Ольга Кузьмина
Бродяги
– Не пугай его, он и так запуганный! – возмутился Лейн. – Должно быть, с лианами сцепился.
– Но ведь дерево далеко?
– Так и он длиннющий вырос.
– А почему он боится? Его же как охранника выращивают!
– Охранник и хищник – не одно и то же. А здесь вдобавок земля плохая.
– Ну вот что, вьюночек, – Дилла вытащила нож, покачала, ловя на лезвие свет первой поднявшейся над горизонтом луны, – лианы я к тебе не подпущу, обещаю. Да они и сами сюда не доберутся. Так что прекращай изображать из себя стыдливую мимозу и ползи к лесу!
Это оказало воздействие. Плющ медленно заскользил по земле по направлению к выжженной полосе. При этом несколько коротких отростков держались начеку, развернув листья в сторону дерева.
Лейн достал лук и натянул тетиву. Роль лучника не слишком героическая, но что поделаешь, ему необходимо видеть всю картину боя.
– Не показывай силу кольца сразу, иначе они вернутся в лес. Сначала жги их поодиночке. Полностью выпустишь пламя, только когда вся стая перебежит на эту сторону границы. Я тебе крикну, когда будет пора.
– Меня только не подстрели. – Дилла достала второй кинжал.
Лейн украдкой вздохнул. Как совершить подвиг ради прекрасной леди, если она сама любого рыцаря за пояс заткнёт? Нет, тут требуется нечто поистине героическое, вроде спасения целого мира. Лейн кивнул сам себе. Да, именно это он и намерен совершить.
Глава 14. Стая Проклятого леса
"Лучшая защита – нападение".
Английская пословица
Живоглот тяжело летел над заброшенной дорогой. Вытребованный в счет аванса крысак полёт не облегчал. Но когда ещё получится пожрать? Кто их там, в лесу, знает, может они все поголовно несъедобные?
Вдали послышался вой стаи – не привычный, означающий обход границы, а особый – сигнал к началу охоты. Живоглот заторопился, напрягая крылья. Слабую боль можно перетерпеть, а вот если он вернётся ни с чем, хозяин всерьез разозлится. Он и так почему-то нервный. А нервный гоблин – это очень-очень плохо, как Живоглот успел убедиться на собственном опыте. Для начала, это означает, что он останется без крысаков, потому что хозяин сам их сожрёт!
***
Их оказалось больше полусотни! Дилла сбилась со счета на четвертом десятке. Крупнее волков раза в полтора, в ошметках гнилой, поросшей лишайником шкуры на белеющих скелетах. Узкие длинные черепа с двойным рядом акульих зубов и голубоватыми огоньками в глазницах. Медвежьи когти на длинных лапах. Создания гениального некроманта, идеальные убийцы. Но нежить – это всего лишь нежить. Справиться с ней легче, чем с живыми врагами, если знать, что делать.
Первым выскочившим за пределы границы тварям Дилла снесла головы. Стая наступала, растянувшись цепочкой по узкой золотой дорожке. Плющ даже не приминался под когтистыми лапами. Последним шёл вожак – ростом в холке с доброго оленя. На зубастом черепе ящера поблескивали сабли рогов. Когда полетели головы, он остановился, заколебавшись. Поднял оскаленную морду, и Дилла испугалась, что сейчас прозвучит сигнал отступать.
– Что, шавки, хвосты поджали?! – она отбежала, дразня противников, закрутила кинжалами серебряные восьмерки. – Ну, смелее, мрази! Все на одного!
В движениях нежити чуялась неуверенность. Станут ли они нападать, если узнают в противнике демона? Но вот вожак коротко взлаял, и стая хлынула через границу. Ветер некстати задул со стороны леса, и Диллу затошнило от смрада гниющей плоти. Атакующая волна разделилась на два рукава, замыкая её в кольцо.
Засвистели стрелы Лейна. Серебро обжигало тварей, они падали, зубами выдирали из себя древки, кувыркались, вытряхивая из костей наконечники, и снова поднимались. Уничтожало их только прямое попадание в глазницы или отсечение головы.
Дилла кружилась, выцеливая самых нетерпеливых противников. Достала пятерых, ещё в одного бросила мешочек с солью. Тварь взвыла, покатилась по земле, сдирая с себя дымящиеся лоскуты шкуры. Вскочила, низко рыча, но не кинулась, а отступила, тряся головой. Остальные тоже держались вне досягаемости, готовясь атаковать разом, как только замкнется круг. Лейн продолжал стрелять, не позволяя врагам наброситься на Диллу со спины. Догадался, что она не умеет управлять пламенем? Плевать, главное, чтобы не сунулся в драку! На короткой дистанции его просто разорвут в клочья. Магия жизни здесь не поможет.
