, надо думать, обстоит дело не только со зрительными образами, но и вообще с любыми.
Например, мы можем по нескольким нотам узнать мелодию, но ведь исходя из одной целостности, такое невозможно; несколько нот это еще не образ мелодии, это часть образа. Т.е., опять же видим делимость образа, что а priori подразумевает его не целостность: целую (целокупность), т.е. неделимую, часть нельзя разделить по определению. Можно привести множество примеров и с другими видами образов, однако, я не считаю это важным.
Но вернемся к сути, к структуре образа. Итак, образ целостен, хотя он и имеет, что очевидно, составляющие. Именно определенная совокупность составляющих образует и отличает один образ от другого. Что может служить этими составляющими? Я буду рассматривать зрительные образы, как наиболее прозрачные и яркие для примеров, хотя все ниже и вышеизложенное относится вообще ко всем видам образов. Итак, какие составляющие, например, у зрительного образа? Это: 1) Цветовые; 2) Геометрические.
Помимо этого эти составляющие могут быть статические и динамические (например, образ молнии или образ ветра – динамический).
Цветовая составляющая включает в себя: 1) Цвет; 2) Глубина цвета.
Геометрическая составляющая: 1) Форма; 2) Размер.
К составляющим, которые можно отнести в отдельные группы относятся блеск (к цветовой составляющей), микрорельеф (к геометрической составляющей), может быть и еще несколько подобных составляющих, которые, в общем-то, нам не принципиальны. В свою очередь эти составляющие еще делятся. Например, цвет: красный, синий, светло красный, темно синий… Яркий, бледный… Геометрия: округлый, плоский, треугольный, маленький, большой…. Так же предмет может иметь несколько составляющих: Стол: крышка стола – круглая, большая, черная, яркая… Ножки – четыре штуки, прямоугольные, сужающиеся, светло-серые, тусклые….
У каждого предмета может быть просто огромное количество этих свойств, т.е. составляющих образы. Теперь, попробуйте представить себе комнату в которой вы сейчас находитесь. Этот образ будет иметь просто невероятное количество составляющих, даже без его разбора. Каждая черточка на обоях, сотни различных цветов и оттенков…. Со структурной точки зрения, мы получаем образ огромной протяженности. Теперь, если еще разобрать отдельные образы в этом образе (стул, стол, кровать, обои…), это еще большие объемы. Как же реализуется и хранится у нас информация такого объема?
Честно говоря, я не берусь ответить на этот вопрос, т.к., всякие ныне известные методы исследования не позволяют проникнуть столь глубоко. Если же взять одни предположения, то это может быть и дискретность (запоминается каждая «элементарная» точка пространства), и адресное построение образа (образ имеет ссылки на свойства, не имея непосредственно информации о них), и представление образа как некой математической модели, в которой меняются только определенные коэффициенты (вроде математических моделей при программировании или создании 3D – игр). Может быть иерархичность, некая «папочная» структура и т.д. и т.д. К сожалению, на современном этапе развития науки ответить на этот вопрос просто невозможно.
Это незнание, безусловно, является существенной брешью в моей теории, но закрыть ее чем либо, хоть более или менее доказуемым я не могу, да и вряд ли кто может. Таким образом, можно только утверждать, что образ имеет составляющие, по которым и идут все мыслительные операции. Как же взаимодействуют эти составляющие в самом образе, что они, по сути, являют, как хранятся и т.д. – пока эти вопросы остаются не решаемыми. Впрочем, это уже даже не психология, а скорее биология или биофизика, а потому для дальнейшего рассмотрения сознания и его работы достаточно и этого. И раз уж мы установили, что образ состоит из составляющих, давайте к этим составляющим и обратимся.
Составляющие
Как уже было установлено, образ состоит из составляющих, при чем, кроме поверхностного знания о них и их взаимодействии в образе ничего знать нельзя (на данный момент). Однако, обладая даже таким знанием, мы можем увидеть ряд особенностей составляющей.
