Олег Гутников
Корпоративная ответственность в гражданском праве
В п. 2 ст. 24 Закона об НКО содержится попытка ввести перечень видов разрешенной «предпринимательской и иной приносящей доход» деятельности некоммерческих организаций: «Некоммерческая организация может осуществлять предпринимательскую и иную приносящую доход деятельность лишь постольку, поскольку это служит достижению целей, ради которых она создана и соответствует указанным целям, при условии, что такая деятельность указана в его учредительных документах. Такой деятельностью признаются приносящее прибыль производство товаров и услуг, отвечающих целям создания некоммерческой организации, а также приобретение и реализация ценных бумаг, имущественных и неимущественных прав, участие в хозяйственных обществах и участие в товариществах на вере в качестве вкладчика» (курсив мой. – О.Г.).
По буквальному смыслу данной нормы никакими иными видами предпринимательской или иной приносящей доход деятельности некоммерческая организация заниматься не вправе. Например, некоммерческим организациям нельзя заниматься предпринимательской деятельностью в виде выполнения работ, хотя не совсем понятно, чем выполнение работ «хуже» производства товаров или оказания (по терминологии закона – «производства») услуг. С практической точки зрения также непонятно, каким образом (и кем) должно устанавливаться, отвечают ли производимые товары или услуги целям создания некоммерческой организации или не отвечают (и каким целям – основным или дополнительным, среди которых, как указывалось выше, может быть и извлечение прибыли).
Также нетрудно заметить, что товары и услуги, «производимые» некоммерческими организациями, должны отвечать целям создания организации. Что же касается остальных видов предпринимательской деятельности (приобретение и реализация ценных бумаг, имущественных и неимущественных прав, участие в хозяйственных обществах и участие в товариществах на вере в качестве вкладчика), то подобного требования закон не содержит.
Обращает также на себя внимание и тот факт, что проводимый в п. 2 ст. 24 Закона об НКО раздел между различными видами предпринимательской и иной приносящей доход деятельности весьма близок к разграничению видов предпринимательской деятельности на «активные» и «пассивные», известному налоговому законодательству. Так, налогообложение в Российской Федерации доходов иностранных юридических лиц всегда зависело от того, получены ли такие доходы от «активных» или «пассивных» источников доходов. При этом к «активным» источникам доходов относились те виды предпринимательской деятельности, для получения доходов от которых сам налогоплательщик должен прилагать определенные усилия (производственная деятельность, деятельность по выполнению работ, оказанию услуг и т. п.). Ведение в России соответствующих видов деятельности, как правило, приводит к образованию постоянного представительства иностранного юридического лица. К «пассивным» же источникам доходов (видам деятельности) относились те виды предпринимательской деятельности, для получения доходов от которых не требовалось прилагать собственных систематических усилий, вести какую-либо активную деятельность: доход образуется либо от усилий третьих лиц (при получении дохода в виде дивидендов от участия в других организациях либо процентов по договорам займа), либо от сдачи в аренду собственного имущества, либо от разовых сделок по продаже собственного имущества, находящегося на территории Российской Федерации, либо от роялти (лицензионных платежей, отчисляемых правообладателю за пользование исключительными авторскими правами)[141].
В настоящее время данный подход, хотя и без употребления соответствующей терминологии, по существу сохранился в Налоговом кодексе РФ. Так, в соответствии с п. 2 ст. 306 Налогового кодекса РФ под постоянным представительством иностранного юридического лица понимается место, через которое иностранная организация осуществляет предпринимательскую деятельность, связанную с осуществлением работ, оказанием услуг, пользованием недрами, продажей товаров и т. п. В то же время согласно п. 1 ст. 309 Налогового кодекса РФ к доходам иностранной организации от источников в Российской Федерации (т. е. к «пассивным» доходам, не приводящим к образованию постоянного представительства) относятся дивиденды, процентный доход от долговых обязательств, доходы от использования в Российской Федерации прав на объекты интеллектуальной собственности, доходы от реализации акций, недвижимого имущества, от сдачи в аренду имущества и иные аналогичные доходы.
Исходя из этой логики, производство товаров и оказание услуг, упомянутые в п. 2 ст. 24 Закона об НКО, следует относить к «активным» видам предпринимательской деятельности, а приобретение и реализацию ценных бумаг, имущественных и неимущественных прав, участие в хозяйственных обществах и участие в товариществах на вере в качестве вкладчика – к «пассивным».