Мимо просвистело тонкое древко ещё одной стрелы, и серебряный наконечник глубоко вошел точно в глазницу очередного скалящегося черепа, обрывая псевдожизнь. С десяток тварей слаженно развернулись и бросились к Лейну.
– Давай! – долетел до Диллы его крик.
Что-то крупное, заполошно махая крыльями, пролетело над головой в сторону леса, точно следуя золотой дорожке, проложенной плющом. Дилла отвлеклась всего на секунду, но левую ногу тут же прострелило болью. Она махнула клинком сверху вниз, рассекая надвое вцепившуюся в колено пасть. Та самая, просоленная тварь! Раздробленные кости брызнули в стороны, но огрызок челюсти словно тисками продолжал сжимать колено. Потекла кровь. А вот это очень плохо! На запах крови нежить кидается сразу.
Но стая тоже отвлеклась на крылатого нарушителя. Несколько монстров с яростным ревом бросились к границе. Упрямые зубы на колене наконец-то разжались. Дилла дохнула на перстень, вытянула руку и крутанулась, выпуская пламя по клинку кинжала. Твари вспыхнули сразу, словно хорошо просушенный хворост. Руку Диллы скрутило ледяным холодом. Проклятье, вот это отдача у кольца! Больно-то как… Дилла выпустила кинжал, всхлипнула, прижимая к себе руку. Холод дополз до плеча, растекся по груди. Как это нелепо – вокруг бушует пламя, а она сейчас в ледышку превратится! И кровь продолжает течь…
Лейн выпустил последнюю стрелу и отбросил лук. Три уцелевших монстра прыгнули на него и с визгом отлетели в разные стороны – Лейн хлестнул по ним серебряной цепью, как плетью. Не зря он выбрал самую толстую и длинную из всех, какие только нашлись в ювелирной лавке. Увесистые звенья с треском прошли сквозь череп не успевшей увернуться твари. Оставшиеся две закружили вокруг. Мельком Лейн заметил, что золотой плющ уцелел и свернулся в клубок возле полюбившегося муравейника. Нашёл, что охранять, тупица!
Враги прыгнули одновременно. Лейн упал, перекатился. Услышал костяной треск и злобный рык столкнувшихся тварей. Нога провалилась в чью-то нору. Лейн дернулся, махнул цепью, уже понимая – подняться не успеет. И тут из клубка золотого плюща выбрался кто-то маленький и рыжий. Встряхнулся, ошарашенно оглядываясь по сторонам. "Из леса сбежал", – сообразил Лейн. Монстры, разом потеряв к нему интерес, кинулись к рыжему беглецу.
"Значит, приказ не выпускать они исполняют в первую очередь," – пользуясь передышкой, Лейн выдернул ногу из норы и зашарил вокруг в поисках не сломанных стрел.
Рыжик стремительным зигзагом метался по полю. Лейн выдернул из расколотого черепа стрелу, схватил лук. Одна из тварей как раз удачно развернулась. Есть! Последний уцелевший монстр скрылся в наползающем дыму.
Пламя уже опадало. Как ни странно, на траву оно не перекинулось. Лейн прижал к лицу полу камзола, защищаясь от удушающего дыма, и побежал туда, где смутно виднелась скорчившаяся фигура. С разгона перескочил через затухающий огонь, тряхнул Диллу за плечо. Голова её безжизненно мотнулась. Лицо было не просто бледным – прозрачным, с синеватым оттенком льда. Глаза остекленели. Лейн охнул, заметив промокшую от крови штанину.
– Держись! – Он перевернул Диллу на спину, прижал ладони к груди, толкнулся, отдавая силу с запасом. Кто знает, сколько под изодранной одеждой ещё укусов и царапин?
Глаза Диллы приобрели осмысленное выражение, губы дрогнули.
– Пусти… надорвёшься…
Лейн зашипел и толкнулся ещё раз.
– Лежи! Надо выгнать из тебя трупный яд.
– Это не яд… – Дилла оттолкнула его руки, с усилием села. – Не только яд.
– Ты что, с отдачей не справилась? И о чём ты думала, когда пламя выпускала, скажи на милость?!