Во-первых, я приведу принципиальное деление на макросоставляющие и микросоставляющие. К макросоставляющим я отношу такие составляющие, которые сами могут служить образом. К примеру, у стола, как цельного образа, макросоставляющими могут являться «цвет», «ножка», «крышка» и т.д. Т.е. составляющие, которые можно выделить из образа, как отдельные образы. К микросоставляющим я отношу такие составляющие, которые не осознаются и образами служить не могут. Микросоставляющие, по сути, есть то, из чего состоит и макросоставляющая и, естественно, сам образ. Ввиду их необразности, проявлению, по крайней мере из простого наблюдения, они не поддаются, и здесь я сказать ничего не могу, хотя что они есть – можно утверждать с полной уверенностью (из чего-то ведь образы всё же состоят: химические ли это вещества, электрические импульсы, какие-то неизвестные полевые взаимодействия и т.д.). Отсюда, далее под составляющей, по умолчанию, я буду понимать только макросоставляющую, оставив микрососттавляющую за пределами данной работы.
Здесь может возникнуть некое недоумение, по поводу того, как части образа могут так же являться образами, это ведь указывает на нецелостность образа вообще, а не только в его структуре. Однако, это недоразумение можно искоренить простыми примерами. Например, картина, где нарисованы какие-то предметы или вообще некое представление с заключенными в него предметами (фильм, спектакль, вообще любое созерцание) представляется как нечто цельное, как отдельная картина, отдельная сцена. Но ведь мы можем и разбить эту картину или сцену на части: нарисовано дерево, поле, облако…. На сцене стоит актриса, актер, стол, два стула… Как видите, части, не воспринимаемые отдельно, являющиеся целокупностью, всё же, при желании, можно разделить, получив отдельные образы, т.е. отдельные целокупности.
По сути дела речь идёт о целостной системе, со всеми вытекающими отсюда следствиями. Т.е., что хотя целостную систему и можно разложить на её составляющие, однако при извлечении хоть одной из составляющих целостной системы данная система потеряет все свои специфичные свойства. Впрочем в синергетике данный вопрос рассмотрен достаточно полно и подробно останавливаться на нём я не буду.
Наиболее наглядный пример – это словообразование. Мы воспринимаем слово целым, а не как совокупность букв, в свою очередь, мы можем разбить слово на буквы, которые так же являются целым, но составляющим более крупного образа – слова. Точно так же слова могут служить составляющими предложения, которое так же воспринимается как целое, как некая мысль. Предложения – составляющие речи, речь, допустим, составляющая книги и т.д. Никакой проблемы здесь нет; составляющие целого, которые так же могут быть целыми, не такая уж и редкость даже в обыденной жизни.
В то же время составляющая образа (макросоставляющая) так же всегда потенциально есть образ, что, впрочем, очевидно. Отсюда, далее я буду оперировать и категорией «образ», и категорией «составляющая», однако всегда подразумевая под последней так же образ, но заключенный в собственно образе, как его часть. Но всё же (дабы вернуть всё на свои места), в мышлении образ всегда целостен, он воспринимается целостным, в то время как выделение из него отдельных образов – это частность и в мышлении такие операции встречаются не так уж и часто, хотя, бесспорно, они и существуют.
