Ольга Кузьмина
Бродяги
– Надеюсь, Дика уже сбежала из леса. Она ведь сумеет теперь уйти на Дороги – без уздечки?
– Я именно это ей и посоветовал. А почему ты спрашиваешь?
– Потому что я не горю желанием снова встретиться с единорогом на лесной тропинке. А ты уже не сумеешь её остановить.
Лейн снова засиял.
«Это стоит сломанных крыльев, – целуя его, с нежностью подумала Дилла. – Это стоит гораздо больше…»
Глубокой ночью, когда они засыпали, прижавшись друг к другу, Дилла прошептала Лейну на ухо:
– Обещай, что больше не будешь от меня ничего скрывать. И проигрывать все деньги!
– Обещаю… – он потер глаза и сладко зевнул. – Думаешь, мне нравилось изображать перед людьми растяпу?
– А зачем тогда позволял им выигрывать?
– Ну, знаешь, как говорят: не везет в картах, повезет в любви. Вот мне и повезло.
Дилла застонала.
– Лейни, но ведь это всего лишь утешительная поговорка! Даже не примета.
– Я знаю, – он довольно улыбнулся. – Но ведь сработало!
Глава 18. Виви-Ди-Диви
"Не позволяй своему языку перерезать собственное горло".
Ирландская пословица
Дилла проснулась от тихого скулёжа. За окном рассвет подкрашивал розовым серые облака.
– Лейни… – Она осторожно потрясла его за плечо. – Рыжику плохо.
Лейн застонал.
– Это мне плохо! Я к нему уже дважды бегал.
– И что?
– И ничего! – Лейн зарылся головой в перину. – Всё с ним в порядке, просто кошмары замучили.
– А ты не знаешь заклятья против них?
– Рассвет уже. Солнце в окно, кошмары в дверь. Сейчас успокоится.
Но жалобный плач не стихал, наоборот, стал громче, под аккомпанемент печальной музыки. Лейн протяжно вздохнул.
– А я так надеялся, что у нас будет целое утро…
– Всё у нас будет. – Дилла потерлась носом о его плечо. – Просто надо его успокоить.
Она наспех натянула одежду и открыл дверь. Скорчившийся у порога Рыжик тут же вскочил и уставился на неё с робкой надеждой. Шерстка на его мордочке слиплась от слёз.
– Горе ты горькое, – вздохнула Дилла. – И куда тебя девать?
Она взяла Рыжика на руки, отнесла в комнату Лейна. Уложила на диван и накрыла одеялом.
– Поспи ещё немного, ладно? Мы рядом.
Рыжик ухватил её за палец.
– Ахку!
– Да ты говоришь! – обрадовалась Дилла. – Сказку тебе? А хочешь узнать, как победить кошмары? Их приносит Ночная Кобыла. Она белая-белая, летает ночами над землей, и грива её стелется, как туман. Гнездо её на скале, куда никому не добраться. Сложено оно из крепких веток и выложено белой шерстью лошадей и перьями вещих птиц.
Про кости и потроха, годами гниющие в гнезде, отчего рядом с Ночной Кобылой даже гарпии не селились, Дилла умолчала.
– Она насылает кошмары на всех, кто чего-то боится или просто устал. Чтобы не попасться Ночной Кобыле, надо поймать паука и попросить, чтобы он сплел паутину над постелью. Тогда кошмары в ней запутаются.
– Аи! Аук! – Рыжик с восторгом показал в угол, где маленький паучок деловито сплетал сеть.
– Ага, сейчас поймаю… – Дилла зевнула. "Что ни сделаешь, лишь бы ребенка успокоить", – как говорила мама.
– Не трогай паука! – В комнату ворвался взлохмаченный Лейн в одной рубашке. – Убирайтесь отсюда оба, пока всё мне не разрушили! – Он притопнул босой ногой.
– Что тут разрушать-то? – Дилла оглядела пустые стены.
– Ейни! – Рыжик выбрался из одеяла и подбежал к Лейну. – Аи!
Он широко раскрыл рот и показал ещё коротковатый, но чистый и розовый язык. Лейн ошалело протер глаза.
– Уже?! О боги, это невероятно!
– Лейн, ты гений! – Дилла окончательно поверила, что её крылья тоже отрастут. Это помогло смириться с мыслью, что прямо сейчас затащить Лейна обратно в постель ей не суждено. – Давайте устроим сегодня праздник? Мы заслужили.
– А! А! А! – Рыжик запрыгал.