– О том, чтобы нежить не сбежала! И чтобы пожар не устроить.
– Ну, это тебе удалось… – Лейн закашлялся. – Давай отсюда выбираться.
Диллу дым не сильно раздражал, но она кивнула. На пробу согнула и разогнула раненную ногу. Боли не чувствовалось. Холод ещё не покинул тело, но жить можно. Она встала, сориентировалась, откуда дует ветер.
– Туда.
Лейн надсадно закашлялся, согнувшись пополам. Дилла закинула его руку себе на шею, обхватила за талию. Из глаз у Лейна уже вовсю текли слёзы. Дилла протащила его через дымовую завесу на чистый воздух. Только через минуту Лейн перестал кашлять, отдышался и вытер глаза.
– Как можно жить в Преисподней?!
– Там не везде задымлено. Ты лучше скажи, я всю стаю сожгла?
– Почти. – Лейн осторожно вывернулся из-под её руки. – Вожак успел сбежать в лес. И ещё одна тварь где-то здесь.
– О боги… – Дилла обреченно вздохнула. – Будем её искать?
– А куда деваться? – Лейн вытащил из-за пояса серебряную цепь. Намотал на кулак. – По-моему, они побежали к дереву.
– Они? Ты же сказал, что тварь одна.
– Из леса кто-то сбежал. За ним она и погналась.
– Понятно. – Дилла прислушалась. Со стороны дерева доносилось что-то вроде жалобного скулежа. – Похоже, беглеца поймали. А ты видел, кто над нами пролетел?
– Живоглот.
– Ему-то что в лесу понадобилось?
– То же, что и Кедару, полагаю. Источник силы.
Дилла задумалась. Постоянный источник магии, причем, судя по всему, магии жизни, – это отличный вариант для Лейна. И лес он любит. С другой стороны, на этот источник, наверняка, не только Кедар претендует.
– Интересно… – Лейн резко остановился, не дойдя десятка шагов до дерева.
Ловчие лианы растревоженными змеями метались в траве. Дилла про себя выругалась. Сжечь надо было эту погань!
Лейн поддел ногой покрытую коричневыми пятнами берцовую кость.
– Ого! Не думал, что они среагируют на нежить.
Лианы разобрали монстра по косточкам, раскидав их в разные стороны, и теперь не давали снова собраться в единое целое. Дилла пнула клыкастый череп. Зубы щелкнули.
– Вот неубиваемая тварь!
– Отойди! – Лейн взмахнул цепью и ударил по черепу, раздробив его, как гнилой орех. Слабые огоньки в глазницах погасли.
"Благодарю, – услышала Дилла шелестящий голос. – Не люблю нежить. Она отпугивает живых".
– Рады помочь, – неожиданно сказал Лейн. И пояснил для Диллы: – Да, я его слышу. Не будешь ли так любезно убрать лианы?
"Разумеется".
Лианы с недовольным шорохом поползли на ветки. Все, кроме двух, которые по-прежнему обвивались вокруг ствола и дёргались, явно кого-то удерживая. Дилла заглянула за дерево и удивленно присвистнула.
– Ещё одна химера!
Существо было маленькое – Дилле до бедра. С пушистыми рожками олененка и тощим телом не то лиса, не то обезьяны. Рыжая шерсть всклокочена, длинные лохматые уши торчком, раскосые глаза вылезают из орбит от натуги. Как ни странно, он не кричал. Онемел, видать, от страха.
"Хотите его забрать?"
– Смотря что… – начала было Дилла, но Лейн её перебил.
– Он выручил меня. И я его не брошу.
"Берите".
Кольца лиан ослабли. Лейн выдернул из-под них малыша. Рыжая шерсть местами слиплась от крови.
– Что, невкусный? – Дилла потянула Лейна вместе с обхватившим его рыжиком подальше от дерева.
"Напротив, – что-то изменилось в шелестящем голосе. – И это не подарок. Отплатите потом, когда поймёте…"
– Что поймём? – насторожилась Дилла.
Дерево не ответило. Существо повернуло лисью мордочку и уставилось чёрными раскосыми глазами на Диллу. Кончик острого носа дернулся.
– Как думаешь, кто это? – Дилла потрогала горячее лохматое ухо.
– Откуда мне знать? Такой рогатой мелочи в каждом лесу стада бегают, и все разные.
Лейн оторвал от себя цепкие пальцы и поднял существо на вытянутых руках.
