Нонна Монро
Сотканные из времени
Глава 34. Кэтрин
Рождество не занимало первые строчки в списке моих любимых праздников. Наверное потому, что меня лишали любой возможности попробовать счастье и радость на вкус. Обычный день, без накрытого стола и украшенного дома, ни горы подарков, обернутых в подарочную упаковку, никаких радостных возгласов. Лишь одно Рождество, проведенное на Багамах, вышло сносным.
Я проснулась одна. Постель все еще хранила его тепло и аромат парфюма. Голова слегка раскалывалась, от выпитых бокалов. И я едва не убедила себя проваляться до конца года в кровати. Но остаться здесь означало бы проиграть.
Душ снял остатки сна и похмелья. Я натянула серый кашемировый костюм и спустилась вниз. Черт, Агата ограбила все магазины. Дом был щедро украшен Рождественской атрибутикой. Повсюду стояли фигурки гномов и оленей. Красные банты были разбросаны по всем поверхностям. Конфетти шуршало под ногами, будто кого-то накануне вырвало ими. Боже, пусть это буду не я. Но если быть честной, то и дом и вправду был красиво украшен. Играл Френк Синатра, с кухни доносился аромат кофе и жаренных яиц, а в больших окна виднелись хлопья снега.
Тайлер сидел в кресле, медленно попивая кофе и листая книгу. Он выглядел расслабленным и безмятежным, как и всегда. Я не стала заваливать его вопросами, вместо это проследовала за кофе. Энтони сидел за столом, устало подперев кулаком голову.
– Что с тобой?
– Я не буду больше пить шампанское, – пробурчал он.
– И когда ты успел так напиться?
– По дороге сюда. Нейт и мама развешивают гирлянду на улице. Лучше к ним не присоединяться. Я ответственный за завтрак.
– Яичница сейчас сгорит, – хмыкнула я.
Энтони резво подпрыгнул. Чертыхаясь, он выключил плиту и смерил меня недовольным взглядом, словно это я спалила яйца.
– Агата выкупила завод по производству елочных игрушек?
– Эти с прошлого года. А вот фигурки на улице – новые. – Энтони широко улыбнулся. – Только не вздумай ее попрекать. Она удушит тебя одним из ста мотком гирлянды, а после закинет на елку. Ту, что стоит в прихожей.
– Елок несколько?
– Не меньше пяти. До твоей комнаты еще не добрались.
Я на всякий случай перекрестилась. А после начала расставлять тарелки и делать всем кофе. Скрипнула дверь. Из прихожей доносились радостные голоса. Предвкушение и трепет внезапно разлились по телу. Я почувствовала себя ребенком, в чей дом ночью зашел Санта-Клаус с огромным мешком подарков. И эти чувства вспыхнули сильней, стоило Нейту войти в комнату. На темных волосах таял снег. От холода щеки и руки покраснели. Заметив меня, Нейт улыбнулся. Никакого намека на ночной разговор, чему лично я была благодарна.
Агата, пыхтя, ворвалась следом. Без привычного макияж и с растрепанными волосами.
– Кэтрин, ты проснулась, – зачем-то сказала она. – Завтракайте, а я займусь твоей комнатой.
– Но она и так украшена!
– Не вздумай спорить. Садись и ешь.
Фурия юркнула в коридор и вернулась с холщовым мешочком, забитым мишурой, фигурками и венками. Сделав глоток кофе, Агата поскакала наверх. Через несколько секунд на втором этаже запела Марайя Керри.
Мы с Энтони переглянулись и закатили глаза. Только Нейт забавлялся происходящим. Он встал позади меня, намерено опаляя горячим дыханием шею, и взял дымящуюся чашку. Тайлер наконец-то отложил книгу и присоединился к нам.
– Теперь вы официально вместе, – сказал Энтони, наставив на нас вилку.
– Ты с какой целью уточняешь? – спросил Нейт.
– Если вы не вместе, то я все могу попытать свое счастье с Кэтрин.
– Малыш Грейс, у тебя никогда не было шансов. – Он в ответ цокнул языком и продолжил есть.
Я испытывала странное волнение, которое собралось в груди и согревало теплом. Нога Нейта время от времени касалась моей. И каждый раз по коже пробегали мурашки. Кажется, он заметил, как я вздрагивала, и теперь намеренно повторял, улыбаясь уголками губ. Меня забавляла его открытость. И радовал тот факт, что больше не нужно прятаться и скрываться. Это понимание опьянело, не хуже виски.
