Ольга Кузьмина
Бродяги
– Подходящие места? – переспросила Дилла.
– Отец знает, в каких мирах я бывал, – пояснил Лейн. – И где у меня лучше всего получается колдовать. Где живут… – он замолчал.
– Где живут твои друзья, что ли?
– У меня нет друзей.
– Теперь есть, – Дилла сказала это, не задумываясь. И тут же торопливо добавила: – Только не подумай, что я навязываюсь. Но если ты всё равно решил здесь задержаться…
Лейн серьезно посмотрел на неё.
– Я польщен, леди Дилла. И принимаю твою дружбу, – он церемонно наклонил голову и протянул ей руку.
Дилла торжественно сжала узкую ладонь. Может, она и пожалеет об этом жесте, но вдвоем всяко лучше, чем одной. А Лейн – не худший спутник. Был бы он ещё покрепче, а то опять пальцы дрожат.
– Ты отдохни, я подежурю, – предложила она. – Или ты не можешь спать ночью?
– Мне всё равно. Могу вообще не спать сутками, – Лейн зевнул, улегся поудобнее и накрыл голову полой камзола. – Разбуди, если что.
"Даже плащ не захватил, балбес", – подумала Дилла и тут же спохватилась, что сама тоже не озаботилась плащом. Привыкла укрываться крыльями. А теперь придется срочно обзаводиться новыми привычками. И новой одеждой. В наспех стянутые шнурками разрезы для крыльев на куртке просачивался ночной ветерок. Неужели она отлетала навсегда? Но ведь чистокровные демоны отращивают себе даже отрубленные руки и ноги. Может, ей повезёт? Шанс один на миллион, конечно, но вдруг?
Должно быть, она всё таки заснула перед самым рассветом. Иначе как объяснить полыхнувшее внезапно над головой солнце? Лейн ещё спал, свернувшись клубочком. Дилла огляделась. Они ночевали между трех деревьев – странных, больше похожих на кусты-переростки. У каждого по три ствола, кроны соединяются, образуя шатер. А вокруг до горизонта – поле в рытвинах и черных проплешинах. За ним виднеется полоса леса. Вой ночью слышался именно оттуда. В другой стороне Дилла разглядела башни. То ли большой замок, то ли целый город. Уж не там ли живет любитель вызывать демонов? Надо поскорее с ним разобраться.
Дилла потянулась и тут же дернулась от проснувшейся боли в плечах. Шёпотом выругалась.
– А?! – Лейн вскинулся, сонно моргая.
– Вставай, день уже, – Дилла скинула куртку, задрала на спине рубашку. – Поможешь с перевязкой? А то я прошлый раз намучилась.
Лейн заметно порозовел. Старательно отводя глаза, обошел Диллу, ножом подцепил узел на повязке, разрезал и размотал бинты.
– У тебя всё зажило, можно не перевязывать.
– Правда? – Дилла вывернула шею, пытаясь рассмотреть шрамы. Регенерировала она всегда быстро, но отрезанные крылья – это не пара царапин от стрел. Или Лейн помог больше, чем признался?
– Сильно болит? – Лейн круговыми движениями массировал ей плечи. Смотрел он при этом куда-то вверх.
– Не трать силы, само пройдет. – Дилла с сожалением отстранилась и надела рубашку. Приятно было ощущать тёплые ладони, но она уже поняла, что Лейна нужно контролировать. Сам он то ли не умел измерять затраченную силу, то ли просто красовался своими способностями, не считаясь с последствиями.
Лейн отошел в сторонку и занялся своими волосами. Заплетать не стал, просто расчесал и стянул шнурком сзади в хвост. С мученическим вздохом поднял котомку.
– Идем к тем башнями? – предложила Дилла.
Лейн посмотрел, куда она указывала, поморщился, открыл было рот, но оглянулся на дальний лес и кивнул.
– Да, пожалуй.
***
Будь оно всё проклято!
Старуха выкручивает, как выстиранную тряпку, трупик новорожденного ребенка. Разобрать, мальчик это был или девочка, уже невозможно.
Ни одной капли крови не осталось! Всё потрачено впустую. Демон где-то близко, он будет её искать. И что теперь делать?!
Старуха отбрасывает бесполезную падаль к корням Дерева. Кончик лианы ощупывает трупик, поднимает и запихивает в дупло.