***
Последний ящик с никуда не годным мусором вынесли из кабинета. Кедар облегченно вздохнул, споласкивая руки в серебряном тазике. Он не переносил так называемый "рабочий беспорядок", обычный для большинства магов. Мусор вокруг означает мусор в голове. В его кабинете должно быть идеально чисто и всё разложено по полочкам.
"А есть что раскладывать?" – ехидно спросил незабытый голос.
Кедар потёр виски. Закончится это когда-нибудь? Стоит ему устать, и сразу возвращаются призраки.
– Я сожгу твой драгоценный лес. Перепашу землю и засыплю солью. И тогда ты исчезнешь навсегда. Если мне не суждено получить твою силу, она не достанется никому!
"Ты довёл мир до агонии, Кедар. Хочешь увидеть его смерть?"
– Можно жить и без магии. Я докажу тебе!
"Доказывают живым, а не мёртвым".
– Вот именно! – Кедар подошёл к окну, стиснул край подоконника. – Тебя нет. Ты – всего лишь остаточная эманация!
"Или твоя совесть?"
– Заткнись! Кто бы говорил о совести, ты, живодёр!
– Мой господин? – секретарь робко приоткрыл дверь. – Вы меня звали?
– Нет! – рявкнул Кедар. – Впрочем… Пошли за Лек-о-Бором.
Секретарь испарился. Кедар растер похолодевшие руки. Мир без магии… Как это прекрасно! А то немногое, что останется, он разложит по полочкам и будет применять бережливо и разумно.
Да, это будет идеальный мир. Мир, который можно понять. Без хаоса стихийной магии, без непостижимых нелюдей и волшебников, порождающих чудовищ. Без не желающих умирать богов. Мир для людей, и только для них!
***
– Диви! Диви-Виви-Ди!
Дилла отперла входную дверь и отшатнулась. Мимо неё стремительно пронеслось что-то зеленое, отдаленно напоминающее птицу.
– О, нет! – Лейн бросил полную пирогов корзину и ринулся в дом. – Дверь захлопни!
Дилла задвинула засов, отмахиваясь от второй невесть откуда взявшейся птицы с желто-красными крыльями. Птица сделала круг над её головой и полетела вслед за Лейном.
– Виви-Ди-Диви!
Щебет доносился из бывшей библиотеки. "Мы же заперли двери, когда ушли! И окна зачарованы! – Дилла аккуратно поставила свою корзину, чтобы не разбить кувшин с молоком, и побежала за птицей. – Как мог Рыжик напустить в дом столько живности? Всего-то за пару часов?!"
Припасов, чтобы устроить праздник, в кладовках не хватило. Так что, строго-настрого наказав Рыжику ничего не трогать, Лейн и Дилла собрались в город. Рыжик таскался за ними унылым хвостом и шмыгал носом. Он заранее скучал, и даже краюшка хлеба, щедро намазанная мёдом, его не утешила. К тому же Лейн снял музыкальное заклятье с лестницы, чтобы Рыжик не выдал своего присутствия, если поблизости от дома вдруг появится кто-нибудь с чутким слухом.
– Лейн, может, ты просто усыпишь его на пару часов? – предложила Дилла.
– Такой сон не идёт на пользу. Надо чем-то его занять. – Лейн задумался, щелкнул пальцами и убежал наверх. Вернулся с гербарием и развернул его прямо на полу в бывшей библиотеке. – Вот, развлекайся. Смотри, внутри альбом гораздо больше, чем кажется снаружи. – Лейн развернул сложенный вчетверо лист. – Только не порви.
Рыжик с любопытством перелистнул пару страниц и радостно зачирикал, поглаживая ладошкой засушенные листья и цветы.
– У вас схожие интересы, заметил? – спросила Дилла.
– Я много чего заметил, – туманно ответил Лейн. Он трижды обошел вокруг дома, бормоча охранные заклинания. По его приказу золотой плющ заплёл окна на обоих этажах.
– Ты не перебарщиваешь, как с рагу? – засомневалась Дилла. – Теперь любому станет ясно – нам есть, что скрывать.
– Лучше так, чем если Рыжика выследят. Бор старается не замечать, чего не надо, но Кедар умеет задавать вопросы.
– Лейн, – Дилла взяла его за руку, – ты помнишь, что мне обещал? Выкладывай, какой заговор вы сплели с Бором?
– Не сейчас, ладно? – он сжал её пальцы. – Я уже сам не уверен, что мне следует делать и чего не следует. Пусть сначала Рыжик заговорит.
