Нонна Монро
Сотканные из времени
Глава 39. Кэтрин
Он даже не соизволил выйти из машины. Пока я выбивала шагами похоронный марш, он сидел на заднем сиденье своего Ролс Ройса и не терпеливо посматривал в окно. Виктор и так потратил кучу времени, чтобы притащить свой зад сюда. А стоять на улице и морозить руки очевидно было выше его сил. Я не хотела садиться и оставаться с ним наедине. Внутренний голос не просто велел бежать, он орал, надрывая несуществующие голосовые связки. Сотни вопрос заполонили голову, но главный из них бельмо стоял перед глазами: что, если Виктор сейчас меня увезет? Я даже не буду иметь возможности совершить попытку побега.
– Садись, – он приоткрыл окно и рявкнул. Я подавила порыв слепить шар из снега и со всей силы бросить в его лицо. На место страха приходила ярость. Это единственная эмоция, благодаря которой я все еще могла чувствовать себя живой.
Не успела я сесть, как в меня полетели фотографии. Сквозь пелену я поначалу не смогла рассмотреть, кто именно на них изображен. Сморгнув несколько раз, картинка стала четче. Я и Нейт в его кабинете. Мы целовались.
– Избавь меня от оправданий и глупостей. Перейдем сразу к делу. Ты выйдешь замуж за Эреса Шейни. Молча. Засунешь свой характер куда подальше и сделаешь все так, как я скажу. Что будет в ином случае прямо в твоих руках. И при любом раскладе, ты выйдешь замуж за Эреса. Даже не пытайся сопротивляться, Кэтрин.
Бесполезные слезы собрались в уголках глаз. Я смотрела на нас с Нейтом и понимала, что никогда не смогу допустить разрушение его жизни.
– Так мы отыскали твое слабое место? Отлично. Я обвиню Эндрюса в педофилии, с учетом того, сколько лет вы были знакомы. Шарлотта все таки оказалась права. Нейт до конца своих дней не выйдет из тюрьмы. И я выкручу все так, что твои показания будут пестрить обвинениями. Свадьба с Эресом на следующей неделе. Завтра я приеду за Эресом и тобой в два часа дня. К тому времени наладь с ним отношения и смирись. Остались вопросы?
Я шумно сглотнула, не в силах выпустить фото, хоть руки и тряслись.
– За что вы меня так ненавидите? – Единственный вопрос, который остался в голове.
– Ты в очередной раз несешь чушь. Брак с Эресом – это лучший подарок, который мы могли бы для тебя сделать. С учетом того, как отчаянно ты пыталась испортить свою репутацию. Будь благодарной. Хоть раз в жизни. Свободна.
На негнущихся ногах я вывались их машины, крепко сжимая фотографии. По ощущениям они весили целую тонну и грозились раздавить. Во взгляде Пола плескалась жалость – самое ненавистно чувство на свете. И мне бы хотелось гордо поднять голову, оттолкнуть его и пройти мимо. Но вместо этого я нырнула в нее. Припомнила себе всю ту грязь, от которой практически отмылась.
Тайлер спешил ко мне. И если бы его не объятия, то я бы рухнула в снег и не поднялась, пока тело окончательно не остыло. Одним своим приездом Виктор разрушил все то хрупкое, что я склеила за два года.
Я не слышала слов, льющихся из уст Тайлера. Не чувствовала холода. Голода. Себя. Виктор Фокс хотел меня сломать. И у него это получилось. Безысходность окружила со всех сторон. Душила своими толстыми стеблями. Изрешетила душу острыми шипами. Я не понимала, что мне делать. Как выпутаться из клубка, в который меня швырнул Виктор, не жертвуя никем.
Как в тумане я добралась до комнаты. Телефон вибрировал от сообщений Нейта. Мне нужно было переключиться. Зацепиться за что-нибудь другое, чтобы не умереть от отчаяния и собственного бездействия. Если брак с Эресом – война, то встречусь со смертью лицом к лицу.
