Ольга Васильевна Чемерская
Проклятие старой усадьбы
Чудо-тапочки
Валентина Леонидовна жила в пригородном коттеджном поселке последние три года совсем одна. Дети подросли и незаметно для неё переехали в город, приезжая в гости только по праздникам. В лучшем случае по выходным в зимнее время года. Тогда она видела их чаще. Была жизненная необходимость: почистить двор, сбросить снег с крыши и надворных построек. В этом они ей пока не отказывали. Заботились.
В этот раз вся семья собралась на празднование Нового года. Большой загородный коттедж подходил для этого лучше всего. Сюда можно было пригласить друзей и повеселиться на славу, запуская в тёмное зимнее небо звенящие яркие фейерверки. А вечером с глинтвейном посидеть у камина, который Валентина Леонидовна сама для себя никогда не зажигала.
В эти дни она была особенно счастлива от того, что в доме гудели голоса, что-то падало, гремела на кухне посуда, смеялись дети и раскрепощённые званые гости. Дом и сама Валентина Леонидовна наполнялись жизнью. В доме пах елью и мандаринами, на креслах лежали игрушки и мягкие пледы. Разноцветные фантики то и дело прятались по углам. Но всё когда-нибудь кончается. И новогодний праздник тоже закончился. Все разъехались, и пожилая женщина долго ещё находила в комнатах его следы.
Где-то на второй день нового года у камина она вдруг заметила тапки. Раньше таких в доме Валентина Леонидовна не видела: «Может кто из гостей забыл? Или Таня, или Олежкина жена привезла?». Меховые тапки больше походили на уютные домашние унтики. «Только вот из какого меха они?», – раздумывала женщина и не могла признать. «Может это оленья шкурка? Такой я в жизни не видела», – удивилась она про себя и засунула больные ноги в тапки. Тапочки оказались в пору и такие уютные и теплые, что снимать не было никакого желания. Так и проходила в них весь день. Единственным неприятным моментом было легкое покалывание, но Валентина решила, что чистая шерсть может давать такой эффект. «Так это ещё полезней! С шиацу—эффектом. Вот как кровоснабжение улучшится, может, и ноги болеть перестанут. Хотя с моим варикозом… Эх, старость не радость», – посетовала она про себя. Но вскоре заметила, что чаще стала разговаривать вслух.
– Может, совсем кукуха поехала? Разговариваю сама с собой. Спрашиваю и отвечаю. Ну, дурочка, да и только! – посмеивалась над собой она.
Только вот чудилось Валентине, что есть кто-то в доме. Словно рядом незримо присутствует Некто. Иногда ей становилось жутковато, и чтобы немного сбить страх, она включала радио на полную громкость, пела и танцевала.
Во всем, как говорится, есть и положительные, и отрицательные моменты: кукуха кукухой, а тапочки и правда оказались лечебными. Валентина кружилась по дому, совершенно не замечая прежней тяжести в ногах.
Иногда по утрам женщина замечала, что тапочки стоят не там, где она их оставила – у кровати. Чаще она находила их у батареи и удивлялась. Однажды ей померещилось среди ночи, что тапочки бегают по спальне, как котята, ей Богу, и играются. Проснувшись утром, Валентина решила, что это был не иначе как сон. Но, тем не менее, собрала гостинцев детям и уехала в город. Дочка давно предлагала пройти медобследование, а она никак не могла собраться с духом.
Весь день они ходили по кабинетам, а потом и по магазинам прошлись. Причем Валентина устала только под вечер. Несколько раз заходили перекусить в любимые кафешки, и дочка с удивлением восклицала:
– Боже, мама, у тебя такой хороший аппетит! Давно не видела, чтоб ты с таким удовольствием ела. И заметь, анализы у тебя значительно лучше прошлогодних. А главное – сосуды. Сосуды, как у сорокалетней барышни!
– Сама диву даюсь! Может, это чудо-тапочки помогли? Кто-то из гостей оставил у меня меховые тапочки. Не знаешь кто?
– Мама, ерунда! Как тапочки могли почистить твои сосуды? Это же не волшебные ягоды годжи или что-то в этом роде… А если эти тапки так хороши, даже спрашивать не буду, кто их забыл, пусть остаются у тебя, – посмеявшись, дочь обняла мать, и они сели ужинать.