У Диллы неприятно заныло под ложечкой. "Давай уйдем, – хотела она сказать. – Возьмём Рыжика и уйдем на Дороги. Пусть Бор сам разбирается со своими проблемами. Ты не обязан его спасать. А весь этот мир – тем более".
– Ладно. Только ничего не делай один, без меня.
– Не буду, – он приподнялся на цыпочки и поцеловал её. – Мы ведь теперь вместе, правда?
– Да. – Дилла стрельнула глазами по сторонам. Людей поблизости нет, это прекрасно. – А если мы свернём вон к тому стогу, то будем совсем-совсем вместе…
– Виви-Диви-Ви!
Дилла заглянула через плечо Лейна, остановившегося в дверном проёме. Комната уже не была пустой. Строго говоря, она и на комнату уже не походила. Скошенная трава ожила, пучками вросла в щели между каменных плиток пола. Повсюду лежали кучки листьев – не сухих и ломких, а словно бы только что опавших с сотни разных кустов и деревьев. Ни на секунду не переставая чирикать, Рыжик хватал их охапками, карабкался на стул, потом на стол и подбрасывал листья к потолку. Большая часть падала на пол, но некоторые слипались в подобие птиц и кружили по комнате, присаживались на полки, даже пытались вить гнезда. Разоренный гербарий с пустыми страницами валялся в углу.
"Лейн его убьет!" – мелькнула у Диллы беспомощная мысль.
– Балбес! – Она протиснулась мимо остолбеневшего Лейна, подняла альбом и сунула под нос Рыжику. – Зачем ты это сделал?!
Рыжик перестал прыгать, с обидой посмотрел на альбом, потом на Диллу. Он явно не понимал, за что его ругают.
– Давай, быстро собирай, как было! – Дилла открыла альбом. – Ну?
Рыжик понурился и упрямо засопел. Дилла в сердцах отвесила ему подзатыльник.
– Не трогай его!
Лейн отмер и, осторожно обходя кучи листьев, подошел к Рыжику. Сел перед ним на корточки.
– Не бойся, я не сержусь. А ты знаешь, что листья умеют танцевать? Нет? Я тебя научу.
Тонкие пальцы Лейна запорхали над кучей листьев, поднимая их в воздух. Глаза Рыжика восторженно засверкали, он тоже поднял руки – не повторяя жесты Лейна, а дополняя их. Дилла отступила к двери.
"Руки… – Она ошеломленно следила за слаженными движениями двух совершенно разных существ. – У них же одинаковые кисти рук. Только у Рыжика меньше, поэтому сразу не заметно!"
Длинные пальцы, каждый с четырьмя фалангами. Узкие ладони, перламутровые заостренные ногти, аккуратно подпиленные у одного и обломанные у другого. Руки лучника и творца. Руки сида. Но как такое возможно?
А листья кружились, выписывая воздушные пируэты, собирались в фигуры танцовщиц в пышных юбках… Несколько раз Рыжик принимался щебетать. Лейн пытался подхватить мелодию, но не попадал в ритм. В такие моменты листья падали на пол.
"Он не химера, – отчетливо поняла Дилла. – Но и не родился таким. Лейн ошибся. Великий Хаос, кажется, я знаю, как его изменили!"
Лейн устало откинулся, почти упал на цветочный ковер.
– Всё, представление окончено.
Рыжик вздохнул и принялся сгребать разлетевшиеся листья в кучу. Лейн посмотрел на Диллу.
– Я должен узнать, кто это сделал.
– Он уже мертв.
– А если нет, я найду его, клянусь. И упокою на веки вечные.
– Ты тоже понял, да? – Дилла кивнула на шебуршащего под листьями Рыжика. – Я про такое только в сказках слышала.
– Я тоже, – Лейн заговорил низким, зловещим голосом: – Я выполню твое желание, но за это ты отдашь мне свои глаза… Или сердце. Или руки.
– Но зачем? Я понимаю, если бы создали красавицу или непобедимого воина. Но вот это недоразумение? Тем более, их было пятеро.
– Это как раз объяснимо. С каждым разом эксперимент получался всё удачнее. Бор говорил о троих, так? Значит первые двое не прожили долго.
– Меня больше удивляет, что даже один выжил. Представляешь, каково это, когда отрезают родные руки и приращивают чужие? А может, не только руки. Что осталось у Рыжика от прежнего тела?
– Воистину, работа истинного гения, – с холодной ненавистью произнес Лейн. – Никаких следов сращивания не заметно. Где же этот проклятый маг взял сидов для своих экспериментов?
– Может, это были не сиды, а кто-то похожий? Мы ведь не видели местных фэйри.