Фотография мозолила глаза. Крыса. Крыса, которая работала на Виктора с первого дня моего появления в Болфорде. В голове всплыло два имени. Колин и Энни. Что если первая все это время услужливо докладывала Виктору? Ее желание выслужиться перед золотой пятеркой легко могло подвести к такому решению. К тому же, Колин была вхожа в дом Браунов, куда любила заглядывать Шарлотта. Я резко поднялась с кровати, игнорируя вопросы Лили и Тайлера. Если это на самом деле Колин, то я нарушу свое главное правило и решу вопрос банальной дракой. Она может исподтишка завидовать мне и портить жизнь. Но не имеет морального права порочить честь дорогих мне людей.
Их комната была напротив. Я с силой распахнула дверь. Колин завивала светлые волосы. Несколько шагов и она оказалась прижатой к стене, а ее тонкая шея в кольце моих пальцев.
– Что ты сделала? – Прорычала я.
– Ничего! – Прохрипела она, пытаясь отцепить мою руку. Я усилила хватку, отчего она ударилась об стену. Рваный вздох вырвался из груди. – Какого хрена ты делаешь!
– Кэтрин, – испуганный голос Эшли раздался за спиной.
– Ты работаешь на моего отца?
Тайлер влетел в комнату и оттащил меня от Колин. Я попыталась вырваться, но крепкая хватка удержала на месте.
– Ты с ума сошла? Я два раза в жизни видела твоего отца, – задыхаясь, ответила Колин. Она судорожно потирала кожу и пыталась восстановить дыхание. И как бы искренней Колин не выглядела в эту секунду, я ей не поверила.
– Кэтрин, пойдем. – Тайлер потянул меня к выходу.
Пульс грохотал в ушах, заглушая все посторонние звуки. Перед глазами стояла алая пелена. В коридоре собрались любопытные зеваки и перешептывались. Среди них до боли знакомое лицо. Светлые волосы были распушены. Во взгляде – неприкрытое осуждение. Сердце подскочило горлу. Обрывки того злополучного дня медленно собирались воедино. Громкая музыка, льющийся рекой алкоголь, вся одежда мокрая, потому что я была слишком пьяна, чтобы ровно держать бокал. Не менее пьяный Тайлер сидел возле бара. Вокруг него извивалась девушка, то и дело нарушая личное пространство. Я прекрасно знала, что Тайлер не будет с ней грубым или резким. И она пользовалась этим. Нагло лезла на колени и распускала руки. У меня снесло голову. Я оттолкнула парня и резко дернула девушку на себя. Вроде бы она заплакала и прикрыла лицо руками. А дальше снова осколки воспоминаний. Разбитые бокалы, крики, копы, которые заламывают мне руки. Одного из них я ударила.
Стоп.
Что делали копы в тот день в клубе? Почему охрана не сбежалась на крики, а именно копы?
– Отпусти меня, – прошипела я. Тайлер отступил, поднимая ладони. Я рявкнула на толпу, веля заниматься своими делами. Блонди пыталась скрыться. Та самая блонди, что лезла на колени Тайлера. Та самая, из-за которой я оказалась в тюрьме. Та самая, что сфотографировала нас с Нейтом. Сука-Энни.
Она ринулась к лестнице, но недооценила моих возможностей в порыве гнева. Несколько мужских голосов выкрикнули мое имя. Я не остановилась: нагнала Энни между вторым и первым этажом и схватила за длинные волосы. Она так громко завизжала, что у меня заложило уши.
– Какая же ты сука, – прошептала я.
– Я ничего не сделала.
– Ты подставила Нейта.
Я не успела ничего сделать, потому что нас разняли. Но никто не закрыл мне рот.
– Сколько он заплатил тебе, а? Какова цена твоей совести? Я удвою эту сумму, если ты засунешь свое лицо в унитаз и нажмешь на кнопку слива.
– Кэтрин, – тихий голос Нейта проник прямо в ухо. Я отбросила от себя его руки.
– Не забудь передать и это. Иначе папаша не выпишет чек.
