Николай Войтов
Нишати. Загадка древнего предания
Глава 13. Тайный ход
Я и Аля вернулись в основное помещение. Гай все еще стоял у входа и пресекал любые попытки вагров преодолеть баррикаду.
– Как здесь обстановка? – начал я.
– Как видишь, степняки наседают, – хриплым голосом ответил наш здоровяк, занося топор для удара.
Вагр, зацепившись за увесистый каменный блок, не смог увернуться. Раздался глухой звук, и очередная окровавленная туша замерла на баррикаде.
– Аля нашла какой-то проход.
– Что за проход?
Гай несколько напрягся. Информация его явно заинтересовала.
– Он ведет куда-то в подземелье.
Вдали помещения свет в одном из проемов под потолком вдруг потускнел.
– Это степняки, – прорычал Гай. – Они поднимаются к нам снаружи.
Противники стали обходить цитадель по кругу. Взобраться по внешней стене без подручных средств проще всего было путем построения пирамиды. Воины становились один на другого, сверху забирался третий. Тот, кто оказывался на самом верху, цеплялся руками за парапет и спокойно перелазил на площадку, откуда вела стрельбу наша лучница. Противники стали такое совершать одновременно с разных сторон цитадели. Лияна в одиночку не могла за всеми уследить, еще и первый ярус был довольно невысоким, а нескольких десятков защитников для предотвращения подобных действий штурмующих у нас не имелось.
– Вагры уже на стенах! – раздался голос дивы.
– Спускайся! – крикнул горец и тихо добавил: – Цитадель взята.
Он подождал, пока Лияна сбегала по лестнице вниз, затем рубанул топором по пролезшему через баррикаду очередному степняку, и мы вместе понеслись к разведанному проходу в дальнем помещении.
Позади донеслось довольное рычание вагров, преодолевающих оставшийся без защиты вход в цитадель. Множество других голосов раздавалось сверху.
– Прыгайте вниз! – скомандовал Гай, когда наша четверка достигла места обвалившегося пола.
Сам он полуобернулся, готовый встретить противников. Я соскользнул в провал.
– В подземелье?! – с негодованием воскликнула Лияна. – Да вы с ума сошли…
– Быстрее! – рявкнул горец.
Топот ног и крики преследователей слышались все ближе.
Дива чуть помедлила и последовала за мной.
Затем мы помогли спуститься Але и втроем прошли дальше по проходу.
– Давай к нам! – крикнул я Гаю.
Тот увернулся от секиры первого вбежавшего в проем вагра и обухом своего топора направил его в сторону уходящей вниз тупиковой лестницы. Двигающееся по инерции тело явно досчитало ступени до самого низа. Обратным взмахом наш здоровяк уложил следующего налетевшего на него степняка и ловко соскочил в подземный коридор. Преследователи, не раздумывая, ринулись следом.
Мы миновали небольшой поворот, сразу за которым Гай остановился. Первого из забежавших за изгиб пути он зарубил прямо на углу. Противник предположил, что беглец проследовал дальше, но вынесшаяся из тьмы массивная железка топора стала фатальной неожиданностью для опрометчивого вагра.
Другие вели себя осторожнее и входили в поворот с готовностью к схватке.
Глазам требовалось привыкнуть к слабому освещению в этой части коридора, и Гай, находясь здесь дольше, чем его преследователи, обладал над ними преимуществом. К тому же чуди в темноте подземелий видели лучше вагров. Другую выгоду горцу создавала узость помещения. Тут едва могли разом протиснуться два тучных степняка. В результате враги падали поочередно, сраженные оружием нашего здоровяка.
Лияна с Алей в глубине прохода зажгли полученную от меня лампу.
Бой длился для Гая уже довольно долго, если отсчет вести с момента начала защиты баррикады на входе, и наш товарищ с каждым ударом дышал все тяжелее. Его движения замедлились. Если он в течение сражения и использовал нишати для снижения веса своего огромного топора, то ее запасы уже давно иссякли.
