Нонна Монро
Сотканные из времени
Глава 15. Нейт
Кэтрин безжалостно выпустила пулю мне в сердце, даже не держа в руке пистолет. Легкие горели от недостатка кислорода, в то время как я не мог осознать увиденное. Стоя в толпе учеников и смотря, как Тайлер Гилл страстно целует Кэтрин. Семечко ревности проросло и теперь сносило все на свое пути, оставляя лишь пустоту. Я пытался совладать с эмоциями. Сохранять бесстрастную маску. Потому что Кэтрин прямо заявила, что спит с Тайлером. Их поцелуй не должен был так отразиться на мне. Не должен был.
– Занятие начнется через десять минут, – громко сказал я, привлекая всеобщее внимание. Вот только двое проигнорировали мои слова, продолжая изучать рты друг друга.
– Фокс. Гилл.
Кэтрин медленно оторвалась от Тайлера, смотря на меня невидящим взглядом. Губы блестели от поцелуя. Румянец красовался на щеках. Она сморгнула, возвращаясь в реальность.
– Мистер Эндрюс, – воскликнула Кэтрин, вновь вовлекая в свою игру. Вот только мне не хотелось больше играть.
– В мой кабинет. Оба.
Толпа загудела. Одни разочаровано, вторые в предвкушение. Они хотели продолжения концерта. Чтобы я прилюдно распял этих двоих и отхлестал словами. Но я никогда не велся на такие провокации. Взрослые разговаривают наедине и за закрытыми дверьми. Никакой публичной порки.
Парочка вальяжно шла передо мной, взявшись за руки. Оба с гордо поднятой головой, словно я вел их на награждение. Я сверлил спину Тайлера, пытаясь понять, почему. Что свело этих двоих, полярно не похожих. Какие точки соприкосновения они нашли? Смогу ли я найти такие же?
Собственный вопрос выбил воздух из легких. Я в очередной раз напомнил себе, что не могу быть близок с Кэтрин, пока ее задница учиться в моем университете. Но ни одна здравая мысль не могла унять эмоции, что вспыхивали при виде нее. Ничего. Словно я намерено шагал к оню, надеясь, что языки пламени не опалят кожу. Словно в разгар цунами стоял в пяти метрах от волны, будучи уверенным, что не утону. Окровавленное сердце болезненно ныло в груди. Кэтрин рушила во мне все. Все правила, устои, выдержку.
Я распахнул дверь кабинета. Кэтрин нарочно остановилась, с прищуром смотря на меня. Пухлые губы изогнулись в соблазнительной улыбке. Она все прекрасно поняла и теперь наслаждалась этим.
– В приватной беседе не нужен третий.
– У нас не приватная беседа, мисс Фокс.
– Жаль. – Кэтрин беззаботно пожала плечами и перешагнула порог кабинета.
Тайлер Гилл проигнорировал кресло и первым делом направился к книжным полком.
– Можно? – Он указал пальцем на книгу. Я кивнул.
Парень решительно потянулся к корешкам. Длинные пальцы медленно скользили по твердым переплетам, пока не вытащила одну из книг. Джон Стейнбек «О мышах и людях». Я перечитывал эту книгу трижды, но все равно ощущал, что не добрался до самой сути. До скрытого смысла, который автор вложил в произведение. Тайлер открыл первую страницу и погрузился в чтение. Строчки унесли его в вымышленный мир, где малыш Ленни жаждал безостановочно гладить кроликов. Я не был уверен, что Тайлер ранее читал эту книгу, но уже хотел обсудить ее с ним.
Кэтрин запрыгнула на стол, складывая руки на груди. Кровь медленно отливала от щек и шеи. Карие глаза заинтересовано смотрели на Гилла.
– Я не собираюсь читать нотации и, конечно же, наказывать. Вы взрослые люди, которые должны понимать, в каком месте находитесь и что здесь разрешено.
