Николай Войтов
Нишати 2. Тайна необитаемых земель
Пролог
– Командир, справа в зарослях движение!
– Снова строишь из себя шамана, Снарвог?
– Я точно слышал шум.
– Кто там, по-твоему?
– Не знаю, Ривериг. На зверя не похоже, – Снарвог вдруг насторожился и приложил палец к губам: – Еще движение!
– Тревога! – воскликнул Ривериг. – Внимание на правый склон! Позади, не отставать!
Вагры взялись за оружие и дружно заозирались по сторонам. Сотня степных воинов, непривыкших к горной местности и, к тому же оторванных от основной орды, с опаской реагировали на все непонятное. Выяснять, кто именно затаился в высокой обильно застилавшей склоны растительности, в таких условиях казалось нецелесообразным. Бойцам оставалось лишь сконцентрироваться и быть готовыми к отражению атаки.
Снарвог, довольно невысокий вагр и проигрывающий по своим габаритам почти всем воинам Риверига, ценился в отряде за свой чуткий слух и внимательность – крайне редкие качества среди степных жителей, хотя до особой чувствительности шаманов ему было далеко.
В составе сотни этих представителей особой касты, умеющих оперировать с нишати, не предусматривалось. Шаманы были слишком большой редкостью, чтобы их придавать каждому воинскому подразделению. Поэтому командиру поневоле приходилось доверять чутью Снарвога.
Небесное светило уже закатывалось за горизонт на западе, освещая лишь верхушки возвышенностей. Здесь, внизу расщелины, где пролегал путь сотни, видимость оставляла желать лучшего. Воины могли разглядеть всего нескольких впереди идущих соратников. Маршрут прокладывали среди густого кустарника, где заметить что-либо значимое получалось не далее чем в трех-четырех десятках шагов. На большем расстоянии листва скрывала пологие склоны. Только выше на отдалении местами проглядывали серые скальные выступы и почва, покрытая невысокой травой.
– Ускорить шаг! – скомандовал Ривериг.
Сотня заметно прибавила в скорости. Несколько минут прошли в тягостном напряжении. Воины легко преодолевали редкие груды камней и приминали мощными ногами хлипкие ветки кустарника. Продвигаться приходилось колонной по одному. Более плотной группе многочисленные препятствия не давали бы поддерживать высокую скорость.
– Чего молчишь, Снарвог? – тихо спросил Ривериг. – Заметил еще что-нибудь подозрительное?
– Больше ничего, но мне неспокойно… – нетвердым тоном произнес боец.
– Мне тут тоже не нравится. Нужно быстрее выйти из этой расщелины, пока нас не накрыл мрак. И вообще, скорее бы уже покинуть необитаемые земли.
– Поздно мы сегодня вышли из Аздабара, командир. Лучше бы дождались завтрашнего утра.
– Ты считаешь, я должен был перечить Фангуру?! Великий вождь рассчитал, что хребет мы преодолеем до наступления темноты и заночуем уже на равнине, а за следующий день доберемся до места переправы через Арагуйю.
– Воинов настораживает наступающая темнота. Они еще не избавились от ужаса, что навевал летучий ящер.
– Похоже, ты, Снарвог, нервничаешь больше других.
– Но, командир, прошло всего десяток дней, после того как над нами носилось это огненное чудовище.
– Успокойся. Ты же видел, как с помощью человеческой девушки он был убит, а больше в этих горах нам мало кто способен угрожать. Тебе не померещилось движение?
– Нет, командир, я определенно слышал, будто кто-то крадется в кустарнике.
Сотня шла быстрым шагом, едва не переходя на бег. В такой ситуации не вовремя подвернувшийся под ногу камень, кочка или высохший корень, и воин рисковал получить серьезную травму.