– Гай, тебе помочь? – крикнул я.
– Здесь и одному не развернуться, – с отдышкой проворчал он.
Отбив очередной удар противника, горец добавил:
– Долго мы не продержимся. Нужно отрезать от нас степняков. Доставай пистолет – обрушим свод.
Оружие в свое время пришлось переделать – обычных патронов все равно здесь не достать. Идею по-иному использовать пистолет навеяла способность Таислава генерировать из нишати энергию в виде сгустков. При выстреле маленький комок вылетал из ствола и быстро преобразовывался в небольшой светящийся шар. В таком виде при касании им любого предмета происходило резкое высвобождение энергии, и создавалась взрывная волна. Фатального действия для противников взрыв не имел, но сейчас мог эффективно воздействовать на частично разрушенные каменные блоки.
Готовые к использованию сгустки находились на верхней части обоймы пистолета. Таислав перед походом зарядил их все три, имеющихся у меня. С каждой обоймы формировалось порядка шести-семи выстрелов.
Меч пришлось переложить в левую руку, пистолет быстрым заученным движением оказался в правой руке.
В этот момент лежащий на полу раненый вагр, истекая кровью, из последних сил отчаянно взмахнул секирой наотмашь. Гай не ожидал такой выходки от поверженного противника. Шип, расположенный с обратной стороны оружия, прошелся по его левой руке, порвав кольчугу. Наш товарищ издал тихий стон.
Лияна выпустила стрелу в глаз подбегающему к горцу степняку, и на этом ее колчан опустел. Дива выхватила меч.
– Стреляй! – крикнул мне Гай, пятясь назад. – Постарайся попасть в край свода!
Коридор хоть и немного изгибался, но отверстие обрушения отсюда еще просматривалось. Взгляд выхватил место с растрескавшимися камнями. Ствол принял верное направление.
Выстрел!
Привычного для пистолета хлопка не последовало. При простом щелчке спускового крючка образовавшийся шар светло синего цвета устремился вперед. Значительной скоростью он не обладал. Траектория его полета вполне отслеживалась взглядом.
Светящийся сгусток влетел в свод, и раздался хлопок. Звуковая волна ударила по барабанным перепонкам. В месте взрыва оторвались несколько обломков и полетели вниз. Бегущие вагры увернулись, и камни с грохотом упали на пол подземного хода. Результат от выстрела, мягко говоря, не впечатлял, но противники от неожиданности остановились.
– Целься в левый край свода! – уточнил Гай. – Вон, где опора соединяется со стеной.
Верхняя часть этого продолговатого вертикального камня, выполняющего роль подпорки, выглядела тоньше других и была изрезана трещинами. Часть кусков с нее со временем отвалилась. Между опорой и поверхностью стены образовалась довольно широкая щель.
Следующий сгусток энергии я направил в указанное место. Шарик полетел несколько левее, и взрыв ни к чему не привел. Не мешало бы получше прицелиться.
Пришлось закинуть меч в ножны, пистолет вновь на цели. Свободной левой рукой получилось лучше стабилизировать оружие.
Снова выстрел!
Шар на этот раз угодил в промежуток между основной кладкой и опорой. Последняя вздрогнула. Верхний ее кусок раскрошился, и вниз посыпались мелкие камни. Горизонтальные блоки заметно просели, и одновременно колонна немного отошла верхним краем от стены.
Вагры, находившиеся в непосредственной близости от места начавшегося обрушения, попятились назад. Часть противников оказалась по нашу сторону от камнепада.
Еще несколько выстрелов, и опора, подгоняемая частыми взрывами, стала наклоняться все сильнее. Заряд в обойме закончился.
– Назад! – скомандовал Гай и бросился вглубь подземелья, пытаясь увлечь и меня за собой.