– Где ты был вчера? – Спросила я у Тайлера, осматривая темные круги под глазами.
– Джефф уехал с бала не один. Я надеялся успеть за его машиной.
– Но он скрылся быстрее, – договорила я, на что Тайлер кивнул. – Я ничего не заметила на балу, кроме толпы, что почему-то стремилась с ним поговорить.
– Кто-то помогает ему, – утвердительно кивнул Тай.
– Не думаю, что это Эйден Блейк, – вступил в разговор Нейт.
– Ты можешь за него ручаться?
Взгляд Нейта на несколько секунд расфокусировался, будто он обдумывал вопрос Тайлера. Я попыталась вспомнить, как вел себя Эйден на балу. Но кроме взаимодействия с Нейтом ничего не всплывало в памяти.
– Это не мой отец. Он слишком занят семьей Шейни, чтобы распыляться на Джеффа.
– Есть еще Патрик Кейн, – слова Энтони повисли в воздухе. – Та еще лошадка.
– Вечно за спиной супруги, мало говорит, много слушает и никогда не высказывает свое мнение, – сказала Агата. На ее шее висела разноцветная мишура, а один из бантиков застрял в волосах. – Нельзя его сбрасывать со счетов, но, если вы хотите узнать мое мнение, то я бы присмотрелась к Александре. Нейт, она подходила к тебе?
– Только чтобы спросить о Сандре.
– Они обе мне никогда не нравились, – фыркнула я, на что Нейт положил руку на мою ногу, мягко поглаживая кончиками пальцев.
– А может это Вульф Браун? – Зловеще спросил Энтони.
– Даже если и так, – отмахнулась я, смотря на Тайлера. – Кто бы это не был, он не станет так в открытую раскрывать свою связь с Гиллом. Что в свою очередь означает – мы не можем узнать о его делах, сидя в Болфорде.
– Виктор говорил о договоренностях. О чем речь? – Спросил Нейт.
– Я должна доучиться в Болфорде до конца учебного года. Иначе он приложит руку к моему заключению.
– Он тебя не посадит, – качнула головой Агата. – Но при любом раскладе, найдет рычаги давления.
– И этот рычаг Тайлер. – Я внимательно посмотрела в глаза Агаты, в поисках подтверждения своей теории.
– Или ваши отношения с Нейтом.
И только сейчас я вспомнила о той самой крысе, что услужливо докладывала Виктору о моих передвижениях. Мысли заметались, складываясь в единую картинку. Ответ крылся на обочине сознания, но я никак не могла за него ухватится.
– Кто-то в Болфорде работает на Виктора, – сложив руки на груди, сказала я.
– Черт, я как-будто в сериале «Секретные материалы», – восхищено произнес Энтони, подпирая ладошками голову. – Продолжай.
– Вы свалили все в одну кучу. Давайте по порядку. Тайлер, ты уверен, что кто-то из золотой пятерки работает с Джеффом. Иначе, у твоего… у Гилла нет возможностей и сторонних связей, чтобы транспортировать наркотики в страну. Это точно не Агата. Остается четверо. Виктор занят сотрудничеством с Саидом и Сэмом. Эйден Блейк, – Нейт сморщил нос, без слов объясняя свое отношение к кандидатуре Блейка. – Александра, Патрик и Вульф. Джефф будет дожидаться весны и приезда Адама. Не думаю, что до этого момента он вылезет из своего клуба и сделает хоть какой-то шаг.
– И что ты предлагаешь? Пока Кэтрин в Болфорде, я буду там же.
Я знала, что должна вмешаться и отпустить Тайлера Вот только он бы меня не послушал. Потому что Тай никогда ничего не делал против своей воли.
– Тогда следует вызволить тебя из лап Виктора. Переходим к твоей проблемы, – Нейт взглянул на меня, нежно сжав ногу. – Самое простое – это выяснить, что именно хочет Виктор от семьи Шейни. Вернее, от их фирмы.
– Единственный вариант – Эрес. Но я выплеснула шампанское в его лицо, – улыбнулась я. – Поэтому придется приложить чуть больше усилий, чтобы вытащить из него правду.