Кэтрин безразлично моргала. Я направился к своему креслу и сел.
– Соответственно, я прошу вас двоих соблюдать дисциплину и не подрывать учебный процесс. И, пожалуйста, слезь со стола.
– А если мы продолжим нарушать? – Кэтрин повернулась. От ее открытого взгляда табун мурашек пробежал по позвоночнику. Мне хотелось сорвать с шеи галстук, а заодно и пиджак. Я не моргал. Выискивал в глубинах глаз ответы на вопросы. Их отношения с Тайлером казались куда сложнее, чем повесть Стейнбека.
– Зачем?
– Чтобы вновь оказаться в этом кабинете, – приглушенным голосом ответила Кэтрин. Вот только Тайлер был настолько увлечен книгой, что даже, говори она через рупор, он не услышал бы.
– Ты всегда можешь зайти в этот кабинет. Для этого нет необходимости нарушать дисциплину.
– Есть разница между быть приглашенной и ворваться без спроса.
– Неужели тебя когда-то это могло остановить?
Губы Кэтрин распахнулись, взгляд на секунду стал потерянным. Она что-то вспомнила, и это воспоминание леденящим холодом пронеслось по ней: Кэтрин спешно натянула рукава водолазки, пряча руки.
– Это все? – Она спрыгнула со стола и расправила края юбки.
Я недоверчиво нахмурился и только хотел задать вопрос, как Кэтрин внезапно вылетела из кабинета. Тайлер оторвался от книги, медленно перевел взгляд от двери на меня. Между нами повис немой вопрос, вот только один знал на него ответ.
– Ты не выудишь из меня информацию. Если хочешь что-то узнать, иди за ней и поговори.
– Почему она сбегает?
– Потому что привыкла справляться с эмоциями в одиночку. – Я выгнул бровь, удивляясь близости Тайлера и Кэтрин. В моей памяти не сохранились фрагменты их дружбы. Все дети на приемах собирались в кучку и развлекались, пока родители были увлечены деловыми разговорами. Но их развлечения длились ровно до одного строго взгляда. Для чего ребят туда тащили – я не знал. И не понимал, как можно усмирить подростка с бушующими гормонами. Но Тайлер Гилл навечно сохранился в памяти как забитый парень, рано потерявший мать и воспитываемый идиотом-отцом. Он был увядшим цветком, что не видел лучей солнца и не знал прохладу воды. На его фоне Кэтрин выглядела роскошным букетом алых роз с острыми шипами, которым во время меняли воду, подрезали стебель, но забывали одаривать комплиментами и просто любить.
– Можешь взять книгу, – от сухости во рту голос прозвучал хрипло. Тайлер взъерошил карамельного цвета густые волосы. Тонкие пальцы, с нанизанными кольцами, мягко сжимали книгу. Он вышел из кабинета, я последовал за ним. Глаза подернутые дымкой изучали мое лицо.
– Собираешься с ней поговорить? – Сомнение сквозило в его голосе. Я в конец растерялся, не совсем понимая, почему он так удивлен моему желанию. – Она, вероятно, на улице. Держи. – Тайлер протянул пачку сигарет и зажигалку.
Гилл не ошибся: Кэтрин действительно была на улице. Фокс сидела в одной из беседок, в которых студенты курили, думая, что педагогический состав об этом не знает. И даже их попытки спрятать бычки в кустах не увенчались успехом. Мы не запрещали курить на территории колледжа, но и не поощряли. Те, кто не убирал за собой, были вовлечены в уборку. И не одна фамилия не могла спасти от этой участи.
Кэтрин накинула на плечи мягкий плед. Они всегда лежали в беседках, чтобы студенты, желавшие поработать на свежем воздухе, не замерзли. Я молча сел напротив, выуживая из кармана сигарету из зажигалки.
– Что ты сделал Тайлеру? – Нахмурилась Кэтрин, впиваясь взглядом в гравировку: книга объятая пламенем. – Он никому не отдает свою зажигалку.