Я уже почти повернулся, чтобы следом за своим товарищем пуститься вдоль темного прохода, как вдруг что-то меня заставило остановиться. Проблема оказалась в опоре – она прекратила свое падение. Мелкие камни продолжали срываться со свода, пугая обвалом сгрудившихся внизу степняков, но сама колонна, дойдя верхним краем до небольшой неровности наверху, замерла в покосившемся положении. Пришлось быстро заменять разряженную обойму на новую.
Трое вагров устремились в мою сторону и уже находились в опасной близости, когда удалось завершить лихорадочную возню с обоймами и, наконец, открыть стрельбу в злополучную опору. Та нехотя поддалась и продолжила крениться.
Меч покоился в ножнах, а руки все еще сжимали пистолет, когда мне в голову понеслось острие секиры ближайшего противника.
От первого удара я увернулся, отбрасывая пистолет вглубь туннеля и одновременно выхватывая другой рукой меч из ножен. Под второй замах уже удалось подставить клинок. Из-за мощного напора секиру неприятеля пришлось отводить в сторону.
Расстрелянная мною опора с грохотом завалилась на противоположную стену, подбив другую колонну. Все вагры, кроме троих напавших на меня, бросились назад.
Быстро высвободив оружие, я рубанул им снизу вверх по туловищу своего оппонента и в одно движение попытался отбить колющий выпад следующего степняка. Действие вышло слегка запоздалым. Мой меч дольше задуманного задержался в теле первого противника, и получилось совсем немного отклонить клинок другого. Второй вагр жестко держал в руках свое оружие. Я успел лишь повернуть туловище вправо и чуть-чуть уйти назад. Удар пришелся мне под правую ключицу. Клинок пробил кольчугу и вошел в тело. Продолжая отклонятся и разворачиваясь вправо, мне удалось левым плечом подбить меч противника. Острие вывернулось из раны, разорвав плоть еще сильнее.
Я взвыл от боли. Кровь хлынула густым потоком.
Степняк по инерции продолжил движение, сбил меня с ног и навалился всем своим весом, чем-то из своей амуниции сильно ткнув в место ранения. Боль, до этого казавшаяся невыносимой, сейчас едва не свела с ума.
Перед глазами возникла раскрытая клыкастая пасть. Меня обдало неприятным запахом.
Левая рука нашарила кинжал на поясе. Рывок, быстрый замах, удар, не целясь, сбоку в туловище врага. Короткий клинок на бóльшую часть своей длины погрузился в тело. Снова рывок в сторону – оружие с трудом удалось вытащить.
И тут в пасть вагра резко вошел меч. Лияна вернулась и помогла мне разобраться с противником. Рядом Гай добивал третьего степняка.
Я спихнул с себя бьющуюся в конвульсиях тушу. Кровь поверженного врага успела залить мне все лицо. Попытки хоть немного стереть ее с глаз приводили лишь к размазыванию липкой массы.
Свод пришел в движение. Все новые опоры заваливались, постепенно увлекая за собой поддерживаемые ими части перекрытия, что полностью оградило доступ света в подземелье. По нам прошла волна густой пыли. Грохот падающих обломков стал непрерывным, и он быстро приближался. Уши заложило.
Гай схватил меня за плечо и потянул за собой. Медлить было нельзя, и мы в кромешной тьме побежали вглубь подземелья, прочь от падающих и катящихся камней. С какого-то момента шум обрушений уже отзывался меньшим эхом – мы достигли той части прохода, что была пробита в коренной породе.
Опасность попасть под завал миновала, но кровь сильным потоком продолжала течь из раны. Чтобы хоть как-то замедлить ее потери, я поднес руку к груди, но во время бега держать ее полностью прижатой к поврежденному месту не получалось.
Шум камнепада стал затихать. Впереди в клубах поднятой пыли показался слабый источник света. Он то появлялся, то пропадал, заслоняемый бежавшими впереди товарищами. Это Аля в течение всего действа держала в руках зажженную масляную лампу, маленький язычок пламени которой создавал для нас ориентир в непроглядной тьме.