На следующий день Валентина вернулась домой и сразу юркнула в свои меховые тапочки. С каждым днем она чувствовала себя лучше и лучше. Никакие ягоды годжи с тапочками и рядом не стояли. Правда, ей приходилось есть немного больше обычного, пить витамины и разговаривать с самой собой (а, может с кем-то незримым?), но жили Валентина и тапочки в счастливом симбиозе, дружно и счастливо, пока однажды вечером, под Новый год пара тапок не исчезла. Может, отправилась в путешествие? А может, нашла себе ещё одну счастливую обладательницу варикоза…
Подарок Тагеса
У моей подруги день рождения в начале сентября, и я, как умная Маша, взяла за привычку дарить ей цветы с собственного участка. А что тратиться, если вот он, сентябрь, одаривает своими дарами! В сентябре самый богатый праздничный стол: арбузы, персики, виноград. Чего только нет! И цветы. У кого есть дача, тот всегда хоть немножко цветов да посадит, чтоб глаз радовался и душа отдыхала. Лето у нас короткое. Кончится, а с ним и яркие расцветки природы за снежной пеленой канут в небытие.
Вот и я. То астры срежу, то цинии. Один раз даже крокусы вылезли к этому времени. Упаковала в горшочек вместе с луковицами и подарила. Вот восторгу-то было! Часто ли можно получить в подарок крокусы?
А в этот раз гол, как сокол! Ничего не посадила, кроме бархатцев и ноготков для защиты огорода от вредителей. И тут вижу в кино, как один богатый папочка, владелец крупной корпорации, дарит своей дочке бархатцы в горшочке!
Я быстренько в интернет: что обозначают бархатцы как подарок? Так вот, в Англии цветок считается «золотом Девы Марии». А американские индейцы находили по нему месторождения золотых россыпей. Считали, что соцветия обладают магической силой и служат оберегами от нечистых сил. А вот этруски были уверены, что цветок предсказывает судьбу, и называли его Тагес. Тагес был божеством с высоким уровнем интеллекта, и он обладал даром предвидения…
К чему это я? Моя подруга Зоя не раз говорила, что ей снятся вещие сны и, изучив свойства цветка, я решила, что он идеально ей подходит в качестве подарка. Распечатала текст на цветном ярлычке и прикрепила к яркой упаковке. Все уже привыкли, что мои подарки необычны, и вряд ли кто возьмётся критиковать.
Я поднялась к Зое в бытовку со своим подарком и торжественно вручила, прочитав текст на упаковке. Мы сели за стол выпить чаю с тортиком. И тут, Зоя примолкла, глядя на букет.
– Знаешь, пока ты была в отпуске, мне же снова сон приснился. Вещий! Сниться мне, как мы с братьями и сестрами двоюродными, троюродными купаемся в реке. Мы всегда собирались в детстве вместе и шли купаться. Было у нас одно любимое местечко с небольшим утесом. С него мы сигали вниз, брызги разлетались в разные стороны, и счастье переполняло нас через край.
Так вот, плескаемся мы во сне, как в детстве, и тут набегают тучи. Слышится гром, сверкает молния, и все дети с визгом выбегают из реки, надевают рубашки, и мчатся по домам. Остаюсь лишь я и Мишка, троюродный брат. Я ему кричу: «Мишка! Мишка, выходи быстрее! Все уже ушли. Бегом!». А Мишка и слушать не думает, заплывает всё дальше и машет мне рукой издалека.
Проснулась я и думаю: к чему это? А вещие сны мне снятся точно со среды на четверг. Смотрю на календарь – и точно – четверг! Пять утра. Я, конечно, переволновалась так, что уснуть больше не смогла. А в обед звонит мама из деревни: «Мишка утонул! Купался вечером в грозу, и в него попала молния».
Вот скажи: что это? Аж жуть берёт! Но это ещё не всё! Сегодня снится, что иду я по деревне после Мишкиных похорон, а у дома бабы Маши Ромка стоит. Стоит не шевелиться, а с неба чёрный снег идёт.
Оль, ещё сорока дней не прошло! Как думаешь, к чему этот сон? Какой сейчас нaфиг снег? Мне сегодня с утра не по себе. Жду, вдруг мама позвонит. Вся в напряжении. Какой тут день рождения! Просто катастрофа.
Поговорили, чаю выпили и разошлись. А на следующее утро звонит мне Зоя:
– Ну и что ты думаешь? – прямо с ходу говорит она в трубку. – Я сегодня сама маме позвонила, не удержалась. А она мне: «Господи не звони больше. Ты беду вечно скликаешь! Сегодня ночью угорел Ромка наш. Пили они с мужиками накануне, а ночью дом и загорелся. Милиция, тьфу ты! Полиция говорит, что окурок виноват. Курил кто-то в кровати и уснул».