Глаза Нейта блеснули. Желваки чуть напряглись.
– Я разбил ему лицо, – довольно произнес Энтони.
– И это не повод для гордости, – осадила его Агата. – Я могу попробовать поговорить с Виктором.
– И он ничего не расскажет. Кроме меня никто не сможет узнать. Отец хотел, чтобы я пригласила Эреса на ужин и извинилась. На счет второго я не согласна, но с первым предложением можно поработать. Только в стенах Болфорда. Проблема лишь одна: Эрес чувствует вседозволенность. Джоанна практически ничего ему не запрещала.
Нейт тяжело сглотнул, всматриваясь в мое лицо. Я знала, что такой расклад ему не приятен. Но другого варианта не существовало. Чтобы обыграть Виктора и разрушить все его планы, то нужно быть на шаг впереди. Эрес – самый легкий вариант. Он не сможет удержатся и выложит карты на стол, хвастаясь и упиваясь возможностями его семьи.
Воздух искрился от не высказанных слов. Агата шумно поднялась и начала убирать тарелки. Тайлер направился к креслу, прихватив с собой книгу. Энтони не понял намека и наивно продолжил сидеть.
– Грейс, найди себе дело, – рявкнула Агата, вырывая парня из собственных мыслей.
Однако я не собиралась обсуждать Эреса здесь, на кухне. Нейт уловил ход моих мыслей: взял за руку и потянул в сторону нашей комнаты. Слова «наша» ощущалось на языке слишком сладко.
Оказавшись за закрытыми дверьми, я села на кровать. Нейт остался стоять, прислонившись спиной к стене.
– Все это, – я обвела пространство пальцем, – может обернуться для тебя сроком.
– Мы уже обсуждали этот вопрос, – холодно ответил он, не сводя с меня глаз.
– И все же. Ты не можешь ничего сделать в этой ситуации. Как и Тайлер, Агата или Энтони.
Нейт усмехнулся, качнув головой.
– Мне столько раз это говорили. А я каждый прыгал выше своей головы и доказывал, доказывал, доказывал.
– Это не тот случай. – Я балансировала на тонкой грани, вынуждая его продолжить. Жизнь Нейта не была мне известна. Что случилось с ним после университета? Как он стал президентом Болфорда?
– Я долгое время не мог смириться, что сестра моей матери – жена одного из самого богатого человека Бостона. И пускай я сам не был из бедной семьи, но, когда вокруг тебя люди, чьи счета больше, чем бюджеты некоторых стран, то зависть ненавязчиво пускает корни. Каждый напоминал, что мы лишь рядом с золотой пятеркой, но не может в нее войти, потому что отец не хотел ввязывать в криптовалюту. Любая встреча – укор. Любой разговор – насмешка. Я искренне пытался отгородиться и доказать в первую очередь себе, что могу заработать, не влезая в эту сферу. А потом смирился и разработал концепцию кошельков E-Wallet. Проект был продан за десять, восемь из которых получил я, а остальное – Шон. Александр Уильямс не стал разглашать условия покупки и для всего мира стал создателем. Нас же не интересовала слава. Только деньги. Тогда и началась гонка. Мы вложили часть суммы в акции. Я мониторил рынок каждый час. Искал выигрышные варианты, покупал, продавал и снова покупал. Влез в несколько контрольных пакетов, наладил пассивный доход. Даже начал скупать коммерческую недвижимость, чтобы лишить возможности Коула Ричардсона расширить сеть своих отелей. И когда мои счета сравнялись с Эйденом Блеком, я не остановился. Это было за год до Болфорда. Мной играла алчность и азарт. Растущие нули доставляли удовольствие, но сработало все так же, как и с наркотиками: в какой-то момент стало недостаточно. Я не испытывал радость. Избегал встреч, если они не были связаны с делами. И если бы не Болфорд, я не знаю, где бы был.
Легкие уменьшились до размера горошины: я не могла вдохнуть. Жизнь Нейта всегда казалась мне идеальной. Отличная любящая семья, точное представление своего будущего, открытость всему миру. Но я и предположить не могла, как сильно своим мнением повлияло на него общество золотой пятерки. Вот, что он чувствовал, приезжая на балы.