С этих позиций возможен еще один подход к определению понятия «приносящей доход деятельности» как «пассивной» предпринимательской деятельности, связанной с получением дохода от сдачи имущества в аренду, получением дивидендов, процентов и т. п.
Однако ввиду неопределенности правового регулирования предпринимательской и иной приносящей доход деятельности идея, которая, возможно, и закладывалась в п. 2 ст. 24 Закона об НКО, на практике не реализуема и сегодня мало кто помнит о соответствующей норме Закона.
Еще одна попытка законодательно ограничить возможность некоммерческих организаций осуществлять предпринимательскую или приносящую доход деятельность содержится в Федеральном законе от 30.12.2006 № 275-ФЗ «О порядке формирования и использования целевого капитала некоммерческих организаций»[142]. В соответствии с ч. 2 ст. 6 этого Закона некоммерческая организация – собственник целевого капитала[143], за исключением специализированной организации, вправе осуществлять только определенные Правительством РФ виды платной деятельности.
Логика законодателя, по всей видимости, при принятии данного Закона была примерно следующей: некоммерческая организация, создавшая целевой капитал, все дополнительные доходы должна получать только от целевого капитала (для этого ей и дозволяется создавать целевой капитал). Никакими иными видами предпринимательской или приносящей доход деятельности она заниматься не вправе, за исключением прямо разрешенных Правительством РФ. Такая организация должна сосредоточиться на основной, некоммерческой деятельности, ради которой она создана. Если же некоммерческая организация не формирует целевой капитал, то она может получать пожертвования, а также осуществлять приносящую доход деятельность на общих основаниях без ограничений, установленных данным Законом.
Поэтому смысл рассматриваемого закона остается в целом неясным. Ведь если целевой капитал не создан, то некоммерческая организация может заниматься любыми видами приносящей доход деятельности, если они служат достижению целей, ради которых организация создана, и извлекать из этих видов деятельности доход, в том числе создавать специализированные денежные фонды за счет пожертвований и передавать эти средства в доверительное управление кредитным организациям[144], а полученный доход направлять на достижение основных целей деятельности. Если же целевой капитал создан, то некоммерческая организация не может заниматься никакими видами приносящей доход деятельности, кроме извлечения дохода от целевого капитала посредством деятельности специализированной организации, управляющей целевым капиталом, а также кроме осуществления тех видов платной деятельности, которые устанавливаются Правительством РФ. Совершенно очевидно, что при таком «регулировании» случаи создания некоммерческими организациями целевых капиталов являются единичными.
По сути, Федеральный закон от 30.12.2006 № 275-ФЗ «О порядке формирования и использования целевого капитала некоммерческих организаций» существенно ограничивает правоспособность некоммерческих организаций, создающих целевой капитал. Причем правоспособность ограничивается даже не законом, а подзаконным актом Правительства РФ, носящим по своей природе ненормативный характер, так как Перечень соответствующих видов разрешенной платной деятельности для некоммерческих организаций – собственников целевого капитала был утвержден распоряжением Правительства РФ от 13.09.2007 № 1227-р [145]. Некоммерческая организация может осуществлять очень узкий круг видов платной деятельности. Так, некоммерческая организация – собственник целевого капитала может осуществлять различного рода издательскую деятельность (за исключением рекламной), производство медикаментов, покупку и продажу собственных нежилых помещений или земельных участков, сдачу внаем собственного нежилого недвижимого имущества, научно-исследовательские и испытательные работы, образовательную деятельность, медицинскую и театрально-концертную деятельность, предоставление социальных услуг, услуг библиотек, деятельность спортивных объектов (за исключением сферы профессионального спорта) и услуги в сфере любительского спорта. Торгово-посреднической деятельностью, производственной деятельностью (за исключением производства медикаментов) некоммерческая организация – собственник целевого капитала по смыслу данного перечня заниматься не вправе[146].
В законодательстве также имеются случаи, когда законом устанавливается прямой запрет на ведение предпринимательской деятельности отдельным видам некоммерческих организаций, или запрет некоммерческим организациям заниматься отдельными видами предпринимательской деятельности.
Например, по смыслу ст. 184 ГК РФ коммерческим представителем может быть только коммерческая организация. Некоммерческая организация не может быть финансовым агентом по договору о финансировании под уступку денежного требования (ст. 825 ГК РФ), участником договора простого товарищества, заключаемого в целях ведения предпринимательской деятельности (ч. 2 ст. 1041 ГК РФ) и др.