– Оль, в этой чёртовой деревне уже все или спились, или померли! Всё утро ревела белугой. В субботу опять еду на похороны. А цветок твой я выкинула, извиняй: воняет, сил нет!
В обед встретились, сходили в кафе, и я, как умела, пыталась утешить подругу. В субботу она уехала и вернулась совсем разбитой.
– Баб Нюра говорит, что, если в течении сорока дней после похорон кто-то вдруг умер в твоем окружении, жди третью смерть. Не могу уже!
Целый месяц ходила Зоя, как побитая собака. А перед сороковым днём говорит:
– Слушай, Оль, может, сегодня у меня переночуешь? Сердце давит, и чувствую, случится что-то. Пива выпьем, киношку посмотрим. Всё спокойнее чем одной в четырёх стенах?
Я с радостью согласилась. После работы мы закупились разной снедью и поехали к ней.
Сидим, отхлёбываем потихоньку сладкое «Бархатное» пивко и болтаем о своём, о девичьем, подглядывая в телевизор. Ближе к двенадцати уже думали ложиться, как слышим звонок в дверь.
– Кто это? Сашка сегодня не должен был прийти! – удивляется Зоя.
Брат её бывшего мужа, деверь, то бишь, когда не успевает на последний автобус до деревни, редко, но просится к Зойке переночевать.
Зоя поднялась и посмотрела в дверной глазок.
– И правда, Сашка!
Она открыла дверь и впустила нежданного гостя.
– Привет! Пиво будешь? У нас ещё осталась бутылочка, – предложила Зоя и, не оглядываясь, пошла в зал.
Но Сашка был хмурым, словно в воду опущенным. Он вяло добрёл до спальни и махнул им рукой, типа: «Нет. Устал. Посплю, пожалуй».
– Ну ладно, как хочешь! – ухмыльнулась Зойка. – Люди совсем обнаглели. Я с мужем уже год не живу, а брат его как к себе домой сюда ходит!
– Зой, ну ты же добрая. Как ты можешь отказать? Ты для всех «свой парень»
– Ага, поэтому и не нужна никому. Как в жилетку поплакаться, так Зоя. А как замуж, так «свой парень».
Мы повздыхали, посетовали на жизнь и расстелили диван. После принятой дозы спалось хорошо. В девять мы обе подскочили от телефонного звонка:
– Алло. Чего нужно с утра пораньше? – Зойка немедля взяла хамоватый тон, увидев надпись на телефоне «бывший».
– Зоя, тут такое дело… Сашка умер.
– Блин! У тебя совесть есть! Ну и шуточки! Так тебе и поверила! Сашка вчера ко мне ночевать приходил. Храпит, поди, ещё в обе дырочки, – Зоя встала и пошла в спальню, протирая глаза. В трубке всхлипывал бывший, а в спальне не было ни души.
– Ушёл, что ли? Ушел уже.
– Ну что ты говоришь? Слышишь? Я не шучу, я в морге…
– Как же не шутишь! Шутишь. Где ты говоришь? В морге?
– Ты мне нужна. Я здесь, в Березовке…
– Я? В Березовку?
У Зойки по коже вдруг побежали мурашки, и её разом передернуло.
Бывший муж приходил к ней только за утешением. Она привыкла: если звонит, значит, плохо ему. Ищет сочувствия и заботы.
В трубке по-настоящему плакала муж.
– Вроде не шутит! Оль, ты же видела вчера Сашку? Мне не приснилось? – Зойка смотрела на меня с непониманием и надрывом. У меня даже волосы на руках встали дыбом.
– Ага…
На поминках мы с Зойкой упились по-крупному…
На автобус Сашка в тот день не успел и ехал с попуткой. Весь день шёл дождь, а к ночи подморозило, и на дороге образовалась наледь. Шёл мелкий снег. В темноте вперемешку с дождевыми каплями он казался чёрным. Два пассажира и водитель погибли на месте.
Девушка бежала от тени
Анджела жила в этой квартире уже пять лет. Светлая, уютная, со вкусом обставленная, у девушки она вызывала беспокойство. Чувство тревоги и ощущение опасности волнами накатывали на Анджелу, когда она приходила домой после работы. Зачастую она даже не успевала поесть быстро приготовленный ужин, как сердце начинало биться часто, и волосы вставали дыбом на макушке, медленно сползая до пят. Мистика какая-то.