Кто мог ей помешать? Неужели… Нет, это невозможно. Должно быть, Кедар проводил в эту ночь один из своих нелепых опытов, и что-то совпало. Но что же теперь делать?!
Она смотрит на Дерево. Справится ли оно с демоном? Скоро им обоим предстоит это узнать.
Глава 5. Проверка серебром
"Сколько стран, столько и обычаев".
Английская пословица
До города они дошли, когда солнце уже поднялось в зенит и ощутимо припекало. Дилла накинула на себя гламур, как делала всегда при посещении человеческих поселений.
– Сними, – сказал Лейн. – У них над воротами что-то вмуровано. Любая личина сползет сразу.
Дилла заслонилась ладонью от солнца, рассматривая основательно разрушенные стены города с неторопливо ползающими по ним каменщиками. Перевела взгляд на новые ворота. Каменная арка над ними выглядела древней, но ничего особенного в ней Дилла не заметила. Впрочем, она уже поняла, что чутьё Лейна на волшебство превосходит её собственное, как нюх лисицы превосходит человеческий.
– Разумная мера предосторожности, учитывая разгул нежити. Хотя… Нежить ведь днем не показывается! Значит здесь живут фэйри?
– Вполне возможно, – Лейн не сводил глаз с арки. – Знаешь что? Без особой нужды свои способности не демонстрируй, ладно? Пока я не разберусь с местной магией.
– Ты это себе скажи.,– Дилла поправила волосы, скрывая заостренные уши. Жаль, глаза не спрячешь. А Лейн на человека ещё меньше похож. Если к фэйри здесь относятся враждебно, их ждут неприятности.
У ворот стояло четверо стражников. Все люди, в зеркально начищенных латах и при тяжелых боевых мечах. Входную пошлину они не требовали, но оглядывали входящих пристально и недобро. На Диллу стражники посмотрели с высокомерным удивлением. На Лейна – с подозрением. Но задержать не попытались.
– Похоже, фэйри здесь не в диковину, – шепнула Дилла. – Но и не в чести.
– Тебя это удив… – Лейн закашлялся. – Фу-у, ну и запах!
Внутри город вонял навозом, сточными канавами, краской, и свежеобожжённой глиной. Под ногами хрустели кусочки черепицы.
– У них тут что, со всех домов крыши посрывало? – Дилла проводила глазами понурую лошадку, тянущую телегу, полную блестящей терракотовой черепицей.
– Ремонтируют. Видишь, следы войны, – Лейн показал на мостовую, пестревшую гладкими новыми плитами среди старых потрескавшихся.
Дилла прислушалась к тихому разговору двух женщин в тёмных, длинных платьях. Солнце жарило вовсю, но они не скидывали с головы плотные покрывала из шерстяной ткани.
– Лейн, я ни слова не понимаю. А ты?
– Представь себе, понимаю. Ты что, без лингво-амулета на Дороги вышла? Ну, ты и дура!
"Подружились, называется!" – Дилла демонстративно сжала и разжала кулаки.
– Ещё раз обзовешь, будешь собирать выбитые зубы сломанным пальцами!
Лейн скептически хмыкнул, не останавливаясь, порылся в боковом отделении сумки и вытащил прозрачный камушек с продетым в отверстие шнурком.
– На, носи в кошельке. А лучше на шее. Он работает в обе стороны – и ты понимаешь, и тебя понимают.
Дилла надела амулет. Чужая речь не стала звучать понятнее, но что-то внутри головы словно бы нашептывало перевод. От этого в ушах и даже в мозгу возникло ощущение щекотки.
– А по-другому нельзя?
– Ничего, привыкнешь. – Лейн остановился у раскрытой двери трехэтажного дома. Изнутри тянуло запахом свежей сдобы. Изучил вывеску с намалеванным желтым кругом, рассеченным косым красным крестом. – Странный знак для трактира.
– Если это трактир, – Дилла потянула его за рукав. – Успеешь пожрать, давай сначала осмотримся.