Вопреки расхожему мнению вагры не бросают своих товарищей в беде. Лишь в атаке бойцы часто не щадят раненных соплеменников, безжалостно топча их ради того, чтобы скорее настичь врага. Такое поведение зачастую продиктовано тактической необходимостью. Чем меньше времени оставляешь противнику, тем большему количеству твоих соратников удастся остаться в живых. В походе, как сейчас, сотня обязательно бы остановилась ради одного воина. Не удивительно, что никто не хотел стать причиной задержки всего отряда, и бойцы внимательно посматривали себе под ноги.
Никто не заметил, откуда именно вынеслась темная туша. Она с большой скоростью врезалась в строй замыкающего дозора и также стремительно скрылась в зарослях кустарника на противоположном склоне расщелины. Некоторым показалось, что создание даже не касалось поверхности. Слишком быстрое движение или, лучше сказать, полет неведомого существа не позволил его толком разглядеть.
Три тела вагров остались лежать на земле. Их отнесло влево по ходу следования отряда на несколько шагов. У одного из тел отсутствовала голова. Из места, где она крепилась, пульсирующим потоком хлестала кровь. Двое других не подавали признаков жизни.
– Переднему дозору стоять! – строго выпалил Ривериг. – Замыкающим подтянуться! Строй в две колонны, оружие держать наготове!
Командир давал стандартные указания для организации оборонительного боя в случае, когда направление атаки точно неизвестно. Воины быстро выполнили приказы, и строй в обе стороны ощетинился мечами, топорами и дротиками.
– Вперед! Не растягиваться! – Ривериг продолжал сыпать командами.
– Я чувствую движение повсюду, – тихим дрожащим голосом произнес Снарвог.
– Сколько врагов вокруг нас? – вполголоса спросил Ривериг, не отрывая глаз от ближайшего скопления кустов.
– Я-я не знаю, – промямлил тот. – Много…
Шум, создаваемый отрядом, мешал воину выделять подозрительные звуки.
Мощный удар раздался впереди колонны.
Снарвог заметил, как нечто массивное, больше вагра, с невероятно широкими передними конечностями скрылось в кустарнике справа. Показалось, что перед самыми ветками существо резко сложило руки-крылья, сделавшись намного ýже, и влетело в растительность, нисколько не поколебав ее.
Трое воинов лежали в стороне. Лишь один из них оставался еще жив, но и он, скрючившись, хрипел, выпуская изо рта пенящийся кровавый поток. У одного из двух оставшихся снова отсутствовала голова.
Бойцы быстро сомкнули строй.
Позади еще послышался звук удара – вновь потери.
Впервые за время похода Снарвог заметил на лице командира тень растерянности. Кто-то атакует его сотню, а воины ничего с этим поделать не могут. Стандартное построение, за многие годы доказавшее свою эффективность, в данной ситуации не работало, и лишь увеличивало количество погибающих. Ривериг все больше склонялся к мысли, что не стоит держать такой плотный строй.
Снарвог бросил взгляд вперед. В нескольких сотнях шагов склоны начинали расходиться в стороны.
Внезапно перед ним четверо бойцов резко отнесло влево. Перед тем как скрыться в зарослях врезавшееся в строй существо с темной шерстью на миг обернулось, блеснув маленькими хищными глазами. В зубах оно держало голову одного из воинов. Снарвогу удалось разглядеть костяной наплыв на голове и плечах крылатого создания, и эта защита, по всей видимости, была естественного происхождения.
– Расщелина заканчивается, командир! – пытаясь выбросить из головы последний трагический эпизод, сообщил боец и указал вперед.
– В колонну по одному! – наконец решился скомандовать Ривериг. – Бегом! Впереди наше спасение!
Командир сейчас поступал наперекор степным традициям. Природное бесстрашие вагров позволило бы держать оборону до конца. Но кому нужны бессмысленные жертвы?!
Получив приказ, отряд резко рванул вперед. Воины уже не думали о противодействии противнику. Когда никакие меры не приносят пользу, их следует смело отбросить в сторону.
