Олег Гутников
Корпоративная ответственность в гражданском праве
Последствием признания решения о реорганизации недействительным является солидарная обязанность юридических лиц, созданных в результате реорганизации, а также лиц, недобросовестно способствовавших принятию такого решения[59], возместить убытки участнику реорганизованного юридического лица, голосовавшему против решения или не принимавшему участия в голосовании, а также кредиторам реорганизованного юридического лица. При этом образовавшиеся в результате реорганизации юридические лица не ликвидируются, а совершенные ими сделки сохраняют силу.
Более серьезные последствия установлены в отношении признания несостоявшейся реорганизации корпорации[60], которые по существу представляют собой отмену реорганизации и восстановление состояния, существовавшего до реорганизации, за некоторыми исключениями.
Также вводится легальная возможность признания судом недействительности государственной регистрации юридического лица в связи с допущенными при его создании грубыми нарушениями закона, если эти нарушения носят неустранимый характер. Предусматривается возможность оспаривания в суде включения в реестр данных, если они недостоверны или включены в реестр с нарушением закона.
Важным нововведением представляется возложение на казну Российской Федерации обязанности возмещать убытки, причиненные незаконным отказом в государственной регистрации юридического лица, уклонением от государственной регистрации, включением в единый государственный реестр юридических лиц недостоверных данных о юридическом лице либо нарушением порядка государственной регистрации.
Одним из весьма спорных нововведений ГК РФ являлось провозглашение органов юридического лица его представителями (п. 1 ст. 52, п. 1 ст. 182 ГК РФ), что противоречило традиционным представлениям о том, что орган, в отличие от представителя, не обладает собственной правосубъектностью и является лишь частью юридического лица. Эта норма дала повод некоторым специалистам объявить ее «юридико-технической ошибкой»[61], что не лишено определенных оснований. Впоследствии данная ошибка была исправлена законодателем, и ссылки на статьи о представительстве в настоящее время исключены из редакции п. 1 ст. 53 ГК РФ об органах юридического лица[62].
Ряд нововведений касается правил о прекращении юридических лиц. В частности, добавляется новое основание прекращения юридического лица – в связи с фактическим прекращением его деятельности (ст. 642 ГК РФ). Также новыми основаниями ликвидации являются признание недействительной государственной регистрации юридического лица, а также осуществление деятельности при отсутствии обязательного членства в саморегулируемой организации или необходимого в силу закона свидетельства о допуске к определенному виду работ, выданного саморегулируемой организацией. Возможна также ликвидация юридического лица по иску его участника в случае невозможности достижения целей, ради которых юридическое лицо создано, в том числе в случае, если осуществление деятельности юридического лица становится невозможным или существенно затрудняется.
Также вводится обязанность учредителей (участников) юридического лица осуществлять ликвидацию юридического лица и солидарно нести расходы, связанные с ликвидацией юридического лица, в случае недостаточности для этих целей имущества самого юридического лица. Такая обязанность установлена независимо от оснований, по которым принято решение о ликвидации, в том числе в случае фактического прекращения деятельности юридического лица (п. 2 ст. 62 ГК РФ).
Кодекс вводит дополнительные гарантии прав кредиторов ликвидируемого юридического лица. В частности, п. 2 ст. 641 ГК РФ возлагает на членов ликвидационной комиссии обязанность возместить убытки, причиненные ими учредителям (участникам) ликвидированного юридического лица или его кредиторам, в порядке и по основаниям, которые установлены применительно к ответственности органов управления юридического лица. Также установлена возможность кредиторов предъявлять исковые требования к юридическому лицу в суд в любое время до утверждения ликвидационного баланса в случае отказа ликвидационной комиссии удовлетворить их требования либо уклонения от их рассмотрения.
Целый ряд новелл установлен в гл. 4 ГК РФ в связи с упоминавшимся выше введением деления юридических лиц на корпоративные и унитарные.
Корпорация согласно ГК РФ – это юридическое лицо, участники (акционеры) которого обладают правом участия (членства) в них и формируют высший орган в виде общего собрания участников (п. 1 ст. 651)[63]. В связи с участием в корпоративной организации ее участники приобретают корпоративные (членские) права и обязанности в отношении созданного ими юридического лица (п. 2 ст. 651 ГК РФ). В то же время в отношении унитарных организаций их учредители не приобретают в них прав членства, а вопрос о том, имеют ли учредители унитарных организаций какие-либо права в отношении созданных ими юридических лиц, в ГК РФ остается неурегулированным.