Лейн страдальчески вздохнул, но отошел от двери. Их то и дело обгоняли подводы с досками, бочками и мешками. Людей стало встречаться больше, Дилла ловила на себе косые взгляды. Не то чтобы враждебные, скорее осуждающие. Ей доводилось бывать в крупных человеческих городах, но в таких случаях она непременно носила гламур, чтобы не привлекать внимания. Лейн шагал, гордо задрав нос, не обращая внимания, на то, как горожане ухмыляются при виде его порванного камзола. Дилле их ухмылки не понравились. Она отстала на шаг, прицельно осматривая улицу впереди. Двое парней, разгружавших подводу с досками, глянули на Лейна, перемигнулись и двинулись к нему. Дилла поймала взгляд того, кто выглядел поумнее, прищурилась и погладила рукоять кинжала. Парень толкнул своего приятеля в бок, и оба, мигом заскучав, вернулись к работе.
– Не любят они нелюдей, – пробормотал Лейн. – Но не как серьезных врагов. Полагаю, война у них была не с фэйри.
– Иначе бы нас в город не пустили. А ты заметил, что на улицах не видно детей?
– Я много чего заметил, – Лейн мотнул головой, указывая на очередную вывеску с перечёркнутым желтым кругом. – Уже над четвертой лавкой висит. Что бы это значило?
– Желтый круг? – Дилла задумалась. – Сыр? Масло? Лепёшка?
– И кто из нас оголодал? – фыркнул Лейн. – Нет, это что-то другое. Может, луна?
– Здесь три луны, – напомнила Дилла. – И как можно запретить луну?
– А для чего запрещать сыр? – Лейн оглянулся. – Погоди… Знак висит над булочной, сапожной мастерской, портняжной и над кузницей. Что у них общего?
– Ничего, – буркнула Дилла. В животе у неё действительно начало урчать от голода.
– Золото! – с торжество воскликнул Лейн. – Этот знак означает, что расплачиваться золотыми монетами запрещено. Спорим, я прав?
– Если золото здесь не в почете, значит они предпочитают серебро. – Дилла подобралась, ещё внимательнее осматриваясь вокруг. – Фэйри на серебро плевать. А вот демонам…
– Без крыльев тебя никто не примет за демона, – тихо сказал Лейн.
Дилла кивнула. Узнать в ней полукровку сейчас сумел бы только другой демон или опытный волшебник. Демонами в городе не пахло. И вообще, зря она всполошились. Если бы демоны здесь на каждом углу встречались, её бы с Дороги не затянуло. Стало быть, серебро – от нежити. Неужели здесь так много нерождённых и поднятых?
Между тем улица привела их к центральной площади, на которой стоял дворец с тремя высокими башнями. Как ни странно, целехонький и без следов недавней починки.
– Ага… – протянул Лейн. – Понятно. Нет, туда мы пока не пойдем.
– Что, настолько сильная магия?
– И очень старая, – он потер виски. – Даже странно, что здешний хозяин не помогает отстраивать город. С его-то возможностями.
– Может, он болен, – предположила Дилла. – Или ранен. Думаешь, это он меня вызвал?
– Сомневаюсь. Знаешь что, давай найдем какой-нибудь трактир. Поедим, послушаем разговоры. Надо побольше узнать про эту войну.
Они свернули на другую улицу. Дома здесь стояли богатые, с прозрачными стеклами в окнах. Лейн внимательно изучал каждую вывеску. Дилла попыталась прочитать похожие на смешных насекомых буквы, но её замутило.
– Вот это точно трактир! – Лейн решительно толкнул свежевыкрашенную зеленую дверь с бронзовым посеребренным кольцом. Над дверью висел всё тот же круг с красным крестом.
Дилла внутренне напряглась. Она не любила человеческие трактиры с их задирами-завсегдатаями и дурной выпивкой. Поесть можно и булочной. Тем более, что узнать в трактире полезные сведения шансов мало. Но Лейн явно придерживался иного мнения. Хорошо хоть выбрал не какую-нибудь занюханную забегаловку на окраине. Этот трактир соответствовал улице: чисто подметённый каменный пол, выскобленные столы, крепкие стулья с удобными спинками. Вкусно пахло пирогами и свежим пивом. Посетителей было немного. Возле окна пятеро пёстро одетых молодых людей играла в такие же пёстрые карты. У стойки пили пиво из глиняных кружек трое стражников.
Дилла и Лейн сели возле двери. К ним тут же подошла полная женщина в простом сером платье и чистом фартуке из небеленого льна.
– Что угодно? – не слишком доброжелательно спросила она.
– Мы бы отведали твоих чудесных пирогов, хозяюшка, – Лейн очаровательно улыбнулся.