– Возможно. – Лейн погладил ближайшую куртинку травы. – Едва ли он искал расходный материал в других мирах. Если я правильно понимаю, какую он цель перед собой ставил.
– И какую же?
– Власть, Дилла. Но не над людьми, нет. Над этим миром. Я ещё не разобрался, как связан Рыжик, те два дерева, война, нежить в лесу и тот факт, что магия здесь почти иссякла. Но связь есть, нутром чую. Рыжик очень сильный. Это "недоразумение", как ты выразилась, при должном обучении, способно стать величайшим магом жизни.
– А ты можешь его научить?
– Едва ли. – Лейн протянул ей руку. – Помоги встать.
– Но у вас же получилось колдовать вместе?
– Виви-Ди-Диви! – Рыжик, незаметно подобравшийся сзади, осыпал их листьями.
Лейн чихнул, Дилла усмехнулась.
– И что означает это виви-диви?
– Я! – Рыжик гордо выпрямился, даже приподнялся на цыпочки и вытянул вверх уши. – Это я!
– Красивое имя. Тебе подходит. – Дилла опустилась на колени и осторожно привлекла его к себе. – Диви, а ты помнишь, кто тебя… С кем ты жил раньше?
– Один, в лесу. – Он присмирел.
– Один? Ты же показывал, что вас было сначала пятеро, а потом трое?
– Сестрёнки исчезли. Давно. – Диви посмотрел на свои руки. – А братья потом… в лесу. Их костлявые поймали. А я убежал и спрятался… У нас праздник будет?
– Обязательно. – Лейн придвинулся к ним. – Но сначала постарайся вспомнить, где ты жил до того, как попал в лес?
Диви почесал за ухом.
– В палатке в саду. Она зеленая была, как твой плащ. Мы там молоко ели с кашей и сказки рассказывали…
Он вдруг сморщился и затрясся.
– А потом больно было! И дым. Все кричали…
Лейн с досадой цокнул языком.
– Негусто. А что кричали, помнишь? Может, имена какие-нибудь?
Диви сдавленно всхлипнул.
– Он сказал – бегите! И мы побежали… Я на дерево залез, потом на другое перепрыгнул. И так до поляны. Они меня не догнали.
– Кто? – спросила Дилла.
– Да костлявые же! – Диви всплеснул руками, в отчаянье, что его не понимают.
– У него всё перепуталось в голове. – Дилла погладила пушистые рожки. – А что ты делал в лесу, когда остался один?
– Прятался. – Диви вытер нос о рукав Диллы. – Я нору нашел под деревом. И спал. Долго. Ел иногда. Там ягоды росли и яблоки большие, вкусные. А вода плохая была. Потом опять спал. А потом проснулся и не заснул больше. Костлявые выли страшно. Я подкрался посмотреть. Увидел вот это, – он показал на окно, за которым блестел золотой плющ, – красивое. Я его на себя намотал. А оно вдруг дёрнуло и потащило!
– Та-ак… – Лейн что-то подсчитал на пальцах. – Спячка – это многое объясняет. Диви, а ты сможешь найти то дерево с норой?
– Там костлявые! – Он испуганно округлил глаза.
– Нет больше костлявых, мы их победили. – Дилла встала. – Но сегодня мы не пойдем никуда дальше кухни. Хватит воспоминаний. У нас праздник!
Глава 19. В осаде
«Страдание за друга удваивает дружбу».
Шотландская пословица
Как же ему обрыдло притворяться!.. Бор угрюмо кивал, пропуская мимо ушей половину слов Кедара. "Опасность для всего мира", "ответственность", "высшая цель" – всю эту бредятину людям в мозги вкручивай. А ему, Бору, на ваш мир плюнуть и растереть. Кто думает иначе, тот не знает гоблинов.
– Как они попадают к лесу, минуя город?
Прямой вопрос не проигнорируешь.
– По туннелю. – Бор изобразил руками трубу. – В одном месте вошёл, в другом вышел.
– Так же, как ты это делаешь?
Бор кивнул. Он не раз проделывал туннели, выполняя поручения и самого Кедара, и его отца.
– Проследить за ними во время перемещения можно?
– Нет.
– Тогда отправляйся к лесу. Спрячься, чтобы они тебя не видели, и следи. Меня интересует, с чем они придут и, особенно, с чем вернутся. Или с кем. Сразу же доложишь мне.
– Да, господин.
– Всё, иди.
В дверях Бор едва разминулся с секретарем, который на вытянутых руках нес серебряный поднос.