Я вытащил из пачки сигарету и закурил. Не делал этого уже несколько лет. Но как только губ коснулся вкус вишни, а легкие наполнились дымом, на меня нахлынули приятные воспоминания из прошлого. Когда курение казалось невыносимо крутым процессом. Когда отец привозил из других стран сигареты и сигары, и мы вместо пробовали их в его кабинете.
Курение с учениками в беседке абсолютно точно не входило в список обязанностей вице-президента. Но я не мог оставить Кэтрин одну. Или не хотел.
– Почему ты сбегаешь?
Кэтрин пыталась держать маску праздного безразличия, однако эмоции, что хранились за ней, пробивались сквозь крохотные трещины. С каждой секундой ее стальной взгляд смягчался. Уголки губ перестали подрагивать, как и кончики пальцев. Холод, что беспокоил ее изнутри, не мог сравниться с ветром, которые беспощадно хлестал по оголенным участкам кожи.
– Тебе не нужна эта правда.
– Не решай за меня.
Я видел смятение в глазах, словно дьявол нашептывал ее немедленно бежать, прятаться, скрыться. Кэтрин спешно вытащила сигарету и закурила. Дым наполнил беседку, но быстро рассеялся. И пускай тишина ощущалась комфортней, чем в кабинете, мне не хотелось, что бы она молчала.
– Ты не поймешь меня, – внезапно сказала Кэтрин, гордо поднимая голову. – И это бессмысленная трата времени.
– Ты решаешь за меня.
– Потому что за меня всегда решали.
– Я – не они.
– В чем разница? Ты подвержен тому же мнению, принципам и правилам. Ты такой же или пытаешься быть таким же, как худшие представители золотой пятерки. С тобой приятно играть, Нейт, вот только ты не из тех, кто попрет против системы ради…
Слова наотмашь ударили по лицу. Я вскинул брови в ожидании продолжения. Но она отмахнулась от меня, как и от всего, что беспокоило в ее жизни.
– Мы разговаривали меньше пяти раз за все это время, а ты успела сделать выводы. И это я подвержен мнению, принципам и правилам?
– Считаешь, что сможешь их нарушить? – Привычная Кэтрин медленно, но верно возвращалась. Но я хотел поговорить не только со знакомой мне девушкой, но и с той, что скрывалась под каменной плитой и была известна лишь Гиллу.
Вопрос звучал как вызов. И я с радостью готов был его принять, но меня волновал подтекст.
– Да, если буду знать конечную цель.
Кэтрин легким движением пальцев стряхнула пепел и чуть наклонилась. Передние пряди упали на безупречные черты лица, чуть скрывая скулы и покрывший щеки румянец.
– А если не будешь знать?
Я тяжело сглотнул, ощущая, как кровь хлынула в пах. Предательский язык скользнул по сухим губам и это маленькое движение вызвало хищную улыбку у Кэтрин. Я не мог отвести взгляд. Не мог думать ни о чем, кроме ее губ, которые выпускали дым. Не следовало выходить из кабинета без рассудка.
– Ну же, Нейт, из-за всех этих разговоров я хочу тебя трахнуть прямо сейчас, не дожидаясь следующей недели. Уверена, на тебя они тоже подействовали. – Член радостно дернулся, как только слова сорвались с полных красных губ. И я бы взял ее прямо здесь, в беседке, вот только студенты, педагоги и персонал не могли по щелку пальцев впасть на день в кому. Сигарета в руках Кэтрин дотлела до фильтра. Она аккуратно похлопала подушечкой пальца, убеждаясь, что можно спокойно положить ее на деревянный стол.
– Я читал «Пятьдесят оттенков серого».
– Предлагаю пересмотреть фильм.