– Но точно такого я нигде не видел. Копыт нет, значит не родич фавнам. А судя по морде, он хищный или всеядный. И это не химера в точном смысле слова. Его не сращивали из разных тел, он таким родился. Результат скрещивания, я бы сказал.
– Как ты определил?
– По запаху.
Для Диллы от рыжика пахло лесной прелью, страхом и кровью. Но маги чуют иначе.
– Значит, он выживет вне леса?
– Скорее всего, да, – Лейн снова прижал найдёныша к себе. – Подлечу, а там посмотрим.
"Этого следовало ожидать, – смиренно подумала Дилла. – Рано или поздно он бы кого-нибудь подобрал. По крайней мере, этот Рыжик симпатичнее, чем черепахозмея или котоящер".
Лейн с тоской посмотрел на чистое небо, светлое от трех лун.
– Жаль, что дождя нет.
– А ты разве не можешь его вызвать? Как в прошлый раз?
– Это сложно. Я и в прошлый раз его не вызывал. Ну, не совсем. Просто земля здесь истосковалась без воды. Трава и кусты звали дождь. И вот оно тоже, – Лейн кивнул на дерево. – Я прав?
"Да. Вместе у нас получилось взломать заклинание засухи, насланное Кедаром".
– И ты всё равно на нас напало?! – возмутилась Дилла.
"Дождь пошёл позже, – последовал педантичный ответ. – До этого я просто не разобралось, что происходит".
– Как тебя зовут, кстати?
"Дерево".
– Приятно было познакомиться. – Лейн поудобнее устроил на руках поскуливающего Рыжика. – Но к сожалению нам пора.
"Удачи".
***
Дерево потягивается, расправляя ветви. Совсем немного крови, но каков результат! Голод больше не терзает нутро. И на какой-то момент прояснилась память. Что-то поднялось – из самой глубины, от обожженных корней… И снова потерялось.
Надо было выпить всю кровь, а не отдавать добычу!
"Нет… Что сделано, то сделано, как надо…" Эхо слов звучит где-то в сердцевине, пробиваясь сквозь гниль.
Кому надо? И почему вкус этой крови кажется таким знакомым?
Кажется, ещё чуть-чуть, и вспомнится главное… Нет, снова ускользает.
Кто я? Просто Дерево или нечто большее? Несоизмеримо большее… Если вспомнить всё, это поможет справиться с гнилью?
"Да…" Эхо слабеет и затихает.
***
– Он боится воды, – Дилла присела на корточки возле дивана. Рыжик забился в угол, за подушку, вцепившись в неё коготками, и настороженно сверкал оттуда глазами на полную лохань. – Может, бешеный?
– Это я сейчас взбешусь! – Лейн в сердцах плюхнул губку в воду. – Можно подумать, я его топить собираюсь! Дилла, да отбери ты у него подушку, пока не порвал! В ней же не просто сено! Я эти травы по всей округе полночи собирал!
– Ему они тоже понравились. – Дилла и сама бы с удовольствием пошла мыться, но не могла пропустить такое зрелище. – Не бойся, малыш, мы тебя не обидим. Ты меня понимаешь?
Рыжик, не выпуская подушку, кивнул.
– А говорить можешь?
Он помотал головой.
– Да перестань ты дрожать. – Дилла погладила грязную щуплую руку. – Надо вымыться, потому что… – она вспомнила опасения Лейна и вдохновенно продолжила: – Потом что лианы, которые тебя поймали, ядовитые. Я точно знаю, они и меня ловили.
Рыжик недоверчиво посмотрел на Диллу, на лохань и нерешительно отодвинул от себя подушку.
– Если хочешь, я расскажу, как это случилось, пока Лейн тебя купает.
Лейн воспользовался моментом, подхватил Рыжика под мышки и перенес в лохань.
– Говори, говори, – шепнул он Дилле.
Она села на диван.
– Однажды…
Рыжик слушал зачарованно, не отводя от неё возбужденно блестящих глаз, и только морщился, когда Лейн разбирал колтуны на шерсти. "Ребенок совсем, – подумала Дилла, продолжая увлеченно фантазировать. – Ох, а ведь у него в лесу семья, наверное, имеется. Ищут его…"
– У тебя есть родители? – спросила она, помогая Лейну вытирать костлявое тельце.
Рыжик отрицательно мотнул головой.
– Как же ты жил один?
Он хлюпнул носом и ткнулся в живот Дилле.