Зона плотной пыли осталась позади. Здесь уже получалось вздохнуть, хоть и мучал кашель. Из-за чрезмерных усилий поток крови из раны все не уменьшался, и с этим ничего нельзя было поделать.
Накатила слабость. Близкий уже огонек в руках Али начал расплываться перед глазами. Ноги подкосились, и я завалился на пол.
– Сергей! – послышался дрожащий голос девушки. – Гай, Лияна, помогите!
Наши товарищи в это время находились дальше по ходу туннеля и судорожно откашливались от пыли. Оглушенные, едва ли они могли быстро отреагировать на такой зов.
Аля поставила лампу на камень. В руке у нее появился кусок материи. Девушка приложила его к моей ране, придавив рукой, от чего боль прорезала грудь. Это вернуло меня на несколько мгновений из начавшего одолевать беспамятства. Затем в глазах потемнело, и я стал снова проваливаться в забытье.
Последнее, что запечатлела память в помутненной голове, это тепло, странными быстрыми импульсами распространяющееся по груди. Оно возникало в месте, где Аля прижимала руками скомканную ткань, и загадочным образом разбегалось во все стороны. В этот момент сознание окончательно покинуло меня.
Глава 14. Дивьи земли. Путешествие
После перемещения в этот мир и нескольких декад, проведенных в лесном поселении, мне стало многое понятно в укладе жизни местных обитателей. Сам уже начал чувствовать себя немного дивом. До похода за человеком, перенос которого сюда ожидается следом за мной, было еще далеко, и я жил полной жизнью.
– Приветствую тебя, Таислав. Как самочувствие отца? – выдал я первое, что пришло на ум.
С сыном правителя я встретился сразу по окончании своей вечерней тренировки.
– Ты спрашиваешь о здоровье дива?! – недоумевая, ответил тот. – Велемир тебя, Сергей, уж точно переживет.
– Не буду спорить, – отмахнулся я. – А это у тебя что?
Я обратил внимание на маленького пушистого зверька, неподвижно лежащего в руках моего собеседника.
– Это детеныш луены, – пояснил он. – Похоже, выпал из дупла и ударился оземь. Я погрузил его в сон, а сейчас направляюсь к Остромыслу. Совместными усилиями будем пытаться помочь выжить малышу.
– Думаешь, получится?
– Не уверен, но надеюсь, что с таким крохотным существом наше воздействие лечебной нишати пройдет успешно.
– Что ж, удачи, – бросил я, не желая попусту задерживать мастера.
Несмотря на прохладу, присущую этому времени года, я намеревался искупаться перед сном в речушке за поселком. Такая привычка выработалась с первых дней проживания в дивьем лесу, когда было тепло. После интенсивных занятий ни о чем ином, как окунуться в чистую прохладную воду, желать не приходилось.
– Постой! – удержал меня Таислав. – Я с небольшой группой собираюсь на запад встречать посольство чудей. Путь наш лежит через Дорию. Думаю тебе, Сергей, будет интересно посмотреть на земли, где проживали твои соплеменники. Мы можем взять тебя с собой.
– С удовольствием, – я несказанно образовался такому предложению. – Чýди решили занять свой посольский дом?
В этом строении мне довелось пожить совсем недолго. Мое постоянное жилище в Иллаите соорудили за три дня. Учитывая его конструктивную простоту, можно было уложиться и в меньший срок, но всему виной верования див. Они считали, что после смерти их души вселяются в деревья. Поэтому для своих нужд жители леса использовали только мертвую древесину – сухостой. Считалось, что дух навсегда покинул такое дерево, и, срубив его, уже нельзя причинить вред живому существу.
Многие, к числу которых относились Лияна, Таислав и тот же Велемир, не верили в такое переселение душ, но с уважением относились к древним традициям.