Голова раскалывалась от боли и не пролитых слез. Мне нужно было выпить, разреветься, что-нибудь разбить, сорваться. Эмоций было так много. Я задыхалась.
Я проиграла.
Нейт попросил пройти с ним в кабинет. Но я физически больше не могла находиться в запертом пространстве. Мне нужен морозный воздух. Леденящий кровь ветер. Свежая пощечина, которая вернет в реальность. Остудит пыл. Кож зудела, горела, казалась чужой. Мне было тесно в собственном теле. И я практически оказалась возле дверей, как Нейт преградил мне дорогу. Пронзительный взгляд заставил меня отшатнуться. Нейт был зол. И как бы не пыталась это скрыть, напряженные желваки и складка между бровями красноречиво выдавали его.
Мы зашли в кабинет. И я не могла найти себе места: измеряла комнату шагами, сложив трясущиеся руки на груди. Ладони потели, голова тошнотворно кружилась. Идеальный порядок невыносимо раздражал. Хотелось выбросить все книги, разорвать в клочья страницы, а после сжечь. Нейт не приближался. Он стоял в двух шагах, спрятав руки в карманы брюк, и наблюдал за каждым шагом.
– Что? – Выплюнула я.
– Это я хочу спросить: что произошло? Почему ты набросилась на Колин, а после на Энни.
– Потому что твоя Энни сдавала каждый мой шаг Виктору! И сделала удачные фотографии, на которых мы целуемся. Закрывай плотнее шторы, Нейт. – На обочине сознания я понимала, что он точно не при чем, однако я больше не могла фильтровать эмоции. – Ты хотел, чтобы я пришла к тебе – я здесь. Виктор собирается скрепить сделку с «ERMAAS», выдав меня замуж за Эреса. Завтра в два часа за мной приедет свадебный кортеж, а сама свадьба на следующей неделе. Можешь поздравить меня, Нейт.
– Он угрожал тебе этими фотографиями? – Вкрадчиво спросил он, оставаясь возмутительно спокойным, словно моя судьбу не решалась прямо здесь и сейчас.
– Этими фотографиями он угрожал тебе. Виктор ничего не стоит привлечь тебя к закону и стереть твою репутацию к чертям. Президент университета и студентка, которые, более того, знакомы сколько лет? Он выставит тебя педофилом, Нейт. И не побрезгует замарать руки.
– Что еще?
Я шумно выдохнула, умоляя Бога дать мне немного терпения.
– Тайлер. Он подставит его с наркотиками. Никто не будет сомневаться, что сын шестерки Гилла возит в своей багажники кучу дури. Добавь сюда пожар, в день моего побега, записи с камер и украденные деньги из сейфа.
Нейт вытащил из кармана телефон и медленно прокручивал в длинных пальцах. Мысленно он был уже не здесь, не в кабинете, не со мной.
– Энни уже докладывает отцу, что я здесь. Мне надо идти. – Я направилась к двери.
– Куда?
Я зажмурилась, теряя остатки терпения. Бушующий внутри меня ураган уничтожил абсолютно все. Больше не осталось ни сил, ни эмоций, ни желания. Кроме одного: спланировать уничтожение Эреса любым возможным способом. Если он собирается меня сломать, то я сделаю это первее. Заставлю пожалеть. Заставлю умолять о расторжении брака. Я не зверек, которого можно приручить. И уж точно не планирую помогать папочке укреплять свою империю.
– Дай мне время.
Я бросила на Нейта усталый, безжизненный взгляд. И он был куда содержательней, чем слова, которые могли бы заполнить гнетущую тишину, царившую в кабинете.
Глава 40. Нейт
Энни пришла сама. Бледная, как смерть, с растрепанными волосами и испуганными глазами. Она остановилась в дверях и не решалась опуститься на стул. Я смотрел. Смотрел и не понимал, как она могла так поступить. Энни была одной из первых, кому я предоставил полную стипендию. Которой дал практику и возможность задержаться в Болфорде, после обучения. Моя доброта, как выяснилось, ползала под окнами и выжидала удачный кадр.