В ушах Диллы его голос раздвоился – на привычный язык фэйри и местный человеческий. Отчаянно захотелось залезть себе в голову и почесать мозги.
Густые брови женщины сурово сошлись над синими глазами.
– Плата вперёд.
Улыбка Лейна угасла. Он покопался в сумке, достал большую, потёртую серебряную монету. Положил на стол.
– Этого хватит?
– Вполне, – голос хозяйки подобрел. – Ещё и пиво принесу.
Когда она ушла за стойку, Дилла толкнула Лейна ногой.
– Она монету стражникам показала. Надеюсь, серебро настоящее?
– Наичистейшее, – Лейн разочарованно осмотрелся. – Что же здесь так тихо-то? Трактир называется.
Дилла не ответила, искоса изучая игроков у окна. До сих пор она не видела в этом городе людей, столь ярко и вычурно одетых. Короткие красные и синие бархатные куртки с многочисленными разрезами, из которых выглядывают кусочки белого, зеленого и золотого шелка. Такие же штаны до колен и высокие сапоги с отворотами. На коротко подстриженных волосах блестят серебряные обручи. Больше украшений не заметно, только у одного игрока пальцы унизаны кольцами. На вошедших юноши особого внимания не обратили, продолжая своё занятие. Каждый бросок костей и раздача карт сопровождалась шумными вздохами и смехом.
– Золотая молодежь, – прошептал Лейн. Взгляд его стал хищным. – Город, как разворошённый муравейник, а этих щенков проблемы не волнуют. Хорошо…
– Что хорошо?
– Игра – это хорошо. Люблю беспечных и азартных людей.
– Погаси глаза, – Дилла снова пнула его под столом. Она заметила, что стражники уже не облокачиваются расслабленно на стойку, но медленно выпрямляются. – У этих деточек здесь охрана.
Вернулась заметно подобревшая хозяйка, принесла две кружки тёмного пива и целую гору маленьких пирожков и коврижек на деревянном блюде. Аромат от них поднимался такой, что у Диллы снова заурчало в животе, хотя она с опаской относилась к человеческой еде. Вечно у них то недопечённое, то пережаренное. Лейн ухватил коврижку, истекающую мёдом, откусил половину и застонал от наслаждения.
– Божественно!
Хозяйка зарделась.
– Кушайте на здоровье.
Дилла выбрала себе пирог с мясной начинкой. Слой теста оказался тонкий – считай, одна румяная корочка. Зато мяса, смешанного с острой приправой, положили щедро. Дилла сама не заметила, как опустошила половину блюда. Лейн жевал неспешно, что-то сосредоточенно обдумывая.
– Дилла, у тебя есть немагические украшения? Которых не жалко?
– Зачем тебе?
– Ставку сделать. Серебра у меня больше нет, золота тоже. А камушки все слишком ценные, чтобы проигрывать.
Дилла развязала котомку. Не вынимая шкатулку, покопалась в своих жалких сокровищах. Как младшей дочери, из материнского наследства ей достались сущие крохи. Но их тоже было жаль. Наконец она выбрала золотое колечко с багровым рубином.
– Камешек из Преисподней? – Лейн покатал перстень между ладонями. – От отца?
– Наверное, – равнодушно ответила Диллл. Об отце она ничего не желала знать.
Лейн надел кольцо на палец, встал, отряхнулся от крошек и направился к игрокам. Те как раз тасовали карты. Что Лейн им сказал, Дилла не поняла из-за внезапного треска в ушах. Похоже, амулет вконец разладился. Дилла потерла его под курткой, не решаясь доставать открыто – неизвестно, как отреагируют стражники.
Игроки приняли Лейна снисходительно-дружелюбно. Посмеиваясь, подвинулись, приглашая в свою компанию. Начали объяснять правила, в которые Дилла вникать не стала – переводчик в голове не прекращал трещать и шипеть, мешая сосредоточиться. Нет, привыкнуть к такому решительно невозможно!
Она отхлебнула пива. Почти не хмельное, но приятное. Заслоняясь от стражников кружкой, сдёрнула амулет, сунула в поясной кошель. Переводчик смолк совсем. Вот зараза!
Игроки снова перетасовали карты, бросили на середину стола по серебряной монете. Лейн положил поверх кучки перстень. Игроки посерьёзнели, кое-кто оглянулся в сторону стражников. Высокий темноволосый юноша посмотрел в сторону Диллы, снова на Лейна и тихо заговорил. Дилла быстро надела амулет и насторожила уши.