Для нужд столицы требовалось много древесины, и со временем сухих деревьев в округе не осталось. Пришлось тащить лесоматериалы издалека, что значительно замедлило процесс возведения моего дома.
Готовое строение походило на дивье за одним исключением. У него имелись все четыре сплетенные из прутьев стены, с небольшим проемом в одной из них для входа. Получилась одна маленькая комнатка с лежанкой и местом для личных вещей. Страсть людей к уединению изумляла див, но также и мною чрезмерная открытость лесного народа воспринималась как нечто необычное.
Контраст между посольским домом и моим новым строением был настолько разительным, что смена жилья воспринималась как переезд из благоустроенной квартиры в какой-нибудь шалаш. Однако здесь крыша над головой требовалась в основном для ночлега. Когда удалось окончательно войти в ритм жизни лесного поселения, личная жилплощадь для меня перестала иметь существенное значение.
– Горцы обычно организовывают у нас посольство, когда нужно решать важные совместные вопросы, – пояснил Таислав.
– Когда выступаем?
Стало вдруг интересно, что за важные политические вопросы возникли именно сейчас, но спрашивать это у Таислава, поставив его в неудобное положение, не хотелось.
– Отправляемся завтра утром. Нас будет трое – я и два моих товарища. Ты станешь четвертым, и группа будет в полном составе. И еще, мы поедем верхом. Сможешь улучшить навыки управления своим скакуном.
Последнее в словах Таислава несколько озадачило. Я приступил к занятиям верховой езды всего семь дней назад и не был уверен, что столь короткого срока достаточно, чтобы сносно держаться в седле. Основанием начать такие тренировки послужила предстоящая в перспективе поездка на встречу человека.
По сложившейся у див традиции лица, совершающие дальние походы должны иметь постоянного коня. Так я стал наездником и, если можно так сказать, хозяином красавца гнедой масти по имени Борг. Бывший его верховой погиб, что очень плохо и для скакуна тоже. Лесные воины обычно выбирают себе лошадей возрастом не более двух лет, и тем приходится всю свою жизнь носить на себе одного всадника. Боевой конь, чей хозяин погибает, редко обретает нового. Таким, в крайнем случае, остается лишь возить телегу.
Борга в повозки еще не запрягали, и ему успело наскучить нахождение в стойле. Кратковременные прогулки по лесным полянам явно не могли компенсировать дефицит двигательной активности. Вот почему мой четвероногий друг обрадовался появлению у него нового наездника.
Сейчас, после предложения Таислава посетить Дорию, я стал подозревать, что мое участие в сопровождении посольства чудей было спланировано еще несколько дней назад. Именно поэтому мне дали коня, когда до намеченной поездки за новым человеком оставалось еще слишком много времени.
Рано утром следующего дня мы вчетвером: Таислав, его товарищи Боеслав, Красибор и я – уже находились в седлах. Все зябко поеживались, хотя были одеты достаточно тепло.
Мне же приходилось больше думать о том, чтобы не ударить в грязь лицом перед более искусными наездниками. Мои новые знакомые поначалу недоверчиво косились на меня, но Борг, будучи бывалым боевым скакуном, знал свое дело. Приятно было сознавать, что группа из-за моего малого опыта верховой езды почти не теряла в скорости передвижения.
Дивий лес, особенно вдали от поселений, забивался таким буреломом, по которому всаднику никак не пробраться. Даже пешему приходилось трудно. Поэтому для поездок расчищали узкие дороги. Освобождать большие пространства от густой поросли и сухих веток не имело смысла не только по причине отсутствия лишних рабочих рук. Непроходимые окрестности поселений оказались удобны с точки зрения защиты от внешних набегов. Перекрыть парой лучников дорогу куда проще, чем держать оборону по всему периметру. Неприятель при желании может и бурелом преодолеть, но, учитывая все сложности таких маневров, у обороняющихся будет достаточно времени, чтобы перебросить силы на нужные направления.
По одной из таких расчищенных дорог мы ехали несколько дней, пока не выбрались из густого леса.