Взаимодействие образов
Теперь, когда более или менее рассмотрен образ, для дальнейшего исследования сознания, необходимо обратиться непосредственно к взаимодействию образов, что, в сущности, и есть мышление. О взаимодействии образов было уже предварительно сказано и установлено, что мышление происходит посредством отдельных мыслительных операций, которые есть не что иное, как причинно-следственная связь между образами, т.е. некая взаимосвязь образов. Однако сама эта взаимосвязь, ее суть, принципы и законы, рассмотрены не были, что и будет рассмотрено в данной главе. Как уже было отмечено, взаимодействие между образами идет по их составляющим, хотя и последние тоже могут служить образами и иметь, в свою очередь, свои составляющие, однако суть от этого не меняется: взаимодействие всегда идёт между составляющими образа. Если образ не имеет составляющих (как бы конечный образ), он, судя по всему, участвует в мышлении как составляющая. Иначе, «голые» образы, вроде «цвет» или «звук», были бы немыслимы, ведь они ни с чем не связаны. Однако это не так; эти образы есть, а значит они всё же взаимодействуют с прочими составляющими, являясь, по предложенной мною классификации, именно составляющими. Впрочем, если вы станете утверждать противоположное, суть от этого не изменится; это, в конечном счёте, всего лишь слова.
Итак, я считаю, что образы относятся друг с другом, т.е. вызывают один другого или вообще каким-либо образом взаимодействуют по пересекаемости составляющих образов. Т.е., при наличии у некоего образа свойства, характеристики (что есть составляющие для данного образа) схожей или идентичной свойству, характеристики другого образа, уже наличествующего в сознании, то данный образ проявляется. Это как бы «ассоциации» (на психологическом уровне понимания). К примеру, цепочка образов «белое небо» → «белое платье» → «платье короткое» → «Маша в коротком платье» → «Маше восемнадцать лет» → «а мне двадцать один год». При этом ясными, открытыми нам здесь могут быть только образы «белое небо» и затем, сразу, «а мне двадцать один год», что создаёт иллюзию отсутствия ассоциаций и, как следствие, кажимость возникновения спонтанных мыслей, что, в свою очередь, намекает на управляемость «мною» сознанием. Впрочем, как было установлено, последнее невозможно.
С точки зрения работы как таковой мы можем представить такую пересекаемость следующим образом: первый образ – 0100 0110, второй образ 1000 1101. По этим одинаковым битам будет пересечение и чем больше такое пересечение (чем больше одинаковых комбинаций), тем ближе образ, а значит, забегая вперёд, тем больше будет распространяться на него приоритет исходного образа (об этом далее). Правда здесь остаётся неясным, почему из огромного количества ассоциаций в сознании проявляется только одна или несколько и тем более не ясно, почему зачастую ближайше ассоциируется такой образ, который по идее или мало связан с исходным образом или напрямую не связан с ним вообще. Однако разрешение этих принципиальных вопросов будет предложено опять же позднее.
Как видите, образы вызывают один другого и взаимосвязаны друг с другом по средству пересекаемости, которую можно так же назвать «по ассоциациям». При этом я выделяю, по сути, только один вид ассоциаций: ассоциации по схожести. Никаких иных ассоциаций в сознании быть не может. Связано это с тем, что во всех других видах ассоциаций (сколько бы их ни существовало), например в ассоциациях от противного, задействован смысл, в то время как смысл есть всегда «уже-интерпретация», сам же образ, что очевидно, сам себя интерпретировать не может, ибо для этого уже нужны другие образы.
Следует так же отметить, что составляющими образа, что очевидно, могут служить не собственно составляющие «картины», но и составляющие совсем иного свойства. Это могут быть такие составляющие, как время, место, скорость (если это динамический образ), настроение, создаваемое данным образом и т.д. Естественно, что и по этим составляющим так же может быть пересекаемость, ведь и это тоже свойства, тоже какая-то информация.
Итак, мышление идёт по причинно-следственным связям между образами. Причинно-следственная связь представляет собой пересечение составляющих образа-причины и образа-следствия. Образ появляется (или приобретает приоритет) в сознании именно за счёт этого пересечения. Из этих появляющихся и исчезающих образов, а так же их пересечения друг с другом и складывается мыслительная цепочка и далее всё мышление. Пример типичной мыслительной цепочки уже был приведён.