К этому моменту уже заметно стемнело. Многие падали, не различая препятствий на пути, но вставали и продолжали двигаться дальше. Вагры выносливы и могут бежать в быстром темпе очень долго. Снарвогу припомнилось, как некоторые его товарищи утверждали, что способны обогнать чудьих лошадей, а возможно, и дивьих. Хвастовство, конечно, но все же сейчас скорость может сохранить жизни.
Какое-то время позади еще раздавались атакующие удары загадочных существ, но вдруг атаки прекратились. Склоны расщелины отдалились один от другого. Заметно поредевший отряд вырвался на открытое пространство.
– Мы оторвались, командир, – произнес Снарвог запыхавшимся голосом.
Воины и не думали прерывать движение. Они выбивались из сил от бешеной гонки, но всем хотелось уйти как можно дальше от опасных мест. Благо наметился небольшой уклон, и бежать стало легче.
Наконец Ривериг скомандовал остановку, и его бойцы без сил повалились наземь. Сразу определили двух дозорных для наблюдения за обстановкой. Одним из них, конечно, оказался Снарвог.
После того, как подтянулись отставшие, всего выживших удалось насчитать немногим более трех десятков. Погибла бóльшая часть отряда.
– В Аздабаре ничего не знают об этих существах, – начал Ривериг. – Великий вождь и человеческая девочка с ее компанией в большой опасности. Вся орда ушла в степь, в крепости осталась лишь малая дружина. Враг может застать их врасплох.
Воины понуро опустили головы.
– Командир, – подал голос Снарвог, – дозволь мне вернуться обратно в Аздабар. Я предупрежу Фангура.
– Но, – Ривериг запнулся. – Но как ты пройдешь мимо этих созданий? Они же тебя убьют!
– Мы столкнулись с ними в глубине расщелины, а я попытаюсь пройти по верху хребта, – парировал боец.
Ривериг немного помедлил.
– Возьми с собой нескольких бойцов.
– Это не поможет, командир. Мне нужна скрытность, а никто из нашей сотни не умеет двигаться бесшумно. К тому же, посмотри на них – они не чувствуют себя воинами. Что наши ребята смогут сделать с теми мохнатыми существами?!
Снарвог сокрушенно покачал головой.
– С такими никто из вагров не справится, – уныло произнес Ривериг. – Возможно, лишь воины малой дружины Фангура смогли бы что-нибудь противопоставить этим чудовищам.
– У великого вождя грозные ребята, – поддержал командира подчиненный. – Даже Гай к ним с уважением относится. Если они смогут организовать оборону цитадели, то, может, и получиться продержаться какое-то время.
– Ты все не теряешь надежды получить место в элите степного войска? Считаешь, Фангур оценит твой поступок и возьмет тебя в свою дружину?!
– А когда мне еще представится такой шанс, командир?
– Жаль, орда уже далеко в степи, – Ривериг досадливо покачал головой. – Быстро ее вернуть не получится.
– В дружине сейчас избранная. Она обладает удивительными способностями. Когда шаманы передавали той человеческой девочке свою нишати для лечения почти мертвой дивы, то это была такая малость в сравнении с тем, сколько она сама умеет накапливать. В бою избранная могла бы усиливать воинов Фангура…
– Не говори ерунду! – резко оборвал Снарвога командир. – Ты же знаешь, она уже пыталась так делать. После окончания действия ее нишати мы, вагры, становимся какими-то уж очень трусливыми. Великий вождь на такое не пойдет.
Боец лишь пожал плечами.
– Я сейчас же отправлю нескольких воинов к переправе через Арагуйю, – продолжал Ривериг. – Оттуда сразу вышлют гонцов в степь за ордой. До ее подхода моя сотня, точнее то, что от нее осталось, будет располагаться неподалеку от гор. Фангур сможет рассчитывать на нашу помощь, если решит прорываться дружиной через расщелины.
– Я это передам великому вождю.
– Прощай, Снарвог, на тот случай, если больше не увидимся.
– Прощай, командир.
И воин ушел в темноту.