– Господин Кедар, пришел следопыт, которого вы отправили к Сердцу-на-Двоих. Он принес вот это.
Бор сглотнул. На подносе кверху лапками лежала зеленая птица, слабо подергивающая крыльями. Секретарь поставил поднос на стол и тут же отступил. Кедар брезгливо тронул птицу посеребренным стилом.
"Тупица, при чём тут серебро! – Бор не сводил глаз с подноса. – Она живая! Великий Хаос, как быстро! Хорошо, что я отправил весточку… Началось… О боги, началось! Кто же из них? Лиик или Диви? Или всё-таки…"
– Это что, шутка? – в голосе Кедара отчетливо прозвучала угроза. – Зачем он притащил ко мне эту дохлятину?
– Гос-сподин… – секретарь дрожащим пальцем указал на поднос. Птица еле слышно пискнула и рассыпалась на зеленые листья.
Кедар отдернул стило. Наклонился и втянул ноздрями воздух над листьями.
– Вот как… Бор, вернись! Мой приказ отменяется. – Он сел за стол, быстро написал несколько строчек на листе бумаги, сложил, запечатал и протянул секретарю. – Доставить командору. Быстро!
Секретарь метнулся за дверь. Кедар посмотрел на Бора ничего не выражающим взглядом.
– Эти ваши туннели можно открыть прямо из дома? Да или нет?
– Да. – Бор сразу догадался, к чему приведет его ответ. Но что толку? Он не может промолчать.
– Ты способен этому воспрепятствовать? Да или нет?
– Да.
– Отлично! – Кедар откинулся на спинку кресла. – Пойдешь со стражей. Окажешь им любую помощь, какая потребуется. В первую очередь, сделаешь так, чтобы Лейн и все, кто с ним, не смогли уйти из дома по туннелю. Это приказ. Лейна и того, кто смастерил вот это, – он указал на кучку листьев, – я хочу получить живыми и, по возможности, невредимыми. В клетке. С Диллой – как получится. За её смерть я не взыщу. В доме ничего не трогать, я сам его потом осмотрю.
Бор склонил голову, лихорадочно соображая, как предупредить Лейна.
– Я могу идти, мой господин?
– Нет, подождёшь здесь. Я уже вызвал командора. И ещё, – Кедар наставил на гоблина костлявый палец, – ни сейчас, ни по дороге, ты никоим образом не попытаешься без моего ведома или ведома командора связаться ни с кем из тех, кто сейчас находится в Сердце-на-Двоих. Это приказ.
Бор всем своим видом изобразил возмущение.
– Я и не собирался, мой господин!
Теперь оставалась одна надежда, и снова на Диллу. К счастью, Кедару не известно, какие у баньши чуткие уши. Люди не умеют передвигаться бесшумно, особенно в доспехах. Она услышит их ещё на подходе. Лейн успеет открыть туннель. Должен успеть!
***
– Как думаешь, сколько ему лет? – Дилла с улыбкой наблюдала, как Диви откусывает сразу от двух пирогов, по уши вымазавшись в варенье.
Лейн пожал плечами.
– Понятия не имею. Ведет он себя, как ребенок, но это ещё ничего не доказывает. Многие мелкие фэйри до конца жизни так себя ведут. Ясно одно: его, скажем так, усовершенствовали до войны.
– Рыжик… ой, то есть, Диви, – Дилла протянула ему третий пирог, – а ты знаешь, сколько тебе лет?
Диви непонимающе похлопал короткими ресницами.
– Лет?
Лейн махнул рукой.
– У него память, как у стрекозы. Бесполезно спрашивать.
– Он просто не хочет вспоминать. Я тоже, знаешь ли, не часто вспоминаю, как сломала крылья.
Диви перестал жевать и заинтересованно уставился на Диллу.
– У тебя были крылья? Как у Живи?
– У кого? – переспросила Дилла.
– Его из черного кота сделали, – пояснил Диви. – И золотого варанчика из пустыни. А потом крылья пришили.
– Живоглот! – Лейн потер ладони. – Так, кое-что проясняется. Что ты ещё помнишь про Живи?
– Мы спали вместе… – Диви наморщил лоб. – Не в лесу. На одеяле. Он тоже молоко любил. Даже царапался, если ему мало доставалось. Но мы не обижались. А потом Живи её укусил, и его отдали.
Лейн и Дилла спросили одновременно:
– Кому отдали?
– Кого расцарапал?
– Он нам палатку сделал… – Диви запихал в рот половину пирога, с усилием проглотил и икнул. – И Живи забрал, чтобы с него шкуру не содрали. Она сильно злилась.