Участники любой корпорации имеют право участвовать в управлении делами корпорации (кроме вкладчиков в коммандитном товариществе); получать информацию о деятельности корпорации и знакомиться с ее бухгалтерской и иной документацией[64]; обжаловать решения органов управления корпорации, влекущие гражданско-правовые последствия, в случаях и в порядке, предусмотренных законом; требовать, действуя от имени корпорации, возмещения причиненных корпорации убытков (ст. 531 ГК РФ); оспаривать совершенные корпорацией сделки по основаниям, предусмотренным ст. 174 ГК РФ или законами о корпорациях, и требовать применения последствий их недействительности, а также применения последствий недействительности ничтожных сделок корпорации. Следует признать, что и до внесения соответствующих изменений в ГК РФ в случаях, предусмотренных в законе, такие права уже были предоставлены участникам юридических лиц и без упоминания об этих правах непосредственно в ГК РФ.
В то же время в ГК РФ (п. 3 ст. 652) вводится принципиально новое право участника корпорации на восстановление корпоративного контроля: требовать возвращения ему доли участия, перешедшей к другим лицам помимо его воли в результате неправомерных действий других участников или третьих лиц, с выплатой этим лицам справедливой компенсации, определяемой судом, а также возмещения убытков за счет лиц, виновных в утрате доли. Суд может отказать в возвращении доли участия, если это приведет к несправедливому лишению иных лиц их прав участия или повлечет крайне негативные социальные и иные публично значимые последствия. В этом случае лицу, утратившему помимо своей воли права участия в корпорации, за счет лиц, виновных в утрате доли, выплачивается справедливая компенсация, определяемая судом.
Также вводится для любых хозяйственных обществ и товариществ (за исключением публичного акционерного общества) право участника требовать исключения из корпорации в судебном порядке другого участника с выплатой ему действительной стоимости доли участия, если такой участник своими действиями (бездействием) причинил существенный вред товариществу или обществу либо иным образом существенно затрудняет его деятельность и достижение целей, ради которых оно создавалось, в том числе грубо нарушая свои обязанности, предусмотренные законом или учредительными документами товарищества или общества. Такое право предоставляется и участникам непубличного акционерного общества, что раньше в законодательстве не предусматривалось.
В ст. 652 ГК РФ прямо устанавливается принципиально важная новая обязанность участника любых корпораций участвовать в принятии корпоративных решений, без которых корпорация не может продолжать свою деятельность в соответствии с законом, если его участие необходимо для принятия таких решений. Это по существу означает, что участники юридического лица (акционеры, участники ООО и т. д.) не только вправе, но и обязаны принимать участие в общих собраниях, в повестку дня которых входят важнейшие вопросы деятельности юридического лица. Также вводятся обязанности участников любой корпорации не совершать действия, заведомо направленные на причинение вреда корпорации; не совершать действия (бездействие), которые существенно затрудняют или делают невозможным достижение целей, ради которых создана корпорация; не разглашать конфиденциальную информацию о деятельности корпорации. Сохраняется также обязанность участвовать в образовании имущества корпорации, которая ранее уже содержалась в законодательстве применительно к отдельным видам юридических лиц.
Кодекс предусматривает для любой корпорации существование высшего органа управления – общего собрания участников (п. 1 ст. 653). В качестве высшего органа управления некоммерческой корпорации или производственного кооператива, в которых число участников более ста, может быть также съезд, конференция или иной представительный (коллегиальный) орган. Важно обратить внимание, что к исключительной компетенции общего собрания корпорации отнесены вопросы определения приоритетных направлений деятельности корпорации, принципов образования и использования ее имущества, утверждение и изменение устава корпорации и другие вопросы, определенные в ГК РФ (п. 2 ст. 653), которые не могут быть переданы для решения другим органам корпорации.
В корпорации может быть также создан коллегиальный орган управления, контролирующий деятельность исполнительных органов корпорации (наблюдательный совет и т. п.). Члены этого коллегиального органа наделяются некоторыми правами, которые имеют и участники корпорации, в частности правом получать информацию о деятельности корпорации и знакомиться с бухгалтерской документацией, требовать возмещения причиненных корпорации убытков, оспаривать совершенные ею сделки.
Принципиально важным нововведением ГК РФ является обязательность подтверждения решений общего собрания участников хозяйственных обществ нотариусом или иным лицом способом, определяемым законом, учредительным документом или решением общего собрания по правилам, предусмотренным в п. 3 ст. 671 ГК РФ[65].