– Плохо жил. – Лейн развернул найдёныша к себе и решительно приказал: – Открой рот!
Рыжик насупился, плотно сжав челюсти.
– А давай, кто дальше язык высунет? – Дилла подмигнула ему и высунула язык.
Острый нос Рыжика сморщился, он затрясся, закрыв мордочку ладонями, и заскулил.
– Ну, что ты… – Лейн растерянно погладил его по голове. – Всё хорошо, успокойся.
От этой ласки Рыжик заплакал громче. На очередном всхлипе рот его приоткрылся, и Дилла вздрогнула.
– Прости меня, малыш, – прошептала она, хотя ни в чём не была перед ним виновата. – Я не хотела тебя дразнить.
***
– Спит? – отмывшись до скрипа и переодевшись в чистое, Дилла заглянула к Лейну.
– К утру будет в полном порядке, насколько это возможно. – Он держал ладони над серебряной чашей, из которой поднимался душистый пар. Чашу эту Дилла видела впервые. – Нога не беспокоит?
– Ничуть. Только шрам остался.
– Ты сожгла свою одежду?
– А в чем я ходить буду, в этом? – Дилла развела руки, демонстрируя синюю шёлковую рубашку с вышивкой по вороту и такие же бриджи в обтяжку.
– А что, красиво, – улыбнулся Лейн.
– Только непрактично. А второй куртки у меня нет. И походных штанов тоже. Не волнуйся, я их постирала и над огнем подержала. Одолжишь мне иголку?
Конечно, можно было купить или заказать новую одежду в Дробуле. Но теперь Дилла понимала, почему Лейн предпочёл штопать свой камзол. Вроде и сбежали они от своих сородичей, и поминают их при случае недобрым словом, а вот поди же ты, претит обоим расставаться с одеждой фэйри и носить человеческую.
– Одолжу, конечно. Только пошли на кухню. Ему покой нужен.
На диване под зеленым плащом виднелся маленький холмик и слышалось слабое, сонное посвистывание.
– Давай я его к себе заберу, – предложила Дилла. – На мой кровати места больше.
– Пусть сначала заснет покрепче, а то испугается. – Лейн потянул её за рукав из комнаты.
– Он серьезно болен?
– Небольшая лихорадка, истощение. Это ерунда, пройдёт. А вот язык отрастет нескоро. Его не просто вырвали, ещё и прижгли мёртвым огнём, чтобы не регенерировал.
Лестница под их шагами сыграла колыбельную.
– Что такое мёртвый огонь? – спросила Дилла.
– Пакостная штука. Голубой, с зеленоватым отливом. Очень холодный. Над могилами иногда зажигается.
– Как блуждающие огни?
– На вид похоже, но гораздо опаснее. Некроманты умеют его вызывать, чтобы поднять нежить.
– А-а, ты про тот огонь, что горит в глазах нежити? Не знала, что он так называется. Как думаешь, зачем Рыжику вырвали язык? Почему просто не убили, если боялись, что он разболтает какие-то секреты?
– Может, поиздеваться хотели? Знаешь что, не говори про него Кедару. Сначала сами разберемся.
– И не собиралась. – На кухне Дилла придвинула табуретку к очагу. Сказала, глядя в огонь: – Хочешь, я тебе волосы расчешу? А то совсем свалялись.
– Давай, – охотно согласился Лейн. Вытащил свой нарядный гребень и сел на пол у её ног. Голову на колени не положил, но у Диллы и без того счастливо потеплело внутри.
– Я завтра с утра уйду. Присмотришь за Рыжиком? Я травы оставлю для отвара, на случай, если у него лихорадка начнется.
– На Дороги пойдёшь? – Настроение Диллы разом испортилось. – Давай вместе сходим.
– И оставим дом на Рыжика? В городе наверняка суматоха из-за твоего огненного представления. Вдруг Кедар отчёт потребует? Нельзя нам обоим исчезать.
– Тогда я схожу.
– Дилла, поверь, со мной ничего не случится, – Лейн повернулся, заглядывая ей в глаза. – Я вернусь к обеду, в крайнем случае, к вечеру. Слово даю.
– Если не вернешься, я тебя из-под земли достану и голову оторву!
Он засмеялся.
– Верю. Ай, раньше времени-то не отрывай!