Он снова икнул.
– Бор! – удовлетворенно кивнул Лейн. – Что и требовалось доказать. Да перестань ты икать! – Он налил Диви воды в кружку. – Выпей мелкими глотками.
– Меня больше интересует, кто это "она"? – Дилла побарабанила когтями по столу. – Принцесса-ведьма?
– Возможно. Надо будет сводить его к той сгоревшей деревне. И к Дереву.
– Крылья! – Диви требовательно подергал Диллу за палец. Икать он перестал.
– А? – Она прислушалась к себе, пытаясь уловить хотя бы намёк на зуд в плечах. – Да, как у Живоглота, только побольше.
– А почему они сломались?
– Я в шторм попала. Знаешь, что такое шторм? Такой очень-очень сильный ветер, деревья с корнем вырывает.
Диви слез с табуретки, обошел Диллу и положил узкие ладошки ей на лопатки. Щекотно пошевелил пальцами.
– Должны быть, а нету, – огорченно пробормотал он. – Ле-е-ейни, скажи Дилле, что крылья отрастут. Как мне сказал про язык.
Лейн посмотрел на него долгим, нечитаемым взглядом.
– Да он уже… – неловко пробормотала Дилла.
– Хорошо, я скажу. – Лейн подошел к Диви и положил свои ладони поверх его. – Дилла, – с печальной торжественностью произнёс он, – твои крылья отрастут, как язык у Диви.
Он убрал руки. Диви довольно кивнул и вернулся на своё место. Просительно посмотрел на Диллу.
– Лопнешь ведь. – Она отдала ему последний пирог.
Диви ткнулся носом в душистую корочку, прикрыл от наслаждения глаза и заурчал на кошачий манер. Лейн отошел к очагу, заложил руки за спину и молча покачивался с носков на пятку. Только что блестевшие волосы неряшливо обвисли, хотя усталым он не выглядел.
"Неладно что-то в нашем королевстве, – тревожно подумала Дилла. И тут у неё зачесалось под лопатками. – Великий Хаос! Неужели?!"
– Лейн, – осторожно сказала она, – По-моему, у вас получилось.
Лейн колюче глянул на неё, потом на Диви.
– Это у него получилось, – буркнул он и выбежал из кухни.
Дилла догнала его у лестницы, ухватила за плечо.
– Лейни, подожди! В чём проблема? Ты сам сказал, что у Диви много сил. Это же замечательно, что он делится с тобой!
Лейн дёрнулся высвободиться, но она не отпустила.
– Я так долго старался и всё без толку, а он просто коснулся тебя!.. – Лейн закусил губу.
– Да он даже не смог отрастить себе язык, пока не поверил тебе! Ты замечательный учитель, Лейни. И разве плохо, что нас будет трое?
Он слабо улыбнулся.
– В этом всё дело, да? Ты хочешь ребёнка, а у нас не может быть детей. Мы ведь оба полукровки, к тому же очень разные.
– Ребёнка? – От удивления Дилла выпустила его. – Я вообще не думала об этом. Но раз уж ты сказал… Лейн, я согласна на что угодно. Хоть возьми Диви в ученики, хоть усынови его, только не падай больше в обмороки от истощения!
– Я и не падал. – Он немного повеселел. – Но ты права. Я разбудил его силу, и теперь я за него в ответе. Вот только, какой из меня учитель? Это всё равно, как если бы капля взялась учить тучу.
– Даже так? – Диллу прошиб озноб. Неужели этот смешной Диви настолько силён? – Тем более нельзя его бросать на произвол судьбы.
– Ладно, посмотрим, что у нас получится. – Лейн решительно устремился обратно на кухню.
Диви сидел за столом, положив голову на сложенные руки, и с тоской смотрел на недоеденный пирог.
– Не влезает? – посочувствовала Дилла. – Оно и неудивительно.
– Диви, иди сюда! – Лейн нырнул в кладовку и выволок панцирь черепахозмеи. – Видел когда-нибудь такую?
Диви старательно осмотрел панцирь, пошевелил в нём кости.
– Нет, а кто это?
– Узнаешь, когда мы её оживим.
– Лейн, ты что?! – возмутилась Дилла – Это же некромантия!
– Не в большей степени, чем оживлять засохшие цветы. И вообще, Дилла, давай договоримся: ты не вмешиваешься в его обучение!
Дилла подняла руки, сдаваясь. Пусть попробуют. Если что, очаг рядом. Тварь небольшая, с ней и обычный огонь справится.