Здесь, на западе, обширные пространства занимало редколесье, простирающееся вплоть до степей вагров, а южнее – до чудьих гор. В таком лесу не имелось поселений. Последние десятилетия широкие поляны этих мест использовались для выращивания зерна, хотя встретить здесь возделанные участки доводилось крайне редко. Все же злаковые в рационе питания див составляли довольно небольшую часть в сравнении с овощами и дикорастущими фруктами, а знаменитые сухари использовались в основном для дальних походов, как в нашем случае.
Ранее зерно получалось выменивать у людей в Дорграде, где посевы были куда обширнее. Правда, основными покупателями такой продукции все же считались чуди. Мои соплеменники отдавали часть своего урожая за полезные инструменты и повозки.
Дория оказалась не полностью степной местностью. Лесные участки здесь встречались довольно часто, но все же большую часть занимали безлесые просторы. Сейчас Дорград не походил ни на разрушенный поселок, ни тем более на какое-нибудь фортификационное сооружение. Да он вообще ничего из себя не представлял.
– Тут лишь речка, лесок и два маленьких холмика, – удивился я, когда Таислав указал место, где раньше располагался город. – Неужели вагры все сравняли с землей?
– Степные воины при нападении, конечно, многое разрушили, – пояснил мой новоявленный гид, – но ты не видишь остатков строений, потому что природа взяла свое. Два холмика – это каменные строения. Без постоянного ухода они обросли травой, оплелись вьюнами и на постройки разумных теперь совсем не похожи. Тут стояло в два ряда больше сотни домов, сложенных из бревен. Все вокруг было обнесено непрочной оградой. Со стороны подлеска находилась торговая площадка. Одно время сюда и вагры частенько наведывались для обмена товаров. От всего этого теперь мало что осталось.
В густой траве удалось отыскать только полусгнившие бревна. Изредка попадались углубления, служившие когда-то колодцами. Воды в них уже не было. За долгие годы их изрядно засыпало.
– Здесь сажали плодовые деревья, – уточнил Таислав. – Раньше они росли также густо, как в наших поселениях. Сейчас их заглушила высокая трава и кустарник, а те, что еще сохранились, одряхлели.
– А как жили люди? Какими инструментами они пользовались? – продолжил я расспросы.
– Гм… У них были мощные плуги. Дома они строили красивые, с резными украшениями. Мудреных инструментов люди использовали много, и сами они были очень способными. Даже мастеровитые чýди им завидовали. Правда, так было не всегда. Несколько сотен лет назад твои соплеменники мало чем могли похвастаться, но с некоторых пор – Велемир мог бы сказать точнее – перемещавшиеся в наш мир оказывались все более смышлеными. Особенно последнюю сотню лет очень многим нас удивляли.
– А с вами, дивами, люди не делились знаниями и инструментами?
– Нам это было ни к чему. Почти все, для чего жители Дорграда использовали хитрые приспособления, мы могли достичь с помощью нишати.
Таислав вынул меч из ножен и обхватил пальцами кончик клинка. Подержав так несколько ударов сердца, он поднес оружие к подготовленной куче сухой травы и резко провел кинжалом по острию, будто решил заточить лезвие. С металла слетела искра. Легкий хлопок, и занялось пламя.
– Раньше ты разжигал костер с руки, – заметил я.
– Когда совершаешь такое слишком часто, пальцы неприятно покалывает, – пояснил Таислав. – Если поджигать через другой предмет, ресурсов расходуется больше, зато неприятных ощущений не возникает.
– А как это вообще работает?
– Я воздействую определенным видом нишати на предмет, и на нем образуется невидимый сгусток энергии. Если его чем-нибудь смахнуть, он пролетит немного и станет готовым вспыхнуть. Стоит такой маленькой искре коснуться чего-либо твердого, как она сразу же разрушается, но успевает создать огонь.