– Власть – это такая же зависимость, как и наркотики, алкоголь, сигареты. Тебе всегда мало. Всегда хочется большего. Я бесцельно гнался, в попытке что-то кому-то доказать. И мой аппетит рос и рос. Болфорд и его удаленность в какой-то степени сумели меня спасти. Но ты видишь отголоски до сих пор. Я знал, что могу надавить на Джонотона и выкупить нужные две акции. И именно это и сделал, пускай, это сыграет мне на руку.
– Мне нечего сказать, – честно призналась я.
– Именно поэтому я ненавижу, когда кто-то пытается убедить меня, что я чего-то не могу.
Извинения обжигали язык. Но все слова застряли в горле. Я могла только смотреть на него.
– Эй. – Нейт опустился на корточки и взял мои руки. – Моя зависимость – не твоя вина. Ты не могла знать. Поэтому не должна извиняться.
Но я все равно чувствовала себя виноватой. Одной фразой заставила вернуться в прошлое и вновь испытать весь спектр неприятных чувств и безысходности. И я понимала, как сложно приходилось Нейту. Ведь такого рода проблемой не поделишься с каждым. Люди в большинстве случаев считают, что раз твой счет превышает шесть нулей, то проблемы априори не существуют в жизни. Мы не имеем права жаловаться и страдать.
Нейт приподнялся и коснулся губ. Он будто спрашивал разрешения. Не углубляя. Не настаивая. И я была каждый раз благодарна. Потому что Нейт один из немногих, кто всегда предоставлял выбор. Не брал напором и властью.
Приятная дрожь пронзила тело. Я приоткрыла губы, впуская теплый язык. Мы медленно опускались на кровать. Вес его тела ощущался восхитительно. Лишь одежда мешала соприкоснуться кожей. Но мы не спешили. Растягивали украденные у жизни мгновения и тонули в них так сильно, как могли.
– Ты – хаос, – прошептал Нейт.
Его пальцы пробрались под кофту. Они совершили путь от живота до груди. И как только большая ладонь накрыла округлость, я застонала, не в силах больше сдерживаться. Поцелуи перестали быть нежными. Легкие горели огнем от не хватки воздуха. Нейт не сдерживался: забирал все то, что я готова была дать, в ответ предоставляя весь мир. Я сильнее прижалась к его паху, сквозь ткань чувствуя его возбуждения. Весь контроль полетел к чертям, стоило его пальцу поиграться с соском.
Я приподнялась, помогая ему стянуть кофту. Он быстро облизнул губы, а после покрыл быстрыми поцелуями шею, добираясь до груди. Но мне не нужна была прелюдия. Между ног и так было горячо и влажно. Нужда в нем становилось невыносимой. Я хотела почувствовать его в себе. Чтобы каждый нерв натянулся до предела. Чтобы желание сожгло дотла. Одежда стремительно полетела на пол. Мне нравилось, что мы не стали дожидаться ночи и темноты. При свете дня тело Нейта выглядело потрясающе. Я обвела руками его мышцы. В черных глазах плескался голод, вперемешку с любовью. Я не просто ощущала себя красивой. Нет. Целым миром. Вселенной. И только Нейт дарил это чувство, будто на свете нет ничего прекрасней, чем я.
Нейт покрывал беспорядочными поцелуями грудь и живот. Он спускался ниже, намеренно растягивая удовольствие. Хотелось его остановить, но предупреждающий взгляд пригвоздил к кровати. Я сделала глубокий вдох, но как только язык обвел клитор, вскрикнула. Напряжение нарастало, приятно разливаясь под кожей. Я не могла лежать спокойно, но сильные руки крепко удерживала бедра. Воздух окончательно покинул легкие. Рваным вдохом я схватила его, чтобы выкрикнуть имя. Нейт зарычал, прижимая ладонь к животу.
– Пожалуйста, – прохныкала я.
– Кэтрин, – сказал Нейт, опаляя клитор горячим дыханием.
– Нейт.
Мой голос охрип до шепота. Больше просить не пришлось. Пока я изнывала от желания, Нейт разобрался с презервативом и провел членом по влажным складкам.
– Кэтрин, посмотри на меня.
Я с трудом распахнула глаза и сквозь пелену возбуждения рассмотрела безупречные черты лица. Он и сам с трудом сдерживался.
– Я люблю тебя.