Сначала соединились друг с другом кости, образовались суставы, от них начали нарастать мышцы. Панцирь Диви держал, как бубен, отстукивая по нему ритм, и непрерывно гудел, выводя диковатую мелодию. Только когда тело химеры начало покрываться чешуйчатой кожей, он накрыл её панцирем. Погладил по безвольно вытянутой шее.
– Почему она не шевелится?
– Сейчас будет. – Лейн взял его руки, переплёл пальцы со своими, поднял шатром над неподвижной химерой.
Дилла кожей ощутила покалывания. Воздух под руками Лейна и Диви замерцал, мелькнула яркая искра. И тут раздался стук в парадную дверь. Диви испуганно вскрикнул, вырвался и нырнул под стол.
– Как не вовремя! – Лейн нахмурился. – Дилла, подожди, не открывай. Это Бор. Но он всегда стучит в дверь черного хода. Мы так договорились. Если только…
– Он не один! – Дилла насторожила уши, проклиная себя за беспечность. Расслабилась, увлеклась зрелищем, вместо того, чтобы охранять! – С ним люди… Много людей! Так и знала, что он тебя предаст!
Лейн метнулся к двери, прислушался и что-то зашептал, прижавшись губами к доскам.
– Так, здесь они не пройдут! Дилла, собери еду и все свои вещи, быстро! Диви, помоги ей!
– Они окружили дом! – Окна заросли плющом, но это не мешало Дилле ориентироваться в происходящем снаружи.
– Сколько их?
– Сотня примерно. – Дилла оскалилась. – Это даже лестно!
– Именем короля! – глухо донеслось от парадной двери. – Откройте!
***
Бор страдальчески скривился, когда плеть золотого плюща вздернула не в меру ретивого стражника, полезшего дубасить кулаком по двери. Теперь они озвереют!
– Скажи им, чтобы открыли! – командор Клед эр Стейн покачал перед носом гоблина мечом.
– Лейн! – послушно закричал Бор. – Открой дверь! Отдай Кедару то, что ему нужно, по-хорошему. У них тут клетка. Ты же не хочешь сам в ней оказаться?!
Лейн наблюдал за происходящим из окна второго этажа – в щель между листьями золотого плюща. Клетка была полностью из железа. Оказаться в такой – адская пытка.
– Лейн, мы готовы. – В комнату вошла Дилла, полностью собранная, с котомкой за плечами и перекинутым через руку одеялом. Возле неё жался Диви, обнимающий вяло шевелящую лапами черепахозмею. – Открывай туннель.
– Не могу. – Лейн потер ноющие виски. – Они замкнули дом. Кедар – не дурак. Он принял меры.
– Это Бор наколдовал! – Дилла схватила прислоненный к стене лук. – Отойди от окна, я его пристрелю!
– Нет смысла. Гоблины медленно умирают. Его заклинание сразу не исчезнет, солдаты успеют выбить дверь.
– Ничего, коридор узкий и простреливается с лестницы. Продержимся.
– Нет. – Лейн потянул к себе лук. – Дай мне стрелу с серебряным наконечником.
– Что ты хочешь сделать?
– То, что могу. И что следовало сделать ещё вчера.
Диви заскулил, показывая на окно. Золотые плети плюща затряслись.
– Они его рубят!
Лейн сжал губы и натянул тетиву, целясь стрелой в потолок.
В комнате посветлело. Плющ перестал цепляться за стену и рухнул – судя по воплям, на головы тем, кто его рубил.
Лейн спустил тетиву. Стрела исчезла.
Глава 20. Дверь на поляну
"Мы не отступаем, мы наступаем в другом направлении".
Ирландская пословица
– Господин Кедар!
Маг остановился на середине лестницы, ведущей в сад. По голосу секретаря было ясно – что-то пошло не так.
– Ваш сын, господин Кедар…
– Где он?!
– В конюшне… Объезжал коня, потерял сознание, упал… К счастью, на сено… – секретарь захлебывался словами. – Уже отнесли… в его покои!
На секунду Кедар ощутил себя зависшим над пропастью. Как они смогли добраться до Эрлина? Ведь охранные заклинания вокруг дворца не нарушены! Неужели он дал Лейну что-то своё? Только бы не локон!
К покоям сына Кедар добежал потайными переходами. Свидетелей слабости королевского мага быть не должно. Эрлин лежал на постели – слишком бледный для живого. Его даже не разули, побоялись трогать лишний раз.
Кедар взял безвольную руку. Пульс не прощупывался. Он поднес к губам сына зеркальце. Гладкая поверхность едва заметно запотела. Хвала богам!