Однако все эти запреты носят эпизодический характер и, учитывая по существу общее дозволение некоммерческим организациям осуществлять предпринимательскую или приносящую доход деятельность, выглядят абсолютно нелогичными. Как, например, можно объяснить, что некоммерческой организации, с одной стороны, нельзя быть участником договора простого товарищества, направленного на извлечение прибыли[147] (в котором некоммерческая организация в принципе может ограничиться лишь внесением имущественного вклада в общее дело, а все дела товарищества и собственно «активную» предпринимательскую деятельность может вести другой участник совместной деятельности – профессиональный предприниматель), а с другой стороны – можно заниматься производством товаров или услуг (п. 2 ст. 24 Закона об НКО), платной деятельностью по производству медикаментов, деятельностью санаторно-курортных учреждений, организацией концертов или деятельностью цирков (Перечень видов платной деятельности, которую могут осуществлять собственники целевого капитала)?
Как видим, по действующему законодательству невозможно четко провести грань между коммерческими и некоммерческими организациями ни по целям деятельности, ни по правовому режиму осуществления предпринимательской или иной приносящей доход деятельности. Соответственно, имущественный статус некоммерческих организаций в гражданском обороте и особенности реализации правомочий собственника в отношении принадлежащего им имущества также слабо выражены в отечественном правопорядке. По существу, порядок использования имущества некоммерческих организаций во внешнем обороте мало чем отличается от порядка использования имущества коммерческими организациями.
Как ни странно, российское законодательство не содержит общей нормы об обязанности некоммерческой организации использовать имущество лишь в целях, ради которых она создана. Такое правило установлено лишь в отношении некоторых видов некоммерческих организаций.
Так, ГК РФ в ст. 213, посвященной праву собственности граждан и юридических лиц, устанавливает лишь одно отличие в режиме права собственности некоммерческих организаций, применяемое только в отношении отдельных их разновидностей – общественных и религиозных организаций (объединений), а также благотворительных и иных фондов. Согласно п. 4 ст. 213 ГК РФ «общественные и религиозные организации (объединения), благотворительные и иные фонды являются собственниками приобретенного ими имущества и могут использовать его лишь для достижения целей, предусмотренных их учредительными документами» (курсив мой. – О.Г.).
Имеются и другие примеры применения рассматриваемого правила в отношении отдельных видов некоммерческих организаций. В частности, в соответствии с ч. 2 ст. 71 Закона об НКО государственная корпорация может использовать имущество лишь для целей, определенных законом, предусматривающим создание государственной корпорации[148].
Не усматривается никакой разницы между коммерческими и некоммерческими организациями также в видах имущества, которыми они могут обладать на праве собственности, а также в источниках его формирования. Так, в ст. 25 Закона об НКО говорится о видах имущества, которое могут иметь в собственности некоммерческие организации, при этом каких-либо видимых отличий от видов имущества, которое могут иметь в собственности коммерческие организации, в этой статье не содержится. Статья 26 Закона об НКО среди источников формирования имущества некоммерческих организаций называет в том числе «выручку от реализации товаров, работ, услуг», дивиденды, доходы от собственности, любые другие не запрещенные законом поступления.
Если обратиться к такому признаку некоммерческих организаций, как запрет распределять полученную прибыль между участниками, то и здесь при ближайшем рассмотрении законодательные отличия коммерческих от некоммерческих организаций проведены непоследовательно. Казалось бы, в некоммерческих организациях учредители (участники, члены) должны лишь отдавать свое имущество некоммерческой организации и не получать от этого никакой материальной выгоды. При этом неважно, идет ли речь о корпорациях или об учреждениях (организациях «унитарного» типа).
С одной стороны, некоммерческие организации не вправе распределять между участниками (учредителями) прибыль и имущество, остающееся после расчетов с кредиторами при ликвидации организации (п. 1 ст. 50 ГК РФ, ч. 1 ст. 20 Закона об НКО). Запрет на распределение прибыли некоммерческими организациями многие рассматривают как практически единственный надежный критерий разграничения организаций на коммерческие и некоммерческие [149].
С другой стороны, эти ограничения в действующем законодательстве также последовательно не выдерживаются. Например, потребительские кооперативы, будучи некоммерческими организациями, могут распределять доходы от предпринимательской деятельности между своими членами[150].
Вообще, учитывая практически ничем не ограниченное право некоммерческих организаций заниматься «предпринимательской» или «приносящей доход» деятельностью, фактически заработанная при этом прибыль так или иначе «оседает» в карманах создателей (учредителей) или администрации даже тех некоммерческих организаций, которые легально не могут ее распределять, на что обращается внимание в литературе.