Нейт не дал ответить: плавно погрузился, наполняя и растягивая меня. Все мысли вылетели из головы. Остался лишь он, наши тела и безумие. Я могла ощущать его на языке. Вкус столь восхитительный и сладкий, что мне хотелось им поделиться. Нейт склонился, сминая губы в жадном поцелуе. Плавные толчки набирали темп. Я притянула его к себе, уничтожая пространство между нами.
– Мой идеальный хаос, – прорычал Нейт прямо в ухо, вызывая армию мурашек.
Я забыла, что умею разговаривать. Забыла, что могу дышать. Нейт перехватил мои руки, переплел пальцы и поднял их над головой. Я сильнее обхватила ногами его бедра. Клитор пульсировал. Черт, еще секунда и я взорвусь к чертовой матери. Все нервные окончания напряглись, в ожидании оргазма. Нейт и сам напрягся, сильнее и глубже входя в меня. Комната наполнилась стонами и его именем. Лишь его я могла повторять. И то, с каким звуком оно срывалось с губ, подтверждала все, что я не могла сказать. Признание. Обещание. Клятва.
Нейт выпустил мои руки, позволив обхватить его сильное и теплое тело. Мягкие губы отыскали чувствительное местечко за ухом. Мы двигались синхронно, предвкушая неминуемое. Каждая мышца натянулась. Оргазм обрушился на нас подобно цунами. Перед глазами все расплылось. Волна удовольствия прошла по телу, распустив все бутоны, в которых прятались чувства. Нейт все еще покрывал мое лицо поцелуями и медленно двигался, продлевая эйфорию.
– Я люблю тебя, – ответила я, заглядывая в глаза, подернутые дымкой.
Нейт лег рядом, притянул меня к себе и уткнулся в шею. Если все каникулы пройдут так, то я готова научиться останавливать время. Чего бы мне это не стоило.
Глава 35. Нейт
Из постели мы выбрались ближе к вечеру, когда поняли, что голод одними поцелуями не унять. Я ожидал шуточки от Энтони или невозмутимого взгляда от Тайлер, но оба весь день провалялись на диване. Один уткнулся в телефон, второй читал. Кэтрин с очаровательным румянец полезла в холодильник в поисках еды.
– Где Агата? – Спросила Кэтрин, обращаясь к парням. Я пока заваривал всем горячий шоколад.
– Носится по участку, проверяя, укрыты ли растения, – с ленью в голосе отозвался Энтони, неспешно поднимаясь с дивана. – Ты делаешь горячий шоколад?
В его вопросе звучал упрек, будто я собирался не сварить напиток, а сжечь кухню. Я усмехнулся, кивнув головой.
– Мистер Эндрюс, добавьте мне сиропы по своему вкусу и маршмеллоу.
Смех вырвался из горла, вызывая улыбку Кэтрин. Меня искренне забавляло, что Энтони то вспоминал, что я его преподаватель, то забывал. Но вне стен Болфорда, я был бы не против, если бы он махнул рукой на субординацию. Потому что как минимум для двоих здесь я преподаватель.
Кэтрин отыскала маршмеллоу и положила на стол. Энтони нетерпеливо подбежал и лично высыпал тонну в свою чашку. Немного подумав, он добавил во все остальные. А после начал поливать сиропами, намереваясь убить нас от передоза сахаром.
К возвращению Агаты мы приготовили ужин. Тайлер единственный остался на диване, но взял на себя ответственность выбрать фильм. Мне казалось, что мы должно поговорить. Я не собирался разрушать их дружбу и выставлять какие-либо ультиматумы, однако недосказанность не имела права на существование. Я кивнул Тайлеру на выход, приглашая выйти на перекур. Он сразу понял мой намек, и под внимательным взглядом Кэтрин мы ушли.
Слова вертелись на языке, но ни одно из них не звучало бы уверено и взросло. Я взял протянутую сигарету и закурил. Тайлер выпустил кольца дыма, равнодушно оглядывая сугробы снега.
– Я хотел поговорить по поводу Кэтрин.
– С моей стороны никаких претензий. Но если разобьешь ей сердце, станешь моей проблемой и головной болью.
– Я не собираюсь ей разбивать сердце.
– Тогда, полагаю, нет повода для переживаний. – В уголках губ мелькнула тень улыбки. Тайлер докурил сигарету и собрался вернуться в дом, но я остановил его вскинутой ладонью.
– Где ты был на балу?