Глава 1. В Аздабаре
– Девчонки, – раздался голос Сергея из-за плотной ширмы, – нас вскоре ждут к завтраку в большом зале. Если Лияна уже достаточно окрепла, пусть идет с нами.
– А с какой стороны сегодня дует ветер? – поинтересовалась я.
– Все в порядке, Аля. Ветер юго-западный.
Вопрос о направлении ветра возник не из праздного любопытства. Прошло десять дней, как мы уничтожили летучего ящера. За это время его огромная туша, лежащая к северу от крепости, начала разлагаться и издавать невыносимый смрад. Когда ветер дул с той стороны, находиться в цитадели становилось невыносимо.
Из всех здешних обитателей больше всего проблема неприятного запаха волновала меня и Лияну, из-за чего нам организовали довольно герметичное помещение. Сергей крепился, пытаясь всем своим видом показать безразличие к этой вони. Он, возможно, убедил бы в этом вагров, но для меня было очевидно, что ему приходится сильно сдерживаться, дабы не продемонстрировать испытываемый дискомфорт. Даже степные воины и Гай вместе с ними, имеющие, по всей видимости, притупленное обоняние, тоже страдали от зловония, хотя иногда даже умудрялись принимать пищу в таких условиях.
Сейчас направленность воздушных масс с юго-запада на северо-восток означала, что неприятный запах уносило прочь от Аздабара, и мы могли спокойно выходить из нашей комнаты.
Я занесла руки над своей пациенткой, лежащей на свежей соломе. Вопреки мнению моих друзей процесс раздачи нишати происходит не просто по желанию. Необходимо сконцентрироваться, мысленно представив эту невидимую и слабо осязаемую субстанцию. Первое время у меня плохо получалось, но за несколько дней практики я поднаторела в этом искусстве. Если предстояла передача лишь одному субъекту, и он находился близко, как сейчас, то больших усилий мне уже не требовалось.
Лечебный поток устремился к Лияне. Учащенные волны загадочного вещества приятно покалывали руки.
– Не стоит, Аля, – послышалась мелодичная речь дивы. – Мне уже лучше.
Своим голосом она свела бы с ума любого мужчину на Земле. А ее глаза!.. Эти два бездонных изумруда! И ее фигура! Все в Лияне настолько идеально гармонировало, что не завидовать ей было невозможно. Зависть считается плохим чувством – ерунда все это. Любая земная девчонка на многое бы пошла, чтобы обладать хотя бы частью совершенства дивы.
Наша комната, имеющая скромные размеры, располагалась в первом ярусе цитадели. В стене под потолком находилось небольшое отверстие, играющее роль окна и вентиляции. Его чаще всего держали закрытым – вставляли туда каменный блок и тканью плотно затыкали щели. Ветер здесь, в горной местности, был довольно изменчивым. Никогда не угадаешь, в какой момент начнет нести смрад со стороны разлагающейся туши летучего ящера. Дверной проем в отсутствии двери герметично закрывался массивным многослойным куском кожи. Он тоже служил скорее для блокирования прохода воздуха, нежели от непрошеных гостей.
В цитадели помимо нашей четверки: Гая, Лияны, Сергея и меня – могли находиться только воины малой дружины, шаманы Фангура и, конечно, сам вождь всех племен. Остальные располагались в походном лагере за крепостной стеной. Но даже если бы вся орда имела доступ в строение, я бы и тогда не особо опасалась несанкционированного вторжения в нашу опочивальню. Дисциплина в вагрском войске поддерживалась на высоком уровне.
Лияну перенесли сюда на утро следующего дня, после ее злополучного ранения. До этого всю ночь мы оставались на верхней площадке башни.
Удар массивным ложем арбалета, спровоцированный так неудачно отлетевшей от ящера чешуйкой, сильно повредил Лияне внутренние органы грудной клетки. В тот момент я передала ей почти всю накопленную нишати в виде лечебной субстанции, но даже такое количество всего лишь едва удерживало мою подопечную на этом свете, не давая умереть. А еще нишати требовалась Сергею. Он должен был арбалетным болтом с мощным сгустком энергии на наконечнике поразить летающее чудовище. Только помощь всех шаманов орды, уже после уничтожения громадины, позволила получить достаточно ресурсов, чтобы из простого поддержания жизни Лияны начать восстановление ее повреждений.