Фантазия очнулась и быстро развернула в голове картинку, где мы с Кэтрин в моей комнате смотрим фильм. Как ее голое тело раскинулось на темном постельном белье, доступное лишь мне. Каждый дюйм кожи. Каждый изгиб. Каждый поцелуй. И я практически согласился на эту авантюру, вот только запыхавшаяся Энни с кипой бумаг неслась к нам, громко выкрикивая:
– Мистер Эндрюс!
Кэтрин скривила губы.
– Придется пересматривать с Тайлером и Энтони. И кстати, – она склонилась ко мне так близко, что я с легкость мог вонзиться зубами в ее тонкую шею. Попробовать на вкус бархатную кожу. – Не вставай резко, а то девчонка заметит твой стояк и решит, что он предназначен ей. А я не люблю делиться.
Кэтрин откинула копну волос за спину и гордо направилась в сторону здания. Я мог поклясться, что дьявольская улыбка играла на ее губах. Однако, как только она поравнялась с Энни, то сбавила шаг. Энни проскочила, уткнувшись носом в бумаги. Кэтрин обернулась, словно хотела окликнуть ее, но, передумав, вновь зашагала в здание.
Каменный стояк не желал униматься. Из-за возбуждения, я едва мог разобрать просьбу Энни. Она что-то щебетала о предстоящей вечеринке, в честь дня рождения Болфорда, но все мысли устремились в след за Кэтрин. Как и чертово сердце. И остальные органы.
Глава 16. Кэтрин
Если вы внезапно стали другом Тайлера Гилла, то обязаны однажды посетить вместе с ним библиотеку или книжный магазин. Безоговорочно. И вот спустя месяц в Болфорде мы здесь.
Мы уныло раскинулись с Энтони на стульях, пока Тайлер рассматривал полки, доверху забитые книгами, энциклопедиями и журнал. Болфордская библиотека поражала размером и величием. Она находилась на втором этаже, прямо над столовой. Огромный зал с многочисленными шкафами, что едва не доставали до потолка. Среди них расположились столы и стулья для студентов, которые спокойно могли выполнять домашнее задание здесь, а еще «карманы», в которых можно было скрыться от любопытных глаз и шума. Каждый стол был оборудован лампами, бумагой и канцелярией. Приглушенный теплый свет придавал этому месту старинную атмосферу. На светлых стенах висели портреты писателей-классиков.
После занятий Тайлер притащил нас сюда, чтобы мы составили ему компанию, пока он будет готовиться к очередной встрече неофициального книжного клуба.
Мы с Энтони планировали свалить минут через тридцать, но уютную атмосфера навеяла сонливость, а удобные стулья с подлокотниками никак не давали подняться. Под шелест страниц я засыпала. Энтони же вновь увлекся своим телефоном, переписываясь с очередной подружкой. Ну точно Реджина Джордж, только в мужском обличии.
– Я тоже хочу бурную личную жизнь, – пробурчала я, завистливо поглядывая на малыша Грейса.
– Одну секунду. – Он быстро оттянул белую футболку, открывая взору свой великолепный торс. Четко очерченные кубики и косые мышцы живот. Рот наполнился слюной. Может все таки переспать с Грейсом и закрыть его гештальт? Заодно и мой список пополниться красавчиком. – Прыгай.
– Слишком просто, – отмахнулась я. Меня интересовала задача посложнее, этажом ниже и проигрывавший битву собственному галстуку.
Вероятно, Энтони хорош в постели, но быстрые и согласные варианты всегда вертелись рядом. Взять хоть однокурсников, что время от времени, хвастались своим большим членом и позицией в списке Форбс. Тот же Дерек, практически сумел стянуть мои кружевные черные трусики. Однако как только начал хвастаться фамилией отца – автоматически попал в черный список. Моя фамилия гораздо громче и богаче, но я не швыряла ее налево и направо, чтобы набить себе цену.