"При всём уважении… Умалившийся народ… потребуется проверка…" – зашуршал переводчик, не особо проясняя происходящее.
Лейн сделал небрежный жест ладонью.
– Условия разумные и меня устраивают, – громко ответил он. – Играем?
***
– Сразу двое? – Кедар, единственный волшебник страны и фактический правитель города, нахмурился. Стражник, нервно теребивший в руках шлем, побледнел ещё больше. – Где они сейчас?
– В харчевне Мэлли, господин.
Кедар побарабанил пальцами по столешнице, окантованной по краю полоской серебра.
– Эрлин там?
– Да, господин. Задержать пришельцев?
– Нет, зачем же. Пока они не нарушают законы, пусть идут, куда хотят. О всех перемещениях докладывать мне.
– Слушаюсь, господин!
Стражник исчез за дверью с похвальной быстротой. Кедар откинулся на спинку кресла, больше похожего на трон, и сложил ладони домиком. Означает ли появление этой пары, что Умалившийся народ признал его права и готов начать переговоры? Нет, это слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. А засылать в город лазутчиков им нет смысла. Неужели эта парочка пришла с Дороги? Впервые за столько лет!
Вопросы раздражали. Кедар устало потер глаза и снова всмотрелся в раскрытую страницу дневника своего неудачливого предшественника. Эти записи – ключ ко всему. Как же досадно, что к ним самим требуется ключ!
Кедар раздраженно захлопнул дневник. Двое пришельцев не шли из ума. Что, если его удача ещё не исчерпала себя, и это очередной её подарок?
***
Возле Лейна росли столбики серебряных монет. Стражники внимательно наблюдали за игрой, придвинувшись ближе к столу. Дилла сидела, как на иголках. Если юнцы не пожелают платить и обвинят Лейна в жульничестве, придется драться. Троих стражников она, разумеется, прикончит. Разряженные сопляки вообще не в счет. Но трактир в центре города. Убегать придется наугад по незнакомым улицам.
В какой-то момент все пятеро щёголей раздраженно бросили карты. Сияющий Лейн пощёлкал в воздухе пальцами, подзывая хозяйку.
– Мэлли, всем лучшего вина! Я угощаю!
Все одобрительно зашумели, даже стражники. Лейн отсчитал хозяйке горсть серебра, остаток вместе с перстнем метнул на стол.
– Играю последний раз.
Дилла поперхнулась вином. Ой, дурак! Ну зачем всё портить? Ушли бы по-доброму.
На этот раз партия закончилась быстро и неожиданно – полным разгромом Лейна.
– Не везёт в картах – повезёт в любви! – засмеялся высокий юноша, сгребая к себе выигрыш. – Пойдем к оценщику?
– Как договорились, – кивнул Лейн. Проигрыш его, похоже, нисколько не расстроил.
Дилла растерла зудящие из-за переводчика уши. Ну, она ещё выскажет беглому принцу пару ласковых слов!
Лейн вернулся к ней в сопровождении победителя игры. Для человека парень был, пожалуй, красив. Вьющиеся волосы, округлое, чисто выбритое лицо, большие глаза. Синие, как у хозяйки трактира.
– Дилла, это Эрлин эр Кедар.
Юноша небрежно кивнул. Дилла поднялась из-за стола и так же небрежно поклонилась. Взгляд Эрлина прикипел к её кинжалам.
– О-о… Могу я взглянуть?
Дилла пожала плечами, вынула один кинжал, положила на стол, не убирая руку с рукояти. При виде серебряных насечек Эрлин выдохнул с облегчением.
– Великолепное оружие! Просто великолепное.
На его поясе из черненых бляшек с самоцветами висел маленький стилет – такой только вместо вилки использовать При этом руки юноши, судя по мозолям, привыкли держать оружие посерьёзнее.
"Интересно, с каких пор меч сам ходит за хозяином?" – подумала Дилла.
Когда они вышли из трактира, двое стражников последовали за ними. В затылок не дышали, но держались достаточно близко, чтобы в случае необходимости достать мечом. Дилла сдержала усмешку и сделала мысленную пометку постараться как можно дольше поддерживать у городской стражи заблуждение, что с ней и Лейном могут справиться два человека, пусть даже вооружённых.