– Мистер Эндрюс, мне так жаль, – промямлила Энни.
– О чем ты жалеешь? – Спросил я, потирая переносицу.
Она не ответила. Ломала пальцы и переменилась, в ожидании какого-либо приговора.
– Я хочу узнать все. С самого начала. Без лжи.
И Энни рассказала, как накануне случайно столкнулась с Виктором возле дверей моего кабинета, когда он приехал оплачивать обучение Кэтрин. Это была за пару недель до ее приезда, и только сейчас я сложила два и два, понимая, что он изначально все спланировал. Виктор знал, что Кэтрин вернулась в Бостон, и просто дождался нужного времени.
– Сначала он предложил сто тысяч долларов за то, чтобы я поприставала к Тайлеру. Вы знаете мою ситуацию, мистер Эндрюс. – Знал. Знал, что мать Энни больна и вкалывала на трех работах, заработав огромный список болезней. Все деньги уходили на погашение долгов супруга, который спускал их на алкоголь и наркотики. Именно поэтому я дал ей путевку в лучшую жизнь, не предполагая, что она попытается разрушить мою. – После он попросил просто приглядывать за ней и, если вдруг Кэтрин уедет из колледжа, сообщить.
– И?
– Он пообещал доплачивать сто тысяч долларов за любую интересную информацию. За фото-подтверждение – триста тысяч долларов.
– Как ты узнала о нас?
– Я начала подозревать, когда увидела, как вы выходите из библиотеки. Потом вы вместе уехали из Болфорда вечером. Я знала, что рано или поздно вы проявите… чувства в университете. Дело осталось за малым.
Желание перевернуть стол росло с каждой секундой. Я смахнул со лба испарину, борясь с хаосом в голове. Рык едва не вырвался из горла, когда Энни произнесла следующие слова:
– Я понимаю, что мои извинения прозвучат глупо и неуместно, но, пожалуйста, простите меня.
– Зачем ты просишь прощения? – Не выдержав, спросил я.
– Я… Это правильно.
Она теребила край блузки, выводя меня из себя. Я с силой стиснул зубы. Сжал до боли кулаки. Внутренние демоны требовали разбить костяшки об стену.
– Мистер Эндрюс, вы, вероятно, захотите меня исключить или лишить стипендии, но я…
– Это больше не мне решать.
Глаза Энни округлились и едва не вылезли из орбит. Она открыла рот, закрыла и снова открыла. Я больше не мог терпеть ее присутствия. Энни поняла без слов.
Первые несколько минут я спокойно сидел. Буквально не двигался. Обдумывал произошедшее, перебирая возможные варианты. Но каждый приводил в тупик. Самым логичным было встретиться с Фоксом и поговорить. Вот только я не представлял, как при виде его лица, поддерживать диалог. Ублюдок ради сделки использовал собственную дочь, как гарант безопасности и надежности. Вот только чего? Что хотел Виктор от семьи Шейни?
Этим вопросом следовало заняться сразу после бала, но я, опьяненный нашими отношениями и свободой, прикрыл на это глаза. Отложил. Забыл. Забил.
Телефонный звонок вывел из оцепенения. Шон. Единственный человек, который всегда рассуждал трезво, даже если бы завтра весь мир пошел бы ко дну. Однако и он бы сейчас не смог бы найти оптимального выхода для нас троих. Кэтрин не согласится на меньшее. Я не соглашусь на меньшее.
Я проигнорировал Шона. Вместо этого набрал отца, надеясь, что тот сумел заинтересовать Сэма.
– Ледники растаяли? – Уточнил отец, смеясь над собственной шуткой.
– Вы пришли к соглашению с Сэмом?
– Договорились о встрече на следующей неделе.
– Он все еще в Бостоне?
– Нейт, что происходит? Зачем тебе Сэм?
Я глубоко вдохнул и выдохнул. Сегодня все решили проверить меня на прочность.
– Просто ответь. Сэм все еще в Бостоне?
– Если я не ошибаюсь, то да. Как и семья Шейни.
– Договорись с ним о встрече, я буду через полтора часа.