Он расстегнул на Эрлине куртку и вздрогнул. Скрепляющая ворот рубашки серебряная брошь щелкнула, отстегиваясь сама собой. Кедар осторожно взял её. Маленький длинноухий лучник мигнул зеленым глазом. Стрелы на его изогнутом луке не было.
– Отзови своих людей и Бора от моего дома, Кедар, – послышался искаженный, но узнаваемый голос Лейна. – Немедленно. Иначе твой сын умрёт.
Кедар уронил брошь. Провел ладонью по щеке сына. Размахнулся и ударил его. Ещё раз, еще… Голова Эрлина безвольно моталась по подушке. Зеленый глаз серебряного лучника искрился смехом. Кедар смахнул брошь на пол, как ядовитого паука, наступил каблуком.
Спокойно, это ещё не проигрыш! Если они сбегут на Дороги – пусть проваливают. А если в Проклятый лес, это даже сыграет ему на руку.
– Коня мне! – Кедар распахнул дверь. Испуганно жмущиеся к стене слуги опрометью кинулись исполнять приказ.
***
– Всё. – Лейн отвернулся от окна. – В окрошку порубили.
Диви, забившийся в угол дивана, тихо плакал. Раздвоенный язык черепахозмеи собирал соленые капли с его носа.
– Теперь выбьют стекла, – Дилла размяла руки. Плечи зудели, отчего ей ещё больше не терпелось начать драку.
– В войну не выбили, теперь тем более не справятся. – Лейн щелкнул пальцем по стеклу. – Нигде такого не видел. Нет, это стекло не треснет даже если в него тараном бить будут. Дверь не выдержит раньше.
Снизу раздались глухие удары. Били сразу по обеим дверям.
– У них что, правда с собой таран?
– Бревна.
– Ну, и где Кедар? – терпение Диллы было на исходе.
– Полагаю, уже близко, – Лейн прижался щекой к стеклу. – Все смотрят на дорогу…
– Только не требуй отпустить с нами Бора! Вообще не торгуйся с ним! Ты ведь не знаешь, что у него имеется в запасе.
Лейн сжал переносицу, поморщился.
– Я обещал Бору, что помогу ему… Ох, как всё спуталось!
– Но ты ведь не обещал, что будешь рисковать ради него жизнью! Бор подчиняется Кедару, не забыл? Если возьмем гоблина с собой, он тебе же горло перережет – по приказу хозяина.
Лейн неохотно кивнул.
– Ты права, – он к чему-то прислушался. – Ага, контур сняли. Уходим.
Он перекинул через плечо ремень сумки, закинул за спину лук и колчан. Плащ надевать не стал, свернул и просунул под ремень сумки.
– Дилла, закрой дверь. И дайте мне руки, оба. Диви, что ты копаешься?
Рыжик никак не мог удержать черепахозмею одной рукой, гладкий панцирь выскальзывал.
– Оставь её! – потребовала Дилла.
– Не оставлю!
– Вот навязался на нашу голову! Держи одеяло! – Дилла выхватила у него химеру, к счастью, слишком вялую, чтобы активно протестовать против такого обращения, зажала под мышкой. – Бери Лейна за руку!
– Диви, – Лейн наклонился, заглядывая в его заплаканные глаза, – нам надо в лес. К тому дереву, под которым ты прятался. Помнишь?
Диви кивнул, прижимая к себе скатанное одеяло.
– Дерево за этой дверью. Нужно просто открыть её. Давай вместе.
Они одновременно нажали на ручку. Дверь открылась. За ней шелестел лес. Лейн и Дилла подхватили Диви и перешагнули порог. Дверь за их спиной закрылась и исчезла.
***
"Ушли," – Бор облегчённо вздохнул.
– Где они?!
Буланый конь Кедара надвинулся на гоблина.
– Не имею понятия, – Бор отступил подальше от оскаленных зубов. – Знаю только, что в доме их больше нет.
– Выбивайте дверь! – скомандовал Кедар стражникам. – А ты пойдешь со мной! – он спешился.
"Со мной" означало – «впереди меня». Бор безразлично пожал плечами. Кому и вынюхивать ловушки, как ни гоблину. Кедар не зря осторожничает – у Лейна было время устроить парочку сюрпризов незваным гостям. Так что в дом через выбитую парадную дверь Бор вошел бочком и передвигался вдоль стены очень медленно, проверяя каждую половицу. В прихожей и на кухне ловушек не оказалось. Бор дотошно проверил кладовки, очаг и колодец. С сожалением глянул на развешенные травы.