Это началось после того, как она рассталась с очередным парнем. Не часто, но раз в год у неё появлялся парень, и какое-то время они до поры до времени жили вместе. Видимого счастья эти отношения Анджеле не приносили, и после того, как она закрыла дверь за последним из них, решила с сильным полом не связываться. «Может не нашлась ещё моя настоящая любовь? А может, и того хуже: не умею я любить вовсе? Нет у меня того органа, которым люди любят?!», – задумывалась Анджела, время от времени вспоминая слова одного скандального священника. Правда, тогда он говорил про веру. Если не верует кто в Бога, значит, не созрел человек или вовсе нет у него того органа, которым веровать полагается. «Так если Бог-любовь, стоит повести между ними аналогию?», – философствовала девушка.
Даже кулон, купленный на Гонконгском рынке во время путешествия с «бывшим» сняла, подвесив на статуэтку рогатого Пана. А может быть, и не Пан это вовсе! Статуэтку чёрного дерева Ринату бывшему парню дали в нагрузку к кулону. Парень сильно ревновал и прежде чем купить ей подарок, долго советовался с продавцом. Старый китаец, хитро поглядывая на Анджелу, достал из-под прилавка красивый, похожий на антикварный кулон. Анджела по-китайски не понимала, в отличии от Рената, поэтому эти переговоры выглядели довольно подозрительно. Анджела долго разглядывала её, поглаживая гладкое чёрное дерево. Вещица редкой красоты. Анджела всегда поражалась тонкому вкусу китайцев, способных даже ширпотреб превратить в произведение искусства. Китаец заметил это и подарил статуэтку просто так.
Этот Ринат оказался тем ещё собственником и ограничивал все передвижения Анджелы только до работы и домой. Таков был её ежедневный маршрут. Теперь с этим покончено и если заводить новые отношения, то только по очень, очень большой любви.
Прошло четыре месяца, полгода и на неё начали накатывать панические атаки. На работе ничего подобного не происходило. Лишь приходя домой, раздевшись и немного повозившись по хозяйству, она начинала чувствовать напряжение и неловкость. Словно кто-то смотрит в затылок. Одним словом, дома ей становилось не по себе.
Первое время она пыталась сделать дом уютнее: покупала разноцветные подушки, милые сувениры, комнатные цветы. Даже попугая завела… но птица сдохла уже через месяц. Ничего не помогало победить беспокойство. Всё, что ей нравилось прежде, теперь уже не интересовало. Анджелу перестали увлекать прежние хобби: ни вышивка, ни шахматы на онлайн платформе больше не вызывали интереса.
Она заставляла себя читать, но быстро вставала, бросив книгу на диван. Со стороны кухни кто-то постоянно стучал в стенку, будто выстукивая неизвестному адресату тайное послание. Это жутко отвлекало и раздражало. После похода к соседям Анджела выяснила, что те решили поменять плитку на кухне. Но стук длился уже год! В спальне за стеной плакал грудной младенец, и хочешь не хочешь, Анджела инстинктивно закрывалась, нахлобучивая на голову старые толстые наушники и включая классическую музыку.
Телевизор она не смотрела вовсе, потому что после шумного офиса хотелось немного тишины. Тишину давала музыка – самый незамысловатый релакс, скачанный в интернете.
Бывало, на работе старшие коллеги сплетничали у неё за спиной, говоря: «Завела бы уже кого-то. А то ни котёнка, ни ребёнка, четвертый десяток пошел…».
– Глупости. Ребёнка без отца? Зачем? А котёнок? Что он будет куковать целыми днями один в пустой квартире? Надоели эти сплетни и поучения. Сколько можно? Женщина может быть счастливой и без семьи. Я сама по себе полноценная личность, – думала она. Так считали многие представители современной молодёжи, и Анджела совершенно в этом смысле не исключение.
Но однажды беспокойство очередной раз выгнало её на улицу, и девушка увидела бегущего мимо человека. На его лице не было ничего, кроме сосредоточенности на своих движениях и удовлетворения. Анджела решила бегать. Раньше она занималась легкой атлетикой. Уголки губ растянулись, ловя прошлые воспоминания. Теперь, приходя домой, она смывала с лица косметику, переодевалась в спортивный костюм и бежала в парк. Бежала с удовольствием, придавая бегу постоянное ускорение, чувствуя, что голова становиться легче и тяжелые мысли уходят.