– Нейт, Сэм не из тех, с кем можно так просто назначить встречу день в день, – растеряно произнес отец.
– Тогда дай мне его номер телефона, и я сам договорюсь, – не выдержав, прорычал я и сбросил звонок. Следом набрал Шона. – Встречаемся через час возле моей квартиры. Мне нужно полная распечатка со всех счетов. Все, что у меня есть. И подготовь документы. Пришлю в сообщении. И скажи, что ты нарыл что-то на Фокса.
– Странно, что ты во во мне сомневаешься. Буду через тридцать минут.
Вот почему я работал с Шоном и доверял ему каждый цент.
Я не успел выйти из кабинета, как в него ворвалась Джесс, взглядом метая молнии. Весь ее внешний вид кричал о том, что мы обязаны поговорить. Но мне надоело быть хорошим мальчиком, который со всеми доброжелателен. К черту. Не тогда, когда Фокс пытается разрушить жизнь Кэтрин.
– Я вернусь завтра, и мы поговорим. Ты вступаешь в должность сегодня. Корворд на мне.
– Но Нейт….
– Завтра, Джесс, все вопросы завтра.
Оставив ее в растерянности и недоумении, я вылетел из кабинета. Напуганный Энтони попытался преградить мне путь, но одного взгляда хватило, чтобы сдвинуть здоровяка с места. Не было никакой гарантии, что Энни не доложит обо всем Фоксу. А он лишь воспользуется этой ситуацией. Именно эта мысль подгоняла меня к машине. Я не стал ничего писать Кэтрин. На этот раз не дал ни клятв, ни обещаний. Моя затея была безумной. И шанс, что Сэм согласится – равнялась одному проценту. Потому что Сэм не был похож на того же Виктора или Саида. И он не цеплялся за компанию, как за спасательный круг.
Машина с визгом тронулась с места. Список нарушений рос с каждой милей. Но чем раньше я окажусь в Бостоне, тем лучше для нашей жизни. Для нашего будущего.
На дисплее высветилось имя отца. Я нажал на экран, отвечая на звонок.
– Нейт, – рявкнул он, что было странно. Потому что в мире существовал только один человек, спокойнее меня – мой отец. – Тебе это будет дорого стоить!
– Что случилось?
– За этот разговор я едва не отказался от своей идеи. Дважды. Надеюсь, у тебя что-то стоящее. Иначе нам больше не о чем будет говорить с Сэмом.
– Куда ехать?
– Пришлю сообщение. И я не шутил, когда говорил, что это будет дорого стоить!
Руперт Эндрюс под словом дорого подразумевал какую-нибудь глупость. Что-то из серии выбраться на семейный уикенд вместе с Ричардсонами, где мы с Коулом весь вечер будем сидеть друг напротив друга. Он знал, как сильно я ненавидел тратить время в пустую. Ненавидел. Сейчас же я бы отменил все, чтобы провести время с близкими. Потому что ничего в этом мире не было ценнее и важнее.
Но больше его забавляла наша совместная неприязнь с Коулом.
На удивление, Бостон не стоял в пробке. Я добрался до своей квартиры спустя пятнадцать минут. Шон сидел в машине, перебирая документы и раскладывая по папкам. Он выглядел привычно хмуро. Увидев меня, Шон поспешил выйти, но я махнул ему рукой.
– Ты объяснишь?
– Услышишь на месте. Дай мне выписки. – Я вбил в навигаторе адрес ресторана, где и была назначена встреча с Сэмом. После бросил взгляд на цифры. Огромные цифры. Вот они – последствия работы на износ. Сэма нельзя было подкупить этими нулями. Мне требовалось сымпровизировать. Найти что-то, что сможет заинтересовать прожженного жизнью парня.