Немногим позже, когда ослабли возмущения фона, вызванные значительным количеством смертей вагров и летучей рептилии, а мне удалось немного перекусить и отдохнуть, стало легче накапливать нишати. Я уже могла в одиночку заниматься лечением дивы, хотя от помощи шаманов отказываться не спешила.
Передавая лечебную субстанцию, я ощущала, насколько серьезные получены травмы. Складывалось впечатление, что этот вид нишати воздействует на энергетическую оболочку разумного – на ауру, биополе или нечто в этом роде – и через нее стимулирует процесс восстановления поврежденных органов. Эманации, исходящие при этом от пациентки, создавали связь в обратном направлении. Здесь уже вылечиваемый организм через свое биополе передавал информацию о себе.
Лияна получила столь тяжелые травмы, что любое перемещение тела в ту ночь добило бы ее окончательно. У меня бы не нашлось лишней нишати для компенсации дополнительных повреждений, непременно возникших бы в этом случае. Лишь когда эманации показали, что внутренние органы дивы начали укрепляться с помощью ударных целебных доз, я решила дать добро на перенос ее под крышу.
Все эти дни я никого в нашу опочивальню не пускала – ухаживала за своей подопечной самостоятельно. Думаю, Лияна бы не пожелала быть увиденной в таком скверном состоянии кем-либо из вагров или наших мужчин.
Фангур предлагал содействие со своей стороны. В переправившейся через Арагуйю орде присутствовали особы женского пола. Их задача в войске сводилась, главным образом, к приготовлению пищи. Женщины вагры лишь немногим уступали в росте своим мужчинам и выглядели чуть менее мощными. Еще черты лица отчасти выдавали в них принадлежность к слабому полу, хотя такое понятие в отношении массивных степных жительниц звучало довольно комично.
Мне все же пришлось отказаться от их помощи. Вагры считались неуклюжими от природы. Невозможно было даже помыслить, чтобы такое создание оказалось возле хрупкой беззащитной дивы.
Внешне Лияна даже в самые свои жуткие часы выглядела не так плохо, как можно было ожидать в ее ситуации. Бледное от потери крови лицо с вздернутым носом и точеным подбородком несколько заострилось, хотя дива и до ранения, мягко говоря, не страдала от лишнего веса. Немного потускнели ее густые белесые волосы, но они все также эффектно вились кудрями.
В повседневности Лияна, по-видимому, ничего особенного в своей внешности не находила. Со времени нашей встречи в этом мире она вела себя, нисколько не подчеркивая свое превосходство.
Гай на нее особого внимания не обращал – у чýдей свои критерии красоты. Хотя меня бы это и не задевало. А вот Сергей – другое дело. Не раз замечала, как он бросал восхищенные взгляды на диву. В эти моменты я ощущала себя серой мышкой, настолько серой, что хотелось забраться куда-нибудь в норку и не показывать оттуда свой носик. Нет, себя я уродиной не считала. Про участие в конкурсах красоты, конечно, тоже не задумывалась, но самой себе всегда казалась довольно симпатичной девчонкой. На фоне же Лияны… Ох… Ну что тут скажешь!..
Через четыре дня после ранения моя пациентка пришла в себя, но я погрузила ее в сон. Иначе ее бы мучили сильнейшие боли – процесс восстановления к тому времени все еще продолжался. Когда основные повреждения были устранены, выздоровление пошло с заметным ускорением, и через несколько дней Лияна уже могла вставать.
Десять дней мы прожили в относительном спокойствии, с тех пор как вагры изменили к нам свое отношение. Фангур даже распорядился полностью исключить контакты с нами представителей северного племени, к которому принадлежали печально известные сотни Лурцага.