– И долго кончик меча будет хранить на себе такой сгусток, если его сразу не очистить?
– Сохраненная энергия со временем уменьшается, но происходит такое очень медленно. Могут пройти десятки дней, а сгусток потеряет лишь часть своей силы.
Я задумался.
– Таислав, а тебе по силам сделать энергический комок побольше?
– Наверное, да. Правда, для этого придется израсходовать много накопленной нишати. Но зачем это делать? Чтобы развести огонь, достаточно и маленькой искры. Если энергии будет много, произойдет сильный хлопок. Трава разлетится по сторонам, и придется для костра все собирать заново.
У меня возникла одна идея, но Таислав перевел разговор в другое русло:
– Завтра я кое-что покажу. Думаю, тебе, Сергей, будет интересно.
На следующее утро мы направились в сторону гор, к землям чудей. Пологие холмы вскоре сменились гораздо бóльшими возвышенностями. Обещанное интересное удалось увидеть еще издали.
Перед нами простиралась широкая ложбина, понизу которой протекала небольшая речка. На пологом склоне выделялась цепочка каменных блоков, плотно прижатых один к другому, образовывая немного изогнутый ряд. Издали предметы напоминали остатки крепостной стены. Только блоки казались какими-то уж слишком широкими с причудливыми выступами. В качестве преграды строение выглядело довольно странным, к тому же располагалось оно в месте, где отсутствовала необходимость в каком-либо фортификационном сооружении. Посреди склона оно ничего не могло защищать. Таислав хранил таинственное молчание.
Каково же было мое изумление, когда, приблизившись, я увидел перед собой вместо искусственного сооружения неимоверно большие позвонки, составляющие хребет какого-то громадного существа. Каждый отдельный позвонок высотой вровень со мной.
Поодаль возвышались холмы отвалов грунта. Плодородный слой почвы только начинал образовываться на рыжей поверхности, покрытой негустой растительностью, что свидетельствовало о не столь давно проводившихся археологических раскопках.
Судя по изгибам ландшафта, видимые части скелета ранее были полностью погребены в грунте, но освобожденными от наносов оказались лишь кости, расположенные выше по склону. Они находились не слишком глубоко. За тысячелетия более толстым слоем покрывались низкие места ложбины. Похоже, копали лишь там, где это не требовало чрезмерных усилий.
Кроме позвоночника раскопанными оказались ребра, уходящие в грунт, и две конечности: обрубок передней и задняя, лучше сохранившаяся. По этим признакам получилось определить, что исследователи раскрыли левую половину скелета. Череп исполина с нашей стороны не просматривался, так как шейные позвонки уходили выше за гребень возвышенности. Задняя часть существа, состоящая из хвоста, лежала ниже по склону и оказалась глубоко под поверхностью.
– Когда-то это было летучим ящером, – прокомментировал Таислав. – Обрубок вон того отростка впереди представляет собой часть крыла.
Я буквально потерял дар речи. В дивьих поселениях доводилось слышать об огромных крылатых созданиях, в давние времена сеявших ужас в этом мире. Воспринималось такое как сказки. В истории Земли тоже существовали гиганты – динозавры. Но их размеры ни в какое сравнение не шли с этим исполином.
В легендах лесных жителей летучие ящеры еще могли изрыгать пламя из пасти. Упоминание этой особенности вообще ставило под сомнение достоверность преданий. Но, если потрясающие взор размеры чудовищ подтвердились – весомое доказательство лежало перед глазами – то и с огнем все могло оказаться правдой.
– Во-он там кости правого крыла, – произнес Таислав, указывая вдаль, где протекала речка.
Вода за долгие годы прорезала углубление в податливой почве, образуя довольно крутые берега. На противоположном отвесном склоне виднелся предмет, отдаленно напоминающий широкий патрубок слива ливневой канализации. Значительное расстояние не позволяло хорошо разглядеть детали.