В серых глазах мелькнуло удивление. Оно быстро сменилось привычным равнодушие, но сквозь него пробивались и другие эмоции, которые я никак не мог разобрать.
– Гулял.
– С кем?
– Об этом еще рано говорить.
– Советую, брось помыслы о ней. – Тайлер в ответ нахмурился, но через мгновение в глазах вспыхнула догадка.
– Так посоветуй, как мне бросить думать.
Я сделал мысленную заметку, уточнить у Кэтрин. Потому что мои предположение могли оказаться верными, а если это так, то нас всех ждет противостояние, достойное трагедии Шекспира.
Кэтрин, Агата и Энтони расположились на диванах с тарелками. Тайлер занял кресло, которое через пару дней смело мог бы назвать своим. Пальцы сначала потянулись к книге, но в последний момент он отдернул руку и взял чашку с горячим шоколадом. Я сел рядом с Кэтрин, которая сразу откинулась на мою грудь и вскинула голову, ожидая поцелуя в шею.
– Я хочу выпить, – проворчала Агата, сделал лишь глоток шоколада. – Господи, зачем столько маршмеллоу. Вы хотите моей смерти?
Энтони демонстративно закатил глаза, а после притянул к себе бокал Агаты.
– Мы с Тайлером любим сладкое.
– Еще немного, Грейс, и люди начнут делать неверные выводы, – предупредил Гилл.
– Да я же пошутил!
Агата вернулась с бокалом вина, шикнула на всех и включила фильм. Через двадцать минут я заметил, с каким нахмуренным лицо Кэтрин смотрела фильм. Тайлер тоже не сводил с нее взгляд, прекрасно понимая, что такое лениво время препровождения точно не для нее.
– Люди и вправду вот так сидят в Рождественские праздники и смотрят фильм? – Недовольно спросила она, приподнимаясь и забирая с собой тепло.
– У тебя есть идея получше.
– Конечно.
Кэтрин забрала из рук Агата бокал и сделала большой глоток.
– Для начала всем надо выпить. Без исключения, – она выразительно взглянула на меня. – А потом марш на улицу. Вас ждет снежный бой. Энтони?
– Да, капитан.
– Ты в моей команде.
***
Черт, я чувствовал себя ребенком, прячась за деревом и лепя боевые припасы. Тайлер вылез из своего убежища и кивнул в сторону стены, которую соорудили Кэтрин и Энтони. Первый снежок прилетел в нескольких дюймов от моего плеча. Я хитро улыбнулся Тайлеру и швырнул свой. Стон боли сорвался с губ Энтони. А дальше началась настоящая снежная война.
Снежки рассекали воздух, приземляясь то в лицо, то в куртку. Энтони громко призывал к бою, в то время как Кэтрин безостановочно лепила снежки. Тайлер прикрывал меня сбоку, пока Энтони вслепую метал снег. Я же пытался подкрасться к Кэтрин. Пришлось лечь на живот и медленно ползти. Мокрый снег охотно пробрался под одежду. Но я не чувствовал холода. Адреналин хлынул в кровь, вынуждая загребать сугробы руками и ползти.
– Даже не вздумай, Эндрюс! – Воскликнула Кэтрин, в одной руке сжимая комок, а вторую наставила на меня. – Моих запасов хватит, чтобы отправить тебя в нокауте.
– Это не бокс, – бросил я, а в следующую секунду набросился на нее.
– Только не Кэтрин! – Заверещал Энтони, но Тайлер сбил его с ног.
Кэтрин громко хохотала, пытаясь выбраться из моей хватки. Я перевернул нас, сам оказываясь на снегу. Ее губы накрыли мои. Вкус вина скользнул по языку, отправляя сигнал в пах. И как бы мне не хотелось дальше здесь валяться, нам всем грозит простуда, если мы не скинем мокрую одежду.
– Нейт и Тайлер выиграли, а теперь всем марш домой. Буду я еще лечить вас, – проворчала Агата, допивая вино.
Глаза Кэтрин блестели от радости. И если бы потребовалось, я бы провел на снегу еще несколько часов, лишь бы она продолжила улыбаться. Кэтрин будто пыталась наверстать упущенное. Отыграться за каждый год, который провела взаперти в собственном дому, лишенная даже возможности быть счастливой. Ненависть к Шарлотте и Виктору росла в геометрической прогрессии. Как и любовь к Кэтрин. Именно поэтому я пообещал себе, что сделаю все, чтобы беззаботность и счастье отражались на ее лице.