Стоило отдать должное: отец сделал из фамилии бренд, как и все из золотой пятерки. Да, на их счетах был неплохой капитал за счет трастовых фондов и наследства, но немногие богачи додумались и решились на создание криптомонеты. Вернее, не все поверили в успех биткоина. Пятеро студентов Болфорда: Виктор Фокс, Агата Грейс, Вульф Браун, Александра Кейн и Эйден Блейк после университета продолжили поддерживать общение. У них уже были небольшие компании, которые приносили многомиллионные доходы. Виктор Фокс, например, владел сетью супермаркетов, Агата скупала коммерческую недвижимость для сдачи, Вульф Браун работал юристом в страховой компании отца и уже в то время зарабатывал миллионы. Эту пятерку нельзя было назвать близкими друзьями, но они ввели традицию, встречаться раз в три месяца и делиться идеями для старт-апов. На одной из этих встреч Александра Кейн и рассказала о биткоине. Для остальных эта валюта казалась мыльным пузырем и финансовой пирамидой, но когда твои карманы неприлично набиты деньгами, ты спокойно можешь пожертвовать несколько тысяч долларов на перспективную монету. И когда биткоин несмело начал расти, пятерка решилась создать свои монеты. Я не помнила, когда именно их прозвали золотой пятеркой и вообще откуда пошло это выражение. Вроде бы кто-то из гостей на зимнем балу вскользь назвал их так. А возможно Виктор Фокс сам это и придумал, заодно и захотел выделиться на фоне остальных богачей. Так или иначе, клеймо «член семьи золотой пятерки» навечно выжжено у меня на лбу. Уверена, что даже из моего праха родителя выложат эти слова. Фу.
Тайлер активно делал пометки в книге. Меж пушистых коричневых бровей залегла складка, которую мне хотелось разгладить. Энтони без стеснения сопел, наговорившись со своим виртуальным собеседником. Я же практически умерла от скуки. Двери библиотеки распахнулись и кто-то зашел. Мы сидели в одном из карманов, откуда не было видно прохода. Пришлось встать и размять затекшие конечности. Серая юбка задралась, открывая взору кружево чулков. Я наспех пригладила ее и чуть подтянула декольте черной футболки. Чашечки бюстгальтера радостно выскакивали из-под ткани.
Я двинулась между массивных шкафов. Каблуки постукивали по паркету, нарушая идеальную тишину. Руки скользили по гладкому темному дереву, глаза любопытно осматривали потолок с лепниной. Шла ровно до тех пор, пока не уловила движение справа от себя. Нейт Эндрюс, поглаживая коротко стриженную бороду, хмуро осматривал полки. Рука нерешительно замерла возле книги с зеленой обложки. Я прислонилась к шкафу, складывая руки на грудь.
– Не ожидал увидеть тебя здесь, – сказал Нейт, замечая меня боковым зрением. – Дай угадаю, Тайлер затащил?
– Бинго. Один – один.
Нейт вытащил книгу и быстро пролистал страницы.
– Не припоминаю, когда ты заработала свой балл. – Взгляд его скользнул по мне, останавливаясь на груди.
– Два – один. Первый балл – когда оставила тебя со стояком в беседке. Второй – сейчас.
– Все таки стоит ввести форму, – вздохнул он.
– Тогда появиться повод нарушить еще одно правило, – усмехнулась я, усаживаясь на стол. Предательские ноги дрожали от голоса Нейта. Я вдохнула полной грудью, улавливая нотки его древесного парфюма. Черт, я бы вылила флакон на постельное белье, чтобы наслаждаться этим аромат каждую ночь.
Нейт сократил расстояние между нами. Я в который раз поразилась, как идеально сидели костюмы на его теле. Строгость была ему к лицу, но легкая игривость, выражавшаяся в отсутствующем галстуке и несколькими расстегнутыми пуговичкам, заводила. Я облизнула губы, не в силах контролировать вспыхнувшее желание.