Глава 6. Амулет для химеры
"Иногда правда диковиннее вымысла".
Английская пословица
Лавка оценщика оказалась неподалёку от трактира, на другой стороне улицы. Стражники внутрь заходить не стали. С ленивой развязностью привалились к стене возле крыльца. Должно быть, сопровождали они сюда Эрлина не в первый раз.
Внутри небольшого помещения с белёными стенами горели масляные лампы, под ними стояли застекленные витрины. Дилла заглянула в одну. Стекло было тщательно протёрто, но всё в мелких трещинках, мешающих разглядеть выложенное на бархатной подушке ожерелье дивной красоты: золотые лозы обвивали прозрачные шарики необычного дымчатого оттенка. Дилла затруднилась определить, какой это камень. Наклоняться ближе она не стала из-за серебряной рамы, приподнятой над витриной. Лейн одними губами произнес: "Осторожно". Стало быть, здесь ещё и защитная магия.
Эрлин прошел прямо к пустому столу возле зарешеченного окна и позвонил в большой бронзовый колокольчик.
– Иду, иду! – раздался дребезжащий голосок. Откуда-то из неосвещенной глубины лавки появился карлик с огромной головой, кажущейся ещё больше из-за копны белоснежных волос, торчащих, как иглы дикобраза. Одет он был во что-то вроде шёлкового засаленного халата, перевязанного тканым поясом с замызганными кистями. Ног из-под халата видно не было.
– О, господин мой Эрлин! – карлик расплылся в жутковатой улыбке. Зубы у него были мелкие и треугольные.
"Гоблин?! – удивленно подумала Дилла. – Откуда он здесь?"
Хозяин лавки присмотрелся к Лейну, и в круглых глазах его вспыхнули оранжевые огоньки. Длинный нос задергался. Потом кинул взгляд на Диллу, и улыбка стала ещё шире.
– Чем могу помочь?
Эрлин выложил на стол перстень.
– Проверь, Лек-о-Бор.
Оценщик потянулся к перстню чутким носом. Шумно вдохнул, хмыкнул. Достал из-за пазухи очки с разными стеклами – красным и синим. Надел, тут же снял и сменил красное стеклышко на черное. Острый коготь царапнул изнутри ободок перстня.
– Золото без примесей. Камень подлинный, из… очень далеких и глубоких копий. Я бы дал за него пятьсот… прежних денег.
– То есть, почти три тысячи серебром?! – ошеломленно переспросил Эрлин.
– Именно, мой драгоценный, – в льстивом голосе гоблина проскользнула снисходительная нотка. – Сходить за деньгами?
Эрлин потряс головой.
– Нет, я не будут его продавать. Лейн, а ты не хотел бы отыграться?
– Возможно, – Лейн последил, как Эрлин прячет перстень в поясной кошелек. – Когда?
– Завтра. Встречаемся там же в это же время! – Эрлин небрежно помахал ему рукой, проигнорировав остальных. – До встречи!
Дилла, не дожидаясь, пока за человеком закроется дверь, стащила с себя амулет.
– Лек-о-Бор?! С каких пор гоблины называют себя такими длинными именами?
Хозяин лавки невесело хохотнул.
– С тех пор, как застрял в этой дыре, – он заговорил на языке фэйри, и дребезжание тут же исчезло из его голоса. – Моё имя Бор. А приставку пришлось добавить, чтобы не отличаться от местных. У них сложные имена. Давно вы с Дороги?
– С ночи. – Лейн не выказал удивления его осведомленностью. – Ты бродяга?
– Был бродяга, да весь вышел. – Бор поднял руки. Широкие рукава халата сползли до локтя.
Лейн присвистнул.
– Ого! Кто это сделал?
– Отец отца этого надутого сукина сына, – Бор выразительно кивнул на дверь.
Дилла наклонилась, рассматривая красно-синие татуировки, в семь оборотов охватывающие худые руки гоблина. Змеи, переплетенные между собой и закусившие каждая свой хвост.
– Какой-то вид подчинения? – спросил Лейн. – Именно поэтому Эрлин тебе доверяет?
– Подчинение, да, – гоблин одернул рукава. – Я обязан говорить правду, точно выполнять приказы и не вредить хозяевам. Всему их роду до седьмого колена.
Он с надеждой посмотрел на Диллу.