Душевая кабина была рассчитана на одного человека, но это не помешало нам двоим забраться туда. Кэтрин прижалась к стене, краснея под мои взглядом. Теплые струи воды скользили по безупречному телу. Соски затвердили, стоило мне прижаться к ней и склонить голову. Распахнутые искусанные губы умоляли о поцелуях. Я медленно провел по ним языком, очерчивая контур. Дрожь пронеслась по ее телу. Кэтрин встала на цыпочки и обхватила руками мою шею, уничтожая расстояния между нами. Каменный член уперся ей в живот. Воздух искрился от возбуждения. Горячая вода обжигала и окутывала паром. Но градус наших тел был гораздо выше. Я оттянул нижнюю губу Кэтрин и коснулся теплого языка. Она охотно отвечала, но что-то беспокоило ее.
– Мне будет не хватать этого в Болфорде.
– Скоро все измениться, – тихо пообещал я, кусая кожу на шее. Кэтрин в ответ сладко застонала и опустила ладошку к возбужденному члену.
– Что именно? – Невинно спросила она, проведя рукой вверх-вниз. Я шумно втянул воздух носом.
– Не торопи события.
Мои руки проскользнули вдоль ее спины, останавливаясь на ягодицах. Рваным глотком Кэтрин вдохнула. Грудь тяжело вздымалась от предвкушения. Я приподнял Кэтрин, медленно входя в тугое лоно. Она в ответ сладко застонала, вонзаясь зубами во влажную кожу на шее. Густые темные волосы рассыпались по плечам. Я неспешно двигался в ней. Входил дюйм за дюймом, пока не почувствовал, как вонзились острые коготки в спину. Мне нравилось дразнить. Нравилось, как она пыталась ускорить темп, добираясь до пика удовольствия. Но сегодня мы играем по моим правилам. Хоть член был в сговоре с Кэтрин.
Медленно трахая, я ласкал чувствительную мочку и точку за ухом. Кэтрин едва не рычала от досады. Она откинулась на спину, смиряя потемневшим от возбуждения взглядом. Она была потрясающе красивой. И мысль о том, что я мог ее упустить, вонзилась кинжалами в спину.
Я резко приподнял ее и опустил на дрожащие ноги. Кэтрин растеряно облизнула и без того влажные губы. Карие глаза блестели ярче любых рождественских огней. Я едва не кончил, окинув взглядом потрясающие формы. Мне нравилось, что Кэтрин не стеснялась. Не пыталась закрыться и скрыть от взора восхитительную грудь, плоский живот и длинные стройные ноги. Я быстро повернул ее к себе спиной. Она охнула, но сразу раскусила мой план. Ее задница приподнялась, соски уперлись в стену. Я пристроил член ко входу и одним движение вошел. Крики заполнили душевую. Кэтрин отвечала на каждый толчок. Цеплялась руками за ровную стену, отправляя каждый звук прямо мне в яйца. Я мягко намотал ее волосы на кулак, чуть оттянув на себя. Левая рука проследовала от груди до клитора. Кэтрин любила, когда я уделял ему внимания. Круговым движениями, я ласкал пульсирующий бугорок. Звук моего имени ударился об стены кабинки. Я больше не сдерживался. Раз за разом врывался в нее, чувствуя скорую разрядку. Кэтрин тоже была близка. Она сжала бедра, не давая возможности выскользнуть ладошке. И без того рваное дыхание стало прерывистым. Мышцы тисками сжали мой пульсирующий член. Каждая клеточка тела напряглась в ожидании. Последний толчок и оргазм разрушительной волной прошел по телу. Я устало прижался к ней, чувствуя, как она содрагается. Голова закружилась от ощущений и пара. Жар становился нестерпимым.
– Нейт.
Я заглянул в ее карие глаза, видя все то, что не могли произнести губы. Такого рода чувства были чужды для Кэтрин. Она привыкла, что лишь ограниченное количество людей может любить ее. Желать ей счастья и добра. Но то, что между нами, совершенно не вписывалось в ее мир. Любить и быть любимой. Отдавать и принимать. Желать большего. Желать вечность.
– Я люблю тебя, – на этот раз Кэтрин опередила меня.