Из всего вышесказанного можно вывести принцип получения новых образов: это замещение составляющей одного образа составляющей другого (самим образом). Если взять вышеприведённый пример, то новый образ будет 0100 0110 + 1000 1101 = 1000 0110. Это к примеру «белый стол» + «синяя ваза» = «синий стол» (новый образ). Если новый образ будет иметь достаточный приоритет, то он укрепится в процессе мышления, а затем и в памяти, в противном случае он исчезнет, может быть, так и не став нам видимым. Впрочем, здесь я снова забегаю вперёд; по идее эту часть главы следовало бы писать после введения понятия «приоритет», однако даже если сейчас будет что-либо неясно, после прочтения главы «приоритет» можно вновь вернуться сюда.
Если же далее приоритет одного из образов падает, до установления прочной взаимосвязи между ними, взаимодействие прекращается, образы напрямую друг к другу перестают относиться, что означает прекращение существования нового образа.
Из такого принципа формирования образа можно сделать вывод, что новые образы у нас формируются очень часто, но так же часто и распадаются, т.к. теряется приоритет одного из них или сразу всех, т.е. взаимодействие прекращается. Потому новые образы, я думаю, в подавляющем большинстве случаев так и не получают достаточный приоритет для прохождения в отображающую часть (да, опять «забегание») и остаются нам неизвестными.
Как именно пересекаются образы на уровне микроструктуры, мы опять же сказать не можем, т.к. микроструктура сейчас для нас абсолютно непрозрачна. Все это, конечно, может опять же вызвать вопросы, но обратимся вновь к обыденному примеру. Возьмем компьютер, экран, где имеется картинка – это первый образ, составляющие этого образа – пусть дом, дерево, лужайки. В конечном итоге мы придем к пикселю, который имеет такие характеристики, как цвет и глубину цвета, для простоты отбросим глубину, то есть, характеристикой пикселя будет только цвет – здесь это конечная составляющая. Из красного, например, в зеленый, цвет переходит посредством каких-то, какой-то логической операции, но какой? Всё! Не зная принципов работы компьютера, на этот вопрос ответить невозможно. Грубо говоря, макросоставляющие заканчиваются, далее исследование невозможно. Микросоставляющими в компьютере, в конечном итоге, будет служить определенная совокупность «лог.0» и «лог.1», именно между ними идут логические операции, именно они в конечном итоге определяют цвет пикселя, а не так, что «цвет 1» + «цвет 2» = «Цвет 3». Образно, это верно, но для микроуровня это неверно категорически; здесь вообще нет никаких цветов, здесь есть только нули и единицы. Приблизительно ту же картину мы наблюдаем при исследовании сознания: мы знаем, что такое образы и как они взаимодействуют, но что они есть как рабочие элементы, как они устроены, мы не знаем.
Отвлекаясь от темы, скажу, что исследование психики человека вообще похоже на исследование устройства компьютера глядя только на его монитор. Да, исследуя таким образом, мы можем сказать, что компьютер работает логическими операциями, что существуют определенные виды файлов, что одно действие вызывает другое, что существует определенная иерархия и проч. В конце концов, мы можем додуматься до того, что компьютер имеет долговременную память, оперативную память, микропроцессор, устройства ввода-вывода и т.д.. Но так мы никогда не додумаемся ни до регистров, ни до счетчиков, ни до дешифраторов… не говоря уже о том, какие логические операции и как происходят в этой машине. А потому, возвращаясь к сознанию, далее проявлений основных принципов работы сознания углубиться невозможно.
Но эти общие принципы верны! Мы можем утверждать это с полной уверенностью. Если мышление автономно, т.е. образы управляют сами собой (в этом можно быть абсолютно уверенным), то взаимодействуют они по причинно-следственным связям, т.е. вызывают один другого (так же абсолютная уверенность). Как образ может вызывать другой образ? Только как-то относясь к нему. Относясь – значит имея что-то общее. Имение общего означает пересекаемость. Следовательно, мышление идёт за счёт пересекаемости образов. И это, как вы и сами понимаете, так же можно утверждать со всей уверенностью; иное немыслимо. Образы взаимодействуют (т.е. человек мыслит) за счёт пересекаемости. И точка!