Например, Ю.О. Вербицкая отмечает, что «указание на запрет распределения прибыли между участниками некоммерческой организации является в некоторой степени лукавством»[151]. По ее мнению, выплата заработной платы руководству некоммерческой организации за счет прибыли, по сути, является скрытой формой распределения прибыли некоммерческой организации между ее учредителями.
Видимо, из этих же соображений исходили разработчики Федерального закона «О порядке формирования и использования целевого капитала некоммерческих организаций», в котором содержится попытка ограничить распределение доходов от целевого капитала на нужды управления специализированной некоммерческой организации, в том числе на оплату труда ее работников. В соответствии с ч. 3 ст. 3 данного Закона специализированная организация вправе использовать на административно-управленческие расходы, связанные с формированием и пополнением целевого капитала, с осуществлением деятельности, финансируемой за счет дохода от целевого капитала, не более 15 % суммы дохода от доверительного управления имуществом, составляющим целевой капитал, или не более 10 % суммы дохода от целевого капитала, поступившего за отчетный год. Такими расходами являются, в частности, оплата аренды помещений, зданий и сооружений, расходы на приобретение основных средств и расходных материалов, расходы на проведение аудита, выплату заработной платы работникам некоммерческой организации, расходы на управление некоммерческой организацией или ее отдельными структурными подразделениями, расходы на приобретение услуг по управлению некоммерческой организацией или ее отдельными структурными подразделениями.
Основная же часть доходов от целевого капитала должна использоваться на общественно полезные цели. Так, согласно ст. 3 Федерального закона «О порядке формирования и использования целевого капитала некоммерческих организаций» формирование целевого капитала и использование дохода от целевого капитала могут осуществляться в целях использования в сфере образования, науки, здравоохранения, культуры, физической культуры и спорта (за исключением профессионального спорта), искусства, архивного дела, социальной помощи (поддержки), охраны окружающей среды, оказания гражданам бесплатной юридической помощи и осуществления их правового просвещения, а также в целях функционирования общественного телевидения. Формирование целевого капитала и использование, распределение дохода от целевого капитала на иные цели не допускаются.
Иными словами, доход от целевого капитала некоммерческой организации не может распределяться ни на какие цели, кроме указанных в законе. Административно-управленческие расходы, в том числе на выплату заработной платы, должны осуществляться в установленных законом пределах.
Следует согласиться с тем, что подобное регулирование достаточно последовательно проводит идею о запрете некоммерческим организациям распределять доходы между участниками и ставит преграду возможным злоупотреблениям в этой сфере. Однако Федеральный закон «О порядке формирования и использования целевого капитала некоммерческих организаций», в котором содержатся соответствующие нормы, имеет достаточно узкую сферу применения и не может претендовать на всеобщее регулирование в отношении всех некоммерческих организаций.
Между тем законодательное установление для всех некоммерческих организаций ограничений возможности направлять полученные доходы на административно-управленческие расходы обеспечило бы реальное применение правила о запрете распределять прибыль между участниками некоммерческих организаций и тем самым наполнило бы критерий выделения некоммерческих организаций по данному признаку подлинным юридическим смыслом. Как представляется, давно пора прекращать скрытую практику фактического распределения прибыли (доходов) некоммерческих организаций в пользу их руководства, а по существу – в сугубо коммерческих целях. Полученные некоммерческими организациями доходы от разрешенной приносящей доход деятельности должны направляться преимущественно не на зарплату своим участникам (работникам) и не на услуги фирм-однодневок, занимающихся обналичиванием фиктивных расходов некоммерческих организаций, а на общественно полезные цели, в которых и создана некоммерческая организация.
Однако пока действующее законодательство в его нынешнем состоянии демонстрирует полную несостоятельность деления юридических лиц на коммерческие и некоммерческие. Несмотря на это, по мнению Ю.О. Вербицкой, «отсутствие необходимых критериев, впрочем, не дает оснований однозначно и окончательно отвергать рассматриваемую классификацию как ненужную. Важность данной классификации состоит в том, что ее использование определяет структуру, контроль и организационно-правовую форму юридических лиц»[152].