Неоднозначно воспринимается новелла ГК РФ, касающаяся возможности предоставления полномочий единоличного исполнительного органа корпорации сразу нескольким лицам, действующим совместно, или образование нескольких единоличных исполнительных органов, действующих независимо друг от друга (п. 3 ст. 653).
Общие положения о хозяйственных товариществах и обществах ГК РФ дополнил рядом новых положений. Большинство новелл направлены на усиление диспозитивных начал в регулировании правового положения хозяйственных обществ, максимальное распространение на корпоративные отношения принципа свободы договора.
Так, традиционный для коммерческих корпораций принцип пропорциональности объема корпоративных прав (правомочий) участников размеру их долей в уставном капитале в новых нормах ГК РФ не является обязательным для непубличных хозяйственных обществ. От него можно как угодно отступать в уставе, а также в корпоративном договоре при условии внесения сведений о таком договоре в Единый государственный реестр юридических лиц (ЕГРЮЛ).
Система внутренних документов, регулирующих деятельность юридического лица, существенно усложняется. Помимо устава, являющегося учредительным документом, в юридическом лице могут быть внутренний регламент и иные внутренние документы, а также корпоративный договор. При этом и в уставе, и в корпоративном договоре многие вопросы, ранее императивно определяемые законом, могут теперь регулироваться иным образом.
В новой редакции гл. 4 ГК РФ из Кодекса исключаются специальные положения об управлении акционерным обществом и обществом с ограниченной ответственностью (о составе и компетенции органов управления), поскольку регулирование этих вопросов содержится либо в общих положениях ГК РФ об управлении корпоративными организациями и хозяйственными обществами, либо в специальных законах о хозяйственных обществах.
Внутренние «управленческие» отношения в коммерческих организациях призван также регулировать Кодекс корпоративного управления, одобренный Банком России и Правительством РФ[66]. Данный акт носит рекомендательный характер для применения акционерными обществами, ценные бумаги которых допущены к организованным торгам. Но он может использоваться и иными коммерческими корпорациями, а также унитарными организациями (государственными корпорациями и компаниями), до сведения которых он также доведен Банком России.
Проведенный выше общий обзор проводимых законодательных реформ позволяет заключить, что определился основной вектор в развитии гражданского законодательства о юридических лицах: выделение общих для всех юридических лиц положений, ранее «разбросанных» по различным нормативным актам и видам юридических лиц, и их закрепление непосредственно в ГК РФ. Сюда относятся установление правил о корпоративных и унитарных организациях и попытки формулирования общих положений для тех и других, правила об аффилированных лицах, минимальном имуществе, гарантирующем интересы кредиторов не только в коммерческих, но и в некоммерческих организациях, о корпоративных договорах, об ответственности членов органов управления, решениях собраний в любых юридических лицах и т. д. Тем самым идет усиление пандектных начал в регулировании гражданско-правового положения любых юридических лиц и закрепление соответствующих общих норм непосредственно в ГК РФ[67]. Данная тенденция в целом является, на наш взгляд, правильной.
Однако данный процесс пока является далеко не завершенным, а обновленные нормы ГК РФ о юридических лицах не в полной мере, как нам представляется, учитывают специфику отношений, регулируемых законодательством о юридических лицах. Реформа корпоративного законодательства, получившая воплощение в масштабных изменениях норм Гражданского кодекса РФ о юридических лицах, должна найти свое продолжение в действующих федеральных законах об отдельных видах юридических лиц (об акционерных обществах, об обществах с ограниченной ответственностью, о некоммерческих организациях и т. д.). Однако эта реформа, явившаяся результатом компромисса конкурирующих центров принятия решений (рабочей группы Совета по кодификации гражданского законодательства, Министерства экономического развития РФ, рабочей группы по созданию международного финансового центра, Государственно-правового управления Администрации Президента РФ), не создает систему понятного, последовательного и непротиворечивого правового регулирования корпоративных отношений и правового положения различных видов юридических лиц.
Реформа продемонстрировала отсутствие у ее авторов единого понимания содержания и структуры корпоративных отношений, предмета корпоративного законодательства, что самым непосредственным образом сказалось на системе правового регулирования.
Науке гражданского права и законодателю еще только предстоит определить правовую природу, содержание и структуру корпоративных отношений, а также какие общие нормы и правовые институты должны их регулировать[68].