– Скажи мне, что ты явилась по душу Кедара. Или хотя бы его ублюдка.
– Вынуждена тебя разочаровать, – ответила она. – Я не охочусь за душами. И близкую смерть Эрлина не чую. А Кедар – его отец?
– И хозяин этого вонючего городишки, – Бор тяжко вздохнул. – Да что там, уже считай всей Леконы.
– Так называется этот мир? – уточнил Лейн.
– Материк, – поправил Бор. – Единственный уцелевший после войны.
Он потер руки с нервным предвкушением.
– Если бы вы знали, как долго я ждал кого-нибудь вроде вас! Боялся, что поворот в этот мир обрушился. Но всё равно поддерживал заманиловку в трактире. И вот – сработало!
Лейн и Дилла переглянулись.
– Ты хочешь сказать, – медленно начала Дилла, – что мы не просто так оказались в том трактире и встретились с Эрлином?
– Эрлин тут не при чем! – отмахнулся гоблин. – Вы бы и без него меня не миновали.
– И зачем тебе понадобились бродяги? – Дилла переместилась так, чтобы стол не загораживал от неё гоблина. И при этом оказалась между ним и Лейном.
– Чудо из чудес! – Бор патетически воздел руки к потолку. – Демон боится, что гоблин причинит вред сиду! Стоило прожить пятьсот лет, чтобы посмотреть на такое.
– Заткнись! – Дилла знала, что краснеет и оттого разозлилась. – Говори правду!
– Так заткнуться или говорить? Эй, не трогай меня!
Дилла сгребла гоблина за грудки и тут же зашипела от боли. Вот проклятье! У этого мелкого поганца что, серебряная кольчуга под халатом?
– Стоп! – скомандовал Лейн, перехватывая руки Диллы. – Здесь нельзя драться! И вообще, с чего ты на него взъелась?
– Всегда говорил, что демонам не хватает чувства юмора, – Бор разгладил помятый на груди халат.
– Я не демон! – Дилла глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь взять под контроль злость. – Я баньши. И если ты сейчас же не ответишь, зачем устроил свою ловушку, я очень четко увижу, как твоя долгая жизнь подходит к концу.
– Никакая это не ловушка! – гоблин оскорбленно выпрямился во весь свой невеликий рост. – Я гостеприимство проявляю! Бродяги должны помогать друг другу.
Дилла скептически хмыкнула.
– И какие у нас основания тебе доверять?
– Он мог утаить, что подчиняется семье Эрлина, – сказал Лейн. – Но предпочел откровенность. Стало быть, хочет о чем-то договориться.
– Верно, – кивнул Бор. – А вам, наверняка, нужна информация. Но здесь говорить не будем. Пошли в мою нору. Гость на порог – хозяину жратва… То есть, радость!
Лейн засмеялся. Дилла тоже не удержалась от улыбки, хотя пальцы ещё щипало. Гоблин демонстративно повернулся к ней спиной, поднял руки и словно раздвинул в стороны темноту в глубине лавки, как шторы. За ней открылась маленькая захламлённая комната. Пахло кошками и мышами. На низком столике теснились бутылки, штабеля грязных тарелок и клубки шёлковых ниток. Широкая кровать, заваленная засаленными подушками и скомканными одеялами, занимала почти всё пространство. Под ней кто-то тихо шуршал. Между кроватью и столиком был втиснут вертикальный ткацкий станок.
– А ты мастер! – уважительно сказала Дилла.
Шёлковая ткань на станке переливалась всеми оттенками зелёного. Из такого шёлка шьют себе плащи лесные фэйри.
– Не успел закончить, – буркнул гоблин. – Плакали мои денежки. Хотя… – он смерил взглядом Лейна. – Тебе плащ нужен?
Лейн пощупал ткань.
– Грубовато вышло.
Гоблин сплюнул.
– Местный шёлк лучше не спрядёшь. Но маскирует как надо.
– Сколько?
Гоблин почему-то посмотрел на кровать.
– Ты лечить умеешь?
– Да.
Бор свистнул – негромко, призывно. Подушки на кровати зашевелились. Дилла схватилась за кинжал. Лейн смотрел с любопытством. Из-под горы подушек показалась чёрная мордочка кота. Он зевнул, вытянул вперед лапы с растопыренными когтями, подтянулся и вылез полностью.