Возникает, однако, вопрос, зачем строить структуру и организационно-правовые формы юридических лиц в зависимости от критериев, которые отсутствуют. Ведь если структура и организационно-правовые формы ничем объективно не обусловлены, отсутствует и смысл в соответствующих искусственных юридических конструкциях. Уж если говорить об отсутствии необходимых критериев, то более последовательным представляется взгляд, согласно которому деление юридических лиц на коммерческие и некоммерческие в гражданском праве лишено практического смысла и было бы полезно разве что в налоговых отношениях. Как указывал В. А. Рахмилович, «последовательно провести разделение юридических лиц как субъектов гражданского права на коммерческие и некоммерческие не удается. Подобное разграничение, надо полагать, является скорее предметом налогового законодательства»[153].
Сохранение сложившегося положения вещей обычно пытаются оправдать тем, что в «тяжелых» условиях рыночной экономики некоммерческая организация не выживет, если не будет заниматься коммерческой деятельностью.
Так, например, К.П. Беляев, признавая, с одной стороны, что «осуществление предпринимательской деятельности в принципе расходится с природой некоммерческой организации», вместе с тем считает, что занятие такой деятельностью является вынужденной необходимостью, «поскольку в современных условиях, пожалуй, ни одно юридическое лицо, имеющее самые благие цели, не сможет долгое время существовать только на взносы учредителей и пожертвования»[154].
По мнению Ю.О. Вербицкой, «нет ничего плохого в том, что некоммерческая организация вправе заниматься предпринимательской деятельностью, поскольку нередко осуществление именно этой деятельности помогает реализации общественно полезной цели, заложенной при создании данной организации»[155]. Той же позиции придерживается Н.В. Козлова[156].
Однако подобные суждения безобидны лишь на первый взгляд. «Плохое» видится как раз в том, что некоммерческая организация, не являясь профессиональным предпринимателем, берется за осуществление предпринимательской деятельности, тем самым входит в коммерческий оборот, не имея зачастую ни соответствующих деловых навыков, ни квалифицированного персонала, ни имущества в объеме, достаточном для ведения этой деятельности и гарантирующего возможные претензии кредиторов. Ущерб от такого предпринимательства может быть нанесен как самой некоммерческой организации, так и ее кредиторам. К чему приводят подобные попытки, можно видеть на примере государственных учреждений социальной сферы, образования, науки и культуры, которые пытаются использовать рыночные механизмы и зарабатывать деньги за счет оказания платных услуг, сдачи в аренду имущества и т. д. При этом администрация таких учреждений, как правило, не способна эффективно вести ни предпринимательскую, ни основную деятельность учреждения, тщетно распыляя свои усилия между первой и второй.
Не случайно законодательство зарубежных стран в основном исходит из того, что некоммерческие организации по общему правилу вообще не должны осуществлять предпринимательскую деятельность. Например, в США распространены так называемые бесприбыльные корпорации, которые используются в благотворительных, культурных, образовательных, спортивных и т. д. целях. Как отмечается в литературе, основной их отличительной чертой является полный запрет на получение участниками личной материальной выгоды. При этом некоторые бесприбыльные корпорации вообще не имеют права заниматься хозяйственной деятельностью (например, частные фонды), другие (например – религиозные фонды) – могут вести различные виды деятельности, но доход должен направляться строго на определенные цели[157]. В Германском гражданском уложении (§ 21) предусматривается деление всех объединений на коммерческие и некоммерческие. При этом под некоммерческим понимается объединение, не преследующее цели осуществлять предпринимательскую деятельность. Иными словами, некоммерческое объединение не может среди своих целей ставить осуществление никакой предпринимательской деятельности (ни как основной, ни как вспомогательной цели деятельности)[158]. Также следует учитывать, что гражданско-правовые отношения с участием предпринимателей регулируются системой специальных норм, учитывающих особый характер предпринимательской деятельности[159]. Применение этих норм к некоммерческим организациям, занимающимся приносящей доход деятельностью, вызывает большие сложности, а иногда просто невозможно.
Во-первых, особому регулированию подлежат отношения, по своей природе являющиеся предпринимательскими. Для таких отношений предусматривается возможность одностороннего отказа от исполнения обязательств в случаях, установленных договором (ст. 310 ГК РФ), ограничивается возможность досрочного исполнения обязательств (ст. 315 ГК РФ), обязательства нескольких должников предполагаются солидарными (п. 2 ст. 322 ГК РФ), ответственность предпринимателей не зависит от их вины (п. 3 ст. 401 ГК РФ) и т. д. Каждый раз, когда возникает вопрос о применении этих и иных аналогичных правил к обязательствам некоммерческих организаций, возникающим в связи с осуществлением ими предпринимательской или приносящей доход деятельности, возникает правовая неопределенность. Более того, если «приносящую доход деятельность» отграничивать от предпринимательской[160], то некоммерческие организации, осуществляющие приносящую доход деятельность (по сути являющуюся предпринимательской), могут игнорировать эти правила, ссылаясь на то, что они занимаются не предпринимательской, а «иной приносящей доход» деятельностью. Однако провести какую-либо четкую юридическую границу между этими понятиями в гражданско-правовом смысле невозможно[161]. В результате очень часто предпринимательские по своей природе отношения некоммерческих организаций необоснованно «выпадают» из сферы правового регулирования соответствующих специальных норм, отчего страдают контрагенты таких «непредпринимателей» и гражданский оборот в целом.