Проблема правовой природы так называемых корпоративных отношений является центральной для всего развития законодательства о юридических лицах. Гражданский кодекс определяет корпоративные отношения как «отношения, связанные с участием в корпоративных организациях или с управлением ими». Между тем прямое включение отношений, связанных с управлением корпорациями, в число корпоративных отношений остро ставит проблему разграничения гражданско-правовых корпоративных отношений от «управленческих» отношений в корпорации, регулируемых иными нормами.
В этой связи ни в науке, ни в практике нет четкого представления о том, что из себя представляет корпоративное право как подотрасль гражданского права: что такое корпоративные отношения, какова их правовая природа, содержание и структура, какие общие нормы и правовые институты должны их регулировать. Выявление и формулирование в законодательстве таких общих норм имеет важнейшее научное и практическое значение, а отсутствие четких представлений об этом в процессе реформы приводит и еще приведет к негативным последствиям.
К сожалению, качество многих норм о юридических лицах «пореформенного» ГК РФ таково, что уже после 2014 г. возникла необходимость принятия уже в Кодекс новых поправок, исправляющих «огрехи» реформы[69].
Отсутствие четких правил о соотношении ГК РФ и специальных законов о юридических лицах, несистемное внесение поправок в специальные законы, неравенство государства и иных субъектов гражданского права в корпоративных отношениях подтверждается хотя бы тем, что после 2014 г. ГК РФ продолжает наполняться нормами, устанавливающими особые правила соотношения ГК РФ и специальных законов (приоритет специальных законов перед ГК РФ)[70]. Попытка поставить заслон бессистемным поправкам в Кодекс была предпринята законодателем в конце 2016 г., когда было введено правило, согласно которому любые поправки в ГК РФ могут приниматься лишь отдельным федеральным законом и не должны приниматься одновременно с поправками в иные законодательные акты[71]. Однако это правило законодатель уже успел нарушить в марте 2017 г.[72], и можно предположить, что и в отношении содержащихся в ГК РФ норм о юридических лицах оно также будет нарушаться.
Пожалуй, главной проблемой законодательства о юридических лицах[73] является то, что в нем не до конца последовательно учтена общая специфика отношений, присущая всем видам юридических лиц, и в связи с этим не выдержан пандектный принцип в регулировании этих отношений.
Отсутствует понимание большинства отношений в юридических лицах как идентичных по своей правовой природе для всех видов организаций (унитарных, корпоративных, коммерческих, некоммерческих). В связи с этим единообразные по своей природе правовые категории и институты, применимые в большинстве случаев к любым юридическим лицам, по-разному регулируются в специальном законодательстве. Нормы об уставном капитале, конфликте интересов, крупных сделках и сделках с заинтересованностью, ответственности управляющих, защите интересов кредиторов, регистрации, реорганизации и ликвидации организаций и т. д., применимые в большинстве случаев к любым организациям, разбросаны по многочисленным актам законодательства, регулирующим по-разному одни и те же по сути отношения. И в законодательстве, и в научной доктрине не получили должного внимания такие важнейшие для любых юридических лиц понятия, как акты органов управления юридических лиц (принятые поправки в ГК РФ ограничиваются лишь рассмотрением решений собраний), аффилированные лица, контролирующие и подконтрольные лица, управление юридическим лицом, независимые директора, стандарты корпоративного управления, незаконные действия в корпоративных отношениях (корпоративные захваты, недружественные поглощения, рейдерство, гринмейл, незаконная реорганизация), координация деятельности юридических лиц (различные формы объединений юридических лиц (картели, консорциумы, пулы, холдинги и т. п.) и др.
Так и не удалось сформулировать изначально проектируемые в проекте поправок в ГК РФ нормы о лицах, контролирующих юридическое лицо, и о подконтрольных лицах вместо положений о дочерних и зависимых обществах (в том числе об ответственности лиц, контролирующих юридическое лицо, запрета подконтрольному лицу голосовать при принятии решений контролирующим обществом).
До настоящего времени ГК РФ не содержит общие нормы (общую часть) корпоративного права, в которых предусматриваются нормы-принципы корпоративного права, специальные правила об осуществлении и прекращении корпоративных прав, особенности гражданско-правовой ответственности в отношениях, связанных с управлением юридическими лицами (корпоративной ответственности), которая отличается от деликтной или договорной ответственности (ответственности за нарушение обязательств).
Попытка исправить имеющиеся недостатки и пробелы в регулировании корпоративных отношений была предпринята законодателем[74] путем распространения на корпоративные отношения (понимаемые как отношения, связанные с участием исключительно в корпоративных организациях или с управлением ими) общих положений об обязательствах[75]. Однако такое «решение» проблемы вряд ли может полноценно заменить собой систему собственных правовых институтов корпоративного права, и, по сути, представляет собой признание недостаточной проработанности введения корпоративных отношений в состав гражданского права как отдельного вида гражданско-правовых отношений.