Если же брать во внимание все дни до этих событий, над нами постоянно нависала угроза смерти: сначала степняки, затем летучий ящер. До сих пор жуть берет, когда вспоминаю, как это чешуйчатое чудовище нависало над нами в ущелье, а затем пыталось спалить нас на верхушке крепости.
Опасность сплотила нашу четверку. Зависть завистью, но к Лияне я относилась скорее как к сестре. Да и вся наша группа за время вынужденного путешествия в эти необитаемые земли мною стала восприниматься как семья. Пока Лияна была без сознания, все мои помыслы сводились к одному – как можно быстрее накапливать нишати для ее лечения. Лишь сейчас, когда все худшее с ней осталось позади, я смогла вздохнуть с облегчением.
– Не спорь, Лияна. Ты еще слаба, – сказала я в ответ на ее легкомысленное отношение к дополнительной дозе лечебной субстанции. – Тебе предстоит некоторое время просидеть за столом и, возможно, придется поддерживать разговоры. На все это потребуются силы.
Я постаралась придать своим словам строгости. С пациентами иногда следует проявлять настойчивость для их же блага.
– Я, пожалуй, останусь здесь, – мрачно произнесла она, осторожно поднимаясь со своего ложа. – Идите без меня.
– Лияна, – я с укоризной посмотрела на диву, – ты не можешь бесконечно игнорировать наших новых союзников.
Как только Лияна пришла в себя после ранения, я ей рассказала обо всем, что произошло с того злополучного момента. Уничтожение летучего ящера она восприняла чуть ли не с ликованием. Наконец-то она могла быть спокойна за поселения дивьего леса, но ее немало удивило, почему мы все остались живы в окружении орды. Изменение отношения к нам степных воинов оказало на лесную жительницу совсем другое воздействие.
– Одна мысль, что мне придется сесть за один стол с ними, вызывает ярость! – выпалила она. – Когда я думаю о ваграх, мне приходят в голову картины наших опустошенных поселений, мои растерзанные товарищи.
– Это печально, – успокаивающе проговорила я, – но судя по твоим с Гаем рассказам, почти всегда в боевых стычках со степняками их погибало гораздо больше, чем див или чудей.
Звучит кощунственно, но ничего другого мне в голову не пришло.
– Вагры плодятся подобно техенам, – возразила Лияна. – Успевают ли они за те немногие годы, что проходят у них с момента рождения до смерти, осознать значение дружбы, как понимаем ее мы, дивы? Каково знать друзей и подруг несколько десятилетий, а то и дольше, и вдруг увидеть их обезображенные тела?! Это не то же самое, что у степных дикарей. Они в запале боя могут топтаться по своим раненным соплеменникам. Да, они так поступают, чтобы исключить еще большие жертвы – в бою важна скорость. Мы же, дивы, на такое никогда бы не решились, какие бы выгоды в сражении это нам не несло.
– Но сейчас от огня летучего ящера и нашего оружия погибло очень много вагров. Несмотря на это, они протянули нам руку помощи. Разве можно от такого отказываться?!
– Не знаю, Аля. Я в растерянности. Если в нашем лесу узнают, что я приняла помощь от врагов, меня не поймут, удивятся, почему я не предпочла умереть.
– Со стороны твоих соплеменников было бы несправедливо так считать. Лияна, ты не сделала ничего предосудительного, а происходящее сейчас, возможно, шанс на будущую мирную жизнь. Вам не придется больше воевать с ваграми.
Сказать по-честному, мне поначалу общество степных воинов тоже не понравилось. Уж слишком сильно запали в голову неприятные воспоминания о стычках с отрядом Лурцага и Зартога. До того как мы убили летучего ящера и связанных с этим событий, вагры у меня ассоциировались только со словом «враги».
Они и выглядели подобающим образом – гориллоподобные существа с клыкастой пастью. Поэтому я была немало удивлена, когда, находясь на верху цитадели в окружении агрессивной орды и отчаявшись ускорить процесс накопления нишати для лечения неуклонно угасающей Лияны, увидела перед собой шаманов в сопровождении Гая и Сергея. Вместо высказываний в мой адрес смертельных угроз вагры учтиво поклонились и предложили в помощь свою нишати.