Во-вторых, законодательством в целях защиты интересов кредиторов установлены особые дополнительные требования к коммерческим организациям. Одна из основных особенностей коммерческих организаций заключается в том, что в составе их имущества всегда условно выделяется некая минимальная часть (уставный или складочный капитал), которая предназначена гарантировать удовлетворение возможных претензий кредиторов[162]. Это делается для защиты интересов кредиторов коммерческих организаций, деятельность которых связана с предпринимательским риском. Законодательство в связи с этим устанавливает к коммерческим организациям массу требований, направленных на наполнение уставного капитала реальным имуществом и на поддержание его в размере, гарантирующем интересы кредиторов [163].
Уставный (складочный) капитал необходимо отличать от понятия «имущество» организации. Уставный (складочный) капитал представляет собой условную величину, складывающуюся из стоимости (т. е. денежной оценки) вкладов участников. Имущество включает все вещи, находящиеся в собственности юридического лица, а также имущество, принадлежащее юридическому лицу на ином праве (например, имущественные права требования, денежные средства на счетах в банках, права аренды, исключительные права на использование объектов интеллектуальной собственности и т. д.). Имущество организации формируется за счет вкладов участников (учредителей), а также за счет иных законных поступлений, в том числе от осуществления предпринимательской деятельности.
При учреждении общества или товарищества все их имущество состоит из уставного (складочного) капитала, который образуется за счет вкладов учредителей. В этом смысле как раз и говорят о том, что уставный (складочный) капитал является «стартовым». Однако в дальнейшем происходит как бы «отрыв» уставного капитала от имущественного содержания, и все его существование проявляется лишь в записях по балансу юридического лица, в пассиве которого и отражена номинальная сумма уставного (складочного) капитала. В момент учреждения организации имущество, вносимое в уставный капитал, отражается методом двойной записи как в активе, так и в пассиве баланса, что наглядно показывает разницу между уставным капиталом (условной величиной) и имуществом как таковым. В момент учреждения стоимость уставного капитала и стоимость «чистых» активов одинаковы. В дальнейшем происходит постоянное изменение стоимости реального имущества (активов) по сравнению с номинальной стоимостью уставного (складочного) капитала, отраженной в пассиве баланса.
Как указывает Н.В. Козлова, «российское законодательство придает формированию уставного капитала юридического лица столь серьезное значение, что в ряде случаев прямо ограничивает правоспособность юридического лица, уставный капитал которого не полностью оплачен учредителями»[164]. Закон устанавливает минимальные размеры уставных (складочных) капиталов коммерческих организаций при их учреждении, а также требует поддержания чистых активов[165] в размерах не ниже стоимости уставного капитала в течение всего периода деятельности организации. Если по окончании второго или каждого последующего финансового года стоимость чистых активов хозяйственного общества окажется меньше уставного капитала, общество обязано объявить об уменьшении своего уставного капитала и зарегистрировать его уменьшение в установленном порядке до величины, не превышающей стоимости его чистых активов. Более того, если стоимость указанных активов становится при этом меньше определенного законом минимального размера уставного капитала, общество подлежит ликвидации[166].
Для обществ с ограниченной ответственностью и непубличных акционерных обществ минимальный размер уставного капитала составляет, напомним, не менее 10 000 руб., для публичных акционерных обществ – не менее 100 000 руб.
Как видим, законодательство устанавливает массу требований по поддержанию имущества в размере, гарантирующем интересы кредиторов. Предусмотрены различного рода санкции за их несоблюдение[167]. Однако все эти требования относятся только к коммерческим организациям. Некоммерческие организации до недавнего времени вообще не обязаны были эти требования соблюдать. Видимо, признавая абсурдность такого положения, в законодательстве стали появляться положения, обязывающие и некоммерческие организации формировать уставный капитал или имущество, гарантирующее интересы кредиторов.