– Это часть кости, – пояснил Таислав. – Речка ее размыла и со временем разрушила. На ближнем к нам берегу имеется такая же. Ее можно увидеть, если зайти с противоположного берега. Расположены обе кости немного изогнуто. Похоже, над водой они соединялись в суставе. На той стороне речки крыло уходит еще дальше. Там нанесло большой слой грунта, поэтому раскапывать не стали.
– В ту сторону отбросило крыло при падении?! – предположил я.
– С чего ты так решил, что ящер упал? Он спокойно испустил дух, пролежав здесь долгое время. Крыло не отрывалось от туловища. Оно и сейчас соединено с хребтом под низом.
И действительно, плечевая кость правого крыла от позвоночника уходила в грунт. Легко представлялось, как дальше она проходит под поверхностью вплоть до сустава над руслом речки. Крыло вырисовывалось неимоверно огромных размеров, даже по сравнению с туловищем исполина. От позвоночника, где мы находились в данный момент, до остатков костей у воды насчитывалось, по скромным прикидкам, порядка полутораста шагов. А ведь, по меньшей мере, на такое же расстояние крыло должно уходить по другую сторону от реки. И это только одна конечность!
– Поразительно! – вырвалось у меня.
Таислав, Боеслав и Красибор с безразличием взирали на такую диковинку, будто увидели скелет обычной птицы.
– Я хочу посмотреть на череп ящера, – произнес я, направляя коня параллельно хребту существа, дабы подойти к окончанию шейных позвонков за возвышенностью.
– Ты там ничего не увидишь, – поспешил разочаровать меня Таислав. – Кости головы – очень ценная находка. Их еще в далекой древности растащили.
– Кто же сейчас здесь вел раскопки?
– Копали люди. Вы очень любопытны. Столько труда, чтобы просто посмотреть на скелет пусть даже такого необычного создания, как летучий ящер. На такое лишь твои соплеменники могли решиться.
– Да, мы любознательны, – пришлось мне согласиться. – Я понимаю, что двигало теми людьми. Было бы странно, если бы они оставили такое чудо в покое.
– Ящер давно умер. Зачем так много внимания уделять неживому?! – подключился Красибор.
Не хотелось углубляться в полемику. Оставалось еще много интересных деталей.
– А когда вымерли эти существа? – полюбопытствовал я.
– О-о, это было очень давно, – задумчиво произнес Боеслав. – Считается, что последние летучие ящеры поднимались в небо еще несколько десятков тысяч лет назад. До нас дошли лишь предания об этих созданиях. Когда они жили, разумных было очень мало, и всем приходилось постоянно скрываться.
На Земле динозавры исчезли задолго до появления человека, и их останки дошли до наших дней в виде окаменелостей. Кости же летучего ящера представляли собой пока еще органическое вещество. Значит, существо, чей скелет лежал перед нами, – одно из последних представителей своего вида. Нам еще крупно повезло, что он сохранился. По всей вероятности, тело громадины в течение небольшого промежутка времени после смерти оказалось погребенным под слоем наносной породы. Это закрыло доступ кислорода к костной ткани, и многочисленные бактерии не смогли разрушить органику. Левая часть исполина, располагавшаяся выше по склону, оставалась не прикрытой грунтом, и кости на воздухе истлели.
Увиденное захватывало дух. Захотелось все здесь обойти, внимательно рассмотреть. Черепа действительно на месте не оказалось, и даже следов не осталось. Эта часть скелета тоже лежала открытой всем стихиям. Если бы кости не растащили сразу, они бы разрушились сами собой. Вон, какой трухой заканчивается часть шейных позвонков.
А ведь останки огромного существа продолжают разрушаться с тех пор, как люди их раскопали и тем самым подставили под агрессивную среду. Поверхность костей покрылась глубокими трещинами, и кое-где наметилось отслоение массивных кусков. Хоть заново все зарывай.
Подходило время встречи делегации чудей, и мы направились в назначенное место у подножия гор.