Это насколько же сильно должен был засесть в генах степного народа трепет перед летучим ящером, чтобы они едва ли не начали превозносить тех, кто смог справиться с их главным врагом. Никак не ожидала такого от полудиких созданий.
Правда, за последние десяток дней мне довелось получить больше информации о степных жителях, и мое мнение в их отношении несколько улучшилось. Фангур, сотники его малой дружины и приближенные шаманы оказались достаточно цивилизованными. При общении с ними начинало казаться, что разговариваешь с обычными людьми.
Лияна колебалась еще некоторое время, но все же решилась выйти в общий зал. Возобладал здравый смысл. Мальчики, наверное, уже успели заскучать возле нашего порога.
– Как твой зуб, Сергей? – спросила я, выйдя из комнаты.
– Уже лучше, почти не болит, – ответил он.
На днях у Сергея заболел зуб под пломбой, поставленной еще на Земле. Скула сильно распухла, и он мучился от боли.
Стоматология в этом мире, как можно было сразу предположить, сводилась к простой процедуре – к удалению виновника страданий. Гай тут же предложил свою помощь, и инструмент соответствующий нашелся. При взгляде на эту железяку у меня в голове рождались ассоциации с какими-нибудь клещами инквизитора. К тому же всю процедуру пришлось бы проводить без обезболивания. Мастеров из дивьего леса, способных снизить Сергею чувствительность нервных окончаний, поблизости не было, а у меня самой такое пока еще не получалось.
Я не могла допустить это варварство и предложила воспользоваться лечебной нишати. На Лияну к тому времени тратилось уже куда меньше ресурсов, чем удавалось накапливать. Вырвать зуб всегда успеем. Вдруг получится вылечить!
Уверенности в эффективности такого лечения у меня не было. Одно дело приводить в требуемое состояние мягкие ткани внутренних органов и податливые кости, а другое лечить кариес. На Земле при всех достижениях современной медицины поврежденные зубы не восстанавливались. Речь все же идет об эмали, самом твердом материале в организме.
К текущему дню Сергей прошел несколько сеансов лечения. Опухоль заметно уменьшилась. Если кто не знал заранее, и не подумает, что у человека болел зуб. Наш горец сомневался в действенности моих усилий, считая улучшения временными, и далеко свои клещи не прятал, но я предпочитала верить в целебные свойства нишати.
Мы вчетвером вошли в общий зал. Здесь было светлее по сравнению с нашей комнаткой. Лияне даже пришлось прищурить глаза, и она слегка покачнулась. Гай и Сергей стояли рядом в готовности подстраховать ее, но этого, к счастью, не потребовалось.
Если в помещение входить снаружи, то, наоборот, можно ощутить полумрак. Небольшие отверстия под потолком не могли обеспечить нормальное освещение. Пара факелов, укрепленных на стенах, не сильно помогали. Они лишь выжигали кислород, что, скорее всего, и стало основной причиной головокружения Лияны.
Бросилась в глаза трещина, наклонно проходящая по внешней кладке снизу до верха – последствие падения огромной туши летучего ящера в непосредственной близости от крепости. Это далеко не единственное образовавшееся повреждение. Гай как-то показывал еще несколько трещин, хотя по его оценкам критического ущерба цитадель не получила. Крепкие гранитные колонны со сводами надежно поддерживали все части строения. Хорошо, что крылатое чудовище в падении не задело верхнюю башню. Иначе нам бы уж точно выжить не получилось.
Для нашей компании накрыли прямоугольный стол с длинными лавками по бокам. Там уже сидели Фангур с ближниками – все три сотника малой дружины: Ранхат, Тивлук и Чигрек, а также два шамана: Зорлаг и Зацзевог.