Дилла невольно улыбнулась. А может, прямо сейчас признаться? Ну да, и всё испортить! У неё никогда таких, как Лейн, не было. Да и вообще, ни разу она не влюблялась вот так – всем нутром, когда страшно лишнее слово сказать. Рукой коснуться – уже праздник. И одно остаётся – смотреть и радоваться, что он есть на свете.
Глава 15. Дела домашние
"У кого есть дети, у того много забот".
Английская пословица
Лейн ушел перед рассветом. Лестница даже не скрипнула, но Дилла сразу проснулась. Под боком мирно спал, посвистывая носом, Рыжик. Она полежала немного, заставляя себя успокоиться. Лейн не первый раз на Дорогах. И обольщать девиц он не будет, ему ведь нужна девственница. Да и не проявлял он до сих пор интерес к человеческим женщинам. К нечеловеческим, в её лице, впрочем, тоже.
Успокоиться не удалось. Дилла тихонько, чтобы не потревожить Рыжика, поднялась, вышла в коридор. Дверь в комнату Лейна была закрыта. На ручке висел кусок доски с намалеванным углём предупреждением: "Не входить! Или пеняйте на себя!"
Дилла улыбнулась. На душе немного полегчало. Она съехала по перилам лестницы, задвинула засов на двери парадного входа, потом развела огонь в очаге. На кухонном столе обнаружилась миска, полная синевато-чёрных ягод. Не иначе, Лейн их ночью собирал.
Дилла попробовала одну. Кисло-сладкая, вкус приятный. Можно в кашу добавить. Она достала воду, повесила котелок над огнём. Пока крупа варилась, Дилла всё время прислушивалась, но наверху было тихо. Будет ли Рыжик кашу или надо добыть ему свежее мясо? Яйца варить или сырыми съест?
В дверь постучали – быстро и уверенно. Бор, кто же ещё? Только гоблин умеет приближаться настолько неслышно. И плющ его не задерживает.
Дилла приоткрыла дверь, решив не впускать незваного гостя в дом. Нечего ему здесь вынюхивать.
– Ох ты! – Она всплеснула руками. Бор щеголял в нарядной безрукавке из алого бархата с обильным золотым шитьем и таких же шароварах. Шёлковая рубашка переливалась всеми оттенками заката. – Что, Кедар расщедрился и одарил верного слугу?
– И тебе доброго утра, – Бор протянул ей корзинку. – Лейн просил занести свежий хлеб и молоко.
– Очень мило с его стороны. И с твоей тоже. – Дилла взяла корзину и неохотно посторонилась. – Зайдешь? У меня каша сейчас сварится.
Нос гоблина дёрнулся.
– Сварится? Она подгорит сейчас!
Дилла чертыхнулась и кинулась к очагу. Бор просунул голову в дверь, но входить не стал.
– Лейн передал, что вернётся к полудню. Я его за ближайший поворот Дороги отправил. В аккурат к обители тамошних поклонниц Великого Безначалия выйдет.
– Это что за ересь?
– Да обычная дурь человеческая. Ежедневное умерщвление плоти, чистота внутри и снаружи… Девственницу он там точно найдет. Хотя бы одну. Ладно, я пошёл. Дела, знаешь ли… Ах да, что Кедару доложить?
– Что всё идёт по плану. – Дилла сняла котелок и поставила на пол. – Не боишься, что твоего драгоценного Живоглота в лесу сожрут?
– Подавятся! – Гоблин посуровел. – Ты вот что… От единорога подальше держись. Они демонов на дух не переносят. Если совсем припрет, крикни "Дика!" Это имя её. Может, не сразу кинется. И поглядывайте там. Если заметите таких… – Он показал рукой на уровне своего плеча. – Вроде фавнов – рыжих, с рожками – не трогайте. Ни в коем случае.
– Ясно. – Дилла спокойно кивнула. – А кто они?
– Потом объясню. Главное – не трогайте. Они любопытные, но невредные.
– И много их?
– Было трое. Сколько сейчас – не знаю. Если Кедар про них спросит, а он точно спросит, скажите, что видели мельком кого-то похожего. Если попросит поймать – соглашайтесь, но выполнять заказ не спешите. Лес большой, там неделями блуждать можно.
– Ты слишком много командуешь и слишком мало объясняешь, – Дилла уловила наверху легкий шорох и повысила голос. – Так дальше продолжаться не может!
– В жизни всё может быть, – Бор кисло усмехнулся. – Главное, чтобы жизнь продолжалась. Увидимся.