Другим способом исправить сложившуюся ситуацию стало наделение Президента РФ правом в особых случаях вводить «альтернативное» корпоративное право, которое может устанавливать существенные особенности по сравнению с общим регулированием корпоративных отношений. В частности, Президент РФ наделен полномочием «в исключительных случаях» устанавливать особенности создания, реорганизации, ликвидации и правового положения хозяйственных обществ в отдельных сферах деятельности, включая реализацию обязанности по хранению, раскрытию или предоставлению информации об их деятельности, совершения сделок, включая их нотариальное удостоверение и учет, особенности правового положения эмитентов и профессиональных участников рынка ценных бумаг, а также особенности учета информации о ценных бумагах в отдельных сферах деятельности[76].
Очевидно, что такая практика «ручного управления» является вынужденной мерой в условиях неудовлетворительного состояния «общего» корпоративного права и может рассматриваться как временная мера исключительного характера, которая должна применяться лишь до тех пор, пока корпоративное законодательство не будет приведено в удовлетворительное состояние.
В законодательстве отсутствуют четкие нормы, определяющие содержание и структуру корпоративных отношений, правильное соотношение понятий «участие» и «управление» юридическими лицами. Кроме того, совершенно не раскрывается содержание и структура гражданско-правовых отношений по управлению юридическим лицом, которые имеются не только в корпоративных, но и в унитарных организациях.
Яркий пример недооценки значения отношений по управлению юридическим лицом – действующая конструкция органа юридического лица, который по-прежнему определяется через «внешние» функции органа – выступать от имени юридического лица в гражданском обороте. В современных условиях ст. 53 ГК РФ, содержащая такое ограничительное понятие органа юридического лица, – это анахронизм, который не учитывает включение в предмет гражданского права корпоративных отношений, связанных с управлением юридическим лицом. Орган – это не только «представитель» с представительскими полномочиями, но он имеет «внутреннюю» компетенцию по управлению юридическим лицом.
В ГК РФ отсутствует решение и многих других системных для корпоративного права вопросов. Например, в нем отсутствует четкое понятие организационно-правовой формы юридического лица, что позволяет под видом конструирования новых организационно-правовых форм создавать самые фантастические организации под влиянием конъюнктурных соображений. Новая редакция гл. 4 ГК РФ исключила возможность иными федеральными законами создавать новые организационно-правовые формы юридических лиц, однако проблемы это не решило. Теперь все наименования самых «экзотических» организационно-правовых форм юридических лиц (казачьи общества, хозяйственные партнерства[77], публично-правовые компании [78], специализированные финансовые общества, специализированные общества проектного финансирования[79] и т. д.) успешно «перекочевали» в ГК РФ. Однако специальные законы, не нарушая положений Кодекса, могут совершенно произвольно «развивать» положения ГК РФ об этих видах юридических лиц.
Наличие специальных законов позволяет устанавливать различные, порой самые немыслимые «особенности» обозначенных в ГК РФ организационно-правовых форм в интересах довольно узких групп лиц. Между ГК РФ и специальными законами, а также между разными специальными законами существует множество противоречий, дублирующих друг друга положений. Налицо также множество пробелов правового регулирования. Все это приводит к нарушению имущественных прав участников хозяйственного оборота, подрывает инвестиционный климат, а также создает возможности для мошеннического захвата предприятий с использованием пробелов и противоречий в корпоративном законодательстве. Общая картина усугубляется недоработками процессуального законодательства, прежде всего – арбитражного, позволяющего вести нечестную борьбу при захвате предприятий с использованием судебной системы.
Другой проблемой является проблема определения источников правового регулирования корпоративных отношений, включая акты локального нормотворчества юридических лиц, а также договоры (соглашения), включая корпоративные договоры. В ГК РФ четко не определены круг источников корпоративного права, место и юридическая сила учредительных документов, внутреннего регламента, иных внутренних документов, корпоративных и иных договоров (соглашений) в системе правового регулирования корпоративных отношений.