Мы подъехали к ресторану минута в минуту. Хотелось выпить чего-то крепкого, прежде чем начать вести переговоры. Которые могут закончиться, едва начавшись. Шон важно вышел из машины и провел пятерней по густой шевелюре. Он выглядел невозмутимо, словно сам дьявол поднялся с преисподние. Только из нас двоих дьяволом чаще всего был я. Шон – здравый смысл и хладнокровная расчетливость. Он зарабатывал для меня и себя деньги. Жил цифрами. Дышал ими. И не представлял, как можно проснуться и не проверить первым делом фондовый рынок. В прошлом, мы никогда не уходили без подписанного договора: я уничтожал словом, Шон – добивал настойчивостью. И сейчас я рассчитывал именно на это.
У нас было время, чтобы подготовиться и перекусить, хоть мне и не лез кусок в горло. Я ограничился тремя чашками кофе и каким-то десертом, на котором настоял Шон. Рука так и тянулась к телефону, но писать Кэтрин в нынешних реалиях было крайне глупо. Кто знает, возможно Виктор отслеживает ее звонки и сообщения. Не стоит преподносить ублюдку факты на блюдечке. Пусть позорится в суде с фотографиями, доказывая, что это не фотошоп.
К приходу Сэма я успел изложить Шону свой план. Он смотрел на меня, как на сумасшедшего. Именно таким я и был: сумасшедшим, влюбленным и жадным до собственного счастья. Пусть попробует меня осудить. Плевать. И даже если у нас с Кэтрин ничего не получится, я не смогу спокойно спать, зная, что отец продолжает контролировать ее жизнь.
Но куда интересней была информация, которую обнаружил Шон. Аргумент, против которого никто и никогда не согласился бы сотрудничать с Фоксом.
Не знаю, что именно мой отец наговорил Сэму, но тот ворвался в ресторан с одним лишь желанием – убить. Увидев нас, Сэм даже не стал снимать пальто: сел прямо в нем, кинув на стол ключи от машины и черное кожаное портмоне.
– У вас семейное общаться ультиматумами? – Выплюнул Сэм, не обращая внимания на Шона. – Я уже жалею, что решил в тот день поговорить с Рупертом.
– Мы здесь не для этого.
– А для чего? – Оскалился он.
– Что Виктор Фокс хочет от «ERMAAS»? – сухо спросил я, внимательно заглядывая в глубину голубых глаз.
– Этот вопрос можно задать и по телефону. Ответ: коммерческая тайна. Я не могу разглашать ее до подписания документов.
– Нет, Сэм. Ты расскажешь.
– С чего бы вдруг?
– С того, что из вашего трио ты наименее заинтересованный человек в этом сотрудничестве. И не имеешь не малейшего желания ввязывать во что-то непонятное. И у меня есть факты, которые подведут тебя к отказу. Повторю: что Виктор Фокс хочет от «ERMAAS»?
Сэм выдержал паузу. Переводил взгляд с меня на Шона, не понимая, какого черта он здесь делает.
– Он хочет, чтобы акции нашей компании можно было купить за его монету.
– И какая для вас выгода?
– Никакой. Вся выгода достается Виктору. Его монета вырастит в цене и получит новый виток развития. Возможно, это и привлечет внимание к нашей компании, но наши планы и так расписаны на ближайшие пять лет.
– Тогда почему ты соглашаешься?
– По просьбе Саида. Его сын и дочь Виктора влюблены в друг друга. Саид гарантирует, что будет контролировать рост и падение монеты, что никак не отразиться на нашей компании. В будущем, монета достанется наследнице Фокса. Но к тому моменту она уже будет Шейни. Приглашение на свадьбу я уже получил. Так что можем перенести нашу встречу туда.
Его слова болью отдались в груди. Но на моем лице не дернулся ни единый мускул. Даже бровь привычно не поднялась. То, каким тоном говорил Сэма, подарило мне дополнительную веру: он и сам понимал, насколько глупо звучат призрачные обещания.
– Теперь мы подходим к причине нашей встрече.
– Наконец-то, – Сэм стянул с шеи шарф и кинул на свободное кресло. – У тебя есть пять минут.
– Мы уложимся в три, – оскалился Шон. – И для начала, взгляни на вот эти документы. Что-нибудь слышал о монете FIDUCIA?