И он закрыл за собой дверь. Дилла задвинула засов, выглянула в окно, убедилась, что Бор действительно ушёл, и побежала на второй этаж, перепрыгивая через три ступеньки. Рыжик стоял возле двери в комнату Лейна, опасливо тыкал пальцем в табличку и тут же отдергивал руку. От таблички каждый раз отскакивала искра.
– Нельзя! – Дилла шлепнул его по руке. – А то Лейн рассердится и посадит тебя в бочку с водой!
Рыжик взвизгнул и обхватил Диллу за ногу. Потерся об неё мордочкой. Короткий, как у олененка хвостик смешно закрутился.
– Ах ты, подлиза! – Дилла потрепала его по ушам и подтолкнула к лестнице. – Пошли, завтракать будем.
Рыжик кубарем скатился вниз. Подпрыгнул и снова взбежал наверх. Ступеньки сыграли что-то бесшабашно-весёлое. Рыжик замычал, явно пытаясь подпевать. И козленком заскакал туда-сюда по лестнице. Дилла терпеливо ждала. Спешить некуда, а смешные ужимки этого чудика отвлекают от непростых мыслей.
Наконец Рыжик спустился окончательно, погладил нижнюю ступеньку и подскочил к Дилле, вопросительно заглядывая в глаза.
– Поешь, и хоть весь день по лестнице бегай, – сказала она, мысленно прощаясь с тишиной в доме. Но что поделаешь? Выпускать Рыжика нельзя, а норов у него беспокойный, пусть хоть чем-то займется. Как там Бор выразился? "Любопытные, но невредные"? И весьма ценные, должно быть, если нужны Кедару. Неужели их всех изувечили?
На кухне Рыжик уверенно забрался на табуретку и схватил ложку.
– Так ты домашний? – Дилла успокоилась. Значит, охотиться ради него за синими курами не придётся. – Сейчас кашу дам. Только сначала вымой руки.
Рыжик неохотно положил ложку. К лохани подобрался бочком, с опаской. Мазнул кончиками пальцев по воде, потер ладошки и продемонстрировал Дилле. Кисти рук у него были без шерсти, с по-детски нежной кожей.
– Ладно уж, лопай. – Дилла поставила на стол две тарелки с кашей. Свою посолила, Рыжику добавила ягод.
С ложкой он управлялся сноровисто и ел всё, что ему придвигала Дилла. Иногда подолгу застывал, держа пищу во рту, словно вспоминал вкус. Или сравнивал с чем-то. Молоко выпил жадно, схватив кружку двумя руками.
Когда Дилла убрала со стола, Рыжик вздохнул, слез с табурета и обошел кухню. Потрогал всё, до чего сумел дотянуться. Дилла приглядывала за ним вполглаза. Вчера она так и не удосужилась починить одежду, бросив куртку и штаны сохнуть у очага. Сейчас самое время заняться.
Игла-самошейка не подвела, справившись с кожей не хуже, чем с шёлком. Дилла залюбовалась её работой. И вдруг Рыжик просительно замычал.
– Чего тебе?
Задрав голову, он заинтересованно рассматривал развешенные Лейном пучки травы. Показал на них пальцем.
– Зачем? Ты же не травоядный. – Дилла встряхнула куртку. Как новенькая! – На вот, сделай себе домик.
Она накрыла его курткой. Рыжик замер, потом радостно заугугал изнутри. Дилла вставила в иглу новую нитку и сделала первый стежок на изодранных штанах. Рыжик тихонько возился под курткой. Игла мелькала, сращивая прореху. Мысли Диллы снова вернулись к Лейну. Где он? Как он? С кем он?
Нет! Она тряхнула головой. Надо отвлечься. Разгадать хотя бы одну из накопившихся загадок, к примеру. Она подняла край куртки.
– Рыжик, а братья или сёстры у тебя есть?
Он посмотрел на неё серьезно и грустно. Поднял пять растопыренных пальцев.
– Пятеро?
Рыжик загнул два пальца.
– Двое умерли?
Он кивнул, загнул ещё два пальца. Оставшимся ткнул в себя.
– Понятно. – Дилла вздохнула. – Что же с тобой делать?
Рыжик придвинулся ближе, выжидательно заглядывая в глаза. Дилла снова вздохнула. Что ему сказать? Она ведь даже не уверена, что Лейн решил взять Рыжика насовсем. Зачем ему такая обуза на Дорогах?
– Хочешь, я тебе сказку расскажу? Ты знаешь, что такое сказки?