– Что ты делаешь, Кэтрин? – Прерывисто спросил Нейт, кладя книгу рядом со мной. Библиотека внезапно растворилась. Остался лишь Эндрюс и стол. Я видела в его глазах желание. В первые. В беседке он смотрел иначе и, наверняка, даже не осознавал, как сильно может реагировать его тела на меня. Сейчас же все выглядело иначе. У меня действительно появился шанс заполучить Нейта.
– Ничего, – тихо ответила я. Не хотелось делать первый шаг. Не хотелось проявлять инициативу. Я и так выдала Нейту несколько козырей, и ход игры теперь зависел от него. Любовь к нему легко можно убить, нужно лишь вырвать осколки сердца из груди. Но я уже делала это. И знала, что первое время будет больно. Больно до сбитых костяшек пальцев. Больно до хриплого горла. Больно до последней слезы. И если Нейт не сделает чертов шаг, то я возвращаюсь к привычной жизни, в которой его не было последние пять лет.
Борьба. Она отражалась на красивом лице. На плотно сжатых губах. В глазах цвета обсидиана. В каждой морщинке, в каждой складке на лбу. Легкие горели от недостатка воздуха. Губы дрожали, то ли от предвкушения, то ли от разочарования. Я почувствовала, как невидимая рука вспорола грудную клетку. Как сомкнулась на крошащемся сердце. Его взгляд потемнел, хотя казалось, что это невозможно. Крепкие руки уперлись в стол по обеим сторонам от меня.
– Здесь никого нет, кроме нас, – шепнула я.
– К черту, – выдохнул Нейт. Его мягкие губы обрушились на мои. От неожиданности я растерялась, но как только горячий язык ворвался в рот, застонала от удовольствия. Руки сами обхватили его шею.
Жар пронесся по всему телу, скапливались между ног. Мне хотелось сорвать темно-синий пиджак и белоснежную рубашку, чтобы коснуться кожи. И плевать, что студенты в любую секунды могли зайти в библиотеку. Я хотела трахнуть Нейта здесь и сейчас. И завтра. И в любой другой день этой жизни.
Нейт обхватил мои ягодицы, прижимая к каменному члену. Я едва не захныкала, ощущая его сквозь плотную ткань. Мне было мало. Мало его губ, его языка. Хотелось почувствовать в себе, а взамен отдать все без остатка. Невыносимое напряжение внутри росло с каждой секундой. Нейт запустил руку мне волосы, мягко сжимая и чуть откидывая голову. Его поцелуй был не такими нежным, как у Тайлера, но так идеально ощущался для меня. Он был жарким и диким. И дарил столько удовольствия, что я невольно заерзала, умоляя взять меня на гребанном столе. Нейт оторвался от губ и переключился на шею. Оставляя влажную дорожку, он испробовал каждый дюйм кожи. Неконтролируемые стоны беспрерывно срывались с губ. Это все ощущалось правильным. Словно мое тело всегда принадлежала ему и только ему.
– Останови меня, – прохрипел Нейт, обхватывая ладонью мою грудь. Я больше не могла держать спину ровно. Хотелось откинуться на прохладное дерево и наслаждаться тем, что он готов бы мне дать.
– Нет, – так же хрипло ответила я.
Я чуть ли не вскрикнула, когда прохладный воздух коснулся оголенного соска. Зубы Нейта подхватили его, чуть прикусывая. Жар не просто стал невыносим, он опалил каждую клеточку. Нейт резко всосал сосок, буквально заставляя умолять меня о большем:
– Пожалуйста.
Между нашими телами подрагивал его член. Но Нейт не торопился: он дразняще погладил обтянутые чулками ноги. Легко подцепил тонкую резинку трусиков. Я и сама едва не зарычала от нетерпения. Казалось, что если он сейчас же не коснется меня там, то я просто взорвусь от эмоций.