А мыслей в её хорошенькой головке было множество. Она переживала: достаточно ли хорошо справляется с работой, почему повысили не её, а Иванову. Переживала, что до сих пор не завела подруг, что коллеги судят её за одиночество, что до сих пор не встретила «того самого», что люди вокруг могут быть правы и ребёнка рожать скоро будет поздно. Но когда Анджела пробегала второй, третий, пятый километр, мысли просто растворялись. Оставалось лишь дыхание.
Девушка бегала в большом городском парке на берегу реки. Вечерами меж деревьев уже было темно, особенно в пасмурные дни, и редкие лампы недостаточно освещали путь. Самый длинный маршрут петлял по самым потаённым уголкам парка. Практически с первого дня Анджела заметила бегущую позади неё тень.
Тень, конечно, есть у всякого человека, но эта тень находилась позади, даже когда её собственная тень кружилась вокруг своей оси, встречая потоки света то с одной, то с другой стороны улицы. Тень выходила на пробежку вместе с ней и возвращалась обратно в дом. Анджела много раз набирала скорость, пытаясь оторваться, но не могла. Тень нависала над ней словно чёрные крылья за спиной.
В самом конце трассы кто-то провёл черту и написал на асфальте белой краской: «be happy». На этом месте её силы окончательно истощались и, останавливаясь, девушка повторяла как заклинание слова песни: Don't Worry, Be Happy, Don't Worry, Be Happy…
Деревья в конце маршрута стояли пожухлые, не смотря на середину лета. Анджеле иногда казалось, что листья жухнут прямо на её глазах, когда тень злится, не в состоянии её догнать в моменты ускорения. На трассе Анджела бывала очень сосредоточена, и энергия тела циркулируя внутри, в конце трассы выплескивалась, оставляя её пустой. Жар шел от тела такой, словно мощный генератор работал во всю силу, и не одна зараза не могла уже проникнуть внутрь. Сгорала! «От этого и бесится, наверное», – думала Анджела, устало напевая: Don't Worry, Be Happy,..
Уже несколько дней по терраске ниже она замечала бегущего параллельно симпатичного парня. А на пятый день, идя ноздря в ноздрю, они, наконец, встретились. Парень поглядывал на неё и заговорщицки улыбался. Словно пара лошадей на приволье они бежали рядом около километра, а на финишном участке пути, остановившись у вe happy, отдышавшись, разговорились. Они встречались снова и снова, а потом подружились и бегали уже вместе.
Тень бесновалась, и находиться дома стало совсем невыносимо. Анджела стремилась выйти из дома пораньше. Однажды, на целых полчаса. Нужно было ждать Артема рядом со входом в парк. Но Анджела побежала. Стоять и ждать она просто не могла. Словно склизкий монстр, тень обволакивала её сверху до низу, словно пытаясь проглотить. Она побежала.
Артема всё не было, и девушке удалось в одиночку достигнуть финишной черты. Be Happy, уже виднелось, и оставалось не больше двадцати метров до финиша как Анджела споткнулась. На глаза попался кусок бордюра, вывернутый и брошенный рядом, но это мимолетное открытие ей помочь уже не могло. Она упала и покатилась по склону. Минуя два пролета, Анджела скатилась в воду. В глазах всё померкло.
Очнулась Анджела в больнице. В изголовье кровати стоял Артём.
– Не стоит волноваться, кроме синяков и ссадин никаких повреждений я не вижу. Ваша девушка в полном порядке, – говорил стоящий рядом врач, а Анджела оглядывалась.
– Ну вот она и пришла в себя! – сказал доктор приторно улыбаясь, и вышел. Через час они покинули приёмный покой. Оставаться не было необходимости.
– Я провожу тебя до дома, пока ты слаба, – подхватил её под руку Артём.
– Артем, я боюсь последнее время оставаться одна. Какое—то дурное предчувствие.
– Если не против, конечно, я тебя покараулю сегодня. – предложил он и улыбнулся.
Анджела вошла в свой дом и огляделась, вдруг что не убрано и, заметив кулон, быстро сняла его со статуэтки. Зачем она это сделала, сама не поняла, но от кулона тут же побежал холодок по телу, и Анджела выбросила его в открытое окно, сразу почувствовав необычайную легкость. Заварила чаю, и они с Артёмом уютно провели вечер вдвоём и ещё много, много тёплых вечеров.
Вскоре они поженились, и на свет появился долгожданный малыш. Очень беспокойный, не простой малыш …такой же, как и все малыши, впрочем.