Рыжик закивал с таким энтузиазмом, что того и гляди, голова оторвётся.
– М-м! – Он показал на траву и повертел руками, как будто что-то скручивал.
– Не понимаю, – Дилла нахмурилась.
Рыжик сбросил куртку и заметался по кухне. Схватил две деревянные ложки, сунул их Дилле. Снова ткнул в пучки травы. Дилла не выдержала и сняла один.
– На, покажи, что тебе нужно.
Он радостно схватил одну ложку, всунул черенок внутрь пучка.
– Ты хочешь сделать кукол? – Дилла заулыбалась. – Хорошо, только давай не будем брать травы Лейна. Подожди здесь.
Она принесла охапку скошенной вчера травы. Пальцы у Рыжика оказались не только цепкими, но и ловкими. Он успел смастерить трех кукол, пока Дилла вспоминала, как это делается.
– Значит так… – Она взяла две куклы. – Жили когда-то на прекрасном зеленом острове Эрин король с королевой. И был у них один сын. Они очень любили его и заботились о нем, юноша получал всё, что просил, и имел всё, что хотел. Однажды принц отправился в горы на охоту, но за весь день не нашел никакой дичи. К вечеру он присел на склоне горы отдохнуть и вдруг услышал страшный свист. Он обернулся и увидел великана, спускавшегося с горы, как лавина…
Накрытая курткой табуретка стала горой, лохань и кувшин – озером и замком великана, а метла – волшебным деревом. Рыжик жадно ловил каждое слово, глаза его горели, он то и дело подскакивал, обегал вокруг стола и снова плюхался на пол.
– И тогда принц и великан сразились друг с другом! – Дилла столкнула двух кукол. – Шум их битвы доносился до самых отдаленных уголков королевства. Они сражались до вечера, и великан стал побеждать. И тут принц подумал, что, если падёт в битве, ни отец, ни мать никогда больше его не увидят, и он никогда не получит в жены дочь великана. Эта мысль придала ему сил, принц собрался с духом, прыгнул на великана, одним ударом поставил его на колени, второй удар нанес в спину, третий по плечам, отрубил ему все пять голов и бросил их через стену… Эй, ты чего?
Рыжик выхватил у неё куклу, изображающую великана, и принялся рвать на части.
– Молодец! – одобрила Дилла. – Именно так и следует поступать с врагами.
Она бросила остатки растерзанного "великана" в очаг.
– А потом… – Дилла запнулась. Что-то изменилось в окружающем мире, словно где-то неподалёку беззвучно открылась и снова захлопнулась дверь. Неужели Лейн вернулся?!
– В общем, принц забрал дочь великана, посадил на коня, увёз в своё королевство, и жили они долго и счастливо! – торопливо закончила Дилла, сунула Рыжику куклу и выскочила из кухни.
Рыжик её уход даже не заметил. Он по-прежнему был внутри сказки. Вот только принц и его невеста почему-то перестали двигаться в самый радостный момент. Рыжик сосредоточенно нахмурился и поставил кукол на пол. Они покачались и замерли. Рыжик подумал и добавил на платье красавицы-невесты побольше цветов. Потом подтолкнул к ней принца. Куклы поклонились друг другу и обнялись. Рыжик довольно заурчал.
***
– Стой!
Бор остановился, как вкопанный, натянув на физиономию маску покорного подобострастия.
– Слушаю тебя, мой господин. Чего изволишь?
– Не дерзи! – Эрлин оглянулся, проверяя, не подслушивает ли их кто-то из снующих по двору слуг. – Чего ради ты так вырядился?
– Но господин, ты же сам приказал мне "сменить отребья на приличную одежду", – точно скопировал гоблин голос Эрлина.
– Я сказал "приличную", а не "вырви глаз"! Почему Дилла до сих пор жива? Этот приказ я выразил предельно ясно!
– Мой господин, – Бор умоляюще сложил ладони, – только не гневайся! Твой отец весьма заинтересован в том, чтобы очистить Проклятый лес от нежити. И он совершенно уверен, что сделать это может только демон. Так что, увы, придется подождать, пока Дилла выполнит его задание.
– Но нежить сгорела! Я слышал, как отец говорил об этом с командором.
– К моему величайшему сожалению, уничтожена не вся стая. Лес по-прежнему опасен для Лейна. Если он один войдет в него, чтобы добыть сбрую единорога, то может не вернуться. А твой отец, господин, будет весьма расстроен, если…