Правовая природа локальных нормативных актов (актов органов управления юридических лиц, не связанных с корпоративным управлением) (приказы директора, решения органов управления и т. п.), вызывает споры. Ряд авторов относит их к правовым нормам, составляющим наряду с законодательством корпоративное право[80]. Существует позиция, что эти акты являются неправовыми социальными нормами (нормы корпоративных организаций, корпоративные нормы). Как писал М.К. Сулейменов, «почти все теоретики права выделяют среди социальных норм «корпоративные нормы», которые регулируют отношения внутри юридического лица и которые не являются правовыми нормами. Отличие их от правовых норм в том, что они регулируют отношения внутри организации, создаются самой организацией и не являются нормами, создаваемыми или санкционируемыми государством»[81]. По его мнению, «внутриорганизационные нормы (внутрифирменные, внутренние) акты – это нормативные (за исключением индивидуальных актов) акты, но не правовые. Они регулируют деятельность внутри организации, являются обязательными для всех участников юридического лица, будь то корпорация или учреждение. Но в каждой организации они свои, и их действие не выходит за пределы организации. Это социальные нормы, но не правовые нормы. Это регулирование относится ко всем видам внутриорганизационных отношений: и к корпоративным, и к трудовым, и к иным отношениям». Существует и позиция, согласно которой акты органов управления – это совершенно особые юридические факты гражданско-правовой природы, которые могут порождать как гражданско-правовые, так и иные правовые последствия нормативного или ненормативного характера[82].
Невозможно объяснить причину разного подхода законодателя к порядку регистрации некоммерческих (Закон об НКО) и коммерческих (Федеральный закон от 08.08.2001 № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей») организаций.
Отсутствует понимание корпоративных отношений как идентичных по своей правовой природе для всех видов юридических лиц (как унитарных, так и корпоративных).
В настоящее время отношения, связанные с управлением юридическими лицами унитарного типа, по существу вообще выведены из системы гражданско-правового регулирования, поскольку корпоративные отношения отождествляются исключительно с корпоративными организациями.
Абсурдным в свете изложенного выглядит наделение только учредителей корпоративных организаций правом на участие в управлении их деятельностью. Учредителям унитарных организаций такого права не предоставляется. В то же время предусмотренные ГК РФ и Федеральным законом от 14.11.2002 № 161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях»[83] правовые возможности учредителя унитарного предприятия свидетельствуют об обратном: собственник имущества унитарного предприятия обладает правом участия в управлении деятельностью юридического лица даже в большем объеме, чем участники корпоративных организаций, поскольку, в отличие от последних, он единолично осуществляет многие «управленческие» полномочия в отношении юридического лица (утверждать устав, назначать руководителей, получать часть прибыли и т. д.). То же можно сказать и об учредителях иных унитарных организаций.
Подобное регулирование может создать серьезные препятствия на пути развития законодательства о юридических лицах и способно не только вызвать новые проблемы в регулировании, но и содействовать консервации старых.
Например, новелла п. 5 ст. 52 ГК РФ формально предусматривает возможность принятия внутренних документов в любых юридических лицах, однако здесь же говорится о том, что такие внутренние документы могут регулировать только корпоративные отношения, т. е. связанные с участием в корпоративных организациях или с управлением ими (п. 2 ст. 1 ГК РФ). Следовательно, для унитарных организаций возможность принятия внутренних документов в ГК РФ не предусмотрена, в связи с чем унитарные организации не только лишаются возможности принимать внутренние документы, но и ставятся в неравное положение по сравнению с корпоративными организациями.
Вводя деление юридических лиц на корпоративные и унитарные организации, ГК РФ вместе с тем не определяет никаких общих положений об унитарных организациях, в отличие от корпоративных организаций, которым посвящены специальные статьи ГК РФ (ст. 652 «Права и обязанности участников корпорации», 653 «Управление в корпорации»). Представляется, что такое регулирование является непоследовательным и неполным.
В новой редакции ГК РФ сохранен раздел «Общие положения о хозяйственных обществах и товариществах», но по непонятным причинам совершенно отсутствуют общие положения о коммерческих корпоративных организациях. В результате в отношении значительного числа коммерческих корпораций (производственные кооперативы, хозяйственные партнерства и др.) по-прежнему сохраняется специальное законодательное регулирование, хотя очевидно, что основные подходы к регулированию деятельности любых коммерческих корпораций идентичны. Очень мало в обновленном ГК РФ и общих норм о некоммерческих корпорациях, которые имеют в обществе не меньшее (а может быть, и большее) значение, чем хозяйственные общества и товарищества.
В ГК РФ непоследовательно проведены признаки разграничения коммерческих и некоммерческих организаций. Совершенно не ясно, чем отличается приносящая доход деятельность некоммерческой организации от предпринимательской деятельности.