При всем дружественном отношении к нам вагров я не была до конца уверена, что мы у них гости, а не пленники. У вождя всех племен нет никакого резона расправляться с нами. Но кто знает, какие мысли засели в умах его приближенных?..
Из сидевших за столом во мне больше всего вызывали беспокойство шаманы, особенно Зорлаг. Уж как-то зло он на меня посматривал. Я это заметила еще в самом начале, когда он с другими представителями своей касты передавал мне нишати для лечения Лияны. С тех пор не покидало чувство, что я, мягко говоря, пришлась ему не по душе.
Возможно, дело в моем восприятии. Этот шаман внешне напоминал ранее убитого нами Зартога – был таким же дистрофичным и выглядел намного старше своих лет. Небольшое созвучие в именах невольно приписывало Зорлагу часть негативных качеств его погибшего коллеги. Во всяком случае, я старалась держаться подальше от этой персоны.
Сотники у меня такого подозрения не вызывали, хотя выглядели намного страшнее. Отдельного воеводы не предусматривалось. Фангур предпочитал командовать своей дружиной самостоятельно, и командиры всех трех сотен находились в его непосредственном подчинении.
Я раньше была далека от военного дела, но теперь, находясь среди воинов, мне довелось приобщиться к специфической для меня, как для земной женщины, терминологии. Когда постоянно слышишь слова: сотня, дружина, клин, линия обороны – то начинаешь поневоле вникать в их смысл. Начала я запоминать такие понятия с первых дней, как мне довелось оказаться в этом мире, то есть еще задолго до попадания в войско вагров. Все воспринималось на местном общем языке, хотя в русском легко удавалось найти аналоги почти каждому термину, которые приходилось здесь слышать. И это не удивительно – земной кинематограф перенасыщен военной тематикой.
Еще при первых наших совместных трапезах я обратила внимание на необычное расположение Фангура за столом. Он сидел с двумя шаманами на одной из длинных лавок. Напротив, спиной к нам, располагались сотники. Логично было бы видеть вождя всех племен во главе стола, но там даже место не предусматривалось.
Когда мы подошли ближе, все степные воины, как обычно, привстали и поприветствовали нас кивком головы. Мы ответили тем же. Фангур каждый раз в таких ситуациях пристально смотрел мне в глаза, что вгоняло меня в краску. Остальные вагры, будь то приближенные вождя или простые бойцы, наоборот, завидев меня, старались отводить глаза в сторону. По мнению Сергея, это было проявлением особого уважения, но лишь отчасти. Они побаивались меня в буквальном смысле слова. Все началось после эксперимента с нишати, когда доброволец вагр, получивший от меня порцию этой субстанции, на откате стал каким-то уж совсем робким и старался всячески отгородиться от меня. Такой эффект спустя несколько часов прошел, но все запомнили необычное поведение своего соплеменника, и сделали соответствующие выводы.
– Рад приветствовать вас, друзья, Гай, Алия, Сергей, и особенно приятно видеть тебя, Лияна, во здравии, – Фангур расплылся в улыбке.
Вождь всех племен разговаривал на общем языке почти без того ужасного акцента, что прослеживался у основной массы вагров, но почему-то мое имя ему правильно произнести не получалось.
Несмотря на мучившие Лияну сомнения, она все же нашла в себе силы слегка преклонить голову в ответ на приветствие.
На широких деревянных подносах лежало жареное мясо в виде массивных узнаваемых частей техенов – у степняков, похоже, не принято разрезать их на мелкие куски во время приготовления. Когда орда переправлялась через Арагуйю, Фангур распорядился доставить в необитаемые земли небольшое стадо этих жвачных животных, отдаленно напоминающих нечто среднее между земными яками и коровами. Учитывая скудную фауну в этих горах, орду иным способом здесь не прокормить. Бóльшую часть стада уже съели, но нам много и не требовалось. Воинов, оставшихся к этому времени возле Аздабара, насчитывалось всего около трех сотен, и мы со дня на день все вместе должны были отправиться обратно на юг.