Дилле не доводилось встречать живых химер. Все они были тварями древних богов и великих магов, предназначенные для одной цели – убивать. Неудивительно, что химер извели задолго до рождения Диллы, так что она видела только картинки. Но даже в самом подробном бестиарии едва ли найдешь существо с передней половиной черного кота, а задней – золотистой ящерицы. Сердце Диллы сжалось. На спине нелепого существа тряпочками висели перепончатые крылья. И оно… умирало. Это было настолько очевидно, что Дилла даже не усомнилась в своем предвидении.
– Лапы у него, – буркнул гоблин, поглаживая странного питомца по голове. Котоящер урчал, не обращая внимания на гостей. – Задние. И крылья.
– Вижу, – Лейн осторожно сел на кровать, протянул руку, почесал пальцем за кошачьими ушами. Урчание стало громче. – Должно быть, тот, кто его сделал, умер. Такие тварюшки не переживают надолго своих создателей. Когда он начал слабеть?
– Как война закончилась. И с тех пор всё хуже и хуже.
Лейн поднял на ладони крыло, отпустил. Крыло снова безжизненно обвисло.
– Боли у него нет.
– Сам знаю! – Гоблин прижал к себе любимца так, что тот протестующе вякнул. – Когда лапы отнялись, я думал, его ударил кто. Но он не жаловался. А потом летать перестал. И не ест почти.
Лейн поднял глаза на Диллу. Она качнула головой.
– Что? – голос гоблина внезапно осип. – Никак?
– Погоди. – Лейн отодвинулся, открыл свою сумку. С минуту задумчиво смотрел в неё, потом достал шкатулку – одну из тех, что забрал из пещеры сестры. – Вылечить его можно, но это будет подороже плаща.
– Всё, что смогу, – твёрдо сказал гоблин. – Кровью бы поклялся, но Кедар сразу узнает.
– Что ж, придется рискнуть и поверить тебе на слово. – Лейн открыл шкатулку, достал из нее серебряный плетеный браслет.
"Работа сидов", – определила Дилла. Даже с её острым зрением невозможно было рассмотреть все детали узора. Браслет словно сплели из плюща и полевых цветов, а потом уменьшили и превратили в металл с искрами драгоценных камней. Вот только это был не металл и не камни. Растения остались живыми.
– Нам действительно нужна информация, – сказал Лейн. – Всё, что ты знаешь о войне и о Кедаре.
– О нём мне запрещено говорить, – замотал головой Бор. – Расскажу только то, что все знают. Ну, может, чуть больше.
– Хорошо, – согласился Лейн. – И о других магах Леконы я тоже хочу узнать. И ещё нам нужен дом. Не в городе, но поблизости.
– Других магов у людей больше нет, – Бор покривил губы. – Всех покрошило. Разве что из учеников кто уцелел, и то едва ли. Насчет дома… Подумать надо. Округа-то вся выжжена. Осталось, правда, несколько усадеб с севера. Но дома там не в лучшем состоянии.
– Главное, чтобы крыша не падала, и пол не проваливался, – сказала Дилла. – Всё равно мы здесь ненадолго.
Лейн неодобрительно посмотрел на нее, но поправлять не стал.
– Хозяев у тех домов нет, – продолжал размышлять Бор, – стало быть, продавать их будет городской Совет. Едва ли задёшево, но и ломить цену не станут. Земля там ещё лет тридцать родить не будет. Ладно, куплю я вам дом. Если сработает твоя безделушка.
– Эта "безделушка" стоит больше, чем вся твоя лавка! – возмутился Лейн. – Информация, дом и услуга. Согласен?
– Сказал же – что смогу. Лечи давай.
Такая привязанность к химере показалась Дилле чрезмерной.
– Он разумный? – спросила она.
– Все коты разумные.,– Бор бережно поднял котоящера на руки, оставив болтаться безвольный чешуйчатый хвост. – Хотя по некоторым и не скажешь.
– Подержи ему голову, – Лейн обернул браслет вокруг кошачьей шеи, повозился, подгоняя застежку. – Пусть носит, не снимая, даже если тебе покажется, что он полностью поправился. Понял? Сколько бы ни прожил – хоть сто лет – снимать нельзя!
– Понял, не дурной, – гоблин уложил недовольно трясущего головой питомца на подушку. – Но пока не увижу, что помогло, в Совет не пойду.