Неприлично мягкие губы двинулись по внутренней части бедра. После каждого поцелуя кожа горела и покрывалась мурашками. Я ерзала, не в силах обуздать тайфун эмоций. Семечко желания быстро прорастало во мне. Длинный стебель вытягивался, стоило горячему дыханию коснуться клитора. Я забыла как дышать. Легкие будто увеличились вдвое, не помещаясь в грудной клетке. Каждый нерв натянулся. Родившийся бутон нерешительно качнулся, а после раскрылись первые лепестки, стоило губам Нейта обрушиться на клитор.
Я выгнула спину и застонала, позволяя эмоциям разбавить молчание в библиотеке. Властная теплая рука опустилась на мой живот, припечатывая к столу. После поползла к груди, мягко сжимая ее. Дыхание окончательно сбилось. Под закрытыми веками плясали разноцветные пятна. Каждый поцелуй приближал меня к вершине. Каждое проникновение пальцев неспешно сталкивало с нее. Мне немедленно хотелось коснуться волос Нейта. Его кожи. Его члена. Нерешительно, я запустила пальцы в пряди цвета вороньего крыла. В ответ услышала рык. Он перехватил мои руки и прижал к столу. Сразу же возникло ощущение пустоты.
– Лежи смирно, – предупредил он, и я безропотно согласилась. Мне вновь хотелось ощутить его пальцы в себе.
Он погрузил сначала один, за ним второй. Больше никаких плавных движений. Все внутри напряглось.
– Я сейчас кончу, – задыхаясь, произнесла я. Нейт согнул пальцы, касаясь точки G. Бутон окончательно распустился, горячая волна безумия и удовольствия накрыла с головой. Цветные пятна преобразовались в фейерверк. Я не могла произнести ни звука. За закрытыми веками словно вспыхнули звезды. Нейт не только довел до оргазма, но и продлил это ощущение, продолжив кружить пальцами на клиторе.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить как дышать. Первые звуки, которые я услышала, это голос Энтони, который настойчиво не пускал кого-то в библиотеку. И пока я снова училась двигаться, Нейт заботливо поправила трусики, не забыв подразнить кончиком пальца клитор, и опустил юбку. Губы все еще влажные от моего возбуждения изогнулись в хитрой улыбке. Эндрюс чуть склонил голову и поочередно облизнул средний и безымянный палец. Жар вновь вспыхнул между ног. Я сжала колени, почувствовала, как кровь хлынула к щекам.
– Три – два, Фокс, – усмехнулся Нейт.
– Не припоминаю, когда ты заработал еще один балл, – хрипло вернула ему его же фразу.
– Один балл за то, что довел до оргазма. Второй, чтобы ты смогла сравнять счет.
Я готова была сравнять счет прямо сейчас, если бы не настойчивые возгласы желающих поработать в библиотеке. Энтони нарочито громко привлекал мое внимание криком. Он больше не мог держать оборону. Но я не хотела отпускать Нейта ни с чем. Быстро спрыгнула со стола. Ноги все еще были ватными. Нейт хитро наблюдал, спрятав руки в карманы брюк. Я прижала его к книжному шкафу, сжимая ладошкой возбужденный член. Приподнялась на носочки и невесомо коснулась его губ. Так вот какая я на вкус.
– Я не умею сравнивать счет, – промурлыкала я, утопая в бездне черных глаз. – Только побеждать.
Нейт запрокинул голову и беззвучно рассмеялся, оголяя ряд ровных зубов. Я облизнула открывшуюся шею, наслаждаясь терпким вкусом кожи. Хотелось вонзить в нее зубы, заставить парня извиваться под собой, как я извивалась под ним, а после ощутить вес его тела. Но мне нравилась наша новая взаимная игра. Наконец-то, он занял позицию и приготовился к моему ходу.
– Теперь ты видишь разницу между мной и пятеркой?
– Хорошего дня, мистер Эндрюс. – Я погладила его член и напоследок сжала.
– И вам, мисс Фокс.