Погрешность образа
Ранее, поверхностно, было сказано о погрешности образа, которую я так же назвал субъективностью образа и, в некотором смысле, неконкретностью, которая заключается в личностном понимании образа и отсутствии четких границ между образами. Например, для одного вот этот, конкретный голубой – это сам голубой, для другого – это уже светло синий, и если спросить у кого-нибудь из них, где кончается голубой и начинается синий, вряд ли кто ответит. Т.е., образы разные, но четких границ между ними нет. Так же, если касаемо предметов, ранее был приведен пример с большой табуреткой и маленьким столом. Теперь относительно составляющей.
Ввиду того, что я рассматриваю только макросоставляющие, все ниже– и вышеуказанное можно отнести и к образам, поэтому для примера я буду использовать образы, которые, само собой, могут служить и составляющими. Т.е., если я говорю о синем и голубом, как образах, то же самое относится и к синей и голубой куртке, что уже является другими образами, но как составляющие имеет предыдущие образы.
В принципе, погрешность заключается в микроструктуре, и в виду ее непрозрачности, я буду для примера оперировать абстракцией. Из того, что образ имеет погрешность, вытекает, что он неконкретен, «размыт». Проиллюстрировать это можно следующим примером. Если обратиться просто к математике, то голубой это, например, 0…9, а синий 8…12, отсюда 8…9 относится и к голубому, и к синему. Можно представить и немного по-другому: голубой 7 + 2, синий 10 + 2. Все это, конечно, образно, может быть, даже слишком образно; дальше общего смысла здесь дело не идет, но и из такого представления, можно сделать ряд выводов.
Прежде всего, если говорить о самой погрешности, погрешность эта, надо полагать, случайная (на то она, вообще-то, и погрешность). При чём случайная, конечно, в первом приближении, т.е. на уровне психологии, однако не на уровне каких-то элементарных взаимодействий, впрочем которые непосредственно ни к психологии, ни к данной работе отношения не имеют. Это видно хотя бы из того, что в один момент этот цвет нам покажется синим, в другой – голубым; мы можем вспомнить о чем-то синего или голубого цвета, при этом, не осознавая какой это цвет именно, и в каждое мгновение составляющая будет меняться. Это варьирование произвольно, случайно (ещё раз: случайность на психологическом уровне понимания).
Теперь, что касаемо проявления и значения этой погрешности в работе сознания. Само собой, и об этом уже было сказано, из-за погрешности неясен сам образ, но как влияет погрешность на взаимодействие образов? Влияние же здесь достаточно значительное. Допустим мыслительная операция дошла до образа «голубой», вернее даже неясный голубой. Но такой «неясный голубой» со значением «9» есть так же и «синий»; так как же дальше пойдет мыслительная операция: от «голубого» или от «синего»? Это вопрос случайности. Например, если от «голубого», человек в следующее мгновение представите небо, если же от «синего», представит, допустим, свою машину. Машина же и небо, как образы, уже не пересекаются, и далее мышление пойдет уже по какому-то одному, конкретному направлению. Это можно проиллюстрировать следующим образом (рис. 3)
Рисунок 3 – Влияние погрешности на ход мышления
Последствия же такой случайности могут быть какими угодно. Например, если пойдет от «синего», я вспомню, что машину мне разбили, разозлюсь, расстроюсь, произойдет нервный срыв, у меня случится инфаркт, я умру и человечество не узнает нового типа двигателя, который я придумал бы через десять лет, из-за чего… Если от «голубого», я вспомню небо, увижу, что на улице хорошая погода, мне станет приятно, и я в порыве чувств решу простить свою девушку, на которой через год женюсь, она нарожает мне детей, которые… Таким образом случайность, всего лишь в одной мыслительной операции, погрешность всего лишь одного образа, может изменить целый мир (хотя бы чисто теоретически).