Нейт забрал книгу и уверенным шагом направился вдоль стеллажей. Я же не могла восстановить дыхание и унять яростно бьющееся сердце. Кожа до сих пор горела от его прикосновения, а новая волна возбуждения пронеслась по телу. Я определенно хотела продолжения и почувствовать то, что скрывалось за плотной тканью брюк. Хватило одного прикосновения, чтобы понять, насколько идеально соответствовал моим запросам член Нейта.
Я выглянула в основной проход. Энтони, раскинув руки, удерживал троих. Одна из них – помощница Нейта, которая владела ключами от его кабинета. Две другие – Эшли и Колин. Помощница, заметив меня, быстро ретировалась. Колин гордо вскинула голову, смиряя взглядом полным презрения. Боже, да она была потерянным ребенком Харпер Браун, настолько их взгляды схожи.
– Энтони, – ласково позвала я. Парень обернулся и задал безмолвный вопрос. Получив одобрительный кивок, он впустил девочек в библиотеку.
– С каких пор ты решаешь? – Выплюнула претензию Колин.
Я чувствовала себя слишком хорошо, чтобы омрачать настроение пустым диалогом с ней.
– Ровно с того момента, как ты решила спросить об этом.
И пока девочки отвлеклись на меня, Нейт бесшумно выскользнул из библиотеки.
Тайлер вынырнул к нам, с трудом отрываясь от книги. Подернутые дымкой глаза скользнули по Эшли. Та в ответ смутилась и покрылась румянцем. А вот эта картина выглядела куда интересней, чем разборка с Колин.
– Я закончил, – сказал он и захлопнул книгу.
В коридоре Энтони покинул нас, предварительно обвинив меня в своем стояке.
– Ты так сладко стонала! – Он умудрился шепотом воскликнуть. – Почему он, а не я?
– Ты сам знаешь ответ. – Лицо Тайлера оставалось серьезным, но в уголках губ спряталась улыбка.
Энтони махнул на нас рукой и отправился, видимо к той, кто захочет снять вместе с ним напряжение после трудного учебного дня. Я воспользовалась моментом и повернулась к Тайлеру, вопросительно выгибая бровь.
– Ничего схожего с тем, что произошло между вами.
Мои губы приоткрылись, а глаза непроизвольно округлились. Вот это новость! И нет, я никогда не заявляла свои права на Тайлера. Мы и так по определению принадлежали друг другу, но каждый мог забавляться на стороне. Куда больше меня удивила кандидатура.
– И с каких пор ты стал фанатом Шекспира?
– Ты слишком мало знаешь о моем литературном вкусе. – Тайлер закинул руку мне на плечо, мягко прижимая к себе. – К тебе? Ко мне?
– Ко мне. Хочу убедиться, что Лили завязала свои попытки похудения.
И пока мы шли, я пыталась осмыслить его слова и понять, что сама чувствую на этот счет. Я всегда желала Тайлеру счастья, потому что он был тем человеком, который полноправно заслуживал его. И если Эшли Браун смогла бы хоть как-то осчастливить его, я не стала бы высказывать свое фи. Пускай, она и предала меня. Однако Тайлер будучи самым мудрым человеком на свете, не считая Агаты, всегда предпочитал выслушать обе стороны, чтобы не судить однобоко. И, возможно, ситуация со стороны Эшли выглядела немного иначе.
Я заранее продумывала все возможные варианты, но кое-что ярким баннером всплывало в сознании: мы с Эшли никогда не станем вновь подругами. Точка. Я не имела права и не стала бы запрещать ему с ним общаться, потому что помнила, как Шарлотта наседала на мозг. Как вычеркивала меня из жизни других людей.
– У меня нет зажигалки с гравировкой, чтобы одобрить твой выбор.
Смех, зародившийся в груди, полился из Тайлера. Он чмокнул меня в макушку, обещая, что между нами ничего не измениться.